Тень на бумаге

Что ждет читателя в данном тексте:
Рассказ касается тех, кто читает тексты. Любые. В первую очередь их. Реальности в этом фантастическом рассказе гораздо больше, чем может показаться. О том как некто, главный герой, занимается тем, что попадает к читателю прямо в голову, в момент чтения, и направляет его внимание в нужном кому-то направлении. И к чему все это приводит.



Я сижу черной тенью на обочине дороги,  посреди большого города. Город с моего положения, а положение мое плачевное, кажется еще более гигантским, высоким и нависающим, он подавляет и повелевает. То, что я тень, не совсем только метафора, не только поэтическое описание моей ситуации...  Я в самом деле тень. С головы до ног я черен, затемнен. Вы бы сказали, что я объемный силуэт мужчины средних лет, мужчины сухопарого, одетого, скорее всего, в деловой костюм. Можно сказать, что я обвит черной, еле прозрачной лентой. Был ли я таким всегда? Нет, кажется, был другим. Я украденная тень, история из восточных сказок? Нет, я человек, который теперь так выглядит.
Я сижу на обочине, уже долго, несколько часов, которые тянутся, тянутся, тяянутся, и я проживаю их, как годы. Над городом день, жара, бледное небо без белых шторок. Здания отражают лучи солнца своими окнами, своими кирпичами и панелями. Машины и люди проносятся сквозь улицы и переходы, обращая или не обращая друг на друга внимание, часто пренебрегая цветами светофоров. Не думаю, что стоит много описывать вам этот город. Вы, уверен, сами живете в каком-то таком. Если нет, если живете в тихом месте, вкушаете благо спокойствия в тихом лесу, то не знаю, как и для чего вы достали это мое написание, не уверен, что вам понравится. Скажем просто: это большой индустриальный город. Я почти в центре дня и города. Как я воспринимаю это место, как вижу его - я описал вначале, этим начинается текст. Еще разок - я сижу на обочине автострады, здесь достаточно пыльно, жарко, все и всё выше меня, все надо мной и я в самом низу. Я утомлен своим положением как в пространстве, в том, как я низко воссел, так и своей историей. Люди вокруг меня не замечают. Пыль, которая, как мне кажется, на меня налипла, превратила, должно быть, мои черные туфли в серые, на мне не видна. Даже температуру я чувствую не совсем ясно, скорее я знаю, что мне жарко, что иначе не может быть. Мой взгляд механически падает вниз, к туфлям, к асфальту. Куда смотреть? Это место, все магазины, высотки я видел много раз и, даже в более радостные времена, воспринимал их без радушия. Воздух тяжелый, но об этом я тоже знаю только умом. Мои органы чувств, наверное, тоже затемнились. Это не так плохо, для сейчас, но память о пыли, выхлопных газах и жаре, их предощущение, не дают мне извлечь никакой хоть малой выгоды из этого феномена. Мой взгляд в очередной раз поднимается, тяжело и бессмысленно, но в этот раз фиксирует странный объект. Передо мной фигура человека, тоже, как и я, темная, но еще и без головы. В руках у фигуры по одной табличке-указателю белого цвета, с красной каемкой. Безголовая тень разводит руки в стороны, под девяносто градусов, и таблички направляются своими заостренными частями в разные стороны. Надписи на них следующие (да, на каждой из них несколько слов, а не картинок):
"Находиться" и "Быть".

Я нервничаю и ищу свою голову руками по плечам и, почти сразу, нахожу ее. На мгновение мое внимание рассеивается, благодаря такому увлекательному процессу поиска, и я упускаю фигуру из виду. Тень без головы куда-то пропала, не знаю, как ей это удалось. Когда человек попадает в ситуацию вроде моей, его разум готов увидеть странное, да? Я закрываю глаза и вижу в красной темноте пятна и вспышки. Пятна, вспышки и неуловимые превращения света и какой-то ряби начинают транслировать мне фильм обо мне. Фильм субъективный, с моей чувственной интерпретацией происходящего, с камерой, которая, руководствуясь моими предпочтениями и отношением, показывает все под определенным, выверенным углом.
Я работал долгое время в агентстве по работе с читателем.

Надпись на двери:"Агентство по работе и борьбе с читателем".

