Преображение

Разноцветным муравейником, пробудившимся от зимнего  сна, жила и двигалась барахолка. Предпраздничный день близился к концу. Я сделала покупки, и теперь людской поток нес меня мимо закрывающихся контейнеров к выходу. Нащупав ногой ступеньки, я  поднимаюсь вместе с толпой, стараясь не налететь на идущих впереди женщин с огромными сумками. Вдоль торговых палаток, разбитых по краям дороги,  мы движемся к шоссе. 
  – Все, Гульмира, дальше ты сама, – одна из женщин опускает клетчатую сумку на землю, поворачивается и снова ныряет в водоворот, из которого мы только что выбрались.
Гульмира тоже ставит сумку и, подняв руку к волосам, пытается поправить платок, съехавший на глаза. Потом смотрит на меня.
Это женщина лет тридцати пяти. Круглые щеки, складки вокруг рта, широкие нахмуренные брови…  Лицо словно покрыто серым налетом – то ли от придорожной пыли, то ли от бесконечной усталости. Она  читается в глазах…
Я не выдерживаю:
– Тяжелый день был?
– А пошло все к черту! Торговли нет, денег нет, жизни нет… А теперь не дождешься этот сто шестой!
 – Кажется, вон он идет… – я показываю вдаль, где в «пробке» застрял сто шестой автобус.
Поток машин движется, как в замедленной съемке. Мимо нас ползет бежевый «Лексус». Водитель нетерпеливо крутится, высовывает черную кудрявую голову в окно, пытаясь разглядеть начало вереницы машин.  Ему это не удается и, от нечего делать, мужчина переводит взгляд на толпу.
– Привет, красавица, с 8 Марта! – вдруг говорит он, подмигивает, а потом, неожиданно увидев пустое пространство перед  автомобилем, резко вырывается вперед.
«Красавица»  – это он о ком?! Я поворачиваюсь к  Гульмире…
Платок почему-то зажат в руке. Причудливым изгибом скатилась на плечо волна густых с черным блеском волос. В прищуренных глазах прыгают искорки смеха. Улыбаются пухлые губы… А откуда взялись на щеках эти милые ямочки?!
Почему я дала ей тридцать пять? Двадцать пять – не более! Она, действительно, хороша!
Сто шестой докатился до нас… Гульмира энергично хватает обе  сумки и, поставив их  на площадку автобуса, втискивается в салон. Я вижу, как она пробирается вперед. Сесть ей явно не удастся… Но она отвоевала себе место в проходе и теперь смотрит на меня. Она по-прежнему улыбается! Автобус  трогается, и девушка машет мне рукой через стекло, как старой знакомой.
«Как мало нужно женщине для счастья!» - думаю я.