6 фильм-текст след любви 6. литсценарий урангород

Саша КУЗНЕЦОВ
СЛЕД ЛЮБВИ - 6
27.04.15

След любви
УРАНОВЫЙ ГОРОД
 

Фильм-текст

1
Раннее утро, жара. Вдали, над старой и когда-то асфальтированной дорогой, уходящей в бескрайнюю пустыню - лужи, но это мираж. Покосившиеся деревянные черные столбы электропередачи тянутся до горизонта.

Среди синих и чёрных гор, окружившх город, долго идёт по битой дороге, пыльный старый «Икарус», петляет, огибая отвалы руды по утрамбованной колёсами самосвалов урановой пыли.

Междугородний автобус выбирается на асфальт мимо стелы с цифрами - 1958 – и дальше вниз, в сторону трёхэтажных панельных домов и коттеджей первых колонистов. Вокруг пустыня Кара-кум. Пекло.





2
ГОРОД НАВОИ
Мальчик Кир, ему лет десять ещё, а он уже с двумя приятелями стоит у огромной, на холсте намалёванной афиши кинотеатра «УЗБЕКИСТАН».

Понизу огромного холста рукописные буквы чёрной краской:

Дети до 16 лет не допускаются

Чёрные прутья пожарной лестницы по белой, солнцем залитой стене, ведут наверх, на крышу здания.

Кир подпрыгивает к перекладине и смело лезет, следом пацаны, стараясь ухватиться за первый прут, подсаживают друг друга. Поднимаются втроём - переваливаются через край крыши, а там забираются через вентиляционную трубу в темноту между навесным фальш-потолком и зрительным залом, идут на свет мерцающего в темноте экрана, на ф р а н ц у з с к и е голоса фильма «Фанфан-тюльпан».

Лица мальчиков появляются над сценой, под самой крышей освещённые лишь мерцающим светом чёрно-белого экрана, где новобранец Фанфан вместе с другими солдатами занимается строевой подготовкой. Вахмистр восторженно кричит: «Лечь, встать! Лечь, встать!» И вот Фанфан – отсюда он кажется слегка коротконогим - спокойно встаёт, снимает форму и сказав, что ему осточертели эти дурацкие упражнения, просто уходит.


УТРО. Совсем не загорелые женские руки, расправляют влажную простыню на бельевой верёвке – это на широком балконе четырехэтажного южного дома, мама в домашнем халате с обнаженными и пока незагорелыми руками, вывешивает простыню, а у перил стоит сын её, мальчик Кир.

Он смотрит на двор, где высокий дощатый забор с вышкой на углу, огораживает строительную зону. Две стеклянные двери в квартиру второго этажа распахнуты настежь и в круглые отверстия белых боковых стен, светит яркое, белесое от жары небо.

Мальчик слышит голос взрослого Кира как бы из будущего фильма о нём:

"Но я был счастлив здесь, это точно. Счастье ведь не зависит от состояния радиационного фона или криминальной обстановки…"

Солнце пробивается между не струганных досок высокого забора, пыльными лучами заполняя длинные щели с остатками коры - через них видна колючая проволока над полосой, мелко вспаханной, серой, запретной, азиатской земли…

"…счастье вообще, наверное, ни от чего не зависит, оно не цель вовсе, а причина, первопричина..."

Дальше за забором виден заключенный, сидящий на корточках в темной серой робе с тряпичным номерком на груди, где цифры выведены расплывающимся химическим карандашом.

"…Хотя, может быть счастье, не лучшее слово для обозначения этого состояния... "

В руках зэка большой осколок зеркала от платяного шкафа, он пускает слепящий луч - на белое пространство простыни прямо через выгоревшую на солнце голову мальчика, высвечивая голые руки женщины. Сеанс J

"…Я пытался убежать отсюда, теперь я пытаюсь вернуться сюда".





2
МОСКВА

В потоке пассажиров, выходящих из метро и растекающихся «взбродившей протоплазмой» по проспекту Мира, идёт Кир, представляя себе азиатских головастиков в тёплой луже лесополосы, защищавшей в своё время Урановый город от песков.

