Изгнание из Урбанида. Глава 6

                6

   Однажды утром ко мне зашел Экон. Он как-то высказал предположение, что все мы готовимся к раскопке нового месторождения в северной стороне от Урбанида, где, по слухам, пластикона нашли столько, что хватило бы на целую вечность. Нам это предположение не понравилось, поэтому оно было отвергнуто и как можно быстрее забыто. Мы отдавали предпочтение неизвестности, в которой пребывали все это время. И вот заходит этот самый Экон, и происходит то, чего я так долго ждал.
   Я не спал и даже не пробуждался, таращась тупо на потолок, а уже встал, принял душ и смотрел телек. Там показывали интересную передачку под названием «Тысяча способов выйти из затруднительного положения и сохранить хорошее настроение».
   – Пора, – громко сказал Экон и хлопнул в ладоши.
   – В смысле? – спросил я, недовольно поморщившись, хотя в груди все радостно запрыгало и завертелось.
   – Работать пора! – ответил друг и еще раз хлопнул в ладоши.
   – Прямо сейчас?!
   – Да!!!
   – Хорошо!!! – вдруг воскликнул я и, наскоро собравшись, вышел быстро из комнаты.
   – Что?! Куда едем?.. Куда идем?.. – спрашивал я у едва поспевавшего за мной Экона.
   – Н-не знаю еще! – кричал мне Экон вдогонку, – не знаю!
   – Та-ак, – задумчиво произнес я, подойдя к очереди, – у меня поручение от Регистраторши!!! Р-р-раступись!..
   Нас с Эконом действительно пропустили вперед. Однако самое удивительное заключалось не в том, что этот наивный, ни на что не рассчитанный обман оказался настолько эффективным, а то, что этот поступок смутил меня, – может, даже не столько меня, сколько Экона, который с трудом соглашался пройти в лифт вне очереди.
   Спустившись на учебный этаж, мы как можно скорее пошли в аудиторию Профессора. Там все уже были в сборе. Народу набралось много больше, чем было парт, поэтому пришлось постоять.
   – Итак, – произнес Профессор, – сегодня у вас праздник. Поистине, великий день! Сегодня вы все отправляетесь на свою первую работу! Она станет вашим основным делом, приносящим вам радость и удовлетворение. Вы станете полноправными урбанидянами, а это, поверьте, действительно замечательно. На вас отныне ложится большая ответственность!.. Но вы все тут ребятки понятливые, коль скоро не валяетесь в постели с переломанными руками и ногами.
Тут все засмеялись, но Профессор сделал знак, чтоб смолкли.
   – Сами все поймете. Удачи вам! Считайте, началась практика!.. А! Да, совсем забыл: вас будет сопровождать мой помощник.
   И профессор указал на господина, которого представил просто: Бригадир. Тот стоял рядом с Профессором и был как две капли воды на него похож, – такой же низенький, с таким же тюрбаном на голове.
   У выхода нас ожидал автобус. Толпа мгновенно распределилась по трем его этажам; я сидел наверху, в компании Зеркальника и Экона. Состояние взвинченности сошло на нет, как только автобус сдвинулся с места. На смену всеобщему возбуждению пришло молчаливое ожидание, чуть смягченное любопытством. Ехали долго, часа два-три. За это время многие успели довыспаться, многие – позавтракать, а некоторые, как я, – пообедать.
   По прибытии на пункт назначения нам велено было выйти из автобуса и спуститься в тоннель. Там нас ожидал поезд. Забившись дружно в него, мы почувствовали, что волнение наше увеличивается до предела. Один от переживаний даже лишился чувств, и ему пришлось делать интенсивную терапию с азотоводородным вливанием. Когда он очухался, то первым делом спросил, почему на экране ничего нет. Мы ответили ему, что находимся так глубоко, что и смотреть не на что. Тогда он успокоился, сел на свое место и уставился в пустой экран.
   И вот поезд остановился. По нашим совместным подсчетам было установлено, что мы находимся за пределами Города. Штопор, один из моих соседей, оказался весьма предусмотрительным малым – прихватил с собой ориентир.
