Мцыри и монах

                МЦЫРИ  и  МОНАХ


      ПРОЛОГ – Исторический экскурс, как факультативный элемент сюжета произведения, знакомящий  читателя с участниками, местом и общим обстоятельствами  сюжетного действия. Предисловие  на основной     замысел произведения.         
               
    Санкт - Петербург

   Из  истории величавого города можно сказать, что он появился благодаря настойчивости тогдашнего самодержца Российской империи – Петра-I, но это была не просто прихоть и капризы царя. Планы царя исходили  в первую очередь из военной и экономической стратегии данной  местности.
   Надо было заложить форпост, который бы защитил свои имперские земли от шведов. Ну и конечно были и личные амбиции, сей град,  должен был стать городом его мечты, совершенно непохожим на русские  города, образцом европейской  культуры. Начало  этому проекту  положил Санкт – Петербург, точнее крепость, заложенная 16(27).05.1703 на Заячьем острове(по – шведский - «Люст эиленд», то есть «Веселый остров»), в день православного праздника Святой Троицы, в центре исконно русской Ижорской земли  — на берегу реки Невы.
   По соображению масштабно мыслящего царя,  такой форпост, в будущем Величественный город, нужен был империи, так как в те времена, в государстве Российском  было смутно и неладно. Для установления политического и экономического порядка в стране, а также для признания Европой России, как развитого и мощного государства, требовалось решение сложных государственных задач на мировой политической арене. Это была борьба за величие и достоинство своего государства, а не просто демонстрация имперской амбиции. 
   В начале XVII века,  раздираемая внутренней смутой, Россия потеряла целый ряд своих территорий.  Были потеряны,  в том числе и  Ижорские земли, которые перешли во владение шведской короны по Столбовому договору, подписанного в д. Столбово, около Тихвина в 1617 года. Данный, так называемый мирный Договор, завершил Русско-шведскую войну, развязанную в 1611 году.
  По условиям Столбового мирного договора, шведский король Густав-Адольф признавал права новой царской династии Романовых на русский трон. Россия возвращала земли Новгорода и всю Новгородскую вотчину, включая Старую Руссу, Ладогу, Порхов, Гдов, Сумерскую волость. Но Ижорские земли с городами – крепостями: Ивангород, Ям, Копорье, Орешек, Корела,  со своими уездами, захваченные во время воины  шведами, признавались владением шведского короля. Население этих земель, желавшее сохранить русское подданство, а также родной язык и культуру,  беспрепятственно могло покинуть приграничные территории  за  пару недель.
   Кроме потери стратегической акватории - выхода к Балтийскому морю, Москва обязалась уплатить шведской стороне огромную сумму, в размере в 20 тыс. серебряных рублей, которая в то время,  равнялась почти одной тонне  серебра.
  Согласно данному Договору, между обеими сторонами возобновлялась свободная торговля, но  с обременением. На основании данного Договора вводились определенные ограничения для каждой стороны,  которые не позволяли торговать в полной мере. Таким образом, шведским  купцам не дозволялся проезд  с товарами через Московское государство в Персию, Турцию и Крым, а русским купцам воспрещался проезд (транзит) через шведскую территорию в западноевропейские страны.

   России было трудно смириться с потерянными землями. Это были те земли, на которых, в течение почти десяти веков, селились русские люди. На этих землях ими и их предками были построены города – крепости: Копорье, Орешек, Ям. Тут пролегал древний торговый путь «Из варяг в греки».   
   Таким образом, Россия оказалась наглухо отрезанной от моря. Однако, как говорил Самодержец: чтобы «ногою твердо стать у моря», необходимо было строить в данной акватории города-крепости, военную и торговую гавань, верфи для строительства имперского флота.
   Размещённые на данном стратегически важном острове  артиллерийские батареи могли держать под прицелом всю водную поверхность Большой и Малой Невы, откуда исходила угроза  шведских кораблей, которые смело, без преград, бороздили Финский залив и считали себя хозяевами в данной акватории и в прилегающих к ней землях.  Москва тогда ещё не была  "портом пяти морей", а сильный флот и морские перевозки были необходимы Российской империи.
   Город вырос из болот, укрепленный камнем, собранный по  окрестности и привезенный по указу Петра I со всей России. Первыми строителями Города были обыкновенные русские солдаты, под командованием генерала Аникита Ивановича Репина, а затем по указу царя привозили рабочих и мастеровых со всей России.
   Первые постройки города были деревянными. Они были красивыми, но не особо надежными, так как в каждую весну, во время весенних поводков, их сбивал  лёд, который несла река Нева. Невская вода  сметала  постройки, труд тысячи людей и уносила в Финский залив.
   В связи с этим, по указу Петра, начали строить город из камня, которого  мало было в данном регионе, но опять так же, по указу царя, стали возить  строительный материал со всех имперских каменоломни.
   Во всем этих начинаниях рядом с царем находился его друг, сподвижник и верный помощник – князь Меншиков.
   Мы помним имена первых архитекторов славного города: таких как Трезини, Коробов, Еропкин, которые разработали генеральный план строительства   Санкт- Петербурга. Ими была заложена основы планировки нового города.
 
   В последующем, в формировании города святого Петра, Санкт – Петербурга, принимали участие также выдающиеся архитекторы той эпохи: О. Монферан, К. Росси, В. Растрелли, А. Воронихин и другие.  Благодаря данным метрам мировой архитектуры, в городе на Неве появились прекрасные дворцы, великолепные площади, красивые набережные. 
    Так был создан один из красивейших и величавых городов мира, детище и творение Петра: Санкт-Петербург, где общая протяжённость всех водотоков на территории достигает 282 км, а площадь их водной поверхности составляет около 7 % всей площади города. За три века  существования Санкт-Петербурга гидрологическая сеть города претерпела большие  изменения. Строительство города и развитие в последующем городской инфраструктуры на низком, заболоченном месте потребовало сооружения множество каналов и прудов, которые были созданы в первую очередь для осушения болотистой низины, а не для красоты. Земля, вынутая при строительстве данных гидротехнических сооружении, использовалась для повышения поверхности. В конце XIX века дельта Невы состояла из 48 рек и каналов, образующих в целом более 101 острова. С течением времени, по мере строительства и реконструкции города, многие водоёмы: каналы и пруды, теряли свои первоначальные функциональные значения, загрязнялись и засыпались. В XX веке в результате засыпки каналов, проток и рукавов число островов сократилось до 42.

  При этом мы часто забываем, что великий  город строили и безымянные  строители,  «народные архитекторы» - простой  люд: крепостные и каторжники, которых при строительстве погибло более сотни тысяч. Справедливости ради надо отметить, что данный социальный слой своими костями, можно сказать, «вымостил»  фундамент города, умирая от плохой еды и сурового обращения, от тяжелого рабского труда без отдыха и холодов суровых зим.

  Так и вырос величественный и великий  город, поражающий своим внешним видом, исполненный величием, превосходящий общий уровень и выдающиеся творение, дату своего рождения который празднует 16(27) 1703 года.  Это день, когда Петр, по сказанию старинных рукописи, на основания града будущего, после освящения воды и прочтении молитвы, опустил в ров, выкопанный собственноручно, ковчег с частями мощей апостола Андрея первозванного и прикрыл каменной плитой.
 
  Так и построили город, который по красоте и величию сравнивают с Венецией – городом Северного побережья Адриатического моря, так как оба эти города имеют много общего.
 

  При строительстве Венеции(421 год н.э), который лежит на заболоченных островах, тоже прорывали каналы для осушения земли и возводили мосты. Оба города были столицами своего государства в определенные время, они  оба считаются  городами – музеями, а также  являются культурными жемчужинами своих стран.

   
               
     "Ледниковые" вершины и "Белые ночи".
      «Пулковский рубеж»
 
   
   Санкт-Петербург  считается  самым  северным  городом из  всех  городов мира, так как географически расположен между 59-60 градусов Северной широты и 30 - 31 градусов Восточной долготы. Это Северо-Западная  часть Российской Федерации. Также на этой же широте расположены  города Дальнего Востока – Ухта и Магадан,  Южные побережья Гренландии, столица Норвегии – Осло. В это список входит  так же Аляска - бившие земли Российской империи в Северной Америке, открывшее миру благодаря русской экспедиции под руководством М. Гвоздева и И. Федорова в 1732г., которая потом, в 1867г.  в эпоху царствования Александра второго, была  подарена или продана неизвестно кем-то и кому-то, но, потерянная навсегда.
 
