След на земле Кн. 1, ч. 3, гл. 45 Незаменимых не б

Глава 45.  Незаменимых не бывает.

1
    Не легко было Егору и Афоне работать и учиться одновременно. Возвращаясь усталыми со стройки, приходилось, наскоро переодевшись, хватать учебники и тетради и снова бежать в школу. Они именно бежали, потому что никаким транспортом от их барака до здания школы добраться было нельзя. А если не бежать, то добираясь нормальным шагом, непременно опаздывали на первый урок. Опоздать на начало урока, когда учитель объясняет суть новой темы, всё равно, что опоздать на свидание с девушкой. Обязательно будет недопонимание между обоими и от того горький осадок на душе. Тут тебе и обиды, и упрёки. Да и последующее объяснение темы схватывать трудно. Домысливай потом упущенное самостоятельно.
    Занятия в школе заканчивались поздно. В половине двенадцатого ночи. Пока доберёшься до барака, пока приготовишь что-то и поужинаешь, уже половина второго. Какие уж тут повторения пройденного материала. Голова уже звенит, как чугунок и спать охота. Поэтому домашнее задание готовили рано утром, на свежую голову или во время перекуров и в обеденный перерыв на стройке. Но учёбу всё равно не бросали. Стремились достичь поставленной цели, несмотря на все сложности. Как ни банально, но осознавали, что «без труда – не вытащишь рыбку из пруда». Их «рыбкой» было их успешное будущее.
    Сегодня Афоня ушёл на работу раньше обычного. Начальник стройуправления собирал у себя бригадиров до начала работ. Егор же решил позаниматься одной задумкой. Ему хотелось изобрести механизм, с помощью которого можно было бы поднимать на леса кирпичи, цементный раствор и другие материалы, а не носить их на своём горбе на верхние этажи. Было больно смотреть и вспоминать, как это делал сам, когда подсобники, тужась, поднимали носилки с кирпичом или цементным раствором, а также оконные блоки и двери на верхние этажи. И кажется такой механизм в мозгу у Егора уже возник. Оставалось воплотить его в чертежи. Когда посмотрел на настенные часы-ходики, ахнул и пулей выскочил из комнаты. Оставалось всего десять минут до начала работы, а ему до объекта приходилось обычно добираться за пятнадцать минут. Значит, опять нужно бежать, чтобы успеть вовремя.
    Бригада Куки уже была в сборе, но к работе ещё не приступали, хотя заводской гудок уже надрывно извещал о начале работ. Не было бригадира. Не было самого Куки. Неужели совещание у начальника стройуправления настолько затянулось, что все бригады вынуждены простаивать. Это показалось странным. Ведь, кто-кто, а Кузьмин никогда не опаздывал. Может быть, с ним что-то случилось, и его даже не было на этом совещании в стройуправлении?
    - Вообще-то, он всё время на работу мимо меня ходит, - сказал Пахом, - и если идёт в стройуправление, то предупреждает, что может задержаться и даёт указание, чтобы я начинал работу без него и чем заниматься до его прихода. Но сегодня он не заходил и уж распоряжений никаких не давал. Тут, что-то не то. Неужели, заболел?
    - Так давайте пока начнём без него. Гудок то уже был. Чего просто так сидеть. Надо приступать. А объявится Кука, там уж видно будет, как перестроиться, - предложил Егор.
     - Начали бы, но объект то новый. Все рабочие чертежи у него с собой. А без них мы можем такого наворотить, что потом за свой счёт всё исправлять придётся, - возразил Варганов.
    - Тоже верно, - согласился Петька Рыжий, - обязательно напортачим.
    - Но ты, Петро, мастер же шестого разряда. Ты-то можешь работать и без чертежей, чтобы не напортачить, - упрекнул того Пахом.   
    - Да будь я мастером, хоть десятого разряда, а всё равно без чертежей ничего бы начинать не стал, - подхватился Рыжий. – Ошибёмся хотя бы на 20-30 сантиметров, и всё может пойти вкривь и вкось. Мало того, что придётся ломать и переделывать, так ещё и материал переведем, и будем платить из своего кармана. Оно нам надо? Я на себя такой ответственности не возьму.
    - Тоже верно, - поддержал его Лёха.
Пахом заглянул в тумбочку бригадира, чертежи оказались там.
    - Ну, раз чертежи нашлись, может, надо начинать работу? – спросил Варганова Егор. Его поддержал и Лёха.
     - Лично я на себя такой ответственности не возьму, - сразу отреагировал Пахом. – Я не бригадир и даже, официально, не заместитель. Выполнял эти функции по указке Куки. Но в этот раз он указаний не давал, а мой разряд не позволяет брать на себя руководство бригадой. Вон, пусть Петька командует. У него шестой разряд, и когда Кука болел, его отдавали приказом по тресту исполнять обязанности бригадира.
    - Я хоть и Рыжий, но исполнять обязанности бригадира само-вольно не собираюсь, - сразу воспротивился Петька. – Давайте ещё немного подождём, может, Кука объявится?
    Прошло ещё полчаса. Кузьмин так и не объявился.
    - Чёрт возьми? Сколько можно курить? – воскликнул Лёха. – Надо что-то делать. Может к нему домой сходить и узнать, что случилось?
    - Сходить, конечно, нужно. Но если узнаем, что он на работу выйти не сможет, что тогда? – спросил Егор.
    - Хрен его знает, - воскликнул Василий Бурлак. – А, что ты предлагаешь?
    - Ну, наверное, нужно довести до начальника участка, что бригадира нет, и мы не можем работать. Пусть тогда сам делает разметку, и мы начнем выполнять фундаментные работы. Ну, а когда фундамент будет готов, то кладку мы и без бригадира сможем вести.
    - Ты что, пацан, хочешь, чтобы этот Филимонов совсем Куку сожрал? Ты этого хочешь? – вспылил Пахом.
    - Что ты такое говоришь, дядя Пахом? Кто из наших хочет вреда Устинычу? Просто, я подумал, что раз бригадир не вышел на работу, то начальник участка наверняка знает причину, почему он не вышел. Ведь такой ответственный человек, как Кузьмин в любом случае предупредил бы начальство, что не может работать, даже по болезни, - стал оправдываться Егор, недоумевая, как на него могли подумать, что он желает зла своему наставнику.
