Не сезон

               


  ЗИМНЕЙ  ночью , в  квартире  перед  телевизором , занимая  диван , сидят  крайне  просто  одетые  Вячеслав  Мусин  и  Ольга  Вавилина ; их  ноги  смыкаются , тела  у  них  друг  от  друга  отделены , у  прирожденно  неодобрительного  Мусина  пульт , у  Вавилиной  аккуратная  челка , на  экране  новостной  репортаж  о  волнениях  в  арабской  стране.
- Чего  же  мы  поспать-то  не  попытались , - пробормотала  Вавилина.
- Ты  бы  уснула , - сказал  Мусин.
- Хотя  бы  я  посвежее  себя  чувствовала.
- Ты  уже  с  одиннадцати  вечера  в  сон  уйти  норовишь. Но  сидя  не  можешь.
- На  разложенном  диване  я  бы  сейчас  крепко  спала.
- А  я  бы  рядом  с  тобой  мучился. Часа  в  два  бы  заснул , а  в  три  вставать. Еще  более  разбитым , чем  если  бы  вообще  не  спал. Насчет  такси  бы  перепроверить.
- Оно  будет  в  четыре , - сказала  Вавилина.
- Заказ  до  водителя  не  доведут  или  он  проспит , и  на  чем  нам  тогда  в  аэропорт  ехать?
- Я  бы  расценила  это , как  знак  свыше.
- Доводящий  до  нас , что  в  полете  нас  ждет  беда? – спросил  Мусин. – А  почему  ты  считаешь , что  Свыше  от  беды  нас  хотят  оградить , а  не  подстроить  все  так , чтобы  она  нас  накрыла? Откуда  такая  убежденность  в  Их  добродетельности?
- Ты  бы  перед  полетом  ангелов  не  гневил , - промолвила  Вавилина.
- А  что  они , к  нашему  самолету  подпорхнут  и  хвост  ему  оторвут?
- За  неделю  вареная колбаса склизкой  станет , - пробормотала  Вавилина. – Надо  ее  доесть.
- И  долить  в  кофе  оставшиеся  полбанки  молока.
- Концентрированное  не  портится. Колбасу  ты  с  хлебом  поешь?
- С  черствым. Подтухшую  с  черствым.
- Она  только  вчера  куплена , - сказала  Вавилина.
- Все  равно  горчицей  намажь.
  СТОЛ  на  кухне , заляпанный  горчицей  нож  на  опустевшем  целлофановом  пакете , Вячеславом  Мусиным  задвигается  в  рот  вторая  половина  мощного  бутерброда.
-  Больше  я  есть  не  должен , - сказал  он. – Не  то  наемся  и  самолетная  кормежка  не  полезет.
- Ограничишься  стаканом  минералки , - сказала  Вавилина.
- Не  по-нашему  это , - промолвил  Вячеслав. –  В  Египет  сколько  русских  чартеров  в  день  летает?
- Наверно , где-то  пять.
- Массированный  налет. А  еще  говорят , что  у  наших  людей  туго  с  деньгами.
- Тех , у  кого  с  ними  туго , на  сто  тысяч  чартеров  бы  хватило , - сказала  Вавилина.
- Слушаю  тебя  и  прямо  богатым  себя  ощущаю , - сказал  Мусин.
- В  Египет  мы  летим  не  в  сезон , - промолвила  Ольга. - Летом  было  бы  гораздо  дороже.
- Вот  ты  меня  и  низвергнула…
 У  Ольги  звонит  мобильный.
- Да , - сказала  она. – Хорошо , что  приехали. Мы  спускаемся.
- Таксист? – спросил  Мусин.
- Он  у  подъезда.
- В  полчетвертого? Прикатил  на  полчаса  раньше , пусть  сидит  и  ждет.
- Я  посуду  помою  и  одеваться  начнем , - сказала  Ольга.
- Штаны  я  надену  легкие , - сказал  Мусин.
- А  в  рубашке  в  какой  поедешь?
- В  синей.
  ПЕРЕТРЯХИВАЯ  шкатулку  с  бижутерией , Ольга  Вавилина  поштучно  вытаскивает  из  нее  отыскиваемую  ей  пару  сережек. Вячеслав  Мусин  застегивает  карманы  синей  рубашки.
- В  правый  карман  я  свой  загранник  засунул , в  левый  твой , - сказал  он.
- Мой  у  тебя  у  сердца , - промолвила  Вавилина.
- Вышло  бессознательно , но  демонстрирует , что  я  тебя…
- Что  ты  меня? – спросила  Ольга. - Любишь?
- В  любви  я  тебя  признавался , - напомнил  ей  Мусин.
- Когда-то  что-то  буркнул. Внятно  то  же  самое  ты  мне  не  скажешь?
- Возможно , в  Египте , - пробормотал  Мусин.
- После  такого  я  долететь  до  него  просто  мечтаю!
  ВЫХОД  в  ночь , из  подъезда  к  светящей  фарами «девятке» , Ольга  Вавилина  с  дамской  сумочкой , Вячеслав  Мусин  со  знатными  сумками  на  плечах  и  чемоданом  в  руке , выскочивший  водитель  Воронкин  открывает  багажник , но  Вячеслав  Мусин  забирается  с  вещами  на  заднее  сидение.
  ДОТЕРПЕВ  до  МКАДа , Алексей  Воронкин , ничуть  не  огрубевший  от  перевозки  различных  человеческих  типов , стремится  разговориться.
- Куда  у  вас  вылет  намечен? – спросил  он.
- В  Шарм  Эль  Шейх , - ответил  Мусин.
- Он  в  Египте , - пояснила  Вавилина.
- Будете  на  пляже  лежать  и  вылезающими  на  берег  черепашками  наслаждаться , - промолвил  Воронкин. – Я  мою  черепашку  перед  выездом  покормил.
- В  кроватку  ей  покушать  принесли? – поинтересовался  Мусин.
- Укладыванием  ее  на  маленькую  перинку  я  не  извращаюсь , - пробурчал  Воронкин. – Заботой  она  у  меня  окружена , но  забыться  себе  я  не  даю.
- Близко  дружить  ей  с  кем-то  необходимо , - сказал  Мусин. – Сами  не  хотите , так  кого-нибудь  ей  подыщите. Вырваться  за  дверь  она  не  пытается?
- Это  не  соответствует  ее  темпераменту , - ответил  Воронкин.
- А  рацион  питания  у  нее  какой? – спросила  Ольга.
- Сбалансированный , - сказал  Воронкин. – Ничего  неполезного  я  ей  не  кладу.
- Она  от  него  получает  довольствие , а  он  от  нее  удовольствие , - промолвил  Мусин. – На  улучшение  нравов  надеяться  нечего.
  КРУТЯЩУЮСЯ  дверь  в  аэропорт «Домодедово»  заклинило , и  застрявшие  в  отсеках  граждане  ее  пихают , между  собой  что-то  выясняют , Мусин  на  улице  курит. Вавилина , притоптывая , дрожит.
- Какая  бы  жара  в  Египте  ни  стояла , я  не  скажу , что  наши  минус  двенадцать  мне  роднее , - промолвил  Мусин.
- Выше  тридцати  там  и  днем  сейчас  не  поднимается , - простучала  зубами  Вавилина.
- От  ежечасных  солнечных  ударов  не  сдохнем.
- Да  я  еще  до  самолета  от  холода  помру. Я  же  оделась  не  из  расчета  твоих  длинных  перекуров  на  морозе. Почему  в  машине  не  покурил?
- Мне  показалось , что  в  его  машине  не  курят , - ответил  Мусин.
- Он  не  курил , но  по  поводу  твоего  курения  он  не  высказывался. «Не  курить» , тебе  сказано  не  было.
- В  его  машине  сигаретным  дымом  не  пахло. Предположение , что  здесь  можно  курить , ко  мне  не  пришло. Я  понимаю , что  ты  мерзнешь , у  тебя  от  холода  и  глаза  почти  слезятся , но  я  не  завздыхаю. Сентиментальности  я  лишен.
- Мерзопакостный  ты  однако , - усмехнулась  Вавилина. – Холодрыга-то… прибей  меня  что  ли , чтобы  я  не  страдала.
- Общество  это  не  примет.   
 ОГРАЖДЕННЫЕ  от  хождений  и  снований  тремя  чемоданами  Александра  Николаевна  Бреева  и  Лидия  Максимовна  Никифорова  в  зеленых  креслах  зала  ожидания. Бреевой  между  сорока  и  шестьюдесятью -по  годам  ей  ближе  к  шестидесяти , а  по  плотским  желаниям  к  сорока. Никифоровой  пятьдесят , как  пятьдесят.
- Подбородок  у  него  квадратный , - сказала  Никифорова. – Она  к  нему  прикасается , а  он… чего  же  он…
- Не  помнишь  шутку – не  рассказывай , - сказала  Бреева.
- У  меня  из-за  взвинченности  ум  за  разум  заходит , - пробормотала  Никифорова. – Не  в  Воронеж  ведь  летим.
- В  Египте  нас  оценят  по  достоинству.
- Я  подобными  категориями  не  думаю , - сказала  Никифорова. – Мне  бы  на  солнышке  погреться  и  чтобы  его  от  меня  никто  не  закрывал. С  разговорами  ко  мне  приставая.
- Египетский  персонал  обучен  говорить  по-русски.
- Глава  моего  отдела  только  русский  и  знает , - вздохнула  Никифорова. – Речь  у  него  чистая , но  каждая  фраза  у  него  такая , как  будто  он  дебил.
- Среди  наших  мужиков  этот  тип  мужчин  весьма  развит.
  СЕРГЕЙ  Дудченко , Дмитрий  Газинский , Игорь  Егунов  и  Юрий  Федорович  Сокольников – пристроившаяся  в  уголке  аэропорта  четверка  заводских  рабочих: личности  они  самобытные , но  налетом  идиотизма  похожестью  наделенные - Дмитрия  Газинского  крючит.
- Ты  заболеваешь? – спросил  у  него  Сокольников.
- Внутри , где  грудь , - сказал  Газинский , - у  меня  воздушное  скопление. От  раннего  плотного  завтрака.
- Гони  его  из  себя  через  рот , - сказал  Егунов.
- Выблевывать? – спросил  Газинский.
- Отрыгивай! – воскрикнул  Егунов. – У  тебя  же , говоришь , воздух.
- Меня  распирает  от  него , - кивнул  Газинский.
- Нашего  череповецкого  воздуха  в  нас  не  осталось , - сказал  Дудченко.
- Надышались  московским , - промолвил  Сокольников. – Транзитным. В  Шарм  Эль  Шейхе  он  экологичней  и  суше. 
- Он  более  сухой  при  том , что  там  море? – спросил  Газинский.
- Но  оно  же  не  само  по  себе – в  песках  зажато , - ответил  Сокольников. – В  моей  двенадцатитомной  Детской  Энциклопедии  написано , что  Египет  на  девяносто  шесть  процентов – пески.
- В  турагенстве  мне  этого  не  сказали , - промолвил  Егунов.
- Бабенка  распиналась  о  живописных  бухтах , - сказал  Дудченко , - о  классной  инфраструктуре…
- Стыке  древних  культур , - добавил  Газинский.
- Круглосуточных  развлечениях , - присовокупил  Егунов.
- Развлечься-то  мы  сумеем , - сказал  Сокольников. – Чтобы  мы , да  не  развлеклись? Чушь , а  не  вариант!
 У  РАСПОЯСАННОГО , раздираемого , дожившего  до  поры , когда  время  угомониться , Анатолия  Ватанова  замотанная  в  шарф  бутылка  коньяка ; прикладываясь  к  бутылке , он  шастает  по  аэропорту  со  своей  двадцатилетней  уточкой  Тишкиной.
- Без  этого  Египта , - сказал  Ватанов , - я  бы  сейчас  дома  лежал.
- И  от  страсти  дрожал , - промолвила  Тишкина.
- К  тебе?
- Страсть  к  жене  ты  мог  бы  удовлетворить , всего  лишь  к  ней  повернувшись.
- Не  вставая , мне  ей  не  вставить , - сказал  Ватанов. – Между  нами  спящими  столик  журнальный.
- Как  с  тумбочки  в  бассейн  ты  с  него  на  нее  не  прыгаешь?
- К  сексу  с  ней  она  меня  провоцирует. Способы  у  нее  один  лучше  другого. Длинное  зимнее  пальто  впереди  остального. В  нем  она  ко  мне  подступает , мне  в  лицо  его  скидывает , я  его  с  глаз  сбрасыванием  убираю , а  она  передо  мной  голяком…
- И  тебе  начинает  хотеться? – спросила  Тишкина.
- Мне  хочется  взять  ее  на  руки  и  понести. Но  не  в  кровать , а  из  квартиры.
- Не  хочешь  ее – разводись , - промолвила  Тишкина.
- Сексуально  она  меня  не  привлекает , но  во  всем  другом  ты  мне  ее  не  заменишь. Если  она  не  возбуждена  и  секса  со  мной  не  добивается , мы  с  ней  чудесно  сидим , чаи  гоняем , новости  принимаемся  обсуждать , меню  на  выходные  разрабатываем…
- Свою  обычную  песню  затянул , - процедила  Тишкина. – Мне  бы  гордо  сказать , что «я  никуда  с  тобой  не  полечу» , но  я  не  соскочу – ты  мой  отдых  оплатил , и  в  Египте  я  побываю. Из  уважения  к  деньгам , которые  на  это  потрачены. В  твоем  следственном  управлении  твой  тур , думаю , компенсируют , а  мой?
- Я  представлю  к  возврату  обе  суммы , - ответил  Ватанов.
- Не  жизнь  реальная , а  театр  безумный , - пробормотала Тишкина. – Мордастый , играющий  самого  себя , мент  вскричал  со  сцены: «Чтобы  преуспеть , идите  служить  к  нам!». Здоровая  часть  публики  недовольно  затопала  ногами.
  В  ПАФОСНОМ  кафетерии  люди  в  одеждах , как  из  журналов  моды , но  с  лицами , как  из  журналов  о  животных –  хорьки , хомяки , коровы ; не  переходя  его  границу , Ольга  Вавилина  глядит  на  часовню  и  идущего  из  нее  Мусина.
- И  как  тебе  часовня? – спросила  Ольга.
- Депрессивно , - ответил  Мусин. – Сразу  же  бросаются  в  глаза  свечи  и  над  ними  надпись «за  упокой».
- Она  для  того , чтобы  люди  со  свечами  не  напутали.
- В  часовне  при  аэропорте  я  бы  ее  не  вывешивал. Собираешься  поставить – подойди  и  у  тетки  спроси. А  так  я  перед  полетом  для  расширения  кругозора  зашел  и , надо  ли  говорить , каким  вышел.
- Твоя  способность  к  рациональному  мышлению  в  тебе  любой  неожиданный  страх  в  порошок  сотрет , - усмехнулась  Вавилина.
- Потерять  багаж  я  опасаюсь  продуманно , - промолвил  Мусин. –  Но  чемодан  мы  в  багаж  сдаем.
- Полупустой. Нарядов  ты  мне  набрать  не  позволил.
- Ты  туда  летишь  не выделываться , а  быть  только  со  мной , - сказал  Мусин. – Шорты , бриджи  у  тебя  есть , а  в  вечерних  платьях  там  ходить  некуда.
- В  коротеньких  шортах  я  буду  для  посторонних  мужчин  соблазнительней , чем  в  длинном  платье , - игриво  сказал  Вавилина.
- Ноги  у  тебя  красивые. Я  об  этом  поразмышляю…
- О  том , как  их  скрыть?
- В  тренировочных  они  не  загорят , да  и  вид  у  них  для  курорта  вызывающий , но  тогда  я  на  ревность  свои  нервы  не  потрачу. Мужчины  бы  думали , что  с  ногами  у  тебя  чего-то  не  то… экзема… я  один  бы  смотрел  на  тебя , не  морщась. Пропитав  взгляд  желанием…
- Этого  взгляда  мне  за  глаза. Если  ты  глядишь  на  меня , как  на  желанную , пускай  все  прочие , как  на  заразную , глядят – мне  не  принципиально , что  я  у  них  вызываю.   
 МУСИН  и  Вавилина , томно  переглядываясь , в  очереди  на  регистрацию ; стоящие  параллельно  с  ними  трое  молодых  метросексуалов  их  не  замечают , Нежелев , Ставпец , Дегтярев  выхолены , разнежены , неприступны , Филипп  Нежелев  во  всем  этом  буквально  царь  царей.
- Зал  для  подкачки  мускулов  нам  предложат? – осведомился  Ставпец.
- Он  там  в  наличии , - ответил  Дегтярев.
- Я  в  нем  обязательно  подкачаюсь , - сказал  Ставпец. – Перчатки  для  гантелей  мне  выдадут?
- А  ты  не  взял? – переспросил Дегтярев.
- Я  полагался  на  сервис… без  них  я  же  мозолей  насажаю.
- Такие  ладони  наружу  не  выставишь , - промолвил  Нежелев.
- Все  время  держать  руки  в  карманах , кровообращение  мне  нарушит , - пробормотал  Ставпец. – И  со  стороны  за  агрессию  сочтут. А  кого-нибудь  ударив, я  кожу  и  на  костяшках  поврежу.
- Бей  не  в  голову , а  в  живот , - сказал  Нежелев. – Животы  не  столь  твердые.
- Ты  бы  мой  пресс  пощупал , - сказал  Ставпец. – Он  у  меня , как  из  железа.
- Я  не  голубой , чтобы  к  тебе  притрагиваться , - промолвил  Нежелев. – Буду  я  еще  к  кому-то  притрагиваться. Курам  на  смех.
- Елену  ты  при  мне  приобнимал  и  в  спальню  ее  уводил , - сказал  Дегтярев.
- Когда  мне  не  лень , с  девушками  я  это  делаю , - сказал  Нежелев.
- Лариса  мне  говорила , что  Елена  на  тебя  ну  просто  нахвалиться  не  могла , - пробурчал  Ставпец.
- Елены , Ларисы  и  Артемиды  нами , господа , в  Шарм  Эль  Шейх  не  захвачены , - сказал  Нежелев. – Кончайте  о  них  трепаться. Мы  прилетим , поедим  и  к  бассейну  пойдем… ну  эта  очередь  и  тянется.
- Ее  отстоим , а  затем  паспортный  , - сказал  Дегтярев.
- Из  нашей  страны  без  проволочек  не  выедешь , - проворчал  Ставпец.
- На  фотографии  в  загранпаспорте  я  на  себя  не  очень  похож , - посетовал  Дегтярев. – Пять  раз  переснимался , но  ожидаемого  лица  не  добился.
   ПРЕДЪЯВЛЯЯ  мрачнеющим  лицом  скатывание  к  негодованию , Анатолий  Ватанов  перед  сидящей  за  стеклом  представительницей  паспортного  контроля. Не  без  проволочек  паспорт  ему  возвращают , и  прошедший  между  будками   Ватанов  выходит  к  поджидающей  его  Марине  Тишкиной.
- Не  быстро  ты , - сказала  она.
- Таможенной  бабе  понравилось  на  рожу  мою  таращиться , - процедил  Ваганов.
- На  паспортную  или  на  живую?
- Поглазеет  на  меня  самого , опустит  свои  шайбы  в  мой  паспорт  и  опять  на  меня , будто  до  этого  не  видела.

- Не  сходилось  у  нее , наверно , - промолвила  Тишкина. – Твое  наяву  и  твое  в  документе.
- Она  меня  до  того  достала , что  я  уже  порывался  ксиву  ей  показать. Прочитав , из  какой  я  структуры , она  бы  мой  проход  не  задерживала.
- У  подозрительного  субъекта  и  удостоверение  сомнительным  кажется , - сказала  Тишкина.
- Это  есть… проверить  подлинность  моей  ксивы  она  бы  кого-нибудь  позвала.
- На  тебя  бы  со  спины  налетели  и  в  кутузку. На  весь  период  выяснения , кто  ты  и  за  кого  ты.
- Ни  за  кого , - проворчал  Ваганов. – За  молоденьких  девушек. 
  Взгляд  Ватанова  падает  на  женские  ноги , принадлежащие  однако  не  кому-то  из  молодежи: в  предверии  личного  досмотра  от  сапогов  избавляются   Александра  Николаевна  Бреева  и  Лидия  Максимовна  Никифорова.
- Левый  бы  чем-нибудь  смазать , - промолвила  Никифорова. - Молния  на  нем  иногда  разъезжается.
- А  сапоги  понадежней  чего  не  надела? – спросила  Бреева. – На  ленту  оба  сапога  ставить  нужно , а  если  он  с  тебя  не  слезет , как  ты  его  от  ноги  отделишь?
- К  кому-нибудь  обращусь , чтобы  он  рванул  и  молнию  на  нем  разорвал , - ответила  Никифорова.
- Будет  кто-то  ради  тебя  мышцы  вздувать… заканчивая  институт  я  погуливала  с  отвязным  молодым  мужичком , который  обожал  попошлить , вынудить  меня  от  смущения  раскраснеться , когда  он  после  театра  и  выпитого  в  театральном  буфете  коньяка  завлек  меня  к  себе , и  я  в  глубине  комнаты  увидела  из  прихожей  кровать , мне  довольно  эротично  представилось , что  мы  на  ней, сцепившись , лежим… но  я  сидела. И  пыталась  снять  югославский  сапог.
- Чертова  молния?
- Посередине  и  намертво.
- Кавалер  тебе  не  подсобил? – осведомилась  Никифорова.
- Он  потыкался  и  охота  заниматься  мной  у  него  прошла. Слишком  легко  оказалось  ее  перебить. Ну  не  снимается  сапог , ну  и  чего – в  сапоге  бы  в койку  тащил!
- Вероятно , подумал , что  сапог  ее  испачкает , - промолвила  Никифорова.
- Настоящие  мужчины  в  такие  минуты  не  думают , - заявила  Бреева. – А  то  женщина  готова , а  они  задумываться  вздумали…

  ЧЕРЕПОВЕЦКИЕ  рабочие  баранами  у  новых  ворот  у  входа  в «Duty  free»: бутылки , банки , шоколадки  они  уже  видели , но  такой  антураж  им  неведом  и  они , что-то  обдумывая , зажаты.
- Этот  магазин  уже  как  бы  заграничный , - сказал  Дудченко.
- Высокий  уровень  в  нем  поддерживается , - выдавил  Егунов.
- Когда  Слава  Лишкин  в  Румынию  улетал , - промолвил  Сокольников , - он  мне  сказал , что  в  «Duty  free» недорого , и  он  в  нем  закупится. Прилетев , рассказал , что  цены  в  нем громадные. Не  ниже , чем  в  Череповце.
- Но  наше  обслуживание  здесь  вряд  ли  допустимо , - сказал  Газинский. – Сюда  же  и  иностранцы  заходят.
- Их  бы  наши  продавщицы  за  один  раз  улыбаться  бы  отучили , - промолвил  Дудченко.
- На  меня  подобная  лярва  и  голосом  крысилась , - сказал  Газинский. – Я  Маришке  ожерелье  покупал.
- В  ювелирке? – спросил  Егунов.
- В  простом , - ответил  Газинский.
- И  поделом  ей , - сказал  Егунов. – Твою  визгливую  Маришку  и  я  бы  драгоценностями  не  обвешивал. И  что  продавщица?
- Ее  разозлило , что  еще  не  купленное  ожерелье  я… что  я  проверяю , насколько  оно  хрупкое.
- Он  его  гнул , - промолвил  Сокольников.
- А  может  растягивал , - сказал  Егунов.
- Вызовом  охранника  она  тебя  не  пугала? – осведомился  Дудченко.
- На  стульях  они  сидели , - ответил  Газинский , - но  после  ее  нападок  на  меня  немедленно  попрятались. Это  был  магазин  на  Октябрьской.
- Где  за  прошлый  год  трех  охранников  грохнули? – спросил  Егунов.
- Кончать  их  в  нем  народ  повадился , - кивнул  Газинский. – Поэтому  новички  и  осторожничают.
- Последнего  из  убитых  я  знал , - промолвил  Сокольников. – В  гостях  у  Павла  Семеновича  Парякина  пересекались.
- И  о  чем  вели  разговор? – спросил  Дудченко. 
- У  нас  было  знакомство  без  общения , - ответил  Сокольников. – Но  с  Павлом  Семеновичем  он  трещал , как  автомат , и  однажды  повздорил. Разбираться  они  из-за  стола  на  кухню  отошли.
- Подрались? – осведомился  Егунов.
- Потолкались. Павла  Семеновича  он  толкнул  первым , но  тут  же  получил  от  него  такой  толчок , что  врезался  в  стену  и  плитку  с  нее  осыпал. У  нас  на «Северстали» кто  Павла  Семеновича  здоровее?
- От  свары  с  чернорабочим  Парякиным  я  бы  и  боксера-тяжеловеса  поспешил  бы  предостеречь , - промолвил  Газинский.
- Он  и  прогульщик ,  и  выпивоха , но  уволить  его  ни  у  кого  смелости  не  находится , - сказал  Дудченко.
- С  его  кулаками  ему  для  защиты  своих  прав  никакой  профсоюз  не  требуется , - сказал  Егунов.

 ФИЗИЧЕСКИ  скала , ни  на  кого  не  смотрящий , в  себе  заблудившийся ; проперев  перед  Мусиным  и  Вавилиной , он , Татрушев , заходит  в  помещение  для  курения.
- Пойду  покурю , - сказал  Мусин.
- А  с  собой  сигарет  ты  набрал? – спросила  Вавилина.
- В  моей  сумке  у  меня  блок.
- В  гостинице  ты  бы  за  них  вчетверо  переплатил , - промолвила  Ольга.
- А  в  самом  городе? – оживился  Вячеслав. - Я  не  прогадал , что  из  Москвы  их  везу?
- Какой-нибудь  местный  сорт  низкой  ценой  бы  тебя  удивил , - ответила  Ольга. – Но  его  покурив , ты  бы  с  непривычки  обкурился.
- Если  это  курить , то  только  в  номере. В  нем  мои  глаза  и  мои  пошатывания – мое  личное  дело , а  на  улице  привяжутся  и  в  участок.
- С  наркоманами  в  Египте  обходятся  репрессивно , - сказала  Вавилина. – Посадят – не  унывай. Лет  через  шесть  я  за  тобой  прилечу.
- На  заработанное  в  тюрьме  я  сниму  на  сутки  комнатку  и  буду  тебя… от  такого  секса  ты  очумеешь. На  рейс  в  Москву  тебя  не  пропустят , а  в  египетскую  психушку  возьмут. Когда  оклемаешься , мне  позвонишь , и  я  за  тобой  сразу  вылечу. Ну  а  решат  оставить  на  пожизненное , доживем  наши  жизни  порознь. Тебе-то  с  твоим  умопомрачением  все  равно  где  и  с  кем , а  я  весь  испечалюсь. 
 УСМЕХАЮЩИЙСЯ  Мусин  в  густом  настое  табачного  дыма ; наряду  с  ним  его  вдыхают  и  выдыхают  ни  на  кого  не  смотрящий  Татрушев , благодатно  затягивающийся  швед  Исакссон , вымотанная  стюардесса  Каплюр.
- Не  в  Шарм  Эль  Шейх  летите? – спросил  у  нее  Мусин.
- В  Лондон , - ответила  она.
- За  место  в  лондонском  экипаже  биться  не  пришлось?
- Куда  распределили , туда  и  летаю.
- Без  большой  радости , как  я  вижу , - промолвил  Мусин.
- Мне  сейчас  почти  дурно , - пробормотала  Каплюр. – Тут  так  накурено  и  не  вентилируется… словно  в  газовой  камере.
- А  вы  не  еврейка?
- Она  самая , - навострилась  Каплюр.
- Вам-то  здесь  невмоготу , понимаю… я  постараюсь  поскорее  докурить , чтобы  вы  меньше  дыма  вдыхали.
- Вы  бы  не  тянули , - сказала  Каплюр. – Затушите  и  на  выход.
- И  его  с  собой  увести? – кивнув  на  шведа , осведомился  Мусин. – Вы , мужчина , за  нашей  беседой  следите?
- You; re  talking  to  me? – переспросил  Исакссон.
- To  you  or  not  to  you , - пробормотал  Мусин. – С  вашего  лондонского  он , наверно.
- Англичане  и  в  Египет  летают , - промолвила  Каплюр.
- А  арабы  в  Лондоне  живут , - констатировал  Мусин. – Обычаи  теряются. Самобытность  уходит.
 АНАТОЛИЙ  Ватанов  с  открытой  бутылкой «Джонни  Уолкера» ;   привалившись  к  Тишкиной , он  упивается  и  виски , и  собой.
- Джонни , - пробормотал  Анатолий. – Вкусный  мерзавец. А  ты  ничего  не  ешь  и  не  пьешь , потому  что  сама  в «Duty  free» ничего  не  захотела.
- Свою  щедрость  ты  для  Египта  прибереги , - сказала  Тишкина. – Сослуживцы  чего-нибудь  им  привести  тебя  не  просили?
- По  магниту  на  рыло  и  будет  с  них. Болдырев  для  его  сына  мне  египетскую  железную  дорогу  заказал , но  что  я , «Детский  мир» искать  там  стану? Этими  железными  дорогами  у  его  Димки  вся  комната  заставлена , а  ему  еще  и  египетскую  вези. Чем  она  может  выделяться?
- Фигурками  верблюдов  около  полотна , - ответила  Тишкина.
- Долларов за  двести  они  и  пальмовых  муляжей  в  набор  насуют , - промолвил  Ватанов. – Если  это  по  звонку  в  гостиницу  доставляется , денег  я  им  отстегну. С  Болдыревым  мне  надо  дружить.
- А  твоя  жена  у  него  про  тебя  не  спросит? Ей  ты  сказал , что  отбываешь  в  Уфу , задержанного  башкирской  полицией  подозреваемого  допрашивать , но  для  Болдырева  же  не  секрет , куда  ты   собрался. Он  твоей  жене  правду-матку  не  ляпнет?
- Выудить  из  него  сведения  она… как  ни  глупа , а  женщина.
  БРЕЕВА  и  Никифорова  за  посадочными  талонами  первые ; выдача  не  начинается , Бреева  оборачивается , позади  нее  подремывающая  на  ногах  череповецкая  четверка.
- Наши  мужчины , - промолвила  Бреева. – На  одно  лицо  для  меня.
- Они  все  же  не  китайцы , - сказала  Никифорова.
- Наедине  с  китайцем  я  не  оставалась. Плохое  о  них  говорить  мне  не  из-за  чего.
- Строгость  суждений  о  всех  наших  взялась  в  тебе  из-за  двух-трех , с  которыми  тебе  не  повезло , но  каким-то  женщинам  и  хорошие  наши  достались. Муж  Вероники  Луковской  чем  не  подарок?
- Он  добренький , - промолвила  Бреева.
- В  свою  любовь  он  ее , как  в  тулуп  зимой , кутает. И  недели  не  проходит , чтобы  букет  не  принес.
- А  сексом  в  неделю  он  с  ней  сколько  раз  занимается? - осведомилась  Бреева.
- О  количестве  их  интимных  действий  я… тема  не  поднималась.
- По  пьяной  лавочке  она  с  тобой  в  слезах  не  откровенничала?
- А  с  тобой? – переспросила  Никифорова.
- Мне  о  слабосильном  муже  она  плакалась.
  НАД  ЛЕТНЫМ  полем  небесная  чернота , у  терминала  пополняемый  автобус, проталкивая  внутрь  рассерженных  этим  метросексуалов , Мусин  и  Вавилина  в  него  забираются.
- Влезли , - сказала  она.
- Ворвались , - кивнул  Мусин. – К  чукче  в  чум  ворвался  замерзший  медведь. Если  чукча  сумеет  его  убить  и  продать  шкуру  и  мясо , в  самую  жаркую  страну  отогреваться  поедет.
- В  чуме  плюсовую  ему  не  нагнать? – улыбнулась  Вавилина.
- Догадывайся  медведь , какой  в  чуме  дубняк , он  бы  погреть  косточки  в  него  не  вломился.
- В  избушке  на  курьих  ножках  морозец  установился  схожий? - поинтересовалась  Ольга.
- Согреваясь , она  подпрыгивает. Поселившийся  в  ней  Иван-царевич  сквозь  гнилые  зубы  выцеживает: «что  же  у  тебя , мать , трясучка-то  такая».
- Царевичу  что , не  зябко? – прыснув , спросила  Ольга.
- Лесной  дилер  Емеля  царевича  нонче  отменной  дрянью  снабдил. Емеля  и  клиентам  развозит , и  себя  не  обижает – катается  по  снежному  миру  на  холодной  печи  и  никакого  обморожения  не  ощущает. Чего  у  нас  автобус  не  едет? Он  исправный?
  С  ИЗОБИЛУЮЩИМ  поворотами  отдалением  от  всего  освещенного , автобус  с  Анатолием  Ватановым  у  окна  движется  к  окраинному , неказистому  самолету.
- Тот  что  ли  наш? – спросил  Ватанов  у  Тишкиной.
- Подъезжаем  к  нему , - ответила  она. – На  этой  части  поля  он  в  одиночестве.
- Французские  или  немецкие  авиалинии  на  край  не  загонят , - проворчал  Анатолий. – Какой  он  у  нас  марки.
- «Аэробус».
- Но  это  же «Ту» , - промолвил  Ватанов.
- Сказано , что  будет «Аэробус».
- Да  «тушка» это , я  тебе  говорю! Под «Аэробус» маскируется , но  кургузность-то  не  замажешь , она  в  конструкции  и  она  меня  успокаивает. «Тушке» я  доверяю! Если  в  землю  она  до  сих  пор  не  впаялась , она  и  нас  как-нибудь  донесет. Пилот  бы  еще  не  начудил…
- Заглядывание  стюардессам  под  юбки , - сказала  Тишкина , - чревато  ошибками  в  пилотировании.
  ШЕСТВУЯ  по  салону , пристегнутость  рассевшихся  пассажиров  проверяет  потряхивающий  жирком  бортпроводник  Александр  Кобялко.
- Я  не  содрогаюсь , - промолвил  Мусин. – Помимо  него , стюардессы  все  девушки.
- Чисто  мужской  состав  бортпроводников  ты  бы  не  перенес? - осведомилась  Вавилина.
- Мужики  тележки  толкают , а  в  летном  экипаже  сплошь  женщины…
- В  перспективе  очень  реально , - сказала  Ольга.