   Высота города над  уровнем море от 5 до 30 метров, но это в среднем, так как есть и более высокие точки – так называемые  «пики»  местного значения: Дудергофские и Пулковские  высоты, которые являются цепью холмов  ледникового  происхождения. Дудергофские высоты находятся к югу - западу от  Санкт-Петербурга, в районе Красного Села. Это является самой высокой точкой в окрестностях Петербурга. В  Дудергофские холмы - высоты, входят четыре гряды, в составе  которых горы с высочайшими отметками, такие как: гора Воронья-147 метро над уровнем моря, гора Ореховая – 176 метров, Лысая гора-112 метров, гора Кирхгоф – 180 метров над уровнем моря. Памятники природы на Дудергофских высотах  внесены в список Всемирного  наследия ЮНЕСКО, которые в свою очередь дополняются памятниками Боевой славы, посвященные подвигу героическим защитникам Ленинграда во второй мировой войне.   А Пулковские высоты – тоже цепь холмов к югу от Санкт-Петербурга и Приневской низины и тянущихся на  юга – запад в направлении Ижорской возвышенности,  которые представляют собой ледниковые наволоки, с обсерваторией на вершине северного холма. Эти  места значимые во время боевых действий времен Гражданской и Великой Отечественной войны. В районе данных мест в 1941 году развернулись жестокие бои с немцами, которые наступали на Ленинград, но  им и не удалось осуществить свой коварный замысел, не смогли прорвать оборону советских войск, благодаря героическому Советскому народу. Стабилизировавшаяся до начало января 1944 года линия фронта проходила у подножья Пулковских высот.  В память об этих кровопролитных боях на 20-ом километре Киевского шоссе в 1967 году благодарными  потомками прославленных героев был установлен мемориальный комплекс «Пулковский рубеж».
  Мемориал, входящий в состав Зеленого пояса Славы, состоит  из горизонтальной бетонной стелы – стены, длиной более 30-ти  метров, на которой выложено  мозаичное панно,  описывающее  в свою очередь  боевые и трудовые подвиги  ленинградцев и защитников Ленинграда. Панно величаво вписывается  между двумя легендарными танками Т-34, а в дол легендарного «Пулковского меридиана» расположены братские захоронения, могилы солдат, защищавших славный город.
  Красивый город с  величественной архитектурой и славной историей, город высокой культуры с обаятельными и коренными жителями, которые с любовью называют свой город Петроградом, а приезжие часто именуют его на новый, современный манер - Питер.  Всей этой красоте, созданной человеческим трудом  протяжений трех столетии, одно великолепное чудо зрелище добавила сама природа.

               
  Белые ночи


  Высокоширотное положение города породило одно великолепное явление - Белые ночи.
  Явление белых ночей поистине великолепное. Это происходит в то время, когда вечерняя заря  практически сходится с утренней зарей, и почти всю ночь длятся гражданские сумерки. Данное явление связано с тем, что в определенный период года, имеется ввиду период , близкий ко дню летнего солнцестояния, приблизительно с 11 июня по 2 июля, солнце в полночь опускается ниже горизонта всего на 6°-7°. Но если учесть весь период, в течении которого не наблюдается в полночь астрономические сумерки, то явление белых ночей на широте Петербурга длятся с 12 мая по 31 июля. В общей сложности явление белых ночей длится более 50-ти дней.
  Определение белых ночей.  Считается, что в Санкт-Петербурге (в городе-герое Ленинграде) они продолжаются с 11 июня по 2 июля.
  Столько же прелестных теплых дней одарила природа регион - в среднем 52 солнечных  дней в году, остальное ... дождливо и пасмурно.
  Мало в итоге дней с хорошей погодой  с обильными солнечными лучами, но ничего страшного, т.к.  на добрую и радостную душу погода никогда не сыграет отрицательно, негативно, не бросит в депрессию, потому как одни  недостатки природы всегда компенсируются много, хорошими, прекрасными, положительными: красивыми реками, озерами, лесами и как я уже говорил добрыми и отзывчивыми людьми со своей страстью книгами, творчестве, прессе - читают везде: в кафе, в метро, в общественном наземном транспорте, в очередях, правда, меньше чем 80-ие годы, но всё равно заметно.  Вот поэтому и рады каждому теплому солнечному дню - праздник на душе.   
  Так было и в тот день, в одно из лето в середине 90-х. Стояла прекрасная солнечная погода. На душе было радостно и спокойно. Настроение не портили не "пробки" на дорогах, которыми стала славиться "Северная Пальмира" в последние годы, не многочисленные жизненные насущные заботы и проблемы. Также не были помехой хорошему настроению в тот момент некоторые трудные и  не поддающиеся к четкой организации производственные трудности, которые становились помехой и так сложной работе строительной отросли. В отрасли, где должна было доминировать сложенная, взаимосвязанная и хорошо отлаженная работа, основанная на  взаимовыручке и профессиональной этике, чего и очень не хватало в те далекие годы в нашей хаотично живущей стране.
  Одним словом шли 90-ие годы 20-го столетия. Из одной страны "выехали" с  музыкой, но с жалостью и всё еще "блуждали" в политической "пустыне" на пути к другой стране, куда шли под руководством наших "пророков", которые  не имели  четкой программы политического развития и социального обустройства страны, но вели народ вперед, со страхом, но с надеждой на лучшее. А мы – Народ, просто верили и надеялись, что "приедем" в более достойную страну, которая и будет нашей "Обетованной" Землей, где и заживем более свободно, сытно и в целом достойно.

      
"Пулковский меридиан"- линия отваги


   Пулковская  Астрологическая  обсерватории РАН, еще одна историческая  достопримечательность, которая располагается на 19-м км.  Югу  от Санкт-Петербурга на Пулковских высотах, можно сказать напротив мемориального комплекса "Пулковский рубеж". Это по дороге в Гатчину, в бившую летнюю резиденцию российских монархов.
   Деятельность данного научного храма охватывает почти все приоритетные области фундаментальных исследований современной астрономии. Обсерватория также входит в состав охраняемого ЮНЕСКО объекта, в том числе и кладбище Пулковской обсерватории, на которой похоронены астрономы  обсерватории и их близкие родственники. На этом же кладбище покоятся также сотрудники данной научной  светили, ставшие жертвами  в годы Сталинских  репрессии.
   Обсерватория имеет богатую и славную историю. О ее строительстве в 1827 году принимали решение Петербургская Академия с одобрением Николая-1. Выбор место строительства пал на вершине Пулковской горы, указанный самим императором, в 14-ти верстах от Московской заставы. Проект здания поручили известному архитектору А.П. Брюллову, а инструменты заказывали в нескольких городах Германии.
   Торжественное освящение оконченного здания произошло в августе 1839 года. Ученые обсерватории принимали участие также геодезических работах, таких как измерение градусов дуг меридианов.  Через центр главного здания обсерватории проходит Пулковский меридиан, координаты  которого расположены в 30 градусах и 19,6 минутах к Востоку от Гринвича.
  Данный меридиан  ранее был точкой отчета  для всех географических карт России, а также все корабли России отсчитывали свою долготу от Пулковского меридиана, пока в 1884 году за нуль-пункт отсчета долгот во всем мире не был принят меридиан, проходящий через ось пассажного инструмента Гринвичской обсерватории - нулевой, или Гринвичский меридиан.
  Во время войны часть сотрудников обсерватории ушли на войну, а часть были эвакуированы в Среднюю Азию. Сама здания обсерватории сильно пострадала, так как на Пулковских высотах, все 900 дней оборони и блокады Ленинграда, Советские войска отважно сдерживали врага, который, не смотря на все усилие,  так и не смогли прорвать линию обороны и взять город герой - Ленинград.
  Ценой многих отважных жизни враг так и остался на своей линии, в полутора  километрах от обсерватории. Пулковская обсерватория, таким образом, оказалась, практический, на линии огня, в прифронтовой полосе. После войны, в 1946 году принято было решение восстановить Обсерваторию на старом месте под руководством архитектора А.В. Щусева, который при восстановлении обсерватории использовал архивные проекты со времен самого А.П. Брюллова. В 1954 году обсерватория была  открыта вновь.


                Глава 1. "Странствующий" монах

   Однажды я оказался в служебной командировке  в городе Санкт-Петербург, тогда он назывался Ленинград. Закончив работу на объектах строительства и реконструкции, технический надзор на которых  я вёл, попрощавшись с рабочими и с инженерно-техническим персоналом, выехал из славного города  на загородное шоссе и направился в свою "вотчину", не менее славный и величавый город  - Гатчину.

   Проезжая мимо Пулковской обсерватории и мемориала славы на Пулковских высотах, с правой стороны по ходу движения,  метрах в двадцати от дороги, в конце полосы отвода, я увидел сидевшего на траве под деревом пожилого человека в монашеском облачении.  Ехал я не на большой скорости, но в плотном "строю",  и  вереница транспорта  за мной и впереди не позволила остановиться на обочине рядом с ним.  Проехав  мимо  метров тридцать,  включил предварительно указатель правого  поворота и остановился на обочине. Вышел я из машины, постояв пару минут, медленно спустился в полосе отвода и направился к нему.
  Еще в машине,  я понял, что человеку нужна  помощь. Прислонившись к дереву, закинув голову  перед и опираясь  локтями на согнутые колени, он сидел неподвижно, смотря на землю. Рядом лежала саквояж - кожаная дорожная сумка черного цвета и классическая  черная (вороненый цвет) трость.
  Шел я медленно к нему, не отрывая глаз с него. Хотел определить по его одеянию кто он и  как к нему обращаться.
  Вроде монах: одет в черную рясу – в повседневной  верхней одежде монашествующих и священнослужителей, под рясой  подрясник черного цвета – нижнее облачение, длинная одежда до пят, с воротом и длинными узкими рукавами, крест  наперсный (нагрудный) на цепочке, скуфья – повседневный головной убор монахов и православного духовенства, пояс, кожаная обувь, четки - вервица. Я в те годы,  по молодости, не совсем хорошо знал и разбирался в духовных санах Православной Церкви, одеяниях и  обрядах ее служителей. Также очень мало знал о монахах - об их аскетической жизни в соответствии с обетом, т.е. клятвой. Ведь в то время вера Православная, Церковь, только начали возрождаться, входить  в жизнь  людей и занимать их сердца с любовью.
Когда я шел к человеку в монашеском облачении,  то вспомнил слова моей покойной бабушки,  которая с малого возраста приучала меня к вере, была моей основной просветительницей в вопросах веры. Бабушка часто водила меня в единственную действующую церковь по всей округе, в своей родовой деревне Ивлита (д. Ивлита, Грузия - край Самцхе-Джавахети).   
   Эта  церковь  -  имени раннехристианских мучеников - Святых  Кирике  и  Иулитты, была построена  более двух веков назад,  и являлась  объектом вечного раздора между православными и католиками. В те далекие шестидесятые  годы в моём родном городе -  г. Ахалцихе  (административный центр Самцхе - Джавахети, Южная часть Грузии),  как и в других городах нашей общей страны – СССР, вера православная  была в гонении и мало где действовали церкви, а если и были открыты, то не в городах, а на периферии, и то под наблюдением органов власти. 
  Так вот, как-то вспомнились слова моей бабушки, которая рассказывала мне про монахов и говорила так:
   -  Монахи - это молитвенники за нас. Они молятся за нас, плачут за весь Мир. Благодаря монахам, на Земле - мир, на столе – хлеб, а в душе праздник. Мы, люди, мало молимся, в церковь ходим редко, в основном по церковным праздникам, Господа вспоминаем тогда,  когда нам трудно и просим Его о помощи,  а монахи молятся постоянно. В этом большая польза всему Миру, так как мир стоит молитвою, а когда слабеет молитва, тогда Миру приходится тяжело. Монахи  очень стараются за нас, мирян, за всех людей, а сами живут очень скромно. Отказавшись от всех благ земных, монахи живут  в отшельничестве, в одиночестве или общиной.
  С тех пор монахи заняли, в моем детском уме, наравне со сказочными любимыми персонажами и героями народного эпоса, почетное место. Я стал, как то особо уважать их, испытывать  особое, трепетное чувство к ним.
  Когда  я подошел  поближе, монах  видно нутром почувствовал (или меня выдал шелест травы) мое приближение, медленно поднял голову и посмотрел в мою сторону, попытался встать, но я, вытянув обе руки вперед и подняв ладони вертикально вверх, вежливо и убедительно сказал ему:
 - «Нет, не надо вставать, пожалуйста! Сидите и простите, что я нарушил Ваш покой! ».
  Монах  оглянулся по сторонам, потом кинул взор на мою машину,  стоявшую на обочине, и понял, что остановился я ради него, ведь вблизи нас не было пешей дорожки, никаких коммуникаций, только трасса и голое поле с редкими насаждениями вдоль  трассы, на краю полосы отвода.

