Штабс-капитан. ч 2. гл4. Молодая вдова

 
           «Если надолго оставить женщину одну,
           у неё заводятся Мысли и она их Думает.
            В силу женских особенностей, это ни к
           чему хорошему не приводит.

   Катя, изредка получая весточки от мужа, очень волновалась за него и очень ревновала, часто вспоминая ту красивую женщину – Веру Александровну, при виде которой, её Савва даже переменился в лице.
    В это время в кинематографе начали появляться полнометражные американские и французские фильмы, с удивительными  женщинами - красавицами, изображающими такие чудеса любви на экране, что петербургские дамы, сидящие в зале, даже в темноте краснели от стыда, но с удовольствием  снова шли на следующий фильм.
   После одного такого американского фильма, пока за Алексеем ухаживала няня, Катя, придя, домой и, поиграв с  десятимесячным сынишкой, уже пытающимся произносить некоторые слова, уложила его спать, потом села и задумалась.
   Когда Савва уезжал в свою командировку, он  по секрету сказал ей, куда едет и  примерно на какое время. Однако полгода уже давно прошло, даже больше, а он так и не вернулся в Петербург. И это ей особенно не нравилось, хотя 100 рублей на своё содержание  и  содержание ребёнка она регулярно получала по почте, и это её немного успокаивало.
  Честно признаться, она, живя в квартире у свёкра, абсолютно ни в чём не нуждалась, а уж  маленький Алёша, был просто усыпан разными игрушками и детскими книжками «на будущее».
   Но после просмотра американского фильма в её мыслях, сразу возникла  улыбающаяся на все свои, тридцать два зуба, американка, с тонкой талией, длинными ногами, которые так любит её Савва. Он ей сказал об этом через месяц после  женитьбы, глядя на её ноги во время купания на озере, чем очень смутил её.
    Катя живо представила себе, как она, эта Кэтлин, Лиззи, или Сара обнимает её мужа, как ласкает его, как они ложатся в постель… И тут её фантазия кончалась.
    Дальше она не представляла, что будет делать Савва с женщиной в постели, даже если она голая  и бесстыдная, как в кино будет рядом с ним. Не представляла, потому что очень любила своего мужа и верила ему, даже, несмотря на «чёрные мысли», изредка посещающие её красивую головку.
  От всех этих мыслей, ей стало так тошно и горько на душе, что она неожиданно громко расплакалась.
    Евдокия Кирилловна, услышав плач невестки, тут же подошла к двери её комнаты, и постучала.
   - Катя! Девочка моя, что случилось?
  Не дождавшись ответа, она тихонько, чтобы не разбудить внука вошла в комнату и подошла к горько плачущей Кате, мгновенно поняв причину плача.
   Села рядом на кушетку, обняла невестку и тихо сказала:
   - Всё будет хорошо моя девочка, вот увидишь. Мужчины в нашей семье умные, смелые и преданные, я точно знаю. Что же поделать, если они выбрали себе профессию России служить.
  Это их право, и мы, женщины, тут ничего поделать не можем. Ты, своего  свёкра часто дома видишь, а? Он всё время в разных командировках бывает, но я же не ропщу.
   Просто жду. Но когда Илья Матвеевич приезжает домой, хоть днём, хоть поздно ночью из своей поездки, здесь его  всегда  ждут дети, любящая жена и вкусный обед или ужин.
   Это наша с тобой основная обязанность деточка, создавать уют в доме, и ещё…
  Ещё, не мешать им. Просто не мешать и любить.
    Думаешь, я сама за Савву не волнуюсь, или отец спокойно спит? Нет, моя милая, мы все и я, и Илья Матвеевич, и Наташа и даже Николай  переживаем за него, но верим, что всё будет хорошо. И ты верь! Ну-ка быстро вытри слёзы, и пойдём в гостиную пить чай, а потом я тебе погадаю. Карты всю правду про Савву скажут, они врать не будут, поверь мне, - и она, улыбнувшись, приподняла Катю за локоть, потом протянула носовой платочек.
  - Вытирай слёзы девочка, и больше не пугай  близких людей. Ты ведь жена офицера, значит, тебе плакать совсем не к лицу.
   На другой день, теплее укутав сына, потому что на улице было достаточно холодно, она вместе с няней Ниной Владимировной,  родственницей свёкра,  положив сына в  детскую коляску, вышла на прогулку.
   Они прошли два квартала от дома к саду, и стали прогуливаться по аллее. Обычно, когда они вместе гуляли, Нина  Владимировна рассказывала ей о Нижнем Новгороде, о  реке Волге, о бурлаках, которые тянут баржи с грузом против течения, о жизни простых людей, но больше о своей молодости.
