Диалоги с Энки Глава 3. Путешествие в Нижний мир

Начало и продолжение на моей странице: http://proza.ru/avtor/tresmegist
Время после вынужденного путешествия в Бахрейн было израсходовано с пользой. Я как следует подготовился к возможной спонтанной телепортации. И в связи со сложившимися обстоятельствами собрал некоторое оборудование. Его принято называть “комплектом судного дня”. Оно включает в себя ряд приспособлений и устройств, необходимых на случай внезапного конца света. Так для подобных нужд были приобретены или выменяны на безделушки следующие предметы: фотоаппарат пленочный с пленкой, мобильный телефон с камерой, фонарик, компас, зажигалки, фляжка для коньяка и воды, портативная газовая плитка, рюкзак, мачете, нож для разделки туши, легкий жилет с множеством карманов, соль, сахар, тушенка, сигнальные ракеты, небольшая канистра бензина, комплект китайских денег для духов, удочка, противогаз ГП5 с фильтрами, амулеты всех религий мира в виде брелков и прочие полезные мелочи.
В соседней поликлинике среди озадаченных взоров медсестер мне вкололи едренный коктейль из разного рода вакцин от самых экзотических заболеваний, дабы не искушать судьбы. После чего, как следствие, я никуда не выходил, сидя дома на рюкзаке подготовленный к спонтанной телепортации в любую дыру планеты Земля. Не хватало, пожалуй, только ружья. Но шли дни, за ними недели и ничего не происходило. В конце концов, подобное положение дел наскучило, и я отправился на почту забрать накопившуюся корреспонденцию. Среди множества бесполезных писем и рекламы, оказался и очередной ответ из издательства в который раз гласивший о рассмотрении “бла-бла-бла” присланных произведений. С традиционной вежливой отрицательной резолюцией предлагающей создавать либо детективы, либо женские порно-романы.
Дабы поднять настроение после очередного отказа, я решил исполнить свою давнюю мечту и приобрести пишущую машинку в хорошем состоянии. На удивление, в интернете выбор оказался невелик. Он был на столько мал и ужасен что среди всего некогда разношерстного модельного ряда не наблюдалось ничего достойного. Даже электрические Olivetti не пережили конец двадцатого века, не говоря уже о людях.
Итак, Ромашки наводили ужас, Эрики все как одна обладали немецкой раскладкой, а любимые некогда Ортехи выглядели так, будто по ним проехался гусеничный транспорт. Поэтому выбор пал на брутальный советский аппарат под названием Ятрань. Тяжелая увесистая и надежная бандура весом в 24 килограмма с легкостью могла бы пережить не только ядерную зиму, но и налет бомбардировочной авиации любой из стран НАТО, не говоря уже о такой мелочи как распад СССР. Короче говоря, монументальная пишущая машинка, не подверженная влиянию моды и времени, вот что необходимо настоящему писателю для обуздания творческих порывов.
Дело в том, что у меня родилась замечательная идея. Сотворить для нашего официоза серьезную и глубокую поэму о трудовых буднях развозчиков бакалейных товаров. Уж если кого и прославлять в своих энергичных творческих излияниях, так это суровых мужчин не жалеющих нервов ради доставки продуктов по городу. Мне чудились многочасовые пробки и тысячи гудящих машин между которыми, виляя, сновали эти неустанные труженики, обеспокоенные качеством и сроками реализации скоропортящихся товаров.
Как следствие этой затеи, для большего погружения и реализма, я запланировал разогнаться до 100 км/ч по трассе и сочинять поэму прямо на ходу, набирая ее одним пальцем на соседнем сидении. Глядя одновременно на дорогу и бумагу, как обычно поступают водители маршрутного такси, загребая комиссионные.
И вот погруженный в мысли о судьбах бакалейщиков, я договорился о встрече с продавцом в одном из злачных районов нашего города. Прокатившись на автобусе более сорока минут и проникнувшись единением с пролетариатом, обсуждавшим очередное падение зарплат и подорожание водки. Меня вынесло в сквере, где по телефону и была оговорена встреча.
