Плач девы

                РАССКАЗ                16+               

         

                Глава первая.
Было далеко за полночь, когда Денис на рабочем УАЗике добрался до городка вахтовиков. Этот путь был хорошо знаком ему. Состояние заснеженной, но хорошо укатанной дороги было изумительным для спокойной, безопасной поездки, во время которой он думал о тех немногих прожитых годах, за которые бывал дома всего ничего, а больше времени тратил на поездки за заработками. То, что он был не один такой, кто вынужденно оставлял свою семью и родной дом, беспокоило его больше и больше с каждой последующей вахтой. Приезжая в очередной раз с месячной работы на месячный отдых, Денис с некоторой опаской наблюдал изменения, происшедшие за время его отсутствия дома. Две его маленькие дочки, Анна трёх лет и Нина семи лет, вырастали и менялись внешне с такой быстротой, что отцу становилось не по себе: - Ведь они меняются и фигурой и характером так, что я пропускаю очень многое мимо себя и не участвую в процессе их формирования и воспитания. – ехал и рассуждал про себя Денис.
 Получается, что основная тяжесть семейных проблем лежит на хрупких плечах его любимой жены Юлии, а он только и знает, что зарабатывать и зарабатывать эти ненавистные бумажные купюры. А как же без них, проклятых!? Без денег не вырастить детей, не одеть и не прокормить их, да и молодую жёнушку надо чем-то ублажить, хотя бы той же шубкой к зиме или модным сарафаном на лето. Достаток любого человека, любой семьи полностью зависит от наличия у них денег, а часто и от их количества. А что поделаешь, если полстраны рабочей силы были, есть и будут заложниками государственной системы, которая заставляла мужиков отрываться от семьи, дома и уезжать к «чёрту на кулички» за «длинным рублём».
С мыслями об безысходности Денис притормозил свой УАЗик у стены жилого вагончика, где он жил весь рабочий период с другими вахтовиками. Жилая, она же и спальная с четырьмя кроватями комната, среди живущих в ней называлась «камера», а отсюда и все её обитатели назывались «сокамерниками». С покрасневшими от усталости глазами, Денис побрёл к заветной тёплой кровати и, почти не раздеваясь и не обращая внимания на расспросы «сокамерников», обессиленный рухнул на постель.
Одолевший Дениса сон, начался, как кинофильм, с заглавных титров «Ночные забавы Дениса и его женщины». Как и любой здоровый мужик, Денис видел в ночном кино красивое тело его возлюбленной Юлии. Он наслаждался её нежным телом и ласкал так, как будто это всё было между ними в первый раз. В своих снах Денис навёрстывал упущенное им романтическое общение с женой во время его пребывания дома. Ему казалось, что он виноват перед своей молодой женой в том, что не додаёт ей внимания и ласок в полной мере. Во время живого общения дома между супругами сохраняется какая-то натянутость в отношениях и ощущается присутствие какой-то посторонней силы.
Посторонней силой была его тёща и мама Юлии Александра Петровна. Через несколько дней после свадьбы молодых скончался её муж, поэтому на семейном совете было решено продать однокомнатную квартиру стариков и забрать Александру Петровну к себе в трёхкомнатную. Молодые ещё не знали, чем будет чреват в будущем такой вариант, но тогда им казалось, что их решение правильное и всё будет хорошо.
Александра Петровна, как бы подтверждая роль не желательной и тиранической тёщи из известных анекдотов, с первых дней своего пребывания в доме заняла роль хозяйки. Ещё при живом супруге она была лидером во всех семейных делах и держала в напряжении всех своих родственников. Денис, зная повадки тёщи, старался быть с ней корректным, терпеливым и обходительным. Наверное, это качество зятя и сразило Александру Петровну и, в присутствии его, она становилась совсем другой женщиной. На удивление окружающих, она была более лояльной, мягкой и женственной по отношению к другим в присутствии зятя. Поэтому, жена Юлия очень радовалась прибытию Дениса на отдых домой. Днём вокруг него щебетали детские голоса его любимых дочек, а две взрослые женщины плавали мимо него лёгкими каравеллами из кухни в зал и обратно, предлагая каждая своё кулинарное изобретение. Женщины благоухали запахами дорогого парфюма, который, как им казалось, благоприятно влияет на состояние единственного мужчины в доме, но это было не так. Дениса очень раздражали сильные ароматы в замкнутом пространстве и, чтобы не обидеть жену и тёщу, он вынужден был часто выходить из дома на улицу, под предлогом что-то сделать в своём гараже. А долгожданной ночью муж с женой уединялись на своём семейном ложе и полностью отдавались в распоряжение друг друга. Хотя и эти страстные минуты нельзя назвать полным откровением в их близости. Тёща и ночью могла себе позволить, коротко постучав в дверь и не дождавшись ответа, зайти в их спальню и спросить, например, где её очки или любимая книга. В самый неподходящий момент её приход вызывал бурное расстройство и негодование молодых, но последние пытались не выражать громко своё недовольство и, лишь, умоляюще просили выйти маму и не мешать им спать. Такие обстоятельства, со временем, разрушали у Дениса сексуальные чувства и его сила влечения к жене постепенно угасала.
Как раз, эти мелкие формальности и мешали им наслаждаться полной интимной жизнью дома. А, засыпая на вахте, в своих «ночных забавах» Денис чувствовал себя полностью раскрепощённым и видел перед собой образ своей жены до безобразия развратной и сексуально-притягательной. Именно этих качеств жены ему и не доставало во время взаимной интимной близости. Открытость и доступность любимой женщины в его снах, наоборот, доводили его до самого сладкого изнеможения и под утро он ощущал себя приятно уставшим и разбитым.
Вставать, даже под трель будильника, Денису было в тягость. Он долго лежал с закрытыми глазами, перематывая вновь и вновь воображаемую плёнку с кадрами постельных сцен сладкого ночного сна. Переворачивался, морщился и с негодованием кряхтел на неумолимо надвигающийся рассвет в окне вагончика. Сослуживцы давно пили за столом обязательный утренний чай, подстёгивая Дениса своими шутками-прибаутками, но это не влияло на его расслабленное состояние. Просто, он хорошо знал, что может ещё понежиться в постели часок – другой по причине позднего приезда с ночного дежурства и в этом он видел свой приоритет над шутниками. Зная это, мужики с завистью, ещё больше распылялись в своём остроумии в адрес Дениса. Увидев равнодушно лежащее тело Дениса, все угомонились и своим разговором переключились на обсуждение планов предстоящего рабочего дня.
   Чувствуя свою победу над бездушным отношением со стороны «сокамерников», Денис с удовлетворением сосредоточил своё внимание на прерванном сне. Войдя в состояние Морфея, он вновь продолжил просмотр вожделенных «ночных забав» с любимой женщиной.

                Глава вторая.
Работа водителем на северной вахте Денису нравилась. Платили хорошо. График «месяц работа - месяц дома» вполне его удовлетворял. Привычный руль старенького УАЗика он держал по двенадцать часов подряд. То днём, то ночью ему выпадала смена дежурить на дальнем стокилометровом участке трассы строящегося газопровода. Трубу улаживали быстрыми темпами, да так, что служба охраны не успевала переводить своих людей для охраны техники на быстро удаляющиеся объекты.  Людей не хватало, поэтому, руководством было решено подключать для охраны из числа менее загруженных работой водителей.
А охранять было от кого. Местами трасса проходила в непосредственной близости от небольших деревушек. Во времена буйствующих в стране безработицы и безденежья местное мужское население изыскивало любые способы и вынужденно шло на любые ухищрения и, даже, незаконные действия ради обогащения и пропитания своих семей. Проще говоря – воровали. Чаще всего, в ночные часы деревенские мужики делали наезды на стоянки рабочей техники газовиков. На своих запряжённых лошадьми санях они зарабатывали себе на пропитание. Под соломой в санях укрывались вместительные канистры. С наступлением темноты добытчики выбирали близстоящий трубоукладчик или экскаватор и через шланг начинали переливание солярки из объёмных топливных баков в свою тару. Впоследствии, ворованное дизтопливо мужики сдавали на местную автозаправочную станцию. Хозяин АЗС никогда не интересовался происхождением жидкого топлива, ему было всё равно - кто и сколько ему привозит. Как продавцов, так и покупателя устраивал факт купли-продажи. Все были довольны и, поэтому, топливный бизнес был надёжным источником дохода для обеих сторон.  Чаще всего, воришки оставались незамеченными и уезжали безнаказанными и довольными своей удачной ночной работой. Получалось это у них потому, что они были более адаптированные к северному морозу, а те, кто приезжали сюда из южных районов страны на заработки, часто старались спрятаться от леденящего холода в вагончик с «буржуйкой» или отсидеться в салоне заведённой машины. Как раз, из-за работающего мотора в УАЗике, Денис не мог услышать случайного лязга открывающихся крышек бензобаков на стоянке техники. Как правило, к утру ветер заметал снегом следы от саней так, что присутствие ночных воров нельзя было доказать. Приехавшие на трассу механизаторы сокрушённо разводили руками и, с упрёками, наваливались на сонного, ничего не понимающего охранника. А тот недоумённо хлопал глазами, ведь он ничего не видел, ничего не слышал. Такие проколы часто обходились охраннику лишь устным порицанием начальства или неодобрительными, крепкими на слово высказываниями сослуживцев. Через время, успокоившись, рабочие дозаправляли свою технику из подоспевшего бензовоза и каждый уезжал по своим рабочим объектам. После дежурства Денис приезжал в вахтовый городок и, с упоением, отсыпался в своё положенное свободное время.
               
