Жизнь взаймы Глава 1

     Глава первая:
Искатель


Солнце взошло на востоке и начало свое медленное путешествие по небу, затянутому тучами. Едва проглядывая за этой свинцово-черной пеленой, оно все же напоминало о себе. Тепло желтого карлика все еще согревало эту искалеченную, проклятую землю. Солнце не бессмертно. Однажды оно сожмется до размеров маленькой звездочки, из белого карлика превратится в черный, мертвый объект и воцарится холод и мрак. Но это случится завтра, которое уже не настанет для жалкой калеки, сломленной и опустошенной стаи, что некогда звалась Человечеством. Уже 23 раза Солнце облетело эту планету со времен пришествия Чумы Времени. И с тех пор ни единого раза детский крик не огласил мир о том, что на свет явилась новая жизнь. Ни одна женщина не познала счастья и благословения материнства, ни один мужчина не получил дар отцовства. Остались лишь доживающая свой век людская масса, отчаявшаяся и угасающая. И Солнце, вечно плывущее по небу, словно в насмешку этим несчастным. Ведь оно продолжало давать жизнь, дарить ее зверью, рождать цветок там, где его не должно быть, позволяло жаждущей жизни веточке прорастать из гнилого пня или холодного камня. Но его свет не мог уничтожить Чуму Времени и спасти людской род.
Нела часто одолевали мрачные мысли по утрам, когда планета начинала свой жизненный цикл, имеющий начало — роскошь, которой у людей уже не будет. Небо словно услышало его мысли и ответило Нелу дождем. Небосвод не торопился. Сперва предупредил Нела мелкими каплями, бесшумными, щекочущими. Затем небо стало настойчивее, воду оно уже не жалело, а после разразилось необыкновенно сильным ливнем. Дождь хлестал как из ведра. Сильные капли размыли тракт, по которому Нел ехал верхом на Шраме. Черный вороной скакун, получивший свое прозвище из-за рваного шрама на морде, недовольно фырчал, но упрямо шел вперед. Нел плотнее укутался в меховой плащ и пытался разглядеть на горизонте стены селения. Непростое это занятие, когда дождь и собственные темные с проседью волосы отчаянно пытаются закрыть тебе обзор. Устав убирать намокшие волосы с глаз, Нел достал из поясной кожаной сумки красный платок и повязал его на голове. Он стал похож на отчаянного головореза, но зато видимость улучшилась.
До селения оставалось пару километров. Нел за плотной стеной ливня видел покосившиеся бревенчатые стены деревни. Заметил даже, что в некоторых местах частокол развалился, словно кто-то выбил несколько зубов в гнилой пасти. Слева и справа от наездника вдаль протянулись беспредельные поля. Мертвые поля. Когда-то здесь росла пшеница, жители высаживали яблони и овощи. А теперь путь Нела пролегал через безжизненные пустоши. Сырые куски земли летели из под копыт Шрама, пачкая его плащ и лошадь. С едкой грязью не справлялся даже дождь. На горизонте показался указательный столб, старая табличка у его вершины подсказала Нелу, что он подъезжает к селению Торвуд. Впрочем, он знал  куда ехал. Еще километр и Шрам гордо вступил в деревню.
Никакие ворота Торвуд не защищали. Просто с севера и с юга в частоколе имелся зазор, достаточно широкий, чтобы пропустить всадника на коне и даже телегу. Не встретилась Нелу и охрана. Деревня вообще не выдавала присутствие людей. Единственная дорога, превратившаяся за годы в мешанину из грязи и булыжника, вела его мимо двух рядов полуразрушенных одноэтажных домиков. Одни строения от ветхости приобрели немыслимые формы, у других продырявилась крыша, в холодных, серых стенах зияли дыры. Деревенские огороды пустовали, заросли колючим кустарником. Это селение можно было принять за призрак, но окна местных лачуг были забиты досками. Значит за ними прятались люди в глупой надежде на спасение. Но от того, что привело Нела сюда, не укрыли бы и железные стены.
Дорога вывела Нела на сельскую площадь с колодцем по центру. К северу от колодца возвышался деревянный помост, где, скорее всего, когда-то проводились собрания жителей и местный староста зачитывал важные для сельчан объявления. Площадь окружали все те же убогие, покореженные хаты, однако неподалеку от постамента стоял двухэтажный дом с каменным фундаментом. Первый этаж выложен из кирпича, окрашенного в желтый цвет, второй этаж построен из бревен, довершала строение мансардная крыша с чердаком. Дом окружал железный забор с острыми пиками. Строение резко контрастировало с общим упадком. Нел сразу понял, что он видит дом старосты Торвуда. У калитки в заборе перед домом старосты его ждали несколько человек с фонарями в руках, в которых тускло горели огоньки свечек. Люди были одеты в жалкие лохмотья, которые лишь отдаленно напоминали человеческую одежду. До Чумы Времени такое носили нищие оборванцы.