Продавец оказался довольно своеобразным типажом, требующим отдельных строк для его описания. Это был худощавый высокий гражданин лет пятидесяти, интеллигентно - спитого вида. Дырявый пиджак, спортивные штаны, майка на шлейках и шлепанцы, а так же очки на бородатом лице свидетельствовали в пользу того, что он являлся кем-то не ниже ранга народного писателя, либо артиста. Хотя, возможно, я ошибался. Но с другой стороны? А кто еще будет хранить Ятрань в течение стольких лет?
Передав в трясущееся от похмелья руки положенные деньги, я наконец-то заполучил заветную пишущую машинку, а так же два комплекта ленты для замены в случае чего. Продавец всемерно откланялся и быстро слился в сторону ближайшего гастронома. Я же в свою очередь попытался направиться в сторону автобусной остановки. Но груз оказался настолько тяжелым, что приходилось кряхтеть, периодически останавливаться, дабы хоть как-то сдвинуться с места.
Заброс пишущей машинки на плечо не облегчил задачи. Точно так же как и на спине Ятрань упорно отказывалась удобно размещаться для транспортировки.
Вечный экономический кризис идее которого привержены наши клептократы вынуждал всякий раз отказываться от автомобиля. А ведь Ятрань в багажнике заняла бы достойное место... Короче говоря, ругаясь всеми матерными словами которые только существовали в обиходе культурного человека, мой организм потихоньку транспортировал Ятрань в сторону заветной остановки. Но как всегда бывает в подобных ситуациях по закону Мерфи, если что-то должно случиться, то это обязательно произойдет. И внезапно, зацепившись за ржавый кусок арматуры, торчавший из асфальта я шандарахнулся лбом об землю. Да так, что только искры из глаз посыпались! Но вместо заветного твердого асфальта почувствовалась падение вниз. Я беспорядочно замахал руками словно безбилетник, выброшенный с борта пассажирского самолета.
Ветер обдувал тело. Вокруг царила тишина. Окружающее пространство казалось до неприличия похожим на небо. Из-за чего падение больше напоминало прыжок без парашюта, чем спонтанную телепортацию. Тем не менее, я успел успокоиться и придти в себя. Ситуация была похожа на глупую приставочную игру. Так как иногда пишущая машинка опережала меня в падении.
И пока мы вдвоем соревнуясь в скорости летели вниз, мозг по своей привычке перебирал возможные варианты действий. Украдкой даже мелькнула крамольная мысль, а не расчехлить ли машинку и не набросать ли пару строк поэмы о парашютистах и стюардессах? Ну, или по крайней мере, сценарий для малобюджетного фильма-катастрофы.
Когда же постепенно вырисовались облака, а под ними знакомые контуры острова Бахрейн, удалось окончательно собраться с мыслями и ухватиться за ручку чехла пишущей машинки. А поскольку всмятку разбиваться не хотелось, то я попытался немного сманеврировать в сторону моря. Затем направить под ноги пишущую машинку, чтобы хоть как-то теоретически снизить плотность натяжения жидкости при ударе о воду.
И вот когда знакомые контуры горы небес и земли нарисовались довольно отчетливо, а вдали замаячили недоумевавшие Ануннаки с неподдельным удивлением на лицах, я сманеврировал в направлении моря. При этом все что мне удалось сделать, пролетая вдали, так это приветливо махнуть одной рукой и со всей дури шмякнуться в бесконечно мягкие воды пресного океана мироздания, омывавшего духовный Дильмун.
Булькнувшись я неожиданно продолжил падение, пока не ощутил шлепок в нечто мягкое и мокрое. Судя по всему, вокруг хлюпали либо ил, либо обычная грязь. Везде царила кромешная тьма, только бурление жидкости над головой выдавало наличие верха и низа.
