Сестра глава одиннадцатая

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.

« Ностальгия, говоришь, замучила, в родные места потянуло. Что ж, считай, что я тебе верю»,- думала Никольская. Она несколько раз набирала номер Арбатова. Нет, не по тому, что хотела услышать его голос, а потому, что ей необходимо было убедиться, что тот способен так врать. В ее душе уже не было ревности. Женщине казалось, она уже переболела ею еще тогда, когда впервые поняла, что Вадим ведет двойную жизнь. Выяснить, кто пытается соперничать с ней, не представляло для Элеоноры особого труда. Она наняла своего старого друга и бывшего одноклассника, который сейчас занимался частным сыском. Тот был многим ей обязан, ведь, если б, не Никольская, его сыскной конторы просто бы, не существовало. Это сейчас Кирилл Лавров твердо стоит на ногах, а когда его поперли из уголовки, не найдя себе места, он потихоньку спивался. Увидев Лаврова на встрече выпускников, Элеонора с трудом узнала его. После того вечера она сама предложила Кириллу помощь. Женщине стало жаль этого бывшего красавца, который, когда-то, ухаживал за ней в школе. Уже тогда прозорливая бизнес-леди собирала вокруг себя нужных людей. Для этого использовались все средства, в том числе некая благотворительность, виде вовремя оказанной поддержки. Правда, не всегда взамен Никольская получала то, что хотела, но круг обязанных ей людей постепенно расширялся. В этом кругу Лавров прочно занял свое место.
Удивительно, но именно он на очередной светской тусовке, увидев Элеонору с Арбатовым, уже тогда попытался открыть ей глаза.
- Эля, ты, где его нашла?- спросил мужчина, когда Вадим куда-то отошел.- Ты что влюбилась? Посмотри на него, сними свои розовые очки! Он же высосет тебя и свалит при первом же удобном случае. Тебе что, мало проблем с собственным сыночком?
- Кирилл, давай, закроем эту тему. Моя личная жизнь, это запретная территория, на которую я не пускаю никого. Спасибо за заботу, но я способна сама разобраться, кто мне нужен, а кто нет.
- Все, извини. Но, если что, я могу собрать о нем всю информацию. Думаю, она тебе не помешает.
- Хорошо. Ты прав, информация никогда не бывает лишней.
- То есть, ты даешь добро?
- Да. Только сам понимаешь…
- Конечно,- перебил Кирилл.- Все останется между нами, ты же меня знаешь.
- Тогда, дерзай, заботливый ты мой. А сегодня не мешай мне веселиться,- Никольская увидела Арбатова и пошла к нему.
Лавров после того разговора так и не появлялся. Элеонору это только радовало, значит, ничего компрометирующего на Вадима, он так и не нашел. Больше года она витала в облаках своего любовного романа. Если бы, не постоянные проблемы с собственным сыном, женщина чувствовала бы себя абсолютно счастливой. В очередной раз ей пришлось вытягивать свое чадо из переделки, которая попахивала криминалом. Никольская улетела в Москву, а когда вернулась, то почувствовала, как изменился Вадим. Он по-прежнему был рядом, и в то же время, отсутствовал, уходя в свои мысли. За несколько дней Вадима, как подменили. На вопрос: «Что случилось?», он или вообще не отвечал, или переводил разговор на другую тему. «Cherchez la femme»,- подумала Элеонора. Когда Вадим в очередной раз, в конце дня, исчез из офиса, не попрощавшись, она позвонила Лаврову.
- Что-то ты не появляешься,- сказала Никольская, остановив долгие приветствия мужчины.
- А ты и не приглашаешь.
- Давай к делу.
- Ты имеешь в виду своего ухажера?
- Именно его. Есть что-то интересное, чего я не знаю?
- Ничего особенного. Родился и вырос в Томске, ни в чем криминальном замешан не был.
- И это все?
- Пожалуй. Я могу тебе прислать свой скромный отчет.
- Нет, не надо.
- Подожди, есть тут один непонятный фактик. У твоего Арбатова в Екатеринбурге живет тетка, родная сестра его матери. Зовут ее Амосова Ангелина Яковлевна. Странно, что он не поддерживает с ней связь. Да и она, похоже, не знает о его существовании.
- Интересно. Пожалуй, пришли мне все, что у тебя есть. И вот еще, я хочу, чтоб с сегодняшнего дня ты следил за каждым его шагом и докладывал мне.
- А что, есть причины?
- Есть, похоже, у моего милого появились проблемы или…,- Никольская замолчала.
- Или женщина,- продолжил за нее Лавров.
- Да, женщина.
- Не вопрос, все сделаем в лучшем виде, ты меня знаешь. В его квартире камеры устанавливать?
- Нет, не забывай, я там тоже частый гость. Прослушку, пожалуйста, а без кино обойдемся.
- Желание клиента, прежде всего. Буду держать тебя в курсе.
- Договорились, дерзай сыщик.
- Угу,- ответил Кирилл и повесил трубку.
Эту противную привычку, не попрощавшись, обрывать разговор, Элеонора терпеть не могла. Но, сегодня ее все устраивало. Плакаться в жилетку она не хотела, да и не умела, пожалуй. Женщина не стала задерживаться в офисе и поехала домой.
Прошла неделя, неделя томительного ожидания. Лавров не звонил, а Никольская еле сдерживала себя, чтоб не позволить ревности завладеть разумом и натворить глупостей. Отношения с Арбатовым становились все напряженнее. Трудно было не заметить, как он бесился, если женщина появлялась у него дома без предупреждения. Иногда Элеонора срывалась, но вовремя брала себя в руки, и их уединение заканчивалось сексом. «Нет, у него никого нет. Он по-прежнему хочет меня, и, пожалуй, даже сильнее чем раньше. Что могут дать ему эти соплюхи, разве могут они любить, так как могу я »,- говорила она себе, когда страсти утихали.
Кирилл появился в конторе Никольской, когда она уже сама хотела позвонить ему.
- Мог бы, и предупредить,- место приветствия произнесла женщина.
- Да, ладно, ты, я же знаю, что твоего мачо здесь нет.
- Не томи, выкладывай.