Летняя толпа рассасывается по подземным переходам, дворам и переулкам вдоль трамвайных путей, он входит в тенистый двор, где слышны голоса детей и звук подъезжающего автомобиля. Хлопает входная дверь подъезда, пропищав кодовым замком - Кир подходит к стене с почтовыми ящиками, серыми и пронумерованными.

Он вставляет ключ в ящик №35, достаёт конверт: по синей прямоугольной печати - буквы нечётким шрифтом:

ЮЖНО-УРАЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ БИОФИЗИКИ, Минздрав России, г. Озерск, Челябинской области, Озерское шоссе, 19.

Кир складывает письмо пополам и поднимается по ступеням, на ходу вставляя конверт с письмом в задний карман тёртых джинсов.

У себя в комнате, за письменным столом у высокого старого окна, где через крест белой деревянной рамы видна кирпичная труба старой котельной, похожая на минарет, он вскрывает конверт, достаёт сложенный бланк небольшого формата с печатным текстом письма, подносит к глазам и читает.





3
УРАЛ

Лето. Мальчик лет шести, в трусиках и со стеклянной полулитровой банкой в руках, ложится на дощатый мосток над водой реки Миасс. У песчаного дна плавают серые мальки.

Он опускает под воду свою банку, наполненную хлебными кусочками, булькает вода и рыболовная посуда наполняется через горловину, затянутую мелкой металлической сеткой.

Мальчик опускает в воду лицо с открытыми глазами, кладёт на илистое дно банку, с продранным в сетке, посередине горловины, отверстием.

И голос, он слышит его или ты? - голос взрослого Кира:

"В Южно-Уральском Институте Биофизики проводится изучение состояния здоровья работников химкомбината «Маяк» города Озёрска (Челябинск-сорок)…"

У банки снуют голодные мальки, пытаясь проникнуть к размокшим хлебным крошкам за опасной сеткой. В запретной воде…

"... Для проведения такого исследования нам необходимо располагать информацией о судьбе этих людей..." – продолжает Голос (Наблюдатель?)

Вдоль берега плывёт в цинковом тазу мальчик и, загребая руками, кружится на опасном водовороте, затягивающим на середину реки.

" …Просим Вас сообщить о месте жительства Ваших родственников и указать их новую фамилию (в том случае, если она менялась)..."

С другого берега, над рекой доносятся голоса, купающихся детей и женщин. Вода бурлит под крепкими руками мальчика. Люди не ведают опасности…

"Кузнецов Валерий Ильич. Работал на Ремонтно-механическом заводе комбината до 1963 года…"

Мальчик гребет ладошками, вращается на месте, ближе к мосткам, но течение притягивает...

На берегу виден дом и забор огорода, засаженного сплошь картофельными кустами (помню запах этих цветов). Огород калиткой выходит к берег, прямо к мосткам, где привязана дощатая, недавно просмоленная дедом и отцом, дощатая лодка.

ГОЛОС: «…Если Вас постигло несчастье, и кто-то из разыскиваемых нами людей ушел из жизни, сообщите, пожалуйста, дату, причину и место смерти (область, город, село) по свидетельству о смерти. Благодарим Вас за помощь".

Течение относит мальчика всё дальше и дальше от мостков - вдали виден другой берег и загорающие там женщины в купальниках, каких теперь не носят, будто из советского фильма пятидесятых годов прошлого века.





4
ГОРОД НАВОИ

За иллюминатором приземляющегося самолёта, мчится полупустыня с редкими кустиками верблюжьей колючки, самолёт садится в мареве жаркого воздуха, поднимающегося над бетонной взлётно-посадочной полосой.

Вокруг полупустыня и невысокие горы вдали.

От аэропорта легковой автомобиль едет по шоссе - небо без единого облака, а за кишлаками с глухими дувалами - высокая труба с ядовито-жёлтым «лисьим хвостом» дыма, зависшим в безветренном воздухе над химкомбинатом. Жара.

Протекторы машины оставляют след на асфальте. Старый город: глинобитные мазанки, потом солидные дома, медресе с воротами и гнездом аиста на минарете проносятся мимо за лобовым стеклом с трещиной. Дальше - вдали появляются современные многоэтажные дома, пятиэтажки, потом длинные галерейного типа по южному проекту ленинградских архитекторов и много-много зелени, орошаемой арыками в бетонных берегах.