Хотя я практически пролетел мир насквозь, физически все же сидел в грязи, а надо мной бурлил древний поток легендарного океана. Возможно, в этом странном месте нарушались все законы ньютоновской физики. Верх представлялся низом, а низ верхом. Прямо как в древних картах, где стороны света у каждого народа находились в разных местах.
В спешке достав из кармана Nokia 1101, я включил фонарик, но кроме воды по-прежнему не наблюдал никаких ориентиров. Лишь где-то вдали мерцали призрачные молнии, создавая неясные блики. Но они возникали так далеко и так не на долго, что ровным счетом не на что не влияли.
Присев на деревянный чехол пишущей машинки я попытался анализировать. По всем законам логики и физики, объект падающий примерно 20 минут со средним ускорением 9,8 метра в секунду, общей массой 90 килограмм должен получить сокрушающий удар даже от воды. Следовательно, либо скорость падения оказалась ниже, либо плотность жидкости меньшей. В любом случае пишущая машинка помогла пройти воды мироздания, пробить глиняную твердь земного диска и оказаться в единственно возможной точке шумерского пространства - нижнем мире, пристанище усопших.
Но один вывод все же напрашивался сам собой. Советская пишущая машинка, вместе с писателем падая с достаточной высоты способна пробить брешь между измерениями, тем самым довести до абсурда утверждение о том, что Земля шарообразна. Ведь если бы это было правдой, то я бы оказался где-то в Неваде, но никак не в нижнем мире.
* * *
Чавкающая грязь под ногами, судя по всему являлась той самой глиной из которой Ануннаки лепили фигурки людей для оглашения судеб на горе небес и земли. К великой радости данное место оказалось не таким уж ужасным, как его принято описывать в соответствующей литературе. Никто на меня не набрасывался, никто не принялся терзать плоть и грызть кости. Более того, я абсолютно убедился в том, что Uru Gal буквально, действительно нижний мир, но никак не греческий Аид, христианский ад который пытаются по сей день приписать шумерам отдельные прохиндеи от литературы.
Ведь древние верили, что тени оставляемые предметами днем или в лунном свете имеют духовную природу. То есть в прямом смысле вылепив людей из глины Владыки позже возвращали их в землю. В виде теней духи усопших спускались в нижний мир, чтобы жить там.
В этом заключается главная мысль духи, как и живые люди, требуют к себе постоянного внимания. Но поскольку они нематериальны в привычном смысле этого слова, то и питаются духовной пищей в виде водных возлияний, сожженных жертвоприношений и конечно же благовонного дыма алтарей и святилищ. Зная все эти тонкости нижнего мира, я нисколько не переживал из-за встречи с усопшими. Куда больше меня волновала вода и грязь превратившие одежду в некое подобие половой тряпки, да и пишущая машинка Ятрань могла заржаветь от такого путешествия.
Поэтому кряхтя, чавкая грязью и размахивая телефоном - фонариком я направился в сторону призрачных вспышек так как они являлись единственным ориентиром в пространстве. По мере продвижения вперед, постепенно вокруг становилось светлее. Не сказать что как днем, но по крайней мере фонарик больше не требовался. Пройдя неопределенное расстояние я наконец узрел ожидаемое, а именно духов обитавших возле алтарей и вкушавших подношения.
Они выглядели так как и обычные умиротворенные люди, только местами полупрозрачные, будто бы их протерли хлоркой из-за чего те растворились. При этом многие святилища выглядели заброшенными, другие разрушенными, складывалось впечатление, что нижний мир пережил некую катастрофу.
Пройдя еще дальше, таща за собой по воде пишущую машинку, я вышел в местность, где развалины приобрели очертания грандиозного разрушенного города. Вокруг не сохранилось не одного целого алтаря или святилища, даже маленькие кадильни были расколоты. Разломанные шумерские колонны валялись по сторонам. Статуи древних Владык лежали в глине, как и храмовые плиты и прочая необходимая в духовном мире утварь. Среди этого безобразия в сером сумрачном свете метались озлобленные духи. Они то и дело подлетали ко мне, оставляя туманный дымчатый след, рыкали, вскрикивали измученными или озлобленными голосами, будто их резали заживо.
