Умереть, но встать

               
В каждом окне многоэтажки, на всяком клочке земли, под обстрелом времени скрывается история. Но это не наука, которая требует знания дат, специфических событий или явлений в памяти человека. Нет. История – это жизнь, которая учит учиться, но наступать на те же грабли, иметь свою уникальную, ни на чью, ни похожую, точку зрения, отстаивать собственное «я» и уважать миллионы других. Она учит взращивать цветы добра в человеке, что переступает века и тысячелетия широким шагом, набирая в копилку опыт, знание, и так вульгарно растрачивающий эти вехи человеческих находок в кровопролитные войны. История – это растительное царство, лес, непролазная чаща, которую мы всегда застаём в неподвижности. Её никак не видно, как нельзя усмотреть людскому взору за ростом травинки. История – это мы. Мы, которые оказались на шахматной доске войны по воле обстоятельств, случая, но в большей мере из-за тотального забвения исторического прошлого. Она циклична, безрассудна в выборе жертвы, судьбоносна. История закольцована, переплетена каждой своей ворсинкой в жизни простых людей, обыкновенных героев, видевших мир без всякой призмы, начистую, как есть. И с ними я вас познакомлю. Эти люди такие же, как ты или я, но прожившие жизнь с головой. Плохо слыша, не совсем понимая, зачем и почему, сквозь заполненные слезами глаза, учащенное сердцебиение и повышенное давление, старшие кричат о своих правах. Тихо, где-то шепотом, в каких-то моментах с болью в душе, но старики идут в бой, пусть и словесный, но такой честный и справедливый. При общении с седыми головами ощущаешь себя заряжающим помощником командира орудия, которому от тебя нужны только последний снаряд, только последний глоток воздуха, только последнее слово - «давай». И я даю, заряжаю вопрос за вопросом, которые каждый выпивает залпом, не морщась. Ведь интервьюируемые бойцы прошли не одну войну, перешагнули не одну эпоху, переступили не один рубеж. И пусть в полифонии мнений, переступая пропаганду лжи и насилия, будет слышна правда мирных людей, «артиллеристов» слова. Тех, которые не хватают с неба звезд и не поют на флейте водосточных труб. Но тех, что прожили жизнь, загвоздив за собой напоследок право сказать. И они говорят:
Александр, 65 лет.
- Хочу, шоб война закончилась. Бо с внучкой расстался, а она ведь у меня умница в России учится. Такого не было никогда, кроме случая или даже целой истории, когда я жил на Северном Полюсе. Кстати, на Шпицбергене, в Пирамиде тогда работал. Но это не так важно, как то, что сейчас творится. Хочу, чтоб все  наконец наладилось и был мир. Нормально отношусь к правительству и Захарченко, только героизм мне не нравится. Вот ты не застал времена Сталина, а я шесть лет с ним прожил и видел, как его хоронили в старой шинели, без всяких там почестей. У него же не было ничего: ни денег, ни дворцов. Вот и ушел из жизни он по-обычному, а сейчас что? В телевизорах одни герои, в жизни бы так. Бывают, конечно, такие, как Гиви и его напарник, не помню фамилии. Вот, подбежали к ним журналисты, и давай восхвалять на камеру «герои», «разгерои». Так они им «нет, ребята – мы такие же, как все». Вот это по-мужски, я считаю. А героизма не хочу. В Великую Отечественную такого даже не было. Раньше на полковника шесть лет учились, а сейчас и не разберешь, где кто. Вчера простой рядовой, а завтра в генералы метит. Каждый же имеет своё мнение, правильно? Вот моё.
Зоя, 79 лет.
- Главное, шоб война кончилась, пусть даже пенсии не платят. Траву будем есть но, прошу, остановите этот ужас. У меня ребенок живет в Донецке. Так недавно новости смотрю, а там обстрел опять. И описание погибшего в телевизоре говорят, точь-в-точь, как мой Андрюша. У меня сердце остановилось. Давай звонить. А он трубки не берет. Я уже ехать собралась. Звонит подруга его – жив, здоров. Тут-то я его голос услышала и успокоилась. А если бы это он был? Я бы не выдержала, честно. А у нас в Енакиево, что происходило, просто кошмар. Разве это ж нормально, когда детей пополам? 12 лет. Девочка. Боже, боже. За что это нам? Верните нам мир.
Иван, 86 лет.
- Я горжусь нашим народом, что мы защищаемся от этого западного мира. Я знаю, что говорю. Я прожил жизнь и имею право сделать анализ. Тут не только русские бьются с оккупацией Запада, но и украинцы, греки, люди других национальностей. И пусть обстрелы. Но мы вытерпим. Мы отстоим свое право на жизнь и свободу. Умрем, но встанем с колен за Донбасс.