Лавров в подробностях рассказал о проделанной работе, и, даже, выложил на стол фотографии.
- Что ж, значит, ты оказался прав,- выдавила из себя Элеонора после долгого молчания.- Совсем молоденькая,- продолжала она, глядя на соперницу.- Как думаешь, уведет?
- У тебя? Ну, не знаю. Послушай, мне кажется, что здесь что-то не так.
- Что не так? Все понятно, мальчик нашел замену по моложе.
- Да отбрось ты свою ревность. Подумай хорошо. Твой Арбатов не дурак, он не променяет свое комфортное существование на жизнь с этой, пусть молоденькой, провинциалкой. Здесь, что-то другое, другой интерес, понимаешь? И потом, эта его тетка, она ведь до сих пор не знает, кто он на самом деле. Почему? Почему твой Вадим так тщательно скрывает это? Знаешь что, я просто уверен, эта девица, лишь способ подобраться к тетушке. Она, эта Лена, живет, между прочим, в доме Амосовой. Таких совпадений не бывает, не верю я в такие совпадения.
- А ты копни по глубже, постарайся узнать все об этой, как ее там?
- Ангелина Яковлевна.
- Да, Ангелина. Узнай о ней все.
- Представь, я работаю в этом направлении. И кое-что уже знаю.
- Так чего молчишь?
- Сама же перебиваешь.
Лавров поведал историю семьи Амосовых
- Слушай, как тебе это удается?- спросила Никольская, когда тот закончил.
- Я же профессионал. Я знаю, где и с кем поговорить, где и что искать.
- Ну-ну. Тогда узнай, что Арбатов хочет от своей тетки, и к чему ему все эти тайные интриги.
- Это будет не просто, но для тебя постараюсь.
Лавров поднялся, не дожидаясь, когда Элеонора намекнет о конце разговора, и поспешил удалиться.
- Подожди,- остановила его женщина.- Вот, возьми,- она протянула ему конверт.- Ты заслужил.
- Благодарю,- Кирилл взял деньги, и, попрощавшись, ушел.
«Что ж, Арбатов, посмотрим, чем закончится вся эта интригующая история»,- подумала Никольская.
- Давай, поиграем,- сказала она вслух.- Я согласна  в этом спектакле на «кушать подано», но это пока. Глупый, наивный, ты даже не понимаешь, что в твоей пьесе главная героиня была и буду я.

***************
Весна приходила медленно, запоздало, но, все же, пришла. Элеонора не заметила, как стало по-летнему тепло. Последнее время женщине было не до смены времен года. Все ее внимание, все усилия были направлены на сохранение благоприятного климата в ее личных отношениях, на удержание ситуации под контролем. Лавров продолжал свое дело, периодически предоставляя отчет. Никольская играла роль ничего не подозревающей, любящей женщины. Очередной визит усердствующего сыщика преподнес сюрприз, который привел женщину в замешательство.
- Почему, почему твои люди не вмешались? Как они могли спокойно наблюдать за убийством?
- Но, я же сказал, они были далеко от того места. Да и оказались там только потому, что не хотели светиться в деревне и ночевали в лесу, у озера. Туда часто приезжают горожане. На таких отдыхающих никто не обращает внимания. Они не могли засветиться, понимаешь?
- Это не оправдание. Они могли бы, хотя бы, проследовать за ними и задержать этих уродов.
- Ну-ну, задержать, простая ты. А ты знаешь, кто родители этих ребятушек? У меня, да и у тебя, появились бы такие проблемы, страшно подумать.
Элеонора нервно ходила по кабинету.
- Да успокойся, ты! Что, как тигрица, мечешься? Не наше это дело, слышишь, не наше! Ты просила меня наблюдать и сообщать результаты, что я и делаю.
- Хорошо, убедил.
- Что дальше? Продолжать работу?
- Пока да. Я скажу, когда, хватит.
- Тогда, я побежал.
- Иди, иди отсюда, видеть тебя не могу!- не сдержалась Элеонора.
Оставшись в одиночестве, она упала в кресло, и, какое-то время смотрела в одну точку.
«Бедная девочка. Я не желала ее смерти. Как же так?»- думала женщина. Теперь для нее уже не имело значения, что еще совсем недавно, ей не давала жить ревность, страшная ревность. На душе было мерзко, отвратительно мерзко. Гибель, даже более серьезной соперницы, не принесла бы Никольской ни удовлетворения, ни облегчения, а уж, что говорить об этой девчонке. Вошедшая в кабинет секретарша вывела женщину из ступора.
- Элеонора Вячеславовна, звонил Вадим Александрович. Он задержится.
- Хорошо,- Элеонора поднялась и подошла к шкафу с одеждой.- Меня сегодня ни для кого нет, поняла?
- Да,- секретарша вышла.
Не задержалась и Никольская, ей хотелось сбежать от всех. Сев за руль, женщина долго решала, куда, куда уехать, чтоб никого не видеть и не слышать. Наконец, она решительно нажала на газ и выехала с парковки.
- Гадко! Мерзко! Отвратительно! Все мерзко!- вслух повторяла Элеонора, загоняя машину во двор своего дома.
Она не сразу вышла из нее, и сидела, тупо уставившись в лобовое стекло, пока к ней не подошел Славик, ее завхоз, дворник и охранник этих загородных владений.
- Здравствуйте, Элеонора Вячеславовна,- сказал он, улыбаясь.
Никольская не ответила на его приветствие.
- Поставь машину в гараж,- произнесла она, и, взяв сумочку с заднего сидения, пошла в дом.
Не обращая внимания на суету домработницы, Елены Андреевны, которая, похоже, не ждала приезда хозяйки, Элеонора прошла мимо и поднялась на второй этаж. Она зашла в комнату сына и присела на краешек кровати. Сам Максим спал на ней редко, да и вообще в этом доме почти не жил. Не потому, что мать запретила ему, а потому, что его вполне устраивала купленная ею двушка. Туда он мог приводить своих друзей, мог делать все, что хочет, не оглядываясь на материнский контроль. Мыслей о совместном проживании не было и у Никольской. Но, не смотря на это, комната, в которой она сейчас сидела, считалась комнатой сына.