- Нам  бы , мужикам , опомниться , - промолвил  Мусин. – И  круговую  оборону  занять.
- А  вас  что , кто-нибудь  атакует?
- Нас  самих  вы  не  трогаете: мол , лежите  себе  и  лежите – ваша  атака  идет  на  наши  тысячелетние  привилегии. Громких  обещаний  я  не  даю , но  как  бы  ты  на  меня  ни  давила , тебе  меня  не  подмять.
- Между  нами  говоря , это  ты  на  меня  давишь. Когда  у  нас  секс , и  ты  сверху.
- Попытки  двигаться  поверх  меня , - сказал  Мусин , -  у  тебя  были , но… не  пошло.
- Лучше , если  сверху  ты , - кивнула  Ольга.
- Признаешь?
- Конечно.
- Ну  и  правильно.
  Услышанное  Мусина  умаслило  и  на  сидящих  через  проход  от  него  Бреева  и  Никифорову  он  взглянул  не  резко.
  Лидия  Максимовна  Никифорова  в  таких  чувствах , как  если  бы  ее  не  маслом  изнутри  промазали , а  гвоздем  расковыряли.
- Сокрушенный  у  тебя  взгляд , - промолвила  Бреева. - Предчувствуешь , что  жахнемся?
- Илюша  бы  загрустил , - пробормотала  Никифорова.
- Вашей  с  ним  паре  шестой  год  идет. Тут  уж  куда  денешься , загрустишь.
- Меня  ему  будет  жалко , но  не  так , как  упущенных  денег , - сказала  Никифорова. – Родные  ведь  за  погибших  компенсацию  получают. А  он  мне  не  муж.
- Не  женился  и  лопухнулся , - усмехнулась  Бреева.
- В  пролете  Илюша  окажется , - кивнула  Никифорова. – Отношения  ни  в  какую  регистрировать  не  хотел , и  это  его  мимо  денег  пробросит. Не  дай  бог , разумеется.
- Да , - сказала  Бреева. - Ты  об  Илюше , о  том , чтобы  погрыз  он  себя , думаешь  для  меня  понятно , но  не  за  такой  наш  счет. Дороговато  нам  его  досада  обойдется.
- За  нас  я  не  волнуюсь , - промолвила  Никифорова. – В  ближайшую  неделю  удача  нас  не  оставит.
  САМОЛЕТ , не  сотрясаясь , летит , Сергей  Дудченко , задрав  голову , спит , Сокольников , Газинский  и  Егунов  три  кресла  впереди  него  занимают.
- Серега  заснул? – поинтересовался  у  Сокольникова  Егунов. – Ты  не  глядел?
- Выйдет , что  мы  ему  не  доверяем , - промолвил  Сокольников. – Он  сказал , что  в  полете  будет  спать , а  мы проверяем , так  ли  это , чем  проявляем  то , что  не  верим  мы  ему  на  слово. Я  своими  соображениями  я  с  тобой  поделился.
- Я  к  Сергею  оборачивался , - сказал  Газинский. – Теперь  я  перед  ним  виноват?
- А  он  спал? – осведомился  Сокольников.
- Мне  показалось , что  он  еще  только  засыпал. Глаза  у  него  были  в  закрытом  виде , но  губы , как  у  спящего , не  тряслись  и  щеки  не  раздувались.
- Когда  кто-то  спит , - веско  сказал  Сокольников , - им  издается  сопение  или  храп.
- Нельзя  оборачиваться - давайте  прислушиваться , - сказал  Егунов. 
- Мы  и  этим  недоверие  ему  выкажем , - промолвил  Сокольников. – Наравне  с  тем , как  если  бы  визуально.
- Без  доверия  какие  же  мы  друзья , - кивнул  Егунов. – Я  к  Сергею  не  прислушиваюсь.
 Игорь  Егунов  смотрит  на   идущего  по  проходу  Вячеслава  Мусина ; добравшись  до  конца  салона , Мусин  отодвигает  занавеску  и  находит  за  ней  разливающего  воду  Кобялко. 
- Я  относительно  где-нибудь  покурить , - сказал  Мусин.
- На  самолете  негде , - пробурчал  бортпроводник.
- Рейс  у  нас , знаете  ли , продолжительный , - промолвил  Мусин.
- Не  для  слабаков , - процедил  Кобялко.
- Галапогосские  нелетающие  бакланы , - сказал  Мусин. – Я  о  них  говорил. Полетел , закупорился  в  продолговатом  ящике  для  некурящих , с  земли  бы  не  отрывался – курил  бы. О  галапогосских  нелетающих  бакланах  я  говорил  с  женщиной. Из  моих  предыдущих. Едва  заводил  о  них  речь , как  она  заявляла: «Надоел  ты  мне  с  ними! не  трепись - ступай  делом  займись!». В  Шарм  Эль  Шейх  не  с  ней  я  лечу.
- Ваша  теперешняя , когда  вы  о  бакланах , вас  не  перебивает? – спросил  Кобялко.
- Я  ее  этим  не  довожу , - ответил  Мусин. – Вы  курящий?
- Угу.
- Сигаретой  вас  угостить? Курить  здесь  запрещено , вот  я  и  предлагаю.
  ПРЕБЫВАЯ  в  нескрываемом  удовлетворении  от  проявленной  им  тонкости  ума , Вячеслав  Мусин  садится  рядом  с  Ольгой  Вавилиной.
- Если  ты  меня  поцелуешь , - промолвила  она , - я  тебе  скажу , смог  ли  ты  покурить.
- Куревом  я  на  тебя  не  дохну. Не  нашел  мне  «Булочка» места. Толстый  бортпроводник.
- Он  у  тебя  уже  «Булочка»? – удивилась  Вавилина. – Весьма  ласковое  прозвище. А  я-то  считала , что  твое  влечение  направлено  на  меня.
- Я  в  легком  смятении , - пробормотал  Мусин.
- О «Булочке» ты  все-таки  подумываешь?
- От  мысли , что  меня  может  потянуть  на  кого-то  типа  «Булочки» , мне… не  хочется  жить.
- Но  этого  же  с  тобой  не  произойдет , - сказала  Ольга.
- А  вдруг  у   меня  прихватит  поджелудочную  ну  или  селезенку. Для  лечения  я  начну  пить  сильные  препараты , и  они  внесут  в  меня  то , чего  во  мне  не  было. Разъест  мой  мозг. Бегал  мальчик  на  свидание  к  девочкам , а  в  Боткинской  полежал  и  за  парнями  ухлестывает… ко  мне  в  детской  поликлинике  врач  приставал , но  я  же  нормальным  мужчиной  сделался.
- Твоим  родителям  ты  на  него  не  пожаловался? – встревоженно  спросила  Вавилина.
- На  что  он  меня  подбивал , я  осознал  лишь  по  прошествию  лет. В  одиннадцать  разве  разберешься , зачем  участковый  врач  тебе  говорит , чтобы  ты  температуру  при  нем  померил , градусник  не  под  мышкой  зажав.
- Он  предлагал  тебе  засунуть  его  в…
- Произвести  анальный  замер. Для  большей  точности.
- А  палец  он  тебе  туда  не  запихивал? – осведомилась  Ольга. – Повходил  бы  пальцем , а  за  пальцем  и…
- Палец  он  задерживал  у  меня  во  рту. Водил  им  там… рост  зубов  якобы  проверяя. А  дядечка  он  на  лицо  прекраснейший. Само  обаяние.
  НЕОТРАЗИМЫЙ  излучаемой  солнечностью  араб  частыми  помахиваниями  салютует  подруливаюшему  самолету. Александра  Николаевна  Бреева  смотрит  на  него  через  иллюминатор.
- Смугляночки  вы  мои , - чувственно  пробормотала  она.
- Кого-то  заметила? – спросила  Никифорова.
- Араба. Первого  в  этот  мой  прилет.
- Ты  же  в  Египте  не  была , - сказала  Никифорова.
- Я  была  на  Кубе  и  дважды  на  Доминикане. Где  не  арабы , но  мужчины  темненькие  и  к  белым  женщинам  внимательные. У  нас  незнакомые  мужики  часто  смотрят  на  тебя  так , что  тебе  ясно , что  ты  им  понравилась?
- Если  я  кого-нибудь  и  привлекаю , - промолвила  Никифорова , - то они  свое  отношение  не  выпячивают.
- Здесь , в  Египте , - сказала  Бреева , - ты  увидишь  совсем  иной  подход  к  твоим  прелестям.
- Да  какие  у  меня  уже  прелести…
- Их  заводят  любые  белые  женщины , - заявила  Александра  Николаевна  Бреева. – От  тринадцати  до  семидесяти.
- Ты-то  свободна , а  меня  Илья , - сказала  Никифорова.
- Твою  измену  данному  козлине  мы  с  тобой  вместе  посмакуем , - сказала  Бреева. – Ты  в  Шарм  Эль  Шейхе , он  в  Москве – отсюда  и  будем  плясать.
- Он  мне  не  муж , - промолвила  Никифорова.
- Права  вето  на  твою  сексуальную  активность  у  него  нет. В  Москве  у  тебя  или  он , или  никого , а  ты  особая - ты  выходишь  куда-то  пройтись , и  вокруг  тебя  шныряют  плотоядные  арабы. На  кого-то  из  них  ты  и  не  взглянешь , а  кому-то  глазками  изобразишь: иди , милый , за  мной. Он  за  тобой  по-хорошему  привяжется , а  ты  кружок  завершишь  и  в  номер. С  мужчиной , которого  ты  сама  выберешь.
- Фигуристого  и  смазливого  я  бы , наверное , пригласила , - призналась  Никифорова.
  УВЕЛИЧИВАЮЩИЙСЯ  от  головы  с  кулачок  до  знатнейших  живота  и  бедер  Бенайп  у подъехавшего к  терминалу  автобуса ; не  направляясь  с  прочими  от  дверей  автобуса  к  дверям  помещения , вышедший  с  сумкой  Мусин  закуривает , и  Бенайп  уже  около  него.
- No , - сказал  араб.
- Да  я  немножко  всего  покурю , - промолвил  Мусин.
- Money , - сказал  Бенайп.
- Оштрафуют  что  ли?
- No  smoking.
- А  где  можно? – спросил  Мусин.
- No  smoking!
- Сучара! – бросая  сигарету , крикнул  Вячеслав.
- С  местными  формами  жизни  связи  налаживаешь? - поинтересовалась  у  него  подошедшая  Ольга.
- Объект для насмешек я  сейчас  взрывоопасный! – рявкнул  Мусин. – Шестой  час  не  курю! Вторые  сутки  не  сплю! Ты-то  в  самолете  часок  урвала.
- Будь  это  возможно , я  бы  тебе  его  отдала , - сказала  Вавилина.- Чтобы  его  во  сне  ты  провел – не  я.
- Сердечно , - промолвил  Мусин. – Не  побоюсь  даже  сказать , что  любовно.
  ВЫШАГНУВ  из  аэропорта  на  свободу , Вячеслав  Мусин  у  всех  на  дороге , всем  мешая , беспрепятственно  дымит ; Марина  Тишкина  обходит  Мусина  справа , Анатолий  Ватанов , покачиваясь  и  едва  не  столкнувшись , слева , метрах  в  тридцати  от  Мусина  пять  автобусов. 
- Какие-то  автобусы  стоят , - сказала  Тишкина.
- Желательно , чтобы  там  был  и  наш , - пробормотал  Ватанов. – Нам  бы  прямиком  до  него  дойти. Без  блужданий.
- Мы  не  свернем , - промолвила  Тишкина. – С  чего  нам  блуждать , если  мы  видим , куда  нам  идти?
- Уход  с  нужного  курса  я  учитываю , поскольку  я  бухал. Всю  дорогу  в  себя  вбухивал… добавь  сюда  климатические  изменения. От  всего  этого  меня  развезет  и  общественную  мораль  я  оскорблю. От  автобусов , которые , кажется , впереди  меня , меня  уведет  вправо  и  снесет… а  валяться  пьяным  в  Египте - не  то , что  на  Рязанском  проспекте  свалиться. У  нас-то , подумаешь , насосался , а  у  них  выпивка – это  от  шайтана. Из  мусульман  хрен  кому  выпить  позволено. В  своем  невежестве  они  для  меня  в  отстающих. Ум  и  душу  чем  надо  не  подпитывают. Трезвенькими  на  молитвенный  коврик  встают. Не  пьют  они  и  что , отпечатки  святости  на  их  лицах  лежат?
  В  ПЛЕТЕНОМ  кресле  отельного  лобби  Анатолий  Ватанов  вырубился , закатил  глаза – почивает. Череповецкие  рабочие  разглядывают  и  крутят  одетые  на  кисти  их  рук  голубые  браслеты.
- А  при  плавании  он  не  утратится? – поинтересовался  Газинский.
- Без  него  тебе  здесь  и  воды  из  толчка  не  нальют , - сказал  Сокольников. – А  с ним  мы  будем  обжираться  и  опиваться  всем , что  у  них  в  меню.
- Но  слети  он  с  меня , его  мне  на  такой  же  поменяют? – спросил  Газинский.
- Он  неслетаемый , - сказал  Сокольников. – Несдираемый  и  несмываемый! Только  срезаемый.
- При  выписке  его  перережут , и  мы  поедем  в  аэропорт , - промолвил  Дудченко.
- Который  перед  отелем? – спросил  Егунов.
- Прилет  был  в  него , - пробормотал  Дудченко , - а  отлет… в  билетах  написано.
- Заглядывать  в  билеты  мне  тоскливо , - сказал  Егунов. – Еще  отдыхать  не  начали , а  уже  о  возвращении  думать?
- Это  подождет , - промолвил  Сокольников.
  ПРОЙДЯ  прихожую , поглядев  на  стенной  шкаф , выпуская  из  рук  багаж ,
Вячеслав  Мусин  и  Ольга  Вавилина  углубляются  в  гостиничный  номер: телевизор , зашторенные  окна , зеркало , двуспальная  кровать , Вячеслав  Мусин  сброшенным  из-за  облаков  мешком  на  нее  опускается.
- Я  оседлый  бедуин , - пробормотал  Мусин. – Бедуин  Бедун.
- Шторы  расшторь , - сказала  Вавилина.
- Напускать  сюда  солнца  нам  бы , поразмышляв , незачем.
- Прилететь  за  солнцем  и  от  него  скрываться?
- С  нами  оно  будет , где  ему  будет  угодно , - сказал  Вячеслав , - но  в  нашем  номере  делать  ему  нечего.
- Ты  переживаешь , что  оно  тебя  тут  затмит , - усмехнулась  Ольга.
- Думаешь , я  в  себе  сомневаюсь?
- После  дороги  мне  нужно  в  душ.
- Хватит  тебе , - сказал  Мусин. – Подо  мной  же  приятней.
  Отталкивающийся  ногами  от  пола  и  трущийся  задницей  об  покрывало , Мусин , не  вставая , добирается  до  Ольги , и  она , охваченная  Вячеславом  за  талию , им  заваливается , продавливается , начиная  с  расстегивания  брюк , обнажается.
  АЛЕКСАНДРА  Николаевна  Бреева  и  Лидия  Максимовна  Никифорова  в  шортах. В  ресторане  они  с  подносами -  с  красными , пустыми , перед  открытыми  и  закрытыми , круглыми  и  прямоугольными  емкостями  с  едой  Лидия  Максимовна  Никифорова  с  выбором  затрудняется.
- Чем  бы  мне  здесь  побаловаться , - протянула  она.
- Накладывай  всего  подряд  по  ложечке – дегустировать , - посоветовала  Бреева.
- А  свинину  они  готовят?
- Для  гостей  могут  и  расстараться , - ответила  Бреева. – Но  свинина  жирная.
- Я  наберу  салатиков , - сказала  Никифорова.
- Да  овощи  тут  не  наши , - промолвила  Бреева.
- Безвкусные?
- Кислоты  я  соусами  добавляю.
- Помидор , как  лимон , в  меня  не  полезет , - сказала  Никифорова. – Помидоры  в  этом  ресторане  резаные… съесть  большой – настолько  мне  челюсти  не  раздвинуть , но  средненькие  я  кушаю  целиком. Сок  не  теряется.
- А  соль  ты  сыпешь  на  помидор  или  в  рот? – поинтересовалась  Бреева.
- В  рот , - ответила  Никифорова.
- В  рот  это… чьему-то  слуху  не  в  радость , но  не  моему.
- Своей  больной  головой  нечто  эротическое  сейчас  ты  удумала? – спросила  Никифорова.
- Незыблемую  истину  тебе  поведаю , - промолвила  Бреева. – О  скучнейшем  пейзаже  и  его  оживлении  эротическими  картинами. Обязательно  для  всех!
  ПО  ОБЛАЧЕНИЮ  позанимавшихся  сексом  и  выходящих  из  гостницы  Мусина  и  Вавилиной  определенно  то , что  они  следуют  на  пляж. Ход  и  вид  у  них , как  у  скисших , перешедших  с  бега  на  шаг  марафонцев.
- Идти  до  моря  умаешься , - пробормотал  Мусин.
- Мы  же  на  микроавтобусе  поедем , - промолвила  Вавилина.
- В  том , что  сказал  нам  тот  русскоязычный  араб , ничего  нельзя  было  разобрать.
- О  микроавтобусе-то  чего  непонятного. Каждые  десять  минут  он  ходит.
- Когда  я  в  настроении , - проворчал  Мусин , - я  и  на  микроавтобусе  проедусь, но  в  курортной  зоне  необходимо , чтобы  из  жилого  корпуса  вышел  и  уже  на  пляже. Наш  отель  от  моря  наверняка  самый  удаленный.
- Он  и  стоит  не  так , как  первая  линия , - сказала  Ольга. – За  гостиницу , что  впритык  к  морю , мы  бы  в  полтора  раза  больше  выложили.
- Взяли  бы  в  ней  номер  поскромнее , - пробормотал  Мусин. – Или  скромнее  нашего  не  бывает?
- Число  кубических  единиц , проще  говоря , кубатура  у  него  для  двоих  приличная. И  телефон  на  столике.
- Пластиковые  кресла  на  балконе.
- А  нижние  этажи  без  балконов.
- На  балконе  курить  роскошнее , - сказал  Мусин.
- А  на  море  мы  микроавтобусом , но  будем. На  торжественный  лад  тебя  знакомство  с  Красным  морем  настраивает?
- По  струнке  я  не  вытянусь.
  НА  КРОМКЕ  тишайшего  моря  береговые  холмы , в  нем  самом  каменные  выступы ; песчаные  площадки  многоярусны , никем  и  ничем  не  занятые  лежаки  редки , на  них  если  не  люди , то  желтые  полотенца , с  такими  же  стандартными  полотенцами  к  морю  спускается  череповецкая  четверка. 
- Четыре лежака , чтобы  рядом  и  чтобы свободные , не  попадутся , - пробормотал  Дудченко.
- На  два  усядемся  и  будто  бы  у  нас  ругань  разоремся , - сказал  Егунов. – Соседние  и  очистятся.
- Если  на  них  нерусские , - промолвил  Сокольников. - Наших  с  их  лежаков  и  приближающийся  смерч  не  подвинет.
- Вместе  с  лежаком  перевернет , но  волноваться  не  заставит , - кивнул  Егунов.
- Ураганы  создаются  морем , а  смерчи  землей , - сказал  Газинский.
- И  чем  же  мне  было  плохо  от  того , что  я  насчет  этого  в  неведении  пребывал? – процедил  Юрий  Федорович  Сокольников.
- Я  сказал , о  чем  слышал , - пробормотал  Газинский.
- Я  с  ним  дружески  соглашусь , - промолвил  Егунов. – Он  слышал  и  сказал. Чего  ему  в  себе  это  держать?
- Осадить  тебя  для  меня  не  менее  соблазнительно , чем  его , - пробурчал  Сокольников.
- Острым  словом  тебе  меня  не  ранить , - сказал  Егунов. – А  за  выпад  физический  тебя  всякий  из  нас  троих  опрокинет.
- В  угоду  аудитории , - сказал  Газинский. – Смотреть  на  драку  в  народе  очень  уважают.
- Они-то  поглядят , а  вы  подеретесь  и  обнаружите , что  у  вас  пропажа , - промолвил  Сокольников.
- Зуба? – спросил  Егунов.
- Скальпа! – крикнул  Сокольников.
- Свои череповецкие  замашки  он  сохранил , - пробормотал Егунов. – Помните  мужичка , которому  он  биллиардным  кием  оба  колена  перебить  обещал?
- Оба  с  одного  удара , - поправил  Газинским.
- Тот  одним  ударом  два  шара  закатил , - сказал  Егунов , - а  Юрий  Федорович  не  отыгрываться  бросился , а  коленями  стал  пугать.
- Его  очередь  бить  была , - промолвил  Сокольников. – Он  забил  и  бить  продолжал. Как  мне  отыгрываться , когда  бью  не  я?
- После  его  следующего  удара  бил  уже  ты , - сказал  Газинский.
- Я  его  поддавил , и  он  промазал , - усмехнулся  Сокольников.
- Партию  ты  выиграл? – спросил  Дудченко.
- А  ты  меня  не  пытай! – огрызнулся  Сокольников. – Не  терпится  ему  знать…
- Юрий  Федорович  проиграл  безнадежно , - сказал  Егунов. – Тот  мелкий  дядя  Игрок.
- Козявка  в  шарфике , - проворчал  Сокольников.
  РЫБЕШКИ , кораллы , подвижное  и  статичное  разноцветие  чарующего  толка, Бреева  и  Никифорова  глазеют  на  него  с  двадцатиметрового , примыкающего  к  берегу  понтона.
- Совершенное  чудо , - промолвила  Никифорова.
- Из-за  него  сразу  в  море  никого  не  пускают , - посетовала  Бреева.
- Чтобы  это  не  подавить  и  не  распугать , мы  и  по  понтону  пройдемся.
- Спуск , как  в  бассейне , - проворчала  Бреева.
- Лесенки , - кивнула  Никифорова.
- На  них  впихиваться , с  них  спихиваться… на  нормальных  курортах  для  входа  все  побережье.
- Но  здесь  же  кораллы.
- На  кораллы  я  уже  посмотрела , - сказала  Бреева. – А  с  таким  входом  мне  еще  неделю  мыкаться.
- Нужно  раз  попробовать  и , может , не  так  трудно  окажется , - промолвила  Никифорова.
- Сегодня  я  в  море  не  нырну. Ты  залезай , а  я  позагораю.
- Я  с  тобой , - сказала  Никифорова.
- А  купаться?
- Окунуться  я  думаю , но  сходу  одна  не  пойду. Когда  належимся , я  тебя  уговорю  и  мы  вместе  влезем.
 АЛЕКСАНДРА  Николаевна  Бреева  и  Лидия  Максимовна  Никифорова  на  лежаках , животами  к  зонтику , позади  их  приподнятых  голов  проходит  ни  на  кого  не  глядящий  Татрушев , а  перед  их  пятками  волоокий , изучающий  других  женщин  араб.
- Не  остановился  он  возле  нас , - процедила  Бреева.
- А  взглянул? – спросила  Никифорова.
- Глазами  по  нам  провел. И  они  у  него  похотливо  не  сверкнули.
- Из-за  единственного  араба  ты  себя  до отчаяния  не  доводи , - сказала  Никифорова. – Будут  и  те , кто  на  тебя  клюнут.
- В  твоем  утешении  я  не  нуждаюсь , - пробормотала  Бреева. – Я  этих  арабов  стану  пачками  собирать! И  тебе  от  меня  что-нибудь  перепадет.
- А  без  тебя  я  их  не  притяну? Ты  говорила , что  для   арабов  все  хороши.
- Секс  с  женщиной  они  расценивают  повыше , чем  с  мужчиной , - промолвила  Бреева. – Повинуются  позыву  плоти , выбирая  нас , а  не  мальчиков.
  Увиденные  Александрой  Николаевной  Бреевой  метросексуалы  Нежелев , Ставпец  и  Дегтярев , покруживая  и  почесываясь  мускулистыми  телами  о  солнечные  лучи , между  лежаками  и  морем.
- У  моря  мы  отметились , - сказал  Нежелев.
- В  декабре  оно  тут  холодное , - промолвил  Дегтярев.
- Люди  плавают , - заметил  Ставпец.
- Поступайте  в  точности , как  они , - сказал  Нежелев. – А  я  возле  моря  уже  не  покажусь. Хлопотно  это.
- Езда  на  микробасе  и  меня  от  моря  отталкивает , - сказал  Дегтярев.
- А  к  блондинистой  Людмиле  из  Печатников  в  Алтуфьево не ты гонял? – спросил  у  него  Ставпец.
- В  девятнадцать  лет  я  ради  того , чтобы  потрахаться , сутки  в  дороге  провел  бы , - промолвил  Дегтярев.
- Но  сейчас  мы  немногим  старше , - сказал  Ставпец. 
- С уходом  новизны  желание сношаться не  напрягает , - сказал  Дегтярев. – Толк  в  этом  деле  от  меня  есть , но  если  у  меня  стоит , я  никому  не  названиваю.
- Сам  справляешься? – спросил  Ставпец.
- Жду , что  эрекция  рассосется. Ну  выплеснусь  я – счастливей  я  что  ли  стану?
- Девушку  ли  имеешь , - пробормотал  Ставпец , - себя  ли  дергаешь… волокита.
- Время  постепенно  превращается  в  предвечернее , - сказал  Нежелев.
- Вечерами  здесь  прохладно , в  майках  не  походишь , - сказал  Дегтярев.
- А  куда  ты  планируешь  ходить? – осведомился  Нежелев.
- В  бар , - ответил  Дегтярев.
- Мне  пить  не  для  чего , - промолвил  Нежелев.
  У  ДОХОДЯЩЕГО  и  при  этом  восстанавливающегося  в  баре  Ватанова  доглатываемый  им  напиток  цвета  и , как  видно , вкуса  мочи. К  Анатолию  Ватанову  подшагивает  официант  Акил.
- One  more , sir? – поинтересовался  он.
- Ты  о  добавке  меня  спрашиваешь? – переспросил  Ватанов. – Тут  у  меня  водка  с  апельсиновым  джюсом. Скажу  повторить – принесешь  мне  полный. Возражений  я  не  терплю. У  меня  серьезное  удостоверение  и  дача  в  пригороде. В  зеленом , но  загаженном. У  вас-то  свалки , где  захотят , делают?
- I have  a  lot  of  work , sir , - промолвил  Акил. - Can; t talk  with  you  to  mush.
- Некогда  тебе  что  ли?
- Sorry , but  yes , - сказал  Акил. - Want  you  another  same  drink? Vodka-juice.
- Я  на  курорте  и  поэтому  чистую  я  не  глушу , - пробормотал  Ватанов. – А  в  Москве  и  в  Подмосковье  я  с  теми  и  не  с  теми… мне  надоедает  быть  с  ними  цивилизованным  человеком. А  с  кем  и  кто  из  них  меня  чем… моей  памяти  на  это  не  хватает. Нет , клевещу  на  нее. Ваш  злейший  враг – евреи , а  мой – бодун.
- Vodka-juice , sir?
- Без  льда.
  НЕЗНАЧИТЕЛЬНО  поправив  здоровье , Анатолий  Ватанов  на  дерганом  обходе  и  осмотре  территории ; бассейн  скорее  мал , точно  пуст , на  волейбольной  площадке  физически  неразвитый , в  одиночестве  и  грусти  сидящий  на  скамейке  Петр  Терентьев.
- А  от  курортного  оттягивания  где  здесь  пыль  столбом? – поинтересовался  у  него  Ватанов. – Веселящихся  толп  нигде  не  видать.
- В  волейбол  трое  на  трое  играли , - пробормотал  Терентьев. – Меня  бы  в  игру  подключили , но  я  был  нечетным. Они  хотели  доиграть  в  равных  составах.
- Они  играли  на  что-то? – спросил  Ватанов.
- Рубились  они  вовсю , но  с  подначками , прибаутками… как  хорошие  приятели. А  у  меня  тут  ни  одного , кто  для  меня  кто-то , а  не  никто.
- В  Шарм  Эль  Шейх  ты  прилетел  без  друга  и  даже  без  бабы?
- С  женщинами  у  меня  еще  менее  складно , чем  с  друзьями , - пробормотал  Терентьев.
- Но  влечение  к  женщинам  у  тебя…
- Appetitus , - перебил  его  Терентьев. – Appetitus  у  меня  к  ним  имеется. С  женщинами  я  приверженец   долгих  ночей - подвернись  мне  какая-нибудь , я  бы  только  успевал  ее  удовлетворять.
   ЛИДИЯ  Максимовна  Никифорова  и  Александра  Николаевна  Бреева  разгорячены , подъем  к  двухэтажному  корпусу  преодолевается  ими  вдоль  цветника, в  котором  преобладают  кактусы , протирая  лоб , Бреева  видит , что  на  ее  майке  под  мышкой  пятно.
- Мокровато  у  меня , - сказала  она.
- У  меня  осенью  было , - сказала  Никифорова. – Когда  кончился  дождь. Зонт  под  мышку  и  там  промокло. 
- Несла  бы  в  руке.
- Руками  я  сбитую  на  бок  прическу  выправляла. Дождь  не  без  ветра  шел. Пережидая  порывы , без  движения  я  стояла.
- Идущий  против  ветра  народ  опущенными  головами  в  тебя  не  втыкался?
- Меня  огибали , - ответила  Никифорова.
- А  я  в  передвигающейся  толпе  однажды  встала  и  меня  почти  затоптали , - сказала  Бреева. – Я  нагнулась , но  мой  оттопыренный  зад  не  к  сексу  меня  привел.
- Среди  кучи  людей  наклоняться  и  его  выставлять  какая  тебе… какую  задачу  ты  преследовала?
- Шнурки  завязать , - ответила  Бреева. – В  метрополитене – переходя  с  Пушкинской  на  Тверскую. Смотрю , шнурок  на  спортивной  туфле  развязался. Нагибаюсь , а  задний  мужик  в  меня. Он-то  затормозил , но  его  кто-то  в  спину , он  напарывается  на  меня , я , выставив  руку , сближаюсь  с  полированным  камнем , думаю , по  мне  сейчас  пойдут , из  метро  я , наверно , не  выберусь , не  помня  себя  от  страха , встать  на  ноги  я  не  пытаюсь , требование  момента – активизироваться , но  я  пассивна , оцепенение  владело  мной  столь  жестко  и  долго , что  я  потом  вознамерилась  своему  товарищу  набрать. В  Главный  Научный  центр  психического  здоровья  Российской  Академии  медицинских  наук.
- Прежде  тебя  к  нему  уже  доставляли? – поинтересовалась  Никифорова.
- Он  у  меня  копался , но  не  в  мозгах , - усмехнулась  Бреева.
- У  вас  был  интим?
- Случайная  встреча. Скучный  двухмесячный  трах.
  НА  ПОЛ  летят  трусы  женские , мужские ,  Мусин  ее  берет , Ольгу  Вавилину  он  дерет , мощно  двигая  тазом , прижав  ее  руки  к  кровати , огненно  сверкая  своими  глазами  над  ее  закрытыми. 
   После  секса  он  сдут. 
- Ты  недостаточно  принимаешь  во  внимание  то , что  желательно  мне , - промолвила  Ольга. – Лишь  своего  в  сексе  добиваешься.
- Твое  заявление  идет  не  от  ума , - сказал  Мусин.
- Не  от  большого? – спросила  она.
- Вообще  не  от  ума.
- К  согласию  мы  так  не  придем , - сказала  Вавилина. – Мне  обслуживай  твои  нужды , а  затем  еще  и  обиды  терпи?
- Я отлюбил тебя самым  наилучшим  образом , - заявил  Мусин. – Ты  должна  не  ныть , а  быть  в  восхищении , поскольку  я  его  достоин. Не  нравится  со  мной  спать – будем  лежать  разобщенно.
- Ты  говоришь  такое , от  чего сердце начинает  у  меня  останавливаться , - промолвила  Ольга.
- И  как  тебе  это? – спросил  Мусин.
- Свежо , - ответила  она.
- Умирающим  они  за  бесплатно  ужин  в  номер  приносят? – осведомился  Вячеслав.
- Спуск  в  ресторан  я , вероятно , из  себя  выжму.
  ОТ  БЕССИСТЕМНОГО  нагромождения  жареного , вареного , мучного  на  тарелках  череповецких  рабочих  Егунова , Дудченко  и  Сокольникова  никаких  просветов ; Дмитрий  Газинский  присаживается  за  стол  с  плошкой  жидкого  супа. 
- Ты  это  в  издевку? – спросил  у  него  Сокольников.
- При  чистейшей  халяве  голодать  решил , - протянул  Егунов.
- Все  необходимо  брать  раздельно , - сказал  Газинский. – Взял , съел , снова  сходил. Суп , второе , десерт. Почин  я  положу  супом.
- От  кого-то  из  наших  ты  бы  подобного  не  нахватался , - сказал  Дудченко.
- Народ  и  у  нас  не  из  одних  невежд  состоит , - промолвил  Газинский , - но  о  том , как  нужно  есть  за  шведским  столом , мне  не  наш  заводчанин  сказал. Женщины  в  пивной  разговаривали. Рядом  со  мной  плюхнулись  и  говорили , будто  бы  меня  нет.
- В  пивную  уже  подвыпившими  зашли? – спросил  Дудченко.
- Такими  косыми , что  когда  возле  меня  сели , я  аж  оробел. Распорядились , чтобы  официант  принес  им  по  сто  пятьдесят  и  об  отдыхе  в  Турции  затрещали. Та , что  там  была , ту , что  туда  собиралась , предупреждала , что  если  она  станет  ежедневно  помногу  пить , толком  не  отдохнет. К  себе  прилетит , поломку  внутри  себя  чувствуя.
- А  раздельный  набор  еды? – спросил  Сокольников. – О  нем  почему  заговорили?
- Из-за  взглядов. Западноевропейских. Немцы  ли , австрийцы , некоторые  из  них  смотрели  на  нашу  женщину , как  на  дикарку. У  нее  на  тарелке  гора , и  они  списывают  это  не  на  ее  неопытность , а  на  ее  свинство. Взгляды  иностранцев  ей  не  нравились , но  она  не  ругаться  с  ними  пошла , а  соотечественницу , на  которую  они  смотрели  нейтрально , спросила. Эта  дамочка  ей  глаза  и  открыла. Вы  ведь  в  баре  сразу  бутылку  не  просите. И  в  ресторане , хоть  обожритесь , но  дробя  количество  на  части.
- Клал  я  на  их  условности , - пробормотал  Юрий  Федорович  Сокольников. – Сегодня  же  в  баре  скажу  целую  бутылку  на  стол  нам  поставить.   
  В  БАРЕ  за  роялем  бритый  пианист , чьи  сладкозвучные  переливы , устраивая  Вавилину , настроению  Мусина  вредят. На  Вячеславе  Мусине  бейсболка «Motorhead».
- Бейсболку  можно  бы  снять , - сказала  Вавилина.
- Привез – буду  носить , - сказал  Мусин.
- Мое  спокойное  настроение  ты  напрасно  в  жертву  приносишь. Своему  чему? Намерению  мне  возражать?
- Перед  баром   мы  прошлись , - промолвил  Мусин.
- Да.
- Я  шагал  в  бейсболке. Солнца  не  было , а  я  шел  в  ней. И  ты  мне  ничего  не  говорила. А  сейчас  тебя  подмывает.
- Мы  в  помещении.
- А  хоккеисты  на  крытых  катках? – спросил  Мусин. – Они  в  шлемах.
- Они  ими  от  шайб  и  столкновений  защищаются.
- И  поэтому  они  в  шлемах?
- Конечно!
- В  шлемах  они , потому  что  по  хоккейным  законам  без  шлемов  играть  нельзя , - сказал  Мусин. – А  про  бейсболку  в  баре  законодательных  постановлений  не  имеется. В  американских  фильмах  шоферы  и  фермеры  в  барах  часто  в  бейсболках.
- В  глухих  барах , - сказала  Ольга. – Не  в  тех , где  играет  пианист  в  костюме  и  галстуке.
- С  опасным  поручением  ты  бы  к  нему  приблизилась? – осведомился  Мусин.
- Чтобы  он  от  рояля  отодвинулся  и  крышку  его  захлопнул?
- На  клавиши  не  столь  уж  безобразно  он  жмет. Пусть  он  нам «Yesterday» сыграет. Пианистам  она  дико  приелась , и  ты  рискуешь , что  он  не  только  словесно  от  тебя  отмахнется.
- А  бейсболку  ты  взамен  снимешь? – спросила  Ольга.
- Со  всем  почтением.    
   Голова  Вячеслава  Мусина  склоняется , снятая  бейсболка  всовывается  им  между  бедром  и  подлокотником  кресла , подошедшая  к  пианисту  Вавилина говорит  ему  на  ухо.
  ПИАНИСТ , отклонившись  от  клавиатуры , играет , Мусин  и  Вавилина , вдавившись  в  спинки , слушают.
   В  НОМЕР  они  идут  по  дорожке , обсаженной  цветами  и  кустами.
- У  тебя  эта  мелодия  что-то  возвышенное  в  тебе  не  затронула , - сказала  Ольга , - а  у  меня  было.
- Говоря  умозрительно , - промолвил  Мусин , - она  чересчур  сентиментальна , но  со  мной  она  сработала  действенно. Во  мне  появилось  томление.
- Твоя  душа  затосковала  по  полету?
- Томление  конкретное , - ответил  Мусин. – Очень  даже  ощутимое  и  через  брюки.
- Магию  музыки  ты  разрушил , - пробормотала  Ольга. – А  я-то  недоумевала , что  же  ты  меня  тут  же  после «Yesterday» в  номер  повел… ну  и  почему  же  ты  теперь  не  торопишься?
- Эрекция  у  меня  исчезла  и  концы  в  воду  спрятала , - промолвил  Мусин. – Придется  ее  заново  набирать.
- Я  тебя  помогу.
- Тебе  есть  чем. Твою  чтобы  в  зад!
- Что  такое? – забеспоилась  Ольга.
- Я  бейсболку  забыл!
  ПИАНИСТ  ушел , череповецкая  четверка  пришла , музыку  они  не  застали , но  искательное , проводимое  Мусиным  и  Вавилиной  кружение  вокруг  кресла  наблюдать  им  выпало.
- Благодари  лишь  себя , - сказала  Вавилина.
- Я  забывчивый , - пробормотал  Мусин , - но  это  бы  ничего , не  будь  здесь  кого-то  вороватого. Ее  умыкнули.
- Федерико  Гарсия  Лорка  не  смог  избежать  расстрела. Ты  утраты  бейсболки. Почему  она  с  тобой  так  безжалостна , фортуна  дать  комментарий  отказалась.
- Меня  еще  не  кремировали , - пробурчал  Мусин. – Отчего  и  в  каких  муках  я  умру , нам  неизвестно. Может , мне  расстрелу  завидовать  придется. А  из-за  бейсболки  я  не  убиваюсь. Узкомыслящим  убожеством  себя  не  выставляю. Но  я  не  знал , что  здесь  что-то  оставишь  и  никогда  этого  уже  не  увидишь!
- А  если  ее  не  украли , а  подобрали? – спросила  Ольга.
- Подобрали  и  унесли? Нет , тогда , конечно , не  воровство!
- Официант  твою  бейсболку  забрал , - сказала  Вавилина. – Чтобы  в  бюро  находок  ее  передать.
- Ну… где  уточнить?
- На  «рэсепшн».
  У  СТОЙКИ , где  Ольга  Вавилина  развоваривает  с  девушкой-администратором , Вячеслав  Мусин  ни  во  что  не  верит.
  ПОПАВ  в  номер , теребящий  сигарету  Мусин  сникает  на  глазах.
- Бейсболка  повергнула  тебя  в  прах , - промолвила  Ольга. – Да  не  трать  ты  на  нее  свои  эмоции!
- Ее  украли , - пробормотал  Мусин. – Считаю  этот  факт  вполне  установленным.
- Утром  я  тебе  в  лавке  не  хуже  куплю. С  козырьком  длиннее , чем  был  у  той , из-за  которой  ты  столь  расклеился.
- От  дома  я  далеко , - пожаловался  Мусин. – Первый  вечер  вдали  от  него  и  мало-помалу  печаль  охватывает.
- У  меня  два  вероятных  пути , - сказала  Вавилина. – Молча  уснуть  или  начать  тебе  выговаривать. Ты  в  хорошем  отеле  у  Красного  моря  с  любящей  тебя  женщиной  и  тебя  терзает  какая-то  тоска? Твоей  хмурью  ты  сеешь  между  нами  семена , мать  его , раздора!
- Ты  пойми , что  к  элементам  внутреннего  порядка  у  меня  и  бейсболка  прибавилась , - воззвал  к  пониманию  Вячеслав.
- У  тебя , мой  Славочка… стойкая  ограниченность!
- Она-то  стойкая , - пробормотал  Мусин. – Но  стояк  из-за  нее  не  возникает.          ПОДОБРАВШИМСЯ  к  Тишкиной  сзади , Анатолий  Ватанов  прихватывает  ладонями  ее  зад , ее  грудь , нажимом  корпуса  Марину  сгибает , на  полу  их  номера  она  видит  заинтересовшую  ее  пуговицу. Девушка  вспоминает , чья  она  и  откуда. Ватанов  постанывает.
- Настроился? – спросила  Марина.
- Буду  пытаться  тебя  взять , - заявил  Анатолий.
- На  завтра  не  отложим?
- Он  приблизился , но  она  не  возбудилась , - промолвил  Ватанов. – Он  жег , но  не  горело. Если  у  меня  не  выйдет , это  последствие  того , что  сегодня  я  выпить  был  не  дурак.
- Завтра  ты  выпьешь  умеренней  и  у  тебя , глядишь , что-то  все-таки  получится , - сказала  Марина.
- А  сегодня  ты  шансов  мне  не  даешь?
- Я  тебе  дам. Но  шансы  высоко  не  оценю.
- Тебе  бы  меня  подбодрить , а  ты  меня  неверием  глушишь. Космическим  существом  я  сейчас  себя  с  тобой  ощущаю. Без  всяких  половых  признаков. Гладко  у  меня  внизу.
- Какие-нибудь  створки  у  существа  раздвигаются  и  что-нибудь  оттуда  выдвигается , - сказала  Тишкина.
- Чтобы  он  выдвинулся  у  меня , ты  свою  сноровку  не  применишь?
- Опять  два  часа  с  ним  возись…  ну  иди  сюда.
 ПОЛУНОЧНЫЙ  мрак. В  ночи  оргазменный  мужской  крик.
 УТРЕННЯЯ  безоблачность. Мусин  курит  на  балконе , возвращается  в  номер , Ольга  Вавилина , помимо  головы , под  одеялом. 
- Славик! – возопила  она.
- Я  курил , - промолвил  Мусин.
- Там  кто-то  влетел. Ты  послушай – как «мессершмидт» шумит!
- Оно  за  шторой , - сказал  Вячеслав.
 Заглянув  за  штору , Вячеслав  Мусин  видит  летающую  пчелу.
- Голыми  руками  не  трогай , - сказала  Ольга. – Укусит – не  очухаешься!
- Она  арабско-африканская , - кивнул  Мусин.
- Пчела?
- Наведайся  к  нам  громадная  муха , я  бы  по  всей  комнате  за  ней  бегал. А  пчелы  к  окнам  вплотную  держатся.
- Пчела-то  огромная? – спросила  Ольга.
- С  полсигары. И  как  она  мимо  меня  пролетела…
- На  лапках  по  полу  прокралась. Ну  раздави  же  ты  ее  шторой!
- От  тебя , от  моей  ненаглядной , жажда  убийства  исходит , - промолвил  Мусин. – Призовем  же  грешников  к  покаянию.
  Вячеслав  Мусин  берет  со  стула  майку , прихватывает  через  нее  пчелу , подходит  к  Ольге.
- Вот , пчелка , та  женщина , что  твоей  смерти  от  меня  требовала , - сказал  Вячеслав. – Чем  бы  она  ни  руководствовалась , ты  ей , полагаю , это  не  спустишь. Расправляй  свое  жало! Я , Оленька , ее  выпускаю.
- Вынеси  сначала  на  балкон.
- Я  над  тобой  ее  выпущу. Лететь  к  тебе  или  от  тебя , она  из  собственных  побуждений  определит.
- Себя  от  меня  ты  этим  отторгнешь , - заявила  Вавилина.
- Из-за  пчелки  на  разрыв  со  мной  пойдешь?
- После  ее  выпускания  мне  в  глаза  все  в  один  клубок  сплетется.
- Когда  любишь , так  просто  отношения  не  прервешь , - промолвил  Мусин.
- Разделяю , - согласилась  Вавилина.
- Сейчас  очередное  подтверждение  получишь.
 У  женского  носа  пчела  выпускается , Ольга , мигом  накрывшись  с  головой , орет , что  Мусин  гад , вредный  гад , бесцеремонный  вредный  гад.
  АЛЕКСАНДРА  Николаевна  Бреева  и  Лидия  Максимовна  Никифорова  в  разных  постелях ; проснувшаяся  и  приподнявшая  туловище   Бреева   обнаруживает , что  дальняя  рука  Никифоровой  удерживается  той  у  своего  уха.
- Доброе  утро , - промолвила  Никифорова.
- Ты  мне? – спросила  Бреева. – Доброе  утро  ты  мне  сказала?
- А  кому  мне  помимо  тебя  говорить? – пробормотала  Никифорова. – Я  хочу  вникнуть.
- Мне  отсюда  показалось , что  у  тебя  телефон. Я  довольно  серьезно  подумала, что  собеседник  у  тебя  в  трубке. Ну  ты  же  руку  к  уху  прижимаешь.
- Я  к  уху  проспиртованную  ватку  прикладываю , - сказала  Никифорова. – Оно  у  меня  немножко  нарывает.
- Расчесывать  ухо  нужно  хотя  бы  вполсилы. Ты  не  пилкой  для  ногтей  в  нем  крутила?
- Беспокоящие  меня  ощущения  не  в  том , не  в  центральном  большом  отверстии , - ответила  Никифорова. - В  дырочке  для  сережки. Натерла  сережка.
- А  во  втором? – спросила  Бреева.
- В  нем  ничего  не  натирается.
- Застежки  у  сережек  по  ширине  должны  быть  равные , - сказала  Бреева.
- Если  у  меня  в  ушах  что-то  поуже , а  что-то  пошире , то  дырки , - промолвила  Никифорова.
- Неявки  на  завтрак  из-за  твоих  ушных  дел  мы  не  совершим , - сказала  Бреева. – Полью  соусом  омлет  и  чувство  ожога. Изжога!
  ЗАВТРАК  метросексуалов  скудный , овощной , лица  у  них  гладкие , выспавшиеся , у  Дегтярева  еще  и  брюзгливое.
- Помидоры  словно  бы  в  опреснителе  полежали , - скривился  он.
- Распоследние , - кивнул  Ставпец.
- Я  к  ним  и  хватательной  железкой  не  притронулся , - сказал  Нежелев. – Они  все – как  из  ящика  с  отбросами.
- Порезали  и  для  нас  выложили , - промолвил  Дегтярев. – Но  мы  смогли  распознать , что  их  помидоры – дерьмо.
- В  отелях , где  за  каждый  помидор  надо  платить , - сказал  Нежелев , - такое  позорище  отдыхающим  не  предложат. А  когда «все  включено» , прямо  с  грядки  томаты  тебе  не  положены.
- Прошвырнемся  за  ними  на  базар , - сказал  Ставпец.
- Ты  это  мне  говоришь? – осведомился  Нежелев.
- Тебя  нам  не  вытянуть , а  мы  с  Сергеем  за  первоклассными  овощами  бы  проехались.
- Они  очень  полезные , - промолвил  Дегтярев.
- Если  поедете , и  мне  привезите , - сказал  Нежелев.
- Давай  по  пунктам , - сказал  Ставпец. – Помидоры  тебе  покупать?
- Полкило  подороже.
- А  огурцы?
- Полкило.
- И  редьки  полкило? – спросил  Дегтярев.
- Свои  пожелания  я  точнее  сформулирую  у  бассейна , - промолвил  Нежелев.
- Они  будут  нами  обсуждаться , - сказал  Ставпец. – Полную  сумку  мы  для  тебя  не  попрем.
- Не  хотите – не  напрягайтесь. Я  и  гостиничным  питанием  витаминами  обеспечусь.
 ЗА  РУКАМИ  ноги , после  ног  брюшной  пресс , торс  натирается  нежно , Ставпец  у  бассейна  насмешлив , Нежелев  натирается  кремом.
- Военные  приготовления , - сказал  Ставпец.
- Тюбики  и  мы  принесли , - сказал  Дегтярев. – Солнце  для  всех  друг  относительный.
- Приключенческий  дух  подразумевает , чтобы  мы  не  обмазывались , - улыбнулся  Ставпец.
- Я  твоих  стонов  не  услышу , - промолвил  Нежелев. – Ты  не  в  моем  номере  живешь.
- Мы-то  вдвоем  с  Серегой , - сказал  Ставпец , - а  тебе  уживаться  не  с  кем , ты  у  нас  в  отдельном.
- Я  это  еще  в  Москве  обговорил , - сказал  Нежелев.
- Шаг  к  нам  недружественный , - сказал  Ставпец. – Номер  на  троих  ты  не  рассматривал?
- Мне  предоставили  возможность  взять  на  одного.
- После  того , как  ты  об  этом  попросил , - конкретизировал  Ставпец.
- Расшатывать  устои  нашего  товарищества  тебя  с  чего  понесло? – спросил  Нежелев. – Со  мной  ты  уже  практически  открыто  враждуешь.
- Моя  первая  крупная  победа , - промолвил  Ставпец.
- Над  каким-то  своим  комплексом? – спросил  Нежелев.
- Я  думал , что  мы  вдвоем , а  ты  в  отдельном – это  в  порядке  вещей. Но  какой  же  здесь  порядок , если  мы  друзья?
- Я  без  определенных  целей  отдельный  для  себя  выбил , - сказал  Нежелев. – Не  чтобы  над  вами  возвыситься.
- Не  главенство , а  комфорт , - кивнул  Дегтярев.
- Ты  не  ошибся , - сказал  Нежелев.
- А  я  не  знаю , - сказал  Ставпец.
- Твои  отчего-то  уязвленные  амбиции  необъективные  суждения   тебе  шашептывают, - сказал  Нежелев.
- Проявившиеся  разногласия  нам  следует  совместным  погружением  в  воду  потопить , - сказал  Дегтярев.
- Я  искупаюсь , - сказал  Ставпец.
- Я  прилягу , - промолвил  Нежелев.
- Ну  не  я  что  ли  говорил , что  он  себя  от  нас  отделяет! - заявил  Ставпец.
- На  мне  крем  для  загара , - процедил  Нежелев. – Что  мне  его ,  тут  же  смывать?
- У  него  здравое  оправдание , - сказал  Дегтярев.
- Да  отговаривается  он , - отмахнулся  Ставпец.
  Алексей  Ставпец  прыгает  в  бассейн , проплывает  мимо  надувного  матраца ; приканчивая  лежа  коктейль , Анатолий  Ватанов  погребает  на  матраце  к  стоящей  на  дне  Марине  Тишкиной.
- Я  тебя  впечатляю? – осведомился  он.
- Показное  благополучие , - промолвила  она. – Если  я  к  тебе  заберусь , он  выдержит?
- Я  тащил  его  из  Москвы , чтобы  без  крушений  плавать.
- Плавай  себе  расслабленно , - сказала  Тишкина. – Детские  развлечения  тебя  молодят.
- На  наших  водоемах  обычно  не  детвора  на  матрацах  в  плавание  выходит , - промолвил  Ватанов. - Мужики  с  бабами  на  них  растекаются.
- Самим  поплавать  их  ломает.
- В  санатории  под  Тверью  у  нас  полковник  Пекшин  с  надувного  матраца  не  слезал. Я  приехал  к  нему  на  выездное  совещание , а  он  от  берега  метрах  в  пятнадцати  и  грести  ко  мне  не  намеревается.
- А  он  тебя  видел? – спросила  Марина.
- Голосом  я  свой  приезд  обозначил. Голову  он  ко  мне  не  повернул , но  он  понимал , что  я  тут.
- И  что  ему  было , впопыхах  к  тебе  причаливать? К  генералу  бы  он  поспешил , однако  генерал  и  ты  пока  не  синонимы.
- Мне  есть  о  чем  мечтать , - пробурчал  Ватанов.
- С  полковником  вы  так  и  не  побеседовали?
- Я  к  нему  сплавал. Под  его  матрац  поднырнул  и  полковника  с  него  скинул. Он  бултыхался , а  я  назад  и  вновь  на  берегу  стою.
- А  он  не  подловил  тебя  на  том , что  уже  не  сухой , а  мокрый? – спросила  Тишкина. – И  как  мне  думается , в  одних  трусах.
- Что  из-за  чего , - усмехнулся  Ватанов , - он  бы , разумеется , просек , но  на  меня  прежнего  он  даже  не  посмотрел.
- Но  после  сваливания  с  матраца  глазами  он  зыркал  и  что  ты  выбираешься  на  берег  пропустить  не  мог.
- Кто  угодно  слегка  головастый  то  и  то  бы  соединил , - сказал  Ватанов. – Но  полковник  Пекшин  по  совокупности  его  полушарий  дуб  дубом. Пагубного  пристрастия  к  возвышенной  грусти  он  не  испытывает...
  ОТДАВШИСЬ  безусловной  безысходности , Петр  Терентьев  огибает  бассейн, заходит  за  ограждение  волейбольной  площадки , в  игре  преимущественно  предпенсионные  мужчины ,  в  обязательных  для  наружного  персонала  синих  шортах  и  желтой  футболке  подле  них  загорелая  и  сексапильная  Инга  Лебедева , кричащая  им: «Элегантнее , господа , играем! Мячи  после  комбинаций  перебрасываем – прием , пас , и  если  не  удар , то  переброс. Кому  удастся  в  прыжке  это  сделать , тому  идти  ко  мне: по  попке  я  похлопать  меня  не  позволю , но  ладонями  мы  хлопнемся. Ваша  подача , да… у  вас  она  разладилась.
Полностью  вложитесь , и  она  долетит!Я  буду  ее  своим  магнетизмом  подгонять! Подавайте! Э-эээ!э-эээ… сейчас  недолет , но  через  сетку  вы  еще  перебьете. Мышцы  разогреете  и  реактивным  снарядом  он  на  ту  сторону. Вашим  соперникам  нужно  быть  настороже , чтобы  вы  кого-нибудь  из  них  мячом  не  прибили!».
- Вы  при  этом  отеле  массовик-затейник? – осведомился  у  нее  Терентьев.
- Аниматор , - ответила  Инга.
- Вашей  живостью  вы  бы  и  в  Иркутске  посреди  зимы  участников  завели.
- Вы  из  Иркутска? – спросила  Лебедева.
- В  Иркутске  база  зимнего  инвалидного спорта , - промолвил  Терентьев. – Ну  и  я  из  него.
- С  инвалидами  я  не  занимаюсь , - сказала  Инга. – Чтобы  они  стерпели  или  победили  недуг , с  ними  надо  как-то  специфически… вы  сами  инвалид?
- Если  и  он , то  невыявленный  и  неоформленный , - ответил  Петр. – Поблажку  вы  мне  не  давайте.
- В  чем?
- Я  приглашу  вас  со  мной  прогуляться , и  вы  из  сочувствия  согласитесь. Поищите  в  себе  другой  мотив  для  согласия.
- Я  что-нибудь  подберу , - промолвила  Лебедева. 
  ДЕРЖАЩИМИ  придерживаемый  шаг , Терентьев  и  Лебедева  в  приблизительной  схожести  чаяний  оценивают  мелкоту  и  прозрачность  декоративных  водоемов.
- С  девушками  ты  по  мере  надобности  знакомишься? – спросила  она. – Подходишь , когда  переспать  захочется?
- Для  срочного  секса  я  бы  выбрал  менее  симпатичную , - сказал  Петр. – Они  на  это  отзывчивей. Не  такие  привередливые, как  те , чья  наружность  мужчин  систематически  привлекает.
- Стоит  им  протянуть  руку  и  они  меня  ощутят.
- По  рукам  от  тебя  не  получат? Трогать  тебя  ты  всем  разрешаешь?
- Ближе  остальных  мне  здесь  мужчины-аниматоры. А  они  арабы.
- Возражать  им  нельзя , - кивнул  Терентьев.
- Они  трезвые  и  ненавязчивые , - улыбнулась  Лебедева.
- Исламисты , - процедил  Петр. – Между  нами  и  ими  водораздел  проведен  нестираемый.
  СОТВОРЕННЫЙ  образцом  человеколюбия  араб-аниматор  виртуознейшим  обращением  с  тростью  радует  на  пляже  скопившуюся  детвору ;  Лидия  Максимовна  Никифорова  и  Александра  Николаевна  Бреева  проходят , не  задерживаясь.
- Напрасный  труд , - промолвила  Бреева.
- Детишек  он  организовал , - сказала  Никифорова.
- Они  бы  нашли , куда  себя  деть. Маяться  с  безделья  в  более  старшем  возрасте  начинают , а  дети , они – деловые. Туда  пробегутся , тут  что-то  отроют , кого-то  заполняющего  их  время  к  ним  приставлять  не  надо.
- Ты  ворчишь , сильно  желая , чтобы  этого  араба  к  тебе.
- Перекинься  он  на  меня , мое  состояние  иные  очертания  бы  приняло. Из  задницы  в  улыбку  бы  перерисовалось.
- Он  от  тебя  не  за  решеткой , - сказала  Никифорова. – Шепни  ему  что  ты  им  распалена , и  он  твой.
- Такой  шепот  мне  бы  и  на  Таганской  площади  мужчину  добыл. Не  я  к  ним, а  они  ко  мне – мне  представлялось , что  это  в  Египте  будет. И  где  же , скажите  мне , оно , арабов  ко  мне  влечение? Горячей  волной  оно  меня  чего-то  не  накрывает.
  АЛЕКСАНДРА  Николаевна  Бреева  в  мыслительном  тупике  на  пляжном  лежаке. Лидия  Максимовна  Никифорова  у  стенда , представляющего  виды  десятков  рыб ; около  нарисованных  жителей  местных  вод  и  Мусин , и  Вавилина.
- Ты  только  подумай , все  эти  рыбы  у  кораллов , около  берега  обитают , - сказала  Вавилина.
- У  нас  бы  их  выловили , - сказал  Мусин.
- На  уху?
- Или  для  аквариума.
- Аквариумы  у  себя  интеллигенция  ставит , - сказала  Ольга. – Она  бы  рыбу  не  воровала.
- Ты  нашу  мороженую  вспомни.
- Да  не  возводи  ты  напраслину , - скривилась  Вавилина. – Никто  из  гостей  ее  из  холодильника  не  крал.
- За  льдом  для  коктейля  Никита  в  морозилку  лазил.
- Его  взор  упал  на  пакет  с  рыбой  и  он  решил  его  утащить?
- Портфель  у  него  был , - ответил  Мусин.