В открытом бассейне с трибунами, вода в пятидесятиметровой ванне строго прочерчена девятью линиями красно-белых спортивных дорожек из пенопластовых кубиков - для соревнований по плаванию. Ни души.

Поле стадиона, где нет ни единого спортсмена.

Безлюдный внутренний дворик гостиницы, выложенный мраморными светлыми плитами пол, зеленые деревца, да белые стулья с гнутыми проволочными спинками у белых столиков кафе и никого, только муха ползает туда-сюда по ложечке, оставленной в чашке из-под мороженого. Пронизанные солнцем, пиалы. Журчит вода. Муха ползет вверх по ложечке и, покрутившись спускается вниз по алюминиевой ручке.

Длинный коридор, устланный ковровой дорожкой, скрадывающей шаги. Кир идёт, приближаясь к окну в самом конце, в торце коридора, как мы говорили, помнится, шастая тут с Витом с получки… с его получки за должность мастера в механосборочном цехе Ремонтно Механического Завода Навоинского Горно-Металлургического Комбината им. 50-летия Октября,Ё! РМЗ НГМК – аббревиатура совковая.

Рядом с квадратным окном в стальной раме со сплошным стеклом, где колышутся тени ветвей и листьев, Кир открывает последнюю дверь направо, входит в номер, балконная дверь распахивается от сквозняка и поднимает навстречу прозрачную штору. Такой точно кадр он сделает в своём фильме.

ГОЛОС Кира: Вита? Здравствуй... Да я это, я… да… в Сармыше ты же поселил, нет? Шучу ладно.

Он ходит по номеру с мобильным телефоном: держит трубку у своего уха, подходит к окну – туда-сюда, туда-сюда, нервничает, видать…

Голос Кира: Откуда? – от верблюда конечно… Да я на пару дней. Мне в Уч-Кудук надо, к отцу… Ты что-то знаешь о нём? Как он там?

Он слушает ответ, кладёт мобильный в карман мятого льняного пиджака, уже запачканного пообтеревшись по самолётам, а штора всё колышется от ветра, прозрачной тюлью своей (мечта электрообмотчицы). Через балкон слышна случайная национальная музыка в очень современной аранжировке, а через сетку ткани за окном - небо без единого облачка, и казавшийся нам высоченным Дом Советов в шестнадцать этажей, так и не ушедший под землю,Ё! А проседал, помнится… проседал, с-сцуко.





5
БОУЛИНГ

Ночью Вита, человек средних лет и, похоже, ровесник Кира, сидит с ним у стойки бара.

Кир подливает ему из полупустой плоской бутылки виски, уже с опаской поглядывая на товарища.

Бармен, солидный русский азиат с загорелым лицом, сочувствующе смотрит на Кира, подкладывая побольше льда в стакан именно Виту. А тот, пытаясь командирским и резким, но уже пьяным жестом отказывается, мол, мне всё – хорош!

Узбекские девушки и юноши шумно катают шары, болтая исключительно по-русски.

Пара девиц сидит за столиком ближе к выходу. Между ними стаканы с жёлтым соком.

Бармен и Кир переглядываются по поводу быстро пьянеющего Вита.

- Это я с собой привёз.

- Из Москвы?

Кирилл вопросительно поднимает брови, мол откуда знаешь, и тот умудрено кивает на опустившего голову Вита – оттуда. Кир кивает – знаю… - забирает со стойки бутылку и они пересаживаются за столик, ближе к дорожкам с кеглями у витринного стекла, закрытого до пола тёмными гардинами, между ними крашенное черным толстое витринное стекло. Кузбаслаком что ли мазали, долбоёбы. Грохот от шаров такой, что не слышно, о чем говорят.

Черноволосая, европейского вида девушка в довольно короткой юбке разбегается, неловко кидает. Парень лет двадцати: интеллигентный местный русский юноша в шортах и рубашке сафари с высоко закатанными рукавами, принимается показывать как надо, ловко приобняв её со спины.

- Я сама, сама, пусти меня... - девица высвобождается, чтобы лучше размахнуться и у неё вдруг получается! Шар уверенно катится в сторону кеглей и шумно разбивает их.