Почему, ее потянуло сюда? Почему так мерзко на душе? Почему эта нелепая смерть девушки по имени Лена, вдруг, натолкнула на воспоминания? Женщина не задавала себе таких вопросов. Она прислонилась спиной к подушке, и, глядя в сторону окна, мысленно возвращалась к событиям, которые, казалось, были давно забыты.
Мать Эли Никольской, как говорили в то время, «принесла в подоле» своим родителям внучку, которую те не захотели признать.
- Сумела нагулять, сумей воспитать,- сказал ей отец.- Только без нас. Нам достаточно того позора, которым ты заклеймила нашу фамилию.
Родители оставили Татьяне квартиру и уехали из Екатеринбурга, тогда еще Свердловска. «Сбежали от позора»,- так потом скажет Элеоноре соседка и бывшая подруга матери. О существовании дедушки и бабушки девочка узнает спустя годы. Как сложилась их судьба, Татьяна не интересовалась. Раз в два месяца она получала денежный перевод на приличную, по тем временам, сумму, двести рублей. Наверное, это была своеобразная попытка ее матери искупить вину перед брошенной дочерью. Простила ли Татьяна родителей? Скорее нет. Она никогда не пыталась их найти, а когда переводы перестали приходить, она не задумалась: «Почему»? На вопросы подрастающей Эли, есть ли у нее бабушка и дедушка, мать отвечала, что они давно умерли. Жизнь вдвоем вполне устраивала и дочь, и мать. Татьяна работала в университете, преподавала иностранные языки. Она брала репетиторство, занималась переводами, в общем, средств к нормальному безбедному существованию хватало. Девочка чувствовала себя абсолютно счастливым ребенком.
Но, это счастливое детство Эли Никольской закончилось. Закончилось с приходом в их дом отчима. Арсений Дмитриевич появился в их жизни неожиданно. Точнее, неожиданно только для нее, Эли. Ей было чуть больше двенадцати лет, когда он переехал к ним в квартиру. И, вроде бы, все было не плохо. Мужчина казался заботливым, добрым, много времени уделял девочке, помогал ей бороться с математикой, которая никак не хотела укладываться в ее головке. Поначалу Эля не обращала внимания на его поглаживания, беспричинные касания ее тела. Она запросто падала к нему на колени, если тот просил. Но, однажды, однажды случилось то, чего нельзя было представить в страшном сне.
Мать Эли положили в больницу, и она осталась вдвоем с отчимом.  На третий день отсутствия Татьяны Арсений Дмитриевич напугал Элю тем, что вошел неожиданно в ванную, когда та стояла под душем. В тот момент девочка, приняв его извинения, не поняла, чего мужчина хочет от нее. Лишь наступившей ночью истинные желания и помыслы отчима дошли до ее еще наивного сознания. Тот забрался к ней в постель. Даже сейчас от воспоминаний того, что случилось дальше, Никольской становится мерзко до тошноты. Это сейчас она видит насколько был жалок этот поддонок с дрожащими от похоти руками. А тогда, тогда ничего кроме страха, страха и отвращения не было. Девочка не кричала и не звала на помощь, она тихо плакала. Получив свое, Арсений Дмитриевич погладил Элю по голове и пошел к себе.
- Если ты хоть кому-то скажешь, хоть одно слово, я убью тебя и твою мать. Ты поняла меня?- сказал он и закрыл за собой дверь.
Девочка не спала всю ночь, а на утро, сделав вид, что идет в школу, поехала к матери в больницу. Татьяна, услышав рассказ дочери, осмотрела ее всю с ног до головы. Не найдя на теле девочки явных следов насилия, она попросила ее подождать на улице. Через полчаса они вместе вошли в подъезд своего дома. Мать сходила к соседке, после чего отвела к ней Элю.
- Ты побудь сегодня у тети Кати. Я заберу тебя. Я сама за тобой приду,- сказала она и ушла.
Двадцать пять ножевых ранений насчитали следователи на теле Арсения Дмитриевича. Двадцать пять проколов, говорящих о том, что творилось в душе матери, узнавшей о насилии над своим ребенком. Татьяну Никольскую посадили в тюрьму. Элю хотели отдать в детский дом, но неожиданно объявилась ее бабушка. Соседка, Катя, нашла ее и все рассказала. Благодаря бабушке, Симе, девочка смогла пережить все, что произошло в те страшные дни. Серафима Николаевна к тому времени овдовела, внучка, все, что у нее осталось. Не задумываясь, она переехала в Екатеринбург и прожила с девочкой до конца своих дней. После ее смерти Элеонора даже получила небольшое наследство, которое потом поможет ей начать свое дело. Мать Эли так и не вернулась из тюрьмы. Она умерла, не прожив и года от запущенной еще на свободе болезни. Никольская переживет все эти потери, которые сделают ее сильнее.
В двадцать два года Элеонора влюбляется. Но, и эта ее любовь окажется злой иронией судьбы. Двадцатипятилетний Игорь Стахеев, приехавший в Екатеринбург из Тюмени, окажется ни кем-нибудь, а родным сыном Арсения Дмитриевича, ее покойного отчима. Он специально приехал в город, чтоб найти тех, кто, по его мнению, разлучил его с отцом и сделал несчастной его мать. Молодой человек так и не узнал, кем на самом деле оказался его отец, и, конечно не понимал, что должен благодарить судьбу за то, что когда-то Арсений Дмитриевич бросил его и мать. У Игоря была цель, и он к ней шел, не пытаясь разобраться в деталях, которые ничуть не оправдывали в его глазах семью Никольских. Стахеев очень быстро ворвался в судьбу Элеоноры и уже через неделю стал жить на ее территории, делая вид, что упорно ищет работу. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы Никольская случайно не узнала, что у него в Тюмени есть девушка. Ее звали Света, и она считала, что Игорь уехал искать своего отца.   
Тогда в руки Элеоноры случайно попала записная книжка Стахеева. Среди множества телефонов и адресов, записанных в ней, ее заинтересовал номер какой-то Светы. Он тут же перекочевал в ее записную книжку. А уже через день, после недолгих сомнений, она позвонила этой Светлане. После непродолжительного разговора девушка поняла, что Игорь ее обманывает.