Духи рвали сами себя, пытаясь укусить или нанести мне вред. Но что-то не давало им этого сделать. Они роились, словно осы или пчелы вокруг, побеспокоенные в собственном улье. Ужасные, душераздирающие стоны и вопли невозможно описать словами какими бы изощренными и глубокими те не были. Ведь оскорбленные и забытые души всегда сильнее любого писателя.
Постепенно я осознал, почему на меня никто не нападает. Дело в том, что на ремне висели ключи с десятками брелков - амулетов разных религий мира. Что конкретно отпугивало озлобленных духов оставалось неясным, но в любом случае это работало. Поэтому я шел дальше по дороге, среди развалин наблюдая картину катастрофы вселенского масштаба. Складывалось ощущение, что нижний мир пострадал в результате землетрясения или удара ядерной бомбы. А возможно, что каждая разрушенная святыня на земле, страдала и здесь.
При этом некоторые кричащие духи разгонялись до такой скорости что ударяясь об алтарные камни исчезали. И постепенно до меня дошло, ведь так они возвращаются наверх к руинам, где в их честь должны совершаться ритуальные подношения. Такие духи очень опасны, так как они могут преследовать потомков, или случайных прохожих требуя своего, положенного им уважения и внимания, записанного в таблицах сутей бытия Ануннаками.
Наблюдая за всем этим становилось очевидно, что чем больше святых мест разрушается, тем больше негодования предков в нижнем мире. Поэтому возрастает вероятность массового возвращения душ наверх, с требованием отмщения или воздаяния.
Многие духи уже бродят по пустошам, ныне заброшенным местам, лесам, горам, болотам, заманивая смертных в ловушки, чтобы навредить им. Озлобленные, они действительно могут всякое. Поэтому не стоит лишний раз их беспокоить.
Но самая главная встреча предстояла впереди. Ведь я все ближе подходил к толпе возле врат чертога Владыки Нижнего мира, личности наводящей ужас, но при этом безмерно драматичной. Любая эпидемия или неурожай считались следствием влияния этого Ануннака. Фраза “рука Эн-Уру-Гала” имела зловещее и пугающее значение. Шумеры так боялись его, что старались не произносить данного имени вслух. Ведь мало ли что могло случиться.
Когда-то Владыка нижнего мира обитал на горе небес и земли, вместе с другими Ануннаками. Но не смотря на это он периодически принимал участие в войнах смертных и опустошительных эпидемиях. И вот однажды каким-то образом он оказался в нижнем мире, где познакомился с его хозяйкой. Не смотря на то, что Владыка Земли наставлял его ничем не прельщаться здесь, он все же возжелал саму госпожу, но проведя с ней шесть дней и ночей сбежал обратно. При этом не оставив даже прощальной глиняной таблички, в довесок к этому назвавшись чужим именем, полагая что его могут околдовать.
Когда Хозяйка нижнего мира обнаружила пропажу возлюбленного, в надежде найти его она направила на гору небес посланника Намтара, приходящего за мертвыми. Но Владыка Земли спрятал сына, превратив его в уродца. Так что гонец остался не с чем. Получив известие, что возлюбленный пропал бесследно, Владычица подземного мира закатила истерику, угрожая выпустить всех мертвых к живым, что привело бы к нарушению баланса в мире. Поэтому дабы подобного не случилось Владыка Земли отправил гулящего сына Эн-Уру-Гала в нижний мир, чтобы навсегда успокоить его страстную хозяйку.