"В чем заключается твоя работа? Читатели, люди читающие книги, из бумаги или из монитора, как правило, а я говорю здесь о большинстве нашей аудитории (хоть она и мала в наше время), берутся за это дело чтобы отвлечься, принять дозу информации. Многие считают, что становятся умнее, закаляют мозги, становятся грамотнее в каком-то вопросе. Другие просто проглатывают текст, какой-то легкий и мягкий, просто потому что это их расслабляет. Твоя задача - встретить клиента на странице и соединить то, что он читает: слова, символы, тезисы, общие мысли (в зависимости от сложности написанного и сложности мозга клиента) с тем, что в голове читателя уже присутствует и утверждено. Понимаешь? Ты вообще нашу книжечку с описанием вакансии внимательно изучил? Хорошо, вижу по глазам, что читал! (Довольно смеется. Это мой работодатель, будущий шеф. Толстый, седой, усатый... Я не могу сейчас вам его описать в спокойной и детальной манере Бальзака, потому что держу на него обиду больших размеров). Например, человек думает, что хорошо знаком с вопросом эзотерики или духовными вопросами. Знаток основных мотивов творчества Достоевского. Внезапно, читая какую-то другую книгу, которая находится в нашем ведомстве, наш читающий набредает глазами на выкладку о христианстве. Не успел он начать вчитываться, как ты начинаешь работать. Твои слова: "что за бред", "а, это как у Достоевского", " а вот это спорный вопрос, ведь в (название книги, автора) говорится, что…", "хорошо сказал". Рассказывай, в чем суть твоей работы". Вступаю я: " Мы облегчаем читательский труд, доставляем комфорт, не позволяем читателю впасть в избыточное недоумение. Любые противоречия сглаживаются или непрерывно всплывают вновь и вновь, и обсуждаются с ним. Читатель встречает в книге себя, автор для него - надежный друг. Это в одном случае... А если автор что-то говорит мимо нашей кассы и говорит хорошо... То мы делаем так, чтобы читатель либо все равно все понял в своем ключе, либо возненавидел, либо чтобы пропустил мимо...".
(**** принят на работу в качестве стажера).
Я начинал карьеру в отделе художественной литературы, преимущественно постмодернистской. Проблем с публикой почти не было. Художественная постмодернистская литература сама по себе вся противоречивая, насмешливая, нахватанная. Если книга хороша, то из причудливого вороха культурных аллюзий и потоков сознания вдумчивый читатель может собрать себе космический корабль и улететь. А другой просто неплохо позабавится. Мне нужно было постоянно обсуждать с читателем различные моменты текста, а особенно те, на которых в нем вдруг все смолкало. Это чтобы, если и доходит до полета в космос, этот полет долго обсуждался. Например - всю жизнь! Можно было упустить одного-трех в несколько месяцев. Те читали и не только умнели, но и как-то менялись. Бывало, совсем редко, исчезали с "радара" насовсем. Куда - не знаю. Но большинство открывали новые книги и там, порой, попадались еще легче! Умный привязался к идее, которая его потрясла в предыдущем чтиве, и теперь, в новом, все воспринимает только через нее, с ней. И это моя работа. И я не только бубню в голове и губами клиента, я создаю чаще просто ощущения комфорта, ощущение отождествленности. Все, чтобы привести вас обратно в уют, в понятный мир, принятые, может быть, в некоторых случаях, невеселые смыслы. И, скажу в секрете, ведь я уже там не работаю, что подобные агентства есть и для газет, и для ТВ, для всего. Вы опускаете свое сознание (назовем так) в некое пространство, а там наш брат. Мы сразу видим, на чем заварен читатель, чего ждет. И мы приводим его к результату от приема к приему. Результат для моего агентства - минимальная утечка, доклады наверх о клиентах, которые пришли к нам случайно, а сами не менее, чем Гегели (то есть, ребята очень умные, талантливые, независимые, способные меняться и созерцать... Но вы же и так поняли, что я подразумевал?), и поддержание остальной паствы в пределах. Мы просто небольшое звено, а есть и очень крупные инстанции, там делаются очень большие дела и деньги.
Объемы моей работы возрастали каждый день, и начальство никогда не давало никому спуску. Идеально выполненная работа (А только такая нам и нужна!) - читатель, который в книге вообще не видит ни строчки. У меня были такие премилые постоянные ребята, которые много лет исправно смотрели в новые и старые тексты, а я и мои предшественники не спеша объясняли, откуда и что взялось. И все это, оказывалось, они давно знают и ничего нового и необычного не наблюдают. В голове у них лежат, образно, пустышки, надписанные "политика", " культура", и я просто указываю правильную, когда взгляд клиента падает на нужный контекст, заряжаю нужный патрон. И читатель падает на мягкий пуф известного или этим пуфом размазывает то, что не соответствует нашим с ним взглядам. Но бывали и не такие простые случаи, да и вообще чаще удавалось просто отвести очередной взгляд от очередной "опасной" строки. У меня получалось неплохо, но через пару лет я стал всерьез выгорать. Мои подопечные все чаще до чего-то додумывались (я не считаю, как я уже говорил, что это плохо - в новый раз еще легче будет их привести в стойло), начинали беспокойно копошиться на страницах самых разных книг, справочников (да, приходилось мне частенько собирать информацию у коллег из других цехов), сравнивать данные, даты, ссылки. Было сложно уловить в какую, собственно, сторону, движется их недоумение. И что-то здесь было бОльшее, чем просто моя усталость. Начальник в то время то и дело круто пил, злился и глумился, а его начальники глумились над ним. Он постоянно срывался из-за малейшего отклонения в статистике, переживал от вести о любом Иванове, которому довелось на секунду прекратить у себя в голове нашу работу.
Но, однажды, случилось и в самом деле страшное. Да. В тот день я просто задремал. Прямо во время рабочего дня, с клиентом "на руках". Когда я включился, а забытье длилось минуты три - беда - он что-то понял. Текст был построен так, что напрямую не обращался к читателю, не обозначал свою тему буквально,там не было стандартных формулировок и "позывных". Автор ухитрился настолько иносказать свои мысли, что ко мне просто никто не обратился за комментарием, а я отвлекся и не успел связать эти выкладки с разделом вроде: " белиберда, я и раньше слышал, что этот писатель увлекается спиртным", "а сам он вообще понимает, что говорит?". Автор под совершенно интуитивными и нелогичными образами тихонько пробросил важное и существенное, прямо у меня под носом, в самую суть читателя и читатель что-то понял. Понял и ушел.
Меня вызвал начальник - сказал, что этот парень потерян для нас навсегда, что сверху ему уже опустили молот на голову. "Каждый месяц ты все хуже проводишь дела, все меньше законченных, качественных клиентов! А сегодня ты просто крупно обгадился. Иди, продолжай работать пока, но я не уверен, что ты надолго здесь теперь!".
Почему-то старшие инстанции считали, что мой читатель более не вернется. Интуитивно я был согласен, что упустил его навсегда, а не на время. Наверное, у них там имеются совершенно точные данные, нет причин им не доверять. Тем же вечером ко мне пришла идея. Это не наши методы, но я решился на это. Больше, может быть, из личного интереса зреющего профессионала. Мой читатель, как-то раз, обозначил место своего жительства, в одной из "встреч со мной" - просто подумал об этом, о названии своей улицы, номере квартиры, сравнивая себя с героем романа. Я решил сходить к нему и попробовать его "выманить". Первым делом я вспомнил добрую сотню книг, которые он прочел при мне, поднял, хоть это уже было и не нужно, архивы моего предшественника. Затем я отправился в книжный маркет и купил там дорогую, хорошо изданную книгу по философии Древнего Китая. Там было много хороших мест, которые могли бы заставить моего беглеца всерьез задуматься о своем новом поведении, вступить в спор с древними мудрецами. С моей помощью, я имел большие надежды, он вернется "домой". Себе бы сам он такую книгу не купил - слишком дорого, а это дополнительный манок. Интересно же хотя бы открыть! Я оставил книгу, завернутую в бумажный пакет с подписью, у консьержа, который вежливо заверил меня, что мистер *** сегодня же вечером получит ее. И я стал ждать его появления. День за днем я работал со старыми и новыми читателями и ждал щелчка капкана. В это время стали пропадать еще люди... Десятками. И, как сообщали старшие службы, из того же региона, из нашего города.
Через время меня вызвал начальник. У него в кабинете сидел мужчина, достаточно молодой, тонкий, богато одетый. Это был кто-то из серьезных агентов, работающих, как мне думается, с огромным потоком различного материала. На сей раз на меня никто не кричал. Мне задали несколько вопросов по тому случаю, по поводу моей отключки, объяснили в трех предложениях, что я допустил непоправимую и недопустимую халатность. Я был уволен. " Между прочим, мы знаем о Вашей попытке с книгой. Мистер *** ее почитывает. Нам удалось узнать, не спрашивайте как. Но он не обращается к нам, к Вам. Мы ему больше не нужны, мы для него почти что не существуем. Потому Вы не можете с ним контактировать, не знаете как. У Вас будет, предвижу, много свободного времени - Вы сходите к нему, поинтересуйтесь. Он Вас даже вот таким, во плоти, не воспримет. И не рассчитывайте, что сможете устроиться хоть где-то в нашей структуре. После такого слабоумия с Вами все решено. Прощайте". Это были слова хорошо одетого сотрудника какого-то высокого эшелона.
 