- Вы  извините , - промолвила  Лидия  Максимовна  Никифорова , - а  ваш  Никита, он  допустимо  сказать , что  забавный?
- Без  веры  в  счастье  жить  он  не  может , - пробормотал  Вячеслав  Мусин. – Смешной  человек. Опыт  мне  подсказывает , что  вы  спросили  о  нем , чтобы  в  собеседницы  к  нам  набиться.
- Я  применительно  к  рыбе  о  моем  сервизе  хотела  рассказать , - сказала  Никифорова. – Из  четырнадцати  предметов. Я  им  не  пользовалась – он  у  меня  в  комод  был  убран. А  ко  мне  где-то  через  воскресенье  подруга  заходит: мы  с  ней  по  сию  пору  видимся , но  в  Египет  я  приехала  не  с  ней… на  день  рождения  она  подарила  мне  сервиз. Точно , как  у  меня. От  удивления  я  воскликнула , что  у  меня  такой  есть , а  она  говорит , что  нет. Я  в  комод – сунулась , а  он  там  уже  не  стоит. Моя  подруга  его  по  одному  предмету  перетаскала  и  на  день  рождения  мне  преподнесла. Понаслаждаться  моей  физиономией. Она  бы  и  рыбу  не  для  съедения  взяла. Рыбные  котлеты  ваш  Никита  вам  вскорости  не  прислал?
- Готовить  он  не  умеет , - промолвила  Ольга.
- Котлеты  бы  и  я   наворочал , - сказал  Мусин.
- Еда , особенно  в  твоем  исполнении , меня  сейчас  не  будоражит , - сказала  Ольга. – А  по  пиву  бы  неплохо.
- На  пляже  его  выдают , - сказала  Никифорова.
- Место  его  разлива  мы  проходили , - промолвил  Мусин. - Находясь  в  состоянии  пассивности , мы  останемся  без  него.
- За  ним  мне  идти? – спросила  Ольга.
- Позвольте  это  мне , - сказала  Никифорова. – Но  четыре  стаканчика  я  не  донесу.
- Четвертый  для  той , что  здесь  с  вами? – спросил  Мусин.
- Под  ее  зонтиком  мы  бы  и  распили , - сказала  Никифорова. – Идемте  все  втроем , а  потом  с  пивом  к  ней.
- Под  зонтиком  мы  не  изжаримся , - пробормотал  Мусин.
  ПРОЯВЛЯЕМЫМИ  в  ступании  по  песку  напором  и  поддержанием  осанки  Вячеслав  Мусин  уступает  женщине  помоложе , постарше , обоим.
- А  в  Шарм  Эль  Шейхе  вы  отдыхаете , какую  профессию  имея? – поинтересовалась  у  Никифоровой  Ольга.
- Кредитный  специалист , - ответила  Лидия  Максимовна.
- А-ааа , - протянула  Вавилина.
- Товарное  кредитование.
- А  функции  у  вас…
- Оценка  кредитоспособности  заемщика.
- Твоей  сети  супермаркетов  они  бы  кредит  предоставили , - сказала  Вавилина  Мусину.
- Моей , - хмыкнул  он. – Я  администратор  отдела. Не  грузчик , но  и  не  директор.
- До  директора  магазина  вы , мне  кажется , дорастете , - сказала  Никифорова.
- Я  расту  очень  неторопливо , - промолвил  Мусин. – Так  предопределено…
- Со  свежим  египетским  загаром  в  рост  ты  пойдешь  уверенней , - сказала  Ольга.
- Кто-то  из  акционеров  нас  посетит  и  меня  выделит?
- В  зимней  Москве  подобное  замечается , - промолвила  Вавилина.
- Какая-то  кассирша  на  меня , наверное , засмотрится , - промолвил  Мусин. – Ее-то  мой  вид  обольстит! На  своем  кассовом  аппарате  она  настучит  мне , что  она  от  меня  прется.

- Этот  чек  ты  мне  не  показывай , - сказала  Ольга.
- А  он  не  гарантия  того , что  мне  по  нему  что-то  досталось. Забирай! Но  я  с  тобой  и  кассиршу  я  ее  не  беру.
- С  моим  Ильей , - сказала  Никифорова , - мы  отношения  в  вашем  духе – на  верности  их  строим.
- Еще  не  заплесневели? – осведомился  Мусин. – Дресс-код  перед  опусканием  на  кровать  вы  с  ним  соблюдаете?
- Я-то  ажурные  чулки  надену , - пробормотала  Лидия Максимовна , - а  ему  на  себя  что  напяливать?
- В  секс-шопе  вас  проконсультируют , - сказал  Вячеслав. – Ну  а  японский  дзюдоист  раздал  бы  всем  по  кимоно. Та  же  пижама. Вы  в  ночной  рубашке , ваш  мужчина  в  пижаме… удавишься , как  весело. 
  ОЛЬГА  Вавилина  с  пивом , Лидия  Максимовна  Никифорова  с  пивом , с  тем  же  пивом  и  Александра  Николаевна  Бреева ; женщины  на  лежаках  ровно  сидят , Вячеслав  Мусин , покосившись , стоит - хмурится , но  пиво  пьет.
- Для  гуляния  с  ребенком , - сказала  Никифорова , - погода  была  неподходящая , но  мама  меня  повела.
- В  два  года  вы  уже  ходили? – спросила  Вавилина.
- Прогуливали  меня  без  коляски. Когда  вместо  накрапывания  с  неба  полило , мы  с  мамой  поворотили  домой  и  шагом  пошли  стремительным. Ножка  у  меня  и  подвернулась. Но  я  не  упала , потому  что  мама  держала  меня  за  руку. При  подворачивании  я  дернулась  вниз , но  мама  мою  ручку  не  отпустила, и  она  растянулась. Такое  растяжение , что  даже  если  сейчас  потянуть , боль  ощущается.
- С  детства  не  только  психические  травмы  тянутся , - промолвила  Бреева. – Вы  бы , Вячеслав , присели , чего  вам  часового  при  нас  играть. Садитесь!
- Цезарю  подобает  умереть  стоя , - промолвил  Мусин.
- От  скуки? – поинтересовалась  Вавилина.
- Это  во  мне  полновесно , но  я  не  изнывающий. Я  строго  официальный.
- Сохранение  дистанции  стало  между  людьми  общепринятым , - посетовала  Бреева. – «Истинно  говорю  вам: не  знаю  вас».
- Христос  говорил , - промолвил  Мусин. – Он  сказал , и  тех , к  кому  он  обращался , до  пяток  проняло. Вы  вдохновение  из  Библии  черпаете?
- Поскольку  я  не  по  творческой  части , я  на  него  плюю , - ответила  Бреева. – Новым  Заветом  я  стала  увлекаться , когда  мой  мужчина  из  Бангкока  статую  Будды  припер.
- Это  не  Самойлов? – спросила  Никифорова.
- Бутов  это , - ответила  Бреева. – Радиоинженер.
- О  твоем  романе  с  радиоинженером  ты  меня  не  информировала.
- Обо  всех  моих  увлечениях  рассказывать – в  невероятном  моем  сластолюбии  признаваться.
- Ком  снега  на  отдельные  снежинки  растаскивать , - промолвила  Вавилина.
- С  холодом  и  снегом  я  бы  эту  череду  все-таки  не  сравнила , - сказала  Александра  Николаевна  Бреева. – Но  сократим  их  счет  до  радиомеханика , радионавигатора , радиотехника... он  втащил  статую , а  у  меня  возникла  мысль – что  за  чучело. И  он , весь  взъерошенный , и  статуя , которая  его  в  три  погибели  согнула , нелады  с  Бутовым  у  нас  пошли  не  из-за  нее , но  после  постигшего  нас  ухудшения  на  Будду  он  часами  смотрел. А  я  в  пику  ему  садилась  на  тот  же  диван  и  Новый  Завет  вслух  читала. Мой  недовольный  голос  сквозь  его  плотную  медитацию , вероятно , не  прорезывался. 
- Статуя  тебя  побеждала , - промолвила  Никифорова.
- Я  пыталась  отбить  ей  голову
- Молотком? – спросила  Никифорова.
- По  всякому  ее  обрабатывала , но  с  шеи  она  не  свалилась. Сумей  я  ее  отделить , он  бы  ее  назад  к  корпусу  не  прикрепил. Но  я  ее  и  не  погнула…
- Крепка , - сказал  Мусин.
- А  улыбка  у  нее  мудра , - пробормотала  Бреева.
  ФИЛИПП  Нежелев  в  устроившем  бы  и  шейха  туалете  беззаботно  льет  в  белейший  унитаз. Зашедший  уборщик  Джахи , улыбнувшись , говорит  ему: «Goodday” , Нежелев  бессловесно  убирается - из  туалета , из  гостиницы , Сергей  Дегтярев  у  отеля  был. Нежелев  возле  него  встал. 
- Он  пока  не  подъехал , - сказал  Дегтярев.
- Когда  я  сейчас  отливал , меня  в  туалете  уборщик  поприветствовал. Я  ему  ничего  ответно-приветственного  не  сказал.
- Это  невежливо , - промолвил  Дегтярев. – Если  он  уборщик , правила  хорошего  тона  к  нему  уже  не  применяются?
- Я  был  с  членом  в  руке. В  этом  случае  данные  правила  можно  проигнорировать. Но  абсолютно  я  не  уверен.
- По-моему , и  с  членом  в  руке  поздороваться  следует , - сказал  Дегтярев. – Разумеется , при  том , что , здороваясь  с  тобой , уборщик  глядел  тебе  не  на  член. Убежденность  в  том , что  он  смотрит  именно  на  него  от  необходимости  с  ним  здороваться  тебя  бы  избавила.
- Его  взгляд  я  застал  направленным  мне  в  глаза , - промолвил  Нежелев. – Поздоровавшись , он  свои  опустил.
- К  твоему  члену?
- Он  меня  вообще  видеть  перестал! Внизу  перед  собой  стал  глазами  водить.
- Приводя  мысли  в  порядок , - промолвил  Дегтярев.
- От  нахлынувшего  возбуждения  отходя?
- Где  у  него  затрепетало  и  что  у  него  поднялось , непроясненным  для  нас  пребудет. Сортиры  ли  он  драит , добычу  ли  выслеживает , униформу  уборщика  нацепив – к  истинным  выводам  мы  не  придем. Следующая  ваша  встреча  в  туалете  состоится , тогда  чего-то  поопределеннее  и  скажем. Но  досужие  разговоры  о  вас  могут  начаться  еще  до  нее.
- Вы  с  Алексеем  меня  ими  понервировать  собираетесь? – процедил  Нежелев.
- Для  почувствовавших  интерес  мы  бы  устроили  круглый  стол. Обязательное  представительство  арабской  и  российской  сторон  мы  бы  расширили  дебатирующими  западноевропейцами , южноамериканцами , геями  и  гомофобами , военными  и  танцорами… нас  просят  занять  наши  места.
  Из  дверей  подъехавшего  микроавтобуса  подзывающе  машет  Алексей  Ставпец ; пропустив  выходящих , Нежелев  и  Дегтярев  заходят , Филипп  Нежелев , водя  взглядом , не  садится.
- Влажные  сиденья , - промолвил  он.
- Люди  на  нем  с  пляжа  возвращаются , - сказал  Ставпец.
- Переодеться  нельзя? – вопросил  Филипп.
- А  полотенца  чем  высушишь?
- Их  в  пакет. Нет , они  кидают  на  сиденья  и  сырость  наводят. Она  прямое  доказательство  того , что  никто  ни  о  ком  не  думает. А  шофер  почему  о  сухости  не  заботится? Прошелся  бы   насухо  тряпкой  и  опять  бы  за  баранку  схватился.
- Для  этой  операции  твоего  знакомого  из  туалета  надо  бы  кликнуть , - промолвил  Дегтярев.
- А  кто  у  него  в  туалете? – спросил  Ставпец.
- Уборщик , – ответил  Дегтярев.
- А  как  они  знакомы?
- Как  мужчина  с  мужчиной , - промолвил  Дегтярев.
- По  сегодняшним  меркам  это  можно  понять  двояко , - протянул  Ставпец. – У  тебя  с  уборщиком  все  нормально  или  все  серьезно?
- Вы  бы  оба  что  ли  помалкивали , - процедил  Нежелев.
  ГЛАВЕНСТВУЮЩИМ  надо  всеми  принцем , подвергнутым  осмеянию  чернью , Филипп  Нежелев  в  раскатившемся  микроавтобусе  у  окна , смотря  не  на  облака – на  обшивку  потолка.
- Про  отель , в  который  я  съездил , мне  говорить? – осведомился  Ставпец.
- Если  бы  он  тебе  не  понравился , из  микроавтобуса  ты  бы  вылез , - промолвил  Нежелев. – Но  в  него  влезли  мы. Разведанный  тобой  отель  тебя , наверное , не  разочаровал.
- С  его  террасы  видно  море , - сказал  Ставпец.
- А  еду  ты  пробовал? – спросил  Дегтярев. – Нам  ведь  сказали , что  питаться  нам  разрешено  на  наше  усмотрение – в  нашем  или  в  том.
- Они  одной  гостиничной  сети , - кивнул  Ставпец. – Но  тот  элитнее  нашего.
- Бассейном  с  морской  водой? – спросил  Дегтярев.
- По  ряду  признаков.
- А  национальности  в  нем  какие  проживают? – поинтересовался  Нежелев.
- Вопиюще  много  иностранцев , - ответил  Ставпец. – В  нашем  лишь  наших  и  слышишь , а  в  том  речь  французская , немецкая , итальянская. Насколько  я  понимаю  немецкий , двое  из  них  о  почках  разговаривали. Побаливают  они  у  них.
- Разговор  не  под  пиво  шел? – спросил  Нежелев.
- Взяли по  шестой  и  про  больные  почки  заохали? – улыбнулся Ставпец. – Что  они  пили , я  не  помню , но  беседа  была  в  баре. Когда  мы  войдем  в  отель , идти  в  бар  нам  будет  направо. Не  возникнет  желания  ничем  освежиться – пройдем  его  насквозь.
- Я  апельсинового  сока  глотну , - промолвил  Нежелев.
- А  я  ром-колы , - сказал  Дегтярев. – А  ты  чем  внутренности  сбрызнешь?
- Выбирая  между  алкогольным  и  безалкогольным , - сказал  Ставпец , - я  остановлюсь  на  напитке  цвета  водки. На  минералке.
  КАТЕГОРИЧЕСКИ  плюсовые  отличия  от  бара  в  гостинице  их  проживания  у  этого  отеля  броско  не  выпирают , но  столик  метросексуалов  натерт , напитки  им  поставлены – Алексею  минералка , Филиппу  апельсиновый  сок , Сергею  ром-кола  с  наколотым  на  бокал  лимонным  ломтиком.
- В  нашей  гостинице  ром-колу  подают  без  лимона , - сказал  Ставпец. – Без  цитрона , как  здесь  говорят.
- А апельсиновый сок  и  здесь  не  фреш , - проворчал Нежелев. – Порошок , водой  разбавленный. Зальют  в  резервуар  цистерну  и  тонну  порошка  высыпят.
- А  для  смешивания  водолаза  с  шестом  запускают , - усмехнулся  Дегтярев. – У  тебя-то  минералка  не  гадкая? Не  из  канализационной  трубы?
- В  Смоленске  я  и  позабористей пил , - ответил  Ставпец. – Она  тоже  с  газом , но  в  Смоленске  он  был  жутчайше  продирающим. Откупорил , выпил  и  в  мое  горло  будто  бы  сто  гвоздиков  одновременно  заколотили. Не  выдохлась… не  просрочена. Сроки  годности  я , отдышавшись , посмотрел. Не  превышены.
- Из  Смоленска  у  тебя  Аня , - сказал  Дегтярев. – Минералкой  тебя  не  она  угостила?
- Бутылку  дала  она. На  вокзале  меня  встретив.
- Кроме  того  раза , когда  у  вас  все  замутилось , в  Москву  она  не  приезжала? – спросил  Дегтярев.
- К  ней  ездил  я , - ответил  Ставпец. – Москва  ей  на  сердце  как-то  не  легла , а  я  целых  семь  месяцев  ее  радостью  был.
- Но  затем  случился  отлуп , - сказал  Нежелев. – Из-за  чего  она  тебя  бросила , ты  нам  так  и  не  открыл.
- В  ее  смоленской  двухкомнатной  квартире  я  ночевал  в  коридоре. Мне  выкладывали  матрац , и  я  на  нем  спал. Мы  же  не  женаты , а  у  нее  родственники. На  тридцать  квадратных  метров  человек  восемь. И  все  они  по  ночам  ходят  в  туалет. А  я  в  коридоре , и  все  они  меня  задевают , на  меня  наступают - в  какую-то  из  ночей  они  меня  будили , будили , четырнадцать  пробуждений  мне  организовали. Я  вновь  засыпаю , но  спустя  десять  минут  мне  тапочком  по  носу , голой  ступней  по  макушке , нарочно  они  это , вот  что  я  решил. Мне  бы  мои  претензии  языком  изложить , но  меня  подорвало  встать  и  последнего  меня  побеспокоившего  нагнать  и  толкнуть. В  коридоре  тьма – вырви  глаз , и  я, естественно , не  рассмотрел , что  толкаю  я  бабушку. Со  всем  остервенением  вперед  ее  посылаю.
- Типичная  бабулька  бы  не  устояла , - промолвил  Дегтярев.
- Старуха  повалилась. Около  минуты  не  то  что  не  говорила – не  дышала, но  после  разразилась  затейливыми  причитаниями , и  в  коридоре  стало  не  протолкнуться. Заслушивая  старуху , ее  родня  стояла  кучно , но  к  моему  избиению  индивидуально  они  готовились. Кто-то  руками  встряхивал , у  кого  разминка  плечевых  суставов  пошла , кто-то  нагнулся  и  тяжелые  ботинки  надевал - расправы  надо  мной  Аня  не  допустила. Чтобы  я  не  наполучал  в  нос  или  в  челюсть , она  прижала  мою  голову  к  своей  груди  и  в  таком  преклонном  положении  до  входной  двери  довела. Одежду  затем  мне  выкинула  и  с  горечью  напополам  с  мрачностью  сказала , что  бабушка  вне  опасности , ну  а  наша  любовь  умерла.
  ВЫШЛИ , тремя  прожариваемыми , чурающимися  общения  путниками  идут , по  правую  руку  одноэтажный  спорт-центр , за  стеклом  отсеки  с  тренажерами и  бильярдом.
- Не  тренажерах  не  разомнемся? – спросил  Ставпец.
- С  соревновательным  элементом? – переспросил  Нежелев.
- Окажешься  всех  сильней , мы  проведем  перед  тобой  танец  со  сплошными  поклонами  и  реверансами , - сказал  Ставпец.
- Усилий  я  не  пожалею , - промолвил  Нежелев.
- Сверх  своей  нормы  выкладываться  будешь? – осведомился  Ставпец. – Такой  высокомерный , на  всех  кладущий , а  тут  что-то  кому-то  доказать  вздумалось? А  лень  твоя  где?
- Укрепить  мускулатуру  она  мне  никогда  не  мешала , - пробурчал  Нежелев.
- Но  на  тренажерах  без  перенапряжения  ты  работал , - сказал  Ставпец. – А  сегодня  весь  изорваться  ради  победы  над  нами  настроился.
- Вы  этого  не  достойны , - промолвил  Нежелев.
- Бесспорно! – воскликнул  Ставпец. – Мне  вообще  дико , как  ты  в  каких-то  там  никчемностях  соперников  углядел!
- Сыграем  в  бильярд , - сказал  Нежелев. – В  нем  я , не  корячась , вас  дерну.
  НУЖДАЯСЬ  в  самом  прямом , самом  гладком , вытаскивая  и  ставя  назад, перебирая  пять  возможных , Филипп  Нежелев  подбирает  себе  кий ; близкий  к  подростку  араб  передает  Нежелеву  блокнот  и  ручку.
- You  name  and  room  number , please , - сказал  Джафари.
- Наши  данные  спрашивает? – поинтересовался  Ставпец. - Чтобы  исчезнувший  кий  было  с  кого  потребовать?
- Я  номер  вашей  комнаты  впишу , - промолвил  Нежелев. - Какую  из  ваших  фамилий  вносить?
- Черкани  какую-нибудь  левую , - промолвил  Ставпец. – Если  им  это  нужно  для  внутренней  отельной  статистики  заполненности  их  столов , конкретика  в  именах  ни  к  чему. А  если  мы  думает  отсюда  что-нибудь  вынести , то  мы  злоумышленники , а  они  свои  имена  тем  более  не  раскрывают.
- С  кием  незамеченным  далеко  не  уйдешь , - сказал Дегтярев , - а  шары  мы  бы  на  себе  припрятали.
- И  где-то  на  отшибе  как  снежками  бы  швырялись? – спросил  Нежелев.
- Что  в  твою  голову  я  постараюсь  не  попасть , я  тебе  не  пообещаю , - сказал  Ставпец. 
- Там  у  меня  какой-никакой , а  мозг , - промолвил  Нежелев. – Пока  он  через  трещину  не  вытек , он  успел  мне  посоветовать , что  бросайтесь-ка  шарами  без  меня.
- Расколовшейся  дыней  ты  бы  напоследок  подумал , что  не  все  у  тебя  складывается  хорошо , - сказал  Ставпец. – Не  знаю , почему , но  шаром  я  в  тебя  не  запущу. Предоставим  шарам  кататься  по  их  столам. С  кем  из  нас  ты  сначала  сыграешь?
- С  победителем , - ответил  Нежелев. – Кто  из  вас  выиграет , будет  удостоен  чести  выйти  на  меня.
- По  рукам , - кивнул  Ставпец. – Но  ты  ступай  погуляй - победителя  мы  в  неспешном  матче  до  семи  побед  выявим.
- Ну , господа , играйтесь , - сказал  Нежелев.   
  Филипп  Нежелев  надменно  удаляется , на  улице  расстраивается - Петр  Терентьев  и  Инга  Лебедева. Мимо  спорт-центра , задевая  друг  друга  пальцами  болтающихся  рук.
- Для  женщины не самое  обидное , когда  ее  поимеют  и  больше  не  позвонят , - промолвила  Инга.
- А  что  для  нее  край? – спросил  Петр.
- Намного  обиднее , если  продолжения  не  последует  после  того , как  ее  поимеют  шикарно. Тобой  просто  попользовались – это  по-любому  гадко , но  если  секс  был  убогим , то  и  ничего , что  этот  мужчина  к  тебе  не  прикипел. Обида  есть , но  так  сказать , обида – однодневка. А  если  он  окажется  в  постели  великолепным  и  уже  тогда  тебе  не  позвонит – тут-то  тебя  настоящая  обида  прижмет.
- Долговременную  близость  я  ожидать  от  меня  не  предлагаю , но  сексуальный  кайф  ты  со  мной  испытаешь.
- Комедийный  кафешантан , - усмехнулась  Лебедева. – Все  виды  комедии! 
- Я  позову  тебя  на  эротическую , - промолвил  Терентьев. – Десять  процентов  в  ней  шутки  и  смех , а  девяносто  рьяный , безраздельный, взаиморастворяющий  секс.
- Через  полчаса  у  меня  работа  в  детском  клубе  «Тукан» , - промолвила  Лебедева.
- А  затемно  мы  что  придумаем?
- По  Сохо  походим.
 НЕЖИВАЯ , состоящая  фактически  из  одного  клюва  птица , за  птицей  стена , из-за  нее  прошибающий  Терентьева  гвалт.
  Голос  Инги  Лебедевой: «Очень  высоко  сможешь? До  звездочки  пальцем  достанешь?».
  Голос  мальчика: «А  она  будто  бы  надо  мной?».
  Лебедева: «Она  над  тем , кто  не  побоится  к  ней  тянуться. Твоей  мечте  страх  не  помеха?».
  Мальчик: «Мою  звездочку  я  не  вижу , но  если  она  моя  мечта , я  к  ней  прыгну!».
  Лебедева: «Умничка. Ух  ты , какой  прыжок! И  повторение , и  снова , замечательнейший  мальчик. А  ты , девочка , как  этот  мальчик  попрыгаешь?».
  Мрачный  голос  девочки: «Нет».
  Лебедева: «Но  своя  звездочка  имеется  и  у  тебя».
  Девочка: «Говна  она  у  меня  наелась. Распухла  и  с  неба  свалилась».
СТЕМНЕЛО , но  Сохо  сверкает , магазины , деревья , отели  пышно  иллюминированы , Петр  Терентьев  смотрит  туда , сюда , не  на  нее. 
- На  меня-то  глаза  поворачивай , - сказала  Лебедева. – Со  мной  все-таки  идешь.
- Я  иду  туристом , - проворчал  Терентьев. – Чтобы  район  в  памяти  отложился, присматриваюсь , к  чему  бы  тут  наибольший  интерес  проявить.
- Ко  мне , - сказала  Инга.
- Не  знаю , - пробормотал  Петр.
- Все  ресурсы  по  моему  соблазнению  ты  еще  не  исчерпал , - сказала  Инга.
- Искать  пути  мне  наскучило.
- Твой  тестостерон  решиться  на  поцелуй  тебя  не  уговаривает? – спросила  Лебедева.
- Такими  темпами  от  поцелуя  до  всего  остального  не  меньше  недели  пройдет , а  я  через  неделю  уже  не  в  Шарм  Эль  Шейхе  буду.
- Провести  со  мной  первую  и  последнюю  ночь  тебе  в  Шарм  Эль  Шейхе , возможно , выпадет , - промолвила  Инга.
- Если  мы  начнем , не  затягивая , у  нас  с  тобой  не  одна  ночь  получится , - сказал  Петр. – Им  достаточно  сидеть  рядом , но  мы-то  не  из  железа.
  На  железной  скамеечке  влюбленная  железная  парочка. Над  сидящими  фигурками  озаботившаяся  их  изучением  череповецкая  четверка.
- Контроль  качества  литья  у  них  кто  проводит? – поинтересовался  Егунов.
- Недочеты  заметил? – осведомился  Газинский.
- Я , если  настроюсь , их  всегда  ухвачу. Но  так  как  композиция  это  милая , я  их  ей  спущу.
- К фараону с кувшином  ты  столь  снисходителен  не  был , - промолвил  Дудченко.
- Фараон – титул  царя , - сказал  Егунов. – А  сделан  он  с  таким  небрежением , словно  бы  он  не  царством  правил , а  погонщиков  верблюдов  своей  задницей  обслуживал.
- В  караване  для  этого  кто-то , наверное , состоял , - промолвил  Сокольников.
- Не  параллельно  с  основным  занятием , а  конкретно  для  этого? – спросил  Газинский. – В  караване  купцы , охранники , носильщики  и  отдельно  он?
- Когда  каваран  пересекает  пустыню , он  прохлаждается , - сказал  Сокольников. – На  остановках  и  привалах  занятость  у  него  уже  всецелая.