                Глава третья.
Близлежащая к газопроводу деревенька под названием Журавка состояла из двух десятков деревянных срубов, поставленных в форме круга. Никто не помнит, отчего деревню так прозвали, ведь и журавлей тут никогда не было, просто не долетали до этих краёв. Зато название красивое и всем нравилось, и каждый произносил его с любовью и гордостью. Посередине жилых строений возвышалась небольшая церквушка, где местные верующие совершали христианские обряды по праздникам. Верующими в деревне Журавка были все от мала до велика. В семьях с детства прививалась любовь к Всевышнему и почитание взрослых младшими. Местными жителями строго соблюдались старинные обычаи сватовства, свадебные обряды, крестины и похоронные ритуалы. Но была у деревенских одна беда, которая вносила в семьи некоторый разлад - это пьянство. Мужики пили от безработицы по-чёрному, а бабы с ними за компанию от безысходности. Зато, детей рожали исправно и помногу, а чем ещё заниматься в таких условиях? Многодетной считалась каждая вторая семья. Этот показатель ставил деревню Журавку в разряд перспективных, хотя молодёжь старалась здесь не задерживаться. После школьной скамьи все выпускники перебирались в многообещающие города.
Жила в деревне, кроме всех прочих, одна неприметная семья - престарелая, больная мать Клавдия и с ней двадцатипятилетняя дочь Оксана. Глубоко верующие женщины были единственными в деревне, кто старался не общаться с мужской половиной. Не то, чтобы они были мужененавистницами, но считали не обязательным присутствие мужика рядом с собой в одном доме. А причина такого отношения к противоположному полу была. Двадцать пять лет тому назад Клавдия носила под сердцем ребёнка, будущую дочь Оксану. В то время Клавдия жила со своим мужем Антипом. Муж работал в деревне кузнецом. Славился на всю округу своей силой и мастерством. Никто из мужиков с ним никогда не спорил, даже по пьяни. Стоило с Антипом не согласиться, как тот сразу бил в морду, да так, что любая «правда» или «неправда» автоматически переходила на сторону ударившего. Так, как за каждую выполненную работу с Антипом, обычно, расплачивались «горькой», то и приходил он домой уже «на бровях». Нерастраченную до конца на работе силушку свою пьяный муж выкладывал на теле Клавдии. Бил Антип жену без разбора, и по поводу и без повода. Бил так, что женщина летала из угла в угол, как осенний лист от ветра. Потом, когда хмель выветривалась из его головы, Антип приходил в себя и начинал просить у Клавдии прощение. Свыкнуться с таким деспотом женщина не могла, но беременность не позволяла ей  пойти на крайний шаг – расстаться с мужем. Она терпела побои мужа, но не представляла себя одной и с будущим ребёнком на руках. Шли месяцы, но в семейной жизни Клавдии ничего не менялось, лишь приближалось долгожданное время - рожать.  На работе у Антипа, если денег не давали, значит и от бутылки в счёт оплаты он не мог отказаться. А случалось это часто и густо, да так, что спился мужик Клавдии незаметно и вскоре поплатился за это. Как-то, холодной зимой, в своей кузнице Антип выполнял очередной заказ. К вечеру, доделав работу, кузнец в одиночку опорожнил поллитровку, привычно закусил целой головкой лука и, усталый, рухнул на топчан рядом с горящим горном. В печи ещё больше разгорелись недавно подброшенные кузнецом угли и искры зловеще стали выскакивать на волю из топки. Упав на рядом стоящий деревянный топчан, искры превратились в горящую струю. Пламя мгновенно охватило лежащего без сил и без памяти человека и стало быстро и безжалостно его поглощать.
Горящую кузницу люди заметили поздно, лишь, когда огонь начал вырываться из окон строения и осветил ночное небо заревом. Полусонные, испуганные люди выбегали из своих жилищ и направлялись в сторону кузницы с вёдрами и баграми… Но было уже поздно.
За всем этим ужасом, с горечью, наблюдала Клавдия в своё окно. Она знала, что Антип там, в кузнице, но, при всём своём желании, не смогла бы помочь своему заживо сгорающему мужу. Тяжесть восьмимесячного живота не давала ей сделать какие-либо резкие движения. Она только одно и запомнила, что от бессилия ухватилась за оконную занавеску и, теряя сознание, медленно сползла с ней на пол своей избы.
Отпевать было некого. Мощный огонь уничтожил всё, что находилось на месте кузницы. Вокруг наковальни лежали оплавленные металлические части горна и кузнечного инструмента, а на месте топчана - лишь горка пепла. Так потом и оставили это место жители деревни не тронутым. Наковальня стала памятником сгоревшему здесь кузнецу.
Клавдия в беспамятном состоянии разродилась ребёнком, а подоспевшие соседи приняли его рождение по всем правилам: разрезали пуповину, обмыли и запеленали в постельной простыне. Клавдию вернула к жизни местная знахарка соседка Прасковья. Так и появилась на свет раба Божья Оксана в день смерти отца её Антипа.

                Глава четвёртая.
Повзрослевшая Оксана своей внешностью почти ни чем не отличалась среди местных журавских женщин. И пышная грудь, ещё не познавшая похотливых, настырных мужских рук, которая игриво шевелилась при лёгкой ходьбе девушки. И статная походка, издали напоминающая плывущую ладью. И кровь с молоком во всём теле. На все эти женские прелести не обратит внимания лишь слепой или импотент. Любой парень мечтал уткнуться лицом между двух холмиков, где пахло молоком и свежими яблоками и забыться там в сладком, пьянящем сне. Но было у девушки то, чего не было у других. Она была недоступна для остальных и, как говорили мужики, все её прелести и достоинства «упакованы и законсервированы». А кто её «раскупорит», тому памятник при жизни поставить пообещали. Это видели все мужчины и об этом знали все остальные женщины. Поэтому, отношение к девушке было самое разное. Дабы избавить своих мужей от потенциальной соперницы, многие жёны, в открытую, высказывали Оксане своё недовольство и, для профилактики, предупреждали о мести, в случае измены их мужей с нею. Слова ревнивых жён вызывали у Оксаны смехотворное удивление и некоторую жалость к этим бедным женщинам. Она всегда знала и хорошо понимала, что чужая семья – это тёмный лес и туда соваться нельзя. Многие женатые мужики проходили мимо неё по улице, оборачивались ей вслед, роняя на землю похотливую слюну, а холостяки вечно норовили обратить на себя внимание и заигрывали острыми шутками, понимая, что их старания безнадёжны с этой девушкой. Ни в одном из парней Оксана не видела претендента на её руку и сердце, уж, слишком она была привередливая в своём выборе. Тот коряв на лицо, другой с хромой походкой, третий в разговоре - дурак, остальные вечно с хмельным, вонючим запахом, от которого бежать хочется, не дойдя до него и десяти шагов. В глубине своей девичьей души Оксане нравились искромётные попытки ухаживаний и внимание со стороны некоторых очень назойливых парней, но глаза она отводила в сторону от них не из-за своей скромности или гордости. С малых лет мать внушала девушке, что хороших мужчин нет, есть похотливые самцы, которым только и надо, чтобы завлечь и испортить девушку ради собственного, сиюминутного удовольствия. До своих двадцати пяти лет Оксана тупо верила в эти страшилки и всячески прогоняла от себя желание близко подпустить к себе противоположный пол.
Быстро постаревшая от какой-то страшной болезни, Клавдия всё чаще говорила о смерти. То ли старческий маразм руководил ею, то ли болезненная хандра, но женщина себя часто уже не контролировала. Бывало,  по ночам она вставала с кровати и, как лунатик, ходила по комнатам, этим пугая свою дочь. А иногда на Клавдию находило просветление и она подолгу разговаривала с дочерью. Как всегда, приводила дочери примеры из своей жизни, больше придумывая и добавляя всё новые плохие качества в характере своего мужа до такой степени, что остался он в её памяти эдаким тираном, испортившим ей всю жизнь. Мать всхлипывала от большой обиды на проклятую жизнь, вытирала слёзы платком, не зная того, что дочь уже переросла и перед ней не та маленькая и послушная девочка, что была раньше. Оксана, пропуская мимо себя уже знакомые истории, смотрела в красный угол избы на старинную иконку и твердила про себя: - Я встречу его! Он будет не такой, как все! Я не должна повторить неудавшуюся судьбу моей мамы! У меня всё будет иначе! Я должна быть счастлива!
Взращенная с молоком матери дочь росла чистой и непорочной до тех пор, пока женская физиология и природный инстинкт не стали преобладать над вбитым матерью чувством ненужности мужчины в её жизни. Оксана стала часто болеть и это стала замечать её мать. Разбитое состояние молодой дочери мать не могла компенсировать своими уговорами и нотациями о хорошей одинокой жизни. Где-то в подсознании, на первозданном уровне, Оксана сама стала понимать, что причина всех недомоганий есть отсутствие в её жизни мужчины. Да и как это не понимать, если, проходя по улице мимо парней, Оксана чувствовала, что за спиной у неё вырастают крылья, и она непроизвольно начинает отрываться от земли, будто хочет взлететь и опуститься у кого-нибудь на ладони, как сизокрылая голубка. Ей хотелось попробовать с этой руки вкусного угощения, почувствовать приятное поглаживание по её голове и растаять в ласковом взгляде и в добрых словах. Всего этого ей было неведомо с самого рождения. Даже родная мать никогда не баловала  свою дочь материнскими ласками. В отсутствии мужа, Клавдия растила Оксану по своим канонам, известных только ей самой.
Всё чаще и чаще Оксана стала ловить себя на мысли, что при удобном случае отдалась бы любому первому встречному мужчине, лишь бы удовлетворить свою потребность как женщина. Запреты матери на эту тему для Оксаны стали уже не актуальными и не такими страшными, как в раннем детстве. Они отошли на дальний план в её взрослой жизни. Девушка стала строить свои будущие планы про себя, не ставя в известность близкого человека, свою до смерти больную мать.