   - Спасибо Вам! - ответил он, - За то, что обратили внимание на меня, остановились, побеспокоились.
   - Вам плохо или просто присели отдохнуть?  - спросил я
   - Мне неудобно  говорить, - сказал монах, - ну, как-то неуважительно, так как я сижу, а вы стойте. Если можно, присядьте рядом со мной !?
   - Да, пожалуйста, как Вам угодно, - ответил я  и присел рядом с ним.
 Повернулся к нему, я  только сейчас заметил его заплаканные и уставшие глаза.
   - У меня пропал приемный сын, мой воспитанник, молодой парень. Я его любя называл Мцыри -  как героя одноименной поэмы  Лермонтова. Мцыри   - дословный перевод с грузинского означает: младший, в монастырях так звали послушника, ученика монаха.
 Передохнув  немного, он перевел дыхание и продолжил:

   - На нашем острове, в монастыре, в пустыни и в скитах – в наших монашеских поселениях его все знают, очень любят и уважают. Мы его всей обителей растили и воспитывали. Слава Богу, – продолжил он, - теперь времена возрождения православной веры, и мы постепенно обустраиваемся на островах.
  В монастыре, на острове, у нас все возможности для духовного и светского воспитания: есть и школа, музей истории, хорошая библиотека. Мы все старались вырастить его достойным во всем Божьем начинании. Он очень умный и способный. Мы его учили всему, но не держали строго, не растили аскетом и хотели, чтобы решение – кем ему стать:  монахом, церковным священнослужителем  или  жить в миру, принял он сам.
               
  Я слушал внимательно, не перебивая, ведь ему было больно на душе, тяжело было сосредоточиться и рассказывать, так как он очень был расстроен своими переживаниями.
  - Он прекрасно разбирается в технических и гуманитарных науках, - продолжит монах, - хорошо рисует, любит музыку: хорошо играет на пианино и на скрипке. Очень любит спорт. Любит коней: прекрасно ездит верхом и знает, как ухаживать за ними. В этом  большая заслуга его учителей, в том числе и моя маленькая доля в этом -  посмотрев на меня, монах слегка улыбнулся, чем доставил мне  некоторое  душевное облегчение.
  - Но в основном, - продолжил рассказ монах, - талант и любознательность, любовь к наукам и искусстве, это у него, как говорится, в крови, в генах. Он из знаменитого рода, из Питерской интеллигенции не в одном поколении. Его предки, немало сделали для России.
  Монах  завершил свой рассказ. Я  вопросов не задавал, хотя их у меня возникло много, но я понял, что это всего лишь часть его истории, самое начало, и чуть позже, я был уверен, он доскажет ее до конца.
  Некоторое время,  мы сидел  молча, потом он повернулся ко мне  и с улыбкой сказал:
 - Мы так и не познакомились, ... меня зовут отец Георгии, а моего воспитанника, кого я любя зову Мцыри, из-за кого я собрался в путь - Богдан.
 - Очень приятно отец Георгии! - сказал я и назвался по имени.
 Он улыбнулся мне и спросил:
 - Мы с Вами, кажется,  земляки?
 - Да! - ответил я ему, - Я это понял по говору, когда Вы заговорили со мной.
   Он опять заулыбался, хотел рассказать еще эпизод из своей жизни, но я вежливо его перебил:
 - Поедемте, пожалуйста, отец Георгии,- сказал я ему, - сядем в машину. Вы там отдохнете и скажете, чем я могу Вам помочь, куда Вас  надо отвезти?
   Он поднялся, собрал свой вещи,  и мы направились к машине.
 Чтобы его хоть как то успокоить, я  сказал:
 - Я помогу, не беспокойтесь, довезу до места, и найдем вашего Мцыри.
   Монах, перед тем как сесть на сиденье, посмотрел  на проносившийся мимо транспорт, и улыбаясь как то тайком, с явной  грустью на душе, сел в машину. Я это заметил и спросил, не ради любопытства:

 - Что - то не так, отец Георгии?
 - Да нет, - ответил он, - я просто вспомнил некоторые неприятные  моменты сегодняшнего странствия.

 - Когда я  шел по обочине, - начал он рассказ,  когда  я тронул машину с места и мы продолжили путь,  - медленно и осторожно, остерегаясь транспорта,   часто оглядывался, с надеждой на то, что кто-то сам остановится и  предложит подвезти. Рукой я не махал, было неудобно навязываться  людям, но очень хотел чтобы кто-то  хоть чуть да подвез, потому что тяжело, года уже не те, устаю быстро, а путь дальний.  И честно говоря, - глубоко вздохнул он, -  хотел скорее добраться до места и убедится, что с Богданом все в порядке.
 
   Я не перебивал и внимательно слушал, а когда посмотрел на него,  увидел слезы на его глазах.
 - Люди, проезжая мимо, - продолжил монах рассказ, - сигналили, смотрели на меня с улыбкой и каким-то удивлением, а кто-то показывал пальцем на меня своим попутчикам и все громко смеялись, кричали что-то непонятное. Но я не обижаюсь на них. Людям сложно сейчас, очень тяжело. Наш народ не живет, а выживает. Я наоборот, как-то в душе ... радовался, что доставил им маленькую радость, отвлек их от суровых дум, как-то развеселил их.
   Я все понял! Понял, что народ отнесся с каким-то необъяснимым неуважением. Им от чего - то было весело видеть  на обочине пожилого человека в монашеском одеянии.
   Я ехал спокойно,  не встревая  в разговор старался дать ему выговорить, передохнуть морально и физический, но очень внимательно слушал.

 - Остановилась  только одна молодая пара, - продолжил отец Георгии, - вышли из машины и направились  ко мне навстречу. 
 «Дяденька можно с вами сфотографироваться?» - спросила молодая девчонка
 Я улыбнулся и ответил им:
 «Ну да, конечно, пожалуйста, дети мои!»
  Парень сфотографировал нас с девчонкой, потом она сфотографировала нас с парнем вдвоем,  сказали вежливо спасибо и,  уезжая, девчонка спросила:
 
 « А откуда Вы будете?»
 «Из монастыря, с Соловецких островов»  - ответил я им.
 Она странно посмотрела на меня и с удивлением сказала:

 « Ой, что-то такое помню, вроде мама говорила, что дедушка наш там, в тюрьме сидел и так и не вернулся. А сейчас там как, много заключенных?» - спросила девчонка.
 « Да нет, - ответил я ей,  заключенных там давно нет. Там обитель, Монастырь, скиты и музей истории нашего народа, в том числе и заключенных». Они попрощались, сели в машине и уехали,- продолжил монах, - но через двадцать  метров остановились и спросили:
« Может Вас подвезти?»  « Не надо, дети мои, спасибо Вам!  Я сам, как нибудь», -  ответил я им, и весело попрощавшись еще раз, они уехали 
    Чуть позже, повернувшись ко мне, монах пояснил мне:
 - Я не стал навязываться. Раз они не сразу предложили и не ради помощи остановились, выходит , не до меня им было,  и не надо мне  их услугами воспользоваться.  Не обременил я их, но и не обиделся -  молодые ведь еще, им наверняка  своих проблем и забот хватает. Я и на водителей, проезжавших мимо со смехом и сигналя мне весело, тоже не обижаюсь, - продолжал с грустью отец Георгии, - ведь времена трудные для людей, в целом для страны. Я им в ответ тоже махал рукой и улыбался.
 
   Некоторое время мы ехали молча. Я был поражен услышанным. Удивлялся  выдержке  отца Георгия, его образу мыслей  и  вообще  отношением  к людям, вызвавшими во мне глубокое к нему уважение.  Пока мы молча ехали, я  старался  "прокрутить" в голове весь рассказ монаха, его отношение к людям и как можно больше извлечь от этого, закрепить в своей памяти в качестве  своеобразной "инструкции", его поучения, и наставления.