- Я  думаю , он  тайный  наследник , - пробормотал  Дудченко. – Он  после  фараона  трон  унаследует.
- Младенцем  его  потеряли , - пробормотал  Сокольников. – Надобность  как-то  выживать  с  малолетства  носила  его  задницу  по  шалманам  и  караванам , но  кровь  у  него  фараонская  и  на  престол  он  взойдет. Но  власти  еще  живого  отца  угрожать  не  станет.
- Объявившись  у  городских  стен , его  войско  панику  бы  посеяло , - протянул  Егунов. – С  его  прошлым  за  ним  бы  только  извращенцы  пошли, но  со  всей  страны  их  набралось  бы  прилично.
- Со  всего  древнего  мира  бы  съехались , - уверенно  заявил  Газинский.
- Будь  я  действующим  фараоном , я  бы  свои  позиции  без  боя  не  сдал , - сказал  Дудченко.
- Тебя  бы  изнутри  предали , - промолвил  Сокольников. – Евнухи , трахальщики  крокодилов , подсевшие  на  инцест  министры , нормальный  мужик  на  троне  их  раздражает.
- Меня  бы  зарезали? – тихо  поинтересовался  Дудченко.
- Удушили. Утопили. Отравили  бы  твои  фрукты , - ответил  Сокольников.
  С  ДВУМЯ  мандаринами  в  ладони  Вячеслав  Мусин  в  ресторане , в  продирании  между  столиками ; подойдя  к  Ольге  Вавилиной , он  отрывает  ее  от  чего-то  полужидкого  и  красно-коричневого.
- Я  забираю  их  с  собой , - сказал  Мусин.
- Да  здесь  съешь.
- Мне  они  на  утро. Чтобы  не  курить  натощак.
- Там  было  написано , что  если  вы  уносите  фрукты , за  них  полагается  заплатить.
- Сожрать  здесь  пять  или  шесть – бесплатно , а  взять  с  собой  два – плати? – спросил  Мусин. – Здесь , давясь , объедайся , а  с  собой  втрое  меньше  не  бери?
- Ты  заводишься  из-за  вопроса  ценой  в  какую-нибудь  монетку , - промолвила  Ольга.
- От  меня  она  им  не  капнет , - сказал  Вячеслав. – Я  и  за  так , взяв , выгодно  для  них  поступаю.
- А  перед  курением  ты  оба  мандарина  умнешь? – спросила  Вавилина.
- Номер  два , не  исключено , что  не  влезет.
- Уборщик  придет  и  его  обнаружит. Была  ли  за  него  оплата  произведена , ответить  тебя  придется.
- Мне  они  ничего  не  вчинят , - промолвил  Вячеслав.   
  ПРИСЕВ  в  номере  на  корточки , Вячеслав  Мусин  набирает  код  помещенного  в  шкаф  сейфа  и  после  открытия  дверцы  докладывает  мандарины  к  кошельками , паспортам  и  ключам.
- Положил? – спросила  Ольга.
- Ресторанные  мандарины  я  буду  хранить  в  нем.
- Прохвост , - усмехнулась  Вавилина.
- Кем  бы  я  ни  был , но  тебя  я  заарканил.
- Секс  с  тобой , бывает , мне  нравится , - сказала  Вавилина.
- Жизнь  со  мной – это  просто  секс  со  мной? – осведомился  Мусин.
- В  нашей  жизни  многое  неплохо , но  я  говорю  о  лучшем.
- Помимо  обычного  напряжения , я  теперь  стану  напрягаться  из-за  того , как  же  мне  взятую  высоту  удержать , - промолвил  Мусин - Чтобы  не  оплошать , я  могу  к  тебе  не  притронуться.
- Я  сама  тебя  обниму.
- И  выпуклым  верхом  об  меня  потрешься?
- И  руки  найду , куда  деть.
- Грамотно  говорить , - промолвил  Мусин. – Перед  ужином  ведь  занимались , а  я  уже  ощущаю , что  оголодал. 
  Не  встречающий  сопротивления  Мусин  осуществляет  обхват , протаскивание, заваливание , они  на  кровати.
  ВАТАНОВ  и  Тишкина  схоже  с  ними  вдвоем , но  вышагивая –  в  темноте  вдоль  кустарника. 
- Глухих  кустов  тут  нет , а  в  открытую  я  не  буду , - сказала  Тишкина.
- За  мой  счет  по  моим  законам  ты  жить  должна , - сказал  Ватанов.
- В  номере  ты  мною , как  хочешь , располагай , но  в  кустах  не  заставляй.
- Я  исхожу  из  своих  вкусов.
- Если  твоя  страсть  ко  мне  в  номере  не  удовлетворяется , - сказала  Марина , - похоже , она  потухла. Сколько  себя  ни  обнадеживай , она  и  в  кустах  не  запылает. Иметь  собственный  номер  и  кусты , чтобы  трахнуться , искать! В  какую  же  узкую  полоску  извилины  скатать  надо.
- Язык  ты  не  распускай , - пробурчал  Ватанов. – Мой  разум  ничем  твоего  не  темнее.
- Интеллектуальней  ты  посостоятельней , чем  сексуально , - кивнула  Тишкина. 
- Я  и  там , и  там  лихой. Я  бы  тебя  и  в  номере  сумел , но  в  кустах  мне  это  по-особому  видится.
- Что  нас  с  тобой  в  них  спугнут , ты  не  боишься?
- Стояк  потом  не  возродишь , - пробормотал  Ватанов.   
   Анатолий  Ватанов  и  Марина  Тишкина  у  кустов , Петр  Терентьев  и  Инга  Лебедева  в  приближении  к  ним  на  дорожке , темнота  никого  ни  от  кого  не  скрывает.
- Поближе  к  природе? – поинтересовался  Терентьев.
- Тропинку  для  вас  освободили , - промолвил  Ватанов.
- Хорошим  людям  дать  пройти? – спросила  Лебедева.
- В  том  числе  и  им , - ответил  Ватанов. – Кто  из  вас  к  каким  людям  относится , вы  между  собой  выясняйте. Мимо  нас  с  богом  проследовав.
- Полунамеками  говоря  нам  уйти , нужного  эффекта  вы  не  добьетесь , - сказала  Инга.
- Я  вас  не… чего  вы  не  идете?! – вскричал  Ватанов.
- Выигрываем  время , - ответила  Инга.
- Для  чего? – спросил  Ватанов.
- Для  того , чтобы  по  вашей  спине  мурашки  забегали , - промолвила  Инга.
- Ты  что , шизанутая? – спросил  у  нее  Ватанов.
- Я  служащая  этого  отеля. За  безопасность  отвечаю  не  я , но  если  я  замечу  что-то  меня  насторожившее , сообщить  менеджеру  я  обязана. С  какой  целью  вы  здесь  в  потемках  у  кустов  копошитесь?
- Важных  целей  мы  не  ставим , - ответила  Тишкина.
- Но  какие-то  вас  к  кустам  подвели , - сказала  Лебедева.
- Ботанические , - сказала  Тишкина.
- Внезапный  ход , - промолвил  Терентьев.
- Кора , ветвистость , почковатость , - выпалил  Ватанов. – Вздором  мы  вас  не  пичкаем. Растения  мы  разглядывали. 

- После  наступления сумерек  на  них  каждый  нюанс  заметен , - промолвил  Терентьев. – Змея  по  стволу  не  ползла? Пчелы  ее  не  кусали?
- Понять  бы  почему , пчел  ты  приплел , - пробормотал  Ватанов.
- Захоти , они  бы  змею  до  смерти  закусали , - сказал  Терентьев.
- Оказавшись  перед  задачей  от  них  отбиваться , она  бы  ничего  не  придумала , - кивнул  Ватанов. 
  НА  ЛЕЖАЩУЮ  Тишкину  взор  стоящего  перед  кроватью  Ватанова  наводится , отводится , возвращается , мысли  у  Анатолия  не  виляют , они  у  него  залипли  на  чем-то  одном.   
- Пчелы  покоя  не  дают? – осведомилась  Тишкина.
- Я  думаю  не  о  них , но  если  ты  змея , а  они  пчелы , от  укусов , как  бревно , ты  распухнешь. Исподлобья  на  рой  посмотришь  и  дух  свой  испустишь.
- Этих  обидчиков  змее  не  наказать.
- Себя  бы  не  защитила , но  медицине  бы  послужила , - промолвил  Ватанов. – Кроме  змеиного , в  ней  был  бы  пчелиный  яд. Их  смешение  чего-нибудь  самое  непростое  бы  вылечило.
- Даже  потенции  тебе  бы  подбросило.
- А  вот  моя  супруга , которую  по  Египтам  я  не  вожу , в  сексуальной  слабости  меня  не  упрекает , - процедил  Ватанов.
- Это  ее  бесспорное  право , - промолвила  Тишкина. – Желаешь  обходить  стороной , обходи. Или  давя  на  педаль , объезжай. Жене  ты  вроде  бы «мазду» купил? Когда  подаришь  ей  «мерседес» , она  от  тебя  и  поцелуев  требовать  перестанет. Из  твоего  кошелька  она  причитающееся  получает , а  что  от  твоего  тела  и  души  ей  никакой  эрекции  и  любви , то  и  пес  бы  с  ними. 
- Дрянная  ты , - пробормотал  Ватанов.
- Занесло  меня  чего-то , - осеклась  Марина. – Руками  или  губами  мне  тебя  завести?
- Незачем.
  СЕКС  Мусина  и  Вавилиной –  безыскусный , решительный , громкий.
  ТЕРЕНТЬЕВ  и  Лебедева  в  половой  контакт  пока  не  вступили , но  они  уже  в  номере  и  рука  Петра  Терентьева  у  девушки  на  колене. 
- Нечто  такое  формального  характера  мне  сделать  еще  надо? – спросил  Петр.
- Цветов  с  конфетами  у  тебя  здесь , наверное , нет , но  рюмку мне  предложи , - сказала  Инга.
- Выпивки  я  не  припас , - пробормотал  Терентьев. – По  звонку  нам  какого-нибудь  коньяку  не  организуют?
- Алкоголь  тут  лишь  в  баре.
- Я  не  подумал , - протянул  Петр. – До  прихода  в  номер  нам  следовало  в  баре  побывать.
- Употреблять  с  постояльцами  отеля  мне  категорически  запрещено.
- Ну  если  выпивка  отменяется , - сказал  Петр , - давай  я  тобой  трезвой  займусь.
- Чего-то  легонького  я  бы  выпила , - промолвила  Лебедева.
- А  где  я  тебе  это  возьму?
- В  том  же  баре.
- И  со  стаканом  к  тебе?
- Из  номера  я  ни  ногой , - сказала  Инга. – Приведу себя  в  порядок , а  тут  мужчина  с  выпивкой. Как  нельзя  более  кстати.
  У  СТОЙКИ  бара  череповецкая  четверка ; они  с  такой  пристальностью  глядят  на  выставленные  бутылки , что  понуждают  повернуться  к  ним  и  бармена. Петр  Терентьев  встает  за  рабочими. 
- «Текила  Сауза» , - прочитал  название  Егунов.
- Все , что  не  местное , за  деньги , - напомнил  Газинский.
- Заплачу , - заявил  Егунов. – Я  не  такой , как  вы , мне  дармовщина  отказывать  себе  в  остальном  не  скомандует.
- От  пропитки  здешним  пойлом и  у меня  кишки  завернет , - сказал Дудченко. – Хватану-ка  и  я  текилы.
- Я  текилой  в  Череповце  наквасился , - промолвил  Сокольников.
- В  каком  кабаке? – спросил  Дудченко.
- В  кабаке  я  водки  надергался , а  текилой  по  дороге  домой  в универсаме  отоварился. Бутылку  дороже  той  я  ни  до , ни  после  не  покупал.
- Спьяну  чего  не  расщедрится , - съязвил  Егунов.
- Меня  потом  бесило  то , что  мне  было все равно чем  догоняться , - сказал  Сокольников. – Текилу  я  выпил , даже  не  распробовав.
- Здесь  текила  литровая , - сказал  Газинский. – Такую бы после  водки  выжрал – скопытился.
- Но  я  же  перед  тобой , - сказал  Сокольников. – Можете  думать , что  я  загибаю , но  в  меня  тогда  вместе  с  водкой  полтора  влезло.
- Со  всем  усердием  ты , Юрий  Федорович , бухал , - промолвил  Дудченко. – Особо  не  пьющий , но  тогда  свои  привычки  поменял. Почему  ты  настолько  увлекся , мнение  у  тебя  есть?
- Никакого  мнения , - ответил  Сокольников.   
- Нажирался  и  не  понимал , из-за  чего? – осведомился  Газинский.
- Сто  грамм  в  кабаке  для  меня  обычны , но  когда  я  их  выпил , а  не  на  выход  встал , а… не  будет  преувеличением  сказать , что  я  почувствовал , какое  же  счастье  жить. Чтобы  это  ощущение  во  мне  разрослось , я  еще  соточку  залпом  принял. Ощущение  стало  четче. Я  рассудил , что  останавливаться - просто  грех  и…
- Вы , мужики , меня  не  пропустите? – подал  голос  Терентьев. – Мне  к бармену.
- Выпить  решил? – спросил  Егунов.
- О  египетском  футболе  с  ним  перемолвиться. Если вы ничего  не  заказываете , я  закажу.
- Будь  с  нами  потактичнее , - промолвил  Сокольников. – Или  готовься  к  войне.
- Да  вы  с ума  не  сходите , - сказал  Терентьев. – Ну  стойте , где  сейчас , пожалуйста , я  ему  отсюда  крикну.
- К  себе  ты  его  не  привлекай , - сказал  Егунов. – Сначала  он  должен  нас  обслужить.
- Ну  тогда  говорите. Видите , он  на  вас  смотрит. Вы  не  только  меня  уже  утомили.
- Ты  собираешься  что-то  бесплатное  брать? – спросил  у  Терентьева  Егунов.
- Ну  да.
- А  мы  платный  напиток  выбираем. Поэтому  нам  надо  без  спешки.
- О  текиле  талдычили , текилу  и  берите , - пробубнил  Терентьев. – Кто  что  хочет , пусть  это  и  берет!
- Я  бы , наверно , шотландским  виски  побаловался , - промолвил  Газинский.
- А  ты  его  здесь  высмотрел? – осведомился  Егунов.
- «Джек  Дэниэлс». Оно  шотландское?
- А  кроме  шотландского , какое  бывает? – переспросил  Егунов.

- Ирландское , - ответил  Газинский.
- Если «Джек  Дэниэлс» ирландское , ты  его  можешь  расхотеть? – спросил  Егунов.
- Мой  инстинкт  самосохранения  против  ирландского  не  возражает. Его  качеству  я  доверяю.
- Ирландское  в  независимой  стране  делается , - сказал  Дудченко. – А  Шотландия  в  Великобританию  входит.
- Британское  качество  ты  выше  оцениваешь? – спросил  Газинский.
- По  известности  оно  не  немецкое , - промолвил  Дудченко.
- А  немцы  виски  производят? – поинтересовался  Егунов.
- Немецким-то  не  траванешься , а  румынское  я  бы  не  пил , - заявил  Юрий  Федорович  Сокольников.
- Пить  румынское  виски – это  сальто-мортале , - сказал Дудченко. – Сальто – прыжок , мортале – смертельный.
- Румынское  виски  мне  перед  вами  не  защитить , - промолвил  Газинский , - а  румынское  кино , я  слышал , хорошее.
- Из  румынского  кино  я  бы  только  порно  и  поглядел , - сказал  Егунов.
- Мне  венгерское  порно  показывали , - сказал  Дудченко. – Венграми  виски  не  выпускается?
 НАГЛУХО  законсервированный  нежеланием  чего-либо  Терентьев  у  отеля – на  каменной  тумбе  высасывает  из  стакана  выпивку ;  боком , но  энергично  к  Терентьеву  подступает  неочевидно  нервозный  Джибэйд.
- Гашиш  ты  хотеть? – осведомился  он  у  Петра.
- Я  выпиваю , - ответил  Терентьев.
- Дорогой  гашиш  нет. Один  грамм – всего  десять  доллар.
- Наркоту  я  не  приму , - пробормотал  Петр. – Сюрпризом  для  себя  не  стану.
- Я  понял , ты  не  покупай , да?
  От  Терентьева  отход , к  выходящим  из  отеля  Мусину  и  Вавилиной  подход ;   
Джибэйда  они  выслушивают , от  него  отворачиваются , и  Джибэйд  гонит  себя  наперерез  проходящему , ни  на  кого  не  смотрящему  Татрушеву.
 Следует  предложение. Остановившийся  Татрушев кивает.
 МУСИН  и  Вавилина , омрачающе  для  них  памятуя  о дилере , гуляют.
- Мне  казалось , что  гашиш  удовольствие  недешевое , - промолвила  Ольга.
- В  этом  регионе  он  всем  по  карману , - сказал  Вячеслав.
- С  одного  грамма  мы  бы  с  тобой  улетели? – поинтересовалась  она.
- Наши  судьбы , милая , не  для  таких  улетов  соединились. У  нас  есть  секс.
- Но  гашиш  стал  бы  для  нас  чем-то  принципиально  новым , - промолвила  Ольга. - Меня  даже  смутило , до  чего же  открыто  его  здесь  продают.
- Он , видимо , понадеялся , что  русские  туристы  в  сеть  информаторов  полиции  Шарм  Эль  Шейха  не  входят.
- Нам , русским , он  предлагает  гашиш  до  первого  русского , который  под  русского  только  работает , - заявила  Вавилина.
- Подобрать  среди  египтян  вылитого  русского  для  их  полиции  задача  головоломная , - сказал  Мусин.
- Да  волосы  посветлее  покрась , черные  очки  надень  и  пусть  якобы  пьяным  у  отеля  бродит – вот  тебе  и  готовый  наш.
 НЕ  СО  СТАКАНОМ  - с  алкоголем  в  большой  рюмке  тяжелоступающий  Терентьев  продвигается  к  лестнице  на  второй  верхний  этаж. На  лестнице  Инга  Лебедева. Она  замирает , отмирает , спускаться  продолжает.
- Пошла? – спросил  у  нее  Терентьев.
- С  выпивкой  ты  подзадержался.
- Мне  самому  пришлось  выпить , - промолвил  Терентьев. – Это  тебе , а  мою  я  в  себя  уже  влил. Вопреки  изначальному  желанию. При  мне  там  столько  наговорили , что  если  бы  не  я  не  выпил , в  мозгах  бы  рвануло. Последовательные  мудозвоны… после  них  мне  было  не  до  тебя , но  сейчас  меня  отпустило.
- И  повлекло  ко  мне?
- В  основном  я  шел  не  в  свой  номер , а  к  тебе , - кивнул  Петр.
- Ты  не  лукавишь , - сказала  Лебедева.
- Я  откровенней  некуда.
- Ты  мрачнеешь , потому  что  мои  мысли  читаешь?
- А  в  мыслях  у  тебя… со  мной  не  переспать?
- Сегодня  никак , - сказал  Инга.
- А  мне  бы  как  раз  сегодня , - пробормотал  Терентьев. – Серьезное  несовпадение.
СОЖАЛЕЮЩИЕ  лица , слабый  свет  ночника , расчестки , салатоватая  и  зеленая  комбинации , Бреева. Никифорова. В  номере.
- Деструктивное  явление , - промолвила  Лидия  Максимовна  Никифорова. – Помимо  скутериста , глядя  на  нее , кто-нибудь  пострадал?
- Месиво  она  не  спровоцировала , - ответила  Александра  Николаевна  Бреева. – Парень  со  скутера  упал , но  на  обочину  сам  его  оттащил.
- Туда , где  она  стояла?
- До  противоположной  было  ближе , но  он  похромал  к  ней. Она  же  полуголая.
- А  полуголая  это  в  чем? – спросила  Никифорова.
- В  розовых  трусах.
- Без  лифчика , но  с  плакатом… он  грудь  ей  не  прикрывал?
- Он  над  копной  ее  волос  простирался.
- Восклицательным  знаком  заканчиваясь , - пробормотала  Никифорова.
- Надпись «Не  даю» и  восклицательный  знак , - кивнула  Бреева.
- Не  дает , а  вышла  на  улицу , как  в  спальню  вошла…
- Я  от  косметолога  выплетаюсь , а  у  проезжей  части  она. Перед  поворотом  на  Ломоносовский.
- Тело-то  у  нее - показать  не  стыдно? – осведомилась  Никифорова.
- В  тридцать  лет  оно  и  у  меня  для  публичного  показа  годилось.
- С  подобным  плакатом  ты  бы  не  встала.
- В  ее  искренности  у  меня  сомнения.
- Чокнувшиеся  обычно  искренни , - промолвила  Никифорова.
- Ее  сумасшествие  мною  оспаривается – по  мне , она  не  собственное  безумие  выражала , а  мужиков  хотела  привлечь. В  одежде  не  получалось , а  почти  без  всего , может , получится. Вожделеющий  ее  плоть  что-нибудь  на  нее  накинет  и  с  собой  уведет.
- А  плакат? – спросила  Никифорова. – На  нем  же  определенно  написано , что  она  не  дает.
- Она  даст , - заявила  Александра  Николаевна  Бреева.
- Мужчине  действия , - сказала  Лидия  Максимовна  Никифорова. – Тому , который  в  проявлении  чувств  ее  плакат  изорвет , и  в  ком  не  разброд  и  шатания , а  покоряющая  женщин  энергетика  уверенности  в  себе.
- Такого  поищи , - промолвила  Бреева. – Но  такому  бы  конечно.
  ВОЛОСЫ , покрывающие  лысину , у  него  жидкие , от  жары  слипшиеся , но  идет  Валерий  Александрович  Тлисов  будто  бы  напролом , два  чемодана , огибая  гостиницу , везет  без  натуги , цепко  глядит  перед  собой.  Давно  позабывшая  о  себя , как  о  личности , Клара  поспевает  за  супругом , кончаясь.
- Ты  не  передумаешь? – спросила  она.
- Вещи  бросим  и  к  морю , - сказал  он. – Но  не  на  берегу , как  кому-то  неймется , отлеживаться. Подвигаться  вплавь!
- В  ластах , - пробормотала  Клара.
- Курс  обучения  ты  прошла.
- Но  я  в  них  ногу  не  подниму… в  песке  увязну. Ты  можешь  только  догадываться , насколько  я  вымоталась.
- Морской  воздух  тебе  силы  вернет , - сказал  Тлисов. – В  самолете  посидела , в  автобусе  проехалась  и  устала - за  пределами  моего  воображения! Призови  все  свои  резервы  и  за  мной  на  море.
- Ты  приказывай , а  я  подчинюсь.
- Бразды  правления  тобой  ты  передала  мне , едва  мы  познакомились , - промолвил  Тлисов. – Жалеть  тебе  не  о  чем?
- Заслуги  передо  мной  ты  имеешь.
- Обеспечивание  тебя  материально  проводится  мною  наряду  с  безошибочным  направлением  тебя  по  жизни , что  доказывает  для  нас  то , что  в  браке  со  мной  ты  явный  приобретатель. Когда  мы  двинемся  к  морю, твои  ласты  кто  понесет?
- Ты , - ответила  Клара.
- А  воду , полотенца , прочие  купальные  принадлежности?
- Меня , любимый , ты  ничем  не  загрузишь.
- В  море  я  войду  первым , - сказал  Тлисов , - и  если  оно  будет  холодным , для  согрева  я  тебя  разотру.
- Но  от  купания  в  ластах  не  избавишь , - пробормотала  Клара.
- В  них  особо  не  покупаешься , - сказал  Тлисов. - В  ластах  плавают. Еще  какую  скорость  дают!    
  ВАЛЕРИЙ  Александрович  Тлисов  и  по  его  понуканию  жена  Клара  в  ластах  разминочно  встряхиваются , выстроившись , настраиваются , спинами  вперед  заходят  в  море. С  наивысшего  скального  яруса  неуклюжесть  их  фигурок  отсматривается  Мусиным  и  Вавилиной.
- У  людей  в  ластах  свой  таинственный  мир , - промолвил  Мусин. – Куда  поперлись…
- Настроены  они  анархически , - сказала  Ольга.
- Входа  там  нет , а  они  заходят. Сейчас  их  обратно  погонят.
- А  они  послушаются?
- Если  они  продолжат  идти , как  идут , с  ними… от  склоки  с  туристами  администрация  воздержится.
- Туристы  тогда  распустятся , - сказала  Вавилина. – Сейчас  в  ластах , где  не  положено , ходят , потом  с  подводным  ружьем  занырнут… а  это  уже  других  туристов  заставит  шарахаться.
- По  рыбкам  стреляй , а  мою  ногу  не  задевай , - промолвил  Мусин. – При  промахе  мне  не  то  что  в  ногу – в  область  плавок  попасть  могут. Подводное  ружье  оно  чем , стрелами?
- Рыбку  стрела  пробьет – она  ее  не  задержит. Вслед  за  рыбкой  стрела  пронзила  бы  и  тебя , но  ты  умудренный. Из  воды  стрелой  и  вверх  выстрелят – здесь  тебя  не  достанут. Присядь  рядом  с  нами  мой  старый  папаша , он  вытащил  бы  очки. Затем  газету. Затем  фляжку.   
  Пройдя  метров  двадцать , Тлисовы  в  воде  по  грудь ; араб  со  стула  на  понтоне  им  свистит , обменивается  с  Валерием  Александровичем  смутно  долетающими  наверх  репликами , Валерий  Александрович  и  Клара  делают  разворот  и  ковыляют  по  дну  назад.
- Цирковое  представление , - заметила  Ольга.
- Иначе , чем  спиной  вперед , в  ластах  не  продвинешься. Но  я  к  ним  проникся. Это  бунтарство!
- Простое  незнание  чего  можно , а   что  нельзя. Были  бы  они  бунтарями , к  берегу  бы  не  пошли.
- Но  они  же  и  к  берегу  спиной  вперед  шагают , - задумчиво  протянул  Вячеслав.
- Сняв  ласты , они  зашагают , как  все , - сказала  Вавилина.
- Однако  мы  с  тобой  ласты  не  надеваем. И  кого  ты  в  них  видишь , кроме  этих  двух? Народ  меня  не  колышет , но  от  нас  мне  бы  хотелось  большего… мы  возьмем  пива  и  не  здесь  его  выпьем – до  гостиницы  с  ним  пешком  побредем. 
  ПЕРЕКЛЮЧАЮЩИЙСЯ  с  пальм , что  на  обочине , и  пива , что  в  руке  на  Ольгу , что  рядом с  ним , Вячеслав  Мусин  нарочито  тупо  лыбится.
- И  что  ты  с  лицом  придумал? – поинтересовалась  она.
- Пытаюсь  улыбаться  бесхитростно. Как  простой  человек , который  тащится  от  того , что  у  него  пиво , баба , что  он  в  Шарм  Эль  Шейхе , что  он  так  знатно  тут  прохлаждается. Он  далеко  не  козел!
- А  где  его  поступь? Ты  ноги  без  куража  передвигаешь , а  у  него  она  была  бы  победной.
- Подстраивать  под  него  походку  мне  неохота , - промолвил  Мусин. – Походку  я  себе  свою  сохраню.
- А  предпочтения  в  играх?
- В  постели  я  себе  тем  более  не  изменю.
- Да  я  об  играх  за  доской , - сказала  Ольга. – Для  личностей  шахматы , а  кто  попроще , у  тех  к  шашкам  сильнее  привязанность. Ты  девушку  за  какую  игру  посадишь?
- Без  королей , слонов  и  ладей , - ответил  Вячеслав. – Подвигаем , цыпулечка , круглые  отпадные  шашечки. 
 НА  СТОЛИКЕ  шашки , на  бильярдном  столе  шары , их  катают  боровки , за  душой  что-то  имеющие ; Ратулов  забивает , успех  повторяет , кладет  в  лузу  вновь  ; Темьянов  выдержанно  натирает  кий   мелом - шары  отскакивают , заскакивают , со  стола  исчезают , шашки  стоят. Вячеслав  Мусин  с  ходом  не  спешит.
- Не  лишь  бы  чем , - сказал  он. – Головой  размышляю.
- Вариант  выбираешь  придирчиво , - промолвила  Ольга.
- Хочу  пойти  так , чтобы  принципы  своей  стратегии  не  нарушить. Наступательно-основательной.
- Твою  наступательность  я  пока  не  почувствовала.
- Я  собираюсь  обрушиться  на  твой  фланг , - сказал  Вячеслав.
- На  левый?
- Обмен  конкретной  информацией  между  соперниками  не  в  традициях  шашек.
- Если  ты  мне  не  признаешься , я  буду  неудовлетворенной  женщиной , - улыбнулась  Ольга.
- Скромность  мешает  мне  сказать , что  со  мной  ты  даже  не  знаешь , что  такое  неудовлетворенность , - промолвил  Мусин. – Штыки  вперед! Забыть  интеллектуальное  выражение  лица. Не  прикидывать , не  обмозговывать – атаковать!
  Вячеслав  двигает , Ольга  Вавилина  отвечает , происходит  быстрая  игра , со  спортивной  сумкой  и  надвигавшейся  до  одури  женой  входит  Тлисов. Энергично  все  обозревает – стол  для  настольного  тенниса , для  бильярда , в  правой  от  Тлисова  стене  арка.   
- Жизненная  ситуация , - сказал  Валерий  Александрович  Тлисов. – Пришли , а  на  то , зачем  пришли , ни  намека.
- На  доверчивости  я  уже  обжигалась , - пробормотала  Клара.
- О  сауне  мне  ответственное  лицо  говорило. Огульно  я  никого  не  обвиняю , но  если  он  мне  насвистел , разъяснительную  работу  я  с  ним  проведу. Мое  умение  вытряхивать  душу  он  у  меня  лично  проверит. А  направо  не  сауна?
- Свернув  туда , мы , возможно , пойдем  прямо  к  цели , - сказала  Клара.
- Следовательно  мы  туда  сунемся.
- Товарищами  по  оружию.
- Вылети  на  нас  из  сауны  кто-то  озверевший , - сказал  Тлисов , - мы  бы  друг  за  друга  вступились. Но  хоть  время  сейчас  и  бурное, угроз  я  не  жду. Напади  на  нас  кто-нибудь , пощады  не  обещаю.
- Громовые  раскаты  ты  им  устроишь , - кивнула  Клара.
- Я  и  молнией  при  нужде  ударю. Тот  проход  направо – это  не  в  сауну? – у  бильярдиста  Ратулова  он  спросил.
- Ее  попозже  откроют , - промолвил  Ратулов.
- А  вы  не  в  нее? – спросил  у  него  Тлисов.
- Мы  в  очереди , - ответил  Ратулов.
- Возглавляем  ее , - промолвил  Темьянов.
- А  сауна  на  какое  число  персон  рассчитана? – осведомился  Тлисов.
- Вам  с  нами  не  уместиться , - ответил  Темьянов. – Курортная  сауна – это  вам  не  общественная  сельская  баня , как  кильки , в  нее  не  набиваются. Ты  в  Лукомятниках  баню  помнишь?
- Где  я  в  предбанник  за  карабином  едва  не  понесся? – переспросил  Ратулов.
- Мыльной  водой  забрызгали , кипяточком  прижгли , - улыбнулся  Темьянов. – Никого  не  задев , в  ней  не  повернешься.
- И  для  разрешения конфликтов  все  карабины  с  собой  приносят? – поинтересовался  Тлисов.
- Народ  там  миролюбивый , - промолвил  Темьянов.
- Такая  беднота , что  карабин  потянут , лишь  когда  дворов  пятьдесят  на  него  скинутся , - сказал  Ратулов.
- Мы  с  карабинами  в  баню  с  охоты  заползли , - сказал  Темьянов. – Поселок  проходили  и  на  нее  набрели. Против  очевидного  не  попрешь – грязнущими  мы  были  несусветно.
- По  топким  оврагам  сутками  лазая , кто  бы  не  замызгался , - промолвил  Ратулов.
- Да  и  изнутри  одежка… испарения  долго  немытых  тел  впитала.
- Сами-то  мы  помылись , а  ее  не  простирнули , - сказал  Ратулов. – На  чистый  организм  я  ее , морщась , натягивал.
- От  вашей  добычи , гуся  или  оленя , подванивания  в  свою  очередь  не  шло? – спросил  Тлисов. – Подстреленную  вами  живность  вы  с  собой  в  баню  внесли? Около  вашей  одежды  вонять  положили?
- До  бани наши выстрелы уходили  не  в молоко , но  и  в  не  в  глаз , - ответил  Темьянов.  – А  прополоскавшись , бекаса  мы  сняли.
- Его  я  подбил , - сказал  Ратулов.
- А  я  лучше  тебя  в футбол  играю , - сказал  Темьянов.
- В  одиннадцать  по  московскому  времени  сегодня «Реал» - «Барселона»  играют , - промолвил  Тлисов. – Проблема  просмотра  остается  пока  нерешенной.
  ВОПЛОЩАЮЩИЙ  собой  порядок  и  контроль  администратор  Зубери  ощущает , что  его  жевали , выплюнули , подобрали  и  снова  жуют. В  лобби. Не  прячущийся  за  женой  Тлисов.
- Вам  со  мной  не  повезло , - сказал  Валерий  Александрович. – Я  от  вас  не  отстану. Вам  бы , разумеется , хотелось , чтобы  с  футболом  я  к  вам  не  приставал , но  свою  волю  вам  мне  не  навязать.
- По  телевизору , что  в  вашем  номере , - сказал  Зукери , - вы  бы  матч , как  бы  вы  ни  сомневались , поискали  и…
- По  общедоступным  каналам  такие  матчи  не  транслируют. Я  вам  об  этом  уже  сказал  и  снова  говорю  вам  об  этом  же. Кабельное  телевидение  в  перечень  услуг  не  входит , но  кто  же  кроме  вас , кроме  значительного  здесь  чина, о  ваших  постояльцах  заботиться  будет? Ничего  из  себя  не  представляющий  садовник  меня  бы  не  выручил , но  где  он , а  где  вы? Ну  раз  у  вас  власть , для  ваших  постояльцев  и  их  удобств  широко  ею  пользуйтесь!
- С  кем  смогу , я  вам  запрос  обговорю , - промолвил  Зукери.
- До  игры  всего  час , - напомнил  Тлисов.
- Я  не  затяну.
- В  ожидании  приговора  мы  с  женой  в  баре  посидим. Безгранично  на  вас  полагаясь!   
  ТЛИСОВ  и  его  жена  Клара  в  баре  не  пьют. Без  выпивки  и  тот , на  кого  они  не  посматривают , а  смотрят. Он  от  них  через  столик – в  холодной  закольцованности  в  себе  и  в  своих  годах , со  вздернутым  подбородком.
- Француз? – спросил  у  жены  Валерий  Александрович.
- Кем  ты  его  считаешь , за  того  и  я  его  приму.
- Французский  он  мужик , - сказал  Тлисов. – Не  присягну , но  вроде  бы  он  из  Франции. Что  бы  ты  в  его  судьбе  изменила? Чего  ему  не  хватает?
- Пары? – предположила  Клара.
- Застывшая  злоба  от  многолетнего  одиночества  у  него , - согласился Тлисов. – Иностранцы  в  наш  отель  не  селятся , а  он  в  нем. Была  бы  у  него  женщина, он  бы  среди  своих  обитался. Это  я  мужчина  хваткий , но  большинство  мужчин  без  женщин , как  без  рук. Нет  ее  и  ничем  пробел  не  заполнят. Для  тебя  подобную  роль  я  играю.
- С  тобой  я  устроена.
- Твою  жизнь  упорядочил  я  прекрасно.
- Над  тем , когда  есть , когда  спать , когда  заниматься  любовью , я  голову  не  ломаю.
- От  потребности  что-то  решать  ты  избавилась , ничего  для  себя не  потеряв , - промолвил  Тлисов. – Этот  француз  в  баре  побудет  и , ни  у  кого  ничего  не  спрашивая , куда-то  пойдет. Он  один. Чувствуешь , насколько  ты  его  удачливее?
- А  кто  бы  не  чувствовал , - пробормотала  Клара. – Выйти  замуж  и  быть  при  муже , смысл  тут  виден.
- Бездна  смысла , - назидательно  покачал  пальцем  Валерий  Александрович.
- Не  меньше , - сказала  Клара. – А  француз  привстал…
  К  гипотетическому  французу  оптимистичная  девушка  на  костылях , и  весь  прежний  нелюдимый  апломб  с  него  сходит ; отодвигая  ей  стул , он  сияет.
- Дочка  его? – спросил  Тлисов.
- Склоняюсь  к  тому , что  жена , - промолвила  Клара.
- Я  бы  сказал , что  для  него  она  слишком  молода , но  она  инвалид. Старый  любитель  юных  тел – в  эти  рамки  его  не  загонишь.
- А  расцвел-то  он  как.
- Любовь  у  них , наверно. Без  нее  вон  каким  сидел , а  только  пришла , его  не  узнать. Ты  без  меня  выглядишь  безрадостней , чем  со  мной?
- Гораздо , - промолвила  Клара.