                Глава пятая.
Крещение праздновали всей деревней Журавка. По вечерним узким улочкам резвилась детвора, а за околицей пела гармонь - обязательный атрибут любой деревенской гулянки. Тонкий женский голос жалко затягивал песню: - «Растрепала косы молодая дева, положила волосы на мужское тело. Насладись, молодка, запахом сирени, не вздыхай так тяжко на пути к измене». Что это была за песня, никто не знал, но часто куплеты появлялись сами собой, придумывались людьми на ходу. Жизненных причин для появления таких песен у местного населения хватало и сочинители находились. Как-то летом, к ним в Журавку, даже, приезжали с фольклорного факультета какого-то института, чтобы записать местные песни. Уехали довольные и обещали ещё приехать.
Вышла на улицу и Оксана. Она любила такие вечера. Хоть и общаться ни с кем не общалась, зато услышать могла многое по звукам, разлетавшимся над деревней через звонкий, морозный воздух. Слова долетавшей песни  напомнили что-то знакомое девушке, и она на мгновение призадумалась: - Да, да! Ведь, это про неё, про Оксану поют под гармонь! Её, будто всей деревней призывали к долгожданному обряду – стать женщиной. Девой её называли все, кто жил в Журавках и знал её затворнический образ жизни. Разговоры об Оксане расходились и по другим близлежащим деревням, но там мало кто верил, что бывают такие недоступные и «законсервированные» девушки. Принято было считать, что до восемнадцати лет нормальная девушка, в самом расцвете сил и обязательно должна была выйти замуж и рожать детей. До двадцати лет одинокая, не замужняя девушка уже вызывала некоторые сомнения и считалась подозрительной, т. е.  чем-то вроде неликвида, или больной или гулящей. В свои двадцать пять лет Оксана чувствовала себя переростком и невостребованной. Подумав такое о себе, она съёжилась в стареньком пальто и горестно вздохнула.
В раздумьях о своей не сложившейся судьбе, Оксана не заметила, как промёрзла до костей и судорожно дрожала. Но что-то удерживало её на этой улице, или, наоборот, не пускало назад в свой дом. Её охватил страх пустоты и одиночества. Испугавшись внезапно одолевшего чувства, девушка медленно развернулась в сторону избы и, с опаской, побрела к двери. Скрипучий звук дверных навесов вернул её в сознательное состояние и она, вдруг, поняла, что внутри её ждёт горестное разочарование.
На верёвке под потолком, с петлёй на шее висело бездыханное тело её матери. Оксана с оглушительным криком бросилась вызволять её из петли, но было уже поздно. Девушка, с недоумением, в мыслях вернулась во времени на полчаса раньше и вспомнила, что тогда её мать была ещё жива. Что случилось за время отсутствия дочери, никому не известно. Внутри Оксаны всё оборвалось и в глазах потемнело от нахлынувшей скорби.

                Глава шестая.
На трассе газопровода вовсю кипела работа. Каждый, работающий здесь, знал своё дело и исправно выполнял его. «Слаженный коллектив» был одним из условий удачной работы на севере. Разлад среди рабочих был не допустим, ибо тогда нарушится весь процесс строительства грандиозной стройки. Лентяи и халявщики долго здесь не задерживались. Их или увольняли или, под воздействием коллективного общего презрения, вынуждены были уходить с работы сами.  Здесь приветствовался только плодотворный труд, за который люди получали хорошие деньги. Кровь из носа, а месяц каждый должен отработать сполна. Но были и такие, кто втихую позволял себе «расслабиться» водочкой. Хотя «сухой закон» действовал по всей трассе, любители выпить умудрялись где-то доставать горькую.  В таких случаях их «выручали» деревенские жители. Они гнали и торговали самогонкой в любое время суток. Для журавских жителей это был дополнительный заработок. Участковый милиционер, который был из своих, местных,  давно махнул рукой на это безобразие, когда попробовал начать войну против изготовления и продажи зелья. Нашлись мужики, для которых это занятие было смыслом их жизни. Поэтому, поговорив «по-мужски» с представителем власти на данную тему, они перетянули его на свою сторону и, даже, уговорили его стать их компаньоном. В конце концов, участковый сделал простой и расчётливый вывод для себя: «Лучше дивиденты в его карман, чем кулак в зубы». Заручившись поддержкой представителя власти, местные самогоновары смело стали претворять свои дальновидные и прибыльные планы. Когда было тёплое время года, торговцы спиртного располагались вдоль идущей мимо них трассы чуть ли не за каждым деревом. Едущие на объекты или с объектов рабочие на вахтовых «Уралах» останавливались в укромных местах и затаривались вожделенной жидкостью. В зимнее время покупатели приезжали в деревню сами.
На объектах, то тут, то там, часто случались аварии. То экскаваторщик, вдруг, стрелу сломает, то бульдозерист «случайно» газовую трубу повредит, то водитель, ненароком, перевернёт машину. Был случай, когда машинист тяжёлого американского бульдозера «Caterpillar» в трескучий мороз решил подогреть горящим факелом топливный бак с застывшей соляркой. Поступил он, конечно, необдуманно, но итогом его стараний стал сгоревший бульдозер.  Начальство стройки стало разбираться с ЧП и обнаружило, что все случаи происходили из-за нетрезвого состояния рабочих. Злостных уволили, некоторых наказали в зарплате и аварий после профилактики поубавилось. Но желающие «принять на грудь» не перевелись. Каждый думал, что именно его «пронесёт» мимо и продолжал свой эксперимент. Чаще всего, желающими были механизаторы самоходной техники, на которой далеко не уедешь. Поэтому, они искали людей, которые не привязаны к трассе и имеющие возможность отклоняться от маршрута по необходимости. Таким водителем был Денис. На своём УАЗике он часто заезжал в близлежащие деревни для закупки продуктов и хлеба для рабочей столовой, а также сердобольно выполнял частные заказы на самогон для страждущих.