- Кто такая Света?- спросила она, когда, тот вернулся, как он говорил, от очередного работодателя.
- Света? А откуда ты узнала про Свету? Ты, что, копаешься в моих вещах?
- Ты не ответил,- продолжала девушка.
- А ты хочешь знать правду?
- Да, хочу. Я люблю тебя, ты живешь в моей квартире, я доверяла тебе, я имею право знать все.
- Что знать?- перебил ее Игорь.- Что ты хочешь знать?
Молодой человек посмотрел на Никольскую взглядом, полным ненависти.
- Хорошо, - ухмыляясь, продолжил он.
Смакуя каждое слово, тихим, спокойным голосом, он рассказывал ей правду.
- Я ненавижу тебя, слышишь? – сказал он в конце и замолчал.
- Убирайся! Убирайся отсюда! Ты такой же придурок и маньяк, как твой отец. Пошел вон!
Стахеев собрал свои вещички и ушел, громко хлопнув дверями.
Эта история была бы забыта, забыта, как неудачная влюбленность, если бы Никольская через два месяца не поняла, что она беременна. «Аборт, аборт и только аборт»,- решила девушка. Но, врач, прочитав лекцию о вреде и последствиях первого аборта, убедил ее оставить ребенка. Беременность особо не докучала молодой мамаше, но, не смотря на это Элеонора не чувствовала себя такой счастливой, какими видела беременных женщин, приходящих вместе с ней на очередной прием к врачу. Для нее этот ребенок не был желанным. Он постоянно напоминал ей о том, что она всю свою жизнь будет стараться забыть. Никольская до сих пор не знает, любит ли она своего сына. Сейчас, лежа на его кровати, она мысленно оправдывала себя. По крайней мере, Максим никогда ни в чем не нуждался. И в детстве, и сейчас она встает на его защиту при необходимости, вытаскивает из передряг. Что-то больше, что называется материнской любовью, она ему дать не может. Не может, потому, что где-то в ее сознании, он внук человека, который изнасиловал ее, наивную девочку, разом разрушив ее представления о любви и семейном счастье. Он сын сына этого человека. Нет, она не бросит его, она будет рядом, но, любить его так, как должна любить мать, она не может.
Элеоноре захотелось напиться. Она поднялась и прошла в гостиную. Достав из бара бутылочку «Лариджи», женщина спустилась в столовую.
- Елена Андреевна,- попросила она домработницу, появившуюся в дверях.- Елена Андреевна, откройте мне бутылку, положите что-нибудь перекусить и принесите ко мне в спальную
- Хорошо, я сейчас,- ответила та.
Пока Елена Андреевна выполняла просьбу хозяйки, та переоделась, и, немного подумав, залезла в ванную.
- Налейте мне бокал, а остальное оставьте на кровати, - крикнула Элеонора, увидев в приоткрытую дверь, вошедшую в спальную прислугу с подносом в руках.
Лежа в пенной воде, Никольская смаковала свой любимый напиток. Его мягкий, с ежевичными нотками, вкус был приятен. Неприятные воспоминания из прошлого смешались мыслями об Арбатове.
- Как, как ты могла снова вляпаться?- спрашивала себя женщина.
Став матерью одиночкой, Элеонора запретила себе влюбляться. Теперь она рассматривала мужчин с точки зрения их полезности. Поклонников было предостаточно. Никольская была хороша собой. Ее, красивую от природы фигуру, рождение ребенка ничуть не испортило. Напротив, она стала еще привлекательнее, женственнее и сексуальнее. Мужчины оборачивались ей в след, даже тогда, когда женщина гуляла с коляской. Многие пытались ухаживать за ней, но Элеонора сама выбирала достойного. Долгое время она была любовницей одного очень влиятельного человека в Екатеринбурге, Зубова Евгения Сергеевича. Именно Зубов помог Никольской превратить ее изначально подпольное сводничество в брачное агентство. В перестроечное время тот вместе с семьей уехал в штаты, чем только освободил Элеонору от всяких обязанностей. Она в то время уже имела достаточно полезных связей и вполне могла обойтись и без поддержки своего покровителя. После него мужчин было много. Никольская крутила непродолжительные романы, забавляясь, позволяла себя любить, и давала отставку очередному претенденту на ее сердце в самый неожиданный для него момент. Замуж она не собиралась, ее все устраивало. «Мое сердце очерствело, оно уже не способно любить»,- говорила она очередному поклоннику и расставалась с ним.
Как она могла допустить, чтоб какой-то мальчишка из Томска, сопляк, нашел ключик к ее одинокой душе? Как и когда она потеряла бдительность? Как не заметила и снова влюбилась? Много еще таких «как», «почему», «когда», на которые не было ответа.
- Что ж, ты, Элька, не в говно, так в красную армию, как говорила баба Сима. Что ж, ты, постоянно в дерьмо попадаешь?- спрашивала себя женщина.
- Так тебе и надо,- вслух заключила Элеонора и потянулась за бокалом.
Вино в нем уже закончилось, что заставило Никольскую выбраться из ванной. Она вытерлась насухо, накинула халатик и устроилась на кровати. Релаксирующий набор, приготовленный Еленой Андреевной, был уничтожен в короткий срок. Но, на этом пьянство не закончилось, Элеонора сходила за второй бутылкой. Не допив и половину, которой, женщина отключилась. На следующий день Никольская проснулась лишь к обеду. Приняв душ, она позавтракала и вернулась в спальную. Весь остаток дня Элеонора не выходила из дома и не отвечала на звонки. Лишь к вечеру она вышла из своего ступора и спустилась на первый этаж. Как поступать с Вадимом дальше, Никольская уже  решила, от чего заметно повеселела. Ее доброе расположение духа радовало Елену Сергеевну. Она не любила, когда хозяйка впадала в депрессию, потому что эта депрессия очень сильно отражалась на всей прислуге. Женщина накормила Элеонору ужином. Когда та осталась довольна и попросила разбудить ее утром, Елена Андреевна с облегчением выдохнула.