Проезжая через площадь Нел заметил свет в окнах деревенских домиков, а также испуганных людей, украдкой наблюдавших за ним. У них были основания для страха. За голенищем сапога на правой ноге Нела торчала рукоять кинжала, на седле Шрама висел арбалет и еще ряд смертельных орудий, названия которых сельчане даже не знали. Под плащом в ножнах на спине Нела покоился меч, его эфес не был скрыт от посторонних глаз. Бандана и заросшее щетиной лицо довершали образ душегуба. Да и матерый скакун Шрам внушал не меньший ужас простому люду. Но Нел и не думал производить на этих несчастных хорошее впечатление. Не важно кто он — спаситель или убийца, так или иначе эти люди обречены.
Встречающие трусливо попятились при его приближении. Нел слез с коня и взял его под узду, погладил по морде и обратился к испуганной делегации.
- Кто из вас староста Торвуда?, - спросил Нел. Услышав его обычный человеческий голос, а не характерный для душегубов хрип или бас, сельчане немного успокоились.
- Староста здеся я, - вышел вперед мужчина преклонных лет. Впрочем, всем семерым встречающим было не меньше шестидесяти — кто из них старше определить было трудно.
Нел смерил старосту взглядом. В отличие от других сельчан, он носил более или менее приличный кафтан, меховую шапку и сапоги — не чета лохмотьям остальных жителей Торвуда.
- Ты Искатель, путник?
- Искатель, - подтвердил Нел.
- Слава Спасителю, - староста с облегчением вздохнул и перешел на деликатный тон. - Я староста Торвуда. Свейном меня звать. Пройдемте внутрь, господин. О вашей лошади позаботятся.
Нел снял походную сумку и арбалет со Шрама, шепнул ему несколько слов на неизвестном деревенщинам языке. Для них слова прозвучали как некое заклятие, на самом же деле Нел на нирийском скомандовал коню ступать с этими людьми. Нел купил Шрама в Нирии — своей родной земле. Он понимал команды лишь на нирийском и подпускал к себе чужих только после одобрения Нела. В противном случае, он просто затоптал бы этих бедолаг. Один из сельчан боязливо взял Шрама под узду и увел его за дом старосты, где находилась конюшня всего на два стойла. Остальные сельчане хотели было взять сумки Нела, но по его взгляду поняли, что лучше этого не делать. По приказу старосты они суетливо удалились в дом.
Внутреннее убранство обители деревенского главы особой роскошью не выделялось. Почти каждая вещь была необходима в хозяйстве, а внутренняя площадь дома строго поделена на зоны. Например, левую половину дома приспособили для приготовления пищи, там же стояла прялка. Место огородили плетеной из тонких прутьев стенкой. Все было довольно чисто. На стенках — расшитые полотенца; пол, стол, скамьи выскоблены. Нела проводили в правую часть дома, где стоял длинный деревянный стол. В этом месте, освященном масляными лампами, собралось человек двадцать, практически половина оставшихся в живых жителей Торвуда. Тощие, грязные, с изъеденными болячками рожами и гнилыми зубами — все в них вызывало жалость и отвращение одновременно. Впрочем, Нел не испытывал эмоций, глядя на собравшийся в доме старосты сброд. Его волновала только работа. В их же глазах читались страх, мольба о помощи, отчаяние. Стоящий в доме гул мигом стих, когда староста и Нел подошли к столу. Все присутствующие выстроились вдоль стен, староста жестом попросил Нела сесть на стул в правом углу стола, а сам сел по центру рядом. Прежде чем начать разговор, староста дождался, пока седая женщина в сером переднике принесет чистые полотенца и бадью с горячей водой, чтобы гость и глава дома могли умыться после дождя. Принесли и угощение, весьма скудное. Хлеб, вяленое мясо, вероятно лошадиное, кувшин браги и ягоды. Нел отказался от всего, хлебнув воды из собственной фляги. Он не доверял сельчанам. Нел убрал флягу в сумку, которую положил прямо на стол. Этикет его не заботил. Староста, если и обратил внимание на поведение Нела, то благоразумно промолчал, остальные тоже.
- Кто из вас самый молодой? - спросил Нел, разглядывая лица сельчан.