- Верю , - сказал  Тлисов. – А  чего  мне  не  верить? Соединившись  со  мной , ты  же  не  волку  в  пасть  попала.
- Наш  араб , - сказала  Клара.
 Администратор  Зукери  к  супругам  Тлисовым  идет значительно  и , подойдя , в  самооценке  лишь  набирает.
- Матч  мы  вам  сделаем , - сказал  он , - В  конференц-зале  на  огромном  экране  посмотрите.
- Тогда  бы  вам  и  других  болельщиков  оповестить , - сказал  Тлисов.
- Объявление  о  показе  на  стойке  администратора  мы  выложили.
- Припишите  к  нему , что  нецензурное  боление  запрещается. Я  буду  с  женой  и  слушать  мат  я  не  желаю. В  конференц-зале  у  вас  стулья  или  кресла?
- Стулья , - ответил  Зукери.
- Из-за  стульев  мы  не  обидимся , но  фанатам  на  стульях  не  усидеть. Если  они  станут  перед  нами  скакать , ваша  охрана  их  утихомирит?
- Охранников  мы  там  не  выставим.
- А  беспорядки  возникни? Каждому  самому  что  ли  выкручиваться?
- В  той  степени , в  какой  я  могу  судить , - сказал  Зукери , - я  думаю , что  просмотр  у  вас  пройдет  гладко.
 ВОСЕМЬ  рядов  по  двадцать  стульев , но  из  всех  нагреваются  ровно  два: Валерием  Александровичем  и  Кларой ; перед  ними  экран , за  ними  в  проекторном  окошке  араб , на  экране  реклама. 
- И  это  суперклассико «Реал» - «Барселона» , - пробормотал  Валерий  Александрович. – Минута  до  начала , а  фактически  никого. Футбол  у  наших  людей  чем-то  вытеснен. Отборочную  игру  Мальта-Люксембург  и  я  бы  не  смотрел , но  «Реал» - «Барселона»! Куда  уж  интересней. 
- У  каждого  зрелища  свой  зритель , - сказала  Клара. – На  футбольное  заявились  мы , а  кому-то  на  колыхание  пальмовых  листьев  занимательней  посмотреть. Ветер  налетит  и  они  закачаются. У  людей и  дурные  порывы  случаются , но  не  у  ветра. Он  распевается  до  высочайшей , сильнейшей  ноты  и  те  же  пальмы  вырывает , но  не  с  больной  головы , а  предрешенное  небом  физически  выполняя. Сумбур  я  в  твои  мысли  не  вношу?
- С  какой  стороны  ты  мне  сейчас  открываешься , мне  пока  не  сообразить , - промолвил  Тлисов.
- Если  игра  по  расписанию , она  началась , - сказала  Клара.
- А  у  нас  пошел  выпуск  немецких  новостей , - процедил  Валерий  Александрович. – В  немецком  языке , говорят , институт  грязных  ругательств  очень  развит.
- Распоясавшихся  фанатов  здесь  нет , но  мат  я , похоже , услышу , - промолвила  Клара.
- Чем  скандалить , я  что-нибудь  выправить  возьмусь. Каналы  там , в  верхнем  окне  переключают , но  человек  оттуда  исчез. Вернем!
  ВАЛЕРИЙ  Александрович  поднимается  по  лестнице , ломится  в  закрытую  дверь , хоть  кого-нибудь  высматривает  в  коридоре , пререкается  в  лобби  с  Зукери.
  КИДАЯ  напряженные  взоры  на  Валерия  Александровича  и  его  жену , Зукери  в  конференц-зале  при  погасшем  экране  говорит  по  мобильному.
- Поперек  горла  мы  с  тобой  ему  встали , - промолвила  Клара.
- Я  тоже  в  ярости , - сказал  Валерий  Александрович  Тлисов.
- Выслушал  от  тебя  он  немало?
- По  его  деловым  качествам  я  прошелся , но  ничего  личное  не  задевал. Иного  выхода  у  меня  не  было – увидеть  матч  я  по-прежнему  рассчитываю , а  обидься он  на  меня , «Реал» - «Барселона»  будут  для  меня  в  ауте.

- Опоздание  на  эту  игру  у  нас  пятнадцатиминутное , - сказала  Клара.
- В  такие  матчи  команды  не  сразу  втягиваются. Пока  с  нервами  справятся , тайм  к  концу  подойдет. Смотреть  с  середины  первого  тайма  пропуском  безукоризненных  действий , как  правило , не  чревато. Но  быстрые , причем , роскошные  голы , конечно , забивают… перед  телевизором  вовремя  не  сел – пеняй  на  себя. Когда  мы  с  ним  были  в  лобби , араб  звонил  насчет  футбола , а  о   чем  он  в  данную  секунду  беседует , черт  его  разберет.
- Телефонная  работа  у  него  спорится.
- Губами  он  шлепает , но  о  чем? Простодушного  убеждения , что  о  футболе , у  меня  нет.
- Затащить  бы  нас  в  самолет  и  в  Москву. Не  план  разрабатывает , а  свою  мечту  кому-то  пересказывает. Может , и  о  какой-нибудь  кудрявенькой  девушке  распинается.
- Генеральская   дочь. Солдат  рад  ей  помочь.
- В  воинской  части  выбор  у  нее  приличный , - кивнула  Клара. – А  как  ей  с  собой  совладать? Она  в  плену  обстоятельств.
- Чтобы  разнообразить  сексуальный  опыт , пускай  она  даже  с  привезенным  в  часть  для  назидательного  выступления  ветераном  переспит , - проворчал  Тлисов. – Дочь  твоего  брата  позор  не  моей – вашей  семьи. Распустили  девчонку  и  теперь  вздыхайте  и  аборты  считайте. О-ооо , а  араб-то  наговорился.
- Кому  на  футбол , не  оставайте , - проходя  мимо  супругов , сказал  Зукери.
  ЗУКЕРИ  возглавляет , он – движущийся  ориентир , он  и  они  шагающим  треугольником  цельно , не  минутно , через  туристический  рай  в  уголок  запустения ; ведомые  надеялись , задумывались , волнуются.
- Мы  на  какую-то  площадку взглянуть на  дворовый  футбол идем? – поинтересовался  Валерий  Александрович.
- К  телевизору  Акила , - ответил  Зукери.
- У  его  телевизора  возможности  неограниченные? – спросил  Тлисов.
- «Реал» - «Барселона» по  нему  передают , - сказал  Зукери.
- А  не  сложится , что  Акил  смотрит  смотрит  сериал , а  мы  к  Акилу  на  футбол? – осведомилась  у  супруга  Клара.
- Мы  его  поприветствуем , - промолвил  Валерий  Александрович , - а  Акил  завопит: «Тихо! Молчать! Я  и  так  ничего  не  понимаю!». В  романтическом  он  бы  не  запутался , но  сериал  у  Акила  детективный. Если  не  понимаешь , то  и  смотреть  нечего. Оставление  на  экране  сериала  будет  квалифицировано , как  ярое , совершенно  невосточное , негостеприимство.
- Переключение  телевизора  на  футбол  с  Акилом , скорее  всего , согласовано , - сказала  Клара.
- Лишившись  сериала , на  нас  он  уставится  люто , - промолвил  Тлисов. – Этого  нам  не  миновать.
  КТО-ТО  ИЗ  НИХ  Акил , а  всего  арабов  перед  телевизором  двое , первый  с  Валерием  Александровичем  и  Кларой  на  диване , второй  на  приставленном  к  дивану  стуле ,  переживают  они  страстно , но  третий , наиболее  страстный , араб – телевизионный  комментатор , бурно  изливающийся  скороговорками , с  постанываниями  называющий  фамилии  игроков , «Реал» упускает  выгодный  момент , Акил  и  его  товарищ  ликуют.
- Они  за «Барселону» , - прошептал  жене  Тлисов.
- А  ты  за «Реал»? – спросила  Клара.
- Да.
- Активно  за  него  не  переживай. 
- «Барселону» я  считаю  своим  врагом.
- В  фанатской  разборке  арабы  тебя  измордуют , - предупредила  Клара.
- Ну  не  оба  же  они  такие. Кто-то  из  них  другого  одернет.
- Он  его  от  тебя  оттащит , но  и  до  этого  ни  к  чему  доводить.
- Арабы  нам  в  глаза  не  глядят , - прошептал  Валерий  Александрович.
- Матчем  увлечены.
- Когда  смотрят  в  глаза  и  взгляд  не  отводят – у  мужчин  это  вызов. А  они  мне  его  не  бросают.
- Они  еще  не  знают , что  ты  за «Реал».
- Просто  я  живу  дольше  их. На  востоке  возраст  ценится. 
  Мадридский «Реал» забивает , арабы , воздев  руки , охают , с  обоих  флангов  зажимают  Валерий  Александровича  и  Клару  испытующими  взглядами , те  смотрят  отсутственно , возобновившаяся  игра  арабов  от  них  оттягивает. 
- Правильно  сделал , что  не  обрадовался , - сказала  Клара.
- И  не  огорчился , - буркнул  Валерий  Александрович.
- Но  твои  ведь  забили. Совсем  уж  себя  насиловать  необязательно.
- Мы  сейчас  выглядим  ненормально , - промолвил  Тлисов. – Им  наверняка  сказали , что  эту  игру  мы  до  смерти  хотим  посмотреть , а  мы  тут  сидим , будто  на  ее  результат  нам  плевать. На  забитый  гол  как-то  отреагировать  я  был  должен.
- Подпрыгивают  болельщики , но  не  специалисты , - промолвила  Клара.
- Если  я  футбольный  человек , бывший  игрок  или  обозреватель , эмоциональность  у  меня  не  та , - кивнул  Тлисов. – Морщить  лоб , сухо  следить  за  перемещениями… в  некоторых  вопросах  к  тебе  следует  прислушиваться.
  Валерий  Александрович  Тлисов , заканчивая  с  зажатостью , устраивается  на  диване  поудобнее.
  ВЯЧЕСЛАВ  Мусин , приканчивая  булочку , встает  в  ресторане  из-за  стола.
- Я  за  кофе , - сказал  он  Вавилиной. – На  улице  под  сигарету  выпью. Много  времени  мне  не  понадобится.
- Ты  не  обжигайся , - сказала  Ольга. – Полпачки  выкуривай , десять  чашек  выпивай , я  без  тебя  не  уйду.
- Ресторан  закроют , - усмехнулся  Вячеслав.
- Посидеть  до  твоего  возвращения  мне  позволят. А  станут  выдворять  насильно , ты  это  через  стекло  заметишь  и  придешь.
- Девятую  сигарету  на  середине  затушив. После  девяти  сигарет  подряд  я  тебя  вряд  ли  узнаю.
- Но  девятую  ты  же  не  докуришь.
- Что-то  знакомое  я  тогда  в  тебе  ухвачу , - согласился  Мусин. – Если  разденешься , и  чего-то  сверх  того  к  выяснению  твоей  личности  прибавлю.
- По  моей  попке  к  узнаванию  приблизишься? – улыбнулась  Ольга.
- У  тебя  и  грудь  для  меня  узнаваемая.
- А  что  ее  характеризует? – спросила  Вавилина.
- Разводы  вокруг  сосков.
- А  какие  они  у  меня?
- Чернейшие!
- Да  будет  тебе…
- А  когда  я  их  трогаю , в  белую  крапинку  идут!
- Ты  за  своим  кофе  давай  ступай , - промолвила  Ольга. – Эспрессо  выпьешь?
- С  молоком. Капучино! С  него  я  и  в  постели  мужчина!
  Подхлестываемый  эротической  бодростью , Вячеслав  Мусин  идет  к  кофе-машине , берет  с  подноса  чистую  чашку , доступ  к  кофе  ему  временно  преграждается  Мариной  Тишкиной , чашек  для  наполнения  у  нее  пара.
- Вторая  для  подружки? – поинтересовался  Мусин.
- Для  любовника , - ответила  Тишкина.
- Он  с  вами  ласков?
- Он  мужчина  героической  судьбы. Иногда  грубоватый , но  наши  затруднения  мы  решаем  полюбовно.
- Пламя  у  любви  гудящее , - промолвил  Мусин. – В  Шарм  Эль  Шейхе  вы  ничего , в  разнос  не  идете? Культура  отдыха  у  вас  на  уровне?
- Среди  очумелых  тусовщиков  статус  у  нас  невысокий , - сказала  Марина. – У  нас  номер  и  мы  в  нем , как  мышки… без  книжки. А  вы? Вы  кто?
- Бедуин  Бедун. Из  кармического  училища  бенгальского  йога  Абохона  Расслабона. В  единое  поле  энергии  мы  бы  там  погрузились.
- С  последующим  сексом?
- Если  бы  пошло , то  пошло , - кивнул  Мусин.
- Тормоза  бы  отказали , - согласилась  Марина. – Понесу-ка  я  кофе.
- До  встречи.
 Она  с  чашками  уплывает , он  наливает  свою  и  выходит  из  ресторана , против  прежнего  еще  повеселев , столики  снаружи  во  множестве , но  недостатка  не  испытывается  и  в  народе , сгорбившаяся  девушка  с  широкими  ноздрями  за  столиком  одна.
- Я  сяду? – промолвил  Мусин.
- Не  возле  меня , - сказала  Валентина.
- Но  я  ненадолго.
- Мужчинам  долго  и  не  надо.
- Вы , кажется , не  то  вообразили , - промолвил  Вячеслав. – Я  лишь  хочу  где-нибудь  присесть  и  кофе  выпить. У  вас  место  есть , а  где  еще?
- А  в  ресторане  стулья  вам  не  подходят?
- Если  бы  в  нем  разрешали  курить , кофе  я  пил  бы  в  нем. Около  вас  ни  за  что  бы  не  появился. По  моему  тону  вы  уяснили , что  я  вас  не  клею?
- Угу.
- Присесть  мне  можно?
- Вы  до  меня  не  домогаетесь , но  вы  курящий , - сказала  Валентина. – Рядом  со  мной  это  не  допускается.
- Придворные  правила  нерушимы , - процедил  Вячеслав , - однако  идите-ка  вы  в  задницу.
  Мусин  садится , закуривает , первая  затяжка  нервная , короткая , потом  длиннее , Вячеслав  глядит  на  Валентину , дым  во  рту  держит  долго , выпускает  в  нее , его  рот  закрывается , ее , приоткрывшись  от  удивления , продолжает  открываться  от  ярости.
  РОТ  лежащего  на  кровати  Ватанова  крив , глаза  скошены , он  в  непрошеных  объятиях  памяти. Марина  Тишкина  в  ванной  комнате – выдавить  мыло  не  смогла  и  к  мужчине  в  беспомощности  пошла.
- Мыльный  аппарат  сломался , - заявила  она.
- Из  какого  основания  ты  это  вывела? – пробормотал  Ватанов.
- Давишь , а  не  давится.
- А  ты  по  нему  лупила?
- Не  била  я , - сказала  Тишкина. - А  ты , да? Значит , ты  его  и  испортил.
- Молотьбой  я  его  не  сотрясал , но  сейчас  предлагаю , - сказал  Анатолий. - Как  бы  в  нос  ему  вдарим  и  жидкое  мыло  из  него  потечет.
- Для  починки  чем-нибудь  вломить , способ  ремонта у нас видный , - промолвила  Марина. - А  мастера  позвать  не  рассматривается?
- Бери  хлопоты  на  себя , - проворчал  Анатолий.
- Я  позвоню  и  вроде  бы  невзначай. Что  у  вас  с  руками , не  поглаживаете  ли  вы  ими  подрастающего  у  вас  осленка-подкидыша , в  нашем  номере , скажу , руки  с  мылом  не  помоешь. Пришлите  нам  мастера  в  чалме  с  лисьим  хвостом. Украсить  нашу  серую  жизнь.
 ОНИ , как  канадский  флаг , но  вместо  кленового  листа  на  них  фиговый  листик – такие  трусы , красуясь  и  перед  зеркалом , и  перед  Никифоровой , подтягивает  на  себе  Александра  Николаевна  Бреева.
- Под  бриджи  их  наденешь? – поинтересовалась  Никифорова.
- Верхней  одеждой  будут.
- Я  не  говорю , что  с  тобой  что-то  не  так , но  верхняя  одежда  это  чересчур  вольная.
- На  что  я  и  ставлю , - сказала  Бреева. - Внимание  ко  мне  арабских  мужчин  предопределено…
- На  пляже  женщины  и  более  откровенно  себя  выставляют.
- На  берегу  они  совсем  чуть-чуть  на  себе  оставляют , чтобы  получше  загореть. Не  мужчин  приманить , а  загаром  покрыться - открытость  их  тел  у  них  поэтому. Кого  на  нее  подцепишь? А  если  женщина  столь  открывается  не  на  пляже , а  в  отеле , то  не  для  солнечных  лучей , а  для  мужских  взглядов. Наши  мужики  и  этот  сигнал  к  действию  проспят , но  арабы  его  уловят. Взгляни  на  меня  кто-нибудь  плотоядно , мои  глаза  с  ответом  не  промедлят.
- Горбатому  ты  бы  согласием  не  ответила , - сказала  Никифорова.
- Хромцы , горбуны , заики  увечны , - сказала  Бреева , - но  в  своем: не  в  постели.
 НА  ГЛАЗУ  у  араба  бельмо , правая  рука  у  него  висит  плетью ;  вдоль  дверей  идет , нужный  номер  высматривает , Анатолий  Ватанов , похлопывая  по  ноге  Марину  Тишкину , в  этом  номере  изводится.
- Ну  все  же  сбивается , - посетовал  он. – Только  я  тебя  захотел , как  жди  и  дела  не  делай. На  завтра  бы  чинить  вызвали – себе  же  жизнь  облегчили.
- Ты  бы  без  мыла  до  своего  последнего  вздоха  продержался , а  женщине  без  него  проблемно , - сказала  Марина.
- Наружную  чистоту  вы  поддерживаете , - проворчал  Ватанов.
- Начни  я  блюсти  духовную , секса  вне  брака  ты  от  меня  уже  не  добьешься. Не  следя  за  речью , и  доиграться  можешь.
- Я  прогнозирую , что  наперекор  мне  ты  не  пойдешь , - сказал  Анатолий.
- Касательно  кровати  оставить  тебя  ни  с  чем  мне , как  пушинку  с  груди  сдуть.
- Избаловалась  ты  у  меня , - процедил  Ватанов.
- Я  знаю , что  не  ошибусь , если  после  Египта  от  тебя  ушагаю , - промолвила  Тишкина.
- Какие  бы  бури  мы  ни  поднимали , - сказал  Анатолий , - мир  по-прежнему  стоит… и  мне  того  же  желает. И  у  меня  в  штанах  это  было!
  Стук  в  дверь , Марина  отправляется  открывать , глянувший  ей  вслед   Анатолий  поворачивается  к  окну  и  щурится  на  солнце.
- На  солнечной  стороне , - пробормотал  он , - я  не  продержался. Но  когда  он  отвалит , я  в  тебя , Марина , войду! Трахнуть  свою  девчонку – безусловно  в  порядке  вещей. Что  здесь  стремного… часть  меня  чего-то  не  уверена , но  не  та , которая  у  меня  почти  до  колена. Поэтическое  преувеличение. Удовлетворяться  ты  будешь  тем , что  мне  дано. Мужика  без  чрезмерных  изъянов  ты  во  мне  признаешь? Высунуться  из  ванны  и  сказать , что  да , не  можешь? С  арабом  туда  зашла , и  меня  словно  не  существует… я  к  вам  не  побегу. По  собственным  законам  живу  и  от  них  не  отступаю. В  нашем  управлении  закон  все  учитывают , но  жить  и  работать  предпочитают  по  собственному. К  этому  у  нас , у  всех , способности  чудесные , а  кто  их  не  имеет , от  власти  самим  ходом  истории  органично  удаляется. Или  кое-что  понимаешь , или  вагоны  на  вокзале  разгружаешь. Не  своими  мозгами  решать , а  кем-то  придуманным  законам  и  инструкциям  подчиняться , удачи  не  принесет.
   Закрытие  двери , полуоборот  мужской  головы , возвращение  девушки.
- Починил? – спросил  Анатолий.
- Следующий  починит , - ответила  Марина.
- Что  за  мать  твою  следующий?! А  ушедший  какого  приходил?
- Он  не  мастер.
- Практикант?
- Начальник. Он  проверял  поломку – правда  ли , она  есть. Теперь  он  пришлет  мастера.
- Светлее  всего  мне  станет , когда  из  Египта  мы  выберемся , - процедил  Ватанов. – Опять  жди! Снова  тебя  не  трахни!
- В течении трех минут  он  мастера  обещал , - сказала  Марина. – Поспешив , ты  уложишься.
- Чем  себя  ускорять , вернее  переждать , - промолвил  Ватанов. – Ничего  со  мной  не  случится. Полежу… лучших  времен  подожду… сохраняя  ясность  цели.
ЧЕРЕПОВЕЦКИЕ  рабочие  в  темноте , в  напористой  манере – к  выводящим  за  территорию  отеля  воротам. Игорь  Егунов  безостановочно  прет  лидером.
- Вперед  ты  не  рвись , - сказал  ему  Юрий  Федорович  Сокольников. – Чего  тебе  нас  опережать , если  мы  на  дискотеку  на  одном  такси  поедем?
- У  девочек  мы  после  нее  не  заночуем , - промолвил  Газинский.
- Как  кому  повезет , - сказал  Егунов.
- Но  дискотека  же  арабская , - сказал  Газинский.
- Мое  настроение  с  кем-нибудь  закрутить  ты  не  похоронишь , - заявил  Егунов. – Притяну  ее  в  танце  поближе  и  все  покатиться  по  накатанной!
- Через  чадру  она  твоими  поцелуями  не  проникнется , - промолвил  Дудченко.
- Я  только  ту , что  с  голым  лицом , на  танец  приглашу , - сказал  Егунов. – На  топлесс  я  не  рассчитываю , но  голые  лица  я  там  увижу. Мы  разные , и  женщины  тут  тоже. Кто-то  чадру  не  носит.
- Половина  отдыха  лишь  прошла , а  ты  уже  так  по  бабам  стосковался , - промолвил  Юрий  Федорович  Сокольников. – Трудно  тебе  без  твоей  Людмилы – сиди  с  ней  в  Череповце. Или  на  две  путевки  деньги  заработай. Мы-то  направляемся  на  дискотеку  ее  колорит  посмотреть , а  он  баб  снимать!
- Его  это  приятно  будоражит , - сказал  Газинский.
- Драгоценный  дар , - промолвил  Дудченко.
- В  себе  и  я  подобное  не  изжил , - сказал  Газинский. – Бедрышки , пупочки… мягкие  губки.
- Стройные  ножки , - добавил  Дудченко.
- Шершавые  языки , - присовокупил  Юрий  Федорович.
  РАСПЛАСТАВ  Марину , надавливая  на  ее  женские  места , Анатолий  Ватанов  похрипывает. Марина  Тишкина  молчит.
- Во  мне  полыхает  пожар , - выдохнул  Анатолий.
- Аппарат  нам  восстановят  и  мы  займемся , - промолвила  Марина.
- За  временем  я  по  часам  не  слежу , но  по  три  минуты   раз  пять  прошло , - пробурчал  Ватанов. - Культ  плоти! У  нашего  Брольникова  он  оо-ооох  куда  возведен. В  управлении  все  знают , что  посношаться  для  него  высшая  ценность. А  в  политике  он  ни  за  кого. При  разговорах  о  ней  лишь  поругивается. Увиденную  им  семнадцатилетнюю  ему  ни  в  коем  случае  нельзя  упускать, а  кто  руководит  государством , его  не  занимает… девок  портит , а  на  выборы  не  ходит!
- Девственницу  в  постель  уложить – не бюллетень в урну  бросить , - промолвила  Марина. – Ты  когда-нибудь  голосовал?
- Постоянно.
- А  невинных  девиц  тебе  доводилось? Если  нет , скажи , что  просто  не  помнишь – возможно , в  юности  и  случалось. Какие  свеженькие , как  чарующе  пахнут , но  ты  не  помнишь. Она  еще  никем  не  осквернена  и  во  всем  юном  великолепии  она  твоя , но  ты  не  помнишь. Перед  тобой  она  стыдливо  и  податливо  снимает  белье , но  ты…
- Ну  и  завела  ты  меня! – вскричал  Анатолий. – Не  отвертишься. 
  Захлестывающее  желание , нахрапистое  раздевание , стук  в  дверь.
- Пришли  чинить , - сказала  Марина.
- Не  отрывайся  от  меня , - простонал  Анатолий. – Будем  держаться  вместе. Выше  облаком  друг  друга  взметнем.
- Но  он  же  пришел.
- Еще  придет. Потом  мы  ему  откроем , но  сейчас  он  до  нас  не  достучится.
- Для  меня  норма – встать  и  открыть , - сказала  Тишкина.
- То  норма , а  это  патология?
- Быть  в  постели  с  тобой? Да  и  в  этом , по-моему , ничего  искривленного… подумав , под  отклонение , что  хочешь , подогнать  можно. Эпоха  ныне  противоречивая. Если  ты  разрешаешь  мне  говорить , послушай  про  мужчину , который  до  тебя  мне  вгонял. Табак  он  в  кровати  не  курил. Ты-то  вообще  не  куришь , а  он  «Уинстоном» везде , помимо  кровати , дымил. А  в  кровати  его  не  курил. В  кровати  лишь  анашу. Воздух  и  свет! Дня  не  было , чтобы  он  о  любви  к  ним  не  упомянул.
  Вырвавшись  из-под  обмягшего  Ватанова , Марина  заворачивается  в  полотенце , дверь  она  открывает  арабу  из  молодых  и  интересных ,  Донкор  смотрит  на  нее , она  на  него , секунды  бегут.
- Вам  от  меня  секс? – поинтересовался  Донкор.
- Что , простите?
- Вы  звать  меня  для  секса?
- А  мое  желание  чем  выражается? – пробормотала  Марина.
- Я  тут  стоять , а  вы  за  дверью  раздеваться. Ко  мне  выходить  уже  в  малом  одежда. Женщина , когда  она  без  мужчина , меня  к  себе  часто  звать.
- Но  я  с  мужчиной , - сказала  Тишкина.
- Сейчас  он  в  номере  не  быть?
- Неожиданно  я   в  нем  нахожусь , - процедил  возникший  перед  Донкором  Ватанов. – Говненыш  ты  борзый…
- Я  его  на  такое  ничем  не  настраивала , - выпалила  Марина.
- К  тебе  вопросов  у  меня  нет. А  этому  говненышу  я  наварю.
- Я  сказал  не  тот  слова? – пробормотал  Донкор.
- Что  сказал , за  то  тебе  и  будет , - промолвил  Ватанов.
 Попятившемуся  Донкору  достается  в  живот  кулаком ; согнулся - и  в  живот  коленом ; повалился , лежит - и  ногой  по  лицу ; с  сознанием  расстается , но  голова  приподнимается - взгляд  бешеный.
  НА  ЧЕРЕПОВЕЦКУЮ  четверку  глядят  не  так  пугающе , но  все  же ; рабочие  на  дискотеке – среди  грозных  в  полумраке  мужчин  женщины  не  попадаются , музыка  играет  арабская , рабочие  опасливо  сидят  за  столом.
- По  мне  бы  тут  никак  не  выделяться , - пробормотал  Газинский.
- Свой более белый вид нам  нужно  нести , как  знамя  над  головой , - сказал  Егунов. 
- Я  бы  его  ни  на  что  сменял , но  я  бы  его  куда-нибудь  засунул , - сказал  Дудченко.
- А  появись  мы  здесь  с  нашими  женщинами? – спросил  Егунов.
- Их  бы  у  нас  не  забрали , - промолвил  Дудченко.
- В  худшем  случае  не  насовсем , - сказал  Газинский.
- Позабавившись , назад  бы  вернули? – спросил  Егунов.
- Прими  мы  их  обратно , ничего  им  не  говоря , так  словно  бы  ничего  и  не  было , нам  бы  это  зачлось , - пробормотал  Газинский.
- Я  думаю , что  если  честно , мы  бы  за  наших  баб  пит-булями  бы  грызлись , а  не  отстояв , сворой  гончих  разыскивали , - сказал  Сокольников. – Вдоль  всего  Нила  бы  прошли , но  нашли.
- Я  бы  шел  с  длинной  палкой , - сказал  Газинский.
- Охаживать  сподручнее  толстой , - возразил  Егунов.
- А  прошаривать  дно?
- Всем нам я дам  рекомендацию  никакого  ужаса  не  предполагать , - сказал  Юрий  Федорович  Сокольников. – Мы  в  дружественной  стране! Алкоголь  тут  не  предлагают , женщин , как  корова  слизала… наш  интерес  на  этой  дискотеке  определился.
- И  в  чем  он? – осведомился  Дудченко.
- Потанцевать , - ответил  Сокольников.
- Для  удовольствия  или  высокохудожественно? – спросил  Газинский.
- В  свою  силу  я  бы  станцевал , но  круче  мне  не  выдать , - промолвил  Сокольников. – А  ты  поразить  арабов  что , можешь? Ты  в  раздумиях  что  ли?
- Прикидываю , - пробормотал  Газинский. – Идет  рабочий  процесс. Парень , что  был  у  стойки!
- Еще  один  русский  нам  не  лишний , - протянул  Юрий  Федорович  Сокольников. – Ведите  его  к  нам.
  Петр  Терентьев  на  всеобщее  обозрение  выдвинулся , но  к  танцу  не  приступил ; Газинский  и  Елагин  идут  к  нему  и , что-то  наговорив  ему  в  оба  уха , подводят  его  к  столику.
- Ну  что  вам  от  меня? – грустно  осведомился  Терентьев.
- Совершенно  несомненно , что  среди  чужой  народности мы , - сказал  Сокольников. – Кто  тебя  прикроет , если  тебя  окружат?
- Окружат  с  глазами  навыпуск , - сказал  Дудченко. – Навыкате , как  чаще  говорят. От  ярости  они  у  них  выкатываются.
- А  что  за  что  им  на  меня  так  смотреть? – спросил  Терентьев.
- По-твоему , не  за  что , но  ты  же  не  все  их  обычаи  и  традиции  знаешь , - сказал  Сокольников. – Ничего , кажется , не  натворил , а  что-то  нарушил. Чтобы  вытереть  пот , платок  не  с  тем  рисунком  достал. В  ухе  почесал  не  тем  пальцем. Начав  танцевать , излишне  эротично  задом  задвигал. Мы  с  ребятами  поплясать  подумывали , но  не  пойдем  и  тебя  отговорить  постараемся.
- Каждому  плоду – свое  время , - промолвил  Терентьев. – Хоть  бы  вы  и  молчали , танцевать  я  бы  тут  не  стал. Эмоциональное  возбуждение  для  танца  у  меня  отсутствует. Я  здесь  и  я  воспринимаю  это  с  недоумением… у  меня  возрастают  подозрения , что  на  дискотеку , да  и  в  сам  Шарм  Эль  Шейх , ни  к  чему  мне  было  соваться. А  вам , четверым , в  нем  как? Почему  ваша  компания  сугубо  мужская? Бабская  стервозность  уже  задрала?
- Путевки  на  нас  четверых  мы  купили , не  заранее  обдумав , - ответил  Газинский.
 