*************

Два дня, проведенных в загородном доме, пошли Элеоноре на пользу.  Приехав в офис, она была абсолютно спокойной, и, даже совсем не расстроилась и не удивилась, что ее отсутствие, как и появление заметила только секретарша. Арбатов, хоть и был на месте, ограничился равнодушным приветствием. Похоже, он даже не потерял ее и не понял, что Никольской не было в течение двух суток.
Горе любовник, еще не подозревал о гибели своей новой подруги. Никольская же решила ему ничего не говорить. Придет время, узнает сам, обязательно узнает. Исчезновение Лены однозначно не входило в его, до сих пор еще не совсем понятные Элеоноре, планы. Пусть пока идет все так, как идет. Вадим жил по старому сценарию, не догадываясь, что уже не является его автором. Никольская не понимала, и не знала, что за цель преследует Арбатов, но все остальное ей было известно. Владея почти полной информацией, теперь она,  а не он, вела свою игру и по своим правилам. Элеонора успокоилась и наблюдала за ходом событий, при этом она не избегала Вадима, но и не навязывала ему сове общество.
Не заметить, что печальная новость дошла до Арбатова, было не возможно. Что с ним творилось! Он даже не старался сдерживать эмоции. Депрессия сменялась суетой. Мужчина метался, нервничал. Он, как будь-то, искал соломину, за которую мог ухватиться, и, кажется, нашел.
Его предложение о покупке дома было неожиданным, но не плохо продуманным. Элеонора согласилась, и, даже, отметила креативность мышления своего любимого. «Ты, действительно, молодчик! Надо же, как удачненько свои личные интересы ты подогнал под интересы конторы. И все то, правильно, и все то, продумано»,- размышляла она по пути в Глушиху. Удивительно, но, Вадим снова стал прежним, таким, каким Никольская его полюбила. Внимательный, заботливый, он, то и дело прижимал ее к себе и нежно целовал в щеку. «Значит, ты близок к цели»,- думала в эти минуты женщина. Она, даже на мгновение позволила себе мысль: «А, может, он сам мне все расскажет? Может, ему просто нужно время». Но, женская интуиция кричала: «Не обольщайся»!
Не смотря на вновь вспыхнувшую страсть, вернувшуюся теплоту в отношения, Элеонора была на чеку, наблюдение за Вадимом не снимала. И не зря. Только благодаря людям Лаврова, Арбатов, попавший в аварию, был во время доставлен в больницу. Нелегко пришлось Никольской выхаживать его после травмы. Мужчина злился на нее, часто срывался на крик, вымещал на ней всю свою досаду и обиду за свое теперешнее состояние. Но, женщина терпела, не обращая на грубости никакого внимания.
Лавров все это время бездействовал, не было смысла вести наблюдение в доме Элеоноры. Вадим, как только почувствовал силы, выбрал подходящий момент и снова съездил в Глушиху. Скоро Никольская узнает, что он обшаривал дом в поисках чего-то. Это что-то найдено не было, и у Арбатова произошел очередной нервный срыв, который перешел в затяжную депрессию. К тому времени Элеонора так устала от всего, что сама стала подумывать: « А не послать ли мне его? Сколько можно? Пусть катится, куда хочет». Для начала, женщина купила Арбатову путевку в Турцию. Пусть съездит, там у него будет время подумать и сделать выбор. Никольская поставила его перед фактом и тот согласился. Когда Вадим улетел, она вздохнула с облегчением.
- Похоже, любовь-то прошла. А?- спросила женщина у своего отражения в зеркале.- А была ли она вообще? Страсть, секс, да, это было, и было не плохо. А на счет любви, еще надо подумать. Вот и думай, время есть.- Элеонора улыбнулась самой себе и отошла от зеркала.

***********
К сердечным делам Элеоноры так не во время добавились проблемы с сыном. Полностью отдавая себя бизнесу, женщина не заметила, как ее Максим стал наркоманом. Неоднократные лечения в лучших клиниках лишь на время давали иллюзию, что тот сошел с пути, конечный пункт которого всем известен. На этот раз сына с трудом откачали от передоза, после чего Никольская перевела его в клинику Далаева.
Женщина понимала, что в первую очередь во всем виновата она сама. Воспитывая Максима одна, Элеонора делала все, что б тот ни в чем не нуждался. Мальчик рос, не видя, матери, потому что, она почти не бывала дома. Устраивая судьбы чужих людей, Никольская слишком поздно обратила внимание на судьбу собственного сына.  Сидя сейчас в кабинете Георгия Викторовича, она не ждала утешительных прогнозов. Где-то в душе, она уже давно была готова к самому худшему. Обращение к Далаеву давало ей возможность для самооправдания, возможность сказать себе: « Я делала все, что было в моих силах».   
Не так много прошло времени с их последней встречи. Но, его оказалось достаточно, чтоб сломить такого человека, как Георгий Викторович. В прочном фундаменте его успешной, благополучной жизни образовалась трещина. Этот уверенный в себе, твердо стоявший на ногах доктор Далаев, будто потерял равновесие, и, теперь ему самому, в пору, протягивать руки, в  поиске поддержки. Анализировать чужую жизнь, словно через сито, разделяя все поступки, помыслы и их причины, было для него гораздо проще, чем выдержать незаслуженный, по его мнению, удар судьбы и признать свою долю вины в гибели сына. Конечно, он держался достойно, но Элеонора уже не видела перед собой того брутального мужчину, того «железного» Георгия Викторовича. Как же должно быть ему тяжело, если он решился лишиться своих волос, которые по слухам были талисманом его успешной жизни. Сделав это, Далаев, словно надеялся избавиться от нестерпимой душевной боли, избавиться от всего, что связывало его с прошлой жизнью, которая сейчас уже не казалась такой правильной и такой идеальной, какой виделась ему  всегда. Никольская все понимала, она и без всякого образования была неплохим психологом. Сама жизнь была для нее хорошей практикой, научившей разбираться в людях без всякой там теории.