   – Ехали три с половиной часа… Так… М-мм… Северо-северо-восток! – изрек он. – Так-так. Мы сейчас на три мили от границы отъехали. Всего три мили. И… здесь нет практически никакой застройки, судя по отсутствию полей…
   Поднявшись наверх, мы прошли по заваленному каким-то хламом коридору и попали в просторное помещение. Впереди, прямо перед нами, блестела круглая дверь с огромным рычагом посредине. Слева и справа от нас уходили вверх металлические винтовые лестницы. Стены помещения были окрашены в белый цвет. Возле выхода, за полукруглым столом, восседал Регистратор.
   – Быстрей, быстрей, – говорил он торопливо. – Смена принята.
   Он с силой ударил по кнопке, располагавшейся на краю стола. Рычаг стал медленно поворачиваться, а дверь – открываться…
   На нас, застывших в восторженном ожидании, обрушился поток яркого дневного света. Послышался голос Бригадира:
   – Выходим по одному, стоим на месте!..
   Мы вышли и замерли, оглядываясь по сторонам. Под ногами, подгоняемый ветром, струился бурый песок (на цвет его я поначалу не обратил никакого внимания). Припекало. Я вновь оказался в пустыне.
   Самое главное открылось позже. Дело в том, что я уже настолько охладел ко всякого рода неожиданностям, что неожиданностей как таковых для меня уже не существовало. Поэтому я не сразу приметил остолбенение окружающих, не сразу понял, с чем столкнулся.
   Передо мной, насколько хватало глаз, располагалось н е ч т о… Огромное, темно-желтого цвета… Оно то раздувалось до невообразимых размеров, то снова сжималось, производя при этом невообразимый шум и гул – глубокий и какой-то унылый. Порывы ветра совпадали с моментами сжимания этого тела, производя впечатление… дыхания. Оно дышало: вбирало в себя огромное количество воздуха, а затем медленно выдыхало.
   – Что это такое? – ошарашенно пробормотал я.
   – Это Нохон, – вскричал Бригадир, – смотрите сюда! Там, – он указал вправо, – его голова, там, – указал налево, – его зад. Такой огромный, что сказать страшно. А голова у него еще больше!..
   – Вот это да! – послышалось со всех сторон. – Ничего себе!
   У меня, признаться, в голове до сих пор не укладывается тот факт, что какое-то существо могло вырасти до таких размеров…
   Через мгновение к нам подкатили рабочие. Пятеро сидели на бурильной установке, сцепленной с тягачом, в кабине которого находились лихие ребята, весело вертевшие головами, трое – на штыковой станции.
   – Сегодня на шестой квадрат, – заявил Бригадиру один из них – работяга с кривыми винтообразными ручищами, – работка еще та!
   – Это да, – согласился с ним Бригадир. – Везет вам. А третья где?
   – Да… Все там возится. Там у них проблемы всегда были… А может… Да, впрочем, ерунда все это! Эксперименты! Толк-то – здесь он!.. – и он широким жестом указал на поле своей деятельности. – Новеньких привел?
   – Ага, – ответил Бригадир с гордостью, – толковые ребята!
   – Ну-ну, – Работяга оценивающе посмотрел на нас и кивнул пару раз своей маленькой квадратной головкой. – Хороши молодцы! Ты их на пояс?
   – На пояс.
   – Хорошо. Ну, поехали мы… Удачи!
   Он постучал по кабине и скрылся в недрах станции. Рабочие продолжили путь, а мы поплелись вслед за Бригадиром.
   – Скоро нас подберут! – кричал Бригадир так, чтобы всем было слышно. – Сегодня выходной, но пара на ходу!
   И вправду скоро нас догнала еще одна цепочка: высоченная платформа на гигантских колесах с мощной бурильной установкой на верхушке, подъемный кран еще выше, пара авто, никем не управляемая, и еще одна установочка поменьше. Разместились мы кто где: кто на лестнице, кто в кабине, кто на крыше… Вскоре подъехали к месту.
   – Сегодня вам дано послабление! – объявил Бригадир (как только он начал говорить, над нами со свистом пролетело какое-то круглое тело; пролетело, да так быстро, что мы и разобрать-то ничего не успели – только задрали головы и увидели, как оно скрылось). – Вам не надо трястись по нескольку часов, пока не доедете до рабочего места, не надо перемахивать через хребет!..
   – А где мы, – спросил вдруг Жгут.