Молодые люди присаживаются за свой столик у дорожки боулинга, пьют шампанское из давно откупоренной бутылки, поглядывая на Вита с Киром, пьяно беседующих, как два старых приятеля, то и дело, пьяно склоняясь головами лоб ко лбу, чокаясь своими стаканами, типа - смерть до гробаJ

Девица, похоже, прислушивается, внимательно помешивая проволокой от пробки шампанского в своём стакане. Пускает пузырики)





УЛИЦЫ ГОРОДА

Вит и Кир бредут по тихим пустым улицам, фонари освещают лишь густые заросли кустарника вокруг деревьев, где журчит вода. В руке Вита бутылка белого сухого. Он ухватил её за горлышко, как партизан гранату.

- Ладно, Вита, столько лет прошло… Теперь уже расскажи, как тебя завербовали тогда.

…пауза…

- Помнишь, - наконец говорит Вит, - как мы вышли из ресторана после дискотеки? и ты куда-то пропал, а меня эти… узбеки - погрузили в машину… это уже у ЦУМа - и вывезли за город. Избили и бросили там, на хлопковом поле… Я, когда вернулся из высшей школы, видел этого их комсомольца из оперотряда… интеллигента местного… ни хера не сказал ему! Где ты тогда был?

Кир останавливается:

- Так я не помню… я же с девками ушёл из кабака. Думал ты придёшь ко мне… куда ты потерялся, думаю…

Кир и Вит, покачиваясь, переходят площадь, ярко освещённую у высокого здания, башни в 16 этажей. Теперь здесь ещё и фонтан.

- Вот видишь… ты не помнишь… как за тобой постоянно бегать, ты же как выпьешь, несёшься туда не знаю куда.

Перед ними на перекрёстке пульсирует жёлтым светофор. Машин нет. Да и людей тоже нет.

Вит говорит: Вот… на твою дискотеке или после твоей дискотеки… У тебя всегда дис-ко-те-ка!
- А я был здесь диск-жокей рот хоть завязочки пришей, помню, как же! А ты лучше вспомни проверки андроповские в кинотеатре, куда я в детстве через крышу лазил на дети до шестнадцати, ты уже после училища минского приехал: Вы почему не на работе, суки спрашивают в темноте когда ты уже кайфуешь на своём месте! А?! Сижу уже на своём первом месте у стеночки в четырнадцатом ряду! Сука*****монтировканахуй!! По-че-мууу?!И песню, песню за-пе-вай:«Кто виноват и в чём секрет, что счастья нет!», гимн дискотеки «Катарсис»…

На той стороне темнеет большой парк, освещённый редкими фонарями по аллее вдоль озера.

Друзья переходят перекрёсток по диагонали, не обращая внимания на пульсацию жОлтого (так!) и через большой парк выходят к городскому озеру, у навесов на краю пляжа, присыпанного привозной галькой, к полукруглому полуострову (так) в бетонных покатых берегах. Там, где скамейки, на плитах.

На противоположной стороне светится химкомбинат красными огоньками по высокой трубе, уходящей в черное небо с яркими и близкими здесь звёздами.





6
ОЗЕРО

Кир и Вит идут, хрустя по крупной гальке вдоль тёмной спокойной и ровной воды, знакомой дорогой на камни напротив навеса с будкой для переодевания, ставят прихваченную бутылку сухого вина между собой, и садятся рядом, строго ввинтив её в гладкие камушки.

Кир говорит настойчивее: «Слушай, а после распределения, ты когда в Навои приехал, ты меня ещё у кинотеатра встретил, помнишь? Я тогда с первой женой был, электрообмотчицей… Ты же меня случайно встретил или нет? Или ещё в институте тебя сюда направили? Ну, заслали на задание! (смеется). Ты же с красным дипломом окончил в Новочеркасске… а тут уранзолото, йоптыть… четыре девятки… три девятки, запятая, типа дробь девять», – пьяный уже, ясен пень. И наслушался мудаков.

Вит пьёт из горлышка вино. Потом молча закуривает.

…Пауза – с той стороны озера, через тёмную водную гладь доносится словно выдох того динозавра, техногенное пыхтение и будто скрип огромного, отодвигаемого люка над бездной. Может ракета?! ХЗ…

- Ты отца-то видел здесь?

