Пожарный щит сгорел

   Все мы делаем ошибки, поэтому придуман взаимоконтроль и контроль по обязанностям. Сколько раз выруливали самолёты на старт без должного осмотра, и досадные глупые ляпы продолжаются. Например, самолёт Ту-22м2 запрашивает взлёт с не снятыми чехлами на пушках, - десятки людей смотрели и не заметили, заметил ПРП (помощник руководителя полётов) на старте.

   Другой неприятный случай произошёл в одну из обычных лётных смен средь бела дня, на глазах всего N-ского полка. Это потом прилетела комиссия, назначенная командующим авиации Балтийского флота, долго работала, изучая все обстоятельства, а сам случай длился всего-то минут 40.

   Дело было так. Мой друг и однокашник по училищу Валера П*** со своим экипажем прибыл на самолёт для выполнения задания – тренировочный полёт по маршруту. Слава Богу, борт стоял в капонире, а не на общей стоянке, где самолёты стоят «крыло в крыло».

   Дальше всё шло вроде как положено, - осмотр самолёта, подготовка своих рабочих мест к полёту, короткий перекур за хвостом и, в назначенное время, доклад командиру о готовности всех членов экипажа. Далее запрос о запуске двигателей, получение "добра", чтение карты и запуск.

   Коротко о самолёте. Ту-16, экипаж 6 человек, по данному заданию: бомб нет, ракет нет, бортовые пушки полный боекомплект, заправка топливом на 0,5 радиуса, расчётный взлётный вес около 62 т.

   Итак, запуск. Левый двигатель запустился отлично, приступили к запуску правого, но пошло что-то не так, снизу с бетонки послышались крики «Пожар!» Командир действовал чётко и быстро, выключил двигатели, приказал обесточить и покинуть самолёт.

   Полыхала вся правая плоскость крыла и двигатель. По бетону разливался и горел керосин, течь была с верхней поверхности крыла. Стало ясно – всё дело было в не плотно закрытой пробке топливного бака, при включении топливных насосов керосин выбрасывало на крыло, и он попал в двигатель, где при запуске воспламенился. Если бы вовремя увидеть течь топлива, можно было спасти самолёт!

   Зрелище становилось страшнее с каждой минутой. Техники суетились, спасая имущество, пожарные старались во всю, но керосин нельзя потушить. В горящем озере горело всё, взрывались снаряды, взорвались две бортовые кислородные станции с жидким кислородом. Слава Богу, никто не пострадал. Пострадать ещё только предстояло всем виновным в случившемся.

   А они, конечно, были. Главный виновник – правый лётчик, не проверивший при осмотре самолёта пробки баков, он просто не поднимался на крыло, а спросил старшего техника, - как там, наверху, порядок? Потом долго искали – кто же заправлял самолёт и не закрыл пробку как положено!

   На разборе происшествия генерал был безжалостен. Командира корабля за то, что не проконтролировал действия правого лётчика, снял с должности до правого лётчика, а правого лётчика снял с должности и услал в самый глухой полигон. Далее, по возрастающей досталось всем причастным. Одно радует: кто достойно выдержал опалу в год, а то и в два, обычно возвращается на свою должность. За битого двух не битых дают.
   На вопрос генерала Павловского – Был ли у стоянки самолёта пожарный щит? - старший инженер полка ответил, - был! - А что же его комиссия не нашла? - Он сгорел!