В тот вечер я шел домой с личными вещами, которые забрал из своего офиса навсегда, и размышлял. Я понимал, что никогда больше не наткнусь на такую работу и даже не встречу ее представителей. Вскоре, я, скорее всего, даже забуду, что существуют такие конторы. Что я буду делать дальше? Не знаю как совсем дальше, но для начала я решил отправиться к "беглецу". Мне, так или иначе, хотелось поговорить с ним и понять куда он, собственно, делся. Почему мне было интересно, учитывая, что это бы в моей рухнувшей карьере уже ничего не изменило? Отчасти, это была просто инерция, атавизм. Отчасти, смутное предчувствие. Ощущение какой-то связанности с этим мистером. Что-то тогда случилось не только с ним. Мы вместе куда-то передвинулись, с привычных мест... Только он, судя по всему, улетел в голубую даль, а меня только отбросило и протащило взрывной волной его старта...  Я подошел к консьержу, справился, поднимался ли домой мистер *** и, получив положительный ответ, поднялся на его этаж и позвонил в дверь. Мне открыл немного небритый молодой мужчина, лет тридцати. Одет он был опрятно, в домашние легкие вещи - футболка, тканевые брюки. Я представился как сотрудник книжного издательства, сказал, что это моя компания передала ему книгу по Китаю, и мы были бы очень рады и признательны, если он даст прямо сейчас, все займет не более тридцати минут, свой отзыв по изданию и по качеству подобранного  материала. Он вполне дружелюбно и без всяких подозрений смотрел на меня, а после моей речи попросил зайти. Мы беседовали всю ночь. Это была совсем не та беседа, которую я предполагал вести. Утром я вышел полностью раздавленный, и тогда я обратил внимание, что я - тень.

