Алексей К. Толстой средь шумного бала... случайно

История возникновения стихотворения так же романтична, как романтично рождение любви.
По одной версии на балу в петербургском Большом театре (Каменный театр) камер-юнкер Алексей Толстой (33-ти лет от роду) появился случайно - по долгу службы он сопровождал цесаревича Александра, будущего императора.

Как водится на балах-маскарадах, дамы были в полумасках, оставляя открытыми только глаза. Девушка с печальными серыми глазами, красивой фигурой и мелодичным голосом привлекла внимание Толстого. Она изящно вальсировала, остроумно отвечала на вопросы, показывая добрый нрав и образованность ... Толстому было с ней так интересно, что к концу бала прекрасная незнакомка совершенно его покорила.

По другой версии, на балу с Софьей Андреевной Миллер познакомился не Толстой, а Иван Сергеевич Тургенев. Девушка в маске заинтриговала Тургенева, и он договорился с ней о свидании. Сцену знакомства на балу Тургенев в красках расписал своему другу Алексею Толстому. Тот заинтересовался и уговорил Тургенева взять его на свидание. Пришли вдвоём.

Увидев некрасивое лицо 24-х летней Софьи Андреевны, восторги Тургенева вмиг улетучились. Позже, вспоминая о той встрече, он скажет - у неё было "лицо чухонского солдата в юбке". Во время свидания разочарованный Тургенев откровенно скучал, а Толстой, наоборот, с удовольствием беседовал с Софьей Андреевной. Он не видел ни её широкого узкогубого рта, ни курносого носа, ни скорбно опущенной линии бровей - он наслаждался общением и находил девушку очаровательной.

Чувства к воображаемому образу казались Толстому реальными, он погрузился в них с головой. Через несколько дней влюблённый вылил свои чувства в стихотворении "Средь шумного бала".

Позже, в разговоре с другом и родственником А. М. Жемчужниковым, Толстой называл её "милой, талантливой, доброй, образованной, несчастной и с прекрасной душой".

По третьей версии - Толстой и Тургенев  пришли на тот бал-маскарад вместе. Разница состояла в том, что Тургенев разочаровался в Софье Миллер, а Толстой - наоборот, в неё влюбился.

Исторические факты свидетельствуют, что только через 12 лет после первой встречи Алексей Константинович и Софья Андреевна обвенчались.

Существует мнение, что все эти годы они любили друг друга взаимно, но, детально знакомясь с подробностями биографии Алексея Константиновича,  я стала сомневаться в ответной любви Софьи Андреевны.

Считается, что если женщину любит порядочный, и, главное, знаменитый мужчина, то вокруг неё сразу начинают петь ангелы, и она преображается, переходя на сторону добра, ведь хороший человек непременно любит себе подобного, у добрых и хороших "злых жён" не бывает. К сожалению, бывает.
 
Хороший, добрый, умный и талантливый  Алексей Толстой любил Софью Миллер, поэтому она по умолчанию должна была иметь положительные душевные качества, например, любить мужа и помогать ему в его делах. Кое-кто из литературоведов считает, что Толстой якобы без поддержки Софьи Миллер не написал бы ни строчки.

Биографы сходятся в том, что Софья Андреевна была широко образована, читала и говорила на четырнадцати или шестнадцати языках (когда сумела!), умела вести и поддерживать разговор на любые темы, прекрасно пела, разбиралась в литературе и музыке ... это, конечно, большой плюс для женщины, но образованность,  манеры и  поведение не синонимы счастливой любви.

По данным, почерпнутым из разных биографических источников, я сделала вывод, если кто из этой пары и любил, так это был Толстой, а Софья лишь позволяла себя любить. Возможно, в начале их романтического знакомства она пробовала отвечать на чувства Алексея Константиновича, но увлечение не любовь, оно - кратковременно и непрочно.

Мои сомнения возникли под влиянием некоторых фактов.
1.
Влюблённый Толстой, несмотря на то, что Софья была замужем, пришёл в дом Миллеров и сделал Софье предложение руки и сердца. Если бы она его любила, то воспользовалась бы этим обстоятельством и решительно ушла от нелюбимого мужа (вспомним Анну Каренину), но она не ушла, хотя отношения с мужем у неё были к тому времени чисто формальные. Значит, и Толстой ей не очень нравился.