Звонит мобильный в кармане Вита. Он достаёт его, смотрит на дисплей...

- Он на золотоиззз-вле-е-е-е – алё! – алё, б… – золотоизвлека – алёалёалё… - на фабрике золота, б…

- Да выкинь ты его на хер! достала твоя связь уже... - полушутя-полусерьёзно-пьяно делает заявление Кир. («Кирять» мы говорили там по научению Наиля, о нём чуть позже, про его дурь ещё пониже).

Вит тут же выбрасывает мобилу, зашвырнув подальше в тихую водичку, и хохочет пьяно заразительно, алкогольным диким смехом.

Из бокового кармана пиджака вынимает зарядное устройство и аккуратно кладёт на камушки рядом с Киром, стараясь не беспокоить пузыря с вином. Белым и болгарским.

- Не расплескай! Тааак… а эта канитель тебе зачем теперь? Выкинь её наааху-уй...

Вит зашвыривает и зарядное устройство булькает в темноте ещё дальше прежнего затонувшего давеча гаджета), а сам рушится на спину так быстро, что Кир еле успевает спасти бутылку вина.

…пауза…

Где-то на комбинате шипит пар, что-то опять свистит, в парке за их спинами слышны далёкие голоса девушек и пение, горловое бульканье лягушек.

Кир продолжает говорить, не замечая состояния друга:

- Так ты тогда им рассказал ведь про наше собрание, так? Плёнка же была с записью… про партию. Помнишь, под барагуш с вином? Когда выпивали, закусывали у этого… мужа дочки моего потом начальника… и кто-то включил магнитофон, точняк говорю! Когда я уже распределял портфели! Аркану – министра спорта, бывший боксёр же. Витяну – министра культуры, дискотечный плясун, из МИФИ нагнали, лучше кто?.. Куда она делась, эта запись? Кагэбешники же тогда только и делали, что искали такую работку, может и сами сочиняли… Ты же мне про китайца рассказывал, что поймали на химкомбинате, садовником работал – оказалось просто из Китая пришёл, работу, говорит, искал. Или это я уже гоню?! J

Кир делает пару глотков из горлышка бутылки и продолжает:

- А помнишь название Партия Авангардно-революционного направления, анархо-сюрреалистическая! Вобля! Хрен выговоришь. Я ещё Аркана назначил министром, мастера спорта по боксу, он сел потом, знаешь… Ты им хоть сказал, что это была… ну, просто пьяная шутка под барагуш с вином?! Помнишь, какой был вкусный барагуш? Я больше такого мяса, - прямо во рту тает – в жизни больше не пробовал... Вино-то где?

Кир толкает Вита, раскачивает за ногу, но тот молчит. Кир встает, наклоняется над ним и смотрит сверху прямо в лицо.

- Вита, как тебя завербовали? А?

Глаза друга закрыты.

- Запись-то исчезла… нету плёнки.

…пауза…

Где-то на другой стороне озера разносится лихое девичье повизгиванье, голоса местных, похоже, что на узбекском говорят, а потом плеск воды в темноте – что-то упало или прыгнуло?

Всё небо усыпано звёздами. Здесь, в Азии, они так близко…


На химкомбинате слышны технологические гудки, шум стравливаемого под давлением пара, светятся красные огоньки на трубе среди звёзд чёрного неба.

Они сидят у воды. По дорожке вдоль пляжа со стороны кустов из темноты появляются трое молодых людей в черных брюках и белых рубашках с закатанными рукавами. Местные. Они идут друг за другом в их сторону.

Кир замирает без движения, слышен лёгкий плеск воды, Кир берёт в руку бутылку, сжав горлышко в кулаке, прислушивается к шагам за своей спиной, но юноши-узбеки проходят мимо по дорожке в паре метров над ними, чуть выше по плитам дорожки у навеса со скамьями.

За озером огни комбината. Шаги затихают – ушли… Вит опирается на локоть, смотрит им вслед. Кир запрокидывает бутылку к небу, булькает лихо, немедленно допивая белое сухое. Весело желтеют, краснеющие в чёрном небе огоньки, аж стало как-то проясняться изображение в глазах)





7
ГОСТИНИЦА

Утром ядовито-жОлтый дым из трубы химкомбината так же висит в безветренном пространстве – «лисий хвост», как здесь говорят.
Яркое солнце светит в распахнутую дверь балкона в номере Кира. Прозрачную штору колышет ветерок, на второй кровати лежит Вита и тупо смотрит в пространство перед собой.