    - Мы с ним соседи, - неожиданно подал молчавший до этого Кузьма Каргин. – Вчера, когда после работы вечерком встретились, он не выглядел больным, а наоборот сказал, что придёт на объект пораньше, чтобы проверить какой-то изобретённый им механизм.
    - Что за механизм? – спросил Пахом, - Мне он ничего такого не говорил.
    - Вроде для подъёма тяжестей, ну там кирпича, раствора на леса.
Егор удивлённо посмотрел на Кузьку. Не врёт ли? «Выходит, не один только я изобретал такое устройство? Впрочем, чего здесь удивительного, ведь мы обсуждали с ним такую проблему. Значит, я его надоумил».
    - Ладно, мужики, хватит тянуть кота за…. Пора решать, что будем делать, - сказал командным голосом Пахом, обращаясь ко всей бригаде разом.
    - Я почти уверен, что в стройуправлении его нет. Там не будут задерживать бригадиров, отрывая от работы. Значит, что-то произошло дома. Или приболел и лежит дома, или попал в больницу. Нам надо это выяснить и, если действительно у него болячка, придётся докладывать Филимонову и вызывать его делать для нас разметку по нулевому циклу. Другого выхода я из этой ситуации я не вижу, мужики, - фактически повторил своё предложение Егор.
    - Ладно, мужики. К Куке можно никого не посылать, - снова подал голос Кузька. – Не хотел я вам говорить, но придётся. Ночью я выходил по нужде, до ветру, и видел, как нашего бригадира заталкивали в «чёрный воронок», а потом увезли.
    Все молча, в недоумении посмотрели на Кузьму.
   - Это хреново, братцы, - заметил Петька Рыжий. – Теперь нас начнут таскать по милицейским кабинетам, как свидетелей. А может, припишут и соучастие во враждебной деятельности против Советской власти. Сейчас это стало модным.
    - Но это же абсурд какой-то, - возмутился Егор. – Какой из Куки вредитель? Он же больше всех переживал за дело и выполнял его превосходно. У меня в связи с этим есть несколько предложений. Первое, это пойти сейчас в стройуправление и сообщить Филимонову, что бригадир не вышел на работу. Пусть сам идёт и делает нам разметку. Второе, если нас будут вызывать на допросы, как свидетелей, и спрашивать про Куку, не наговаривать на него ничего, как бы вас ни насиловали. И третье…. Может, всё-таки приступим к работе и начнём закладку фундамента самостоятельно. Чертежи у нас есть. В принципе, разметку сделать не долго. Если никто не хочет брать на себя ответственность, я сам её возьму.
    Но не успел он закончить свою пылкую речь, проблема разрешилась сама собой.

2
    На площадке нового объекта появился сам начальник строительного участка Филимонов в сопровождении высокого худощавого незнакомца.   
    - Федор Федорович Кочин, - представил Филимонов своего попутчика, - ваш новый прораб.
    - А Петр Александрович, где же? - спросил и сразу осёкся под колючим взглядом начальника стройучастка Пахом. 
    - Там, где ему и положено быть, - с некоторой задержкой зло ответил Филимонов.
    Всем сразу стало понятно, что и бывший их прораб, который всегда поддерживал и стоял на стороне Куки, разделил участь бригадира.
    - А наш бригадир, Кузьма Устинович, где? - спросил его Егор. – Без него мы не можем приступить к работе на новом объекте.
    Злая гримаса пробежала по лицу Филимонова.
    - И ваш бригадир там же. Ещё есть вопросы?
    Вопросов не было.
    - И так, Федор Федорович, я вас оставляю. Надеюсь, что вы тут разберётесь сами.
    - Разберусь, - пообещал новый прораб, пожимая протянутую руку Филимонова.
Все насторожились. «В чём это он собирается разбираться?»
    После ухода Филимонова, новый прораб несколько минут обводил взглядом присутствовавших, последовательно задерживаясь на каждом, будто фотографируя. Молчание между членами бригады и новым прорабом снова нарушил Егор, который был активнее своих товарищей.
    - За что арестовали нашего бригадира, Кузьму Устиновича? – не унимался он. – Вы можете ответить нам, его товарищам и ученикам?
    - Знаю только, что им занялись органы государственной безопасности. А почему, в чём его обвиняют я, конечно, не знаю, - спокойно ответил Кочин.
    - Здорово получается, поругался с Филимоновым, за то, что нам недопоставляют нужные стройматериалы и им сразу занялись органы госбезопасности. Вы тоже такой? – зло воскликнул Егор. – Если что-то будет не по-вашему, сразу будете сигналить в органы?
    - Успокойся, парень. Я не такой, - примирительно осадил его Федор Федорович. – И прежде, чем обвинять меня авансом, нужно хоть что-то обо мне знать.
    - Извините, - буркнул пристыженный Егор. – Просто я взволнован случившимся. Кузьмин мой учитель и наставник, мастер высочайшего класса и порядочный человек, а с ним поступили недостойно.
    До Егора вдруг дошло, что если так активно и громко будет заступаться за Куку, то и сам может пострадать. Поэтому убавил громкость и извинился перед прорабом ещё раз.
    - Давайте договоримся, товарищи, - всё также сдержано и с достоинством начал свою речь Кочин. – Я к аресту вашего бригадира, и вашего бывшего прораба не имею никакого отношения. Я раньше никогда их не знал и даже ни разу не видел. Поэтому претензий с вашей стороны в мой адрес быть не должно. И вообще, сегодня я в вашем тресте первый день. Но уже успел услышать, что ваш бригадир Кука, как его называли, пользовался большим авторитетом на стройке, как мастер высочайшего класса. Но, к  сожалению, незаменимых людей не бывает. Надеюсь и вы, как его товарищи и ученики, будете достойны его доброй памяти. Если вы с такой теплотой о нём отзываетесь, значит и сами достойны уваже-ния. Но делом нужно показать, что вы именно его ученики. То есть показывать в работе высокий класс. Давайте будем работать. Нам, прежде всего, сейчас нужно избрать нового бригадира.
