Обманутое солнце

Весна долго запрягала – и вдруг понеслась вскачь. Ещё с утра подмораживало, к полудню уже закапало с крыш, а ближе к вечеру вовсю бежали ручьи, ища у обочин лазейки, куда бы юркнуть. Весна была долгожданной, а застала врасплох даже записных модниц. Солнце, смеясь, позволяло своим лучам проникать в смелый распах шубок, поникших, поблёкших за зиму. Наигравшись, оно уже изготовилось упасть за серый брусок небоскрёба, но что-то поразило его, и последним лучом успело оно зацепиться за шпиль антенны.
А ничего поразительного не случилось. По многолюдной улице, сдерживая торопливый шаг и почти не касаясь каблучками тротуара, шла молодая женщина. Из-за ворота её светлого легкого пальто выскользнул язычок газовой косынки – и трепетал-волновался при каждом дуновении ветерка. Не оттого ли и во всём облике женщины было что-то трепетное, почти неземное? Ощущая на себе мимолётные взгляды прохожих, она застенчиво улыбалась затаённой, внутренней какой-то улыбкой, освещавшей её целиком – казалось, даже её душу. Женщина понимала, как нелепо выглядит её счастье здесь, на виду у всех, среди усталых, в испарине, лиц, на фоне деревьев с обрезанными кронами и оттого похожих на чёрные обрубки. Она старалась держаться у самой кромки мокрого тротуара, чтобы никому не мешать и не уязвить ничьё сердце своим неудержимым сиянием.
Но вот она подняла голову – и взгляд её вспыхнул, ослепив даже её саму. Всё вокруг стало неважным – да нет же, оно исчезло, исчезло всё, кроме букета тюльпанов, которые нёс для неё Он. Оранжевые бутоны ещё не раскрылись, и сочные крепкие листья своими ладонями поддерживали их, оберегая.
В двух шагах друг от друга остановились две человеческие судьбы.
Смущённый солнечный лучик, уже ослабевший от напряжения, сорвался с антенны и прыгнул за небоскрёб. Наверное, перед сном он будет рассказывать своим братьям, как славно они устроили на земле этот первый по-настоящему весенний день.
Но день на земле ещё не закончился. Осталось одно мгновенье, неуловимое, непонятное – как и то, что произошло.
Стрелой вжигнул у обочины автомобиль. Прохожие разом порхнули, как вспугнутые птицы. И лишь двое – Он и Она – продолжали стоять друг против друга. На её волосы, на одежду, на газовый язычок грязными брызгами посыпалась талая вода. Но женщина этого не сознавала. Она недоумённо смотрела на сломанный букет тюльпанов, которыми Он прикрыл своё лицо, как щитом.