* * *
Тема любви и смерти волновала шумеров не просто так. Потому что стране без возврата приписывали еще одну драматическую историю. А именно, схождение Хозяйки небес в нижний мир за своим смертным супругом. В разных источниках по-разному преподносится данное событие. Но общая суть такова. Госпожа небес влюбилась в простого смертного пастуха. Они жили долго и счастливо в одном из шумерских городов. Каком именно сейчас сказать невозможно, ведь каждый правитель мечтая о такой чести, переписывал историю под себя. Да, это и не важно! Важно произошедшее потом. Однажды супруг Хозяйки небес поехал на охоту и там по неопределенным причинам покалечился и умер. Узнав скорбное известие, Владычица небес так расстроилась, что пообещала любой ценой вернуть супруга к жизни. Ведь граница между мирами довольно условная. В этом на собственном опыте убедились поколения шаманов еще в незапамятные времена. Потому что когда праматерь Земля и праотец Небес сотворили мироздание, то они не запретили и не разрешили передвижение между мирами. Следовательно, оставалась возможность вернуть любимого обратно.
Хозяйка небес направилась к семи вратам, отделяющим страну без возврата от остальных двух миров. Она так громко ломилась в эти врата, что Владычице нижнего мира пришлось ее пропустить. Но с прохождением каждого привратника Хозяйку небес обирали, снимая с нее защитные амулеты и драгоценности.
Когда же она предстала перед Владычицей страны без возврата, та на отрез отказалась вернуть супруга. И более того, попросила Намтара, то есть Режущего судьбы наслать на нее множество болезней. А поскольку, Хозяйка небес отвечала за многие природные феномены в мире смертных, то на Земле воцарилась засуха, опустели птичьи гнезда, овцы перестали рожать ягнят, а семьи людей разрушились. Но самое страшное заключалось в том, что смертными овладело полное равнодушие, предвещавшее полную апатию, гибель и победу могильного мрака.
Когда же Владыка Земли и Владыка ветра с горы небес узрели творящиеся беспорядки, то он изрядно всполошились. В конце концов, Ануннаки потратили столько сил на строительство цивилизации! Поэтому дабы предотвратить упадок, они послали гонца с приказом Хозяйку небес и ее мужа вернуть обратно. И как не ругалась и не кипела яростью Владычица подземного мира, как не колотила по своему каменному трону, как не стенала, что нет возврата никому из ее владений, но все же ей пришлось смириться.
Правда, гнев позже сменился на милость. Ведь как уже было написано выше, Владычица подземного мира так же влюбилась, и так же не смогла жить без своего суженного. Поэтому мораль этих приданий, судя по всему, кроется в том, что какой бы безграничной властью не обладала женщина и какой сильной она бы не казалась, но ей все равно хочется любить и быть любимой. И это справедливо даже для высших сущностей.
Поэтому в Нижнем мире я прежде всего надеялся снискать объективной мудрости и справедливых наставлений для смертных, коль уж очутился здесь. Но существовала одна значительная проблема. Я здесь находился только по техническому недоразумению. Поэтому во чтобы то не стало мне требовалось найти выход.
Обогнув очередь из духов ожидавших участи в Нижнем мире, я подошел к привратнику, приросшему словно мох к вратам.
- Простите, любезнейший, - обратился я к нему. - Не подскажите, как пройти на гору небес и земли? Понимаете дело в том… Я заблудился.
Привратник злобно посмотрел на меня и изверг из ноздрей синее пламя. В голове пронеслась крамольная мысль о том, что возможно и сюда Газпром поставляет голубое топливо.
- Может вы иным образом намекнете, как с вами лучше общаться? - вновь пришлось напрячь собеседника.
Тот явно не понимал, почему живой смертный свободно разгуливает по вверенной ему территории.
- Понимаете какая ситуация, - продолжил я повествование. - Прибыл я сюда по приглашению Владыки Земли, но падая немного промахнулся, не рассчитал вес и плюхнулся в древний океан, пробив глиняную твердь вашего диска оказавшись, таким образом, прямиком здесь.