    - А может, наш бригадир Кука всё-таки вернётся? – высказал предположение Лёха, - Тогда как?
    - Если вернётся, то без работы не останется. Это я вам обещаю. Но по опыту знаю, что оттуда редко кто возвращается.
    Все промолчали. Каждый понимал, что этот долговязый мужчина с пучками седых волос, прав. На их памяти не было известных случаев, которые питали бы надежду. Хотя и случаев таких было немного.
    - Ну, смелее, товарищи. Я-то человек новый среди вас. Давай-те свои предложения. Называйте свои кандидатуры на пост бригадира. Важно, чтобы вы ему доверяли и могли поддержать его.
    Все члены бригады переглядывались, согласные в душе с его словами, но молчали и ждали, что кто-то другой выскажется первым. Новый прораб Кочин почувствовал их нерешительность и решил подстегнуть, ускорив процесс выборов.
    - Ну, что же вы? Неужто нет достойных? Вот вы, молодой человек, - обратился он к Егору, - кого бы вы хотели видеть своим руководителем?
    - Таких, каким был у нас Кузьма Устинович, среди нас нет. А из нас, пожалуй, самый подходящий на эту должность дядя Пахом. Он много лет был у Куки нештатным заместителем. Ему, как говорится и карты в руки.
    - Я поддерживаю предложение Никишина, - торопливо сказал Петька Рыжий, боясь, как бы его самого не выбрали на эту суетную должность. – Пахом, действительно, всеми нами уважаемый человек, коммунист со стажем и по возрасту самый старший из нас. Только он может повести бригаду на новые рубежи и свершения.
    - Да вы, что, мужики, белены объелись, что ли? Ну, какой я бригадир, если я даже чертежи читать не умею? Ажурную кладку вести тоже не умею, заявки составлять нужные на материалы и ещё чего, опять же не умею. Чему я вас научу? Не надо людей смешить, это дело то серьёзное. И потом, детей у меня куча, жена больная и тёща на иждивении, - едва ли не взмолился Варганов. 
    - Вас же не на каторгу отправлять рекомендуют, а в бригадиры, что же вы так беспокоитесь, - удивился Федор Федорович. – На этой должности вы и зарплату будете получать больше. Семье подспорье.
    - Ну, как вы не понимаете? Я же не справлюсь. Не могу я и не хочу делу вредить. Со мной бригада скатится в отстающие, а меня потом за это посадят. Мне садиться за решётку никак нельзя. Семья тогда с голоду помрёт. Кука был мужик умный и умелый, а всё равно его посадили. А я… не губите меня братцы!
Наступило гнетущее молчание. А Егор даже пожалел, что предложил кандидатуру Варганова в бригадиры. Действительно, для этой должности он «ни рыба, ни мясо». Как он только членом партии стал? Ведь безграмотный и трусливый.
    - Тогда…, - после затянувшейся паузы, ухмыльнувшись, сказал Петька, - изберём бригадиром Каргина. Раньше был у нас бригадиром Кука, а теперь будет Кака. Кузьма Арсеньевич Каргин. Как вам моё предложение?
    Мужики дружно засмеялись. Конечно, кроме Каргина. Но тут же погасили смех. У Кузьки был «пунктик». Все знали, что у него не всё в порядке с головой, да плюс ко всему он страдал сильной тягой к спиртному. Если бы Кука не держал его в ежовых рукавицах Кузька, наверное, стал бы алкоголиком. Все быстро сменили смех на осуждение шутки Рыжего. А, вдруг, новый прораб и впрямь согласится поставить его бригадиром? Он же людей не знает. Что тогда станет с бригадой? Если при бригадире Куке каждый член бригады зарабатывал в среднем около пятисот рублей, то при бригадире Каке, бригада и будет иметь «каку». А Кузька меж тем, приосанился, подбородок задрал, грудь горделиво выпятил вперёд.
    Но прораб на живца не клюнул. Прежде чем идти в бригаду, у него было время зайти в отдел кадров и ознакомиться с личными делами каждого члена бригады. И собрать по ним ещё дополни-тельную информацию, которая не всегда записывается в дело. В его списке, по результатам изучения, числились всего два кандидата на должность бригадира: Пахом Варганов и Петр Крыжовников.    Пахом отказался, и он ждал, кто рекомендует Петра. Но Петька не давал никому вымолвить слова. Вот и теперь предлагает Кузьму Варгина, самого захудалого члена бригады.
    - Ладно, ребята, шутки шутками, но пора дела делать, - встал со скамейки Лёха Просветов. – Вы же знаете, почему Кука терпел в бригаде Кузьму. Зачем же хохмить по этому поводу и предлагать его в бригадиры? Лично я считаю подходящей кандидатурой самого Петра. У него самый высокий разряд и мастер он хороший. С чертежами тоже разбирается. Поэтому ему и надо стать нашим руководителем.
    - Правильно, - поддержал предложение Лёхи Макар. – Рыжий, хоть и не Кука, но работать умеет и при нём мы хоть будем прилично зарабатывать. А при других вариантах мы будем иметь дырку от бублика. А о Кузьке и речи быть не может. Он, ко всему тому, и каменщик хреновый, не то, что организатор.
    - Да вы что, ребята, - теперь пришла очередь подскочить со своего насиженного места, закурившего папиросу Петьки. – Ну, какой из меня бригадир? Я не партейный, не надёжный, пьяница и бабник.  Не в моих правилах команды раздавать. Надо мной самим надсмотрщик нужен. Я же все материалы пропью или на лево пущу. Со мной вы тоже в заднице окажетесь.
    - Ну, если пропьёшь или налево пустишь, то и тебя на нары пустят, - строго сказал  Кочин. – и надсмотрщиков у нас быть не может. Всё дело в совести и профессионализме.
    - Не, ребята. У меня тоже семья, дети, поросята. Не уговаривайте. Мне тоже не по душе в «черном воронке» на кичу кататься. Короче, не хочу я быть бригадиром. А если вы будете настаивать, то я лучше вообще уйду из бригады. Уволюсь, но бригадиром не буду.