                Глава седьмая.
Крещенские морозы благотворно влияли на состояние дорог. Сцепление автомобильных колёс с накатанным сухим снегом было такое, будто машина ехала по асфальту. Денис любил скорость, поэтому, гнал свой УАЗик больше ста километров в час по ровной и длинной трассе вдоль газопровода. На указателе «дер. Журавка» водитель сбавил скорость и свернул к населённому пункту. Благо, утром сюда заходил автогрейдер для расчистки дороги до самого магазина. На площадке с автобусной остановкой, около знакомого деревенского магазинчика, Денис лихо затормозил, да так, что машину развернуло на сто восемьдесят градусов как раз в ту сторону, откуда он приехал. Его экстремальный флирт заметили и по достоинству оценили стоящие местные бабы и мужики. Его встретили восхищёнными взглядами и разговорами, как-никак, он редкий заезжий для местных и им подвернулся лишний повод посудачить на новую тему. Сам Денис горделиво прошагал мимо публики вглубь магазина за покупками. Лишь, зайдя внутрь, парень мгновенно оторопел от увиденного. Возле прилавка, напротив продавщицы, стояла миловидная  и статная девушка. Намётанный и «голодный» взгляд парня сразу определил для себя: - Вот это да! Как она хороша!
Девушка, расплатившись с продавщицей, тоже заметила вошедшего в магазин новенького. Она горделиво повернулась в его сторону, кокетливо улыбнулась и, словно приглашая за собой, прошлась по скрипучему полу деревенского магазина мимо него к выходу, будто модель по подиуму. Денис стоял ещё какое-то мгновение с открытым от изумления ртом, глядя на удаляющееся прекрасное создание. Пришёл в себя Денис от слов продавщицы: - Да, это ж Ксанка! Правда интересная? И мы все её считаем дурёхой. Это ж надо быть такой забитой, что до сих пор не замужем!  Услышав, что она не замужем, парень мгновенно решил для себя, что обязательно должен  познакомиться с этой девушкой. Забыв, для чего он заходил в магазин, Денис с видом охотника, который заметил свою жертву, выскочил на улицу, озираясь по сторонам. В последний миг он увидел удаляющийся за поворотом  знакомый силуэт, вскочил в УАЗик и рванул с места с такой пробуксовкой, что накрыл снежным облаком из под колёс стоявших наблюдателей. Те возмущённо повертели пальцем у виска ему вдогонку и, тут же, начали активное обсуждение происшедшего случая.
Темнело. В самой деревне улочки были засыпаны вчерашним снегопадом и их никто не спешил расчищать. Люди сами протаптывали дорожку от своих домов до магазина. УАЗик, с трудом преодолевая глубокий снег на дороге, стал настигать девушку, как вдруг, левая сторона провалилась в невидимую заснеженную колею. Машина так неожиданно резко накренилась, что Денис, вдруг, ударился виском о металлический каркас салона и … потерял сознание.
Как раз, рядом с жилищем Оксаны всё это и произошло. Машина вряхалась по самую раму и застыла на боку. Колёса зависли над глубокой ливнёвой траншеей. Испугавшись за судьбу водителя, девушка бросилась помочь ему и  увидела окровавленное лицо. Поскольку двери машины с обеих сторон были заблокированы, она выбила лобовое стекло ногой, вытащила тело из салона и по скользкому снегу потащила  к себе в избу. Откуда у девушки взялось столько сил, она долго не понимала, но мысль была одна «помочь пострадавшему».
Едкий запах нашатырного спирта привёл в чувство Дениса и он, еле-еле, стал возвращаться в состояние реальности. Глаза, пока, не видели ничего из-за накрытой на них влажной материи. Голова сильно кружилась, будто он только что спустился с американской горки. Молодой и сильный парень, к своему удивлению, лежал без сил и не мог пошевелиться. Чья-то нежная рука водила по его окровавленному лицу и ласково, будто мать, шёпотом приговаривала: - Тише, мой хороший! Тебе не будет больно! Потерпи ещё немножко! Всё будет хорошо!
Ласковые женские слова звучали совсем рядом так, как будто его пытались убаюкать и Денис, действительно, сладко расслабился и опять провалился в небытие.

                Глава восьмая.
Сколько времени пробыл в таком состоянии он не знает, но его взору открылось приятное, мягкое свечение от настольной керосиновой лампы, а рядом прекрасный образ уже знакомой ему из магазина девушки. Она смотрела на него такой приятной улыбкой, что ему показалось, будто они уже давно знакомые и близкие друг другу люди. До такой степени черты лица, фигура, голос и, даже, запах этой девушки понравились молодому человеку, что уходить куда-либо от неё он теперь не собирался.
- Оксана, - представилась девушка. - Меня зовут Оксана, - ещё раз повторила она, как бы боясь, что её случайный гость не запомнит её имени.
- Денис, - еле прошептал сухими губами парень и сморщился от внезапной боли в виске. Оксана снова нежно приложила влажную салфетку к больному месту пострадавшего. Денис нашёл в себе силы и своим запястьем схватил девушку за руку и прильнул к её ладони своими губами благодарным поцелуем. Оксана с опаской отстранилась от внезапно проявленных чувств парня и, то ли отказывая ему, то ли предупреждая его, тихо проговорила: «Не спеши!».
Видимо, Денис и правда сильно ударился головой, что присутствие женской близости пульсирующей кровью больно ударило в его виски с такой амплитудой, что он стал задыхаться и терять сознание. Ему стало страшно от того, что из-за своего плохого состояния он может потерять эту девушку навсегда.
Некоторое время Денис опять провёл в беспамятстве, но в этот раз сознание к нему вернулось более светлое и менее болезненное. Лёжа на удобной, мягкой кровати с пружинами (такие промышленность уже не выпускает), Денис теперь точно знал, чего он хотел. Случившаяся с ним история, стала для него каким-то знамением. После этой злосчастной аварии к нему явился ангел в образе Оксаны и находился рядом с ним в этой захолустной деревенской избе, вдали от его родного дома, далеко от его семьи. Мужские чувства стали преобладать над здравым смыслом и Денис в этой обстановке не видел ничего более, кроме своей новой спутницы. – Ну и что, что я женат?  - говорил он сам себе, - Я женат там, а здесь я холостой!
За окном яркий месяц освещал местные ночные красоты. Его волшебное, лёгкое свечение пробивалось сквозь задёрнутую занавеску на окне. Где-то там, на улице стояла застрявшая машина, но здесь, внутри тёплой избы, о ней даже не вспоминали. Задув керосиновую лампу, Оксана встала в красном углу на коленях перед иконой и стала тихо молиться. Почему в избе горела керосинка, Денис понял лишь сейчас, когда заметил, что электрическая лампочка была вывернутая и лежала, видимо сгоревшая, тут же на столе. «Надо завтра сделать свет» - подумал Денис, но потом одумался: «Нет, при керосиновой лампе значительно лучше и более романтичнее!». Эти мелочи из прошлого века уже успели ему так понравиться, что он поймал себя на мысли «остаться здесь жить».
После недолгой молитвы, Оксана встала с колен, ещё раз перекрестилась, медленно сняла с себя ночную рубашку и, полностью обнажённая, подошла к кровати, где лежал уже возбуждённый Денис. Молодой мужчина уже давно оценил внешность девушки, но когда она обнажила свою фигуру полностью, у него чуть «крышу не сорвало». Забыв про свою боль, мгновенно обхватил привлекательное тело Оксаны и притянул в свои страстные объятия. Он жадно стал её целовать. Оксана вскрикнула от неведомого ей до этого откровенного, мужского прикосновения и в ответ стала всё делать так, как делал он. У парня помутилось в голове от того, что никогда в жизни он не пробовал и не чувствовал такого сочного, упругого, первозданного  женского тела. Эти секунды блаженства стали для него чем-то очень долгожданным, дорогим и незаменимым. «К чёрту всё на свете! К чёрту эту работу! К чёрту прошлую жизнь!», в мыслях вертелось у Дениса. Редкую природную красоту он ощущал сейчас своими руками и своими горячими губами. Два тела слились воедино в желанной позе влюблённых. Каждому из них не хватало воздуха, чтобы сквозь безумные движения сказать что-то друг другу. Они и без слов были счастливы в этой постели, в этой избе. Но, когда наступил самый ответственный момент и мужчина собрался преодолеть последнюю преграду девственности, подруга вдруг закричала и отпрянула назад.
Для него это был шок. Ничего не понимая, Денис ещё раз предпринял попытку нежно притянуть к себе Оксану, но та отпрянула на край кровати, глядя мимо него с неведомым ему испугом. Он не знал, что чувствовала в данный момент его девушка, такая уже близкая и почти уже побеждённая. Оксана, с широко открытыми глазами, с ужасом смотрела в противоположный от иконы угол и заметно дрожала. «Мама, мама, ну зачем ты здесь? Ну, оставь меня в покое!» - почти в истерике, прокричала она. Денис тоже, с некоторым испугом, сам повернул голову туда, куда смотрела его подруга и обомлел. Там, в глубине тёмного угла виднелось лёгкое, эфирное свечение фигуры незнакомой ему женщины. Она смотрела на пару молодых людей, совсем голых, как бы грозя им пальцем. Оксана вскочила из постели и, прикрывшись покрывалом, стала метаться то к иконе, то к кровати. Увидев дикую картину с привидением и истерику девушки, Денис, второпях, схватил висевшую при выходе чью-то одежду и  выбежал в сени, резко захлопнув за собой дверь.
Наспех одев первую попавшую под руки тёплую одежду, Оксана тоже выбежала из избы на улицу, где в шоковом и болезненном состоянии находился Денис. Она схватила парня за руку и потянула за собой долой за калитку. Куда она его вела, он не знал. Да ему это было всё равно, лишь бы куда подальше от этого страшного места. Преодолевая глубокие сугробы, молодая пара миновала застрявший УАЗик и направилась к ближайшей избе, где в окне горел электрический свет. На пороге стояла хозяйка. Это была местная знахарка Прасковья. Она быстро открыла дверь и впустила продрогшую пару внутрь, как будто специально ожидала их. Оказывается, женщина ещё раньше услышала крик из соседской избы и заволновалась.
Чуть согревшись в натопленной избе, Оксана, сбивчиво начала рассказывать Прасковье, что произошло в последние минуты в её доме. Опустив все подробности с парнем, девушка описала страшную картину, увиденного ею привидения своей ушедшей на тот свет матери. Знахарка, внимательно выслушав рассказ, многозначительно вздохнула, покачала головой и предложила обоим гостям выпить налитый ею какой-то отвар. Жидкость в кружках издавала приятный, знакомый аромат мяты и ещё каких-то трав. С удовольствием выпив приятный напиток, парень и девушка успокоились и довольно расслабились. Денис присел на топчан к настоящей русской печи, которую он видал только по кинофильмам, прикрыл глаза и в таком положении прислушался к тихому разговору женщин и приятному потрескиванию в печи берёзовых поленьев.
Прасковья начала издалека. Вспомнив мать Оксаны Клавдию, женщина пожалела усопшую из-за её неудавшейся семейной жизни. – Как с мужиком не повезло ей, так не повезло и со смертью! – подытожила женщина своё воспоминание о соседке. – А что касается увиденного, - загадочно обратилась знахарка к Оксане, - То ты сама в этом виновата!
- Да, как же так, тётушка Прасковья? Я то тут причём?
- А, притом! Как и девять дней, так и сорок дней ты не соблаговолила отметить прилюдно. Хоть в церкви свечи поставила за упокой души матери? – с укором спросила Прасковья Оксану. 
Девушка отрицательно покачала головой и ещё больше расплакалась в платок.
- Хорошо, я это сделаю завтра! - всхлипывала напуганная Оксана.
- Ну, и ладненько! А пока располагайтесь у меня до утра. – предложила хозяйка избы. – Утро вечера мудренее!
Оксана благодарно согласилась и, продолжая плакать, улеглась на предложенное место.
Денис давно уже не слышал разговор женщин. Изнурённый недавними приключениями, он умиротворённо спал на топчане возле горячей русской печки.