- Андреас, поди сюда, - потребовал староста и из толпы собравшихся покорно вышел плешивый мужичок лет пятидесяти с растрепанной седой бородой. Мужик не смел оторвать глаз от пола.
- Сколько тебе лет? - спросил Нел.
- Двадцать четыре, господин, - тихо ответил Андреас.
Нел присвистнул. Этот лысый деревенщина с исхудавшим лицом и тощими ручонками был практически ровесником Нела. Самому Нелу в прошлый зимний цикл исполнилось двадцать пять — сейчас на дворе властвовало лето, считавшееся вторым из трех циклов года. Хотя и внешность самого Нела не соответствовала его возрасту. Он прожил на этом свете двадцать пять лет, но за это время состарился до тридцати пяти. Поэтому виски Нела успела тронуть седина, а в уголках зеленых глаз и между бровями прорезались морщины. Но Нел добровольно отдал десяток отпущенных ему лет ради Искусства Искателя, которому его обучили в Братстве. Мощь и знания за цену человеческой жизни, за бесценное время. Таково проклятие Чумы Времени, но в то же время темный дар Мора. Сельчанин Андреас в Братстве Искателей не состоял. То, что забрало годы деревенского паренька, противоречило всему учению Братства. На этих демонов Нел и его соратники вели свою охоту.
- Когда это началось? - задал третий вопрос Искатель, теперь уже старосте Свейну.
- В прошлую весну, господин. Сперва Магда, потом Родрик и Вирт. Всех на погосте закопали. Теперича Андреас. С зимы его Чума грызет, - сказал Свейн, после чего скрестил руки над головой и произнес молитву Спасителю, в которого верили в этих краях.
- Это не Чума, - сказал Нел.
Чума Времени не забирает остаток человеческих жизней, она просто не дает рождаться потомству. Но приход темного Мора породил созданий, предпочитавших в пищу людское время. Одних созданий Искатели называли Жнецами. Эти существа отнимали жизни сразу, в одно мгновенье, становясь сильнее и опаснее. Другие твари высасывали человеческие жизни медленно, смакуя их, потягивая словно коктейль через соломку. Этих Искатели называли по разному и, судя по всему, где-то в Торвуде обитала подобная мерзость. Жнец  давно бы выкосил всю деревню, а другие твари, будь их больше одной, высасывали бы время сельчан быстрее. Нет, здесь кормился один демон и Нелу оставалось найти его логово.
- Никто из вас тварь не видел, - констатировал Нел. - Что есть в окрестностях селения?
- Да почти ничего и не осталося, господин, - развел руками староста. - Поля сгнили от скверны. Успели последний урожай собрать, но почти кончалося все. На западе речушка Живка бежит. Тама рыбачим. На холме на севере погост наш да храм Спасителя. А больше и нету ничего.
Нел еще раз обвел сельчан взглядом. Исхудалые, больные — их запасы явно были на исходе, жили впроголодь. Избавиться от твари — значит просто оттянуть их неизбежный конец. Зачем? Быть может, демон оказывает им услугу, прекращая мучения, и гуманнее дать ему закончить работу? Но для чего тогда существуют Искатели? Остановиться, позволить Порождениям Чумы вершить свою жатву — значит сдаться. А не все люди этого мира пока что хотят сдаваться, есть те, кто жадно цепляются за отпущенные им крохи на огромном столе бытия. И есть Братство Искателей. Его цель — найти источник Чумы Времени, уничтожить его, вернуть миру Аердил будущее. А это возможно до тех пор, пока сами люди хотят завтрашнего дня.
- Вы нам поможете, господин? - спросил Свейн с мольбой в голосе.
- Расходитесь по домам. Я буду ждать, - сказал Нел твердо.
- Чего, господин?
  - Когда тварь начнет кормиться.

***

Нелу выделили место на чердаке. Искателя это устроило. В мансарде было устроено два больших прямоугольных окна. Одно выходило на южный вход в Торвуд, откуда приехал Нел, другое на северный, где за гнилым частоколом виднелся черный холм с погостом. На вершине земляного горба возвышался храм Спасителя — квадратное здание из дерева с серебряным куполом. Верхушку купола венчал символ Спасителя в форме двух сплетенных ладоней. В Железной империи верили в это божество. Якобы в темный час для Аердила Спаситель вернется в созданный им мир и сотворит его заново. Своих почитателей Спаситель перенесет в новый свет, неверующие исчезнут в вечной бездне. В Нирии верили в других богов. Нел никогда не понимал веры имперцев в Спасителя. Где его носит, когда по Аердилу бродит Чума Времени? Разве может быть час темнее этого?