   Она была образована, много читала, и много лет тому назад, с отличием окончив женскую гимназию, работала учительницей в начальной школе при текстильной фабрике купца Щуркина, и поэтому Кате доставляло истинное удовольствие беседовать с ней.
  Заодно, эти беседы отвлекали её и от тяжёлых дум о муже.
   Нине Владимировне было сорок пять лет, детей у неё не было, а муж, с кото-рым она прожила двадцать  пять лет, год тому назад умер от чахотки, которую получил, работая на текстильной фабрике.
   Нина осталась одна, приехала погостить к  двоюродному брату в Петербург, а в это время как раз у Кати родился сын, и она начала ей помогать ухаживать за ним.
   Илья Матвеевич, видя, что его кузина с удовольствием нянчится с его внуком, предложил ей остаться у них  пожить  и помочь Кате, хотя бы до того возраста, когда Алёша сам начнёт ходить.
  Нина подумала немного и согласилась, полностью взяв на себя заботу о малыше, и тот, когда Катя брала его на руки, уже иногда не понимал, кто же его мама, она или  няня – Нина.
    Во время прогулки, к Кате неожиданно подошла молодая, красиво и модно одетая девушка и спросила по-немецки:
- Простите фрау, вы ведь Екатерина Кулешова, да?
   Катя внимательно посмотрела на незнакомку,  на её красивое, располагающее к себе лицо, и тихо, так же по-немецки ответила:
- Да. А у Вас какое-то дело ко мне?
- Дело? – девушка на секунду задумалась. Потом добавила:
- Пожалуй. Но мне нужно переговорить с Вами тет-а-тет. Мы можем отойти в сторонку? - девушка говорила на чистом немецком языке, скорее всего это был её родной язык, и Кате стало очень интересно.
   - Давайте отойдём. Нина Владимировна! – обратилась она к няне внимательно слушающей их разговор. Судя по всему, кое-что из их разговора она поняла, и с тревогой посмотрела на Катю.
  - Я тут встретила свою знакомую, мы отойдём, посекретничаем немного, хорошо? – и она, не дождавшись ответа, пошла вперёд по аллее, предполагая, что незнакомка последует за ней.
   Так и получилось. Когда они отошли от коляски с няней на приличное рас-стояние, Катя остановилась, и резко спросила:
   - Так что у Вас, за дело ко мне?
   - Простите, что я подкараулила Вас на улице Катя, но мне очень нужно было с Вами встретиться. Дело в том, что  я с Вашим мужем штабс-капитаном Саввой Ильичём Кулешовым, служу в одной организации и сейчас, я должна передать Вам одну очень неприятную весть.
   Катя похолодела от дурного предчувствия. Но, тут же взяла себя в руки и  тихо сказала:
     - Продолжайте.
    -  В течение этой недели, или немного позже, Вас вызовут в полицейское управление морского порта и сообщат, что Ваш муж Савва Ильич Кулешов, 17 января 1914 года, при следовании на пароходе «Царь», во время шторма, был смыт за борт…
   - Он что погиб? – вырвалось у Кати, и её сердце тревожно забилось от дурного предчувствия.
  - Никто не знает. Было темно, шторм, пять баллов, искать не было возможности…
  - Этого не может быть, чтобы Савва утонул! Он же вырос на Волге и прекрасно плавает. Я не верю что он погиб, не верю! – Катя схватила девушку за руку и крепко сжала её.
   - И правильно делаете, что не верите, - тихо сказала девушка.
   - Пожалуйста, не давите мне руку, а то синяки останутся, как я потом перед мужем буду оправдываться, - пошутила она, весело глядя в глаза Кати.
  - Ой, простите, ради бога. Это я от избытка чувств, - и Катя спешно убрала руку от девушки.
   - Так вот, мне приказано сообщить Вам, и только Вам, что штабс-капитан жив, и выполняет  тайное ответственное задание, но уже под другим именем. А тот Савва Ильич Кулешов, которого Вы ждёте, якобы погиб при шторме в Атлантике. Больше, я Вам ничего сказать не могу, это военная тайна.
   Поэтому, когда Вас пригласят в полицейское управление, куда могут поехать также  его родители и брат с сестрой, Вы должны будете достоверно, как и полагается вдове, рыдать и переживать по погибшему мужу так, словно он действительно погиб.