                Глава девятая.
- Не было счастья, да несчастье помогло! – морщась от злого мороза и от крепкого табачного дыма самокруток, говорили деревенские мужики, когда ранним утром автогрейдер впервые стал очищать улицы Журавки. Многие уже знали, ради чего и кого газовики прислали сюда свою технику. Ещё вчера поздним вечером им кто-то сообщил о лежачем в деревне на боку УАЗике. За рулём тяжёлого Урала сидел знакомый Денису азербайджанец Сергей Никитенко. Он осторожно подруливал к застрявшему УАЗику, а рабочие деловито стали цеплять между ними трос. Когда дело было сделано и УАЗик был вырван из «плена», из избы Прасковьи двое сослуживцев вывели под руки Дениса. С перебинтованной головой он был похож на героя гражданской войны из прошлого века. По крайней мере, такое определение ему дал кто-то из местных мужиков в собравшейся толпе. Провожающие одобрительно смотрели в его сторону и шушукались между собой. До парня доходили лишь обрывки фраз: - Ну, герой! - Ну, молодец! - Вот это парень!
Почему он так понравился местным, да ещё за столь короткий срок, Денис не понимал, но ему это было приятно. Пытаясь скрывать своё болезненное состояние, он гордо приподнимал голову и, спотыкаясь, шёл к пассажирскому Уралу. Позади Дениса мелкими шагами семенила Оксана. Она проводила мужчин до машины, многозначительно взглянув парню в глаза, тяжело вздохнула и вернулась назад к Прасковье. За руль его машины сел другой шофёр. Прогрев двигатель, водители медленно тронулись по пути из деревни в сторону рабочего городка.
Денис смотрел через окно на мелькающий пейзаж и в его голове звучали последние слова провожающей его Оксаны: - Я хочу тебя ещё раз увидеть! Я буду тебя ждать!
В районной больнице, куда сразу привезли Дениса, медики определили сотрясение мозга. Перспектива «лежать в стационаре» его не радовала, но выбора не было. Начальник участка строго наказал ему вылечиться, как раз до окончания вахты, и уехать домой к своей семье здоровым. Недельное пребывание в больнице превратилось для Дениса в тягостное мучение. Валяясь на больничной койке столько времени, без дела, он мыслями был там, в деревне Журавка, в той избе, где с Оксаной провёл счастливейшие в своей жизни часы. Хотя их встреча и была омрачена появлением потусторонней силы, но для него сильнее и желаннее были отношения с девушкой. Он однозначно решил для себя: - Я буду с ней, и она будет моей!

                Глава десятая.
Приезд Дениса домой, как всегда, обрадовал домашних. Дети ожидали папу с подарками и терпеливо наблюдали, как он распаковывал свою рабочую сумку. Но, в этот раз, они сюрприза из сумки не увидели и заметно огорчились. Жена Юлия упрекнула мужа в его «проколе» и  сама пообещала детям купить шоколадки. Тёща Александра Петровна тоже позволила себе сделать замечание своему зятю по поводу невнимательного отношения к близким: - Что-то ты в этот раз, растерянный какой-то! Я тебя не узнаю. Ты говоришь авария произошла на работе? Но ты же не умер, а шрам на голове – это не причина забыть про свои обязанности мужа и отца! 
- Началось! – сокрушённо подумал Денис. Такую встречу он не желал, но предвидел. Зная  неоднозначный характер тёщи, зять совсем не собирался перед ней лебезить или унижаться. Очередной её укор он встретил категорическим ответом: - Хватит, Александра Петровна, мне читать нотации! Я, как-нибудь, сам разберусь, что мне делать и как мне поступать!
Таким резким в разговоре с Александрой Петровной Денис раньше никогда не был. Для неё такой акцент зятя был неожиданным и она, молча, ретировалась в свою комнату.
 С первых дней испорченное в семье настроение для Дениса оказалось тягостным и нежеланным грузом в его душе. Раньше, находясь дома в период перевахтовки, Денис всегда чувствовал радость общения с женой и детьми. Его семья была для него той отдушиной в жизни, которая давала силы забыться от посторонних проблем, от неудач или просто избавиться от плохого настроения. Сейчас этого не произошло. Холодная встреча со стороны жены в этот раз удивила мужа. Он ещё не знал, какие изменения произошли в душе Юлии. Её поведение с мужем уже было не таким горячим и родным, как прежде.
В случайном разговоре с соседкой Денис узнал новость, от которой решилось будущее его семьи. Оказалось, что с недавнего времени, Юлия близко общается с их общим другом и её бывшим одноклассником Игнатом. В приватной беседе с женой та призналась мужу в измене и добавила, что ничего нельзя изменить, так, как любили они друг друга ещё со школьной скамьи. Такой оборот перевернул всё в душе Дениса.
Денису, впервые за совместную супружескую жизнь, захотелось уехать подальше от семьи, туда, где его ждала полная загадок и неожиданностей новая жизнь. Не пытаясь устраивать семейные разборки с криками и кулаками, Денис терпеливо дождался дня отъезда на вахту. Он молча собрал сумку, попрощался с семьёй и отправился в привычную северную даль.

                Глава одиннадцатая.
В рабочем вагончике жило по четыре человека. Все они из разных городов страны приехали сюда, чтобы работать и зарабатывать. Здесь были люди самых разных профессий. Из рабочей силы больше всех зарабатывали газоэлектросварщики. Они держались от всех остальных отдельной когортой и считались элитным подразделением на строительстве газопровода. От качества их работы, опыта и умения зависел общий успех строительства. Стоило кому-либо из них сварить некачественный шов между трубами, как это считалось браком в работе всего участка. Автоматически все лишались доплат и премиальных, поэтому внимание и отношение к этому подразделению было самым  высоким и первостепенным.
Даботали на стройке люди самых разных национальностей. Азербайджанец Мамед Исаев стал Сергеем Никитенко после того, как подженился на русской женщине из Воронежа. Как-то, сделал Никитенко для другого водителя доброе дело – помог в ремонте машины, ну и решил тот водитель в обеденный перерыв при всех его поблагодарить. Только благодарность он высказал с ноткой юмора: - Спасибо тебе, Серёга за помощь! – сказал он, - Дай Бог твоей жене хорошего любовника!
И, вроде бы, выразил мужик благодарность от души, «без задней мысли» так сказать, но Никитенко схватил нож со стола и давай гоняться за бедолагой – Что ты, негодяй, сказал? Да, как ты смеешь такое говорить?
На полном серьёзе, Сергей чуть не зарезал человека, если бы не коллектив. Еле успокоили не понимающего юмора джигита.
В таком большом, разномастном и интересном коллективе и работал Денис. Ему нравился стабильный график, стабильная зарплата, разнообразие в работе, разные люди, меняющиеся пейзажи и атмосфера северного края. Здесь он чувствовал себя другим. Он заметил одну особенность, когда приезжал сюда на работу, то забывал про все свои болячки и болезни. Местный климат благотворно влиял на его состояние и он работал здесь с удовольствием.
После испорченных отношений со своими домашними, Денис проводил время на работе с чувством независимости и отрешённости от домашних проблем. Он полностью переключился на рабочий процесс и отдался ему без остатка. Эти старания молодого водителя заметило начальство. В этот раз Денис сам попросился остаться работать ещё на одну вахту, что только приветствовалось на строительстве газопровода. Но, кроме решения остаться в северной сторонке поработать, у Дениса была ещё одна цель – увидеться с Оксаной. И он искал любую возможность, чтобы попасть в долгожданную деревеньку, где жила девушка его мечты.

