Собачья свадьба глава тридцать первая

31.
Hunga mi’ heshi! (Hello!)
Hunga mi’ heshi! (Hello!)

Грозное солнце стало самым страшным врагом. Как ненавидела она его сейчас!  В голове раздавался монотонный стук:
« БУМ- БУМ- БУМ» Что это.. какая нудная музыка.. А вот я сейчас встану…»
Опершись на одну руку, она попыталась привстать, но голова, как карусель, поплыла куда-то вбок, и, рассмеявшись, она упала. Тот кто наклонился над ней, повторил свой вопрос, но она его уже не слышала.

Жужжала муха на окне, билась об стекло и все жужжала так противно, и жужжала. Стряхнуть бы её, да сил нет встать.
Джуди огляделась кругом, комнатка маленькая и окошко тоже маленькое.. Кровать жесткая, будто лежишь на досках, а подушка хорошая, мягкая, перьевая наверное. Хотела крикнуть, позвать кого, да захрипела, закашлялась..
Прибежала женщина, полная, квадратная какая-то, захлопотала, голову подняла – хороша вода, так и пила бы и пила, да кончилась… Она замычала, глазами указывая – еще, но женщина покачала головой:
- Помаленьку, еще дам, потерпи.
Слезы выступили на глазах… Удивилась – откуда, разве осталась в ней хоть капля влаги? Страшно подумать, какое огромное солнце у них в этой пустыне, во сто крат больше, чем в Техасе…
Вошел мужчина, о чем то заспорил с женщиной, сначала на непонятном, индейском , наверное языке, а потом уже по-английски.
- Пусть в себя прийдет сначала, успеешь полиции сообщить, да и сам знаешь, шериф каждый вечер останавливается за табаком, тогда и скажем.
Джуди замотала головой, забилась, заплакала.. Женщина подбежала, руку мягкую под затылок подложила, дала еще воды… Хорошо как… Разлепила обуглившиеся кровяные губы
- Не надо в полицию… - слезы опять потекли по щекам.
Нахмурившись, мужчина вышел.
Шериф вечером не заехал, Джуди, наконец, смогла подняться в постели. Полусидя, откинувшись на подушки, было легче дышать.
Женщина принесла слегка поджаренный хлеб, сверху на нем были кусочки мяса, порезанные помидоры, салат и бобы.
« Индейское тако» - улыбнулась женщина.
Есть было трудно, горло неимоверно саднило, но голод взял верх.
Воды все время не хватало, но женщина подпаивала её понемножку..
Было в ней что-то располагающее к себе, как-то незаметно  Джуди разговорилась, а там все и выложила про себя.
Все это время женщина сидела тихо, теребя тесемки полосатого фартука, и качала головой, как бы подбадривая, продолжай мол, не останавливайся.. Потом она вышла и Джуди услышала, как спорит она с мужчиной:
- Полиция её к мужу вернет, она не вещь, чтобы её возвращать хозяину.  Пусть поправится сначала, потом и решим, что делать.
Так и осталась пока Джуди у этих индейцев племени Пауитов, владельцев табачного магазинчика «Smoke shop», что стоит на перекрестке дорог I-80  и 477. Как раз на пути в Блак Рок Сити. Как поняла она из их разговоров, нашел её индеец другого племени – Вашшау, привез к ним – ближайшее открытое заведение. Хотел сначала полицию вызвать из Рено, но не любят индейцы дело иметь с белой полицией. Лора Девис, хозяйка заведения, пообещала все сделать сама и вызвать полицию своего Трайба, как только женщина прийдет в себя – в том виде, каком её нашли, вряд ли бы она выдержала долгую поездку в машине – обгоревшая  на солнце, обезвоженная.
Шерифу Лара решила ничего пока не говорить, как ни кривил губы её дядюшка - вот она, женская солидарность! Но  ему и самому незнакомку тоже было жалко – совсем плоха.

Звонок Джона обрадовал меня несказанно. Я давно уже его не видела – с того самого дня, когда он поругался с незнакомым парнем с волосами, свалявшимися в дрэд лок. Когда же он сказал, что я понадоблюсь в качестве свидетельницы, я и вообще потеряла аппетит – любопытство не было моей добродетелью.