На чердаке стояла грубо сколоченная кровать, стул с табуретом, да небольшой шкаф для вещей, но Нел разложил содержимое сумки на столе. Арбалет из имперской стали, меч с зазубренным лезвием, кинжал, клинок-цепь кусаригама,  прозванное Нелом Зубаткой, и другие холодные убийцы плоти. Оружие могло остановить Порождений Чумы, замедлить их, разрубить и заставить собираться по кусочкам, но не уничтожить. Отправить демонов обратно в бездну, из которой они вылезли, могло лишь Искусство Искателей. Овладеть Искусством под силу единицам смертных. Чума Времени наградила избранных представителей этого проклятого мира даром. Самые первые из них основали Братство и два последних десятилетия посвятили поиску и обучению одаренных. Они потратили на силу Искусства десятки лет жизни, превратившись в стариков. Но не было смертных могущественнее них. Нел открыл в себе способности к Искусству в пятнадцать лет. Тогда же за ним пришли из Братства, почувствовали его дар на расстоянии тысяч километров. Нела забрали из Нирии в Железную империю. Он не сопротивлялся судьбе. Время его родителей уже истекло, стены родового имения давили на мальчика, в каждом углу он видел призраки минувших дней. Братство стало его новой семьей. Десять лет старейшины обучали его Искусству и еще десять лет стали платой за это умение. И вот уже год Нел вместе с братьями бродит по умирающему Аердилу в поисках источника Чумы Времени,  которого может и не быть вовсе...
Обед Нелу, по его настоянию, принесли на чердак. Все  то же меню, что и утром. Туда же хилые деревенские мужики, кряхтя от усилия, принесли бочку с подогретой водой, чтобы Искатель помылся. Нашли даже кусок мыла из овса и корня смольного древа. Когда сельчане удалились, Нел достал из походной сумки бутылек с настоем сумрачной эссенции и сделал глоток. Вязкая жидкость обожгла горло, достигла желудка. К горлу подкатил комок, но Нел справился с собой. Братство получало эссенцию из крови Порождений Чумы. Настой позволял яснее ощущать их присутствие, а также служил практически универсальным противоядием. В это темное время Нел не верил даже этим несчастным сельчанам, а потому обезопасил себя перед обедом.
Вяленое мясо оказалось жестким и несоленым, овсяной хлеб Нел также с трудом проглатывал. Завершил трапезу горстью ягод и стаканом воды. Он заставил себя съесть невкусный обед, потому что для предстоящий битвы организм нуждался в энергии. После еды Нел не без удовольствия помылся в бочонке. Бриться не стал, хотя ему принесли зеркало и нож. В этой глуши ему красоваться ни перед кем не нужно. Умывшись, Нел надел сапоги, коричневые штаны и белую рубаху — плащ отдал пожилой жене старосты, чтобы помыла. Поверх рубахи Нел надел черный кожаный жилет со вшитыми внутрь металлическими пластинами. Закрепил броню ремешками на плечах и животе. Ноги защищали стальные наколенники с раковинами, а руки — кожаные краги с острыми шипами на костяшках. Ножны с мечом Нел повесил на спину, вооружился кинжалом-засапожником, обмотал и закрепил Зубатку вокруг пояса. Справившись о том, что Шрама покормили и напоили, Нел лег на жесткую кровать и принялся ждать.

***

Присутствие Порождения Чумы Нел почувствовал, когда Солнце, нагулявшись, ушло за горизонт, а на темную небесную сцену вышла Луна. Волосы на руках Нела зашевелились, будто под воздействием электричества, в животе пробежал холодок, воздух пульсировал почти осязаемо. Нел вскочил с кровати, на которой пролежал в медитативном состоянии больше десяти часов, и подбежал к окну в сторону холма. Внизу, в конюшне, что стояла под окном, тревожно заржал Шрам. Конь тоже чувствовал присутствие зловещего нечто. Пульсация исходила волнами со стороны холма. Каждая волна была словно глоток воды. Вот тварь делает глоток жизни Андреаса, сутки, или даже недели отпущенного ему времени утекают в желудок Порождения Чумы, а воздух пульсирует по пути следования сущности сельчанина. Нел схватил предварительно заряженный арбалет со стола, перекинул ремень орудия через плечо и распахнул окно. Прыгнул на крышу конюшни, заставив Шрама встать на дыбы. Конь не испугался, он приготовился к бою, топтать свалившегося сверху врага. Но когда Нел оказался на земле, Шрам успокоился, увидев хозяина.