Сегодня женщине даже стало стыдно за себя. Она прекрасно знала о гибели сына Далаевых, она не могла не знать. Как происшествие в Глушихе могло пройти мимо нее? Все она знала и даже какое-то время переживала, что у их агентства возникнут проблемы. Но, тогда, тогда, Элеонора даже не выразила своего соболезнования, она просто изолировалась. Ее секретарь говорила всем, что Никольской нет в городе.  В тот момент для нее ничего не существовало. Личные проблемы, затронувшие ее женское самолюбие, были тогда гораздо важнее, да и сейчас стоят на первом месте. По правде говоря, Элеонора совсем забыла об этой трагедии. Только сегодня, увидев настолько изменившегося доктора Далаева, она вспомнила о ней. Однако ощущение неловкости в ее душе присутствовало недолго.  Никольская хорошо играла роль, неосведомленной женщины, и, сама не заметила, как разговор о лечении ее сына перешел к разговору об Алексее.
- Вы молодец, Георгий Викторович, у вас вырос достойный преемник. Вы хороший отец и станете отличным дедом.
Конечно, не стоило это говорить, и женщина пожалела о произнесенных, совершенно неуместных словах. Но, они сказаны.  Как теперь выйти из этой ситуации она не знала, потому продолжала говорить об Алексее, как о живом. Собственно, ее вины в случившемся не было. Что касаемо морали, так иногда проще о ней просто забыть.
- Я уверена и Вера Сергеевна, ждет не дождется внуков.
- К сожалению, дедом я вряд ли стану.
- Это почему же?
- Алексей погиб.
- Как? Простите, я не знала. Когда?
- Летом. Разве вам не сообщали? Он погиб, когда поехал по вашей путевке в деревню. Только вы не думайте, я вас ни в чем не виню. Он утонул в озере.
- Как же так?- Никольская выразила свои соболезнования.
Она отлично справлялась со своей ролью. Только расспрашивать подробности женщина не собиралась, как ни как эта смерть касалась и ее, вернее ее агентства. Но, Далаев, вдруг сам заговорил об этом. Видимо боль еще не утихла, а Элеонора оказалась самым подходящим человеком, с которым он мог поговорить на эту тему.
- Они собирались пожениться. – Георгий Викторович повернул к Никольской фотографию.- А я, я решил устроить проверку. Какую? Для чего? Они могли бы быть счастливы.
Элеонора побледнела. Девушка на фото была точная копия ее бывшей соперницы.
- А как зовут? Как зовут его девушку?- с трудом справившись с собой, спросила она.
- Марина. Марина Градова. Она теперь нам, как дочь. Жаль, что раньше мы, вернее я, не принимал, не хотел принять ее в нашу семью.
- А у нее нет сестры?
- У Марины? Нет, что вы. Она сирота, выросла в детдоме. Мы могли бы стать для нее семьей. А почему вы спрашиваете?
- Да, так, она похожа, на одну мою знакомую. Как говорите ее фамилия?
- Градова. Она работает в филиале клиники, реабилитационном центре, который организовал Алексей.
Никольская плавно перевела разговор на другую тему. Пробыв в кабинете Далаева еще полчаса, она вернулась к себе в контору.
Закрывшись у себя в кабинете, женщина достала папку с отчетами Лаврова. Внимательно изучив снимки Арбатова с Леной, она набрала номер Кирилла.
- Ты сейчас где?- спросила Элеонора, когда тот ответил.
- Отдыхаю.
- И, когда планируешь закончить свой отдых?
- Не знаю, а что, пора?
- Если звоню, значит, пора.
- Дня через два буду в Ебурге.
- Хорошо, только дай команду своим людям, завтра Арбатов возвращается из Анталии, пусть не спускают с него глаз.
- Понял. Все сделаю.
- Я надеюсь. Да, и как приедешь, сразу ко мне.
- А, что все же случилось?
- Потом, расскажу потом.
Никольская положила трубку. Весь день прошел в общении с новыми клиентами. Сегодня Элеонора занималась ими сама, ей нужно было отвлечься от своих мыслей. 
Лавров появился на третий день после звонка. Он ждал Никольскую у входа в офис прямо с утра.
- Послушай, Эля, я в шоке. Похоже, твоей сопернице удалось каким-то чудесным способом выжить. А ты паниковала.
- Идиот,- не сдержалась женщина.- Сыщик, еще называется. Зачем так орать на улице? Подумай, пока идем, как, по-твоему, она могла выжить?
- Почему, сразу идиот?- бухтел Кирилл, едва поспевая за Элеонорой.
- Потому.
- Да, ты сама посмотри. Вот,- мужчина выложил на стол фотографии, когда Никольская закрыла дверь в свой кабинет.- Это, кто? Ты посмотри, посмотри.
- Да вижу я. Эту девушку зовут Марина Градова. И тебе предстоит выяснить о ней все, все, понимаешь? Да, и о погибшей, тоже. Они сестры, сомнений нет. Я должна знать все об этих сестренках. Адресок Амосовой тоже не забудь мне оставить.
- Он же у тебя есть.
- Да? Ну, и хорошо, что есть. Иди, работай.
- А, как же, аванс?
- На тебе, аванс,- Элеонора отсчитала несколько пятитысячных купюр.