   Я еще не знал, что у меня все  впереди,  что будет еще много примеров, терпимости, интеллекта и доброты, нестандартных  жизненных  ситуации и взаимоотношений. Это будет своеобразным  "Катехизисом", дополняющим основной.   
 
    Я так увлекся всем этим, что не заметил, как надавил на акселератор, чтобы быстрее  добраться до места  назначения, хотя  точно  не знал  маршрут монаха.  Я просто ехал, не расспрашивая отца Георгия и ждал, когда он сам все прояснит.  И уже пожалел, что еду не на служебной машине, на которой можно было воспользоваться "спецпропуском" – сиреной.   
  У отца Георгия  глаза были закрыты, но я чувствовал, что он не спит, а находится в своих думах. Я  не ошибся, так как  он опять заговорил со мной, чуть уставшим, но твердым голосом.
  - Как говорил мой друг и наставник,  преподобоисповедник,  отец Гавриил (на грузинском языке -  отец Габриэли):
«Поступай по совести, совесть частица Бога нашего в твоем сердце. Для Бога не важно, кто ты: монах или мирянин. Главное - это стремление к Богу. Этим стремлением человек и спасается. Ведь в судный час с монашествующего спросится монашеское, а с мирянина – мирское».
 
    - Очень многим резко судьбу «перестройка» и «свобода» изменили. Очень многих «сломала» жизнь. Люди переживают страшное время, им сейчас не до духовной пищи, лишь бы как-то семью прокормит, добыть еду в буквальном смысле, – произнес монах обиженным тоном.

    - Господь простит и мы с братьями монахами тоже Ему в помощь, - продолжил  медленно и складно, с болью в  душе, свой рассказ монах:
    – Молимся ежедневно, и не обычно, а как положено в лютое время, когда враг у ворот, когда голод и разруха не Земле. Молимся и надеемся, что и на это раз переживем все трудности, лишь бы не с великой  кровью.
   -  Всё  разрушенное  можно восстановить: строй экономический и политический, социальную  систему -  здания,  технику,  культуру,  армию, медицину, образование, но вот душу человека,  сломанную  и  обездоленную, очень сложно вернуть.  Надо чтобы у человека всегда была надежда на возрождение, не овладел  им уныние и безразличие
     Я ехал задумчиво, не ответил ему словами, но в знак согласия, с расстроенным лицом и грустью на душе, покачал ему медленно головой.
    Некоторое время мы ехали молча. Я думал о  великодушии  монаха, не злопамятного, умеющего прощать, радоваться чужому счастью, старавшегося понять других и думающего первым делом о других, а не о себе.  Переживает в целом о роде человеческом, на  зло -  отвечает добром, не осуждает и не судит о людях  плохо,  болит душа за всех и за всё, старается оправдать любой непристойный поступок людей. Такие люди  приносят счастье  окружающим и заслуживают их любовь и уважение. Про таких говорят: «Люди, носящие солнце в себе и озаряющие светом других».

- Вы у меня так и не спросили, куда мне надо!?  Может быть, вам со мной не по пути?  Я не хочу отвлекать Вас от семейных забот, от мирской суеты,  - Сказал монах.
- Для меня это не составляет труда. Я отвезу Вас, отец Георгий, куда скажете. Помогу Вам найти Вашего воспитанника, маленького  Мцыри  -  Богдана, и буду рядом до разрешения Ваших проблем! – ответил я.
 - Вы когда молитесь и просите у Господа здоровья, благополучия и спасения  для нас – для всех мирян, ведь Вы просите, в том числе, и за меня, за мою семью? – спросил я отца  Георгия с улыбкой.

 - Да, это так! – Ответил он твердым голосом и также с улыбкой.  - Божия Благодать в трудную годину, да и в целом в жизни, очень нужна  людям.
 - Ну вот, видите: вы старайтесь, думайте о нас, а как мы можем не оказать взаимно помощь и уважение в нужный момент? – сказал я отцу Георгию.
 - Я тоже помню слова старца Гавриила,  у нас на Родине, в Грузии, ведь он очень почитаем. Помню его слова: «Бог вернет тебе в стократ больше того, что ты затратил, делая добрые дела»
 - Ну спасибо! – ответил мне отец Георгии, - Спасибо и Храни Вас Господь !
   
  Некоторое время мы ехали молча.  Потом я обратился к монаху:
  - Отец Георгии, впереди у нас дальний путь, как я понял, и хочу предложить подкрепиться, отужинать,  чем Бог послал. Хочу пригласить домой, в гости. Нам всё равно через Гатчину ехать, куда бы мы ни держали путь.
 - Спасибо! –  ответил он.   - Но я хочу поскорее добраться до места, так как очень переживаю  за моего Мцыри. Нам еще далеко ехать, километров пятьдесят. – Сказал монах, предварительно обратив внимание на старый, чудом сохранившийся до наших времен, верстовой столб, который стоял на обочине как памятник  архитектуры.  Данная малая архитектурная форма чудом сохранился с глубины истории. Такие гранитные верстовые столбы устанавливали раньше, еще задолго до основания города Гатчины.

   Тогда по дороге, по которой мы сейчас ехали, проходила  важная дорога Российской империи – «Порховская  дорога» («Смоленская дорога», «Двинская дорога»), дорога от Санкт-Петербурга на Псков.

  - Откуда вы так  знайте, расстояния? – спросил я его.
  - Так я не первый раз в ваших краях – на Гатчинской земле.  Мы с Богданом ехали  тут в прошлый  раз  на попутном транспорте, добирались и пешком. Духовно мы богаты, а вот с финансами скудно, а общественный транспорт только коммерческий. Вот поэтому  сами и добираемся куда надо, с Божией милостью и с помощью добрых людей, за что и спасибо вам всем! – ответил он и  уточнил маршрут поездки:
 
  - Нам надо в Дружносельскую Волость, в бившее имение графа Витгенштейна.
   Узнав маршрут и пункт назначения и не задавая больше никаких  вопросов, я произнес коротко:
   - Я понял Вас, и место данное я хорошо знаю. Я отвезу вас,  не беспокоитесь отец Георгии!
 

                Глава 4. Земля Гатчинская – кладезь истории Российской

   -  Мы с Богданом приезжали на Гатчинской земле.  - Заговорил монах со мной после небольшой паузы:
   - Смотрели город, ездили по окрестностям, осматривали исторические достопримечательности. Побивали в Гатчинском Дворцово-парковом  музее-заповеднике.  В этой бившей резиденций  Российских царей,  в  красивейшем творении XVIII века архитектора Антонио Ринальди,  который творил под зорким оком графа Григория Орлова, тогдашнего владельца земельного надела и дворца. Необычный по своей архитектуре дворец в окружении родниковых озер, речки и обширного леса. Я представляю, какого труда, усердие и мастерства стоило его восстановление из руин после окончании Великой Отечественной войны. Ходили в музей-усадбу  художника П.Е. Щербова, самое необычное архитектурное  творение 20-го века (архитектор С.Кричинский - 1911г.), где часто собирались в то время А. Куприн, Ф. Шаляпин, М. Нестеров и другие знаменитости той эпохи. Богдану также очень понравилась архитектура и история создания Приоратского замка. Это чудо – творение  талантливого инженера и архитектора Н.А. Львова - "Русского Леонардо", как его прозвали современники за его талант. Данный шедевр землебитного строительства Николай Львов создавал в 1799 году, по замыслу императора Павла I, в качестве резиденции рыцарей Мальтийского Ордена, членом которого и являлся сам Император Павел. Ходили и в Церкви -  в  кафедральный собор святого Апостола Павла, построенный в новом стиле архитектуры, в стиле "Русско - Византийской" в 1952 году, еще одним   талантливым  архитектором - Р.Кузьминым, который одновременно вел перестройку Гатчинского дворца, считавшего в то  время штаб-квартирой, резиденцией императора Николая - I. А  вот еще один величавый храм - Собор Покрова Пресвятой Богородицы, находится в плачевном состоянии, но активно идет ремонт, реставрация и я уверен, что народу по плечу, показать очередную отвагу перед Господом нашим - восстановить Собор. Радует то, что параллельно восстановительных работ проводится и служение. В окрестности Гатчины посетили еще: Домик-музей " Арины Родионовны" - няни А. Пушкина,  в пос. Кобрино. Побивали также в пос. Суйда, в  музее – усадьбе  Абрама Ганнибала,  прадеда А.С. Пушкина.   Ездили в пос. Извара, в музее - усадьбе Н. Рериха, русского художника, ученого, путешественника и общественного деятеля. В поселке Рождествено посещали музей-усадьбу В. Набокова - поэта, писателя, драматурга и энтомолога,  где ведутся восстановительные работы после сильного пожара, в последствие которого здания сильно пострадало, но надеюсь, что и с этой бедой справится народ, восстановят исторически значимую усадьбу.

    Закончил рассказ отец Георги, и опять задумался. Всё это время я его очень внимательно слушал и удивлялся: откуда он так хорошо и подробно осведомлен обо всем, что касается истории страны и религии?
 
   Я понял все чуть позже, когда  со слов монаха узнал, что у него за плечами не только Духовная семинария, а еще и два высших образования – история и физика. К этому надо было добавить и его любознательность и общительность.
  Духовная  же составляющая - доброта, честь и  любовь к ближнему человеку  похоже,   у него были в крови с рождения, так как ни в одном техническом институте  специально  эти  науки  жизни не преподают.
 
 - Одним словом говоря, - продолжил после небольшой паузи он, - славные  у вас места на земле Гатчинской:  много музеев исторических, связанных со знаменитыми фамилиями ученых, писателей, художников, мыслителей, военноначальников  и  государственных деятели, которые писали историю России  и оставили в ней  добрый след.  Впрочем, зачем я Вам все это рассказываю, Вы наверно сами  всё знайте? - Спросил мне монах, повернувшись ко мне.