    Заседание и прения по больному вопросу затянулись. Никто не хотел командовать  бригадой. Почти все были семейными и с малыми детьми. Из коммунистов оставался Лёха Просветов, но у него был ещё только третий разряд и с чертежами он не дружил. Так дошла очередь до комсомольца Никишина.
    - Почему бы не назначить бригадиром Никишина, - предложил его кандидатуру Лёха. – Он комсомолец, холостой, активный, грамотный. Удивил всех, что за короткий срок сразу четвёртый разряд получил. Кука гордился им, как своим учеником. Вон Афоня, его дружок возглавляет комсомольско-молодёжную бригаду, значит и Егор сможет. А мы все его, конечно, будем поддерживать.
    - Во-во, - одобрительно подключился Рыжий, - если, что с ним случится, страдать, кроме его одного, никто не будет.
    Егор, уставший от пустой болтовни и бесплодных дебатов, словно очнулся. Стал оглядывать выступающих и прораба. Ему хотелось понять, шутит ли и в этот раз Петька и насколько серьёзно говорит Пересветов. Но убедился, серьёзные лица не выдавали, что в этот раз никто не шутил. Все смотрели выжидающе, как будет упираться и возражать молодой комсомолец Никишин.
«А, может, мне и в самом деле согласиться на бригадирство и выручить всех? Мы с Афоней уже поднаторели в вопросах руководства. Чертежи я читать умею, заявки могу составлять, расписывать и закрывать наряды и, конечно же, я не семейный, как все они. И если обвинят во вредительстве Советскому строю, сидеть буду один. Ведь кроме Афони никто и не знает, что у меня в деревне живут родители, сестры и брат. А Афоня меня не выдаст, - раздумывал над сложившейся ситуацией Егор. - Хотя загреметь в каталажку с моим характером проще простого. Тем более, если начальником строи-тельного участка по-прежнему будет этот пакостник Филимонов».
    Прораб Кочин, видимо взвесивший все аргументы участников собрания, возражать против кандидатуры Никишина не стал. «Конечно, молод и не опытен, - рассуждал он мысленно, - но на данном этапе лучшего мне не найти. Пооботрёмся, а там посмотрим. Если справится с бригадирством, значит далеко пойдёт, а не справится, заменить всегда успею». 
    За Егора проголосовали единогласно.
    - Итак, Егор Семёнович, принимай бригаду. Раз ты чертежи читать умеешь, можете сразу начинать с нулевого цикла. Я сейчас пройду по другим бригадам и объектам, потом снова загляну к тебе. Надеюсь, вы тут не подложите бомбу под фундамент, пока я буду отсутствовать? Кстати, если до конца дня не зайду, кто знает, сколько времени уйдёт на знакомство, то жду тебя завтра утром в прорабской с соображениями, что нужно бригаде для выполнения взятых социалистических обязательств. Это твой первый объект, парень, и его нужно сдать в намеченные сроки и с высоким качеством. От этого будет зависеть твоя дальнейшая строительная судьба.
    - Понятно.
    Прораб ушёл, а Егор задумался. Вот оказывается, в чём обвинили Куку, в закладке бомбы под фундамент. Но ведь это же бред сумасшедших. Кто же будет закладывать бомбу, если самому на этом здании работать. К тому же фундамент заливает не один-два человека, а работает почти вся бригада. Да, и проверить же легко, есть она там или нет. 

3
    После смены бригадира дисциплина в коллективе резко снизилась. Несмотря, на обещанную помощь во время выборов, никто в бригаде всерьёз не собирался считаться со вчерашним учеником, занявшим эту ответственную должность лишь в силу сложившихся обстоятельств. Рабочий день теперь начинался, как правило, с длительных перекуров, пока Петька Рыжий не перескажет все свежие анекдоты, а их у него было удивительное множество. А новый прораб Кочин, почти сразу после знакомства заболел и на объекте долгое время не появлялся. Как ни старался Егор сохранить былую славу бригады, у него ничего не получалось. Выработка на одного работающего катастрофически упала, да и качество работ заметно снизилось. Бригаду, как будто подменили.  Дошло до того, что в строящемся доме Петька Рыжий и Кака, как в бригаде стали звать Кузьку, забыли вывести дымоход. Пришлось разбирать стену и заново вести кладку в соответствии с проектом. Вскоре после этого Егор увидел свою фамилию на Чёрной доске треста, как отстающий в выполнении плана.
    Егор кипел от обиды и возмущения. Но злился он больше на себя, что не может организовать работу так, как организовывал её Кука и особенно не может наладить дисциплину.  Конечно, на Петьку, который с утра до вечера трещал языком, рассказывая анекдоты и байки, не работал сам и отвлекал от работы других, злился тоже. Злился на Кузьку, у которого каждое утро с похмелья болела голова и тряслись руки, и поэтому он бежал к пивному ларьку лечиться. А если Егор его не отпускал, он всё равно ничего не делал, а только стонал, корчил обиженную физиономию, будто не он сам, а бригадир повинен в его состоянии. Злился он и на Лёху, который будучи коммунистом и обещая помогать примером, держался всегда в сторонке и ни разу первым не вышел из курилки. Сердился он даже на Пахома. При Куке он был значительнее расторопнее, мог увлечь за собой бригаду, когда это требовалось. Теперь же был вялым и пассивным, как будто его кто-то обидел.
    Как-то вечером Егор обо всём этом поведал Афоне. Попросил у него совета.
    - Так не сюсюкай с ними. Жми на них по полной. Рявкни на них, если нормального человеческого языка не понимают. И не смотри на то, что они старше тебя по возрасту. Ты бригадир и имеешь право требовать с них. А они твои подчинённые и обязаны тебя уважать и выполнять твои требования. Ты попробуй  с ними такой вариант. Я применил его, когда только начинал бригадирствовать. Кто не выполняет указания с первого слова, отстраняй от работы и посылай в стройуправление, пусть там ему дают другие указания, что делать. А можешь отправлять сразу в трест. Пусть там объясняются, почему бригадир отстранил их от работы. И нечего их жалеть, ведь они тебя не жалеют. Пусть, хоть кто-то уйдёт из бригады, и ты увидишь, как другие подожмут хвосты. Уверяю тебя, всё сразу же изменится. Лучше меньше, но лучше. Кто это сказал?