Оставшись одна, женщина недолго просидела за столом. Она, пройдясь по всему офису, дала указания своим сотрудникам и поехала поздравлять с юбилеем одного из бывших и очень важных клиентов ее агентства, Селезнева Андрея Аристарховича. Когда-то Никольская подобрала ему очень достойную пару, после чего их деловые связи переросли в дружеские. Элеонора надеялась отделаться визитом в контору Селезнева и не присутствовать на самом торжестве, которое должно было состояться в его собственном ресторане. Но, или уговоры Андрея Аристарховича, или желание оторваться в веселой компании, заставили поменять женщину все ее планы. Вместе с женой Селезнева они посетили салон красоты, откуда направились прямо к торжественному столу. Первый раз в жизни Никольская позволила себе сесть за руль после застолья. Элеонора не заметила, как оказалась возле дома Арбатова. Она понимала, что ей не нужно, совсем не нужно к нему ходить. Вадим приехал и даже не позвонил, значит, не хотел ее видеть, а возможно, уже решил расстаться. Никольская давно в своих мыслях сделала это за него. А сейчас, сейчас ей захотелось попрощаться с ним, устроить красивую прощальную ночь. Женщина поднялась в квартиру и тихонько открыла входную дверь. Арбатов спал, он не слышал, как Элеонора разделась, убрала захваченный из ресторана ужин в холодильник. Она осмотрела помещение и проверила мобильник. Увидев записку с именем и номером телефона Марины, женщина чуть было не разорвала ее, но во время сдержалась. Будить Вадима не было смысла, он был пьян. Пьян на столько, что завтра поверит в то, что сам умолял Элеонору приехать, названивая ей на домашний телефон. План сработал. Наутро Никольская разыграла неплохой спектакль и наблюдала за тем, как горе-любовник выкручивался из непростой ситуации. Довольная собой, она не жалела, что осталась на ночь. Теперь в ее душе уже не осталось места никаким сомнениям. Арбатов ее предал, и он будет наказан. Элеонора красиво удалилась, сославшись на дела. Она приехала к себе в офис, и, закрывшись в кабинете, вспоминала свой визит к уже бывшему для нее любовнику.  Ее мысли прервал  телефонный звонок. Это был Георгий Викторович.
- Здравствуйте, Элеонора Вячеславовна.
- Здравствуйте, Георгий Викторович. Что, что-то случилось с моим сыном?
- Нет, с ним все в порядке. Я по другому поводу. Вы знаете, а вы были правы, на счет сестры. Мы разговаривали с Мариной, оказывается, у нее, действительно, была сестра, Лена. И это еще не все. Дом. Который сейчас принадлежит вам, был ее родным домом. Вы представляете? Девочка пропала позапрошлым летом, мать вскоре умерла. Марина совсем недавно узнала об этом, она убеждена, что сестру убили, и, теперь хочет начать поиски тела. Я  окажу ей всяческую поддержку. У меня к вам такая просьба, не могли бы вы продать мне этот дом? Он должен принадлежать Марине, я так считаю.
- Не вопрос, решим эту проблему. Мне он, собственно, и не нужен.  После…,- Никольская чуть было не сказала «после гибели вашего сына туда все равно никто не едет», но во время вспомнила, что, якобы, только недавно узнала об этом. – После разговора с вами я сама думала о его продаже. Я поручу это дело своему сотруднику,- продолжила женщина.
- Буду вам очень признателен, Элеонора Вячеславовна.
- Это я вам признательна и благодарна за все.
- До свидания,- попрощался Далаев.
- Всего вам доброго,- ответила Никольская и положила трубку.
« Так вот, кому ты, якобы, продаешь дом. Быстро дорогой, ох как быстро ты действуешь. Что же тебя так подстегивает? Не думаю, что твои помыслы благородны. Но, ничего, я все выясню, все»,- подумала Элеонора.
Про сына женщина больше не вспоминала. Задав в начале разговора дежурный вопрос, получив вполне устраивающий ее ответ, она тут же забыла о Максиме. Как всегда, ее личные дела оказались важнее.  Угрызения совести, которые сейчас вновь на мгновение появились в ее душе, не имели никакого отношения к нему. Они имели отношение Георгию Викторовичу, которому приходилось врать. Только сейчас в этом, как и во всем, что касалось того проклятого дома, был виноват Арбатов. Это его креативная идея, имеющая под собой основу каких-то личных планов, привела к трагедии в семье Далаевых.  Слух о загадочной смерти его сына чуть было не подорвал репутацию ее агентства. Благо, все закончилось только тем, что происшествие в Глушихе отбило желание будущих молодоженов побывать в тех экзотических местах. Дом с тех пор пустовал. Конечно, конечно, его нужно продать. Никольская опять вспомнила, что тогда даже не позвонила Георгию Викторовичу и не выразила своего соболезнования. А сегодня он звонит сам и просит продать этот злосчастный дом. Удивительно, как все совпало, как тесен мир. Все взаимосвязано, все события, как звенья разорванной цепи, начинают собираться воедино. Осталось только понять, какая роль отводится Амосовой, что кроме родства, связывает Арбатова со своей тетушкой, и тогда, круг замкнется.
Элеонора была возбуждена. Она не понимала истинную причину своего возбуждения. Что ей двигало? Проснувшаяся ревность, желание вывести Вадима на чистую воду, желание отомстить за свое ущемленное женское самолюбие, а может, все вместе? Никольская не хотела задумываться над этим. Она была полностью охвачена стремлением разгадать эту тайну, которая связала между собой, казалось бы, совершенно посторонних людей. Женщина совсем не хотела оказаться в середине того клубка событий, которые, наматываясь друг на друга, виток, за витком, могут раздавить ее.


*****************

 Арбатов «уехал» в Томск. Перед отъездом он даже набрался наглости попрощаться. «Ностальгия, говоришь, замучила. Ничтожество, сопляк! В родные места потянуло? Что ж, считай, что я тебе верю»,- каждый день после его отъезда повторяла Никольская, мысленно обращаясь к нему. Она несколько раз набирала его номер, но делала это для того, чтоб подстегнуть свой азарт. Ее дорогой Вадим так бессовестно врал, не подозревая, что каждый его шаг под контролем. Этот нахал после возвращения, набрался мужества позвонить сам, мало того, он приехал к Элеоноре. Она знала, знала, что он скажет, он решил расстаться. «Наивный, это не твое решение, это мое решение», - думала женщина, пока тот добирался до нее.   Никольской казалось, его банальные слова уже не тронут ее, однако, женщина не сдержалась, сорвалась и прогнала Арбатова, почти вышвырнула его из своего кабинета.
Через сутки Элеонора уже забыла о том «трогательном» расставании. У нее был хорошо продуманный план, и она не собиралась отступать.   Никольская знала, что тело Лены нашли и привезли в Екатеринбург, знала, что дом Илюшкиных Арбатов так и не продал, слова о уже найденном клиенте сейчас казались ей смешными. Она хорошо знала, кто этот клиент. Она знала, что Вадим и  Градова едут хоронить ее сестру. Все она знала, поэтому не суетилась. У нее было одно очень важное дело, которое не терпело отлагательств. Женщина решила навестить Амосову. Она не стала ей звонить и договариваться о встрече. По сведениям Лаврова, Ангелина Яковлевна почти не выходит из дома. Элеонора поехала к ней, не утруждая себя поисками причины своего визита. Причина одна, она сообщит женщине о существовании племянника.