   – Хороший вопрос, – ответил Бригадир. – Мы в третьем квадрате десятого сектора! Жилой сектор снабжен собственной транспортной линией, соединяющей с Городом, а также всеми необходимыми средствами для обеспечения качественной работы!.. Поэтому вы здесь уже через четыре часа, а не через пятьдесят дней. Вам это должны были объяснить на уроке истории, придурки…
   – А что мы будем делать? – спросил кто-то тоненьким голосом.
   – Как это что?! Бурить, взрезать, вырезать, вытягивать!..
   – А что бурить, вырезать, вытягивать? – не унимался Жгут.
   – Вот это тело! Два его поверхностных слоя скрывают внутренности. От них зависит существование этого существа. Мы производим вскрытие, в результате которого Нохон не может вести активную жизнедеятельность… Однако даже пластиконовые ядра с кислотой, которые мы загоняем ему внутрь, даже самое глубокое бурение не дают эффективного результата… Поэтому работа ведется безостановочно!
   В течении своего первого рабочего дня мы узнали, как включать и выключать системы автономного питания, как наиболее точно определять свое место в общем процессе, в какие часы необходимо как можно быстрее вернуться на базу и спуститься в тоннель, либо подняться в защитный корпус. Также Бригадир продемонстрировал нам свое умение бурить и тянуть. Он проворно забрался на платформу, с помощью рычагов зафиксировал свое положение на определенной высоте по отношению к телу (метров сто – сто пятьдесят) и, включив установку, принялся бурить (надо сказать, что высота тела в том месте значительно превышала высоту любого из небоскребов). Наверху раздался характерный дребезжащий звук, появлявшийся обычно при включении установки, а затем, через две минуты непрерывного гудения, – громкий смех Бригадира, и на нас обрушился поток горячей красной жидкости.
   – Ура! – закричал Бригадир, – Действует! Слушайте, недоумки, слушайте!
   И тут нам стало слышно, как откуда-то из самых недр этого тела, глухо и прерывисто, но все громче и громче, раздаются какие-то странные долгие звуки. Вскоре воздух содрогнулся, а затем все смолкло где-то далеко впереди…
   – Ревет! Ревет! – орал Бригадир вне себя от радости.
   Спустившись, он глянул на нас своими хитрыми стеклянными глазками и разразился таким хохотом, что никто из нас не мог удержаться от смеха, даже Зеркальник.
   – А как я над вами пошутил, а? Ух, пошутил! – любил нам частенько напоминать Бригадир.
   Вскоре наступил «тот самый» час, когда всем без исключения надлежало покинуть свои рабочие места – сработала сигнализация, и мы, рассевшись кто куда, двинулись в обратный путь.
   – На сегодня все, придурки! – объявил Бригадир, когда мы прибыли на Базу. – С завтрашнего дня вы начнете работать по-настоящему! А пока что вам лучше отмыться да прийти в себя. Идиоты! Ха-ха!
   Поставив отметку в журнале Регистратора, Бригадир повел нас в тоннель. В поезде мы задали ему кучу вопросов:
   – Сколько часов в день нам нужно будет работать?
   – Как Нохон оказался здесь, и что это вообще такое?
   – Что будет, если не бурить и не тянуть?
   Бригадир отвечал последовательно:
   – Весь день.
   – Спросите-ка лучше у Историка.
   – Нохон уничтожит Урбанид.
   На следующий день меня разбудили ни свет ни заря.
   – Что такое? – пробормотал я спросонья, глядя на Экона. – Неужто подъем?!
   – Подъем! – Экон кивнул головой и вышел из комнаты.
   Я с трудом встал, пошел в душ. Помывшись, одевшись и позавтракав чем было (в столовую идти не захотелось), я вышел из комнаты и тут же наткнулся на Регистраторшу.
   – Молодой человек, вы вообще понимаете, куда идете? – спросила она строго.
   – Да, – ответил я нерешительно.
   – Нет, вы идете в комнату 503, поняли?
   – Понял.
   Отстояв в очереди положенное время, я спустился на учебный этаж и прошел в главную аудиторию. Все уже, как обычно, были в сборе и ждали только меня.
   – Ну же, входите, что стоите, – негодовал Профессор. – Садитесь и слушайте.