   И никто больше, повторяю, никто, не должен знать, что он жив. Иначе, Вы подведёте его, и меня. Понятно? –  девушка  улыбнулась милой улыбкой, коснулась пальцами её руки и добавила: - Я итак слишком много Вам сказала Катя. Прощайте. Ваша няня не спускает с нас глаз, видимо очень переживает, поэтому успокойте её, скажите, что мы действительно учились с Вами в одном институте, но на разных курсах и я,  узнав Вас, решила просто поболтать.
   Всего доброго, и будьте здоровы! Берегите себя и сына.
 Девушка поклонилась ей и, развернувшись, медленно пошла по аллее.
   А Катерина смотрела ей вслед, и перебирала в памяти весь разговор с незнакомкой, который действительно был очень неприятным и неожиданным для неё.  Но главным было то, что Савва  жив, и это её успокаивало.
   Однако она на секунду представила себе, что будет с родителями Саввы, когда  морская полиция сообщит им что их сын погиб, смыт за борт, во время шторма, и у неё  сразу защемило сердце.
    Через два дня, взволнованный Илья Матвеевич, раньше времени приехал домой и, пригласив в кабинет Евдокию Кирилловну, закрыл за собой дверь на ключ.
  Такого раньше никогда не было, и когда из кабинета свёкра донеслись рыдания свекрови, Катя поняла, что им сообщили о гибели Саввы.
   Потом  Илья Матвеевич, осторожно, с подлинной ему деликатностью, сообщил эту тяжёлую весть Кате, и своим детям.  Увидев их  горестные лица, Катя тут же разрыдалась, совсем забыв, что  смерть Саввы, просто блеф.
   На другой день утром, на  служебном автомобиле Ильи Матвеевича, они всей семьёй поехали в полицейское управление морского порта.
  Увидев столь высокий чин, входящий в его кабинет, полковник Семируков, заместитель начальника управления, тут же выскочил из-за стола и поспешил навстречу высокому гостю.
   - Здравия желаю Ваше Превосходительство, честь имею представиться, заместитель начальника управления полковник Семируков. Простите, что не встретил Вас у подъезда, мне не сообщили точное время Вашего приезда, а то бы я…
  - Здравствуйте господин полковник, и не беспокойтесь, мне сейчас не до правил этикета. Со мной моя жена, невестка, дочь и сын, - Илья Матвеевич по очереди представил полковнику членов семьи стоящих позади него.
  - Мы хотели бы услышать всё, что Вам известно о гибели моего сына инженера Кулешова Саввы Ильича, который находился в длительной командировке в США, и уже возвращался обратно  некоторое время назад.
   - Одну секунду, Ваше Превосходительство, я сейчас. Прошу садиться господа, - и полковник любезно пригласил всех сесть.
   Потом подошёл к большому шкафу, стоящему в кабинете, открыл его, достал оттуда довольно объёмный холщёвый мешок, потом вместительный кожаный баул и положил их на свой прикладной стол зелёного сукна.
   - Здесь, в бауле, вещи Вашего сына, Ваше Превосходительство. Всё согласно описи, составленной помощником капитана, в присутствии двух понятых, как и положено по судовому уставу. Вместе с ними, находятся оплаченный  счёт «Детройт Сити-банка» в размере 350 долларов США за автомобиль «Форд-Т», приобретённый вашим сыном в Америке, и который плыл вместе с ним в грузовом трюме. Есть квитанция на оплату таможенного сбора в Нью-Йоркском морском порту и квитанция об оплате перевозки автомобиля от порта Нью-Йорк до Санкт-Петербурга.
  Придётся Вам, Ваше Превосходительство теперь уплатить таможенный сбор и можно будет забрать автомобиль. Он абсолютно новый.
   Прошу, подойдите сюда, внимательно осмотрите все вещи, что находятся в этом бауле и в мешке и постарайтесь, по возможности их опознать, хотя я понимаю, что занятие совсем не из приятных для всех вас, - и полковник, осторожно начал выкладывать на стол содержимое мешка и баула.
   Катя первая рванулась к столу, за ней Илья Матвеевич, Евдокия Кирилловна и Наталья. Последним к столу подошёл четырнадцатилетний Николай, не верящий в смерть старшего брата, которого безумно любил.
   В кожаном бауле находились почти все новые вещи, два  детских костюмчика, новая женская кофта из английской шерсти, судя по размеру предназначавшаяся для Кати, пуховая шаль для матери, самопишущая ручка для отца,  коралловые бусы и новая подзорная труба, скорее всего предназначенная брату Николаю.
   Ещё там находились три рубашки, двое брюк, новые армейские ботинки и документы на машину.