                Глава двенадцатая.
Больше месяца Оксана провела, живя у сердобольной соседки Прасковьи. Две женщины мирно уживались в одной избе. Оксана всячески помогала хозяйке дома, чтобы как-то оправдать своё нахождение на чужой жилплощади. Почти всю тяжёлую работу молодая девушка брала на себя. И дровишки принесёт, и поводу сходит и скотину в хлеве накормит. Прасковья только радовалась такому подарку судьбы. Своих детей у женщины не было, а тут чужая, как своя, и работящая и в общении добрая, пусть живёт! Старательная девушка за короткий срок так понравилась хозяйке, что та и души не чаяла в ней. Ранними вечерами женщины разговаривали о самом разном, улаживались спать и благодарили Господа перед иконой, что дал им ещё один день прожить.  Расположившись в тёплой и мягкой постели, Оксана с упоением глядела на лунную дорожку, падающую с улицы на пол сквозь узкую щель в занавеске и вспоминала такую же картину, только в своей избе и с милым человеком. Как ей хотелось в такие минуты вновь увидеть своего суженного, но как это сделать, она не знала.
 Через время, с помощью батюшки из местной церкви, были предприняты попытки освящения избы и изгнание из неё нечистой силы. На сколько это было эффективно, никто не знал, но в душе Оксаны затаилась паническая боязнь новой встречи с привидением её матери. Почему произошёл тот случай, Прасковья объясняла по-своему. Людей, которые покончили с собой (суицид), даже на общем кладбище не хоронят, а коль его похоронили, то гроб с покойником не «запечатывают». А если не «запечатан» гроб, то и покойник может из него наведываться в места, где он раньше жил. Так эфирное облако Клавдии и посетило свою избу, да ещё и в неподходящий момент, когда её дочь проводила время с парнем. Привидение не могло сказать никому, когда и где теперь оно может ещё раз появиться. Появится ли оно ещё, никто не мог знать, но факт существования этого явления держал Оксану в постоянном страхе.
В свою избу Оксана заходила только в дневное время для того, чтобы протопить остывающее помещение. Девушка осматривала все знакомые ей предметы старинного интерьера и, с горестью, вспоминала прожитые здесь годы. Каждая вещь, каждый предмет в избе не был тронут или передвинут. Оксана не хотела ничего здесь менять, пусть остаётся всё, как прежде. Она, просто, не видела необходимость в каких-либо изменениях. Не то, чтобы расставание с прошлым было для девушки тягостным, но что-то новое ей не виделось и не представлялось. Одно единственное обстоятельство угнетало Оксану – это чувство одиночества. С той поры, как ушла из жизни её мать, она не видела перспективы в жизни. Она плыла, как лодка, по течению. Единственным светлым маяком на горизонте для неё оказался Денис.
Оксану смущало одно обстоятельство – Денис был женат, поэтому не сто процентов, что они смогут быть вместе когда-нибудь. Но она была согласна и на сиюминутную, недолгую встречу с ним, лишь бы почувствовать себя женщиной в полной мере и родить от этого человека долгожданного ребёнка. Дениса она не станет обременять ребёнком, но маленький должен появиться именно от этого человека, который уже успел  вселить в неё надежду в будущее. Но пойдёт ли на такой шаг мужчина, у которого уже есть свои дети? Так рассуждала Оксана про себя, сидя в своей избе и глядя на уныло горящие в печи поленья.
Любые воспоминания о Денисе вызывали у Оксаны добрые и ласковые чувства, не то, что эти деревенские мужланы. Местные парни были  совсем другого склада.  Своей дикостью они отбивали у девушки охоту с ними общаться. Денис стал для неё первым образцом настоящего мужчины. На такого  западёт любая женщина. Как вновь увидеться с этим парнем, и захочет ли он с ней увидеться? Оксана мучилась в догадках и обдумывала разные варианты встречи.    

                Глава тринадцатая.
У Дениса на работе произошли приятные изменения. В организации проводилось плановое обновление автопарка и, как одному из лучших водителей, Денису был выделен новенький модернизированный УАЗик. Многие сослуживцы от души радовались, некоторые злобно завидовали. Были люди, отработавшие в организации больший срок, чем Денис и они претендовали на новую технику, но обновка досталась не им. Поэтому, в коллективе ощущалась неприязнь и неоднозначное отношение к коллеге. Денис старался меньше обращать внимания на такие отношения. - Всем не угодишь! – думал он и был прав. В огромном коллективе всегда найдётся недовольный тобой, а Денис и не собирался кому-либо угождать. За не столь большой срок работы на стройке молодой водитель уже успел понять принцип работы и привыкнуть к взаимоотношениям между людьми. Нужно добиваться всё самому, никто тебе на блюдечке не преподнесёт! Это убеждение не раз помогало ему здесь выжить в разных ситуациях и выйти из них победителем.
На новой машине Денис начал возить мастера участка. Мастер Игорь Борисович был молодым специалистом. В доверительной беседе Игорь Борисович попросил Дениса называть его по имени. Он считал, что так легче общаться. С этого момента начальника и подчинённого объединяли не только деловые отношения, но и дружеские. Иногда, в свободное от работы время, Игорь и Денис уезжали в районный центр, чтобы как-то разнообразить свой досуг. Игорь имел широкий круг друзей в центре, поэтому, было легко организовать отдых на любой вкус. А вкусы, как Игоря, так и Дениса совпадали – это девушки. Молодые люди старались жить по максимуму. - Если Бог даёт возможность сегодня провести удачно день, почему этим не воспользоваться? – говорил довольно Игорь. Денис в ответ согласно кивал и принимал это так, как будто удачно «карта легла» на сегодняшний вечер. Но, частое посещение кафе и разнообразие слабого пола для мужчин вскоре превратилось в скучную обыденность.
Денису всё это время казалось проведённым впустую. В его мыслях сохранялась мечта, попасть  в другое место, более желанное для него – это деревня Журавка. Пользуясь добрым расположением со стороны мастера, Денис не хотел лишний раз обременять его своими желаниями. Но Игорь, наблюдательный и понятливый человек, заметил, как-то, у друга нотки огорчения, – О чём грустишь, дружище, о ком тоскуешь?
- Да есть о ком! Подруга здесь недалеко в деревне живёт…, - только и сказал Денис.
- Так что ж ты раньше молчал, дурень! - сокрушённо вскрикнул Игорь, - Надо же обязательно навестить её! А подружка у неё есть?
- Вот этого я не знаю, - расстроено ответил Денис.
 Такая поддержка друга подняла в душе Дениса настроение и вселила надежду на скорую встречу с Оксаной.
 Трескучие морозы стояли долго и упорно. Не смотря на стабильную холодную погоду, работа на газопроводе не прекращалась ни на день. Мощная импортная техника терпеливо переживала высокие температуры. Были моменты, когда перемерзала охлаждающая система, но ремонтная группа быстро приводила её в рабочее состояние. На крепком морозе лопались резиновые гидравлические шланги у экскаваторов, но механизаторы в короткие сроки делали замену на новые и техника продолжала работать дальше. Как-то, произошёл один трагический случай. У экскаватора на стреле разорвало гидрошланг, который находился в непосредственной близости от кабины. Из-за того, что лобовое стекло на технике было установлено «не родное», не триплекс, а самое что ни наесть простое витринное, то под воздействием огромного давления струя веретённого масла ударила в него с такой силой, что оно разлетелось вдребезги. Осколки стекла повредили лицо машиниста так, что истекающего кровью его еле успели довезти до районной больницы. Вовремя сделали операцию по извлечению стеклянных кусочков, но один глаз был сильно повреждён и остался, впоследствии, не зрячим.
Люди стойко преодолевали условия жестоких северных морозов. В них они закаляли и своё здоровье, и свой характер. Нелёгкая работа на северной стройке воспитывала у рабочих выносливость и сплочённость. Проверенная техника в руках умелых профессионалов с трудом вгрызалась в землю своими ковшами и выворачивала кубометры мёрзлого грунта, делая траншею для укладки газовой трубы.