   – Сегодня бригада будет разделена натрое. Первая группа будет перекинута через хребет и ознакомится с работами в брюшном секторе, вторая продолжит бурить на вчерашнем месте, третьей повезло чуть больше – она отправится на экскурсию.
   Я оказался в третьей. По прибытии на базу нас разделили. Первые отправились на бурение третьего квадрата вслед за Бригадиром, вторые и третьи – наверх по винтовым лестницам. Со мной на крыше оказались Жгут, Экон, Гиря и еще пара абсолютных пластикантов – имена их мне были неизвестны. Каждую группу сопровождал Ассистент Бригадира. Наш Ассистент велел нам садиться в какую-то сферу, с виду совершенно непрочную. Когда мы уселись на сидения, Ассистент посоветовал пристегнуться специальными жгутиками.
   – Все, сейчас полетим, – сказал он серьезно и посмотрел куда-то в сторону.
   Сферы была абсолютно прозрачна, и мы, таким образом, получили возможность обозревать все, что находилось вокруг. Располагалась она в самом центре уже знакомой мне катапультационной платформы. Вторая группа находилась в аналогичных условиях: на соседней башне производились приготовления к полету.
   Нас подкинули так высоко, что база показалась нам величиной с песчинку. Это была страшная высота…
   Вскоре над нами раскрылся спецпарашют, и сфера начала медленно опускаться.
   – Смотрите-ка, – прошептал Ассистент, – Нохон под нами…
   Я и представит себе не мог, что он настолько огромен. Даже с такой высоты он не был виден весь целиком. А между тем из сферы открывался великолепный вид на Урбанид, обозримый не целиком, разумеется, но достаточно подробно. Оглянувшись, я боязливо посмотрел туда, где должна была находиться голова Нохона… И я увидел е г о; это было странное существо: полумедведь, полулис, как мне показалось... Худая, изможденная морда. Глаза широко раскрыты, и в них совершенно ясно читались ужас и страх.
   Ассистент, управляя планированием, обращал наше внимание на разные детали, едва ли заметные сверху. Например, он указал нам на месторасположение Главной Рабочей группы. Все ее силы были сосредоточены у шейного квадрата, – там, где шерсть была не столь густа, да и кожа, видимо, потоньше. Там всегда кипела работа – это был наиболее ответственный, наиболее важный сектор; на нем круглые сутки дежурили самые опытные специалисты, а иногда туда наведывался сам Руководитель… Там были легендарные подземные катакомбы.
   – Смотрите туда, – Ассистент указал куда-то в сторону. – Там, за Нохоновым хребтом, находиться Пустырь. Оттуда приходит пыль. Она вредоносна.
   – Как это, вредоносна? – полюбопытствовал Жгут.
   – Ее влияние еще точно не установлено… Когда она приносится ветром, Нохон выбрасывает мощную воздушную струю и отбрасывает Пыль. Но она приходит снова…
   Мы силились обнаружить взглядом загадочную Пустошь, но там, куда показывал Ассистент, ярко светило солнце, не позволяя ничего разглядеть.
   Пару часов мы парили в свободном пространстве, а затем, попав, по словам Ассистента, в зону действия «гравитационного поля», создаваемого на Базе, начали возвращение…
   – Самый опасный момент, – говорил Ассистент. – Здесь главное – не промахнуть мимо Базы…
   Но мы были полностью уверены в мастерстве своего экскурсовода и поэтому нисколько не волновались, наблюдая за стремительно увеличивающимися размерами чудовища, занимавшего собою уже практически все пространство – как сверху, так и снизу.
   Благополучно приземлившись на площадку, располагавшуюся где-то на заднем дворе, мы вышли из сферы и последовали за Ассистентом.
   – Ну как? – поинтересовался он у нас с нескрываемым любопытством.
   – Потрясающе! – отвечали мы ему совершенно искренне.
   Оказалось, что экскурсией этот рабочий день и заканчивался.
Вскоре мы оказались дома (дорога показалась короче обычного) и занялись своим привычным ничегонеделаньем. Экон отправился на какую-то выставку, Шнур пошел спать, Безымянный сел у лифта дожидаться своего друга (его имени я также не знал), попавшего в первую группу, а я, завалившись на диван, принялся за телек. По первому каналу показывали, уже ставшую моей любимой, передачу «Вокруг Урбанида». Она предоставляла возможность познакомиться с Городом, не выходя из комнаты. Мне особенно нравилась рубрика, где урбанидяне помогали друг другу в разнообразных затруднительных ситуациях, а еще та, в которой рассказывалось о деятельности какого-нибудь выдающегося Регистратора.