   В мешке находились завёрнутые в Нью - Йоркскую газету «Вашингтон пост» от 10 января 1914 года, поношенные лакированные штиблеты, комплект выстиранного нижнего белья, несколько пар носков, десять носовых платков, бритвенный прибор фирмы «Жилет», документы Саввы, несколько книг на английском языке американских авторов и несколько писем, перевязанных резинкой.
   Открыв одно из них, Катя тут же увидела на нём обрисованную карандашом ручку сына, которую она послала мужу в Америку.
   Она внимательно осмотрела все вещи, перечитала письмо, потом показала его по очереди сначала родителям мужа, а потом и жандармскому полковнику и сказала:
  - Это вещи моего мужа, а это письмо,  я ему его посылала два месяца назад, здесь нарисована правая ручка  нашего сына Алёши, - и после этих слов, она неожиданно, даже для самой себя заплакала.
  Причём выглядело это очень натурально, потому что, полковник, увидев её слёзы, тут же рванулся к столику, где стоял хрустальный графин с водой и два стакана. Быстро налил воды, и подошёл к рыдающей Катерине.
   - Прошу Вас сударыня выпейте воды, я очень Вам сочувствую и понимаю, сам три года назад сына потерял, он утонул, когда купался в реке.
    От этих слов и выпитой воды Катя немного успокоилась, и машинально стала перебирать и разглядывать абсолютно новые вещи, которые Савва вёз из командировки своей семье.
    Вещи пропавшего без вести Саввы Ильича Кулешова были родственниками опознаны,  а протоколы опознания приобщены к делу.
  Дальше полковник зачитал им выписку из судового журнала  парохода «Царь» , курсирующего между Санкт - Петербургом и Нью-Йорком, от 17 января 1914 года, в которой  скупыми словами сообщалось о трагической гибели пассажира Саввы Ильича Кулешова.
   Услышав эти записи, тут уже разрыдались все три женщины, лишь Илья Матвеевич, крепко сжав зубы, внимательно слушал полковника. Не плакал, глядя на отца, и Николай.
  - Я бы мог даже сейчас, вернуть Вам вещи вашего погибшего сына Ваше Превосходительство, но прошу потерпеть несколько дней. По этому делу назначено расследование, дело ведёт опытный следователь, он опрашивает всех членов экипажа,  и даже нашёл не-скольких пассажиров, которые плыли этим же пароходом.
   Надеюсь, он скоро закончит следствие, потому что я вижу тут нелепую случайность. Я дважды плавал на пароходе по Атлантике, и скажу Вам, что штормы там, частое дело, и люди, к сожалению, тоже гибнут, особенно если шторм, и им не сидится в каюте.
   Он у Вас  человек ещё молодой… Простите, был. Вышел без разрешения вечером на палубу во время шторма, не удержался, вот его и смыло за борт.
   Пароход поплыл дальше, никто ничего не заметил, там ведь почти семьсот человек плыло этим рейсом, а хватились его только утром, когда все пошли к завтраку. Видимо так всё и было. У нас, это уже двадцатый случай за год, Ваше Превосходительство, уж простите за откровенность.
     - Да, да, я Вас понимаю полковник. Это Ваша служба. Что же, спасибо за то, что сообщили и за откровенность, хотя, если честно сказать, Вы меня не убедили. Мы, когда ехали сюда, то проезжали мимо этого парохода, он сейчас на причале стоит.
    Так вот, я заметил, что защитные борта с металлической сеткой, по всему периметру корабля высотой почти полтора метра, и как может волна смыть человека за  таким высоким ограждением. Ведь, не глупые же  люди этот пароход строили, они ведь предполагали, что он и в штормовую погоду будет плыть и в штиль тоже.
    Однако факт есть факт, и я не намерен его больше обсуждать. Мой сын погиб, и это теперь уже не оставляет никаких сомнений.
    Пойдёмте, милые мои, - Илья Матвеевич, смахнул платком, внезапно набежавшую скупую мужскую слезу и обратился к жене:
 - Крепись милая моя, крепись! Будьте здоровы полковник, и жду от Вас известия о прекращении следствия и возможности забрать вещи сына.
   Глядя на горечь родных людей, Катя в душе порадовалась тому, что её заранее предупредили об этом спектакле, с мнимой гибелью мужа, а то бы она себе места не находила, как сейчас её свекровь  Евдокия  Кирилловна.
  Но, теперь ей тоже придётся побыть актрисой, и неизвестно на какое время, изображая молодую, безутешную вдову.