                Глава четырнадцатая.
Как-то, зайдя в магазин, Оксана увидела подозрительно-ехидную улыбку продавщицы Ксюхи.
- Слышь, Ксан! Чё хочу тебе сказать… Витька, что хлеб нам привозит, говаривал, будто твоего ухажёра видел с городскими девками. По кафешкам, поди, шляется, а про тебя то забыл.
- Никакой он мне не ухажёр, а так… знакомый. - с заметной обидой произнесла в ответ Оксана.
-Ну, ну! - ухмыльнулась Ксюха, - А ночку провела со знакомым… в карты, что ль играли?
- Тебе то чего? Может и в карты, всё равно не поверишь. - парировала недовольно Оксана.
- Да мне то чего? Мне ничего! Только ты, какая-то, сама не своя вечно ходишь. Жалко мне тебя. Определилась бы уже с кем-нибудь, а то и помрёшь в девках!
Последние слова продавщицы глубоко задели Оксанкино самосознание и она, схватив пакет с продуктами, выскочила из магазина, небрежно задев стоящих на ступеньках местных баб.
- Тю-у! Совсем ополоумела! – возмутились те.
Оксана, утирая варежкой накатившие слёзы, быстрым шагом по снежной дорожке добралась до избы Прасковьи. Зайдя в помещение, девушка разрыдалась ещё громче. Испуганная Прасковья оторопела.
- Что мне делать, тётушка Прасковья? Я не могу больше так! Никому я не нужна… Или мне тоже наложить на себя руки?
- Бог с тобой, моя девочка! Что ж ты такое говоришь? – стала успокаивать Прасковья. – Ты только начинаешь свою жизнь. Ну и что, что она не как у всех? У тебя будет лучше… только потерпи немножко!
- Да сколько ж мне терпеть, когда все мои сверстницы давно уже в мамках ходят и по второму разу… а я ещё не познала мужика! – в сердцах сокрушалась Оксана. – Неужто, я и вправду заговорённая? И за что меня Господь так не любит? Ведь, я ему, только ему доверяю свои мысли и всё сокровенное.
- А ты попробуй своими мыслями не только с Господом поделиться, а и с мужчиной тоже. Гляди и он тебя поймёт и пожалеет, да и приголубит к себе.
- Да где ж его взять то, тётушка Прасковья? Уж, те, которые на земле валяются, мне противно с ними рядом быть, а хорошие мужики давно к рукам бабами прибранные. – не унималась Оксана.
Прасковья развела руками и добавила: - Тогда тебе, детка, искать своё счастье нужно не здесь, а в других краях, уехать отсюда тебе надо.
- Куда? – настороженно спросила Оксана.
- Да, хотя бы, в райцентр, куда многие из наших журавских уехали. Ты посмотри – никто ещё из них назад не вернулся. Значит, там лучше!?
Оксана на миг призадумалась, вытерла слёзы и, уже спокойно, начала рассуждать вслух: - Ну да! Многие девчонки давно уехали и там живут…
Прасковья вопросительно посмотрела на девушку, как бы ожидая от неё дальнейших выводов. Но Оксана не смогла решиться на какой-нибудь шаг так быстро. Она, в оцепенении, задумалась над своей судьбой, но не смогла найти решения в данный момент. Женщины замолчали, каждая думая о своём.
Автобус ходил из райцентра в деревню Журавку два раза на день, утром и вечером. Для закупки продуктов на центральном рынке и посещения госучреждений для оформления каких-либо документов, людям хватало времени до вечернего рейса. Такие поездки на автобусе для деревенских жителей давали возможность лишний раз узнать какие-нибудь новости или рассказать кому-нибудь свои. Автобус был для людей единственным сообщением между деревней и «цивилизацией». На нём из деревни навсегда уезжала молодёжь, а возвращались назад только провожающие.
Одним из утренних рейсов села в автобус Оксана. Прасковья снарядила девушку за покупками в райцентр и, вдобавок, чтобы та смогла за день осмотреться по городским достопримечательностям. Поскольку, Оксана за свою жизнь редко бывала в городе, то ей в этот раз было невероятно интересно здесь. Закупив по списку продукты, девушка поместила их в камеру хранения на автостанции. Налегке ей было удобнее перемещаться по райцентру. Радуясь новым ощущениям, Оксана ходила по улицам и, с упоением, наслаждалась экскурсией по городу. Времени у неё было предостаточно и она, попросту, не знала, на что именно его потратить. Она разглядывала фасады старинных зданий, витрины различных магазинов, театральные и кино афиши. Всё это было для неё, в определённой мере, интересно, но не более. По дороге ей встречались люди, которые интересным образом разговаривали, как бы, сами с собой. Этот факт привёл девушку в конфуз, когда очередной прохожий, вдруг, сказал: «Ну привет! Как дела?». Оксана, опешив от вопроса незнакомца, ответила ему: «Да ни чё так, нормально!» Тот удивлённо посмотрел на неё и прошёл мимо. Не поняв ситуации, в которой она оказалась, она подумала, что ответила что-то не так, остановилась и переспросила прохожего вдогонку: - А у вас как дела? Тот обернулся, достал что-то из ушей и удивлённо спросил: - Что? Простите, что вы сказали? - Нет, нет, ничего! – виновато ответила сконфуженная девушка. Только теперь она поняла, что мужчина разговаривал с кем-то, но не с ней. - Вот те на! – подумала про себя Оксана, - теперь вот так, оказывается, общаются на улицах! Боже, как я отстала от жизни!
Она и раньше слышала про сотовые телефоны, по которым люди могли разговаривать между собой на дальних расстояниях, но лично ей это не было нужно. Да, и сами жители Журавки считали наличие сотового телефона пустой тратой денег, потому что общения «вживую» в маленькой деревне им было достаточно.
Так, рассуждая про себя о техническом прогрессе, Оксана не заметила, как сбоку неё по асфальту со скоростью её шага пристроилась машина. Пребывая «на своей волне» Оксана взглянула в сторону водителя и ахнула. За рулём сидел улыбающийся Денис. Ноги у Оксаны подкосились от неожиданности, и она еле удержалась, чтобы не упасть. В сердце девушки что-то ёкнуло. Далёкое и приятное воспоминание захлестнуло её душу. Перед ней был тот человек, которого она долго ждала.
- Денис! – вырвалось внезапно из её уст.
Парень выскочил из машины, подбежал к девушке и, обхватив её, поднял на руки. – Оксана, милая моя! Я давно хотел тебя увидеть, но всё, как-то не подворачивалось… Я так соскучился по тебе!
- Денис! Денис! – только и могла вымолвить девушка. Слёзы радости заполнили её глаза. Она до сих пор не верила, что находится в объятиях своего любимого человека.
- Это судьба, Оксаночка! Это наша судьба – найти друг друга!
- Денис, любимый! – захлёбываясь от слёз и жарких поцелуев друга, еле проговорила Оксана. – Как я счастлива видеть тебя, милый!
Двое влюблённых присели на лавочке рядом и, только теперь, они разговорились с таким темпераментом, будто им запрещали говорить сто лет и сейчас навёрстывают упущенное.
- Как ты себя чувствуешь? У тебя всё в порядке? Как дела на работе? – частила своими вопросами Оксана.
- У меня всё хорошо! А как у тебя? – в ответ спрашивал Денис.
- Я всё так же, с тётей Прасковьей. Она мне как родная… очень добрая женщина. Ты знаешь… благодаря ей я сегодня здесь, и вижу тебя. Это какое-то чудо! Наверное, она ещё и предвидит события… Я так счастлива, что мы встретились!
- Оксанка, милая! Я хочу тебе многое сказать… только не здесь. Поехали, я отвезу тебя домой и мы поговорим от души.
Денис взял за руку девушку и пригласил в машину. Она была согласна на все его предложения, лишь бы быть с ним рядом. Именно сейчас Оксана просила судьбу не разлучать их никогда. Забрав на автостанции из камеры хранения сумки с продуктами, пара влюблённых поехала по дороге из районного центра в сторону жилого городка вахтовиков. Для начала, Денису надо было отпроситься у своего начальника – отлучиться по личным делам на некоторое время.
Подъехав к вагончику, водитель ретиво выпрыгнул из машины и быстро пошёл к мастеру участка. Прошло каких-то пять минут разговора, во время которого Денис, взахлёб, рассказал Игорю о неожиданной и приятной встрече с любимой девушкой. Получив от начальника «добро», парень выскочил на улицу. Около машины стояла толпа любознательных из пяти человек. Все они подтрунивали над сидящей внутри девушкой. По всей видимости, она чуть не плакала от назойливого присутствия незнакомых ей людей. Денис, не понимая, что происходит, раздвинул толпу стоящих, и попросил всем удалиться: - Это вам не цирк! Что вы здесь собрались?
- Ну, конечно же, все условия только одному… не честно, надо делиться! – с язвенною улыбкой процедил кто-то из стоящих.
- Не понял! – возмутился Денис, - что ты имеешь ввиду?
- А то и имею, как новый автомобиль, так Денису, как проститутку, так опять тебе одному?
Девушка охнула и заплакала. Денис не ожидал таких претензий со стороны собравшихся: - Что ты сказал? – выскочив из машины, кинулся он с кулаками на обидчика. Другие, прикрыв своего друга, руками оттолкнули Дениса. – Ну ты того… мог бы и поделиться девкой! А может продашь на часок? Сколько хочешь за неё?
- Вы что, дебилы? – с негодованием вскрикнул Денис, - Это моя жена, придурки!
Понимая, что произошла идиотская ошибка, мужики виновато разошлись прочь. – Извини, братишка, а мы подумали другое.
- Ну вы дикари! – яростно кричал Денис на уходящих. - Оксанка, не обращай на уродов внимание! – успокаивал он девушку.
Денис завёл УАЗик и они выехали из городка. В душе парня бушевало негодование к своим  товарищам по работе. Ему было стыдно за их поведение. В какой-то мере, их желание можно было понять. Работая по два, а то и по три месяца безвыездно, «голодные» мужики без общения с женщинами становились дикими. Любую незнакомку, случайно появившуюся на участке, они воспринимали, как привезённую кем-то проститутку и готовы были удовлетворить с ней свои сексуальные потребности.
Еле успокоившись, Оксана вытерла слёзы и, потихоньку, разговорилась с Денисом. Они ехали в машине вдвоём и их лица были самые счастливые в мире.

