Приданое. Ги де Мопассан

Никто не удивился женитьбе мэтра Симона Лебрёмана и мадемуазель Жанны Кордье. Мэтр Лебрёман только что закончил учёбу у нотариуса мэтра Папийона; естественно, ему нужны были деньги, чтобы её оплатить, а у мадемуазель Жанны Кордье было 300.000 франков свободных денег в банковских билетах и в ценных бумагах на предъявителя. Мэтр Лебрёман был красивым парнем, обладающий шиком – пусть провинциальным, нотариальным, но всё же шиком, что было редкостью в Ботиньи-ле-Ребур.
Мадемуазель Кордье обладала грацией и свежестью. Пусть эта грация была немного неуклюжа, а свежесть – немного безвкусна, она была в целом очень желанной девушкой.
Церемония венчания всколыхнула весь Ботиньи.
Публика очень восхищалась молодожёнами, которые вернулись в семейное гнёздышко, решив совершить небольшое путешествие в Париж после нескольких дней уединения.
Это уединение было очаровательным. Мэтр Лебрёман умел поддерживать в своих первых отношениях с женой искусность, деликатность и замечательную уместность. У него был девиз: «Всё придёт в свой час для того, кто умеет ждать». Он умел быть одновременно терпеливым и энергичным. Успех был быстрым и полным.
Через 4 дня мадам Лебрёман обожала своего мужа.
Она больше не могла обойтись без него, он был ей нужен всегда, чтобы ласкать его, обнимать, целовать его руки, бороду, нос и т.д. Она садилась ему на колени и, взяв его за уши, говорила: «Открой рот и закрой глаза». Он доверчиво открывал рот, наполовину закрывал глаза и получал нежный долгий поцелуй, от которого дрожь шла у него по спине. И он сам делал всё, чтобы устроить праздник для жены с утра до вечера и с вечера до утра.
Когда первая неделя закончилась, он сказал своей молодой жёнушке:
- Если хочешь, поедем в Париж в следующий вторник. Мы будем вести себя как неженатые влюблённые: будем ходить в рестораны, в театр, на концерты – всюду.
Она запрыгала от радости:
- О, да, да! Поедем туда как можно скорее!
Он продолжил:
- И потом, чтобы ничего не забыть, предупреди своего отца, чтобы держал твоё приданое наготове. Я возьму его с собой и заплачу по случаю мэтру Папийону.
Она ответила:
- Я скажу ему об этом завтра утром.
И он вновь взял её в объятия, чтобы продолжить ту нежную игру, которая так нравилась ей за последние 7 дней.
В следующий вторник тесть и тёща провожали свою дочь и зятя на вокзале. Тесть говорил:
- Клянусь, это беспечно – везти столько денег в портфеле.
А молодой нотариус улыбался:
- Не беспокойтесь ни о чём, дорогой тесть, я привык к таким вещам. Вы понимаете, при моей профессии мне приходится иногда возить миллионы с собой. При этом способе мы избавлены от кучи формальностей и задержек. Не беспокойтесь ни о чём.
Проводник крикнул:
- Отравляющиеся в Париж – по вагонам!
И они поспешили в вагон, где сидели две старушки.
Лебрёман прошептал жене на ухо:
- Как досадно, я не смогу курить.
Она тихо ответила:
- Да, я тоже раздосадована, но не из-за твоей сигары.
Поезд засвистел и тронулся. Путешествие длилось час, во время которого они почти не разговаривали, так как старушки не спали.
Едва они прибыли на вокзал Сэн-Лазар, мэтр Лебрёман сказал жене:
- Если хочешь, дорогая, мы сперва пообедаем на бульваре, а затем спокойно вернёмся за чемоданом и отвезём его в отель.
Она немедленно согласилась:
- О да, пообедаем в ресторане. Это далеко?
Он ответил:
- Да, немного далеко, но мы сядем в омнибус.
Она удивилась:
- Почему бы не взять фиакр?
Он принялся с улыбкой её распекать:
- Вот как ты экономишь! На фиакре нужно ехать 5 минут, 6 су за минуту! Ты ни в чём себе не отказываешь.
- Правда, - сказала она немного сконфуженно.
Мимо проходил большой омнибус, запряжённый тремя лошадями. Лебрёман крикнул:
- Кондуктор! Эй, кондуктор!
Тяжёлая махина остановилась, и молодой нотариус, подталкивая жену, быстро сказал ей:
- Заходи внутрь, а я полезу наверх, чтобы выкурить хотя бы одну сигарету перед обедом.
Она не успела ответить: кондуктор, подавший ей руку, чтобы помочь подняться на подножку, втащил её в салон, и она упала на скамейку, с изумлением глядя через стекло на ноги своего мужа, который полез на второй этаж.
Она не двигалась, зажатая между толстым господином, от которого пахло курительной трубкой, и старой женщиной, от которой пахло псиной.
Все остальные пассажиры, выстроенные в ряд и немые – мальчишка, работница, сержант инфантерии, господин в золотых очках и шёлковой шляпе, чьи огромные поля заворачивались, как водосточная канава, две важных дамы, чей вид словно говорил: «Мы находимся здесь, но стоим большего», две сестры милосердия, девушка с кудрявыми волосами и служащий похоронного бюро – казались коллекцией карикатур из музея гротесков, серией шаржев, пародий на человеческое лицо, похожих на тех кукол, которых выбивают мячами на ярмарке.