- В этом номере встречались с сексотами раньше…

Кир садится на кровати.

- Так где отец, ты его видел хоть здесь?

Вита достаёт из-под кровати квадратную стеклянную фляжку-бутылку виски (и где он мог такую взять?), ещё плещется на донышке вчерашний остаток и он рассматривает его, словно жидкий хлеб - на свет окна.

- Неля сейчас где, знаешь? – говорит он и продолжает как ни в чём ни бывало вроде как о своём наболевшем:

- ...Номер теперь даже не прослушивают. Денег не хватит – все номера прослушивать… - Кир не реагирует.

Виталик, морщась, делает глоток, одновременно вставая с кровати.

- В Уч Кудуке она живёт… -

Он исчезает в ванной комнате, откуда доносится плеск воды из-под крана и уже там продолжает громче, почти орёт из-за шума воды:

- Где отец! Там же и дочь твоя… - и неясно, слышал ли Кир о дочери от той самой электрообмотчицы, что вспоминалась ему всё реже и реже.





8
ДОРОГА

Полуденное пекло. Рейсовый автобус «Икарус» идёт через старый город, потом по мосту через реку Зарафшан - недалеко видны приземистые, с широкими горловинами, трубы ГРЭС. Мутная вода цвета земли, несётся быстрым потоком - вдали вершины гор. По обочине старого узкого шоссе едет арба, запряженная ишаком. На арбе сидит бабай, старый узбек в чалме и полосатом драном халате. Ему так тепло, но когда он приедет, то помашет полами и повеет ветерок прохладой на его старое тело.

Вокруг начинается полупустыня с редкими кустиками саксаула. На холмике торчит суслик, бодро стоящий на задних лапках. Над асфальтом вдали – мираж, будто вода, над ним дрожит раскалённый воздух, на небе ни облачка. Жара.

Кир сидит в автобусе у окна, промокая лоб большим зелёным платком, а за ним на заднем сиденье компания местных молодых ребят шумно говорит на своём языке. Вдали невысокие горы сливаются с белесым небом.

ДОРОГА
К вечеру автобус долго поднимается на невысокий, но затяжной перевал.

Спускаясь с перевала, «Икарус», шелестя шинами и погромыхивая ржавыми крыльями – шофёр выключил скорость и катится на нейтралке – подъезжает к синему указателю с белыми грязноватыми буквами: «горячий ключ».

НОЧЬ
Кир и Уйгур сидят у костра на берегу степного озерца. У дороги, возле чойхоны горит одинокий жолтый фонарь, освещая грузовик, заночевавший на обочине. И голоса, будто остраненные, как в кино на фоне низко висящих звёзд:

КИР. Вы здесь все время живете, да?

УЙГУР. Да. Два года живем.

КИР. Здесь вот и спите?

УЙГУР. Да, здесь спим, здесь отдохнём, здесь работаем.

КИР. Да... жарко здесь летом?

УЙГУР. Летом жарко, зимой холодно.

КИР (смеется). Как всегда!

УЙГУР. Да...

КИР. А озеро, вот вы говорите, горячая вода там?

УЙГУР. Отсюда горячая идет, там прохладно будет. Баранам можно пить.

КИР. А рыба, что, в горячей воде живет?

УЙГУР. Вода идет, этот сторона рыба живет, а тот сторона люди купаются.

КИР. Это лечебная горячая скважина?

УЙГУР. Да, лечебная, горячая...

КИР. Для ног помогает?

УЙГУР. Для ревматизм, радикулит, такой болезнь. Сколько минут, на какой болезнь... А сейчас нету, убрали. Кто сколько хочет купается. Никому сейчас… не надо.

КИР. Ну, наверное, кому-то надо, раз вода из-под земли идёт, горячая?

Кир улыбается…

УЙГУР. Кому-то надо...

…пауза…

КИР. Значит, где-то, что-то такое есть, да?

УЙГУР. Да...