В ответ привратник лишь продолжал нагреваться словно самовар. Тогда я задумался вновь, вспомнив придание о Хозяйке небес, а так же восточную мифологию. Так, греческий лодочник Харон требовал монету за переправку через реку Стикс в Аид, а в шумерском предании каждый привратник забирал какую-нибудь ценную вещь.
Внезапно до меня дошло, что мертвые так же как и живые имеют дело с систематической коррупцией. Ведь и паромщик, и привратник пользуясь служебным положением обирают смертных. Конечно, можно было бы попытаться исполнить египетский вариант по книге мертвых. Но столько текста запомнить просто нереально. Ведь нужно назвать не только по именам каждого стража, но еще и по порядку перечислить все грехи которых ты не совершал. А это очень длительная и нудная процедура, более того которую невозможно исполнить без оригинального папируса.
Видимо, коррупция на столько неискоренима что даже подземный мир заразился нею. Поэтому единственным возможным вариантом оставалась взятка. Но что же предложить? И здесь я неожиданно вспомнил, что в кармане чумазой джинсовой куртки лежит 10 польских монет, оставшихся после поездки в эту страну. Они как раз подходили для взятки. Новые и блестящие. А поскольку шумерский разговорный язык для меня по-прежнему был потемки, я обратился по-арабски:
- Бакшиш! - и достал 10 грошей.
К величайшему удивлению привратник моментально протянул клешню, чтобы взять монету. Затем он приоткрыл врата, и я смог пройти дальше. В залитом кровью и ручьями человеческих слез сумрачном полупустом тоннеле находился следующий хранитель врат.
- Ну, еклмн! - подумал я, - Бакшиш?
Привратник протянул клешню, но удовлетворился уже двумя монетами. Это навело на мысли о том, что чем ближе ты находишься к трону, тем больше сумма взятки. Так как на следующих вратах я отдал уже три и четыре монеты соответственно. Подойдя к пятому проходу, пришлось расплачиваться амулетами. Сняв ключи от квартиры, я отщелкнул один брелок в виде молота Тора. Но это не удовлетворило привратника и он указал клешней на прозрачного смеющегося китайского монаха с водой и позолоченными монетками внутри. На шестых вратах я отдал сердечко Love is и снежный шарик, а на седьмых китайские деньги для духов и мобильный телефон Nokia 1101.
В общем, привратники оказались еще теми жуликами. Поэтому, пройдя все врата, и войдя в пещеру с высокими сводами, я испытал некоторое облегчение. Но меня все же беспокоила еще одна мысль. За тысячелетия письменной истории человечества, когда стражи находились на своих постах, сколько сокровищ они собрали? И главное зачем? Где эти поросшие мхом медные самовары собираются их тратить? Неужели здесь где-то есть казино или публичный дом? Ну, или по крайней бар, где можно устроить знатную пирушку? Ведь кроме развалин вызванных человеческой бездуховностью здесь ничего не наблюдалось.
“И все же бедный Маркс” - пронеслась вихрем крамольная догадка, “Ведь он же материалист. Так, наверное, до сих пор где-то вместе с Ленином, Энгельсом, Сталином и Троцким стоит в очереди под стенами у ворот нижнего мира дожидаясь коммунизма.”
* * *
Разглядывая по пути призрачные блеклые своды пещеры я сам не заметил как подошел к месту распределения духов в нижнем мире. Если говорить конкретно, то перед мной на отдалении показались два внушительных каменных трона с горами золота вокруг них, где восседали Владыки страны без возврата. У подножия этих монументальных сооружений семеро судей взвешивали дела смертных, чтобы определить смогут ли те продолжить свою жизнь возле алтарей наблюдая и общаясь со своими потомками, изредка возвращаясь к ним или же отправятся в другие менее приятные места.