Из-за тряски их головы слегка покачивались, как и дряблая кожа щёк, и стук колёс отуплял их, они казались заснувшими идиотами.
Молодая женщина оставалась инертной:
- Почему он не пошёл со мной? – спрашивала она себя. На неё давила смутная грусть. Действительно, он мог бы обойтись без этой сигареты.
Сёстры милосердия сделали знак остановить и вышли одна за другой, распространяя слабый запах старых юбок.
Машина тронулась, затем остановилась вновь. Вошла красная, задыхающаяся кухарка. Она села и поставила на колени корзину с провизией. По омнибусу распространился сильный запах мыльной воды.
- Это дальше, чем я думала, - думала Жанна.
Служащий похоронного бюро вышел, его сменил кучер, забрызганный грязью. Девушку с кудрявыми волосами сменил приказчик, чьи ноги издавали аромат его побегушек.
Жена нотариуса чувствовала себя плохо, её тошнило, она была готова заплакать, сама не зная почему.
Они выходили, другие входили. Омнибус ехал по бесконечным улицам, останавливался на остановках, вновь двигался в путь.
- Как это далеко! – думала Жанна. – Только бы он не отвлёкся, не заснул! Он сильно устал за последние дни.
Постепенно все пассажиры вышли. Она осталась одна, совсем одна. Кондуктор крикнул:
- Вожирар!
Так как она не шелохнулась, он повторил:
- Вожирар!
Она посмотрела на него, понимая, что это слово относится к ней, так как у неё больше не было соседей. Мужчина в третий раз произнёс:
- Вожирар!
Тогда она спросила:
- Где мы?
Он сердито ответил:
- Чёрт возьми, мы в Вожираре, я уже 20 раз прокричал.
- Это далеко от бульвара? – спросила она.
- От какого бульвара?
- От Итальянского.
- Уже давно проехали!
- Ах! Предупредите, пожалуйста, моего мужа!
- Вашего мужа? А где же он?
- Да на втором этаже!
- На втором этаже! Там давно никого нет.
Она сделала жест ужаса.
- Как так? Это невозможно. Он сел вместе со мной. Посмотрите хорошенько, он должен там быть!
Кондуктор начал грубеть:
- Ладно, малышка, одного потеряешь, десяток найдёшь. Найдёте себе другого на улице.
Слёзы подступили к её глазам, она настаивала:
- Но, сударь, уверяю вас, вы ошибаетесь. У него в руках был толстый портфель.
Служащий засмеялся:
- Толстый портфель. Ах, да! Он вышел на Мадлен. Всё равно, он вас бросил, ха-ха-ха!..
Омнибус остановился. Она вышла и невольно, инстинктивно посмотрела на крышу. Она была полностью пуста.
Тогда она начала плакать навзрыд, не заботясь о том, что её слушают, что на неё смотрят. Она говорила:
- Что со мной будет?
Приблизился инспектор транспортного бюро:
- В чём дело?
Кондуктор насмешливо ответил:
- Вот дамочка, которую в пути бросил муж.
Тот ответил:
- Не ваше дело, занимайтесь своими обязанностями.
И повернулся на каблуках.
Тогда она пошла прямо, слишком испуганная и обезумевшая, чтобы понять то, что с ней произошло. Куда идти? Что делать? Что с ним стало? Откуда взялась подобная ошибка, подобная забывчивость, подобное неуважение, такая невероятная рассеянность? У неё в кармане было 2 франка. К кому обратиться? Внезапно она вспомнила о кузене Баррале, служившем в Морском министерстве.
У неё как раз были деньги на фиакр: она поехала. Она встретила его по дороге в бюро. У него под рукой, как у Лебрёмана, был пухлый портфель.
Она выскочила из фиакра:
- Анри! – крикнула она.
Он в изумлении остановился:
- Жанна?.. здесь?.. совсем одна?.. Что вы здесь делаете? Откуда вы?
Она пробормотала с глазами, полными слёз:
- Мой муж только что потерялся.
- Где потерялся?
- В омнибусе.
- В омнибусе?.. О!..
И она со слезами рассказала ему обо всём.
Он выслушал её, размышлял. Он спросил:
- Сегодня утром у него была ясная голова?
- Да.
- Хорошо. У него было много денег при себе?
- Да, моё приданое.
- Ваше приданое?.. Всё?
- Всё… он хотел оплатить свою учёбу, наконец.
- Что ж, дорогая кузина, в этот час ваш муж, должно быть, на дороге в Бельгию.
Она всё ещё не понимала. Она переспросила, заикаясь:
- Мой муж… что вы сказали?..
- Я говорю, что он хапнул ваши… ваш капитал… вот и всё.
Она стояла, задыхаясь и бормоча:
- Тогда это… это… негодяй!
Затем, будучи переполненной эмоциями, она упала на плечо кузена и залилась слезами.
Так как прохожие останавливались и смотрели, он мягко подтолкнул её к парадной своего дома и, поддерживая за талию, провёл по лестнице до квартиры. Когда горничная открыла дверь, он приказал:
- Софи, бегите в ресторан и принесите обед на двоих. Сегодня я не иду в министерство.
 
9 сентября 1884
(Переведено 13 июля 2016)