- Да, я многое знаю из истории края и тоже, естественно, побывал  в  указанных вами исторических местах, но спасибо Вам, я многие  подробности узнал от вас! - ответил я любезно ему, чем и заставил его улыбнуться и в ответ он мне сказал: - Спасибо Вам и  храни Вас Господь!
   Мы продолжили путь. Монах задумчиво смотрел в окно машины задумчиво. Чтобы отвлечь его от тяжких  дум,  я нарушил я тишину:  - А куда Вы еще ездили с Богданом, Отец Георгии?
    Монах оторвался от окна, и увлеченно заговорил:    
    - Я возил Богдана по многим  местам, хотел  показать ему страну.    Старался раз  в два года вывозить  его из обители. 
   - Спасибо многим людям, которые  с пониманием и  уважением отнеслись  к нам:    подвозили, давали ночлег, принимали в дом,  на подворьях  оказывали помощь  во всем.  Мы  ездили в Ленинград  и  его  окрестности, по историческим и святым местам  России и не только. Он гостил и у нас, на нашей вами родине –  далекой Иверии (современная Грузия).
  Закончив  рассказ, монах спросил:
   Я не утомил вас  своими воспоминаниями?
   - Да нет, что вы?  –  ответил я,  - мне это очень интересно,  я слушаю вас с удовольствием и думаю,  как бы внести  свой  вклад и в ваши мирские, земные заботы?
   Мы ехали  некоторое время, опять молча, отец Георгии смотрел  на окрестности грустно и задумчиво.   
   Через некоторое время он заговорил со мной, медленно и спокойно начал рассказывать о цели  и  причине поездки, уточнил еще раз место назначения.    

         Глава 5. Судьба монаха  и  его   Святой  духовник – Отец Габриэли

               
   Мой уважаемый спутник, рассказывал  своеобразно   красиво: медленно, складно и очень понятно, как будто читал уже написанную и отредактированную  книгу.   
  Вот какую красивую и интересную историю поведал мне отец Георгии:
 после окончания  Ленинградского Политехнического института  он  работал недолго в Ленинграде,  потом вернулся на Родину – на Грузинскую землю, но страсти духовного возрождения и любови к религии, православной вере и истории Церкви взяли верх.  Он так и не написал (не защитил) диссертацию по науке, как бы отошел от науки и вместе с другими единомышленниками занялся возрождением Церквей, Православной религии в целом, что в те времена не приветствовалось руководством Союзных Республик и СССР.  Данное деяние шло в разрез с партийной и Правительственной  идеологией, так как Религия была предана  забвению  глубоко и надолго.
 Из рассказа отца Георгия   я  впервые  узнал о многих исторических фактах.
   Он рассказал вкратце о святых, об истории Православия, об обычаях и обрядах нашей Веры. Рассказал он и о святом, ныне старце, об отце Гаврииле,  в миру  Годердзи  Ургебадзе, который уверовал в Бога еще в детстве, и тогда же выучил Евангелие наизусть. Сей всеми почитаемый  на земле Грузии, да и в целом  Православном мире святой – отец Гавриил (Габриэли), при жизни старался возродить веру Православную и всячески способствовал этому, за что и был в опале и в немилости со стороны власть имущих.  Но власти  не смогли сломать его дух.  Спустя много лет после смерти его, уже в эру возрождения Православной веры, он будет всеми любим, и  особо почитаем.
  Отец Гавриил будет почитаем не только Грузинским народом, но и всеми Православными.  Святой прочно  займет  в сердцах людей  свое укромное место,  наравне с другими святыми  нашей Веры.               
  В те суровые годы, в числе опальных деятелей попал и мой спутник -  отец Георгии. Его стали преследовать  и он с подвижниками  вернулся в Ленинград, но в  северней столице, в колыбели трех революции, тоже было не все «гладко», так как партийные нормы препятствовали возрождении духовности и религии, церквей,  храмов и обителей.
  После недолгого скитания и душевных  переживаний, отец Георгий  уехал на Соловецкий архипелаг, чтобы в тихом мирном месте, в обители, в пустыни и в скитах, с братьями монахами возрождать веру Православную, чтобы творить то, что он любил больше всего– писать иконы.

  Год 1988 стал знаковым в истории возрождения Соловецкого монастыря. В том же году Русская Православная Церковь вступила во второе тысячелетие  своего многострадального, но славного исторического бытия. Спустя почти 70 лет, безбожная власть стала прекращать свою войну с Православием и  Народ верующий  начал постепенно  возвращаться в лоно Церкви.

  У отца Георгия  в то время уже был монашеский постриг. Он принял его  еще в Грузии.
  Обители, скиты и пустыни на островах постепенно возрождались, отходили от многолетних  ран. Так он оказался среди братьев монахов. Трудился вместе с ними, учился многому и одновременно учил многих, так как он среди монахов считался одним из  самых  образованных и грамотных, за что его стали почитать и уважать, но больше всего благотворили за то, что он прекрасно писал иконы.

                Глава 6.История Мцыри - Древний род  немецкого графа
 
  Как - то, находясь в гостях в Ленинграде, у друзей, познакомился отец Георгий с удивительным человеком, очень вежливым, образованным и начитанным.  Того тоже обуревала  страсти к наукам, истории религии и России, на почве чего они  сошлись и вскоре  стали  близкими друзьями.
 
  Этот удивительный человек был коренной  питерский житель, ученый – физик,  весьма уважаемый  и  друзьями  и коллегами.  Это был отец Богдана – нашего Мцыри, звали  его Мирослав Каземирович. Из близких родственников, кроме Богдана,  у него была еще  пожилая тетушка по материнской линии. Тетушка София, бывший врач-хирург, которую хорошо знали и помнили питерские врачи и благодарные пациенты, ведь она очень многим  спасла  жизнь  в блокадном Ленинграде и  в  тяжелые послевоенные годы. Она происходила  из знатных родов князей  Багратионов, Голицыных, Давыдовых и Дадиани. Были в роду у нее и не менее знаменитые фамилии и знатные персоны.
    Особенно гордилась тетушка София один из ее предков - князь Александр Дадиани, сподвижником Петра великого, который  с  раннего детства, состоял в потешном полку будущего царя Петра-I. Сопровождая великого царя в походах и в путешествиях заграницей, Александр состоял в чине генерала и был начальником пушкарского дело. Прекрасный  военным инженер, он  участвовал в боях вместе с Петром великим за  территорию в акватории Невы, где в 1703 году  и был основан Великий  град  на Неве,  Санкт-Петербург.
 
  Тетушка  София  Арчиловна  доброя, отзывчивая, образованная  помогала в воспитании Богдана, но она была уже в преклонном возрасте, ей была за 90-лет. За плечами у нее были славные годы жизни, но как говорят – годы были уже не те, и она часто  хворала.
 
  В семье у Мирослава, как уже говорили, был сын, поздний ребенок, которого он воспитывал один, после трагической смерти жены. Это и был любимый ученик и приемный сын отца Георгия, которого он любя звал маленький Мцыри, на поиски которого мы  и ехали с монахом.

  Жили они счастливо и мирно, пока в 1986 году не грянула беда, очередное испытание народа – трагедия Чернобыля.
  В то время, когда страна не знала подробности трагедии и долго говорили всего лишь о каких-то неполадках на АЭС Чернобыля, Мирослав, друг отца Георгия и отец Богдана, оценил  степень трагедии, обрушившейся  на народ. Имея по работе доступ к секретной информации, узнал  подробности так называемых  «неполадок» на АЭС и  как  хороший специалист, в свое время  участвовавший в проекте  переоснащения  АЭС  на территории бывшего СССР, первым напросился поехать добровольно к месту аварии и добился, чтобы его включили в список.
 
  Поехав на место,  он вместе с другими специалистами, понял всю глубину трагедии и даже настаивал прекратить этот «пир во время чумы» - майскую праздничную демонстрацию и начать эвакуацию народа параллельно с ликвидацией последствий  авария.  Но его  никто и слушать не стал, хотели партийные  чиновники  отправить  в  Ленинград,  но на его защиту встали  святила  российской науки. Защитили его, отстояли, оставили на место и приступили все вместе, со всей серьезностью,  к  ликвидации  последствий аварии на АЭС, при этом надеясь в основном на авось, … так как время было упущено. Не было еще и много чего специального на тот момент: технологии, техники, специального состава бетона для саркофага аварийного  блока  и  много другого. Всё пришлось придумывать и изобретать экспромтом, работать «с колес».

  Мирослав, как говорится, оказался на «передовой». Щадил других: специалистов, рабочих, молодых солдат срочной службы, которые  работали с энтузиазмом, без страха, но были практический  беззащитный  перед  страшной лучевой болезни, которая  тогда в  еще мало была изучена, и пораженные ею практически не поддавались излечению.
 
  Мирослав делал все возможное и невозможное, как и многие  достойные восхищения люди, но не смог уберечься – заболел лучевой болезни. По совокупности  последовательных процессов,  по физиологическим и биохимическим изменениям организма, Мирослав понял, что находясь в зоне радиоактивного заражения, он заболел лучевой болезнью. В азарте самоотверженной работы ему было физически  очень сложно  контролировать  совокупность  постоянно получаемых радиоактивных доз, было сложно уберечь себя от переоблучения.
 
   Человеческий парадокс в данном заключается в том, что Мирослав  постоянно следил за рабочим персоналом, за коллегами, напоминая им о радиационной  опасности, за что  его прозвали любя «Доктор Грей»( в  честь английского физика - радиобиолога, автора научной  работы  по определению   поглощенной радиоактивной дозы), а вот сам о личной безопасности помнил, но особо не остерегался. Выигрывая время, сильно рисковал ради общего благо, но не чужой, а собственной жизнью.   
   