                Глава пятнадцатая.
На автобусной площадке возле деревенского магазина стояла кучка людей, которая, как всегда, обсуждала последние новости. Завидев знакомый УАЗик с надписью «Газпром», стоявшие поприветствовали едущих в машине. Денис в ответ посигналил в клаксон и удивлённо спросил Оксану: - А почему они так приветствуют меня, словно я им какой-то закадычный друг? – Сама не понимаю, но, видимо, ты им понравился ещё в прошлый раз, а хорошие люди здесь сразу становятся своими, - многозначительно сказала Оксана. В действительности никто из них двоих не знал, что Денис ещё тогда, в день аварии, стал для всех героем номер один. Все деревенские были уверены, что парень смог «распаковать», неподвластную для всех остальных мужчин, Оксану. Ночное пребывание с девушкой вселило уверенность в умы мужчин, что «дело», наконец, сделано и этот парень, вмиг, стал авторитетным в глазах окружающих.
Зная теперь местную дорогу, водитель внимательно остановился и аккуратно припарковал машину возле избы Прасковьи. Та вышла молодым навстречу и, по-матерински, поприветствовала приехавших. Помня добродушную женщину, Денис благодарно обнял её и вошёл вслед за хозяйкой в избу. Денис заметил одну небольшую, но приятную особенность в поведении его подруги – Оксана всегда шествовала позади мужчины. То ли из благодарности к нему, то ли из-за меры своей воспитанности, девушка всегда пропускала его вперёд. Это ему нравилось, и он чувствовал свой авторитет среди этих двух женщин, чего, кстати, не было в его предыдущей семье.
Зайдя внутрь, Денис сразу направился к знакомой печке. Она издавала приятное на слух потрескивание поленьев и благоухала специфическим берёзовым ароматом. Женщины стали выкладывать на стол покупки, привезённые из города. Денису было приятно думать, что в такой благоприятной обстановке ему  подвернулось счастье провести время до самого утра. 
- Вот и хорошо, вот и ладненько! – радовалась молодой паре Прасковья. – Отправила одну, а встретила двоих…
- Неужто, вы это предвидели и заранее знали? Ну-ка, признавайтесь, тётушка! – смеялась Оксана.
- Сама не знаю… но чувствовала, что хорошее время для тебя должно наступить. Не может быть вечной чёрная полоса. – заключила Прасковья.
В доброжелательном разговоре женщины накрыли стол и пригласили к нему единственного в избе мужчину. В этот момент Оксана вспомнила нравоучения своей матери о том, что мужчина в избе совсем ни к чему. «Как же она была не права, - с горечью думала Оксана, - Именно присутствие мужчины в доме - и есть счастье!
Это «её счастье» уселось рядышком за стол и все трое подняли налитые водкой стопки.
- Ну, за встречу! – объявила, на правах хозяйки, тост Прасковья. – Чтобы всё было хорошо!
Все трое «чёкнулись» стопками. Женщины выпили без промедления, а Денис, лишь, пригубился. Прасковья и Оксана удивлённо переглянулись. Поймав на себе немой вопросительный взгляд, Денис ответил: - За рулём…не пью.
- Так, ты же завтра сядешь за руль, а сегодня то можно чуть-чуть!? – расстроились женщины.
- Нет и нет! – категорически ответил Денис и выпил рядом стоящий в стакане сок.
Для Оксаны этот поступок Дениса вызвал ещё большее уважение к нему. - Значит, он не алкаш и может держать своё слово, - с восхищением подумала она.
- На «нет» и суда нет! – поддержала Прасковья. – Ну, тогда кушай, сынок, кушай… а то, кому же наготовили столько?
Такое доброжелательное отношение в адрес Дениса приятно расслабило его и натолкнуло на мысль, что здесь его уважают и принимают за родного человека. «Ну почему я не чувствовал себя таким там, дома, в той семье? – возвращался мыслями в прошлое Денис. - Что стоило тем женщинам так ласково относиться ко мне, как к мужчине? Тёщин авторитет затмил авторитет зятя и вся семейная жизнь рассыпалась, как карточный домик. Жена в такой ситуации, даже ничего не пыталась предпринять, а нашла более лёгкий путь – довериться другому. Больше всего в этой истории Денису было жалко своих дочек. Они были совсем ни при чём в семейной разборке между родителями».
Встрепенувшись от нахлынувших воспоминаний о прошлом, Денис с удовольствием переключился  к столу, за которым сидели приятные для него женщины. Положив на его плечо голову, Оксана тихо напевала незнакомую ему песню: - «Растрепала косы молодая дева, положила волосы на мужское тело. Насладись, молодка, запахом сирени, не вздыхай так тяжко на пути к измене».
Прасковья, налив в стопки ещё водки, о чём-то подумала, сама же и выпила. Заметно захмелевшая, она встала из-за стола, подошла сзади и обняла молодых так, что те, непроизвольно, стукнулись лбами. Все трое рассмеялись и второй раз спели ту же самую песню, пропетую Оксаной: - «Растрепала косы молодая дева, положила волосы на мужское тело. Насладись, молодка, запахом сирени, не вздыхай так тяжко на пути к измене».
- А теперь, мои дети, я вас оставлю наедине.
- Как, тётушка, а вы-то куда? – спросили в один голос молодые.
- А я пойду протоплю твою избу, Оксана, да в ней и переночую. Оставайтесь с миром! Мой дом – ваш дом! – одевая своё пальто, сказала уходящая Прасковья.

                Глава шестнадцатая.
На улице давно стемнело и ночной хозяин неба – убывающий месяц несмело освещал земные пейзажи. Оксана управилась с порядком на столе и уже деловито расстилала кровать. Денис с пристрастием наблюдал за перемещениями любимой по комнате и рисовал в своём воображении эротические сценки предстоящей ночи. Оксана заметила на себе его пристальный взгляд и неожиданно попросила: - Раздень меня!
Приятная просьба подруги заметно возбудила его эмоции и парень  соколом подлетел к своей голубке. Ощущая резкий прилив крови к голове, Денис судорожно стал снимать с Оксаны сначала красивое платье, потом ажурное нижнее бельё. После того, как Оксана впервые познакомилась с Денисом, она стала больше уделять внимание себе. Она не хотела выглядеть старомодной, поэтому,  старалась покупать красивые вещи. Такую красоту Денис не мог не заметить и, с достоинством, оценил. Но сама красота, само изящество её тела ожидали его после всего снятого. При выключенном свете и слабом свечении месяца за окном, Денис руками и губами уже ощущал всё богатство, которым обладала его девушка. Она была неотразима в его объятиях. Теперь она ощущала себя той сизокрылой голубкой, которую гладят любимые руки. Её долгожданные мечты сейчас сбываются и она слышит в свой адрес ласковые слова мужчины, который стал дорогим в её жизни, и станет в эту ночь чем-то ещё большим и желанным.
Утонув в пуховой перине, двое влюблённых стали приближаться к моменту соития, как, вдруг, их любовную идиллию нарушил далёкий, но пронзительный крик Прасковьи. Как по команде, Денис и Оксана вскочили с постели и подбежали к окну. Через небольшой пустырь, из окна в избе Оксаны исходило огненное свечение. Оно было каким-то ограниченным, только в одной комнате.
Наспех одевшись, Денис и Оксана побежали в сторону пожара. Они ещё не знали, какую бесчеловечную, трагическую смерть приняла сейчас на себя женщина. Вбежав в избу, Денис сразу увидел сгорающую заживо и корчащуюся от адской боли Прасковью. Какое-то, не естественное, голубое пламя поедало тело женщины прямо на глазах у наблюдателя. Чтобы как-то ещё помочь бедной женщине, Денис, в горячке, обхватил одеяло и попытался затушить горящую. В своих руках он почувствовал рассыпающуюся массу бывшего физического тела женщины. Из-под обхваченного руками одеяла, вдруг, вырвалось зловещее пламя и переметнулось на мужчину. Денис сбросил огненный груз из своих рук и стал корчиться от внезапной боли. Теперь он и сам горел, не понимая, что конец его близок. Эфирное пламя съедало двух людей сразу. Они были в таком виде, что им уже никто не смог бы помочь.
Обезумевшая от увиденного ужаса, Оксана, с широко раскрытыми глазами, стояла у входа и не могла, даже, кричать от сдавливающего её грудь состояния аффекта. На её глазах, как бенгальский огонь, догорали два близких ей человека – Денис и Прасковья. Девушка только и успела заметить, как язык угасающей эфирной субстанции стал медленно уползать из тлеющих останков людей в самый угол избы, где и закончил своё существование. Кроме тел, ничто больше в избе не сгорело. Даже в печи дрова остались не тронутыми, а керосиновая лампа целая стояла на столе.
Но Оксана, при этом, уже ничего не осознавала. Потеряв в этой избе близких ей людей, она потеряла здесь и свой разум. Прибежавшие к месту происшествия люди, увидели в избе только дым тлеющей постели и два обугленных бугорка пепла - один в кровати, другой рядом на полу. Ноги пострадавших огонь*, почему-то, не тронул и, только, по ним могли определить – кто это был. На крыльце сидела молодая, не по годам седая, симпатичная девушка и улыбалась, гладя себя дрожащими руками. При этом она причитала: – Я красивая, я самая красивая! - Меня любит Дениска! - Мама, я тебя ненавижу! – Когда я умру, я всё тебе расскажу… - Скажу, что я была красивой и счастливой, а ты была несчастна! – Я красивая! – Меня любит Дениска, - вновь и вновь повторяла обезумевшая девушка. Её истерический смех плавно переходил в такой же истерический плач, громко оглашая на всю деревню свою беду.

• ^ Эффект пирокинеза – самопроизвольное возгорание человека без видимых причин.