…пауза…

Горит костёр, высвечивая белую майку Кира. Прямо на сердце, на его груди сидит черный паук.

УЙГУР. Я сейчас один слово скажу - один слово… ты не шевелись, хай?

Кир умолкает, обречённо кивая, ожидает дальнейших действий этого битого жизнью, сразу видно, давно не бывавшего в городе, человека затерянной национальности.

Уйгур стряхивает рукой паука с его майки, прямо со стороны сердца.

УЙГУР. Кара-курт. Чёрный смерть был…

Кир надолго умолкает и смотрит в огонь.





9
ДОРОГА

Утром «Икарус» отъезжает от придорожной чойхоны к дороге, останавливается. Немногочисленные пассажиры европейского вида, а в этом автобусе почти нет местных жителей, пьют воду у бетонного резервуара, где давешний уйгур, делает ножные ванны, закатав брюки.

Дочерна загорелый лицом водитель, русский азиат лет сорока, наполняет брезентовый мешок водой из-под крана над чаном. Обливает уже наполненный водой бурдюк, пропитывая плотную военную ткань, крутит его под краном. Уйгур молча наблюдает за ним.

Шофёр прикрепляет бурдюк к бамперу своего грузовика, что стоит недалеко у обочины. В кузове видны узлы, да коробки с книгами и матрасами.

Пассажиры садятся в автобус, а Кир подходит к грузовику и, о чём-то переговорив с водилой, забирается в кабину.

Автобус отъезжает. Хлопает дверка грузовика.

ВЕЧЕР
Кир дремлет в кабине грузовика, то и дело машину потряхивает. Водила, не поворачивая головы, внимательно следит за дорогой:

- Эти уроды просто бросили нас здесь. Тёща чтобы уехать, сделала вид, что потеряла паспорт. Теперь два у неё! – он похохатывает.

- Русские нас просто бросили. Россияне, нах! Дорогие, россияне, пытается он пародировать Ельцина. А квартиру еле продала за копейки, теперь в Сибири в коммуналке. А ещё, говорят, они там меняются, нах! Одна команда…

Кир молчит, то закрывая, то открывая глаза, покачивает устало головой.

…пауза…

За окном машины начинаются пески и натуральные барханы, в небе появляется тонкая дымка неизменных даже не облаков, а так, пелена клочьями, похожими на развеянные и разодранные простыни.


ГОЛОС ВОДИЛЫ. А давно работал там?

ГОЛОС КИРА. Давно…

Песок метёт по асфальту поперек дороги.

Дым над грузовиком, где на кузове свалены мебель и матрасы среди узлов и книг, похоже что-то горит.

Водила смотрит в зеркало заднего вида:

- Стоп! искра попала от выхлопной трубы, она у меня вперёди.

Тормозит, выскакивает и уже с кузова орет на всю окрестную пустыню:

- Матрас, бля!

Скидывает на обочину:

- Заливай!

Когда Кир метнулся вперед к бамперу за водой, он дико заорал и… Кир понял, как заливать можно, уже вернувшись, когда тот доставал из широких штанин…

Ну и залили пионерским способом,Ё! Не знаете? Это еще в пионерском лагере проходили, когда костёр заливали под руководством инструктора по туризму.

Водила скидывает матрас на обочину и они просто заливают его на пАру, как пионеры в том походе, бросив на песок у ещё зелёной верблюжьей колючки.

- Это зачем? Выведена труба.

- Ну раньше бензовоз был, - тряхнув пару раз концом, уже спокойно он заправляет рубаху, - чтобы не подорваться! и добавляет присказку:

- Последняя капля всё равно в штаны упадет – закон физики, нах.

Возвращаются к машине, водитель снимает с бампера бурдюк, ополаскивает горло и выплёвывает на дорогу.

- А зачем намочил-то, чтобы прохладненько, да?

- Умный, да? –смеётся облегчённо, - чтобы охлаждался на встречном, правильно мыслишь. Много не пей, а то жажда замучает.

- Знаю. Чая-то нету. А душ горячий надо принимать, а не холодный, - но шофёр уже не слушает про азиатский опыт Кирюхи, заводит двигатель с пол-оборота и машина трогается, плавно набирая скорость.