   По приезду в Ленинград его усердно стали лечить, но тогда у нашей медицины была  мало опита и  возможностей.  Медики были бессильны перед такой бедой. Болезнь стала постепенно прогрессировать, и   Мирослав понял, что от болезни невозможно излечится, что конец неизбежен, что скоро не станет его. Тогда он и  связался с отцом Георгием. Описав коротко ситуацию,  просил  того срочно приехать  к нему.
   Отец Георгии, как и положено настоящему другу и духовно просвещенному человеку, приехал из обители на помощь к другу.
   
  Больной Мирослав рассказал отцу Георгию важные эпизоды из своей жизни, историю своего рода, о своих планах, которые он уже не сможет обеспечить. А также поведал о важных  для истории документах, письмах, дневниках и фамильных реликвиях(вещах), которые в течений последних двух веков переходили по наследству представителям его рода и хранителем которых является в данный момент он. Поведал о своих планах на будущее,  о том, как страстно желал написать книгу. В данной книге  он хотел  описать всю историю своего рода, своей фамилии, всю деятельность своих знаменитых родственников на пользу государства Российского в течение многих эпох: про героев Крымских воин и  отечественной войны 1812 года, о прославленных меценатов, архитекторов, художников и музыкантов, заслуженных ученых разной сферы науки, врачей и государственных служащих.

     У него была прекрасная библиотека, которая каким-то чудом, вместе семейными реликвиями  сохранились в блокадном Ленинграде.
     Они говорили долго, много часов и отец Георгии слушал очень внимательно Мирославу.  В конце разговора Мирослав сказал отцу Георгию свою главную просьбу, зачем он его и вызвал. Не имея близких родственников, кроме пожилой тетушки Софии, он беспокоился о судьбе своего сына – Богдана. Не хотел, чтобы ребенок попал в воспитательное учреждение для детей, лишившихся родителей или оставшихся без попечения, то есть в детский дом. Он попросил отцу Георгию стать его приемным отцом, наставником и духовником. Вырастить ребенка, да так, чтобы он был достоин своему роду, своим воспитателям.

   Чтоб вырос таким же порядочным, какими были его предкие, получил достойное образование и осуществил мечту отца –  написал книгу на основе фамильных дневников, реликвии, переписок,  мемуаров отца и деда, одним словом говоря – всего родового архива, хранителями которого на сегодняшний день и являлись они с тетушкой, а Богдан являлся их единственным наследником.
   У Мирослава, кроме многочисленных старых рукописи своих родственников, в фамильном архиве хранились и свои  рукописи за много лет и неопубликованные мемуары, на основании всего этого он  и хотел написать книгу, над  которой  и трудился на протяжении вот уже многих лет, но стало ясно ему, что  не судьба закончить начатое дело.
 
   Выслушав все это, они обнялись и стали тихо, по-мужски рыдать. Отец Георгии, не раздумывая, дал слово Мирославу, что он будет ему достойным воспитателем и приемным отцом.

   Пройдя всю формальную процедуру и бюрократические барьеры, отец Георгии стал опекуном маленького Богдана после кончины отца.
   Монах забрал ребенка и уехал в обитель. Богдан воспитывался в обители. Питерскую квартиру со своей обстановкой: с библиотекой, мебелью, с семейным архивом с ценными трудами и с фамильными реликвиями – свято хранимыми и почитаемыми вещами, связанными  с историческими и религиозными событиями прошлого, осталась закрытой под присмотром пожилой тетушки Софии. О тетушке Софии, кстати, позаботился опять отец Георгии, когда она, дожив свой век достойно, предстала перед Господом, отошла мир иной.
  Единственное, что забрали с квартиры, это часть библиотеки, некоторые  рукописи и дневники знаменитых родственников, черновые заметки – мемуары отца и деда Богдана.

   Почти каждое лето, отец Георгии старался ребенка вывозить в Мир, показывать страну, её прекрасные духовно – исторические места, рассказывая предварительно обо всем, куда они собирались ехать, какие собирались места посещать. 
   Приезжали каждый год в Ленинград, останавливались в родительской квартире Богдана, на Старо Невском проспекте. Навещали тетушку Софию, пока она была жива, посещали могилу родителей и родственников Богдана. Ходили также по историческим местам, принимали гостей и ходили сами в гости к друзьям отца Богдана и отца Георгия. Отец Георгии старался, чтобы ребенок никогда ни в чём не чувствовал себя ущемленным. Маленький «Мцыри» оказался очень любознательным, ему очень нравилось путешествовать. Когда ездили по стране, останавливались то у друзей, то у добрых людей, то на подворьях монастырских. Добирались и на общественном транспорте, и  попутным транспортом, и шли пешком, но маленький Богдан никогда, ни на что не жаловался, не показывал усталость, чем и закалялся  постепенно его характер и становился стойким его дух. Монах это замечал, в душе радовался, но открыто не хвалил Богдана, чтобы не перехвалить.


               Глава 7. Земля Иверии – один из уделов Святой
             Богородицы и Православный музей под открытым небом


     Возил отец Георгии Богдана и на свою родину – в Иверии (территория современной Грузии, которая по древней предании считается одним из четырех уделов  Пресвятой Богородицы.
 
    Православные предания и события Новозаветной истории гласят, что во время сошествия Святого Духа на апостолов в Сионской горнице, Господь велел им идти в разные страны для проповеди Евангелия среди людей.
 
    Это были тяжелые времена, середина первого века нашей эры, когда Христиане подвергались гонений, когда заключили в темницу Апостола Петра и обезглавили апостола Якова, брата апостола, Иоанна Богослова. Тогда святые апостолы по велению Иисуса Христа и с соизволения Богородицы сочли за лучшее покинуть Иерусалим и идти проповедью Евангелия – Благою Вести, в разные страны.

    Собрались апостолы под предводительством Божией Матери в Сионской горнице, чтобы кидать жребии – кому в какие земли идти, где проповедовать.

    Сионская горница – это место в Иерусалиме, на горе Сион, где родилась Новозаветная церковь. На этом же месте, в этой же горнице, апостолы также устроили Иисусу Христу праздничную трапезу –   Пасхальную вечерю, которую знаем под названием Тайной Вечери. Это святое место для Христиан, где была произнесена первая апостольская проповедь после сошествия Святого Духа на апостолов, когда собрались более 100 человек, апостолы и другие ученики Христа, а также жены -  мироносицы.
 
    Там же и была установлена Таинства Причащения. Можно сказать, что это и было первой христианской церковью, где пребывали апостолы в Иерусалиме.
    Данное здание, которую мы знаем по преданию как Сионскую горницу, до наших дней не сохранилась в первозданном виде, так как на протяжении многих веков оно разрушалась и перестраивалась неоднократно. Нынешнее здание готического стиля построено Крестоносцами и Францисканским Орденом монашеских братьев, оно воссоздано в первоначальном виде.

   Грузинская  земля по жребии досталась Пресвятой Богородице. Когда Святая Мария была готова идти в Иверскую  землю проповедовать, к Ней явился ангел Божий и сказал:   
   «Страна, выпавшая Тебе, просветится впоследствии, и Твое владычество утвердится там; по прошествии некоторого времени Тебе предстоит труд благовестя в земле, в какую направит Тебя Бог».
 
   Господь же наш  Сам возвестил Ей волю Свою:
   «О Матерь Моя, не отвергну жребия Твоего и не оставлю народа Твоего без участия в небесных благах ходатайством Твоим. Но пошли вместо Себя первозванного Андрея в удел Твой».
 
   После этого явления, Пресвятая Богородица Сама призвала к Себе апостола Андрея и сказала ему:
   «Я буду хранительницей жизни людей Иверской  страны и, воздевая о них руки к Сыну Моему, буду испрашивать им от Него помощи во всем».
 
   Вскоре после этого святой Андрей отправился на проповедь слова Божия, и вера, проповедуемая им, стала укореняться в Иверии.
 
   Кроме Грузии Богородице достались так же земли Афона(Греция), Киева(Украина) и Дивеево(Русская земля)
   Иверия,  это Восточные Земли Древней Грузии, которая была населена родственными племенами. Античные историки классического периода, Геродот и другие, именовали их как «Иберы» (Иверы).
 
   Сами же местные называли страну свою – Картли, ведя названые от мифического предка Картлоса, прародителя Грузинского народа.
   Со временем, эти родственные племена основали постоянные  поселения.  Мцхета имела главенствующее положение среди этих поселения, которая  впоследствии, когда  на рубеже 4-3вв. до н.э. образовалось государства  на территории Иберии, стало столицей.

   
По античным  историческим трудам  Геродота, в консолидации этих племен и в образовании в последующем на их территории государства, сыграли важную роль древнегрузинские кочевые племена, среди которых можно выделить таких как Саспиры (Саспейры) и Мосхи (Месхи).

  По преданию, Иверия приняла Христианство почти из первых рук. Как гласят Православные верования, первые вести о Христе на землю Иверии принес Андрей Первозванный – один из 12 апостолов Христа, который пришел по желанию Девы Марии, которая сама отправила апостола в избранный ею один из четырех уделов. Грузины  (на  греч. - Горсины)  упоминаются  в рукописях апостольского списка. Святой Андрей Первозванный, получив из рук Святой Богородицы Ее нерукотворную  Икону, отправился  вверенный ему удел вместе с апостолом Симоном Кананитом  с начало в Трапезунд, где проживали Менгрелы (греч. лазы).
 