Вереница ожидающих приговора растянулась на довольно внушительное расстояние по всему протяжению пещеры. Посему мне пришлось подойти прямо к весам, дабы выяснить как выбраться наверх. Но, судя по всему, гравитационная тяга державшая только меня на поверхности, абсолютно не мешала духам и судьям перемещаться вверх-вниз. Складывалось ощущение, что после приговора души спокойно возвращались к развалинам или отлетали прямиком к живым.
Подобное трудно представить и еще трудней уяснить. Дело в том, что страна без возврата служит домом не только мертвым, но и множеству Ануннаков, а так же их помощникам. Это такой же мир, как и мир смертных со своими правилами, законами, а так же возможностями. Вот почему никакой суматохи и паники не наблюдалось. Стоя возле весов, я продолжал с любопытством туриста разглядывать фрески на стенах пещеры, а так же изваяния под ее сводами.
В это время неожиданно за спиной раздался выразительный скрип. Это подземные писцы - бюрократы начали взвешивать мои деяния, не смотря на то, что я прошел без очереди. На одну часть весов они положили перышко, а на другую множество табличек из сырой еще не засохшей глины. Я был ошарашен и попытался протестовать. Но судьям, а так же писцам, похоже, было все равно. Они упорно шили дело.
Взвесив достаточно, весы качнулись против перышка. А поскольку ничего другого там не наблюдалось, то я плюхнул на его место 24-х килограммовую пишущую машинку Ятрань со словами: - “По крайней мере я всегда писал правду!” Из-за такого груза цепи и чаши весов с грохотом опрокинулись, раскидав по песку таблички с моими деяниями. Этот шум оживил Хозяев подземного мира, прибывавших доселе в глубокой прострации. Так что они тотчас же обратили на меня внимание.
Видимо, они не привыкли видеть смертного способного качать весы и так громко шуметь. Ведь в стране без возврата кроме бульканья океана мироздания, треска электрических вспышек молний, звуков особенно-то и не было. Владыка нижнего мира, пристально посмотрел на меня и взяв в руки табличку, поднесенную некой тенью сказал следующее: - “Твоя судьба не определена”. Это означало, что в буквальном смысле никто не знал, каким образом со мной поступить.
- О, мудрые, Владыки! – пришлось взять слово. - Не по вашей и не по своей воле я здесь. Был же я призван Владыкой Земли для получения мудрости и наставлений для смертных, но промахнулся и пал вниз, пролетев океан мироздания, пробив земную твердь, оказавшись в ваших владениях. Поэтому был бы весьма признателен, за указание пути возвращения к горе небес и земли.
- Закона нет, чтобы мертвым жизнь возвращалась, - ответила Хозяйка нижнего мира, разодетая в пурпурнокрасные одеяния с черными полосами, украшенными жемчугом. Она выглядела подобно женщине трехметрового роста.
- Но и нет законов, а тем более установлений разрешающих смертным входить в страну без возврата не оставив при этом свои кости в верхнем мире, - ответил я.
Неожиданно со стороны ворот раздался грохот. Он нарастал, пока не перерос в топот. Возле трона возникли два беспокойных духа стихий.
- Кто вы и откуда? - грозно спросил Хозяин.
- Посланы мы с горы небес и земли Владыками с просьбой освободить смертного, - то были гонцы Калатхуру - хранитель жизни и Кургара - опекун озер, рек, морей и потоков.
- Закона нет, чтобы мертвым жизнь возвращалась, - вновь повторила Хозяйка нижнего мира.
- Но разве никто из спускавшихся в мир подземный не выходил невредимо? - ответили гонцы. - Инанна покинула страну без возврата, оставив голову за голову. Хозяин мира нижнего из верхнего, не из-за любви ли твоей вернулся? Или Гильгамеш не судья ли теперь?
- Истинно так, голову за голову, - ответила Хозяйка нижнего мира, - Но дайте мне взамен имя.
Зная, что произнесение чьего-либо имени навлечет проклятие, я попытался сослаться на древние нерушимые законы.