Не вернется этот парень, так спокойно и вежливо разговаривавший со мной много часов, не вернусь и я, понявший свое полное бессилие и то, что за эти годы вообще забыл, что я человек. Но у него все будет как надо, в отличие от меня. Надеюсь, его не найдут, не станут пытаться поймать еще более ощутимыми и, возможно, опасными для жизни методами.

Запись с моего автоответчика:"А за последние дни все больше людей куда-то девается. Но они не исчезают, они просто не обращают на нас внимания или, можно сказать, они только обращают внимание, замечают, но не реагируют. Они, наверное, обращают теперь внимание на то многое, чего ранее не замечали. И все связано с этим парнем. Неизвестно как, мне неизвестно. Но наверху, похоже, знают. Он не подозревает и ему, похоже, все равно. Не знаю, что будет с ним и теми другими. Быть может, все женщины и мужчины этого города один за другим пропадут, город просто встанет? Маловероятно. Надеюсь, все наладим. Ладно, надеюсь, я свой должок тебе отдал. Больше не звони, не ищи. Не поминай лихом и старайся читать, если будешь читать, только техническую литературу, чтобы не пришлось тебя сильно воротить".
Это туда наговорил мой коллега и, можно сказать, товарищ. Бывало, мы ходили вместе по питейным, немного говорили о жизни, о карьере. Я звонил ему намедни и просил выслать какую угодно информацию по поводу происходящего. Спасибо ему и на том.