  Крестив их, Святой Андрей отправился в Аджарию, где явил он многие чудеса  и заложил церковь во имя Пресвятой Богородицы и оставил копию нерукотворной  Иконы Ее образа, приложив Ее к обычной доске. Переходя перевал на пути Самцхе (южная Грузия), апостол водрузил железный крест. Особые чудеса  связывает с селением Ацкури, религиозно-административного центра Самцхе, вблизи нынешнего города Ахалцихе.  В Ацкури святой Андрей воскресил из мертвых сына вдовы местного правителя, после чего сама вдова и весь Самцхийский народ обратились в христианство.
  Также в Ацкури апостол оставил Чудотворную Икону Пресвятой Богородицы, по  просьбе  народа  и  вопреки  местным жрецам языческого храма,  откуда и пошла название Ацкурская  Чудотворная.  Ходил апостол Андрей с Проповедью и в  Тао-Кларджеты, Сванетии, Абазгии,  Джикам, Осетинам и потом направился в Скифию,  в Херсонес - где по преданию и оставил отпечаток ступни, посещал апостол также ныне святые для христиан места:  Византию(будущий Константинополь) и о. Валаам. Во многих отдаленных уголках Грузии на сегодня можно найти уцелевшие, восстановленные или восстанавливаемые церкви в честь святого Андрея, которые датируются 4-5 веком, их особенно много на территории Самцхе-Джавахети, на территории Южной Грузии, в окрестностях таких селении, как села  Андриацминда(с перевода с.Святого Андрея),Уравели, Мусхи( в моей родовой селении) и в других поселениях.
    А спустя два века в Иверию вступила та святая, которая по праву зовется равноапостольной – святая Нина, близкая родственница  святого великомученика Георгия Победоносца. Пресвятая Богородица, явившееся во сне святой Нине, послала ее в Мцхету – в столице древней Грузии на проповедь, тем самым подтверждала, что Грузия Ее удел. Святая Нина из виноградной лозы сплела крест, который  подвязала своими волосами и с этим крестом пришла в страну Иверов - Грузию.  Символом грузинского народа -  Крест святой Нины по форме отличается от традиционного православного и русского креста. Про Святую Нину известно, что она  родилась около 280 года в Каппадокии, в  городе Коластры, где тогда  было много грузинских поселений. Ее отец Завулон  доводился родственником святому великомученику Георгию.
   
 В 303 году, во время гонений Диоклетиана, святая Нина  бежала в Армению (христианскую) вместе с другими женщинами. В Армении царь Тирдат велел убить их всех - так погибли Рипсиме и Гаяне, впоследствии канонизированные. На месте их гибели в Вагаршапате сейчас существуют храм Рипсиме и храм Гаяне.

   Святая Нина(Нино)  и завершила обращение Грузинского народа в Христиан, начатое Святым Андреем Первозванным. Святая Нина мечтала увидеть земной Хитон Христа, сотканную руками Пресвятой Богоматери, которая хранится в  городе Мцхета - старой столице Грузии, в  соборе Светицховели (Животворный столб), построенное на месте первого деревянного храма, ставший сердцем всей Грузинской Православии .А сама могила Равноапостольной Нины, которая упокоилась в 342(347) году, находится в монастыре Бодбийском монастыре, в Восточной части Грузии – Кахетии, недалеко от города Сигнаги, над  Алазанской долиной.
 
   Также на земле Грузии хранится одна из трех частей Пояса Пресвятой Богородицы. История обретения Пояса гласит, что в 10 веке Пояс Богородицы, который  с вое время, после успения Богородицы, был дарован апостолу Фоме  Самой  Богородицы – разделили на три части. Византийский Император Роман-3 в 11 веке  после воины с Грузией заключил с ней мир, он выдал свою племянницу Елену за Грузинского царя Баграта-2 Куропалата,  для скрепления политического союза и невеста привезла с собой, с разрешением императора, часть пояса.

   Позже, в 19 веке, дочь Грузинского царя Георгия-12, которая была правительницей Менгрелии (Западная часть Грузии) – Нино, после принятия Российского подданства, прислала Святыню дар императору  России – Александру-1 в деревянном ковчеге. К удивлению всему и всем, Александр-1 вернул обратно подарок в знак уважения и доверия, украсив предварительно ковчег драгоценными камнями,  повелел построить в г.Зугдиди каменную церковь для хранения святыни, еще и выделил для этой цели с казни деньги, где и хранится по сей день часть пояса Пресвятой Богородицы в драгоценном киоте.
 
     По приезду в Грузию, маленького  Мцыри родственники и друзья нашего монаха – отца Георгия, окружили заботой, очень тепло приняли. Были очень рады, хвалили и благословили отца Георгия за его благородный поступок стать опекуном и приемным отцом Богдана.

     Во время поездки отец Георгии возил Богдана и своему духовнику, ныне  покойному и всеми очень почитаемому святому, Преподобноисповеднику, Христа ради Юродивому, Архимандриту Гавриилу( в миру Годердзи Ургебадзе).
       Они побивали дома у отца Гавриила и в монастырском комплексе Самтавро – где тогда обитал в своей келий отец Гавриил, который находится на территории древней столицы Грузии – Мцхета. Монастырь Самтавро( Самтавро - что означает главенствующий, главный), который находится на территории древней столицы Грузии – Мцхета и состоит из Преображенской церкви, построенной в 4 веке и окончательно восстановленный в 11 веке после неоднократных разрушении  и женского монастыря святой Нины, просветительницы Грузии, которая именно здесь в 4 веке жила в шалаше из ежевики(куст ежевики на то месте растет и по сей день), проповедовала Христа и исцеляла больных. Комплекс находится  в красивом живописном месте – при слиянии рек  (Кура) и Арагви(Аргун), над которыми возвещается  монастырь «Джвари»(что означает Крест), где на месте языческого храма св. Нина установила первый Крест, а потом, после крещении Грузии, построили Христианский Храм базиличного типа.  Это еще те места, которые описывал М.Лермонтов в поэме Мцыри.
 
      На территории Мцхеты - ставшей символом всей христианства Грузии,  находится еще один выдающиеся памятник  веры, истории  и Архитектуры 11 века - первый и главный храм – Светыцховели, название  которого  традиционно переводится как «Животворящий столп».   Данный храм находится на место первой деревянной церкви, построены царем Мирианом 4 веке для его крещении, а также  в знак принятия Христианства как,  государственная религия. Все это происходило  при святой Нины - чьи проповеди и вдохновили царя на крещение, они вдвоем - вместе с царем Мирианом, первым христианским царем Грузии, выбрали место первой церкви.
 
  При посещении Главного Кафедрального храма Светицховели, также отец Георгии рассказал Богдану тайну и  историю Хитона Христова.  Отец Георгии не случайно выбрал время поездки, он хотел показать, как народ празднует один из главных  христианских  праздников, праздник Хитона Господня – Светицховлоба, который отмечается 14 октября. 
  Споры о нахождении Хитона Спасителя велись веками. Версия событий, распространенная в Грузии, такова: частицы Ризы Господней, находящиеся в России (часть Ризы находится также и в Трире), к цельнотканому Хитону отношения не имеют — это другая часть одежды Спасителя.
  Разделить Хитон было бы невозможно, ибо он распустился бы на отдельные нитки. Сам же Хитон находится под храмом Светицховели.
  Предание гласит, что Хитон был привезен в Грузию мцхетскими евреями, раввином Элиозом и его братом Лонгинозом, которые присутствовали на распятии Господа и протестовали против несправедливого суда Синедриона. Элиоз передал ризу своей благочестивой сестре, девице Сидонии, которая слышала о проповеди Христа и признавала Его обетованным Мессией. Сидония, получив в руки святыню, потрясенная при этом вестью об убийстве Праведника, произнесла пророчество о конце царства Израиля и  тут же скончалась. Никакими силами вырвать из рук усопшей Хитон Спасителя не удалось — так ее с ним и похоронили в царском саду.

   Спустя некоторое время на могиле выросло дерево — кедр. Жители Мцхета уже забыли о Сидонии и ее могиле, но заметили, что больные птицы и звери ели хвою и уходили здоровыми, и стали почитать дерево как божество.
   Три века спустя в Грузию с вестью о Христе пришла святая равноапостольная Нина. Она с детства желала придти в Иверию именно для того, чтобы поклониться великой святыне. Потому она обратилась к царю Мириану с просьбой поставить на месте могилы Сидонии храм.

   Из священного кедра вырубили семь колонн для деревянного храма. Однако один из столпов не удалось сдвинуть с места, и из него стало истекать благовонное целебное миро. Именно этот столп и назвали «Светицховели».
   Еще одна  святыня храма — милоть (плащ) святого пророка Илии, переданный им своему ученику, пророку Елисею, при своем восхождении на небеса на огненной колеснице. Святыня хранилась у мцхетских евреев, потомки которых позже приняли Христа. Сейчас милоть находится за центральным иконостасом, в правой части алтаря.
 
    В Светицховели  также находится частица мощей святого апостол Андрея Первозванного, проповедовавшего,  как  было сказано выше, уже в I веке. В Храме также хранятся Чудотворная Икона Иверской Божией и Чудотворная икона святой Нины, пожертвованная из Петербурга царем Георгием XII своим внукам в 12 веке(1870 году.


    
                Глава 8. Маленький «Мцыри» и отец  Габриэли –   стражник     Христианства

  Все эти величавые места со своей историей, Богдану очень понравились. Ребенок был под большим впечатлением. Когда они посещали дом отца Гавриила, ребенка поразила церковь, которая стояла во дворе будущего святого старца, которую своими руками, без помощи родственников и единомышленников построил сам отец Гавриил(отец Габриэли), друг, единомышленник и духовник нашего монаха – отца Георгия. Отец Георгии рассказал Богдану историю строительства церкви в целом историю жизни отца Гавриила, чем и очень поразил тогда Богдана в очередной раз.
 
