Картофельная плантация

Осень. Очередная желто-красная и рыже-золотая осень пришла в наш поселок, в наши рощи и на луга, в сады и огороды. Закончились весёлые и свободные летние каникулы, с их рыбалкой и посиделками у костра, с их катанием на велосипедах и курением в подворотне, с их грядками и землёй.

Закончилась, да не совсем, ещё осталось у бабушки с дедушкой огромное картофельное поле, «картофельная плантация», как называют её все в семье, от мала до велика. А плантация потому, что убирать урожай картошки собираются все восемнадцать человек и уходит на это почти два дня выходных. Участие по мере сил и человеческих возможностей принимают даже дошколята...

- Лёнь, в выходные к тёще едем картошку убирать, - мама в конце рабочей недели говорит папе, а мы прыгаем с сестрой от радости.
Прыгаем не от того, что к бабушке и дедушке нас повезут на велосипедах, а потому, что будет костёр с печёной картошкой и хлебом на палочке, прямо на поле будем уплетать вкуснятину «с пылу, с жару». Будет кострище с сухой и пожухлой ботвой, сильный и высокий, трескучий и жаркий. И никаких тебе служб пожарных и экологов, все жгут и пускают в голубое осеннее небо чёрный и серый дым. Не то, что сейчас, и костерок развести не дадут, оштрафуют.
- Хорошо, надо велосипеды проверить завтра вечером, - отзывается папа, предвкушая тяжёлый крестьянский труд в ближайшие выходные, но в то же время с добрым застольем под тёщины щи и пироги, под крепкое тестево домашнее зелье...

- Мам, все приедут? – мама спрашивает бабушку, когда мы всей семьей субботним ранним утром входим в дом.
- Да Володя и Толя уже пришли, на поле с дедом отправились, ботву убрать, подготовить для копания.
- Бабушка, а Андрюха там с Димкой и Серёжкой? – уже встреваю я, готовый снова сесть на велосипед.
- А где же им быть-то, там, с отцами своими. Сейчас и Валентины пойдут, только дома приберутся…

Часа через два, когда солнышко только начинает забираться высоко в небо, и нет особой жары, все восемнадцать человек на плантации, и каждый занят тем, что может делать. Дедушка, два зятя и два сына в пять лопат поднимают землю с картошкой, а женщины собирают, да так, что мы, кто постарше из внуков, только успеваем раскрывать мешки для высыпания из вёдер. Всем весело, быстро убывает ботва и борозды с картошкой, а первее шесть мешков завязаны и готовы к отправке в закрома.

- Всё, перекур мужики, - дед, как глава семейства присаживается на мешок и достаёт свою баночку из-под леденцов, наполненную пахучей махоркой.
Зятья не курят, а сыновья дружно засмолили «Примой». Детвора по моей команде скорее разбежалась по обочинам поля и к ближайшим деревьям искать сухих палок для костра. Пора печь первую картошку, пробовать вкусный хлеб, поджаренный на огне…

- Ну что, грузим первые мешки и поехали до дома, - дед встаёт с мешка и берёт велосипед.
Взрослые, как по команде, поднялись и начинают загружать мешки между рамами велосипедов и на рамы. Так каждый велосипед может увезти два мешка. Всё бы ничего, да приходится всем миром помогать перетаскивать гружёные велосипеды через высокую насыпь с железнодорожным полотном, за которым и находится деревня в несколько параллельных улиц с частными домами. Мы пыхтим и дружно помогает своим родителям преодолеть это железобетонное препятствие и бегом возвращаемся к костру, пока мужчины не вернулись обратно…

- Мам, а ты сегодня тесто ставила? – тётя Галя, старшая дочь бабушки Маши уже интересуется ужином.
- Да, вот и думаю, надо домой идти да ужин готовить. Следующим рейсом и пойду с мужиками.
- Помогать-то надо? – младшая сноха, тётя Валя, спрашивает у бабушки.
- Да, пойдём со мной, надо картошки много чистить да щи варить…