  ЗАСНЕЖЕННОСТЬ  послезакатного  города , поднятые  воротники  и  шерстяные  шапки  четверки ; промерзающие  рабочие  продвигаются  по  улице  череповецкой.
- Вам  же  в  турагенство  ни  с  какого  бока , - пробормотал  Дудченко.
- Ты  негодуешь? – поинтересовался  Сокольников.
- Идите , мне-то  что.
- Нам  мимо  турагенства  все  равно  проходить , - промолвил  Газинский.
- У  нас  за  ним  остановка  автобуса , - сказал  Егунов. – Мы  к  ней  всегда  этим  путем  ходим.
- А  мне  не  на  автобусе , - сказал  Юрий  Федорович  Сокольников.
- Твой  не  там  проезжает , - кивнул  Егунов.
- Полагаете , я  после  работы  иду  пивка  с  кем-то  выжрать? – спросил  Юрий  Федорович.
- У  тебя  где-то  поблизости  престарелая  тетя  живет , - припомнил  Егунов. – Ее  навещаешь?
- Не  к  Марье  Павловне  я , - скривился  Сокольников. -  Но  насчет  женщины  ты  прав. Есть  у  меня  тут  одна…
- Чумичка  какая-нибудь! – воскликнул  Егунов.
- К  низкопробной  бы  я  не  захаживал! Как  особа  королевской  крови  она  у  меня  выглядит.
- Надо  понимать , она  в  тебе  тоже  кого-то  величественного  видит? – спросил  Газинский.
- Мне  это  представляется  вполне  возможным , - ответил  Сокольников.
- А  телевизор  она  любит  смотреть? – поинтересовался  Егунов.
- Вроде  бы  она  к  нему  не  привязана.
- Ну  вот  все  и  очевидно , - заключил  Егунов. – Ей  просто  нечем  занять  досуг.
- Старо  как  мир , - промолвил  Сокольников.
- Что? – спросил  Газинский.
- Завистливые  опускания. Принимает–то  она  не  его , а  меня.
- Когда  она  делала  свой  выбор , - сказал  Егунов , - я  рядом  с  тобой  не  стоял. Если  в  соперниках  у  тебя  кто-то  и  был , то  не  я , а  вероятно , кто-то  совсем  из  идиотов  или  ровестников  твоей  тетки.
- К  моей  Жене  мы  сейчас  с  тобой  вдвоем  придем , - процедил  Сокольников. – Я  ей  скажу , что  вместо  меня  ты  можешь  заполучить  его , и  кого  она  оставит , с  тем  ей  и  быть. Предпочтет  тебя – я  выметусь  оттуда  без  обид. Заявит , что  я  милее – оплеванным  придется  тебе  убраться.
- Опасно  вы  ссоритесь , - промолвил  Дудченко. – Чтобы  выдохнуть , зайдите  со  мной  в  турагенство.
  ОБКУСАННАЯ  диетами  и  зализанная  макияжем  Элеонора  Пашкина  среди  видовых , заманивающих  клиентуру  фото , не  отделяет  симпатизирующими  взглядами  никого  из  мужчин ; Дудченко  и  Газинский  перед  ней  сидят. Сокольников  и  Егунов , вызывающе  пересекая  друг  другу  траекторию , расхаживают.
- Нам  этому  не  воспрепятствовать , - промолвила  Пашкина. - Расценки  они  взвинчивают , с  нами  не  согласовывая. А  что  если  не  на  Корфу?
- Моя  девушка  хотела  на  Корфу , - пробормотал  Дудченко.
- На  Корфу  я  вас  пошлю , но  в  запланированные  вами  средства  вы  не  уложитесь. Добавить  у  вас  найдется?
- Что  мог , я  уже  выделил , - ответил  Дудченко.
- А  ваша  девушка  по  части  дополнительных  трат  в  долю  с  вами  не  войдет?
- Мы  договорились , что  оплата  путевок  на  мне.
- Она у него работает  и  достаточно  зарабатывает , - сказал  Егунов , - но  из  жадности  даже  по  мобильному  ему  не  звонит.
- Это  не  преступно , - промолвила  Пашкина. – Женщины  и  на  звонках  подругам  экономят , а  на  мужчин  деньги  расходовать – себя  не  уважать. Но  вам , мужчинам , быть  с  нами  мелочными  мы  запрещаем.
- Запиши  вы  ваши  запреты  на  бумажку , - сказал  Юрий  Федорович  Сокольников , - я  бы  ей , извините , подтерелся.
- Мужское  братство  и  всех  баб  ко  всем  чертям? – усмехнулась  Пашкина.
- Заманчиво , но  разве  получится , - промолвил  Сокольников.
- Конечно , получится , - сказала  Пашкина. – Летите  отдыхать  без  женщин! Вас  четверо , а  у  меня  как  раз  образовались  четыре  недорогие  путевки  в  Шарм  Эль  Шейх. Из  Череповца  в  Египет! Мне  бронировать?
- На  какое? – спросил  Газинский.
- Из  Москвы  вы  вылетите  шестнадцатого , - ответила  Пашкина.
- А  прямого  рейса  из  Череповца  не  бывает? – спросил  Егунов.
- Лишь  через  Москву. Но на столицу  вы  и  посмотреть  не  успеете – между  прилетом  туда  и  отлетом  в  Шарм  Эль  Шейх  у  вас  всего  пять  часов.
- А  в  лучших  традициях  «Аэрофлота» рейс  из  Череповца  не  опоздает? – спросил  Сокольников. – Не  случится , что  мы  прилетим , а  самолет  в  Египет  уже  улетел?
- Прошедшие  через  мои  руки  клиенты  подобного  избегали. Объявляю  наперед, что  никаких  сложностей  у  вас  не  возникнет!
- Угу! – воскликнул  Газинский. – Все  будет  благополучно.
- А  я  бы  об  этом  разговоре  забыл , - промолвил  Сокольников.
- Но  в  Египет  мы  же  летим? – спросил  Газинский.
- Лететь оно , понятно , не  к  земле  припадать , - пробормотал  Юрий  Федорович.
  В  ШАРМ  ЭЛЬ  ШЕЙХЕ  орудующий  шваброй  араб  выгоняет  из  ресторана  воробушка ; череповецкие  рабочие  едят  и  не  видят , метросексуалы  Нежелев , Ставпец  и  Дегтярев  смотрят  на  процесс  равнодушно , Анатолий  Ватанов  поднабирается  недовольства.
- Мне  воробей  не  мешает , - процедил  Анатолий.
- Ты  и  этому  арабу  зубы  пересчитаешь? – спросила  Тишкина.
- Из-за  пташки  я  руки  не  распущу. Она  не  моя. На  мою  птичку  я  бы  ему  и  как-то  не  так  посмотреть  бы  не  дал.
- Я  с  тобой  словно  на  пороховой  бочке , - сказала  Марина.
- Тогда  я  взорвался , но  ты  обязана  отдавать  себе  отчет , что  это  из-за  небезразличия  к  тебе.
- Когда  ты  его  колошматил , я  окаменела.
- Потому  что  девочка  ты  у  меня  женственная  и  отсюда  пугливая. Истерического  припадка  не  было  и  то  дело. Не  станешь  свою  женственность  от  меня  припрятывать , половая  жизнь  у  нас  наладится. Была  в  испуге  и  в  тебе  проросла  женственность…  но  не  пугать  же  мне  тебя  перед  постелью.
- В  кальсонах  и  шляпе  , - промолвила  Марина.
- Одетым  в  таком  стиле  к  тебе  уже  кто-то  ложился? – осведомился  Ватанов.
- Я сказала  ему  переодеться , ну  или  в  крайнем  случае  раздеться , - ответила  Марина.
- Законодателю  сексуальной  моды  раздеваться  претит… информация  о  тебе  и  твоих  мужчинах  ко  мне  поступать  продолжает.
- Ответь  мне  ударом  на  удар.
- О  моих  извращенных  любовницах  тебе  рассказать?
- Только  на  перевернутой  постели  отдающихся. Вставляющих  в  себя  телефонную  трубку , а  ты  сидишь  рядом  и , будто  бы  звоня , похабные  гадости  говоришь. Еще  может  быть  банановая  кожура. С  тридцати  бананов  сдерет  и  всего  тебя  обклеит. Делая  из  тебя  в  чистом  виде  банан. С  представлением , что  банан – это  член.
- У  меня  жена , - пробормотал  Анатолий. 
- Для  этого?
- Она  прекрасная , скромная  женщина – не  то  что  вот… оскорби  тот  араб  мою  жену , я  бы  его  не  побил.
- Убил  бы?
- Метил  бы  закончить  летально. 
  ОДЕРЖИМЫЙ  духом  мщения  Донкор , поскрипывая  зубами , молится.
  ЗАДНИЦАМИ  к  небесам , плавки  для  лучшего  загара  стянуты  в  полоски - метросексуалы  загорают  у  бассейна.
- Попасть  в  кино  она  еще  думает , - промолвил  Дегтярев.
- Не  пройдя  на  роль  Мальвины , попробуется  на  роль  Тортиллы , - усмехнулся  Ставпец.
- Непоправимыми шагами  я  ее  попытки  не  воспринимаю , - сказала Дегтеряв. – Надоест  ей  глаза  киношникам  мозолить – перестанет  и  снова  свой  стул  в  офисе  займет. Мне  не  приходится  беспокоиться, что  она , не  состоявшись  в  кино , жизни  себя  лишит.
- Ты  не  волнуешься  из-за  того , что  на  Катерину  тебе  положить , - промолвил  Нежелев.
- Наверно , - кивнул  Дегтярев.
- За  это  я  тебя  не  упрекну , - сказал  Нежелев.
- Женщина  с  собакой  у  нас  гуляет , - сказал  Дегтярев. – И  я  понимаю , что  мне  больше  хочется  не  женщине  засунуть , а  собаку  погладить.
- Собака-то  длинношерстная? – спросил  Ставпец.
- Чау-чау.
- К  такой  пушистой  рука  сама  тянется , - промолвил  Ставпец. – Женщина , ее  выгуливающая , из  подразряда  драных , я  думаю?
- В  спортивном  костюме , но  опрятная.
- Штаны  в  обтяжку? – осведомился  Нежелев.
- Зад  тугой.
- Аппетитная , - промолвил  Ставпец.
- Довольно-таки , - согласился  Дегтярев.
- И  не  захотелось? – спросил  Нежелев.
- Я  из  института  после  пересдачи  экзамена  по  теории  государства  и  права  возвращался. Насытившись  моими  страданиями , Горлушина «удовлетворительно» мне  поставила. На  семинарах  у  нее  непреодолимая  сонливость , а  на  экзаменах  она  кровожадна.
- Быть  разнообразной  старается , - сказал  Нежелев. – Вступить  с  ней  в  спор  кто-нибудь  из  ваших  решается? Предмет  у  нее  не  на  точнейших  доказательствах  основан – единственно  правильных  ответов  на  задачи  у  нее  нет.
- Покушаться  на  то , что  правильным  считает  она , было  бы  грубым  просчетом , - промолвил  Дегтярев. – В  диспуте  мы  бы  Елену  Павловну  потрепали , но  владеть  собой  мы  научились.
  У  КРАЙНЕГО  лежака , спиной  на  песке , Вячеслав  Мусин , чье  оригинальное  местонахождение  лежащую  под  копирку  со  всеми  Ольгу  Вавилину  немало  поддушивает.
- Тебе  снизу  это  не  заметно , но  в  твоем  выборе  так  лежать  ты  одинок , - сказала  она.
- Весь  пляж  тебе  не  окинуть , - промолвил  Мусин.
- Людей  я  вижу  многих , и  если  они  лежат , то  на  лежаках.
- Я  не  рвусь  их  в  чем-нибудь  превзойти.
- Я  пришла  к  другому  выводу.
- Испить  на  верхней  ступеньке  шампанское  я  не  претендент , - сказал  Вячеслав.
- У  тебя  и  без  него  все  в  голове  пенится.
- Коррекцию  психики  нужно  не  мне , а  им , вернее , вам , провести. Приехать  на  море  и  на  песочке  не  полежать! И  ведь  не  поддадутся , не  признаются… друг  за  друга  стоят.
- Когда  мимо  тебя  кто-то  идет , - сказала  Вавилина , - они  смотрят  на  тебя , как  на… человека  не  их  умственного  круга.
- И  ты  мой  позор  на  себя  переносишь?
- Но  мы  же  с  тобой  вместе.
- Я  ничего  не  выставляю - с  кем  я , кто  я… действую  анонимно.
- Славочка  Мусин , - улыбнулась  Ольга.
- Мое  имя   ты  произносишь , как  болезнь  заговариваешь.
- Не  вдумывайся.
- Я  посреди  пляжа , - промолвил  Мусин. – А  был  посреди  поля. Бегал  мальчишкой  за  бабочками!
- Ой.
- Ты  передо  мной  робеешь , - усмехнулся  Вячеслав.
- Переместиться  на  лежак  просить  тебя  не  смею.
- Песок  подо  мной  остыл , - сказал  Мусин. – Никуда  не  перелягу , но  встану.
  Мусин  поднимается , руками  в  бока  упирается , глаза  фиксируются  на  линии  горизонта , между  лопатками  прилипшая  монета.
- Тебя  могут  ограбить , - промолвила  Ольга.
- Да. Телефон , часы , кошелек. Это  у  меня  не  при  себе. Но  зато  шорты , плавки , полотенце. Плавки  и  полотенце  мокрые. Больше , как  ты  сама  понимаешь , весят.
- Грабителей  приманят  не  они - их  привлечет  она. Что  сейчас  на  тебе.
- На  мне  только  плавки , - промолвил  Мусин.
- Плавки  у  тебя  не  на  спине , а  она  у  тебя  там. Не  чувствуешь?
- Комплетовщика  товаров  Звягина , работавшего  со  мной  в  моем  магазине , из  клиники  уже  не  выпускают , - сказал  Вячеслав. – Ты  решила  его  дорогой  идти?
- У  тебя  на  спине  монета. Прилипла , когда  ты  лежал.
  Медля  признавать  это  правдой , Вячеслав  Мусин  большой  палец  за  спину  все  же  уводит , монету  стряхивает , свысока  на  нее  взирает.
- Залюбовался? – спросила  Вавилина.
- Монета  с  моей  спины. Египетская.
- Сходи  и  брось  ее  в  море. Чтобы  вновь  нам  здесь  побывать.
- Ты  же  на  Кипр  хотела , - сказал  Вячеслав.
- После  него  я  думаю  в  Португалию , а  потом  можно  снова  сюда.
- И  на  Кипре  поплавать , и  в  Португалии  окунуться… жирный  кусок  ты  наметила  отхватить. Комплектовщик  Звягин  мне  говорил , что  христианские  святые  Григорий  Богослов  и  Василий  Великий  сосуды  с  дерьмом  возили. А  ты  в  чистенькой  конторке  славненько  зарабатываешь  и  планируешь  зарабатывать  дальше… но  фортуна  с  тобой  любезна  лишь  пока.
- Ты  чепуху  мелешь , - пробормотала  Вавилина.
- Милочка , - улыбнулся  Мусин. – Крошечка. Я  тебя  оставляю. Иду  монету  в  море  зашвыривать. 
  Мусин  следует  к  воде , а  в  ней , в  двух  метрах  от  берега , семилетний  ребенок  ; Миша  на  коленях , с  руками  на  затылке  он  нагибается , голову  в  воде  держит , над  Мишей  пролетает  монета , присматривающий  за  Мишей  подросток  растревоженно  кричит: «Тебя  Лена! Миша  сам  себя  топит!». Загоравшая  без  бюстгалтера  женщина  от  лежака  отрывается , побежав , рукой  прикрывается , Александра  Николаевна  Бреева  и  Лидия  Максимовна  Никифорова, чтобы  обсохнуть  после  купания , выстаиваются - она  пробегает  мимо  них.
- К  супругу  в  кровать  она  бы  без  такой  торопливости  направлялась , - промолвила  Бреева.
- Мне  Илья  не  муж , но  и  я  к  нему  неспешно  шагаю , - пробормотала  Никифорова.
- Нашим  мужикам  лапти  бы  плести. Если  женщин  возбуждать  не  умеют.
- Мне  как-то  это  было  надо , - сказала  Никифорова , - и  я  разделась , а  Илья  сидел  за  столом. Я  спросила  у  него: ты  чем-то  важным  занят? Он  показал  мне  авторучку. И  заполняемую  квитанцию  на  электричество.
- Заполнив , он  тебя  взял? – спросила  Бреева.
- Когда  он  затем  ко  мне  обернулся , он  увидел  меня  одетой. Нетрудно  сказать , почему  во  мне  все  угасло.
- А  до  тебя , уже  не  голой , он  хотя  бы  дотронулся? Стащил  бы  с  тебя  платье , за  ним  белье… ты  бы  не  препятствовала?
- Его  искрометность  мое  затухание  бы  перебила , - промолвила  Никифорова. – Даже  ничего , что  у  него  с  эрекцией  бы  не  вышло. Стрелять  хлопушками – это  не  то , что  стрелять  из  пушки , но  для  веселья  полезнее , чем  тишина.
  ОБЛОКОТИВШИСЬ  на  ограду  круговой  трассы  не  для  велогонок  и  не  для  мотогонок , а  для  коней , Валерий  Александрович  Тлисов  и  его  жена  Клара  подмечают , что  на  ней  никаких  коней , никаких  людей , никаких  обрывков  голосов  и  никакого  отдаленного  ржания.
- По  моим  собственным  ощущениям  на  лошадях  нам  тут  не  покататься , - сказал  Тлисов.
- Они , вероятно , в  конюшне , - промолвила  Клара.
- Но  сюда  их  не  выводят. Не  вытоптано , фекалий  нет , сонное  царство. А  болтали , что  верховая  езда  будет.
- Во  Франции  она  у  нас  была.
- Того  великолепного  катания  у  нас  никто  не  отнимет.
- В  удачные  дни  я  не  падала , - промолвила  Клара.
- Ты  у  меня  голубица  полетавшая… на  преодолениях  специализируешься.
- Последние  соки  ты  из  меня  выжимаешь , - призналась  Клара. – Но  на  все  вокруг  я  не  хмуро  стремлюсь  смотреть.
- Негативное  начало  в  тебе  не  преобладает , - промолвил  Валерий  Александрович. – Ну  и  я  к  тебе  подтянусь - нет  лошадей  и  пожалуйста. С  ластами  пойдем  плавать.
- Как  скажешь. 
  ПАЛЬМЫ  растут , микроавтобусы  снуют , Валерию  Александровичу  и  Кларе  они  в  лоб , в  тыл , к  пальмам  на  тротуар  муж  с  женой  не  переходят , избегая  совершить  наезд , микроавтобусы  делают  объезд , встречные  друг  с  другом  почти  сталкиваются , ехавший  на  Тлисовых  спереди  взял  правее , Тлисовы  для  расширения  проезда  тоже  двинулись  вправо - подкатывающему  на  них  сзади  пространство  для  грамотного  объезда  они  сузили , и  он  безграмотно  сунулся  влево , выслушал  от  коллеги  крепкую  тираду , хладнокровно  идущие  Тлисовы  на  нее  не  отвлеклись. 
- В  Шарм  Эль  Шейхе  я  хожу  с  тобой , - промолвила  Клара. – А  в  Москве  без  тебя.
- Без  меня?
- По  магазинам.
- Ну  это  можно  и  должно , - сказал  Валерий  Александрович.
- А  Светлане  с  шестого  все  Валька  приносит , - сказала  Клара.
- Какая  Валька?
- Парень  ее.
- Светлане  в  ее  пятьдесят  подле  себя  не  парня , а  мужика  бы  иметь , - промолвил  Тлисов.
- Мужика , которого  я  у  нее  помню , она  уменьшительно-пренебрежительно  Тимкой  звала. Нынешний  парень  этого  Тимки  вдвое  младше , но  он  у  нее  Валентин.
- За  какую-то  беготню  по  магазинам  он  бы  от  нее  такого  почтения  не  добился.
- На  магазины  вся  силушка  у  него  не  расходуется , - промолвила  Клара. – В  сексуальных  деяниях  он  недельные  перерывы , как  Тимка , не  берет. Тебе  и  то , думаю , не  проиграет.
- Он  свеж , а  я  зрел. Но  в  лужу  еще  не  сел. В  твоих  глазах  даже  вот  парням  не  уступаю.
- В Москве  у  нас  на  кровати  покрывало  голубое , - сказала  Клара. – Оно – океан. И  ты  в  нем  акула.
- К  тому  океану  ты  подходишь  в  белых  трусах  и  лифчике.
- Подхожу , - кивнула  Клара.
- А  акул  белый  цвет  отпугивает.
- Скажи , какой  цвет  мне  носить , и  я  тебя  послушаюсь.
- Да  оставайся  в  белом , - сказал  Валерий  Александрович. – А  это  что  за  палатка? 
  В  три  человеческих  роста , способная  вместить  пять  слонов , в  предоставлении  возможности  навесить  на  нее  ярлык  колеблющаяся  между  палаткой  и  навесом ; от  стенки  до  стенки  там  вышагивает  Татрушев - на  подошедших  к  нему  Тлисовых  он  не  взглянул , но  учуял ; провожаемый  их  взорами , из-под  навеса  ушагал. 
- По  его  лицу  я  бы  определил , что  интеллектуальная  жизнь  в  нем  замерла , - промолвил  Валерий  Александрович.
- А  нет  ли  тут  того , что  он  именно  что-то  обдумывает? И  поэтому  смотрится  так , а  не  как-то  нормально.
- Неглупо  предположила  и  ты. Ну  а  для  чего  эта  палатка , ты  мне  скажешь?
- В  нее , наверное , селят  клиентов  безответственных  или  мошенничающих  турфирм , - ответила  Клара. – Люди  прилетают , едут  в  оплаченную  гостиницу, но  в  гостиничных  списках  они  отсутствуют , заново  платить  за  гостиницу  им  нечем , но  ее  администрация  не  бесчеловечна. В  палатку  она  несчастных  впускает. Днем  пропадайте  на  пляже , а  ночью  спите  здесь.
- А  он  зачем  внутри  нее  перемещался? Номер  в  гостинице  у  него  есть. У  него  на  руке  браслет.
- Ты  полагаешь , что  он  дебил , - промолвила  Клара.
- А  ты , что  он  Шопенгауэр.
- Что  тогда , что  тогда , мысли  у  него  не  нашего  типа  и  анализом  нам  их  не  прочесть.
  Вопреки  мнению  жены  Валерий  Александрович  думает , что , подумав , он  до  чего-нибудь  додумается.
  ТАТРУШЕВ  идет , и  это  неоспоримо , а  думает  ли  он , непонятно.
  ДОНКОР  тоже  движется , но  в  темноте , думая  безусловно , мысль  у  него  чернейшая , а  уличная  темень  каким-то  светом  все  же  размягчается.
  В  ГОСТИНИЧНОМ  номере  она  совершенная. Под  одеялом  возня.
- Я  его  разрежу , - прохрипел  Анатолий  Ватанов.
- Мы  бы  с  ними  столковались , - сказала  Марина  Тишкина. – Это  большое  пусть  забирают , а  два  поменьше  выдают.
- Обычного  размера , - сказал  Ватанов. – Не  на  всю  такую  кровать. Не  отодвигалась  бы  от  меня - и  одеяло  бы  за  собой  не  утягивала , и  я  бы  без  него  не  оставался. Тут  Египет , но  ночью  без  одеяла  мне  прохладно. Ты  же  меня  не  греешь. И  одеялом  согреться  не  даешь.
- Когда  я  от  тебя  отдаляюсь , ты  двигайся  за  мной , - промолвила  Марина. – Но  мой  угол  кровати. Обними  меня  там , и  мне  от  тебя  уже  никуда  не  сместиться.
- А  на  пол?
- Ты  для  меня  не  настолько  нежеланный , чтобы  на  пол  от  тебя  сползать.
- Штрих , - промолвил  Ватанов.
- К  чему?
- К  двойному  портрету  тебя  и  меня. Тюбиком  с  засохшей  краской  нацарапанному.
- Но  мой  штрих  к  нему  аквамариново-акварельным  был , - сказала  Марина. - Вдохновляющий  пример  мы  не  подаем , но  чувства  безнадежности  я  насчет  наших  отношений  не  испытываю.
- Они  у  нас  хилые , - прошептал  Анатолий.
- Атлетизм  они  еще  наберут.
- В  лучшие  из  лучших  выбьются?
- Под  обаянием  моих  чар  ты  станешь  со  мной  безукоризненным , и  я  тебя  полюблю. Мою  к  тебе  любовь  ты  враждебно  не  встретишь?
- В  этом  сне  ты  и  я  за  пределами  критики  будем , - пробормотал  засыпающий  Ватанов. – Идеально  совершенными  и  совершенно  идеальными. Ты  меня… а  я… внеплановое  совещание. Рекомендации  я  разработаю… да , у  меня  самопродвижение… я  туда  размашисто… вы  меня  не  жалуете , но  представление  обо  мне  поменяете. Ты , Мариночка , извини – я  не  о  нас  с  тобой  заговорил. Я  вроде  спал , но  я… у  меня… у  меня  к  тебе… у  меня…
- Что-то  связное  я  от  тебя  услышала , - промолвила  Марина. – Эх , Господи , ты , Господи… засну-ка  и  я.
  Марина  Тишкина , поводив  глазами  по  вместилищу  мрака , их  закрывает. 
  Дверь  открывается , проскользнувший  в  номер  Донкор  прислушивается: сопение  мужское , женское ; Донкор  подходит  к  изголовью , взмах  рукой , а  в  ней  нож – в  тело , что  ближе ; после  заскока  на  него  поражается  дальнее , разгулявшийся  нож  разит  оба , Ватанов  вскрикнул , провыл , Марина  не  проснулась.
  ВЫКИДЫВАЯ  руки , не  касаясь  туловищ  и  лиц , с  уклонами  и  вприпрыжку, Дегтярев  и  Ставпец  в  качестве  зарядки  проводят  в  номере  утренний  бесконтактный  боксерский  поединок.   
- Сразить  тебя  наповал? – спросил  Дегтярев.
- Ну  вперед.
- Я  собираюсь  с  водной  горки  скатиться.
- Она  для  малышни , - сказал  Ставпец. – И  для  взрослых , «обремененных  дарами  Вакха».
- Для  поддавших?
- Не  в  подпитии  взрослые  на  нее  не  поднимаются.
- Как  пьяные  с  нее  скатываются , ты  видел? – поинтересовался  Дегтярев.
- Я  на  нее  не  смотрю. Но  наши , если  в  баре , что  при  бассейне , напьются , точно  катаются.
- Про  этот  бар  и  я  тебе  хотел  сказать , - промолвил  Дегтярев. – Горка  заканчивается  столом  отрыва , и  от  него  до  бара  всего  метров  пять. У  детей  из-за  их  веса  мощность  вылета  слабая  и  они  до  бара  не  долетают. Не  будет  так , что  я  до  него  долечу?
- Скатывания  взрослых  я  не  видел , - пробормотал  Ставпец. – Опытными  данными  не  владею. С  того  края , где  горка , бар  защищает  стекло.
- Оно  от  брызг , а  не  от  людей - с  моими  килограммами  я  его  прошибу. Или  оно  специально  толстое… при  моем  вмазывании  на  осколки  не  разлетится?
- Ты  об  него  только  расплющишься , - ответил  Ставпец. – Без  порезов.
- Приблизительно  помножив  скорость  на  массу , я  нахожу , что  мне  не  поздоровиться , - промолвил  Дегтярев.
- Помереть  не  должен , но  смерть-то  за  нами  всегда  по  пятам…
   Стук  в  дверь. Оба  молодых  человека  взглядами  к  ней.
- Думаю , что  Филипп , - пробормотал  Ставпец.
- Стучит , чтобы  мы  завтрак  не  проспали.
- Сиятельная  особо  без  сопровождения  на  завтрак  не  выходит.
- С  практической  точки  зрения , - сказал  Дегтярев , - нам  его  стук  выгоден. Если  бы  мы  спали , и  он  бы  нам  не  постучал , завтрак  бы  мы  проспали.
- А  мы  разве  спим?
- Но  он  же  каждый  день  нам  стучит. Сегодня  мы  проснулись , но  завтра  проспим  до  одиннадцати , а  подача  завтрака  прекращается  в  десять. Идти  голодными  загорать? Изнурительно.
  НА  ДОБРЕЙШЕМ  во  весь  размер  своей  тучности  арабе  поварской  колпак , в  распоряжении  у  него  три  комфорки , четыре  сковородки , он  раскалывает  об  них  скорлупу , в  них  заливает , подсыпает , их  передвигает , у  выстроившихся  в  очередь  он  спрашивает: «омлет-микст , глазунья? глазунья , омлет-микст?» ; Дягтерев отходит  от  него  с  глазуньей , Филипп  Нежелев  из  стеклянного  стаканчика  что-то  отпивает.
- Жареные  яйца  взял? – спросил  он  у  Дегтярева. – Они  тебе  все  посадят.
- Знаю , что  себе  наврежу , но  соскучился , - сказал  Дегтярев. – А  ты  что  пьешь?
- Свежевыжатую  дыню  пробую.
- Потянет?
- Присутствует  непривычность. Но  свежевыжатые  соки , если  и  не  идут , жизнь  продлевают.
- Рис  по  полезности  сокам  не  уступит , - сказал  Дегтярев.
- У  японцев  продолжительность  жизни  огромная , - кивнул  Нежелев. 
- На  вечеринке  у  Дянчина  я  ел  сладкий  рис , причем  не  с  сахаром , а  с  сахарозаменителем , но  больше  не  стану. Яичницей  скорее  намнусь.
- Для  специфически  тонких  кушаний  ты  еще  не  дорос. А  Дянчин-то  как? Что-нибудь  новостное  о  нем  скажешь?
- У  него  испытание  горем , - промолвил  Дегтярев.
- Кто-то  скончался?
- Отец.
- Александр  Витальевич? Такой  живчик  и  туда  же? 
- От  рака  желудка.
- Но  я  же  с  ним  в  октябре  разговаривал  и  он  ничуть  не  показался…
- Рак  в  третьей  степени  у  него  в  октябре  уже  был.
- А  я  не  заподозрил , - протянул  Нежелев. – Сознаюсь , что  слушал  и  глядел  на  него  я  формально…
  Взор  Филиппа  Нежелева  возгорается  укором  к  себе , но  это  проходит , глаза  опять  зарастают  кичливой  бесчувственностью ; в  ресторане  Инга  Лебедева  и  ей  тягостно , вдоль  выставленной  еды  она  бредет , ничего  не  беря , на  улице  ее  вылавливает  Терентьев.
- Это  я , - сказал  он. – Тот , кого  ты  обязана  помнить. Неотложные  заботы  над  тобой  сейчас  не  висят?
- Мой  рабочий  день  еще  не  начался , - пробормотала  Инга.
- Мне  приятно , что  ты  меня  не  отшиваешь , - промолвил  Петр.
- Я  думала , что  ты  и  без  моей  помощи  от  меня  отпружинил.
- Есть  мужчины , которым  понравившуюся  женщину  из  сознания  не  удалить. К  ним  отношусь  и  я.
- Если  ты  надеешься  этим  утянуть  меня  к  себе , настроение  у  тебя  сейчас  идиллическое , - промолвила  Лебедева.
- Нет , - сказал  Петр. – Но  я-то  понятно , а  ты-то  почему  столь  грустна?
- Мне  велено  никому  ни  о  чем  не  говорить , - сказала  Инга.
- Твои  арабы  так  распорядились?
- Арабы. Русский  бы  арабов  убил , они  бы  сюда  пять  телевизионных  групп  сосвистали , а  так  они  огласки  не  хотят… но  что  русская  расскажет  другому  русскому , не  их  чертово  арабское  дело.
   В  ПРОХОДНОМ  разрыве  между  корпусами , в  образованной  стенами  тени ,
 темная  история  до  Терентьева  доведена , Инга  Лебедева  после  ее  выплескивания  от  нее  не  освободилась , Петр  Терентьев  не  ужасается – мыслит  логически.
- А  трупы  куда  перенесли? – спросил  Петр.
- Ну  об  этом-то  я  откуда.
- А  с  чего  ты  взяла , что  он  убил  из-за  мести?
- Он  сам  сказал. Когда  на  его  одежде  увидели  кровь , он  во  всем  и  признался. Женщину  бы  он  не  зарезал , но  кто  там  под  одеялом, во  мраке  не  рассмотришь.
-  Она  при  избиение  была  и  его  посрамление  наблюдала , - промолвил  Терентьев. – Убить  ее  он  предполагал.
-  Наверно.
-  Кровь  у  него  кто-то  свой  заметил?
- Нахти , - кивнула  Инга. – Он-то  мне  про  убийство  и  пробормотал. На  рассвете  он  вышел  на  смену  и  смотрит , Донкор  на  травке  сидит. А  одежда  на  нем  окровавленная.
- Значит , на  рассвете , - протянул  Петр. – Трупы  по-прежнему  в  номере.
- Да  их  из  него  унесли , я  уверена.
- При  свете  дня? А  туристы  не  разволнуются? Двери  номеров  здесь  не  в  коридор , а  на  улицу , где  общая  дорожка , по  которой  спозаранку  движение  отдыхающих  идет. Пока  они  опять  на  ночь  не  угомонятся , трупы  по  дорожке  не  понесут. Раньше  сегодняшней  ночи  номер  они  не  покинут.
- А  запах? – спросила  Лебедева.
- Их  чем-то  присыпали.
- Приехали  к  морю , но  нашли  лужу , - пробормотала  Инга. - Изрезанными  и  исколотыми  они  в  луже  крови…
- Куда бы нас ни бросало , на  якорь  все  мы  когда-нибудь  встанем , - промолвил  Петр.
- Жизнь  нас  жует , жует , а  затем  срыгивает… с  убитыми  мы  были  знакомы.
- Сталкивались , - согласился  Терентьев.
- Надо  бы  с  ними  попрощаться.
- К  ним  в  номер  нас  не  пустят.
- А  мы  около  него  побудем.
  ПЕРЕД  дверью  в  номер , как  перед  могильной  плитой Инга  Лебедева  в  узких  рамках  жалости  к  конкретным  людям , Петр  Терентьев  в  глобальности  тускловатого  сочетания  симпатии  и  антипатии  к  человечеству  в  целом.
- Самоочищение , - промолвила  Инга.
- От  замогильных  мыслей  и  чувств?
- Скоро  я  начну  развлекать  полных  жизнью , но  сейчас  я  к  мертвым  пришла.
- К  убитым , - сказал  Петр. – Недрогнувшей  рукой  обслуги. Эмир  бы  убил , граф  бы  убил , экскаваторщик  бы  убил , трансвестит  бы  убил - жестокое  у  нас  племя. Книга , о  которой  мне  тут  подумалось , во  всех  странах  бы  раскупалась.
- О  чем  ты , прости? – пробормотала  Лебедева. – О  книге? 
- Рецепты  блюд  из  человечины. В  книжных  за  ней  давка  бы  была. Из  наших  людей  пельмени  по-сибирски  или  сергиево-посадский  рулет  бы  готовились… я  тебя  развеселил?
- Не  очень.
- Приличия  скорбеть  требуют , - кивнул  Петр.
- Я  это  абсолютным  образом  от  души.
  Искренняя  женская  упадочность. Она  устойчива , но  по  асфальту  постукивает  мяч. Надвигаются  трое - нечесаный  Ермаков , заморенная  Караваева  и  ртутный , стучащий  мячом  Курзенков.
- О , Ингочка! – воскликнул  Курзенков. – Валяй  с  нами! Без  тебя  мы  перестанем  прогрессировать.
- Я  чуть  погодя , - пробормотала  Инга.
- Мы  хотим , чтобы ты с твоим  позитивом  с  начала  с  нами  была , - сказал  Курзенков.
- Я  здесь  еще  постою , а  затем  подойду  и  вас  подбодрю…
- Ну  Инночка! – сказал  Курзенков. – Как  ты  можешь  не  соглашаться , когда  мы  уже  решили , что  ты  с  нами  пойдешь?
- Мы  оскорбимся , - промолвил  Ермаков.
- А  что  вы  ее  уговариваете , если  развлекать  нас  она  должна? - заявила  Караваева. – Мы  идем  на  площадку , и  ты , Инночка , идешь  с  нами.
- Да , - сказала  Лебедева.
- Сейчас  идешь , - сказала  Караваева.
- Чести  аниматора  она  не  уронит , но  перекидываться  вашим  мячом  вы  начнете  без  нее! – сказал  Петр  Терентьев.
- Круто , - промолвил  Ермаков.
- Ясно , - сказала  Караваева. – У  Инночки  тут  любовная  встреча.
- Разум  у  нее  не  возобладал , - сказал  Ермаков. – С  курортником  связалась.
- Разъедутся , а  боль  останется , - сказал  Курзенков.
- Моральная? – спросила  Караваева.
- В сексуальных отношениях  чем  только  друг  друга  ни  угостишь , - промолвил  Курзенков.
- Венерическое  само  собой , - сказал  Ермаков , - но  ведь  и  желудочное  переносится.
- Я  применительно  к  твоему  тунисскому  роману  и  говорил , - сказал  Курзенков. – Разговоры  о  том  отпуске  ты  не  жалуешь?
- От  своего  прошлого  я  не  отворачиваюсь , но  Тунис….  воспоминания  у  меня  о  нем  небравурные.
- Конечно , ты  же  в  нем  до  того  наотрывался , что  тебя  оттуда  чуть  ли  не  завернутым  в  саван  увезли , - сказал  Курзенков.
- Я  наобнимался , - пробормотал  Ермаков.
- Натрахался , - усмехнулась  Караваева.
- Можно  без  пошлостей?! – крикнул  Терентьев.
- Ой-ой-ой , барашек  кудрявенький , - промолвила  Караваева.
- Ему  изысканные  выражения  подавай , - сказал  Ермаков.
- Меня  он  допек , - заявил  Курзенков. – Я  ему  что-нибудь  похлеще  скажу.
- Я  тебе  сам  скажу! – крикнул  Петр  Терентьев. – Но  от  Инночки  мы  отойдем. У  нее  сильнейшая  подавленность , а  вы  тут  о  чем? О  трахе!
- Но  его  же  все  любят , - сказала  Караваева.
- Кого  ни  возьми , - подтвердил  Ермаков.
  КЛАВА  Тлисова  в  номере , на  кровати , ничего  не  желая , что  угодно  допуская ; отвергнуть  мужа  она  не  в  силах – раком  она  перед  ним  стоит.
- Что  ты  от  меня  хочешь? – спросила  она.
- Моя  неистощимая  фантазия  сейчас  заработает , - промолвил  Валерий  Александрович.
- Козочкой  мне  поблеять?
- В  пастушка-зоофила  я  больше  не  играю.
- Мне  известно , что  ты  и  без  игры  способен  меня  поиметь.
- Естественно , но  с  игрой  занимательнее. Сейчас  я  объявлю , что  тебе  делать.
- Я  тебе  ни  в  чем  не  откажу , но  прошу  тебя  подойти  к  игре  благоразумно. Когда  ты  вместе  со  ртом  и  ноздри  мне  ватой  заткнул , я  думала , что  задохнусь.
- Тогда  я  играл  сексуального  рекордсмена , - промолвил  Тлисов. – Не  по  продолжительности , а  по  скорости. Чтобы  я , здоровый  мужик , кончил  за  тридцать  секунд – это  же  как  надо  постараться. Без  кислорода  ты  бы  и  через  минуту  не  умерла , но  из-за  жалости  к  тебе  я  установил  для  себя  предел: тридцать  секунд. И  я  успел!
- С  такой  частотой  ты  меня  еще  не  драл.
- Нереальность  происходящего  ты  тогда  ощущала?
- Я  размышляла , смогу  ли  я  без  твоего  разрешения  вытащить  вату  и  задышать.
- И  что  ты  себе  ответила?
- Не  смогу…
- Сейчас  ты  дышишь  беспрепятственно. Но  воздух  для  дыхания  плох. Ты  в  Гималаях! Ты  богатая  американская  альпинистка , я  я  твой  грязный , подванивающий  шерп. С  первого  же  взгляда  я  мечтал  тебе  вставить , но  к  тебе  было  не  подступиться. Но  вот  ты  обессилела.
- Я  беззащитна , - пробормотала  Клара.
- И  я  к  тебе  подступаю… балом  правлю  я… ты  моя… 
  Клара  безучастно  глядит  на  подушку.
  АЛЕКСАНДРА  Николаевна  Бреева  с  поволокой  на  араба ; идя  по  пляжу , расстояние  от  Бреевой  и  Никифоровой  он  увеличивает.
- От  его  взора  я  захмелела , - промолвила  Бреева.
- Открой  помаду  и  напиши  на  животе  цифру  семьдесят  два. Наш  гостиничный  номер. А  из  какой  мы  гостиницы , по  браслету  увидят.
- А  кто  по  этой  цифре  чего  поймет? Кто-то  из  мозговитых  допрет , но  они  обычно  несексуальны. Такой  придет , а  мне  на  него  и  глядеть  омерзительно…тебе  он  достанется.
- Нашего  уступишь  ты  мне. А  араба?
- Араба  я  бы  себе… предложений  пока  не  поступает. Относительно  арабов  у  меня  возник  холодок. Уж  слишком  долго  они  ждать  себя  заставляют. Я  сплаваю  и , когда  приплыву , сама  с  каким-нибудь  арабом  заговорю. Разыграю  карту  женской  инициативы. Если  он , разговаривая  со  мной , будет  смотреть  на  тебя , берегись.
- Гадость  мне  сделаешь?
- Что  я  предприму , я , плескаясь  в  море , надумаю , - ответила  Бреева. - В  нем  плавать, в  нем  гостить… и  оно  меня  держит , и  вдобавок  мне  подсказывает. У  гостеприимства  свои  законы.   
  БРЕЕВА  у  буйков , ее  неторопливый  заплыв  проходит  для  нее  в  удовольствие ; Татрушев  плывет  мощнее , с  утопленным  лицом  он  идет  позади  нее  баттерфляем , женщину  он  нагоняет , могучий  гребок  и  на  его  исходе  шлепок: ладонью  по  голове  - голова  Александры  Николаевны  Бреевой  с  поверхности  исчезает , Татрушев  плыть  не  прекращает , Лидия  Максимовна  Никифорова  взволнованно  исхаживает  берег , Вячеслав  Мусин  и  Ольга  Вавилина  бездельничают  на  лежаках.
- На  вечер  хоровой  музыки  мы  с  тобой  в  Москве  сходим , - сказала  Ольга.
- Дожить  бы , - промолвил  Мусин. – А  то  хором  запоют , а  мы  ничего  уже  не  слышим. Хором  и  на  траурных  мероприятиях  поют. Хоронить  тебя  сколько  твоих  подруг  придет?
- Пять-шесть , но  над  моим  гробом  они  не  распоются. Приняв  на  поминках, возможно , споют , но  погребение  проводится  до  поминок.
- Будь  ты  для  твоих  подруг  кем-то , они  бы  с  горя  уже с  утра  надрались , - сказал  Мусин. – Что , даже  твоя  Рязанова  от  такой  потери  не  сорвется?
- С  Анечкой  мы  с  одиннадцати  лет  дружим. Если  меня  у  нее  не  останется, как  она  будет  из  этого  выпутываться , я… да  что  тут  скажешь. Сразу  она  не  напьется , но  потом  запьет.
- Безвозвратно?
- Огребая  и  от  матери , и  от  мужа , она  выход  и  передышку  лишь  во  мне  находила. Мне  надгробная  доска , ей  зеленая  тоска. 
  РАЗБИВАЮЩЕ  пригорюнившись , Лидия  Максимовна  Никифорова  в  пустотности  номера , в  наполненности  ресторана , с  обращениями  к  сидящим  людям  его  пересекает  Валерий  Александрович  Тлисов ; показывая  на  свою  тарелку , он  что-то  говорит  одним , другим , возле  столика  Никифоровой  тарелку  он  ей  подсовывает.
- У  меня  мясо , - сказал  Тлисов.
- Поздравляю , - пробормотала  Никифорова.
- Я  оповещаю , поскольку  здесь  его  нет. Его  снаружи  жарят. Не  всем  об  этом  известно.
- Давая  об  этом  знать , вы  поступаете  хорошо , - промолвила  Никифорова.
- В  век  машин  человеческое  в  себе  мы  должны  не  забывать. С  настроением-то  у  вас  что? Из  дома  с  плохими  вестями  позвонили?
- Соседка  по  номеру  утонула.
- Подруга?
- Думаю , да.
- Подождите , так  она  тут , в  Шарм  Эль  Шейхе , утонула? – спросил  Валерий  Александрович.
- Обедали  мы  с  ней  вместе , а  ужинаю  я  уже  без  нее.
- Чтобы  вы  не  сидели  одна , ужин  вы  со  мной  и  моей  женой  продолжите. Я  ее  сейчас  приведу.
- Ну  зачем  вам  из-за  меня…
- Ее  сочувствие  вам  тоже  понадобится.
  Пошедший  к  супруге  Тлисов  приближается  к  ее  спине ; днищем  тарелки  с  мясом  он  постукивает  ее  по  голове.
- Бери  свои  тарелки  и  за  другой  столик  пойдем , - сказал  Тлисов.
- Ладно , - откликнулась  Клара.
- Не  интересно , почему  мы  переходим?
- Ты  сказал  идти  и  мы  идем.
- Нам  надо  поддержать  женщину , несчастье  пережившую , - пояснил  Валерий  Александрович. – Я  узнал , что  у  нее  подруга  из  заплыва  не  вернулась.
- Вот  что  значит  быть  не  в  форме , - промолвила  Клара.
- Кондицию  ее  подвели.
- Плыла  она  без  ласт?
- Почти  наверняка , - ответил  Тлисов.
- А  та , что  из-за  нее  расстроилась , она  по  степени  привлекательности  ничего?
- Ее  красота  для  меня  молнией  не  сверкнула.
- Но  что-то  она  в  тебе  всколыхнула , - промолвила  Клара.
- Это  еще  подлежит  обработке , - сказал  Тлисов.
  НА  ВИЛКЕ  Валерия  Александровича  Тлисова  кусок  мяса  и  он  уничтожает  его  хищником ; взглядом  он  говорит  Никифоровой , что  съел  бы  и  ее , Лидия  Максимовна  этого  не  ухватывает , на  Тлисова  она  не  смотрит , усаженная  за  ее  столик  Клара  смотрит  на  мясо.
- А  такого  мяса  ты  где  набрал? – спросила  она  у   мужа.
- Снаружи  жаровня , и  оно  на  ней. Когда  к  тебе  шел , всем  сказал, а  прямо  перед  тобой  из  головы  выпало. Сведения  о  покойнице  перебили.
- Струей  тебя  ударили , - промолвила  Клара.
- И  откуда  же  она  была  выпущена? – поинтересовался  Валерий  Александрович.
- Я  это  пропустила , - пожала  плечами  Клара. – Мясо , ты  считаешь, уже  расхватали?
- Зациклившись  на  мясе , ты  себя  дурно  позиционируешь , - сказал  Тлисов. – Ты  все  же  помни , что  с  нами  человек , у  которого  утрата.
- Давным-давно  и  я  ее  перенесла , - промолвила  Клара. – В  студенческом  общежитии  у  меня  противень  с  мясом  украли.
- Со  стола? – осведомилась  Никифорова.
- Из  духовки.
- Полусырым  утащили? – спросила  Лидия  Максимовна.
- Прожарившимся. До  окончательной  готовности  оно  какую-то  минуту  не  дотянуло.
- Похититель  работал  по  запаху , - промолвил  Тлисов.
- На  него  и  я  пришла , - сказала  Клара , - но  он-то  стоит , а  духовка  открыта  и  пуста.
- Мимо  тебя  с  противнем  никто  не  проходил? – спросил  Тлисов.
- Мы  разминулись.
- И  концов  не  найти?
- Кухня  у  нас  на  несколько  комнат , и  с  обыском  во  все  не  нагрянешь. Абаканские  студентки  Маша  и  Леля  меня  бы  на  их  территорию  не  впустили.
- У  них  с  вами  несварение  было? – поинтересовалась  Никифорова.
- Как  и  между  собой. Я  и  Леля , мы  любили  одного  армянина , а  затем  я  его  разлюбила , но  его  полюбила  Маша.
- Прежде  ты  мне  про  армянина  ни  гу-гу , - промолвил  Тлисов.
- После  четвертого  курса  он  из  нашего  общежития  выехал. А  на  втором , да , на  втором  я  к  нему  воспылала.
- С  отдаванием  ему  тела  своего? – процедил  Валерий  Александрович.
- Девственность  я  решила  с  ним  не  терять. Несмотря  на  его  возмущение.