2.
Когда муж Софьи, кавалергард-полковник Лев Фёдорович Миллер, воевал в Крымской войне, она закрутила роман с писателем Григоровичем, хотя знала о чувствах Толстого: она получала от него частые романтические письма с признаниями в любви и посвящением ей стихов. Наверняка она знала, что слухи о её связи с Григоровичем неминуемо дойдут до влюблённого Толстого и причинят ему боль и страдания, но ... нелюбимого не жалко!

3.
А.М. Жемчужников вспоминал беседу с матерью А.К.Толстого, Анной Алексеевной, которая призналась ему, что огорчена "привязанностью" сына к Софье Андреевне, что "глубоко возмущена" её "лживостью и расчетом" и относится к её искренности "с полным недоверием".

Анна Алексеевна знала, что говорила. В обществе за Софьей Миллер укрепилось мнение, что у неё недостойное для приличной девушки прошлое.

Дело в том, что у юной (незамужней) Софьи был роман с князем Григорием Вяземским, от которого она родила ребёнка. Вяземский не захотел узаконить их отношения, из-за чего между ним и братом Софьи произошла дуэль, в результате которой брат был убит.

Родственники замяли некрасивую историю, а рождённую девочку записали, как ребёнка брата. Имя Бахметевых вроде не замаралось, да и Софью поскорее выдали замуж (за Льва Миллера), но след этой истории лёг тёмным пятном на репутацию Софьи Андреевны. Не потому ли Жемчужников добавил: "Чутко материнское сердце".

4.
Будучи замужем за А.К.Толстым, Софья Андреевна обращалась к нему только по фамилии, например: "Какие глупости ты говоришь, Толстой." Муж её раздражал, и она этого не скрывала. Пренебрежительно относилась к его творчеству, говорила, например, что даже Тургенев пишет лучше! Скучала в обществе мужа и ездила развлекаться в Европу, тратя семейные деньги на роскошь, в то время, как их имения разорялись.

Но любовь ... любовь к этой женщине всё равно жила в сердце поэта:

Минула страсть, и пыл ее тревожный
Уже не мучит сердца моего,
Но разлюбить тебя мне невозможно!
Все, что не ты, – так суетно и ложно,
Все, что не ты, – бесцветно и мертво…. /А.К.Толстой/

5.
Граф Алексей Константинович был удачлив в жизни, казалось, ничто не могло омрачать его дни - жил, любил, творил, обладал могучим здоровьем, мог на охоте выйти на медведя в ножом в руках ... почему же в последние годы Толстой страдал сильным расстройством нервов? Может, причина смерти Толстого (в 58 лет) не в случайной передозировке успокоительного лекарства, а осознанное действие самоубийства?

Софья Андреевна была ещё и хорошей актрисой - "на людях" показывала себя скромной, заботливой и любящей супругой, и у посторонних складывалось мнение, что Толстой и Миллер - счастливая пара.

Биографы ставят Софье Толстой (Миллер)в заслугу то, что она редактировала рукописи мужа и занималась его издательскими делами. Думаю, биографы приписали Софье Миллер достоинства другой Софьи Андреевны Толстой - супруги Льва Николаевича Толстого, которая, действительно, везла на себе воз редакторских забот. Точно так же поступала и третья Софья Андреевна Толстая - жена С.А.Есенина; она тоже принимала активное участие в издательских делах мужа.
А то, чем занимались две Софьи Андреевны, легко приписать и третьей ....

Талантливым людям нелегко жилось в России, поэтому чуткие, умные и, главное, любящие жёны, были для них "приютом и отдохновением". Увы, Алексей Константинович был лишён душевного приюта, хотя он до конца своих дней оставался романтиком, храня преданность, верность и любовь избраннице своего сердца. 

Конечно, он ощущал холодность подруги жизни, и это сильно его огорчало, но воспоминание о первой встрече на балу помогало залечивать душевные раны:

"В часы одинокие ночи
Люблю я, усталый, прилечь -
Я вижу печальные очи,
Я слышу весёлую речь;

И грустно я так засыпаю,
И в грёзах неведомых сплю..."