- Что, отдохнули? – мужская половина вернулась на поле после третьей ходки с мешками, принеся еду, -  перекусите вот хлеба с молоком, бабка вам собрала.
Мы все дружно уплетаем принесённое, действительно, помогая взрослым, устали и нагуляли зверский аппетит. А над костром уже висят палочки с кусками зажаривающегося белого хлеба, и Иринка вынимает первую печёную картошку, дует на неё и обжигает руки. Нас на плантации заметно поубавилось, да и сама плантация поредела, постепенно превращаясь в перепаханное чистое поле коричневого цвета. Так, глядишь, и на воскресенье ничего не останется, быстро работаем, не то, что в прошлом году. Тогда, правда, нам мешал дождь, сыпавший все выходные и мы сами, как чупахи, грязные и промокшие, убирали урожай два дня. А сегодня бледноватое сентябрьское солнышко и лёгкий тёплый ветерок ласкают ближнюю берёзовую рощицу, и помогают нам...

- Вот и молодцы, вот и убрали нашу плантацию, - дедушка садится на последний завязанный мешок, а мой папа тушит все костры оставшейся водой.
- Быстро мы в этом году сработали, - дядя Володя вытирает со лба пот рукавом рубашки и достаёт из кармана красную пачку сигарет.
- Хорошо, когда мы все вместе, дружно работаем, - дед поворачивается к нам, мальчишкам и ласково улыбается.
- Растут помощнички. – дядя Виталя, старший зять, у которого две дочери, гладит меня по голове. Он всегда хотел сына, а не получилось, и он нерастраченную мужскую любовь иногда дарит мне, своему старшему племяннику.
- Ну что, поехали домой, девки, наверное, ужин уже сварили и пироги настряпали, - дед встаёт с мешка и поднимает один из велосипедов.

Здорово! Мешков всего четыре и, стало быть, мы, детвора, на рамах поедем со своими папками, а то что-то ноги уже не носят помощничков. Вот только через железку переедем и усядемся.

Последним взглядом окидываем перепаханное поле, не забыли ли чего и уезжаем всей мужской половиной семейства. Мы всегда до последнего с родителями на плантации работаем, только девчонки уходят пораньше с мамами, помогать по дому…

- За окончание картофельного сезона, - дедушка встаёт над большим накрытым семейным столом со стаканом своего домашнего зелья и все встают за ним.
Мы, как всегда, в дальней комнате за своим маленьким столиком со щами и пирогами, варёной картошкой и белым хлебом. Устали, еле до стола доползли, а приятно, снова жгли костры и пекли картошку, жарили хлеб и уплетали его с парным домашним молоком. Правда, дома так есть нас не заставишь. Другое дело на поле, на свежем воздухе, под осенним солнышком и ветерком…

По прошествии лет вспоминается этот семейный праздник сбора урожая на картофельной плантации очень остро. С каждым годом нас становилось на поле меньше и меньше, то девчонки подросли и уехали учиться, то мои папа и мама развелись и мы разъехались по разным квартирам, то не стало дедушки, а потом и бабушки, то…

В начале восьмидесятых и плантация стала никому не нужна, со временем её забросили и она заросла бурьяном. Учась в речном училище, я каждую неделю ездил на электричке по той самой железной дороге до Горького и обратно домой и в окно смотрел на ровно разделённые межами брошенные земли. Почти все, кто сажал с нами рядом картошку, побросали свои наделы, и они постепенно начали превращаться в поросший густой травой луг, на котором с удовольствием паслись немногочисленные коровы…
А, ведь, сажала здесь картошку почти вся деревня без малого лет тридцать, с того самого года, когда им после войны бесплатно нарезали эти прямоугольные участки, что бы народ не голодал…

Я смотрел в окно и вздыхал, вспоминая счастливые детские годы в большой и дружной семье дедушки Коли и бабушки Маши…

18 июня 2016 года