   Нельзя было сказать, что Регистраторы чем-то существенно отличались от нас. Нет. Просто они вели себя так, как подобало вести себя руководящему субъекту, – то есть держали дистанцию в целях сохранения своего спокойствия, способствовавшего, ясное дело, осуществлению продуктивного трудопроизводства, и, время от времени, отдавали распоряжения, точные и своевременные, как инженерные операции.
   Очень внимательно я относился и к той программе, в которой Руководитель отвечал на вопросы урбанидян, и это несмотря на то, что самого Руководителя никогда целиком не показывали. Нам всегда был виден только его гладкий крупный сияющий лоб. Обычно его спрашивали о всяких пустяках, на которые и обращать внимание-то не стоило...
   Перед сном я зашел к Шарфу. Он был, по-прежнему, плох, но уже мог отвечать на вопросы и даже приподнимался с постели. «Ну как ты?..» –  спросил я у него.
   – Нормально, – сказал Шарф в ответ, – я нормальный.
   Укладываясь в кровать, я поставил телевизор на автоматическое выключение и наглухо закрыл окна...
   Утром ко мне вновь забежал Экон и мы все отправились на работу (на этот раз с нами не было проводников – дорогу знали сами).
   На пути к метрополитену, выходя из автобуса, я обратил внимание на следующее: у одного из неоновых столбов группа лиц, одетых в служебное, выворачивала голову некоему субъекту. Несчастный громко кричал и просил оставить его в покое, но инженеры продолжали молча делать свое дело. Наконец субъект умолк, а оторванную голову куда-то унесли. На ее место привинтили другую голову, отличавшуюся от предыдущей незначительно...
   – Что это они делают? – спросил я у Зеркальника, хотя этот инцидент меня нисколько не волновал, и тут же получил ответ:
   – Просто сумасшедший.
   – Как это? – недоумевал я.
   – Просто, – отвечали мне, – он мог, например, не справиться с вибрацией пластиконового поля.
   – Ш-ш-ш... – зашипел на него Штопор, находившийся радом. – Какие пошлости говоришь!..
   «Пошлости?» – видимо, меня в школе чему-то недоучили... Что такое пластиконовое поле, и с чем связана его вибрация, мне объяснять не нужно было – у меня по пластиконологии была твердая пятерка. Пластикон, действительно, никогда не находился в стационарном состоянии и всегда изменял свои свойства, но неужели он мог так повлиять?.. Обитатели Урбанида имели в своем составе пластикон, но в небольших количествах, а у этого мальца, видимо, концентрация пластикона в теле превышала норму... А может и нет. Может, причина его сумасшествия крылась в ином...
   После того, как субъекту привинтили голову, он вскочил на ноги и, подпрыгнув высоко, бросился наутек. Потом, пробежав несколько метров, вдруг остановился, низко поклонился и... спокойно зашагал в противоположном направлении.
   – Вот. – сказал мне Зеркальник, – Все нормально.
   – А то бы чик и вшши!.. – Штопор красноречивым жестом показал, как что-то будто бы сжимают в кулаке и выкидывают за пределы Города.
   – И что дальше с ними?.. – спросил я совершенно равнодушно.
   – Их поглощает Пыль... – спокойно ответил мне друг.
   Город в тот день вообще казался мне как-то поспокойнее обычного. Он был наполнен четким ритмом и гармонией – я ощущал это. Мы были частью всего этого... И мы шли на работу, на свою великолепную любимую работу.
   ... В тот день Ассистент, к моменту нашего появления на Базе бывший уже на своем месте, взял к себе первую группу, второй Ассистент – вторую, а Бригадир повел нас во второй сектор поясничной зоны. Это был самый отдаленный от Базы сектор, поэтому работа там надолго не затянулась.
   – Смотрите-ка сюда!!! – воскликнул вдруг Бригадир посреди рабочего дня, приспустившись с бурильной установки (мы в это время дружно занимались починкой колеса).