В том самом маленьком кафе возле катка я оказалась намного раньше назначенного времени. Как оказалось, не одна я ждала этой встречи с нетерпением – тот странный оборванец  был уже там и попивал свой чай маленькими глотками. Поколебавшись, но лишь секунду. Я подсела к нему. Он удивленно поднял на меня свои карие и очень, как оказалось, приветливые глаза. Я назвалась, заказала себе кофе и мы вдвоем принялись ожидать прихода Джона.
Я знала, что умею располагать к себе людей, что было немаловажно для моей професии менаджера. Да он, похоже, тоже искал предлог, чтобы излить душу. Когда к нам подошел Джон, ему хватило одной минуты. Чтобы понять по моему шокированному виду, что я уже посвящена в  детали его персональной трагедии, о которой он так упорно умалчивал.
- Рад, что вы все же решились мне поверить. – Все еще несколько прохладно, сказал Джон, обращаясь к Аметисту.
- У меня просто нет выбора, - ответил тот, поднимая свои красивые глаза на Джона. – Я уезжаю на гастроли в Исландию, а с Мирандой… Я так надеялся, что присутствие Джоша поможет ей вернуться к жизни и оставить позади свою трагедию, потерю дочери, но вышло как раз наоборот, она все больше уходила в себя.
Он тяжело вздохнул:
- Миранду пришлось отправить в  клинику, надеюсь, она сумеет выбраться из этой черной дыры – пристрастию к оксикотону… Я ведь с самого начала был против этой затеи, и хотел вернуть вам мальчика, но она была против, кричала на меня, тыча мне в лицо письмо Джули. Да вы сами можете его прочесть.
Он вытащил из своей сумы смятый листок.
Джон прочел и передал его мне:
« Спасибо вам за вашу доброту, за все, что вы сделали для Люка и меня. Если что случится, не бросайте Джоша, и, ни в коем случае, не дозволяйте Джону отобрать его у вас. Я даю вам полное мое разрешение на безраздельное воспитание моего мальчика. Джон – смертелен, как яд, он убивает все, к чему прикасается.  С любовью, Джули» .
- И все же, несмотря на все, вы решились?
Аметист кивнул:
- В прошлый раз, когда мы поругались с вами, я ушел, твердо решив не возвращать вам сына. В крайнем случае, я вернул бы его матери Джули. Но я знал, что вы все равно бы его у нее забрали . Но чем больше я обо всем думал, тем больше я понимал, в какую бездну горя вы окунулись после всего происшедшего. Я видел это на вашем лице, несмотря на то, что вы так пытались сохранить свою маску надменности. Я видел, как задрожали ваши губы, когда я упомянул, что мальчик жив, как еле еле вы смогли удержать рвущуюся наружу, радость , и только неимоверными усилиями, сдержались, чтобы не заплакать. Я помню, как вы быстро отвернулись от меня, чтобы я не увидел ваших слез. Я знал, что этот месяц, пока я наблюдал за вами, а вы тщетно пытались разыскать меня – был для вас ни чем иным, как самой жестокой пыткой. Но вы не обратились в полицию, не дали им мое описание, вы знали, тогда бы точно все было бы для вас потеряно.
Поверьте, я хоть и циркач, но так же и хороший физиономист.. Я прочел на вашем лице все, что мне было надо, и я понял, что Джошу – ничего не угрожает. Вы потеряли так много, что ни за что не рискнете потерять последнее, что у вас еще осталось. А свидетель?... Так, для перестраховки, чтобы вы не попытались обвинить меня в похищении вашего сына. Хотя, я и так знал, что вы не станете этого делать.   А сейчас я приведу мальчика.

Джон кусал губы, не замечая моего пристального взгляда. Он смотрел, не отрывая глаз, в ту сторону, куда ушел Аметист. Вот и он, а с ним маленький мальчик, которого я видела на слайдах, только намного более вытянувшийся и загорелый. Увидев отца, он замедлил шаги, а потом сорвался с места и побежал нам на встречу. Джон уже не прятал слез, и , даже не вытерал их. У меня тоже потекла тушь…

Аметист исчез, как испарился в воздухе.

Мне было пора возвращаться. Джон сердечно поблагодарил меня, и опять, поспешно повернулся к сыну.
- Пап, а Флинт? Я так по нему соскучился. Мы поедем домой, правда?
Джон закивал головой, он не мог вымолвить ни слова, чувства переполняли его!
Мальчик, проглатывая слова, продолжал:
- Но сначала я хочу в цирк, а потом.. в зоопарк, смотреть на зебру.
Я услышала, как Джон ответил:
- Ну в цирк, так в цирк…