- Это механик переезжает, молодой специалист, нах… бронь от армии нужна, вот он и едет, не хочет в Афган… ладно, давай покурим.

Грузовик набирает крейсерскую скорость и водитель вновь поясняет дальше про свою трубу:

- Ну, на заводе уже делают спецтехнику, чтобы не ****уло на ходу, выводят выхлоп с глушителем, значит по правильному, искрогаситель, короче, прямо под бампер…
Бампера-то знаешь, еврей такой, нах - Бампер! Ха-ха-ха-ха-ха-ха… Вперед выводят, где у нас бурдюк теперь с водой висит, ну где пили тока что, справа по ходу…

- Ага - походу пили тока что J

- Ну, ясен пень, - поняли они друг друга по приколу.

- Смотри! Верблюды!!

Вдали, в пустыне появляется несколько диких, одногорбых верблюдов, выходящих на дорогу.

Грузовик тормозит. Верблюды стоят прямо на асфальте и вроде как ждут приближения транспорта.

Оскаленная морда дикого верблюда за стеклом кабины, прямо у окна Кира - жёлтые длинные зубы зверя. Оскаленная пасть в пене. Кир быстро закручивает, поднимает ручкой окно.





10
ДОРОГА

Уже перед рассветом, грузовик мчится по /через полупустыню, теперь всё больше похожую на чульстепь.

Водитель то и дело поглядывает в зеркало заднего вида - отражается угол кузова и уходящая вдаль, дорога. Светает.

- Не спишь? Рассказывай чонить, не заснуть бы ато…

Голос Кира. Дочь у меня там… Похоже на то… выросла поди…

Грузовик тормозит, прижимаясь ближе к обочине.

Машина стоит на краю дороги в полупустыне. Изредка слышно пение одинокой птицы. Ветра нет. Водила снимает с бампера сухой брезентовый мешок с водой, пьёт, протягивает Киру. Тот задирает брезентовый бурдюк чуть не над головой, долго и неловко пьёт, потом они расходятся по разные стороны грузовика и отливают, расстегнув штаны - в придорожную канаву, стоя: водила ближе к капоту машины, а Кир, чуть дальше кузова, даже сделав, на всякий пожарный, пару шагов в сторону кустов саксаула.

ДОРОГА НА РАССВЕТЕ

Грузовик долго поднимается на невысокий перевал. Встаёт солнце над верхушкой причудливой скалы.

Грузовик нудно тянет к солнцу. Уже на самом верху затяжного подъема надсадно воет двигатель.

Машина начинает спускаться вниз по дороге, освещённой ярким утренним солнцем. В степи верещат насекомые, довольно крупная ящерица - варан замирает, подняв голову и смотрит, не моргая.


Продолжение следует

Тэги: Антология UZ, Саша Кузнецов, След любви

РАССКАЗАТЬ ПРО НОВОСТЬ
Поделиться…


КОММЕНТАРИИ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ
28.04.2015 Иосиф Бродский
Всячески избегайте приписывать себе статус жертвы. Каким бы отвратительным ни было ваше положение, старайтесь не винить в этом внешние силы: историю, государство, начальство, расу, родителей, фазу луны, детство, несвоевременную высадку на горшок — меню обширное и скучное.

В момент, когда вы возлагаете вину на что-то, вы подрываете собственную решимость что-нибудь изменить и увеличиваете вакуум безответственности, который так любят заполнять демоны и демагоги, ибо парализованная воля — не радость для ангелов.

Вообще, старайтесь уважать жизнь не только за ее прелести, но и за ее трудности. Они составляют часть игры, и хорошо в них то, что они не являются обманом.

Всякий раз, когда вы в отчаянии или на грани отчаяния, когда у вас неприятности или затруднения, помните: это жизнь говорит с вами на единственном хорошо ей известном языке.

27.04.2015 Саша Валера Кузнецов
текст: 
- на основе моего короткометражного фильма "МИРАЖ" (35мм 3 части30 мин 1992 год), с импровизациями, то есть...читать надо+!
а фильм здесь см: Мой фильм про меня) - «МИРАЖ» (35mm,30 ‘) –французские субтитры
Part 1 - http://www.dailymotion.com/user/dm_5136d8c310506 /1#video=xy0kam
Part 2 - Хорошего просмотра+!)