   – Это, – произнес он громко, пытаясь пересилить непонятный гул, пропитавший воздух насквозь, и показывая нам какой-то пирамидообразный предмет с выступом у основания, – это вам в новинку, придурки!
   С этими словами он как следует размахнулся и с силой бросил предмет в пробуренное широкое отверстие, из которого продолжал бить, низвергаясь, широкий поток красной жидкости.
   – А теперь – в сторону! – весело закричал Бригадир и, соскочив побыстрее с установки (сделано это было с невероятной ловкостью), побежал куда-то направо. Мы, разумеется, всей толпой бросились за ним, а когда он остановился, – обернулись и стали смотреть...
   Раздался резкий высокий звук, а затем произошел мощный взрыв и все вокруг потонуло в красном, в кусках мяса и шерсти... Вслед за взрывом раздался более высокий, но уже совершенно иной звук. Он был настолько непохож на все, что мне когда-либо приходилось слышать... Стало страшно. Этот был дикий унылый стон, полный страха, безнадежности и страдания.
   Наши заметались в поисках Бригадира, а он в это время карабкался на установку и вскоре уже бурил – глубже и глубже... Сверло визжало все громче и громче. Подбежав последним к установке, я попытался присоединиться ко всеобщему занятию, но они все там и без меня хорошо справлялись – вскоре колесо было починено.
   – Молодцы! – похвалил нас Бригадир, закончив работу. – Завтра будете бурить сами! А теперь – обратно! Скоро придет Пыль!
   Оказавшись на Базе, мы вновь ощутили легкое потряхивание – Нохон чихал, отгоняя вредоносную Пыль.
   – Приходить без опоздания! – кричал нам Бригадир вдогонку. – Завтра от вашей работы не останется и следа!
   Данное замечание было чистой воды кокетством, ибо мы это и сами прекрасно знали, и никогда бы не опоздали, и никого бы не подвели.   
   В Городе я немного приотстал от друзей и решил прогуляться в одиночестве. Зашел в Галерею термодинамического квадрадистанционного светопоглощателя с гидроприцепом – там было не протолкнуться, в Музей современного искусства –  там не было ничего, одни голые стены. «Что ж тут – искусство? – подумалось мне. – А впрочем, здесь, быть может, ремонт?..».
   Странно, но я совершенно не спешил домой, хотя и чувствовал усталость. В конце своего вечернего променада я зашел в одно административное здание – самое крупное здание из ближайших. Там занимались надзором за «основными процессами» (Устав №3050, раздел 03) в моем районе. В прихожей, тесной и невзрачной, меня встретил широкий господин с широкой головой, на которой красовалась сбоку здоровенная дыра.
   – Что вам надо? – спросил он строго, подергивая своим огромным пластиконовым плечом.
   – Извините, – сказал я как можно учтивее, – я бы хотел, чтобы в моей комнате поменяли лампу – она слишком ярко светит...
   – Вы зашли не по адресу, молодой человек, – ответствовал господин еще более учтиво, наклонив голову и втянув зачем-то живот. – Зайдите с той стороны дома или попросите инженера на этаже.
   Сказав, он повернулся ко мне спиной (она была такая кривая!), а я, выйдя из здания, пробормотал что-то о том, как меня направили именно сюда, не говоря ни слова об инженерах... Я даже не знал, что один из инженеров находится со мной по-соседству – в комнате напротив.
   Вскоре проблема с лампой была решена.
   Вечером, когда я смотрел «1000 способов...», ко мне, пошатываясь, приковылял Шарф и сел рядом.
   – Дружок, ну зачем ты, а? – спрашивал я его.
   – Не знаю, не знаю... – отвечал Шарф, смотря на экран.
   Я с жалостью и удивлением смотрел на Шарфа. Он, видно, попытался привести себя в порядок и выглядел почти так же, как прежде. Надо заметить, что Шарф был, судя по всему, гораздо моложе всех остальных, а вид у него был вообще – другой. Он всегда одевался экстравагантно и, видимо, хотел чем-то отличаться от друзей (и не всегда находил у них понимание). Мы с ним немножко поболтали, потом я отвел его в комнату, уложил спать, а затем и сам отправился готовиться ко сну. У меня уже вошло в традицию плотно «набиваться» перед сном. Этот вечер не был исключением...
 
2005 г.