- Мне  представляется , что  попытки  вас  переубедить , он  предпринимал , - промолвила  Никифорова.
- Натиск  он  проводил.
- А  что  же  ты  не  позаботилась , чтобы  наедине  с  ним  не  быть? – спросил  Тлисов.
- Он   меня  и  в  людном  месте  к  сексу  склонял. На  аллее  перед  общежитием. В  ужасную  стужу. Под  трещащими  от  мороза  ветками.
- У  него  бы  отмерзло , - сказала  Никифорова.
- И  очень  справедливо! – сказал  Тлисов.
- Вы  заговорили  о  холоде , - промолвила  Лидия  Максимовна , - и  мне  вспомнилось , что  в  Москве  сейчас  студено.
- Новый  Год  настает , - пробурчала  Клара.
- Он-то  когда , а  Рождество  завтра , - сказала  Никифорова.
- Если  Рождество , выйдем  поглядеть  на  оленей , - сказал  Тлисов.
КОМПАКТНЫЙ  железный  олень  в  темноте  вспыхивает , тухнет , загорается  следующий , вокруг  пальмы  их  четверо , но  лампочки  на  них  зажигаются  попеременно , из-за  чего  возникает  видимость  того , что  прыгающий  по  кругу  олень , он  единственный , но  оленей  тут  четверо , на  одного  больше , чем  людей ; пальма , что  всеми  ими  окружена , между  отелем  и  сетчатым  ограждением. За  полем  аэропорт.
- Я  сказала , что  завтра  Рождество , - промолвила  Никифорова , - но  это  Рождество  католическое.
- Наше  в  январе , - сказал  Тлисов.
- В  этом  отеле  живут  фактически  одни  русские , - сказала  Никифорова. – А  олени  не  наш  рождественский  символ.
- А  наш  для  вас  что? – осведомилась  Клара.
- Патриарх , - ответила  Никифорова.
- Мы  же  не  собираемся  выступать , чтобы  оленей  заменили  на  патриархов , - сказал  Тлисов. – Повидал  я  немало , но  не  бегающего  вокруг  пальмы  патриарха  всея  Руси… провалиться  мне , если  за  нашу  идею  нас  свои  же  не  распнут. Религия , религиозность - чревато… я  пытаюсь  дистанцироваться. Вот  так. Хочу  о  чем-нибудь  еще  побеседовать , но  олени  не  отпускают.
- Из  видимости  их  можно  упустить , - сказала  Никифорова. - Глядеть  не  на  них , а  на  аэропорт.
- На  садящийся  самолет  я  бы  поглазел , - сказал  Валерий  Александрович.
- А  я  бы  на  взлетающий , - сказала  Лидия  Максимовна.
- Случилась  бы  катастрофа , - сказала  Клара. – Взлетающий , садящийся , контакт  носом  в  нос. На  это  посмотреть  желающие  есть? Вблизи  бы  увидели.
- Меня  удивляет , что  до  аэропорта  пешком  десять  минут , а  нас  до  него  на  автобусе  сорок  минут  везли , - пробормотала  Никифорова. 
- Какая  дорога  проложена , той  и  везли , - сказала  Клара. – Остались  целы  и  прекрасно.
- Мы-то  жизнь  не  окончили , - сказал  Тлисов , - а  ее  соседка  по  номеру  к  живым  уже  не  относится. Ночевать  в  вашем  номере  без  нее  вам  жутко  не  будет?
- А  что  поделаешь? – вздохнула  Никифорова.
- Вам  не  нужно  идти  в  номер , пока  вы  не  устанете  до  того , как  сон  вас  просто  свалит.
- А  где  я  настолько  устану? – спросила  Лидия  Максимовна.
- У  нас , - сказал  Тлисов. – В  нашем  номере  мы  выберем  для  разговора  что-то  нудное  и , когда  глаза  у  вас  начнут  слипаться , я  отведу  вас  к  вам.

- Принимаю.
  ПРИСЕВШАЯ  на  кровать  Никифорова  прихвачена  развивающейся  сонливостью , и  она  бы  откинулась , отвалилась  назад , но , начиная , она  хватается  за  колени  и  себя  выправляет. Рассказчик  Тлисов  и  недружелюбная  слушательница  Клара  занимают  стулья – Тлисов  на  стуле , к  кровати  придвинутом. 
- Рассказав  о  капитальном  ремонте  нашей  квартиры , - сказал  Валерий  Александрович , - о  вазе  с  фруктами  вам  расскажу. Она  у  меня  на  рабочем  столе. Секретарша  кладет  в  нее  яблоки , апельсины , груши , мандарины…. сливы… вишни… картошку. Картошка – не  фрукт. Положить  мне  картошку  ей  бы  и  в  голову  не  пришло.
- Картошку , - пробормотала  Никифорова.
- С  картошки  снимают  кожуру. А  я  сниму  с  вас  одежду.
- Меня  вы… мне  послышалось , что… вы  меня  разденете?
- Допустимо  раздеться  самой. Но  то , что  вы  будете  голой , не  обсуждается.
- А  ваша  жена?
- Она  не  возникнет.
- Но  она  выйдет?
- Сексом  я  без  жены  не  занимаюсь. Временами  делаю  это  втроем , но  всегда  с  ней. Почему  вы  еще  не  раздеваетесь? Мне  вас  раздеть?
- Вы  на  меня  не  обижайтесь , но  я…
- Все  с  себя  долой! – крикнул  Тлисов.
- А  она?
- Одетой  она  при  нас  не  останется. Двоих  параллельно  я  не  раздеваю и  если  вы  желаете  не  раздеваться , а  быть  раздетой , тогда  она  сама. А  я  вас.
- Он  раздевает  не  грубо , - промолвила  Клара.
- А  потом? – спросила  Никифорова.
- Не  груб  и  потом.
- Я  прямо  не  знаю , - протянула  Лидия  Максимовна.
ВАЛЕРИЙ  Александрович  Тлисов  с  Лидией  Максимовной  Никифоровой , он  в  ней , вцепившись  в  грудь  жены , вонзает  он  не  в  супругу , Никифорову  он  переворачивает , голову  жены  прижимает  к  ее  ягодицам , втроем  они  в  кровати  и  после  секса ,  из  двух  женщин  вдохновлена  одна – не  жена.
- Ну  вы  мне  ее  и  растянули , - промолвила  Никифорова.
- Тяга  к  вам  привела  к  натягиванию  ударного  действия , - сказал  Тлисов.
- Моя  соседка  восхищалась  арабами , но  наших  списала  она  зря.
- Ваше  естество  мною  удовлетворено?
- Оно  вами  осчастливлено , - ответила  Лидия  Максимовна. – Как  вообще  возможно , чтобы  немолодой  мужчина  был  так  хорош? Мой  Илья , прознай  он  об  этом , перед  вами  бы  комплексовал.
- Он  бы  и  перед  вами  свою  неполноценность  чувствовал , - сказала  Клара. – Вы  же  побывали  в  кровати  с  мужчиной , который  ему  не  чета. Чем  ему  перебить  то , что  вы  получили? Потыкается , вас  посмешит… если  он  себя  уважает , он  с  вами  уже  не  ляжет.
- Любит – ляжет , - сказал  Тлисов.
- А  доложи  ему  кто-то , что  она  в  нашем  номере  выделывала? – спросила  Клара.
- Все  равно  ляжет.
- Илья  меня  столь  сильно  не  любит , - промолвила  Никифорова.
- Любовь , - сказала  Клара , - имеет  свойство  расти , но  рассказ  о  вашем  участии  в  групповухе  любви  к  вам  ему  не  прибавит.
- Я  рупор  ни  у  кого  не  займу. Не  проору  через  него  в  телефонную  трубку, что  я , Илья , от  соблазна  себе  не  уберегла! О  будущем  я  думаю.

- Будущее  для  вас – Илья , - промолвил  Тлисов.
- Вы  ведь  меня  третьей  в  вашу  семью  не  возьмете.
- Разовые  пересечения  и  в  Москве  мы  устроим , но  постоянно  рядом  с  собой  лишь  жену  я  терплю.
- Она для  вас  идет  основным  блюдом , типа  макарон , а  мы  к ним добавки , - усмехнулась  Никифорова. – Имбирные , мускатные , куркума…
- Я – макароны , а  вы – изысканная  пряность? – процедила  Клара.
- Конфликтовать  нам  не  стоит , - сказала  Лидия  Максимовна. – С  вашим  мужем , да  и  с  вами , я  наслаждалась , как  не  помню , когда , за  что  я  вам, ребята , кланяюсь. И  не  задерживаясь , откланиваюсь.
- До  номера  вас  проводить? – спросил  Тлисов.
- Не  утруждайтесь.
  Никифорова  в  хорошем  настроении  одевается , уже  у  себя  в  хорошем  настроении  раздевается , куражно  сорвав  покрывало  и  повалившись  на  кровать , она  косится  на  застеленную  постель  подруги.
- Я  без  тебя , - промолвила  она. – Самой  себе  предоставлена. Тебя  здесь  нет, но  я  скажу  тебе  несколько  слов. Обратиться  к  тебе , к  моей  памяти  о  тебе , излишним  мне  не  кажется. Ты  до  секса  на  этом  курорте  не  дожила , а  у  меня  он  был! Самый  ли  классный  в  мире , не  знаю , но  к  чему-то  такому  я  приблизилась. Тот  мужчина  убил  меня  и  вскрыл – я  бы  ожила , но  он  меня  еще  и  вскрыл… я  говорю  наоборот. Меня  не  убивали – меня  потрясающе… ну  в  общем , понятно. Ты  рассчитывала , что  невероятно  углубляться  в  тебя  араб  станет , но  меня  из  мрака  выволок  русский. Вместе  с  его  женой. Ее  где-то  во  мне  или  около  меня  я  почти  не  почувствовала , а  его  я… надолго  я  его. Завтра  у  меня  оплаченная  экскурсия  в  пустыню , но  я  не  еду. Буду  здесь  лежать. Вся  в  воспоминаниях , в  ощущениях… это  так  по-женски…
 ОГЛЯДЫВАЮЩИМ  свои  ногти , проводящим  пальцем  по  их  краям , Филипп  Нежелев  преодолевает  ступеньки  лестницы  из  ресторана  в  фойе ; Дегтярев  за  Филиппом  идет , ну  а  появившийся  сверху  Ставпец  перед  Филиппом  встает.
- Занятный  экскурсионный  выезд  нас  не  заинтересует? – осведомился  он.
- В  принципе? – переспросил  Нежелев.
- Сегодня  в  три. Там  предложение  висит.
- И  что  за  достопримечательности  в  нашем  окне  возникнут? – спросил  Нежелев.
- У  квадроциклов  нет  окон , - сказал  Ставпец. – На  стоянке  бедуинов  к  нам  подведут  верблюдов , а  до  нее  нам  езда  на  квадроциклах  предстоит. По  пескам  Синайской  пустыни. Он  взвихряется , нас  окутывает , мы  в  нем  словно  в  вечности  и сквозь  нее  мы  смотрим  друг  на  друга… как  вам  такой  проект?
- Для  меня  проектом  так  и  останется , - проворчал  Нежелев.
- Квадроциклы – это  медленные  четырехколесные  мотоциклы? – спросил  Дегтярев.
- Не  очень  медленные , - ответил  Ставпец.
- А  пустыня  не  слишком  ровная , - сказал  Дегтярев.
- Тряска , - кивнул  Нежелев.
- Как  пить  дать  затрясет , - сказал  Дегтярев. – Квадроциклы  я  для  себя  исключаю.
 ПОДОБРАВ  себе  квадроцикл , Вячеслав  Мусин  тертым  спецом  двигает  его  руль , жмет  на  рычажок , что  на  руле , обстукивает  пузатые  шины , Ольга  Вавилина  настроена  к  нему  недоверчиво.
- А  шофера  к  квадроциклу  не  прилагают? – спросила  она.
- Всех  женщин  повезут  их  мужчины , а  тебе  шофера  найди?
- Но  что-то  навроде  мотоцикла  ты  же  до  этого  не  водил.
- А  тут , ты  думаешь , все  мужики – сплошные  байкеры? – спросил  Мусин.
- А  ты  уверен , что  никто  из  них  ни  на  чем  типа  мотоцикла  не  ездил?
- Если  типа , то  и  я  ездил.
- На  велосипеде? 
- На  велорикше! – воскликнул  Вячеслав. – А  где  это  было  и  с  кем  я  там  отдыхал , рассказано  тебе  не  будет. Но  варварская  женщина  там , где  это  происходило , спокойствие  у  меня  воровала… должок  я  ей  вернул. К  ней  присмотрелся  и  ее  бросил.
- Почему? – спросила  Ольга.
- Кожа  у  нее  постарела.
- Старение  кожи – старение  рожи…
- И  без  того  неказистой.
- Расставаясь , руки  вы  пожали? – поинтересовалась  Вавилина.
- Крепко , - ответил  Мусин. – Я  сажусь , а  ты  можешь  со  мной , а  можешь , с  кем  хочешь.
 Мусин  садится , Тлисов  с  Кларой  уже  сидят , в  загоне  с  каменным  забором  квадроциклов  три  колонны  по  пять  машин.
- Мы  на  него  уселись  не  чересчур  загодя? – спросила  у  супруга  Клара.
- По  расположению  перед  воротами  этот  ряд  квадроциклов  выедет  из  них  прежде  всех , - сказал  Тлисов. – А  наш  в  нем  первый. Я  тут  же  его  занял , чтобы  потом  в  середине  не  болтаться.
- А  если  ты  будешь  на  нем  сидеть , а  я  с  него  слезу  и  похожу?
- Для  демонстрации  того , что  он  наш , одного  на  нем  сидящего  хватит.
- А  около  него  стоящего? То , что  он  наш , можно  сказать  словами. Не  протирая  его  сидение.
- Я  кому-то , что  он  наш , а  он  мне , что  раз  я  на  нем  не  сижу , я  его  не  занял – перепалка  возникнет.
- Свежие  эмоции , - промолвила  Клара.
- Сам  я  от  скандала  не  сотрясусь , но  твою  психику  я  берегу.
- За  нее  спасибо , но  когда  мы  поедем , от  песчинок  мне  за  твоей  спиной  не  укрыться.
- Головы  нам  чем-нибудь  обязательно  обмотают.
  САМОСТОЯТЕЛЬНО  и  с  помощью  арабов  ездоки  в  пустыню  обвязываются  платками-арафатками ; поверх  шлемы , прорезь  для  глаз  закрывается  черными  очками , наглая  двадцатилетняя  рожа  Дакарэя  без  платка , без  шлема  и  без  очков ; газующая  вереница  скачет  по  песчаным  неровностям  вслед  за  квадроциклом  Дакарэя ; он  сворачивает  в  проезд  между  холмами , выезжает  из  него  на  открытое  пространство , тормозит ; растянувшаяся  группа  компактно  стягивается , Дакарэй  срывается  круто  вправо , ехавший  за  ним  Тлисов  никуда  не  сдвигается , вернувшийся  пешком  Дакарэй  взвинчен.
- Почему  ты  стоять?! – спросил  он  у  Тлисова.
- Я  думал , что  ты  отъехал  всех  сбоку пересчитать. Нет  ли  отставших.
- Да  ты  не  говори! – крикнул  Дакарэй. – Я  лидер! А  ты  за  лидером! Я  еду  и  ты  за  мной  едешь!
- Ты , пацан , не  на  того  разорался , - промолвил  Тлисов. – Не  угомонишься – пожалеешь , что  выходной  ты  не  взял. Не  возникать ты  обязуешься?
- Что?
- За  волосы  тебя  с  квадроцикла  стащу. И  за  волосы  затащу  на  него  обратно. Без  тебя  мы  не  поедем.

- Ты  в  моей  пустыне  пугать  меня  хочешь? – процедил  Дакарэй.
- Пустыня-то  твоя , но  в  ней  я , - сказал  Валерий  Александрович.
- За  мной  поедешь  не  ты! - сказал  Дакарэй. – Эй , вы  все , за  мой  квадроцикл  катитесь  и  за  ним  вставать!
 Образуя  беспорядок , все  суматошно  едут  к  указанному  квадроциклу.
- Ты  вставай  последний , - сказал  араб  Тлисову.
- Что  тебе  хрен , так  это , - ответил  ему  Валерий  Александрович.
  Тлисов  укатывается ,  в  скученность  вливается , после  перетасовки  и  утряски  он  едет  по  пустыне  где-то  в  середине ; его  обгоняют , между  ним  и  тем , кто  перед  ним , влезают , Валерий  Александрович  извиняет , новую  попытку  вклиниться  он  пресекает  ускорением  и  криком: «Потянешь  на  меня , я  тебя , падаль , вышибу! Реально  падалью  станешь!».
 ПОВЕРНУВШИЙСЯ  задом  верблюд. Держащийся  за  его  уздечку  немытый  мальчик. На  втором  верблюде  вдалеке  возят  Тлисова , а  на  этом , ворчливо  похрипывающем , пора  ехать  кому-то  из  них.
- Верблюд  не  станет  меня  слушать , - промолвила  Ольга  Вавилина.
- А  что  у  тебя  есть  ему  сказать? – осведомился  Вячеслав  Мусин.
- Чтобы  он  со  мной  побережней. Не  встряхивался , когда  я  на  нем.
- А  ты  там  за  что-нибудь  ухватись. Я  могу  перед  тобой  съездить  и  как  на  нем  сидеть , объяснить.
- Но  если  ты  прокатишься  на  нем  неудачно , - промолвила Ольга , - я  на  верблюда  не  сяду. А  я  собиралась.
- Ну  иди  вперед , - сказал  Мусин. – От  результата  моей  поездки  зависеть  не  будешь.
- Я  после  тебя.
  ВЕРБЛЮД  под  нажимом  мальчика  преклоняет  колени , и  Вячеслав  Мусин  на  него  забирается , мальчик , переходя  на  рывки , тянет  за  узду , верблюд  орет. Не  встает.
- Не  желает  меня  везти , - сказал  Вячеслав. – Пяткой  в  бок  ему  что  ли  двинуть.
- Ты  с  ним  увещевательно , - посоветовала  Ольга.
- Предупредить  его , что  за  срыв  оплаченной  поездки  его  на  шницели  пустят?
- Этих  нескольких  долларов  он  дороже - усмехнулась  Вавилина. -  Смотри , какой  он  значительный.
- А  ревет , как  девчонка.
- Его  принуждают , - промолвила  Ольга.
- Белых  эксплуататоров  на  нем  возят , - кивнул  Вячеслав.
 Верблюд  поднимается  и  пошел , и  пошел.
- Чтоб  меня , мать  мою! – заорал  Вячеслав.
- Что  не  так?
- Высоко!
- В  муравья  я  для  тебя  не  превратилась? – спросила  Ольга.
- Ты  особо  не  уменьшилась , но  здесь  высоко. Это  основное , что  понимаешь.
- Мне-то  на  него  садиться?
- В  ситуации , когда  за поездку  заплачено , лучшего  решения  нет , - сказал  Мусин. – Помучаешься  и  отделаешься. За  нами  ты  не  шагай! Возвращайся , а  не  то  посчитают , что  ты  ушла , и  очередь  тебя  не  впустит.
  Ольга  Вавилина  ездой  не  горит , обратно  она  идет  обремененно ; где  она  недавно  была  и  куда  она  только  что  дошла , стоит  Петр  Терентьев.
- Сейчас  будет  мой  черед  ехать , - сказала  она.
- Ваш , значит , ваш , - пробурчал  Петр.
- На  этом  верблюде  только  что  уехал  мой  друг.
- Он  приедет.
- А  вы  забираться  на  верблюда  не  побаиваетесь?
- Я  на  него  залезу.
- Без  волнения? – спросила  Ольга.
- Без  разговоров , - ответил  Петр.
- Разговаривать  со  мной  вам  отчего-то  претит?
- На  меня  напала  нелюдимость.
- А  она  на  вас  каждодневно  находит?
- Она  на  меня  находит , когда  я  говорю  с  женщиной , у  которой  муж  или  друг. Когда  женщину  от  меня  никто  не  отделяет , нелюдимость  меня  отпускает.
 ПЕСКИ  простираются , горами  прерываются , в  захваченности  сумраком , во  всеохваченности  звездами , на  упивающейся  этим  Василисе  Гороховой  бандана , кожаные  брюки  и  пиджак ; вокруг  нее  кружится  Терентьев. 
- За  миллион  лет  тут  ничего  не  изменилось , - промолвил  он.
- Человек  не  вмешался , - сказала  Горохова.
- Но  он  здесь  появился  и , как  вид , сохранился.
- По  выживаемости  бедуины  впереди  планеты  всей.
- Вы  и  наши  северные  народы  рядом  с  ними  не  поставите? - осведомился  Терентьев.
- У  кого  из  них  жизнь  суровей , вам  бы  с  каким-нибудь  этнологом  обсудить.
- Мне  хочется  общаться  с  вами.
- Я  вас  от  себя  не  отгоняю , - промолвила  Горохова. – Настроены  говорить – говорите. Если  нравиться  мне  вы  еще  не  начали , то , что  бы  вы  ни  сказали , нравиться  мне  вы  не  перестанете.
- На  квадроцикле  я  ехал  сюда  один , - пробормотал  Петр.
- По  одному  на  них  тоже  ездят.
- Я  видел , что  и  вы  ехали  в  одиночестве.
- И  вы  надумали , что  из-за  этого  я  готова  уже  разреветься  и  для  утешения  мне  нужны  вы?
- Я  бы  вас  устроил.
- Меня  и  моя  нынешняя  жизнь  устраивает , - сказала  Горохова. – Дома  я  езжу  на  мотоцикле , здесь  на  квадро  и  никого  к  себе  не  подсаживаю. А  мечтающих  обо  мне  море… когда  ты  ко  мне  подошел , нечто  необыкновенное  со  мной  не  произошло. Мне  и  обруганной  раньше  быть  доводилось.
- Хоть  ты  меня  и  отплевываешь , я  тебя  не  обложу , - сказал  Петр.
- Обкладывают  меня  не  те , кто  ко  мне  клеится. На  меня  на  дороге , недовольные  моим  вождением  горланят. В  пустыне  и  в  той  завопили.
- Сейчас  что  ли?
- Незадолго  до  верблюдов. Злющий  мужик  на  меня  рявкнул. Думаю , он  не  понял , что  я  женщина.
- Не  понял  и  молодец , - пробормотал  Терентьев.
  ПОД  натянутой  тканью  с  женой , с  людьми , Валерий  Александрович  Тлисов  сидит  и  понимает , а  понимает  он , что  от  чая , что  он  пьет , его  почти  рвет.
- Словно  бы  банку  сгущенки  в  чашку  вылили , - посетовал  Тлисов. – Говорят , что  настоящий  бедуинский  чай , но  до  появления  туристов  откуда  у  этой  голытьбы  столько  сахара  было?
- Мята  у  них  была , - промолвила  Клара.
- Ее  я  занесу  им  в  плюс. Ее  нам  положили  без  перехлеста. Но  она , как  и  сахар , из  супермаркета.
- Бедуины  ее , наверно , всегда  покупали. В  более  плодородных , чем  пустыня , областях.
- В  долине  Нила?
- Торговцы  откуда-нибудь  оттуда  и  сюда  могли  приехать  торговать.
- Они  с бедуиными сойдутся  и  глаз  друг  с  друга  не  сводят , - сказал  Тлисов. – У  торговцев  на  уме  обман , а  у  бедуинов  грабеж.
- Ум  без  сладкого  не  поддерживается , - промолвила  Клара. – Зная , что  у  них , у  нас , у  всех , с  наличием  ума  напряженно , они  столь  приторный  чай  и  практикуют.
- Чашечку  выхлебаешь  и  прилив  умственных  способностей , - усмехнулся  Тлисов.
- Но  не  прилив  счастья , - пробурчала  Клара.
- Ум  мы  пополнили  здесь , а  для  счастья  нас  в  бедуинском  ресторане  чем-нибудь  подкормят. 
 НАД  темным  массивом  горящие  окна , к  их  свету  катятся  горошины  фар , квадроциклы  останавливаются , приехавшие  слезают , Мусин  и  Вавилина  тянутся  за  идущими  впереди.
- Ресторан  в  пустыне , - промолвила  Ольга. – И  это  не  пустые  слова. Мы  в  пустыне , вон  он  в  ней  ресторан , от  признания  этого  и  ошеломленности  от  этого  никуда  не  денешься.
- В  отеле  у  нас  шведский  стол , - пробурчал  Мусин. – А  тут  что  накидают , то  и  сомнем. Из-за  экскурсии  мы  пропускаем  ужин , на  который  мы  могли  бы  всего  набрать , а  тут  наше  право  самим  выбирать  в  песок  ушло. Я  перед  экскурсией  уточнял.
- Что  нам  покушать , решаем  не  мы , но  за  добавкой  мы , если  не  наедимся…
- Не  принято.
- Гость  поклевал  и  отваливает? Так  у  бедуинов  было  заведено?
- Жмотьем  ли  бедуины  являлись  или  нараспашку , к  делу  не  относится , - промолвил  Мусин. – Ресторан  держат  не  они , а  какой-нибудь  туристический  холдинг.
- Когда  я  вижу , что  мы  заходим  в  пещеру , я  довольна , что  здесь  цивилизация , а  не  бедуины  распоряжаются. 
  Вячеслав  Мусин  и  Ольга  Вавилина  входят  в  пещеру , по  направлению  хода под  низостью  свода  они  пригнувшись , при  выскальзывании  на  простор  обнаруживается , что  он  замкнутый  - круглая  сцена  опоясана  глыбами , а  впритык  к  ней  низкие  столики , вместо  стульев  подушки , на  столиках  стоят  бутылки  воды , позади  столиков  лежит  верблюд , Тлисовым  и  Кларой  выбор  столика  еще  не  осуществлен.
- Люди  есть  собираются , а  они  вонючего  верблюда  положили , - процедил  Валерий  Александрович. – И  как  он  сюда  проник? По  тому  проходу  он  бы  не  прошел. Но  как-то  умудрился , и  ужин  мы  начинаем  с  занюхивания  его  вони.
- Вонь – не  грязь , - сказала  Клара. – Ты  погляди  на  подушки – на  выстиранные  они  не  очень  похожи.
- Тут  все  исторически  правдиво  сделано, - промолвил  Тлисов. – Под  бедуинскую  старину.
- Мое  мнение , что  арабы  весьма  чистоплотны , бедуины  сводят  на  нет.
- Бедуины – не  арабы , - заявил  Тлисов.
- Арабы , но  кочевые. От  арабского  бадауин – обитатели  пустынь.
- Ты  знаешь  откуда  бедуины , а  я  знаю , откуда  канаки.
- И  откуда? – спросила  Клара.
- С  Новой  Каледонии.
- А  это  где?
- В  Меланезии.
- А  Меланезия  где?
- Тебе  даже  неизвестно  в  какой  это  части  света , а  я  не  то  что  на  карте  найду – я  человеку  с  Новой  Каледонии  руку  жал. Канаку. Черному  канаку. Он  у  моей  секретарши  в  хахалях  состоял. Она  зашла  ко  мне  отпроситься , и  когда  я  ей  сказал , что  можешь  идти , ко  мне  вошел  он. Поблагодарить  меня  за  душевность. Что  я  ее  отпускаю , я  сказал  чуть  слышно , а  он  меня  из-за  толстой  двери  услышал. На  нем  ботинки , костюмчик , а  слух , как  у  животного.
- А  в  чем  у  него  в  Москве  деятельность? – поинтересовалась  Клара.
- Я  у  секретарши  осведомился , но  она  мне  ответила , что  она  не  в  курсе  и  ей  несущественно.
- Секс  долги  гасит… класснейшим  трахарем  надо  быть , чтобы  женщине  от  тебя  больше  ничего  было  не  надо.
- Ей  от  него  ничего , - промолвил  Тлисов , - а  тебе  от  меня  замужество , меблировка , загранпоездки…
- Условием  я  это  не  ставила – ты  сам  предложил.
- Ты  сказала , я  сказанное  тобой  обдумал  и  выдохнул. Тут  сядешь?
- Грязно…
- Садись. Я  за  едой.
  Где  выдается  ужин , Валерий  Александрович  определяет  по  очереди ; он  идет  в  нее  встать , но  встает  он  до  этого – Петром  Терентьевым  перехваченным.
- Вы  туда  не  посмотрите? – промолвил  Петр. – Ну  посмотрите же , что  за  сценой!
- Люди  ходят , - взглянув  через  плечо , сказал  Тлисов.
- А  роста  они  не  какого-то  необычного?
  Валерий  Александрович  глядит  и  да – люди  вроде  бы  действительно  огромные.
- Не  хочу  верить  своим  глазам , - пробормотал  Тлисов , - но  ваше  волнения  я  понимаю.
- Они  метра  под  три!
- В  красной  одежде  женщина…
- И  она  никого  из  них  не  ниже! Они  и  есть  бедуины? Они  что , племя  гигантов? Но  в  таком  племени  женщина  все  равно  обязана  быть  меньше  мужчины.
- Она  самая  высокая  женщина , - промолвил  Тлисов. – Но  они , я  думаю , не  гиганты – это  искривление. С  воздухом  пустыни , наверное , связанное.
- Без своевременной помощи нам  ничего  обратно  не  выправить ,  - сказал  Терентьев.
- Поужинаем  и  пройдет , - сказал  Тлисов. 
  В  ТАРЕЛКАХ  рис , он  из  них  вилками  подбирается , но  взгляды  в  них  оставляются - поглядеть  в  сторону  пребывания  великанов  Тлисов  и  Терентьев  побаиваются.
- Пока  мы  не  оказались  здесь , - сказал  Терентьев , - мы  гигантов  не  видели. Воздух  пустыни… развеяли  они  в  нем  чего-то.
- Влияющее  на  сознание?
- Одуряющий  порошок  подбросили  и  ветер  разнес.
- Чтобы  свести  нас  с  ума? – спросил  Тлисов.
- Начисто! – ответил  Терентьев.
- А  что  им  с  того , что  мы  свихнемся?
- А  они  иррационально!
- Мы  едим  рис , - промолвил  Валерий  Александрович.
- Кажется , рис.
- И  как  он  вам? Не  увеличенный?
- Обыкновенный , - ответил  Петр.
- Если  рис  для  наших  глаз  типичный , ничего  одуряющее  нам… у  меня  жена. Я  ем , а  она  нет. А  я  говорил , что  принесу.
- А  жена  у  вас…
- Она  у  сцены. 
 Валерий  Александрович  глядит , где  жена  и  видит  идущую  из-за  сцены  женщину: платье  у  нее  красное , улыбка  прекрасная , росточек  копеечный.
- Теперь  в  свою  очередь  я  посмотреть  вас  прошу , - промолвил  Тлисов.
- Узнаю , - взглянув  на  женщину , сказал  Терентьев.
- До  метра  шестидесяти  и  то  не  дорасла. Такой  у  нас  был  угол  обзора , что  произошло  преломление  и… ну  как  при  мираже. 
- И  вы  уже  успокоились?
- Мне  уже  не  дурно.
- Какое  облегчение , что  вам  полегчало , - проворчал  Терентьев. – Про  себя  я  этого  не  скажу.
- Объяснение  всему – мираж. Он  испарился , и  вам  бы…
- Мираж – ваша  частная  гипотеза. Вы  за  него  зацепились , потому  что  боитесь  признать , что  на  нас  навлеклось  что-то  гораздо  кошмарнее.
- Демоническая  пустынная  нечисть? – усмехнулся  Валерий  Александрович.
- На  небе  не  без  затмений , а  в  пустыне  не  без  демонов , - пробормотал  Петр.
- Делая  подобные  заявления , вы  сами  себе  не  удивляетесь?
- Сейчас  меня  долбит  осознание  того , что  душа  у  меня  грешная  и  уязвимая. Здесь  ее  у  меня  могут  забрать. Жизнь  я  не  потеряю. Она  будет  во  мне , но  жизнью  иного  меня… отчаянию  я  не  поддаюсь. Чье-то  дыхание  слышу. Страшные  тайны  пустыни!
- Для  их  раскрытия  я  к  жене , - сказал  Тлисов.
- Бесполезные  старания…
- Я  ухожу  к  жене.
- Уходите.
  ПРИОБНЯТАЯ  супруга , просматриваемое  вместе  с  ней  выступление , вращающийся  араб  в  бордовом  наряде  с  развевающимися  краями  извлекает  из  него  обручи , складывает  их  в  удерживаемые  руками  конструкции , кручении  становится  интенсивней , на  наряде  зажигаются  лампочки , контуженное  сознание  Петра  Терентьева  не  выдерживает  ; постояв , он  бросается  к  выходу.
 У  КВАДРОЦИКЛОВ  в  темени  мнущиеся  представители  человеческого  племени ; Мусин  идет  к  Вавилиной.
- Выяснил , чего  не  едем? – спросила  она.
- Один  турист  куда-то  запропастился.
- Его  ищут?
- Внутри  уже  все  обыскали.
- А  он  не  на  квадроцикле  уехал?
- Уехал  он  или  убрел , но  он  феерит , - сказал  Вячеслав. – Ведь  если  он  не  тут , он  в  песках. В  пустыню  затемно  подался! Не  в  ту , где  мы , а  туда , где  в  сумраке  одиночество.
- На  квадроцикле  фары , - промолвила  Ольга.
- Он , может , и  не  на  нем , а  на  своих. Следы  не  шин , а  подошв  оставляет.