    - Ты Ленина в наши дрязги не вмешивай.
    - Это я к тому, что лучше, если ты возьмешь к себе каменщика со стороны, и он будет тебя слушаться, чем ты будешь уговаривать своего, а он будет кочевряжиться. Вот, ты их и проучи. Тем более, что они избрали тебя сами и единогласно. Помню, как моим не понравилось, что я пришел к ним со стороны. Им, видимо, хотелось выбрать бригадиром своего. Устроили мне обструкцию. Тут я с ними и проделал этот эксперимент. Теперь они помалкивают и выполняют всё, что я говорю. Да ещё и благодарить стали, что я научил их соблюдать дисциплину и работать, как надо. Особенно тогда благодарят, когда приходят в кассу и расписываются в ведомости за зарплату. Прикинь, до моего прихода в бригаду они получали по двести-двести пятьдесят рублей в месяц, а теперь в два-два с половиной раза больше. Чего бы им меня тогда не благодарить?
    Егор слушал друга, а мысленно уже был на объекте. Зримо представил себе, как завтра утром отстранит Петьку Рыжего и отошлёт его рассказывать анекдоты начальнику строительного треста. Не допустит к работе Кузьку, если тот опять придёт на работу с глубокого похмелья, пусть лечит свою «каку» в отделе кадров. Почти точно знал, что скажет партийному Лёхе, если тот опять предпочтёт сидеть в сторонке, обещая на словах приступить к делу, ну и как припугнёт трусоватого Пахома.
    Утром Егор пришёл на работу раньше обычного. Он был полон решимости воплотить вчерашние задумки в отношении нерадивых членов коллектива. Кроме того ему пообещали к восьми часам привезти  две машины кирпича и машину цемента. Если его к этому времени на объекте не окажется машины уйдут на другие площадки в другие бригады. И ещё…. Чтобы бригада приступила к работе ровно в восемь часов, как это определено правилами внутреннего распорядка треста, он попросил сторожа, конечно, за определённую плату, подготовить к восьми часам бадью раствора. «Вот, пусть тогда попробуют у меня покурить с восьми часов до девяти. Хватит. Теперь ни одной минуты простоя».
    Первым на объект, как всегда, пришёл Пахом. Он и при Егоре оставался, как бы негласным заместителем бригадира, хотя ни разу, никаких руководящих действий не производил, даже когда Егор просил его повлиять на дисциплину. Но, видимо считал главным качеством заместителя, приходить на работу раньше других или наравне с бригадиром. Он тут же принялся помогать сторожу месить раствор. Потом, за семь минут до гудка, на площадке появились Рыжий и Макар. Они тут же прошли в курилку. Следом за ними появился Кузьма. Только он, даже не заходя в курилку, направился к пивному ларьку. Ровно в восемь появился Пересветов с гурьбой остальных членов бригады. Они тоже проследовали в курилку, как будто там и начинался рабочий день.
     Заводской гудок смолк, но никто из курилки так и не вышел. Дружный гогот донёсся из накуренного помещения, известив о веселом настроении бригады. Егор зашёл в курилку, когда Петька в цветах и красках живописал свои любовные похождения с новой маляршей из отделочной бригады, с которой едва не попал в лапы её законного мужа. Врал, конечно, но рассказчик был он занятный, и его хотелось слушать. Поэтому ротозеи слушали его, забыв о делах. 
    - А хотите, я вам сейчас расскажу анекдот, - спросил с ирониией Никишин.
    - Давай, бригадир, выкладывай, а мы послухаем, какой ты рассказчик, - воскликнул Рыжий, подмигнув товарищам.
    - Только мой анекдот, не какой-то там вымысел, а чистая, натуральная быль.
    - Это интересно! Давай, не тяни, Егор, - поторопил  его Макар.
    - Был я вчера на совещании в стройуправлении. Так вот там мне сказали, что за этот месяц нам будут платить не за рассказанные и прослушанные анекдоты, а за объём выполненных работ. И при этом, особое внимание будет обращаться на их качество. Усекли? А, если не усекли, поясняю. Сейчас восемнадцать минут девятого. Раствор был готов к восьми. С кирпичом пришли две машины. И в чём, спрашивается, задержка у нас? Почему перестали работать, как работали раньше, при Куке? Я для вас слабый бригадир? Или слишком добрый? Так вы сами меня выбирали единогласно. Не припомню, чтобы кто-то возразил против моей кандидатуры. Так вот, слушайте мой приказ и вникайте: Лушин и Полунин с завтрашнего дня приходят на работу к семи утра и готовят раствор, уйдут с работы на час раньше. Все остальные члены бригады ровно в восемь должны быть не в курилке, а на лесах. Кто опоздает, тот пусть считает себя уволенным. А кто любит рассказывать и слушать анекдоты, остаются после работы и упражняются в юморе хоть всю ночь. Усекли? Больше повторять, не намерен.
    Удивлённые каменщики смотрели на рассерженного бригадира, молча.
    - А сейчас по местам и без моего разрешения никаких перекуров. Только я буду давать вам команду на перекур. Всё. Вперёд.
    - Вот это анекдот…, - протянул Лёха. – Если бы мне его рассказал кто-то другой, ни за что не поверил бы.
    … Шёл одиннадцатый час дня, а команды на перекур всё ещё не поступало.
    - Он, что с ума спятил? – полушёпотом возмущался Петька. – Нам по закону положено каждый час перекуры делать. У меня уже уши начинают пухнуть, от того, что долго не курю.
    - Не нуди Рыжий. Это тебе не языком молоть, - одёрнул его Макар. – Бригадир прав. От стыда можно сквозь землю провалиться. Два года бригада была на Красной доске, а вчера иду мимо управления треста, глянул, и прям, холодом окатило. Одни мы на Чёрной доске красуемся.
    - Да знаю я об этом. Но курить то, всё равно охота. Невтерпёж уже. И законом таки, предусмотрено.
    Пахом, услышавший разговор соседей, засмеялся.