- Здравствуйте, Ангелина Яковлевна,- сказала она, когда перед ней открылась дверь.
- Здравствуйте,- Амосова внимательно смотрела на свою гостью, видимо, пыталась ее узнать.
- Не трудитесь, мы не знакомы.
- Вы из собеса?
- Нет, я по личному делу.
- Да? Интересно, и кого же заинтересовала старая одинокая женщина.
- Ну, допустим, не такая уж и старая, и не такая уж одинокая. Меня зовут Элеонора Вячеславовна. У меня для вас есть новости о родных.
- Проходите,- Ангелина Яковлевна заметно разволновалась.- Вы имеете какое-то отношение к Галине?- спросила она, пока Никольская снимала обувь.
- Нет, не к ней. С ней я не знакома, а вот ее сына знаю хорошо.
- Проходите в гостиную, я сейчас чайку соображу.
- Не беспокойтесь, не надо.- Элеонора прошла и присела в кресло.
- Я вас слушаю,- произнесла Амосова, устраиваясь напротив.
- У вас есть племянник.
- Ну, это я уже поняла.
- Представьте себе, вы его знаете.
- Простите, вы ошибаетесь.
- Арбатов Вадим, слышали о таком?
- Вадик? Да, конечно, он встречался с моей Леночкой.
- Так вот, Вадим родной сын вашей сестры Галины.
- Подождите, откуда вы это взяли? Он часто бывал у нас, но, ни разу не заикнулся об этом. Он, что не знал, кто я такая?
- Почему же, он все знал.
- Тогда не понимаю, зачем было делать из этого тайну.
- Вот и я не понимаю.
- А вы ему, кто будете?
- Я? Ну, скажем, покровительница.
- Покровительница?- Ангелина Яковлевна ухмыльнулась и оценивающим взглядом окинула Никольскую.- Я поняла,- сказала она.
- Что ж, хорошо, что вы поняли. Дело не в том, кто я, совсем не в том. Вы в курсе, что Лену убили?
- Да. Надеюсь, мой племянник здесь ни при чем.
- Нет, он не способен на это. Она просто оказалась не в том месте, как говорится, и не в тот час.
- Я знала, знала, что случится беда,- Амосова задумалась.
- Я продолжу?- спросила Элеонора.
- Да, конечно.
- Зачем я пришла к вам? Мне кажется, нет, я уверена, Вадим скрывал свое родство намеренно. Он явно что-то хотел от вас, а Лена была лишь связующим звеном. Он просто использовал ее, а теперь перекинулся на ее сестру. Вы в курсе, что у нее есть сестра?
- Да. Она приходила ко мне.
- Давайте, не будем ходить вокруг, да около. Скажите, что мог хотеть Арбатов, а он явно хотел что-то у вас забрать.
- Я знаю,- вдруг, остановила Элеонору Амосова.- Я знаю, что. Ему нужна книга. Боже, неужели, все ради книги?
- Что за книга, Ангелина Яковлевна?
- Книга, которая досталась мне по наследству, из-за которой когда-то мы поссорились с сестрой. Неужели все из-за нее? Я подарила ее Леночке. Она пропала вместе с моей девочкой. Хотя, после визита ее сестры, у меня появилась мысль, что книга теперь у нее.
- Вы говорили с Мариной об этом?
- С Мариной? Да, ее зовут Марина. Она сказала, что среди Лениных вещей книги не было.
- Значит, она вас обманула.
- Значит, так. Только сейчас для меня это уже не имеет никакого значения.
- Что за книга? Расскажите, мне это важно. Почему, столько интриг вокруг нее?
- Это долго объяснять.
- Ничего, я не спешу.

Амосова разоткровенничалась и рассказала Элеоноре все, что касалось этой злополучной книги.
- Лучше б, ее вообще не было. Не приносит она счастья, сделала в заключении вывод женщина.
- Вы знаете, Ангелина Яковлевна, я уверена, Вадим крутится рядом с Мариной, только из-за нее.
- Наивный, он думает, она поможет ему стать счастливым. Это все Галина, она внушила сыну такой бред. Кстати, вы ничего не сказали о ней, где она?
- Она умерла. Вадим и Галина жили в Томске. После ее смерти он приехал сюда, в Екатеринбург.
- Так и не повидались, так и не простила она меня,- сокрушалась Амосова.
- Ангелина Яковлевна. Я хочу уберечь Марину, хочу предостеречь ее. Спасибо, что рассказали мне все.
- Ну, на счет, уберечь, я вам, конечно, не верю. У вас свой интерес, вами руководит ревность и растоптанное самолюбие. Но, вы правы, Вадима нужно кому-то остановить, что ж, пусть это будете вы.
- А книга, она вам нужна? Вы не боитесь, что я заберу ее себе?
- Нет. Мне она не нужна. Такие женщины, как вы, добиваются всего сами, и получают удовольствие от того, что они смогли. Вы успешны, у вас есть почти все. Вы разумны и понимаете, что никакая книга не даст вам «любви», а именно ее и нет в вашей жизни. Нет, я не боюсь. Сожгите ее, если она попадет к вам в руки.- Амосова встала.- Простите, я хотела бы остаться одна,- сказала она.
- Это вы меня простите, я принесла вам не очень радостную весть.- Элеонора вышла в прихожую и стала одеваться.
- А ведь, он мог просто прийти ко мне, и все рассказать. Мы же не чужие, - произнесла Ангелина Яковлевна, открывая дверь.
- Получается, не мог,- Никольская посмотрела на женщину с сочувствием.- До свидания, Ангелина Яковлевна. Всего вам доброго.
- До свидания, - ответила та совсем тихо и закрыла дверь.
«Что ж, теперь все на своих местах, теперь я знаю о тебе все, дорогой мой Вадим. Я уничтожу тебя, Арбатов. Вернее, ты сам уничтожишь себя»,- думала Никольская, возвращаясь в офис.