- На  чем  он  перемещается , можно  подсчетом  проверить. Сколько  квадроциклов  было  и  сколько  сейчас  стоит. Они  это  сделали?
- Мне  они  не  сказали.
- А  отлавливать  его  они  не  поедут?
- Такого  отловишь…
  БЕЗ  ВНЕШНИХ  ориентиров  Петр  Терентьев  гонит  квадроцикл  по  подлунной  пустыне ; сбоку  начинаются  световые  прострелы , Петр  оборачивается -три  квадроцикла , три  огня  фар ; пробормотав: «Меня  догоняют. Смерть  точит  свою  косу» , Терентьев  выжимает , что  может , на  ухаб  наезжает  и  подлетает , при  падении  шея  ломается. Жизнь  Терентьева  заканчивается.
   ДУДЧЕНКО  шмыгает. С  остальными  череповецкими  он  наполовину  в  воде , в  бассейне  у  бара , у  всех  пиво.
- Засопливел  Сережка , - сказал  Егунов.
- Завтра  в  наши  череповецкие  минус  двадцать  пять – там  выздоровеет , - сказал  Юрий  Федорович  Сокольников.
- Нашими  домашними  средствами  насморк  он  вылечит , - промолвил  Газинский.
- Он  и  здесь выпивает , но  ему  бы  не  пиво  пить , - сказал  Егунов. – Чего  покрепче  тебе  принести?
- Мне  бы  высморкаться , - пробормотал  Дудченко.
- В  бассейн  не  смей! – крикнул  Сокольников.
- Да  я  бы  в  руку  и  обо  что-нибудь  вытер.
- Но  не  около  нас , - сказал  Газинский.
- Я  к  тому  бортику  схожу , - промолвил  Дудченко.
- Ты  в  баре  салфетку  спроси , - сказал  Егунов. – И  им  же  ее  отдашь. Не  захотят  брать – будут  ответ  перед  нами  держать. Зарок  никого  тут  не  отметеливать  мы  себе  не  давали.
- Бьющих  конечностей  у  нас  на  четверых  шестнадцать , - промолвил  Газинский.
- Многоруким  ведьмаком  на  рыпнувшегося  пойдем , - заявил  Егунов.
- Не  многоруким , а  многочленным , - поправил  Газинский.
- Многочленный – это  другое , - сказал  Егунов.
- У  Гудигина  где-то  это , - промолвил  Сокольников. – Во  всяком  случае  баб  в  огромном  числе  он  натягивает. Он  из  села  Чемодарово.
- Сельский  активист , - усмехнулся  Егунов.
- Он  родился  в  Череповце , но  городская  жизнь  ему  опаскудела. Когда  он  свинтил  в  Чемодарово , я  думал , что  дружка  я  потерял , однако  мы  с  ним  не  порвали. Летом  я  к  нему  выбираюсь.
- И  вы  двумя  неугомонными  стариками  по  бабам  идете? – спросил  Егунов.
- Гудигину  на  девять  лет  меньше , чем  мне.
- Он  идет , а  вы  в  избе  сидите? – осведомился  Газинский.
- Борщ  Гудигину  варит , - кивнул  Егунов. – Он  же  от  баб  подуставшим  придет. На  табуретку  тяжело  опустится , а  ему  борщ.
- Готовить  мне  в  Чемодарово  доводилось , - сказал  Сокольников , - но  у  меня  там  и  женщины  были. Я  к  ним  тянулся , и  они  откликались.
  СИДЯ  на  лежаке  в  ногах  у  Вавилиной , Вячеслав  Мусин  водит  ладонью  по  внутренней  стороне  ее  бедра ; Ольга  не  заводится. Она  возится  с  телефоном.
- Не  прежний  уже  мобильный , - пробормотала  она. – Вся  электроника  в  нем  расклеилась.
- Разболталась , - сказал  Вячеслав. – В  пустыне  он  с  тобой  был?
- Ездил.
- На  подпрыгивающих  квадроциклах , - промолвил  Мусин. - Функции  нарушились  в  нем  закономерно – он  может  и  оклематься, но  я  считаю , что  в  игру  он  не  вернется. Зачем  ты  его  возила?
- Позвонить. Если  я  отобьюсь.
- А  сотовая  связь  в  пустыне  есть? – спросил  Мусин.
- Без  сотовых  вышек  пустыня  являет  собой  картину  унылую…
- Мои  глаза  с  вышками  не  столкнулись.
- Не  поймали  их  и  мои , но  среди  гор  вышки  малозаметны. Низенькую  худенькую  девушку  ты  среди  высоких  толстых  женщин  увидишь?
- А  из-за  чего  рядом  с  ними  она  оказалась?
- А  они… из  шейпинг-центра  вышли.
- Худую  они  в  клещи  за  хорошую  фигуру  ее  отлупить?
- Лупцевать  и  приговаривать , что  в  давнишние  времена  в  цене  были  женщины  полные , - кивнула  Ольга.
- Нынче , когда  женщина  жирная , ей  за  фигуру  жирная  двойка , - промолвил  Мусин.
- Кому-то  и  полненькие  нравятся.
- Я  бы  такой  стихи  не  послал.
- А  ты  их , бывало , посылал? – спросила  Вавилина. – По  электронной  почте?
- Стихи  я  бы  мог  посылать , живи  я  тогда - в  век  кавалеров-лириков , которые  за  идеал  красоты  девяностокилограммовых  барышень  принимали. От  моего  имени  конверты  с  сонетами  они  бы  не  получали.
- А  замани  тебе  такая  в  бодуар  и  освободи  она  себя  от  всей  одежды?
- Я  бы  умоляюще  пробормотал: «Одевайся , ну  одевайся  же  ты , оо-ох , ну  наконец-то  ты  одеваешься». Телом  не  удались – на  мусульманок  смотрите  и  учитесь.
  У  побывавшей  в  море  арабки  купальный  костюм  черный , сплошной , от  горла  до  щиколоток.
  ОКОЛО  бассейна  женщина  белая – волосы  убраны  и  у  нее , но  свисающий  телесный  жир  розовым  бикини  от  посторонних  не  скрывается.
   Нежелев , Ставпец  и  Дегтярев , взирая , уделяют  внимание  не  полнотелой  красоте , а  голубоватой  воде.
- Проплыть  его  в  длину  под  водой , - пробормотал  Дегтярев.
- Не  дыша , - кивнул  Ставпец.
- Ты  утверждал , что  проплывешь , - сказал  Дегтярев.
- Проект  заморожен , - сказал  Ставпец.
- А  если  понадеявшиеся  на  тебя  запротестуют , ты  поплывешь? - спросил  Дегтярев.
- Не  высовываясь  подышать , я  двадцатипятиметровый  проплывал. То , что  я  проделал  бы  это  и  здесь , сомнению  не  подлежит. Для  меня  это  до  банальности  просто.
- На  последний  день  отложил  и  не  поплыл , - промолвил  Нежелев.
- Но  карикатурным  же  подвиг  бы  был , - сказал  Ставпец. - Высотник  два  сорок  берет , а  ему  перепрыгнуть  через  стул  говорят!
- Он  сам  такую  высоту  объявил , - сказал  Нежелев.
- И  народ  собрал , - сказал  Дегтярев. – Подводного  преодоления  себя  и  бассейна  мы  требуем  нетерпеливо!
- Вам  меня  не  уломать. Вечером  на  базар  за  сувенирами  съездим? От  гостиницы  будет  автобус.
- Скупать  сувенирные  штамповки – привилегия  избранных , - промолвил  Нежелев.
- Я  для  матери  что-нибудь  привезу , - сказал  Дегтярев.
- Она  у  тебя  курит , - сказал  Ставпец.
- Пепельницу  ей  привезти?
- Можно  кальян.
- А  шмали  она  в  него  не  насыпет? – спросил  Нежелев.
- Пока  здоровье  позволяет , пусть  отрывается , - промолвил  Дегтярев.
 ПОДГОТАВЛИВАЮЩАЯСЯ  к  выходу  Никифорова  в  номере  припудривается , с  подозрением , что  ослышалась , движется  на  одиночный  стук  в  дверь ; отворение  и  отнюдь  не  изумление  - пришли  Тлисов  и  Клара.
- Здравствуйте , - улыбнулась  Никифорова.
- Мы  пришли  для  этого , - сказал  Валерий  Александрович. – В  нашем  номере  было , теперь  в  вашем  будет.
- Но  скоро  же  автобус  на  рынок  уезжает , - пробормотала  Лидия  Максимовна.
- А  мы  рассусоливать  не  станем , - сказал  Тлисов. – После  всего  пойдем  к  автобусу  вместе.
- Вы-то  на  себя  за  минуту  все  обратно  натянете , а  мы  женщины , - сказала  Никифорова. – Нам  опять  краситься , причесываться… вы  меня  понимаете.
- Естественно , - промолвила  Клара.
- Почему  вы  пораньше  не  пришли? – спросила  Никифорова.
- Когда  ему  захотелось , тогда  мы  и  пошли , - ответила  Клара.
- А  вы  его  от  прихода  ко  мне  не  удерживали?
- Я  завела  привычку  с  мужем  не  спорить.
- Сейчас  мы  теряем  время , - сказал  Тлисов. – Вы  намерены  нас  впускать?
- Ну  проходите.
 ЛИДИЯ  Максимовна  уложена  на  Клару , с  распластавшейся  Кларой  она  живот  к  животу , Клара  оттягивает  ей  щеку , Валерий  Александрович  на  полусогнутых  вгоняет  ей  сзади ; закончив , он  одевается , одевается  и  Клара , Лидия  Максимовна  неподъемно  валяется.
- Если  не  поспешите , на  автобус  мы  сядем  без  вас , - сказал  ей  Тлисов.
- Из-за  вас  я  не  поехала  в  пустыню  и  на  базар  не  поеду , - промолвила  Никифорова.
- Я  вас  затрахал? – поинтересовался  Валерий  Александрович.
- Подчеркиваю  это  обстоятельство.
- Сказанное  вами  я  воспринимаю , как  спасибо , - промолвил  Тлисов.
- Возможно , вы  не  ошибаетесь. Вы  и  наедине  с  женой  так  усердствуете?
- Недоработок  у  меня  не  случается.
- А  зачем  вы  в  такой  мере  себя  утруждаете?
- Ну  не  понапрасну  же , - пробормотал  Валерий  Александрович. – Женщинам  тяжко , и  мне  нелегко , но  мне  приятно  думать , что  старость  меня  еще  не  коснулась.
- Я  готова  тобой  и  старым  довольствоваться , - сказала  Клара. – У  телевизора  мы  бы  сидели  и  дремали. Без  ласт. Без  групповухи.
- Ты  давай  собирайся  поскорее , - сказал  Тлисов. – У  нас  автобус  почти  отошел.
  ЗАРЯСЬ  настичь  супруга  неимоверной  для  нее  частотой  шагов , всклокоченная  Клара  жестко  глядит  вниз –  на  дорожку.
- Я  сейчас  чучело , - промолвила  она.
- Косметика  у  тебя  не  размазалась , - сказал  Тлисов.
- А  волосы? Мне  бы  их  чем-то  покрыть.
- За  шапкой  мы  в  номер  не  зайдем.
- А  я  ничего  на  голову  из  Москвы  и  не  захватила.
- А  чем  ты  покрыть  их  хотела? – спросил  Валерий  Александрович.
- Чем-то , чего  у  меня  нет , - ответила  Клара.

- Шляпу  или  тюрбан  на  рынке  мы  тебе  купим.
- До  него  еще  автобус. В  нем  я  буду  самой  растрепанной.
- Ко  мне  на  грудь  склонишься , и  под  моей  ладонью  волосы  спрячутся.
- А  ты  их  почешешь? – спросила  Клара. – Из  всего , что  у  нас  бывает , для  меня  главное  удовольствие , когда  ты  чешешь  мне  волосы.
- Я  тебе  такую  жизнь , такой  секс , а  ты  мне  про  волосы… а  позади-то , гляди! Я  сумею  настоять , чтобы  он  нас  подвез.
  Подъезжающему  мини-кару  выставляется  преграждающая  ладонь ; Валерий  Александрович  обращается  к  водителю  твердо , араб  кланяется  ему  мило ; посадив  Тлисова  и  Клару , он  едет  между  жилым  корпусом  и  забором ; обгоревший , большой , бледнолицый  подходит  к  забору  снаружи  - на  голове  окровавленная  повязка , на  плечах  по  холщовой  суме , которые  снимаются , ставятся , из  одной  вынимается  камень: килограмма  на  три. Камнеметатель  раскручивается , бурчит: «Fucking  rich  tourists… also  from  my  sweet  Holland – take  it. My  stone  of  doom”, взлетевший  над  забором  камень  опускается  на  черепную  коробку  катящегося  в  мини-каре  Тлисова ; он  раскидывает  руки , водитель  на  вскрикивание  Клары  останавливается ; камнеметатель , пройдя  вдоль  забора  и  прошипев: “Take  it  again» , запускает  второй  - объект  попадания  тот  же. Череп  Валерия  Александровича  раскроен. Ошарашенная  Клара  от  мужа  отодвигается , вывалившись  из  мини-кара , падает  и  полоумно  отдаляется  на  карачках , в  ней  ни  веселости , ни  мрачности , а  Ольга  Вавилина  мрачна. С  череповецкими  рабочими , столичными  метросексуалами  и  Вячеславом  Мусиным  она  в  пробирающемся  по  темным  улицам  автобусе.
- Ты  хмуришься , как  кондуктор , - промолвил  Мусин. – Когда  я  уже  давно  ехал  на  автобусе  по  Алтуфьево  и  в  нем  объявили , что «на  нашем  маршруте  вводится  электронная  система  оплаты» , я  на  это  не  отреагировал. Присевшая  рядом  со  мной  женщина-кондуктор  нахмурилась. Она  останется  без  работы.
- Кто  безработный , а  кто  ограбленный  и  изнасилованный , - пробормотала  Ольга.
- А  такое  соображение  у  тебя  из-за  чего  появилось?
- Мы  подъезжаем  к  рынку. Мне  около  бассейна  девушка  из  Сортавалы  о  нем  сказала. До  этого  сказав , что  у  них  сейчас  вся  погода  или  дождь  сильный , или  дождь  несильный.
- А  про  рынок  что? – спросил  Мусин.
- Полутьма , ни  одного  полицейского , справедливое  опасение , что  тебя  в  следующую  секунду  куда-то  затащат  и…
- Будешь  кричать , лишь  дополнительных  трахарей  привлечешь , - промолвил  Вячеслав.
- Да  ты…
- За  право  первоочередного  обладания  они  сцепятся , и  ты  улизнешь.
- Тактика  мне  ясна , - промолвила  Ольга.
- С  юмором  я  не  перестарался?
- Допустимую  нормы  превысил.
- Я  рынке  я  буду  серьезен , - сказал  Мусин. – Ты  займешься  покупками , а  я  обеспечением  охраны.
 ВЫВЕСКИ  на  русском  и  английском  зазывают , возникающие  между освещенными  павильонами  закоулки  настораживают , жестикулирующие  у  дверей  торговцы  заклинают  войти , по  навеянным  сумраком  представлениям  безвредными  они  не  видятся , отмобилизованный  Мусин  руку  Ольги  Вавилиной  не  выпускает. 
- Апостол  Фома  с  копьем , а  апостол  Варфоломей  с  мечом , - процедил  Вячеслав.
- А  по  мне  здесь  не  так  жутко , как  мне  расписывали , - сказала  Ольга. – Приехать  бы  когда  светло , но  лавки  они  открывают  к  вечеру. Что  у  них  устоялось , из  того  нам  и  исходить. Из  их  обычаев , в  которых  стабильность , правоверность… тем , кто  ждет  нас  в  Москве , тревожиться  не  из-за  чего.
- Меня  никто  не  ждет , - промолвил  Мусин. – Хомяк  ждал , ждал , да  и  тот  помер.
- Его  у  тебя  не  было.
- Владей  я  хомяком , Египет  бы  для  нас  отменился.
- Неделю  не  подкладывая  ему  корм , ты  бы  задел  его  интересы , - кивнула  Вавилина. – Наши  молодые  люди.
  По  перпендикулярной  улочке  перед  Мусиным  и  Вавилиной  проходят  метросексуалы  Нежелев , Дегтярев  и  Ставпец.
- На  троих  не  нападут , - сказал  Мусин. – Но  им  могут  дать  на  что-то  посмотреть  и  они  все  втроем  остолбенеют.
- И  их  обчистят?
- На  кого  попадешь…
- Я  не  представляю , что  какие-то  арабы  способны  надругаться…
- Ханжеский  подход.
- Когда  дойдет  до  надругательства , наши  из  остолбенения  выйдут  и  арабов  рашвыряют.
- Они  впадут  в  такое  остолбенение , что  пытаться  из  него  выйти , дело  пустое , - сказал  Вячеслав.
- А  на  что  их  смотреть-то  заставят? – спросила  Ольга.
- Тут  не  на  что , а  кто.
- Маг-чародей?
- Маг-чародей , маг-содомит… тебе  он  ничего  не  причинит.
- А  за  тобой  я  пригляжу , - промолвила  Вавилина.
- Под  взаимным  присмотром  походим.
  НА  ТАБУРЕТКАХ  у  магазина  сувениров  Бомани  с  тлеющей  сигаретой  спит, Гахиджи  подносит  к  своей  зажигалку , но  Ахмоз  ее  у  него  вырывает ; подпав  под  бурление  от  замеченного  им  прохождения  Мусина  и  Вавилиной , Ахмоз не  прикуривает.
- Добро  тебе  входить  сюда , Наташа , ты  на  это  взгляд  положи! – крикнул  он.
- Она  не  Наташа! – взревел  Мусин.
- А  чего  у  тебя  вопль  пошел? – пробормотал  Ахмоз.
- А  тебе  вопля  мало? – спросил  Мусин.
- Я  всех  русских  девушек  звать Наташа , потому что это повелось , - сказал  Ахмоз. 
- Херово  повелось! – сказал  Мусин.
- А  свой  имя  у  твой  какой? – спросил  Ахмоз.
- У  нее  и  спроси , - пробурчал  Мусин. – С  почтением!
- Ты , женщин , подаренный  тебе  благородный  родителями  имя  сказать  мне  не  пожелаешь?
- Я  - Ольга , - сказала  Вавилина.
- В  мой  магазин , Ольга , ты  что  видишь  покупай  себе  со  скидка. От  цена  половина  тебе  отдам! Не  тебе  сама , а  тебе  и  твой  мужчина.
- Скидка  мне  разве  не  за  мною  красоту? – улыбнулась  Вавилина.
- Она  в  тебе  очень  видный , но  при  твой  мужчина  я  твой  красота  не  замечать. Он  нужен  знать , что  на  тебя  я  смотреть  без  разного  этого… к  твой  женщин  я  никак  так  и  никак-никак! Ты  верить?
- С  усилием , - промолвил  Вячеслав.

- Если он  меня и хотел , то  сейчас  уже  однозначно  расхотел , - сказала  Ольга. – Все , господин  араб , в  порядке! Мой  мужчина  в  вас  не  сомневается. Наплыв  в  тебе  схлынул?
- Это  никуда  не  исчезло , - сказал  Мусин , - но  физически  на  него , наверное , не  сорвусь.
- В  его  магазин  мы  зайдем?
- Такую  скидку  нельзя  упускать.
 РАЗЛИЧАЯСЬ  в  размерах , утомляя  Мусина  однообразием , на  полках  фабричные  боги , фаллосы , боги  с  фаллосами.
- За  нами  он  не  вошел , - сказала  Ольга.
- Он  со  своими  перетирает , как  за  грубость  меня  наказать.
- Ее  ты  допустил.
- Нас  тут  плохо  приняли! После  Наташи  все , что  я  говорил – это  еще  мирное  урегулирование. Наташами  на  востоке  шлюх  зовут!
- Ты  твердо  знаешь  или  тебе  только  так  кажется? – осведомилась  Вавилина.
- Я… наслышан!
- К  арабам  я  подхожу  не  одна , а  с  мужчиной , и  меня  беззастенчиво  называют  шлюхой?
- Распоясались , - кивнул  Вячеслав.
- Ты  уперся , но  тебе  самому  понятно , что  людей , по  обхождению  достойней  арабов , мы  не  видели , - промолвила  Ольга.
- Они  злы  и  коварны , - заявил  Мусин.
- Огульное  обвинение.
- Начну  истекать  здесь  кровью – убедишься , что  я  не  сгущал.
- А  кто  тебя , продавец  что  ли? – спросила  Вавилина.
- Он , его  компаньон , его  шурин , его  мулла… не  полный  перечень.
- У  тебя  перенаселение , - промолвила  Ольга. – Избыток  дурацких  фантазий. Я  тебя  не  ругаю , но  у  тебя…
  Через  открытую  оконную  створку  до  магазина  долетает  ошметок  крика: «а-ааа… тварь… ты  же  насмерть…».
- Ужасно , - пробормотала  Вавилина.
- Нашего  порезали , - сказал  Мусин.
- Нам  идти  и  влезать?
- Отсюда  уходить  необходимо. Арабы  дверь  захлопнут – не  выберемся. Если  там  резня  понеслась , то  и  эти  с  твоим  продавцом  нам  устроят. Заведутся  и  на  нас. Кто-то  режет , а  им  скучай?
- Но  убивать  для  них…
- Знакомое  дело!
- Мимо  них  обычным  шагом  пройдем? – спросила  Ольга. – Пробежаться  нам  не  следует?
- Побежим – охотников  в  них  разбудим. Или  они  подумают , что  мы  здесь  что-то  украли. За  нами  побегут , а  как  мы  узнаем , зачем  они  бегут? Кончать  или  украденное  возвращать?… мы  выйдем  размеренно.
  ПРОСКОЛЬЗНУВШИМИ  мимо  Ахмоза , Гахиджи  и  проснувшегося  Бонами , Мусин  и  Вавилина  двинулись  туда , куда  эти  трое  глядели - арабы  и  теперь  не  на  них , а  вдаль.
- Они  за  нами  не  идут , - сказала  Ольга.
- Будто  тут  других  мокрушников  нет…
- Атмосфера  тут  не  из  лучших , но  покупки  мы  где-нибудь  сделаем.
- Решение  мной  уже  принято , - сказал  Мусин.
- Какое?
- К  автобусу  двигаем.
- Но  в  гостиницу  он  только  через  пятьдесят  минут  поедет.
- В  нем  посидим.
- Понимания  у  меня  это  не  найдет , - пробурчала  Ольга.
- Тебе  не  угодить. Ее  из  опасного  места  выводят , а  она  губы  дует!
- Заботливость  о  близком  человеке  нередко  рождается  трусостью.
- Хоть  в  моем  стремлении  я  одинок , начатое  я  продолжу , - сказал  Вячеслав.
- А  мои  слова?
- О  трусости? Ну  а  что  за  трусость , когда  с  тобой  твоя  женщина , а  повсюду  темнота  и  арабы? Они  кого-то  прикончили , и  нам , чтобы  и  нас , по  всем  закоулкам  здесь  шляться? В  каждой  лавке  испытание  судьбы  проводить?
- Но  как  же  мы  без  сувениров… там  лежит!
 В  переулке , что  направо , лежащий  и  двое  над  ним  стоящих.
- Лежит , - промолвил  Мусин. – В  доказательство  серьезности  моих  опасений.
- Мы  к  нему  подойдем? – спросила  Ольга.
- Около  него  и  без  нас  двое.
- Мы  же  к  нему  не  поднимать , не  лечить – выяснить , что  случилось.
- Случилось  то , что  его  зарезали , - сказал  Вячеслав.
- Мы  бы  уяснили  для  себя , кто  и  за  что , - протянула  Ольга.
- Арабы.
- А  за  что? 
- Он  не  араб , а  если  ты  не  араб , здесь  тебя  режут.
- Я  думать  так  не  могу. Ты  для  арабов  подобрал  ярлык , что  они  все  убийцы , но  я  не  могу. Возле  лежащего  один , по-моему , не  араб.
- Да  я  его  практически  признал , - сказал  Мусин. – Он  вроде  бы  из  нашего  отеля  и  из  нашего  автобуса. 
- Араб , что  с  ним  рядом , нож  в  него  не  сует.
- Для  нас  точит.
- Ничего  он  не  точит. Волнение  ты  уйми , и  мы  к  ним  подойдем.
- Не  терпится  трупом  полюбоваться – пойдем. 
  С  ЛАДОНЬЮ  на  животе  и  зрачками  на  закате  навалившийся  плечом  на  бордюр  Егунов. Юрий  Федорович  Сокольников  над  ним  в  сожалении , обжавший  мятые  старческие  щеки  Лузидж  в  сокрушенности , на  его  выносном  прилавке  всего  полно , и  Вавилина  встает  возле  прилавка , а  Мусин  непосредственно  над  Егуновым.
- Погиб? – поинтересовался  Вячеслав.
- Мертв , - промолвил  Сокольников.
- Может , просто  без  сознания , я  надеялся… а  вы  с  ним  чего?
- Полицию  ждем.
- А  арестовывать  она  кого  будет  должна? – спросил  Мусин. – Этот  араб  убил?
- Я? – выдохнул  Лузидж. – Какой  я?! Ваш  русский  сделал.
- Он? – кивнув  на  Сокольникова , осведомился  Мусин.
- Молодой , - ответил  Лузидж.
- Если  рядом  с  убитым  я  его  не  вижу , он  скрылся , - промолвил  Мусин.
- Со  всеми  наутек , - сказал  Юрий  Федорович  Сокольников.
- Со  случайными  свидетелями? На  нервах  они  побежали , и  он  побежал  с  ними? Перепугавшиеся  бегут , и  убийца  бежит  среди  них… тебя  бы  бегущий  с  тобой  убийца  не  смущал?
- Немного  бы  было , - ответила  Ольга.
- За  пепельница  он  мне  хотел  хорошо  давать , - вздохнул  Лузидж.
- Что  за  пепельница? – спросил  Мусин.
- Конфронтационная , - проворчал  Сокольников.
- Да , отличный , чудесный  пепельница! – воскликнул  Лузидж. - Вырезанный  из  порода. Двойной. Везди  сходи  и  взгляд  поведи , пепельница  хуже. За  семьдесят  доллар  ее  продавал. А  он  мне  тридцать. И  он  теперь  убитый.
- Из-за  твоей  жадности , - процедил  Сокольников.
- Я  не  жадный! Я  правильный  стоимость  назначать! Что  стоит  семьдесят , за  то  семьдесят  мне  и  выдай!
- А  до  тридцати  что , не  ты  снизил?! – взвился  Сокольников. – Ты! Беспринципная  торговая  душонка…
- А  вы  кто? – спросила  у  Сокольникова  Ольга.
- Мы  рабочие  из  Череповца. Я  и  этот  труп. И  еще  двое. Мы  сюда  подошли  и  Игорю , теперь  уже  мертвому  Игорю , понравилась  пепельница. Он  спросил: сколько? Араб  ответил: семьдесят. Игорь  сказал , тридцать , араб  сказал , нет , и  Игорь  с  теми  двумя  пошел. Мне  на  прилавке  парочка  вещей  глянулась , я  их  перебирал , а  араб  мне  говорит , что  иди  и  дававшего  тридцать  долларов  приводи. За  тридцать  он  пепельницу  ему  уступит. Я  парней  догнал , Игоря  Егунова  вернул , но  пепельницу  араб  заворачивал  не  ему.
- Раз  мне  семьдесят  приплывают , как  я  за  тридцать  отдашь , - пробурчал  Лузидж. – Когда  он  ходил  за  свой  молодой , ко  мне  трое  молодой  подошел. Все  уход  за  собой  ведущий , одеколон  пахнущий , один  сразу  пепельницу  поднять  и  сказать , что  наконец-то  он  нашел , что  маме  взять. Какой  цена , говори , я  ему  говорю , и  без  торговли  со  мной  он  мне  семьдесят. Я  ему  пепельница  упаковывать , и  тот  минут  четыре  рабочих  назад  возвращаться.
- Игорь разбушевался и для  него  настал  долгий-долгий  тихий  час , -промолвил  Мусин. 
- Ему  бы  на  араба  взъестся , - сказал  Юрий  Федорович , - но  он  на  соотечественника  покатил. «Себе  ее  покупаешь? Подружке? Ах , маме… гомик  ты  столичный!». М-да… маменькин  сынок  не  зарделся. От  гнева  побагровел.
- Кинжалом  он  того , - сказал  Лузидж.
- У  араба  на  столике  чего  не  разложено , - проворчал  Сокольников. – Оружие  бы  не  выкладывал  и  не  убили  бы  никого!
- Кинжальная  сувенир  у  всех  торговцев  лежат , - промолвил  Лузидж. - Десять  доллар , пятьдесят  доллар , есть  и  сто  сорок  доллар. За  тот , что  убил , я  двадцать  просил. А  он  убить  и  с  ним  побежать. Без  всяких  мне  денег. За  пепельницу  я  деньги  уже  видеть , но  он  их  обратно  убирать , и  я  их  не  получать. А  сейчас  к  тому  же  с  полиция  сталкивайся!
- Ее  я  и  ожидаю , - сказал  Сокольников. – Молодежь , психанув , разбежалась , а  я  стойко  здесь. Кто  убил  нашего  рабочего , я  следствию  детально  обрисую.
- А  это  коралловый  браслет? – глядя  на  прилавок , поинтересовалась  Вавилина.
- Коралл! – воскликнул  Лузидж. – К  нему  еще  бусы  из  коралл. Вы  коралл  покупал?
- Нет , - ответила  Ольга.
- Быть  на  Красный  море  и  не  купить  коралл , вы  себе  не  простить! Без  коралл  уезжаешь – очень  много  теряешь!
  ЗАГЛЯДЫВАЮЩИЙ  в  красные  мешочки , наслаждающийся  своей  властью  таможенник  Камбизэт  вытряхивает  из  них  коралловые  бусы, коралловый  браслет , происходит  рассматривание , вкладывание  обратно , завязывание  мешочков  тесьмой , укладывание  в  дамскую  сумочку , перед  таможенником  остается  раскрытый  маникюрный  набор. С  кораллами  обошлось , Мусину  с  Вавилиной  полегчало , но  ничего  еще  не  миновало , Камбизэт  потрясает  у  их  лиц  ножницами  и  щипцами.
- Это  на  борт  не  пускается , - сказал  Камбизэт.
- А  куда  нам  это? – спросил  Мусин.
- В  багаж.
- Но  мы  чемодан  уже  сдали , - сказал  Вячеслав.
- В  салон  самолет  вы  это  не  пронесете. Опасный  предмет.
- А  как  их  опасно  применять , вы  меня  не  научите? – процедил  Вячеслав. – В  кабину  пилотов  с  ними  ворваться? У  меня  ножнички , у  нее  щипчики , и  с  этим  мы  прокричим , что  самолет  захвачен?
- Ваш  осмотр  завершен , - отрезал  Камбизэт. – Кто  за  вами , не  надо  тех  вам  задерживать.
- Но  наше  добро  вы  нам  все-таки  верните , - сказал  Мусин.
- Если  вы  продолжать  со  мной  говорить , я  распоряжаться  отсюда  вас  удалять.
- Сучонок , - шепнул  в  сторону  Вячеслав.
  СХОДЯ  после  таможни  в  расстилающийся  внизу  зал , Вячеслав  Мусин  недавнюю  лютость  растряхивает.
- Да  черт  бы  с  ними , с  ножницами , - сказал  он.
- Не  скажи , - пробормотала  Ольга. – Такие  удобные… я  набор  из  Чехии  привезла. А  мне  его  опустошили… есть  о  чем  пожалеть.
- Купить  в  Москве  щипцы  и  ножницы – не  китобойную  флотилию  на  Москве-реке  повстречать. Это  не  за  гранью  реального.
- Нужно  будет  новый  набор  покупать.
- Ну  и  купишь.
- Столь  же  подходящий  мне  не  попадется.
- А  вдруг  тебе  повезет?
- Он  не  заменит… эти  ножнички  и  щипчики  были  моими. Я  их  столько  брала , столько  вообще… от  меня  словно  что-то  живое  оторвали.
- Продолжение  твоей  руки , - промолвил  Мусин.
- Наверно.
- Новые  поначалу  покажутся  тебе  протезом , но  потом  и  они  приживутся.
- Мне  бы  лучше  мои.  Так  грустно , что  отняли… я  пойду , не  знаю… в «Duty  free».
  Ольга  Вавилина  срывается  к  магазину , Вячеслав  Мусин , сочувствуя  ей , задумывается ; в  кресле  зала  ожидания , в  совершенно  обычной  для  него  выключенности  из  всего , сидит  Татрушев ; поставив  по  соседству  с  ним  вещи , Мусин  говорит  ему: «Прошу  присмотреть» и  ретиво  возвращается  наверх  к  таможенному  посту.
  ВАВИЛИНА  в  «Duty  free» , мимо  алкоголя  она , не  присматриваясь , Лидия  Максимовна  Никифорова  с  бутылкой  метаксы – заинтересованно.
- А  вы  метаксу  пили? – спросила  она  у  Ольги. – Для  женщины  она  не  очень  резкая?
- Я  бы  жахнула , - пробурчала  Вавилина.
- А  мне  для  Москвы , - сказала  Никифорова. – Моему  мужчине  на  стол  поставить. Мне  с  ним  сидеть  и  с  ним  выпивать. Мы  бы  с  ним  не  пили , но  мое  возвращение  как  не  отметить.
- Программа  действий – обняться , за  стол  и  в  кровать , - усмехнулась  Вавилина.
- Если  Илья  меня  обнимет , поесть  он  мне  не  даст. Или  я  здесь  таких  представлений  о  мужчинах  набралась…
- У  вас  здесь  с  кем-то  было? – поинтересовалась  Ольга.
- С  хвалеными  арабами  не  было.
- Турист  соблазнил?
- Уступать  соблазнителю – типично  женского  дело , - промолвила  Лидия  Максимовна.
- И  мужчины  соблазнительцам  уступают , - сказала  Ольга.
- А  какое  же  дело  типично  женское? – спросила  Никифорова.
- Я  подумаю.
- Ну?
- Лифчик  стирать.
- Справедливость  этого  признаю… в  Москве  ход  моей  жизни  примет  обычный  оборот. Египетский  загар , думаете , долго  продержится?
- Месяца  на  полтора  местное  солнце  гарантию  нам  предоставило.
- До  февраля , - кивнула  Никифорова.
- Мы  вылетаем  туда , где  февраль , как  февраль , - сказала  Вавилина.
- Как  бы  я  себя  ни  подбадривала , я  понимаю , что  мое  пребывание  в  тепле  подошло  к  концу , - вздохнула  Лидия  Максимовна.
- В  неважном  настроении  и  я  домой  направляюсь.   
  ПОКУПОК  Ольга  не  совершила , по  залу  с  ноющей  душой  покружила , поджидающий  ее  Мусин  с  расстояния  дарит  Ольге  улыбку.
- Над  судьбой  заместо  меня  смеешься? – спросила  у  него  Вавилина.
- Это  наши  вещи , - указав , сказал  Вячеслав. - Твою  сумку  ты  среди  них  не  увидишь.
- В  шутку  куда-то  задвинул?
- Она  пошла  в  багаж. В  щипцами  и  ножницами.
- Ты… их  забрал  и  в  сумку? А  сумку  в  багаж? А  тебя  выпустили?
- Чего  я  хочу , я  добиваюсь , - промолвил  Мусин.
- Заметил , что  я  расстроилась  и… ты  меня  любишь.
- Я  никогда  не  говорил , что  нет.
- А  замуж  меня  возьмешь?
- Пока  я  взял  у  таможенника  твои  щипцы  и  ножницы. Непримиримость  он  не  выказывал. Даже  паспортному  контролю  крикнул , чтобы  меня  пропустили. В  человеческой  природе  он  разбирается. Ножницы  с  щипцами  у  него  в  коробке  лежали , и  если  бы  он  мне  их  не  отдал , я  бы  его  потолковать  из-за  стола  вытащил.
- Доходить  до  крайности  тебе  из-за  них  не  стоило , - улыбнулась  Ольга.
- Не  из-за  них , а  из-за  тебя.
- Славочка… твоя  сохранность  для  меня  превыше  щипцов.
- Вышло , что  и  я  сохранился , и  щипцы  у  тебя  будут  любимые. В  будущее  я  не  смотрю , но  надеюсь , до  Москвы  долетим.
- О  крушении  наших  надежд  не  может  быть  и  речи , - сказала  Ольга. – Мы  прилетим , ты  на  мне  женишься , Бог  нас  не  собьет… он  же  приветствует , когда  женятся.
- Уповай , - протянул  Мусин. – Но  свое  мы  получим.
  САМОЛЕТ  с  гулом  отрывается , вполне  мягко  опускается , по  движущейся , окруженной  людьми  ленте  едет  багаж , Вячеслав  Мусин  хватает  с  нее  сумку, Ольга  Вавилина  ее  у  него  перехватывает  и  тут  же  открывает.
- Невмоготу  на  ножницы  взглянуть? – усмехнулся  Мусин.
- Переложу  их  в  набор , чтобы  его  восстановить.
- С  краю  я  их  запихнул… нашла. И  щипцы  нашла.
- А  второй-то  где , - пробормотала  Ольга.
- Сандалия  не  хватает?
- Он  тут  один , - показывая  Мусину  красный  мешочек , сказала  Ольга. – Один  из  двух.
- Ну  еще  пошарь.
- А  я  что  делаю…
- А  ты  их  вглубь  всунула  или  они  сверху  были?
- Я  их  под  брюки  мои  подложила , но  таможенник  их  выгреб. Потом  я  их , конечно , глубоко  не  засунула. Из-за  ножниц  с  щипцами  забыла  о  кораллах! С  глаз  бы  убрала – не  украли! А  так  сумку  открыли , а  в  ней  мешочки…
- Рука  и  потянулась , - промолвил  Вячеслав.   
  НА  ВТОРОМ  этаже  аэропорта , согбенной  спиной  к  стеклу , за  которым  отнюдь  не  рассвет , Ольга  Вавилина  с  коралловым  браслетом  на  левом  запястье ; в  кресле  слева  Мусин.
- Браслет  хоть  не  сперли , - сказал  Вячеслав.
- С  бусами  мне  его  не  поносить , - пробурчала  Ольга.
- Воровство  в  «Домодедово» прессой  освещалось , - промолвил  Мусин. – А  моя  бейсболка? И  тогда  ведь  не  арабы , а  наши.
- Обмотай  мы  сумку  скотчем , в  нее  бы  никто  не  залез. Чтобы  не  обчистили , в  багаж  нужно  обмотанной  сдавать.
- Мы  ее  сдавать  не  планировали , - сказал  Мусин. – Я  ее  в  порыве  понес. Твои  маникюрные  принадлежности  из  беды  выручать.
- Их  ты  мне  сохранил , а  кораллы  из-за  этого  к  ворам  перешли. Была  бы  сумку  при  нас , кораллы  бы  из  нее  не  выхватили.
- Я  что  же , дурака  своей  заботой  свалял? – осведомился  Вячеслав. – Думал , что  герой , а  получилось , что  накосячил?
- В  чем-то  преуспел , а  в  чем-то… сколько  нам  еще  тут  сидеть? Маршрутки  до  метро  всю  ночь  ходят.
- На  маршрутке  до  него  минут  двадцать , а  откроется  оно  через  час.
- Не  худшее  из  зол , - проворчала  Вавилина.   
  В  ПОДЗЕМКЕ  столпотворение , таджикское  скопление , служащий  метрополитена  снимает  двери  с  запоров , и  таджики  ломятся  к  турникетам - с  сумками , с  чемоданами ; с  багажом  среди  них  и  они.
- Рейс  из  Душанбе , - сказал  Мусин. – Чего  им  у  себя  по  музею  Турсун-заде  бродить - работать  надо!
- У  нас  работать , - промолвила  Ольга.
- А  что  им , глядя  на  нас , слюни  глотать? Прилетай  и  вкалывай. На  Шарм  Эль  Шейх  зарабатывай.
- Я  в  нем  была , но… родным  так  повеяло , что  Шарм  Эль  Шейх  из  меня  выдуло. Воспоминания – паутина. А  у  меня  уже  клочья  паутины. 
- Они  потом  срастутся , - промолвил  Вячеслав.
- Когда  это  случится , в  мою  паутину  из  Красного  моря  выпрыгнет  рыба-пузан.
- Симпатяшка , - улыбнулся  Мусин.
- Она  ядовитей  цианида.   
  О  цикуте  Ольга  сказала  за  турникетом ; она  прошла , а  у  Мусина  карточка  не  сработала - уходящую  Ольгу  заслоняют  от  него  вытекающие  из  параллельных  проходов  таджики , Мусин  сатанеет , карточку  впечатывает , зеленый  огонек  загорается ; таща  сумку  и  везя  чемодан , Вячеслав  Мусин  за  Ольгой  бегом.