- Пошел! - Нел взобрался на коня и ударил его каблуками в бока, тот рванул вперед.
К северному выходу из Торвуда вели две улочки, залитые сейчас густым ночным туманом. Шрам преодолел это расстояние как молния, вылетел из зазора в частоколе и понес наездника по дороге к холму. По мере подъема на возвышенность туман редел, пока совсем не остался позади. Шрам достиг погоста. Кладбище представляло из себя беспорядочное скопление деревянных табличек и надгробных камней, на которые краской нанесли имена усопших. Эти надгробия были единственным украшением холма, не считая храма наверху и сухой желтой травы, что покрывала землю. От холма веяло смертью не меньше, чем от кладбища на нем. По мере приближения к храму Спасителя воздух пульсировал все сильнее и яростнее, по земле пробегала короткая дрожь. И вдруг все прекратилось. В наступившей оглушительной тишине Нел слышал дыхание Шрама, топот его копыт о землю и биение собственного сердца. Тук, тук, тук. Цок, цок, цок. Тишина давила и пугала. Шрам забеспокоился. Нел наклонился к гриве своего коня, погладил его по морде и прошептал на нирийском: «Тише, парень». Порождение Чумы почувствовало приближение Нела, а потому прекратила кормежку и затаилось. Оно там, внутри храма, Искатель не сомневался в этом.
Нел подвел коня к высоким железным воротам храма и остановил животное. Ручки овальных ворот были отлиты в виде сплетенных рук — по одной на каждой половине ворот. Нел слез с коня и потянул за обе руки. Железные конечности расцепились, и ворота с каким-то диким грохотом открылись. Храм был погружен в кромешную тьму. Нел привязал Шрама к литой руке Спасителя, взял арбалет на изготовку и шагнул в темноту сельского святилища. На первом году одаренных обучали простейшим ступеням Искусства Искателей. Азы мастерства Братства включали в себя создание локальных источников света. Нел сконцентрировался на одной точке в воздухе над головой и мысленно смоделировал шар света, который тут же материализовался. Шар излучал свет во всех направлениях, следуя по пятам за своим создателем. На поддержание и контроль за подобной частицей Искусства Нелу не приходилось тратить много сил.
Внутреннее убранство храма было достаточно сурово, резьба украшала лишь косяки дверей. Квадратное в плане здание делилось рядами колонн на межрядовые пространства, идущие от входа к круглому алтарю для служителей Спасителя. На этих возвышенных алтарях земные слуги божества произносили молитвы и будто бы доносили для простых смертных его волю. В часы молебен люди сидели на скамьях перед алтарем, расставленных в четыре ряда. Из полусферы купола вниз тянулись те же две гигантские сплетенные руки из серебра, что и на внешней части строения. Деревянные стены храма с внутренней стороны покрывал каменный рельеф, на котором письмена и картины рассказывали легенду о Спасителе.
Излучаемого шаром света вполне хватало, чтобы Нел заметил общую разруху в храмовом зале. Многие скамьи были поломаны, дощатый пол тут и там испещрен следами от когтей. Похоже, сельчане давно не заходили в храм. До ноздрей Нела донесся смрад Порождения Чумы. Он остановился в центре  храма между рядами скамеек, огляделся по сторонам. Он уже понял, с кем имеет дело. Движение сверху над своей головой Нел даже не заметил, а предугадал. Искатель сделал кувырок вперед по направлению к алтарю, молниеносно развернулся на полусогнутых ногах и выпустил болт в монстра, приземлившегося на то место, где человек находился мгновение назад. Тварь по-змеиному извернулась, арбалетный снаряд улетел в пустоту храма. На попадание Нел и не рассчитывал, он хотел замедлить существо. Перезаряжать арбалет Искатель не стал — слишком долго. Он отбросил оружие в сторону, ловким движением достал меч из ножен и встал в боевую стойку. Монстр, впрочем, не торопился нападать, он и человек смотрели друг на друга. Вернее, это Нел изучал существо, не имевшее глаз.
Эту разновидность Порождений Чумы Искатели называли Слепцами. На обтянутых бурой кожей круглых черепах этих тварей отсутствовали глаза, уши, носы. Имелась лишь пасть с множеством острых зубов, как у пиявки. Челюсти Слепцов постоянно двигались, готовые вгрызаться в жертву. Твари питались человеческим временем, но могли с легкостью проглотить и плоть. Трехпалые лапы Слепцов, увенчанные длинными когтями и присосками, позволяли им передвигаться даже по потолку. Поэтому неудивительно, что Слепец в храме Спасителя атаковал Нела сверху. Слепец не видел Нела, но слышал человека. Длинный хвост монстра заканчивался овальным отростком, которым Слепец постоянно постукивал по земле. Звуковые вибрации позволяли существу превосходно ориентироваться в пространстве и определять местонахождение противника или жертвы — что почти всегда одно и то же.