Вот эти: " в часы одинокие ночи люблю я, усталый, прилечь" и "и грустно я так засыпаю" - не дают мне покоя. Я сочувствую и сострадаю этому большому, доброму, мягкому и ранимому человеку ... наверняка Толстой понимал разницу между Софьей настоящей и Софьей воображаемой.

Наблюдательная и мудрая Фаина Георгиевна Раневская как-то заметила: "Женщина умнее мужчин. Вы когда-нибудь слышали о женщине, которая бы потеряла голову только от того, что у мужчины красивые ноги? "

А вот мужчина может! И может потерять голову только из-за красивых ног, но и из-за красивых глаз, особенно, если они печальные, как у дамы в полумаске. Эти глаза, очи, и  пробудили в душе доброго, отзывчивого и впечатлительного  Алексея Константиновича Толстого интерес к их обладательнице.

Красивым мы называем то лицо, в котором соразмерны все его составляющие, они дополняют друг друга, соединяются в целое  и создают неповторимую прелесть лица. Гораздо чаще бывает, что черты лица по отдельности красивы и выразительны, но вместе друг с другом не сочетаются, и можно любоваться только, например, носом, губами или глазами.  Вспомним, как описывал Лев Толстой некрасивое лицо княжны Марьи в "Войне и мире":

"...  глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты..."

В такие глаза немудрено влюбиться!

Лицо Софьи ниже глаз было скрыто полумаской-"тайной"  /Тебя я увидел, но тайна Твои покрывала черты/. Верю, Толстому понравились её глаза /"Лишь очи печально глядели"/, ему понравился её "тонкий" стан, (а на что ещё смотреть?), слышал, как Софья умело шутила, остроумно отвечала на вопросы, искусно поддерживала беседу /"А голос так дивно звучал", а смех её был, "Как звон отдалённой свирели, Как моря играющий вал" - что-то видел, что-то слышал, как мало надо, чтоб влюбиться! Остальное дорисовало поэтическое воображение.

Никто не знает ни сроков рождения любви, ни её причин: как говорил Пушкин о Татьяне Лариной: "Пришла пора - она влюбилась!" Пора пришла и к Алексею Толстому, и он влюбился в незнакомку в "тайне", как прыгнул "в омут с головой". 
В человеке всегда живёт предрасположенность к любви; это та благодатная почва, в которой одно-единственное зёрнышко (красивые ноги, глаза или голос)  произрастает в большое чувство.

Примечательно, что  Иван Тургенев тоже имел возможность оценить  глаза, стан и голос Софьи, но для Тургенева глаза не стали "печальными очами", стан, хоть и гибкий, не произвёл впечатления, а голос не вызвал ассоциаций ни со свирелью, ни с морской волной. Более того, увидев лицо Софьи Миллер без маски, Тургенев сделал "фи", прикрыв своё разочарование  (как воспитанный человек) скучающим видом.

А Толстой ... Толстой был во власти своего чувства. Воображение рисовало ему облик нежного существа и заставляло вспоминать минуты первой встречи: "А смех твой, и грустный и звонкий, С тех пор в моём сердце звучит."
Мужчины чаще всего однолюбы. Алексей Константинович подсознательно чувствовал, что его первая и единственная любовь - это подарок судьбы, и она всегда должна  оставаться подарком, от которого получаешь и радость, и силы, и душевную  благодать!

Как бы то ни было, Софья Андреевна Миллер была для Алексея Константиновича музой творчества, героиней его любовной лирики, за что ей низкий поклон.
Благодаря ей (вернее,благодаря Любви к ней поэта), мы имеем возможность наслаждаться стихами Толстого и слушать песни и романсы на эти стихи, например, такие широко известные, как "Не ветер, вея с высоты", "То было раннею весной", "Не верь мне, друг", "Осень. Обсыпается весь наш бедный сад", "Колокольчики мои, цветики степные" и многие другие.

И среди них особое место занимает стихотворение "Средь шумного бала", к которому многие композиторы написали музыку, самая известная из них принадлежит Петру Ильичу Чайковскому.


Иллюстрация: Алексей К. Толстой и Софья Толстая (в девичестве Бахметева, в 1-м замужестве Миллер)
Коллаж Мита Пе.