    - Что-то я не слышал о таком законе. Ты сам-то его читал? А вот то, что каждый должен отработать на производстве восемь часов в день, законом точно определено. Это ты знаешь? По-моему, об этом даже в Конституции записано.
    Подошёл Егор. Он был всё еще серьёзен и задумчив.
    - Эй, бригадир, когда же перекур объявлять будешь? Часом не забыл?
    - Как раствор выложим, так и перекур устроим.
    - Слава тебе, Господи! Услышал ты нашу молитву, - пафосно вскинул руки к небу Петька, - А то уж подумал, что теперь, вообще, без перекуров работать придётся.
    - Не юродствуй. Мы на твоих перекурах итак кучу времени потеряли. В хвосте всего треста плетёмся. Видимо, в этом месяце снова будем занимать последнюю строчку в списке бригад. Если вам это до лампочки, то для меня совсем нет. Лично мне стыдно, что моя фамилия красуется на Чёрной доске. – Или мы будем работать, как прежде, при Куке, или я уйду от вас. Меня Афоня в свою комсомольско-молодёжную бригаду зовёт, где заработки стали выше наших. А вы тут без меня сами справляйтесь, коли охота за гроши работать, но зато с перекурами и анекдотами.
    На площадке появился слегка покачивающийся, но довольный Кузька. Почти три часа он провёл в пивной.
    - Ну, бригадир, что мне делать? Командуй, - всем своим видом он показывал, что готов к работе.
    - А ничего. Иди домой и отсыпайся. Бригада и без тебя успешно справляется с поставленной задачей. А ты, пожалуй, совсем здесь больше не нужен. Как отоспишься, иди в отдел кадров и там спрашивай, что тебе делать. Может, они найдут тебе занятие у пивного ларька, без которого ты жить не можешь, - с иронией сказал Егор, наблюдая, как меняется выражение лица Каки. Довольное, жизнерадостное выражение, постепенно, как только каждое слово доходило до его сознания, менялось на удивленное, потом на растерянное, а затем и вовсе обалдевшее.
    - Ты что, отстраняешь меня от работы, - наконец, смекнул он.   
    - Отстраняю. А ты считаешь, что зря?
    - Погоди. А партком знает об этом? -  всё ещё не верил своим ушам Кузьма.
    - Вот, ты пойди в партком и сообщи, что бригадир Никишин, отстранил тебя от работы за систематическую пьянку.
    - Какую пьянку? Подумаешь, выпил малость для поправки здоровья, чтобы руки не тряслись, и голова соображала, - не хотел сдаваться Кузька.
    - Ну, коли голова теперь соображает, то можешь сразу двигать в отдел кадров.  Тогда тебе отсыпаться не надо. Пусть там на такого тебя любуются.
   - Постой, но если меня уволят, как же я жить буду? На что мне пить тогда? – Егор не понял,  почему этот вопрос Кака адресовал ему, но посмотрев в мутные глаза мужика, сообразил, что этот вопрос он адресовал себе. Кузька говорил сам с собой вслух.
    - Ты у жены своей спроси об этом. Может, она тебе на водку и пиво будет из своей зарплаты выдавать.
    - Ага, у неё выпросишь…. У неё среди зимы снега не допросишься, не то, что на согрев души.
    - Тогда в стройуправлении попроси. Пусть они тебя переведут в другую бригаду, где тебя будут терпеть, и поощрять твои возлияния. Но в нашей бригаде ты больше не нужен.  Всё, прощай, Кузьма Арсеньевич.
    - Никуда я не пойду. Я в этой бригаде… скоро двенадцать лет будет. В этой бригаде и помру, - обиженный Кузька сел на грязную землю, поджал ноги и отвернул голову в сторону.

4
     На партийно-хозяйственном активе докладчик лестно отозвался о самом молодом бригадире каменщиков Егоре Никишине. Конечно, Егора эта похвала очень обрадовала и воодушевила. «Теперь я знаю, как строить свою работу и взаимоотношения в коллективе,  - сказал он себе. – Теперь-то я распрощаюсь с этой пиратской Черной доской».  Под словом «знаю» Егор подразумевал чёткую организацию труда и высокую, можно сказать, железную трудовую дисциплину. Не сбрасывал он со счетов и механизацию трудоёмких процессов. Ему очень хотелось изобрести, наконец, механизм или устройство, которое позволяло бы быстро и без напряжения сил подавать кирпичи и раствор на леса. Хотел также изобрести механизм, который позволял бы одному человеку готовить раствор на всю бригаду, а освободившихся людей с подсобных работ поставить на кладку стен. Пусть сначала подручными, но потом, после обучения и присвоения разрядов, мастерами. Как бы, в таком случае, поднялась бы производительность труда? Какой бы тогда стала выработка на одного работающего, основной и важнейший показатель на стройке? И такие устройства вырисовывались в его сознании всё отчётливее. Поэтому он после окончания квартального партийно-хозяйственного актива не остался в клубе на танцы, а отправился к себе в общежитие, чтобы изложить свои мысли на бумаге. А потом уже над ними поработать, для полной ясности.
    Рабочий посёлок давно погрузился в сон, а в комнате Егора и Афони всё ещё ярко горели электрические лампочки. Друзья всё ещё изобретали. И, кажется,  их задумка уже приняла окончательные очертания. Правда, было неясно, будет ли это изобретение работать, как им того хотелось. Его нужно было обязательно испытать непосредственно на строительном объекте. Ну, это дело времени, хотя для авторов, этого времени всегда недостаёт. Вот и Егору не терпелось завтра же испробовать его на площадке, чтобы знать наверняка, что ещё нужно поправить и довести до ума.
    На работе Егор появился возбужденным. Ему хотелось немедленно доделать своё устройство и испытать его на подъёме кирпичей. Он не переставал думать о том, что если его расчёты окажутся верными, то его с Афоней изобретение произведёт переворот в строительстве. С внедрением их устройства в производство производительность труда на строительных объектах должна была подняться, как минимум, на тридцать процентов.
    - Что, бригадир, миллион нашёл? – спросил Петька Рыжий, первым встретивший Егора на стройплощадке.
    - С чего ты взял?
    - Светишься весь, как лампочка Ильича.