Вот тварь в очередной раз ударила хвостом по полу и вдруг резко прыгнула к Нелу. Искатель ждал этого хода Слепца и отпрыгнул вправо, взмахнув мечом. Клинок со звоном ударил о когти. Приземлившись на землю, Слепец вновь подался на Нела и попытался достать его когтистой лапой. Нел снова ушел в бок с линии атаки, на этот раз его клинок задел кожу на ребрах Слепца, но лишь поцарапал. Это заставило Порождение Чумы стать более агрессивным. Оно раз за разом атаковало Искателя, заставляя его уклоняться и пятиться спиной к алтарю. В итоге  Нел уперся спиной в край платформы, пространства для маневра практически не было. Слепец атаковал снова, Нел кувыркнулся влево, но монстр это рассчитал, ударил хвостом. Массивный конец хвоста Слепца попал Нелу по спине. Искатель отлетел вперед на несколько метров, меч выпал из рук. Нел снова оказался между молельных скамей. Пластины в жилете выдержали удар, но прогнулись, вдавившись Нелу в спину. Думать о боли сейчас роскошь, поэтому, сжав зубы, Нел сгруппировался и одним прыжком оказался на ногах.
Слепец приготовился к новой атаке, с бритвенных зубов в его пасти капали синие слюни, убийственно ядовитые для простого человека. При попадании в кровь яд мог убить здорового мужчину в считанные секунды. Но Нел обезопасил себя настоем, поэтому не волновался на этот счет. Он думал о том, как отвлечь Слепца. План созрел быстро. Нел поднес сжатые в кулаки руки к груди, сконцентрировал в них внутреннюю энергию, почувствовал, как в конечностях собирается мощь Искусства. А затем резко развел руки в стороны, разжав кулаки. Тем самым он высвободил потоки энергии. Все это заняло лишь несколько секунд. Слепец уже собирался нанести смертельную атаку, как вдруг его захлестнул калейдоскоп звуковых вибраций. Выпущенные Нелом потоки энергии волнами прошли по всему храму, сметая на своем пути деревянные скамьи, кроша в щепки дощатый пол храма, разрушая каменное покрытие стен с легендой о Спасителе. Слепец устоял под натиском Искусства, но оказался дезориентирован. Нелу хватило этого времени, чтобы сменить позицию. Он переместился в правую сторону от Слепца, сорвал с пояса Зубатку, раскрутил ее.
Слепец успел уловить звук раскрученной кусаригамы, но не избежал попадания. Со смачным звуком серп Зубатки вонзился в плечо Слепца, брызнула ядовитая синяя кровь. Порождение Чумы издало мерзкий, оглушительный писк и попыталось скрыться, но Нел с силой рванул второй конец кусаригамы и монстр грохнулся на живот. Пока монстр распластался на основательно разрушенном полу храма и пытался подняться, Нел подскочил к нему. Искатель обрушил сапог на хребет твари, впечатав ее в пол. Он схватил извивающийся хвост Порождения Чумы и рубанул по нему извлеченным из сапога кинжалом. С обрубком хвоста Слепца Нел тут же отпрыгнул на безопасное расстояние. Покалеченное существо ослепло по-настоящему — теперь ему как никогда подходило прозвище Слепец. Но в таком состоянии монстр стал не менее опасным. Издавая ужасающие звуки, он вскочил на здание лапы и принялся размахивать когтистыми лапами вокруг себя. Нел отбросил обрубок хвоста Слепца в сторону и поднял лежавший рядом меч. Слепец нащупал лапами колонну храма и полез по ней, спасаясь бегством. Искатель не дал твари уйти. Он схватил стремительно ускользающий конец Зубатки свободной рукой и снова рванул его на себя. Слепец сорвался с высоты нескольких метров и всей своей тушей обрушился на деревянную скамью, во все стороны полетели щепки. Нел тут же оказался рядом с поверженным Порождением Чумы и взмахом меча отсек ему голову. Уродливая конечность откатилась куда-то за алтарь, орошая все вокруг кровью.