- Возьмите вместо меня любого, кто нарушает извечные установления, созданные небом. Заберите того, кто разрушает межи проведенные Владыкой Земли между людьми, дабы те усерднее заботились о том что принадлежит им. Направьте Намтара к правителю заставляющему убивать братьев, умножая реки крови и материнских слез в нижнем мире. Пошлите за тем, кто разрушает святилища и алтари, пошлите за жадными ворами при этом человеке, за убийцами, за ростовщиками, за грабителями святых мест, за лживыми лицемерными болтунами, что говорят ложь раздражаясь когда им отвечают правдой. Пусть Намтар придет за нечистыми князьями, надменными прелюбодеями внушающими ужас. Пошлите за их судьями глухими к словам правды и истины. Заберите правителя творящего несчастье, умножающего неправду. И вот увидите, как на следующее утро смертные будут восхвалять вас, а не проклинать, о Владыки.
- Да, будет по-твоему, - согласилась Хозяйка нижнего мира и указала в сторону темного прохода. - Иди, но не оборачивайся.
- Обещаю, - я откланялся в китайском манере. И пройдя по горам золотых монет, не искусившись драгоценными камнями под ногами, пошел дальше. Ведь в стране без возврата нельзя ничего брать, есть, пить и называть чьи-либо имена вслух.
За мной двигались Калатхуру и Кургара. Я вошел в темную влажную пещеру, оставив позади пишущую машинку Ятрань в качестве еще одного дара жителям страны без возврата. Вокруг потемнело, а в серебристых бликах света виднелись человеческие головы, наполовину торчащие из жижи. Постепенно и я погружался во что-то теплое и маслянистое. Скорее всего, это была нефть.
Со сводов пещеры ко мне потянулись тысячи рук грешников, наказанных за свои скверные деяния пребыванием в этом отвратительном месте. Погрузившись в нефтяную жижу по грудь, я еле двигался. Неожиданно за спиной раздались душераздирающие вопли с мольбами о помощи, о спасении, о невыносимой боли и страданиях. Сотни рук хватали меня за плечи и за спину, пытаясь остановить и отвлечь. Но я знал, что если Владыки дали слово, то и я должен сдержать свое. Ведь это единственная основа для человека. Опора его жизни. И хотя свод становился все уже, а количество рук все плотнее вдали замерцал яркий желтый свет. Я обрадовался и подумал, что выхожу к острову Бахрейн.
Неожиданно своды вокруг меня округлились и стали намного просторнее. Жижа уменьшилась примерно до колена и похолодела. На радостях я так ускорился, что брызги полетели в разные стороны, а шум эха движения разнесся по всей пещере. Ведь впереди ожидал долгожданный пронзительный свет. Такой что я немного ослеп от него, привыкнув к полумраку страны без возврата.
Поэтому когда вдали вырисовалось два мутных сидячих силуэта, пришлось поинтересоваться, не дорога ли это к горе небес и земли. На что послышался неожиданный ответ: - “Ты что обдолбанный? Что ты здесь делаешь?”
Я растер кулаками глаза и всмотрелся в расплывчатые силуэты. Возле стены из кирпичной кладки и труб на деревянных ящиках сидели два сантехника, играя в карты и распивая горькую. Они с недоумением смотрели на чумазого непонятного человечка выползшего из канализационного коллектора где-то возле метро, примерно на десятиметровой глубине.
  - Простите, любезнейшие, - поинтересовался я дрожа от холода. - Это нижний мир или мир смертных?
- Смертных, смертных, - ответил один из удивленных сантехников. Глядя на меня он закурил сигарету.
Второй же налил стакан и как не в чем не бывало протянул руку:
- Будешь?
Так закончилась моя эпопея с неудачной спонтанной телепортацией. Пишущая машинка Ятрань помогла не только справиться с патовой ситуацией, но и как кажется, в будущем она послужит стимулом бюрократии нижнего мира в совершенствовании тамошнего делопроизводства.