    - Нашёл, Петро, нашёл. Может быть, даже больше, чем миллион.
    - Правда? Может тогда за бутылкой сбегать, чтобы отпразд-новать это событие?
    - А чего мне врать то? – улыбнулся и подмигнул Егор.
    - Ну, давай тогда червонец, ща-а-ас сбегаю.
    - Пока этот миллион в проекте. Вот, если оправдаются мои расчёты, тогда обмоем мое изобретение обязательно.
    - Не понял? – улыбка на лице Рыжего потухла, но интерес всё-таки остался.
    - Я одну штуковину придумал. Если мы её применим у себя на стройке, то за год оно нам будет давать не меньше миллиона прибыли. Вот чертежи. Смотри.
Петька с интересом стал рассматривать чертежи.
    - А, лично нам с этих миллионов, хоть на бутылку накапает? – с некоторой долей сомнения спросил он.
    - Да это не важно, накапает или не накапает.  Хотя, конечно, накапает. Ведь если с помощью этого изобретения производительность труда в нашей бригаде вырастет на 30 процентов, то и зарплата заметно повысится. Тоже не меньше, чем на тридцать процентов.
    - Хм, резонно. Тогда, бригадир, считай, что эта хреновина уже стоит на нашем объекте. У меня есть дружок, токарь. На такие штучки очень большой умелец и охотник.  Только ему за работу придётся дать на бутылку.
    - О чём речь? Только пусть сделает все детали, как можно быстрее.
    - Тогда отпусти меня, Семёныч, минут на сорок-пятьдесят. Вижу дело стоящее.
    Во второй половине дня, смонтированная по чертежам Егора лебёдка стояла не объекте, у лесов строящегося здания. На её опробование собрались все, кто был на стройплощадке, даже сторож. Вверх на четвёртый этаж плавно поплыл первый лоток гружёный кирпичами. Новинке и её работе дружно похлопали.
    В конце дня Егор прикинул, на сколько поднялась производительность труда. Прогресс был очевиден. Правда, не на тридцать процентов, как планировал изобретатель, но около двадцати процентов выходило. «Со временем, как сами освоимся, - подумал Егор, - будет и тридцать и тридцать пять. Но бригад то на стройке много. А если лебёдку распространить на все стройки Советского Союза? Во что это выльется? В миллионы». 
    Егор был горд своим изобретением. Главное было достигнуто. Всего один рабочий грузил лоток кирпичом и поднимал его на любой этаж лесов, куда это требовалось. Пока, правда, вручную. Но, если к нему приспособить электромотор, тогда будет совсем «лафа». Вот с бетономешалкой было гораздо сложнее. Что-то у него с ней не получалось. Он решил обратиться за консультацией к прорабу, Федору Федоровичу.
    Посмотрев чертежи, Кочин улыбнулся.
    - Ты бригадир ломаешь голову над тем, что уже давно изобретено. И не только изобретено, но и внедрено на многих стройках нашей страны. И бетономешалка, и лебёдка с электромотором успешно уже используются.
Егор огорченно  вздохнул.
    - А, почему же на нашей стройке таких механизмов нет? Мы, что не относимся к передовым стройкам страны? – со свойственной ему прямотой спросил Егор.
    - Прямо скажу. Со снабжением в нашем тресте большой непорядок, - удручённо сказал прораб, как будто извиняясь за недостатки в работе снабженцев. - Но я уже заказал и бетономешалки, и растворомешалки, и электрические лебёдки. Так что, в начале будущего года должны и к нам поступить. А за твою изобретённую лебёдку большое тебе спасибо. Сделал, как на заводе. Честно скажи, сам додумался или скопировал где-то? 
    - Сам. Почти месяц просидел над эскизом и расчётами. Хорошо, что вы мне про растворомешалку сказали, а то и над нею бы голову ломал. Столько ночей не доспал. Днём то на это времени совсем нет. Вот только ночами и приходится напрягаться.
    Вскоре, после Нового года, в трест поступили новые механизмы, заказанные Кочиным. Производительность труда значительно подскочила. Однако заработная плата рабочих при этом не выросла.
    - В чём дело, Федор Федорович? Почему? – допытывался Егор.
    - А потому, мил человек, что механизированная работа ценится ниже. То есть, при работе с механизмами применяются другие нормы оценки труда.
    - Тогда у нас не будет стимула внедрять на стройке механизмы.
    - Это ты зря. Стимул будет всегда. Во-первых, механизация внедряется, чтобы облегчить труд рабочего. Всё-таки не нужно надрывать пупок. А во-вторых… ты, Егор, не поинтересовался, на сколько процентов больше ваша бригада получила зарплату в этом месяце, чем в прошлом.
    - Да, всего на тридцать-сорок рублей, это примерно десять-двенадцать процентов, - прикинул Егор.
    - А это, что для вас уже не деньги?
    - Ну, вообще-то, деньги. Но, если честно, мы рассчитывали на большее.

5
    С конца года и с началом нового 1939 года, фамилия Егора Никишина прочно заняла верхнюю строчку на Красной доске треста и в списках социалистического соревнования. И зарплата в бригаде опять выросла, до уровня времён бригадирства Куки. Егору были лестны оценки его работы и руководства бригадой. «Выходит, не зря говорят, что незаменимых людей не бывает. Я, конечно не Кука, но я его ученик и  уже успешно справляюсь с поставленными перед бригадой задачами».
    Чтобы ещё больше повысить производительность труда, Егор решил разбить бригаду на звенья, по пять человек в каждом звене. И специализировать все звенья на каждом определённом участке. Одно звено подаёт на леса кирпич и раствор. Другое звено доставляет эти материалы непосредственно к месту работы и раскладывает их так, чтобы каменщик-мастер высокого разряда за ним не шёл куда-то и даже не нагибался, а брал кирпич и раствор в самом удобном для него месте. Он хотел добиться от каменщиков самого высокого автоматизма.