Битва закончилась, но работа Искателя нет. Если уйти и оставить тело Слепца, то рано или поздно оно регенерирует, слишком много жизни эта тварь высосала из людей. Съеденные ею потоки жизни — нечто большее, чем плоть и кровь. Поэтому Слепца необходимо упокоить навеки, хотя бы до конца отпущенных людям Аердила дней. Нел сел перед кровоточащим телом Слепца, подогнув под себя ноги, протянул руки над тушкой, как замерзший человек протягивает их над костром. А затем Нел стал сосудом, он открыл себя для потока жизни, высасывал его из тела монстра и переливал в себя. Воздух задрожал как при жатвенном пире Слепца полчаса назад. Но сейчас Нел присутствовал в эпицентре этого вихря жизни, захлестнувшего его с головой. Конечности Нела налились небывалой мощью, морщины на лице исчезали, годы потеряли власть над телом Искателя. Он испытывал невероятную гамму эмоций — возбуждение, экстаз, радость и жажду. Подобную жажду никогда не знал даже умирающий в пустыне человек, столь пьянящую жажду не познал даже самый властолюбивый правитель. И вот, когда последняя капля жизни покинула уже по-настоящему мертвое тело Слепца, настал труднейший для каждого Искателя момент. Нел должен был выпустить накопленную энергию жизни в мир. Она не вернется к жителям деревни, не прибавит лет какому-то другому несчастному. Она растворится, быть может уйдет в объятия Спасителя или других богов. Отпустить ее сложно, мучительно, больно. Соблазн оставить этот поток жизни себе очень высок, почти непреодолим. И не один десяток Искателей поддались этому соблазну. Но чужая жизнь не дается даром. Она меняет Искателя, делает его ближе к Порождениям Чумы, очерняет его сущность, и тогда он становится Оскверненным. Для Братства Искателей нет разницы между Порождениями Чумы и Оскверненными. Но ненавидят последних даже больше. Возможно потому, что каждый Искатель, как и Нел сейчас, всякий раз принимая поток души, оказывается на пороге осквернения.
Нел остался Искателем. Он собрал волю в кулак и выпустил из себя чужую жизнь. Его лицо стало прежним, вернулась седина, под глазами появились мешки. Спина болела после удара Слепца. Он устало вздохнул и рукавом вытер вспотевший лоб, измазав его кровью Слепца, невесть как оказавшейся на руке. Вот теперь все. Нел оглядел дело своих рук — храм превратился в поле брани. Едва ли жители Торвуда восстановят его — деревня умирала и освобождение от Слепца этого не изменит. Нел наполнил флягу кровью твари — пригодится для создания настоя. Затем он собрал разбросанное по храму оружие и вышел наружу. Шрам верно ждал хозяина. Конь больше не волновался, чувствовал, что Порождения Чумы уже нет. Нел отвязал коня и повел его вниз с холма, обратно в деревню.
Торвуд ждал Нела. Люди собрались на сельской площади с лампами, несмотря на поздний час. Человек сорок искреннее надеялись, что Нел придет и скажет им, что их бедам пришел конец, что жизнь вернется в их гниющие дома, на полях снова взойдет урожай, а к следующему зимнему циклу у деревенских баб поголовно вздуются животы. Нел не сказал ничего. Молча спрыгнул с коня, передал уздечку ошеломленному мужику и ушел в дом старосты. Шрам покорно пошел за сельчанином даже без команды Нела, сейчас конь все понимал, а в сельчанах не видел угрозы. Нел миновал старосту на крыльце, застывшего с немым вопросом в глазах, поднялся на чердак и уснул на жесткой кровати.

***

Нел не знал, сколько блуждал по темной бездне, сельчане не смели его будить. Когда он разлепил веки, солнце через окно мансарды больно ударило в глаза. Нел прищурился, приподнялся на локтях. В горле першило, а еще чем-то воняло. Нел заставил себя встать и подойти к зеркалу на столе. На него смотрел слегка опухший мужчина с синими разводами на лбу. Спина ныла, скорее всего, налилась огромным синяком. Нел позвал хозяев дома. Явилась вчерашняя старуха с бадьей холодной воды. Нел смыл ядовитую кровь, промыл отекшие глаза. Если бы не еще действовавшее противоядие, то эта жижа могла оставить на коже шрам, а то и вовсе попасть в организм.
На завтрак попросили вниз. Старуха сообщила, что староста разговаривает с сельчанами на площади. Жители Торвуда жаждали новостей, Свейн их успокаивал. Нела накормили кашей из овса со шкварками, налили чайного настоя из кореньев. Утолив голод, Нел собрал вещи и вышел на улицу. При появлении Нела стоявший на площади гул затих. На Искателя смотрели так, словно он воплощение самого Спасителя и его слова сейчас решат судьбу мира. Нел отворил калитку забора и приблизился к толпе.