Должок, о котором он говорил - подсказал ему, как хорошенько сработать с одним непоседливым клиентом, с клиенткой. И мой совет возымел разносторонний, как уже потом стало понятно, успех. Буквально через неделю он полностью справился, а начальник возьми и повысь его.
- Кто бы подумал - ты мне не только дал завернуть ту даму, но еще и повышение принес! - радовался коллега
- Что ты, просто совпало. Шеф был в настроении, вот и отметил тебя. А с ней… я просто хорошо знаю такой тип читательниц. Нужно было чаще ее сталкивать в размышления о замужестве - ответил я.
- Помогло-то как! Оказалось, больная тема. В пределах нормы, конечно, как раз для долгой и нудной полемики. Все ,что нужно в этом романе, она пропустила под этим соусом. Интересная девушка, вообще-то…
- А ты как-нибудь попробуй выведать ее контакты. Познакомься... Слушай, как думаешь, а мы с тобой тоже клиенты? Ведь мы не знаем, до каких пор жизненных распространяются агентства типа нашего.
- Давай лучше про дам! Я не знаю и мне не особенно интересно. Мы с тобой, да и шеф, просто офисные крысы. Наверху что делается, я даже не могу себе представить. Ты утомился? Хочешь повышения? Или, может, совесть какая? - мой коллега нервничал, но, как мне показалось, не от поднятой мной темы, а от мысли о той читательнице.
- Нет, не совесть. Что здесь такого? Мы просто помогаем людям не съезжать с планки. Тем же и психологи занимаются, и в кинематографе, и в церквах. Я считаю так. Но где работа таких, как мы, заканчивается, вот что мне не совсем понятно. Редко задаюсь этим вопросом, а если и задаюсь, то быстро теряю нить, настроение портится...
- Вот и у меня начинает, в голове прямо вихрь поднимается. Давай по паре рюмок и домой.
А через пару месяцев сыграли свадьбу мой коллега и та дама, между прочим. Вероятно, именно это мой коллега записал за собой, как должок. С женой своей работает только сам, по крайней мере, такой уговор с начальником и сотрудниками.)

Я сижу на обочине. Кажется, становится еще жарче...  Не хочется открывать глаза, но события минувших дней все несутся и несутся в мельтешащем потоке полудремы. Я разлепляю глаза и зеваю. Справа, в метре, сидит старик и смотрит на меня. Его взгляд светлый, добрый. Он улыбается мне. Я устало смотрю на него и не знаю, что сказать, какой подать ему сигнал. Может быть, он еще один из тех самых, сбежавших? Но на меня он смотрит так, будто знает, кто я.  Смотрит, смотрит. Он одной рукой вытаскивает рубильник на проводе, который выходит прямо из бордюра. Незнакомый светлый муж еще раз озаряет меня своим взглядом и улыбкой, а затем переводит взгляд на рубильник, кладет на рычаг руку и спускает его. И все погружается в темноту. Я ничего не вижу. Взрыв ли это? Я упал в обморок? Но что-то слишком уж ровно и самоотчетно я размышляю, в голове почти ничего не изменилось. Да, глаза мои на месте, но я не вижу ничего. Ощупываю себя - я сижу все там же. Только нет изображения.
Включается светильник. Свет в руках этого странного персонажа. Я начинаю разглядывать все вокруг - все, до чего дотягивается свет, и понимаю, что это то же самое место. Он зажигает второй светильник и протягивает мне. "Идем со мной", - голос у него мягкий и сильный. Не задумываясь, да и о чем здесь думать, учитывая странность происходящего и усталость, я тяжело поднимаюсь и иду за ним. Старик, впрочем, слишком уж легкая у него походка, здоровое и подтянутое тело... Пожилой мужчина идет спокойно и быстро, освещая себе дорогу. Я иду за ним, и на какой-то минуте до меня доходит - жизнь в городе не прекращается! Люди и машины движутся в том же темпе. Город все так же горит в жаре дня! И никого не смущает, что света нет... Никто не видит, что его нет. Кому какое дело. Пока все это вспыхивало в моей голове, я, как оказалось, остановился. Мой проводник разворачивается и подходит ко мне. " Ты не беспокойся, им совсем не мешает моя проделка. Ты скоро осознаешь почему. Особенно ведь и нЕкому мешать" "И нЕчему", - отзываюсь я. " И нЕчему", - улыбается этот седой муж: "Я писал об этом книги и песни". Да, видя всех этих ребят, спешащих или не спешащих, в полной темноте, я начинаю понимать, что моя работа не была слишком значимой. "Мой текст и тебя, хитреца, провел, да так, что и в твою голову попал, и в твое сердце. Летим. Я покажу тебе еще много забавного. А потом поговорим о твоем новом рабочем месте. *** и еще ребята ждут нас там",- сказал он и взлетел высоко в небо. Я легко оттолкнулся от тротуара и полетел вслед за ним. Вниз, в темноту, подхваченные ветром, змейками вились обрывки черной ленты.