    Новым методом проработали день. Эффект оказался вполне заметным. По его примерным подсчётам производительность за день выросла ещё на семь процентов. Далее бригада только наращивала своё преимущество и по производительности труда, и по выработке на одного работающего стала недосягаемой в социалистическом соревновании. Потом Егор стал совершенствовать работу внутри звеньев. Так, он сдвинул работу звена, приготавливающего раствор на час, как иногда практиковал и раньше. То есть, звено начинало работу на час раньше, и к началу работы других звеньев раствор был готов, что давало возможность остальным приступать к работе без промедления, сразу в восемь часов, с началом рабочего дня, зато и заканчивало свою работу это звено на час раньше других.
    Потом Егор стал вводить повременные графики работы, рассчитывая все процессы по минутам. За сколько минут должна загружаться растворомешалка инертными материалами. Сколько времени нужно крутиться барабану, чтобы раствор получился качественным, сколько минут нужно на то, чтобы загрузить лотки и подать на леса. Такие расчёты были сделаны им для каждого звена. Попробуй отступи от норматива и сразу же наступает заминка в следующем процессе, где свои же рабочие начинают высказывать недовольство провинившемуся филонщику. Даже перекуры теперь были определены по времени.  И никто из членов бригады больше не роптал. Плохо ли, получать по семьсот-восемьсот целковых в месяц, тогда как в других бригадах максимум зарабатывали по шестьсот рублей. Теперь сами члены бригады подходили к Егору с предложениями, как ещё улучшить рабочие циклы и ещё больше повысить производительность и зарплату.
    Однажды на их объект прислали сразу четыре машины с кирпичом. Егору, через не хочу, пришлось снимать на их выгрузку опытных каменщиков.
    «Как  сделать так, чтобы впредь не отвлекать столько народа на выгрузку? Проще всего решить вопрос, чтобы больше двух машин не присылали, но этот график завоза, так или иначе, но иногда нарушается и приходится кидать на выгрузку все имеемые силы. Но должны быть и другие варианты. Чтобы два или, максимум четыре, человека могли сами справиться с выгрузкой. Думай, Егор, думай, - командовал себе Никишин. – Хорошо бы усовершенствовать сами машины, чтобы с помощью какого-нибудь приспособления они могли выгружаться самостоятельно».   
    Егор понимал, что думать над этим ему бессмысленно, так как автомашины были ему неподвластны, и он ими не распоряжался. Кроме того при выгрузке кирпича бывает много битого. «А что, если кирпичи на заводе загружать в специальные контейнеры, которые можно легко ставить и снимать с автомашин краном. А на стройке, если нет крана, можно было бы выгружать их лебёдками. Вот тебе и выигрыш во времени, в рабочей силе, и в целостности кирпича.  И, кстати, эти же контейнеры с кирпичом можно было бы подавать сразу на верхние этажи и на леса. Экономия времени колоссальная. Всё могли бы делать только два человека. Отличная идея», - поздравил себя Егор.  Решил тут же съездить на кирпичный завод и посмотреть на месте, насколько это реально сделать, чтобы потом заинтересовать и поставщиков. Поездка на завод оказалась продуктивной. Значит нужно подумать над контейнерами.
    Произведя замеры кузовов автомобилей, он рассчитал возможные допуски и зазоры и стал придумывать саму конструкцию контейнера. В воскресенье, прихватив с собой бутылку водки, Егор отправился к Петькиному дружку-токарю, который здорово выручил его с лебёдкой. Он разложил перед великим мастером свои чертежи и объяснил, что к чему. Серёга быстро оценил своим наторевшим глазом возможность реализации и потребовал от Егора четыре бутылки водки и круг Краковской колбасы. Пить, так пить.
    Егор согласился на выдвинутые мастером токарных дел условия. Чего жалеть пару червонцев, если изобретение принесёт стране миллионы. Егор думал о перспективах в масштабе страны. Опытный образец контейнера был готов на следующий день. Теперь оставалось дело за тем, чтобы убедить транспортников и директора кирпичного завода опробовать этот контейнер в деле.
Начальник автобазы голосовал за это новшество двумя руками. Если сейчас его автомобили простаивали под погрузкой 30-40 минут, а под выгрузкой около часа, а то и больше, то какой смысл ему возражать против очевидного выигрыша времени. А вот директор кирпичного завода не торопился с оценкой выгоды. Он предпочёл взять время на обдумывание. Что ж, думать не возбраняяется. Егор приложил к опытному образцу все чертежи и расчёты-обоснования экономии от внедрения контейнеров в эксплуатацию.
    Однако время шло, а ответа от директора не поступало. Егор не прекращал звонить ему и поторапливать, но тот продолжал тянуть время, не соглашаясь и не отказывая. Удобная позиция для нерешительных.
    «И как же мне поступить? - спрашивал себя Егор. – Ведь всё очень понятно обосновано. Выгода государству очевидна. Чего же он упрямится? Не пойдёшь же на него жаловаться в райком партии? Тогда от обиды, может вообще закусить удила и доказывать, что это не выгодно. Просто будет оправдываться».
Егор был терпеливым и упрямым. Он продолжал напрягать директора завода звонками и визитами, желая сам присутствовать во время испытания контейнера. Сам-то он его испытал у себя на стройплощадке и был уверен в успешном испытании и на заводе. Наконец, директор назначил день и время, когда будет проводиться эксперимент. Егор обещал быть в назначенный срок.
    Перед концом рабочего дня на стройплощадке бригады появился корреспондент областной газеты. В парткоме треста он не сразу поверил, что лучшей бригадой на стройке руководит молодой паренёк, который даже ещё не служил в армии. Но поверить ему пришлось, когда ознакомился с отчётами о проделанной работе. А когда посмотрел ведомости на заработную плату бригады за последние полгода и вовсе удивился, но зато сомнения в талантливости руководителя отпали полностью. На стройплощадке работа кипела. Рабочие занимались своим делом, не обращая внимания на постороннего. Найти самого бригадира корреспонденту никак не удава-лось, пока мужик средних лет, Пахом Варганов, который внешне больше смахивал на бригадира, не объяснил, что Никишин уехал на кирпичный завод внедрять свое новое изобретение.
    - Что ж, передайте ему, что я приду завтра. Пусть обязательно меня дождётся. У меня задание газеты и сроки поджимают.
    - Хорошо! Обязательно передам. Он давно заслужил, чтобы о нём написали, - ответил Пахом.