- Приведите коня, - потребовал Нел хмуро, ему не хотелось объясняться с сельчанами.
- Господин, - осторожно начал стоявший во главе толпы староста. - Все кончилося?
- Коня!
- Да-да, Торли, поди за конем! - распорядился староста. - Ну как, господин?
- Тварь мертва.
По толпе прошел одобрительный гул. Сельчане воодушевились, заулыбались беззубыми ртами.
- Какую благодать нам послал Спаситель! - воскликнул староста, скрестив руки над головой. - Господин, а мы-то уж отчаялись. Поля-то, поля померли, живности не осталося почти. А потом Магда, потом Родрик, Вирт. Андреаса Чума взяла! Ведь все знают, что Андреас рыбак-то средь нас лучший. Он сеть на Живке как поставит, знай успевай только рыбу таскать. А потом захворал. А кто лучше Андреаса рыбу удит? А нету никого. Ну мы значит и отправили Оленда на кобыле к вам, господин. Все написали, как есть тута. Оленду-то последнюю отдали кобылу, а он пропал. Думали сбежал, а нету, добрался до ваших краев. Ждали вас долго, господин, думали уж сгинем. А вы-то, как вы, вы-то...
- Доставил, - подтвердил Нел, вспоминая, что получил задание проверить Торвуд после того, как в отделение Братства в Мирте обратился некий бледный полуживой мужичок. Через пару дней он умер в доме Братства от лихорадки. Бедолага уже в первый день кашлял кровью и горел огнем от простуды.
- Господин, а что за бестия нас донимала? - спросил Свейн.
- Слепец. Он пил жизнь из ваших людей. Теперь его нет. Вы... можете жить дальше.
- А когда Андреас снова назад вертается? - спросили из толпы.
- Этого не случится. Процесс нельзя повернуть вспять, а жизнь вернуть владельцу. Живите дальше, как сможете, - Нел вздохнул, толпа негодовала.
- Вертай все взад!
- Искусник, ну как же это?!
  - Вы же это дюжите, давай, Искатель! И жизнь Магды вертай, и Вирта, и Родрика, дай их жизни нам!
- Процесс необратим! Жизнь у Порождения Чумы может забрать себе только Искатель, но если он оставит ее, то станет Оскверненным. Вы можете прожить остаток дней, сейчас вам ничто не угрожает, - сказал Нел, начиная терять терпение. Ему доводилось сталкиваться с подобным непониманием сути вещей. Народ хочет чуда и молодости, которые им не способен дать никто.
- Значит умеете! Мы слышали, что вы такое дюжите! Дай нам жизнь! - не унималась толпа.
- Тише, тише, ну, чего разорались! - пытался успокоить сельчан Свейн.
Из-за дома старосты показался мужик со Шрамом. Беспокойная толпа заставляла коня нервничать. Свейн залез на помост, присвистнул на сельчан. Народ немного успокоился, прислушался к старосте. Нел грузил лошадь, когда Свейн вновь обратился к нему.
- Господин, а как с проклятьем? Чуму-то сняли?
- Чуму невозможно снять. Как прожить остаток дней решать только вам. Моя работа здесь закончена, - сказал Нел и оседлал Шрама.
- Что же вы вообще умеете, Искатели?! А может ты шарлатан?! - воскликнул староста истерично, толпа его поддержала, начала смыкаться вокруг всадника и его коня.
- Назад, твари! - взревел Нел, положив руку на рукоять меча.
Язык насилия эти люди понимали гораздо лучше. Сельчане расступились, давая ему проход. Однако люди наперебой причитали и просили о помощи. Они рассказывали о своих бедах, о голоде и болезнях, заклинали его Спасителем.
Нел хладнокровно вел коня к южному выходу из Торвуда, откуда он приехал днем ранее. Толпа двигалась за ним, плача и причитая. Нелу показалось, что за сутки деревенские дома покосились еще сильнее, а огороды заросли сорняками еще гуще. В жителях Торвуда не осталось сил для борьбы, они сдались и, как многие обитатели Аердила, надеялись на помощь извне. Братство Искателей, божество или другое нечто — от кого угодно они ожидали спасения, но только не от самих себя. Вскоре Нел оставил Торвуд далеко позади и уже не слышал криков сельчан. Его путь лежал обратно в Мирт. До города две недели пути верхом, поэтому Нел пришпорил коня и галопом помчал мимо гнилых полей Торвуда, подальше от этого проклятого места.