   Ведь история на самом деле была очень интересной и примерным для Православных верующих, история, которая на самом деле должны гордиться мы – верующие в Христа и поклоняющие  Христианству. Данная история увлекла и меня, и я слушал нашего монаха внимательно, не перебивая и не задавая вопросов. По рассказу отца Георгия я узнал много  интересного  из жизни  ныне святого монаха – отца Гавриила. Тогда я не был  во многом осведомлен, так как в те годы мы не имели такой возможности, как сейчас, то есть, мало были просвещены в чудесах и в подвигах святых, чудотворцах, целителей, священнослужителей, монахов и просто верующих, которые сделали многое в истории становления Православной Веры. Мы не знали много интересных исторических фактов, касающихся религии, не имели возможность свободно посещать церкви и храмы, иметь духовника. А вот у моего спутника, отца Георгия имелись больше возможности, чем у нас, у простых верующих. Мы в основном принимали все на веру и всем сердцем, по примеру своих предков и мало разбирались в тонкостях веры, а он знал больше, чем мы – простой люд, потому что, он и ему подобные люди посвящали жизнь целиком Христианству. Они жили только так - принимая эту ношу как должное и вели проповедь среди людей словом и поведением своим, всем своим сердцем.
 
    По словам отца Георгия – нашего монаха, на стены церкви, которую построил сам будущий святой и его духовник – отец Гавриил, висели образа святых, которые будущий святой  собирал на городской свалке, куда тогда, в годы опала православной веры свозили и выбрасывали как ненужное, вместе с мусором.
 
   В то время забиты  и запуганный властью  народ,  вдобавок еще и   запутавшийся в родной вере, образа святых  и разную церковную утварь выбрасывал на  свалку.  Делали они это не от хорошей жизни, так как  всё, что было связано с религией, как бы сейчас сказали, были тогда не в тренде, было не актуально в то время – в эпоху воинствующего атеизма. Иконы  были против  политики  страны и по этому  оказывались  «лишними»  в  домашней  обстановке мирян. Отец Гавриил святые образа подбирал со свалки и приносил домой. В последующем, в своей маленькой домашней мастерской, восстанавливал  всё это святое добро, «ненужное» наследие веры и  увешивал стены своей церкви. Сам мастерил рамки и оклады для святых образов, предварительно бережно отмывая их от грязи, реставрируя кустарно,  придавая им Божеский вид.

    Ради этого он  постоянно и неустанно, не смотря на преклонный возраст и болезни, обходить все окрестные свалки, людские дворы и многие другие места, где «случайно» могли оказаться образа.

   А святые образа люди выбрасывали не от хорошей жизни, а потому, что нахождение образов  святых в доме, в тот период – в эпоху развитого социализма и «строительства коммунизма»( в 50-60 -ие годы), могло отразиться во многом отрицательно на судьбу, на жизни людей в целом, так как это не было совместимо с идеологией страны. Наравне с иконами, образами святых, высели и изображение икон из светских журналов и газет, которые были аккуратно  вставлены в самодельные рамки. В одном углу, на одном из стен, среди икон святых, аккуратно в рамку было вставлена фотография Русского царя Николая-II и его семьи. Увидев эту фотографию и зная историю не плохо, в  основном благодаря отцу Георгию, маленький Богдан оказывается,  воскликнул:

 - Смотрите, отец Георгии, царь Николай, последний царь России, с семьей, - и чуть позже спросил – А почему они среди святых? Они тоже святые?
 -  Значить будут! – ответил отец Георгии Богдану после небольшой паузы, а сам подумал в душе:  - «Прозорливому старику виднее что делает, он лучше знает».
   Поразил этот эпизод рассказа  отца Георгия и меня. Ведь тогда, в 90-ие года, никто не знал, что пройдет время еще немного и последний  царь из Романовых со своей  семьей, расстрелянная 17 июля 1918 года, будут причислены к лику святых ново мучеников и исповедников Российских, явленных и неявленных, но это будет позже – в августе 2000 года.
   Некоторое время,  ми с отцом Георгием, ехали  опять молча. Он задумчиво смотрел в окно с машины на проезжающую вереницу машин, то иногда взгляд переводил на природу. Тишину нарушил вежливо опять я, так как хотел отвлечь монаха от плохих дум, а еще больше хотелось мне узнать об отце Гаврииле и попросил его:
 
   - Отец Георгий, нам осталось ехать не долго, скоро приедем по месту назначения, в  поселок Дружноселье, а пока есть еще чуть времени, если  можно, пожалуйста, еще что-нибудь из истории отца Гавриила!?
 
   - В детстве и в юности, на родине, - продолжил я свою просьбу, -  слышал я о нем мало, так как в те времена, были запрещены  разговори такого толка – о Боге, о Религии, о подвигах святых, о проповедниках и стражниках Вери, ведь люди могли накличить беду на себя со стороны властей или могли их счесть неадекватными, то есть за людей не совсем со здравым умом.
       
  Отец Георгий вежливо согласился, даже я бы сказал, что обрадовался тому, что я проявил интерес к его духовному отцу, другом и сподвижником которого считался он.
 
  Мы ехали, я посмотрел на часы - на время и поняв что на интересный рассказ осталось не много времени как то машинально, бессознательно убрал ногу с педали акселератора, ускорителя хода, чтобы  замедлил ход, чем и хотел продлить время нашего с монахом совместного пребывания, как бы еще дольше насладиться его обществом, но потом так же мгновенно , но теперь уже осознано и с чувством совести, я начал ускорять ход автомобиля, вспомнил, что отец Георгий очень переживал о своем маленьком Мцыри - о Богдане и ему очень не терпелось добраться как можно поскорее бы к месту и увидеть своего приемного сына. Было бы как то не красиво с моей стороны сделать что-то обратное, то есть продлить время пути из-за своей, пусть и здравой, но личной прихоти. Отец Георгий, медленно и складно, как он и умел, стал рассказывать.

  Из рассказа отца Георгия я узнал многое о святом монахе – отце Гаврииле(отец Габриэли), чем и стал больше чтить и уважать святого Нине старца и потом, при возможности рассказывал я людям историю жизни этого чудесного старца-монаха, который всю свою жизнь боролся, как я уже говорил,   становлении и укреплении православной Веры на Грузинской земле и в целом миру.
 
  Желание монашества у отца Гавриила возникло еще в юном возрасте. Родственники долгое время противились его выбору, но потом примирились. Монашеский простриг, он принял в юношеские годы – 26 лет и при постриге получил имя преподобного Гавриила Афонского.
 
  Монах, мой добрый спутник – отец Георгии, рассказывая удивительно интересные истории личного характера, не упустил возможности дать мне просветительный урок из истории православия и рассказал о святом старце - Гаврииле Афонского, настоятеля Ильинского скита на Афоне. Кое в чем я был начитан, но от него узнал еще не маловажного. Я знал, что есть такое величавое место в истории православия, как Афон, которого можно именовать колыбели всего православного монашества. Афон - это названые гори, а так же  одноименного  полуострова  в  Восточной Греции ( Восточная Македония). Его так же именуют, как «Святая Гора».  На сегодня Афон  Автономное монашеское государство Святой горы, это самоуправляемое сообщество более 20 православных монастырей, которое по церковной юрисдикции относится Константинопольскому  патриарху. Первыми  жителями полу острова были Фракийцы, а  в 5 веке до н.э. появились Греки и Халкидики. Древнейшее названые полуострова – Акти, то есть «Утес», которого потом, по Фракийской мифологии, именовали  Афоном,  в честь мифического гиганта Афона, который, согласно мифу, бросил огромный камень в Посейдона – древнегреческого бога морей и одним из трех богов олимпийцев.  Мифический герой – Афон, промахнулся, не попал в Посейдона, а камень упал в Эгейское море.

  Монах поведал мне еще о красивой легенде: о том, как Иверская Икона Пресвятой Богородицы, одна из основных святынь монашества Святой горы, попала к  братьям монахам, населявшим Афонскую землю.               
  Христианская легенда гласит, что Иверская Икона Божией Матери появился на Афонской земле благодаря архимандрита Гавриила Афонского. По легенде Иверская Икона Богоматери приплыла с моря, после явления во сне святому старцу, Гавриилу Афонского, Пресвятой Девы Марии, которая сказала ему:

  - «Передай настоятелю и братьям, что я хочу дать им Мою Икону в покров и помощь, потом войди в море и с верой иди по волнам – тогда все узнают Мою любовь и благоволение к вашей обители». На второй день старец безбоязненно пошел по воде и сподобился принять чудотворную Икону Божией Матери, прославившаяся чудесами в уделах Богородицы – на Афоне, в Иверии(Грузии), в России.)

   Закончив просветительную часть своего рассказа, мой уважаемый спутник, монах отец Георгии,  продолжил свой воспоминания о своем духовнике – Нине святого старца отца Гавриила( или как его именуют на грузинской земле – отец Габриэли).
 
   От очередного исторического факта, своеобразного героического поступка православного монаха и прозорливого старца, я был своеобразно поражен и одновременно в мыслях я ему благодарил за такой поступок, который совершил отец Гавриил в защиту православной веры.
 
   Оказывается, в 1965 году, во время первомайской демонстрации, в Тбилиси, в столице Грузии, эпоху разгула атеизма, иеромонах Гавриил(в Миру Годердзи Ургебадзе) демонстративно, на глазах у изумленного народа и партийных чиновников, сжег огромный портрет вождя пролетарии – Ленина, вывешенный на здании Верховного Совета Грузинской ССР, стал усердно, со знанием дело топтать ногами горящий плакат и одновременно проповедовать Иисуса Христа, читать Евангелию, которое он знал наизусть еще в юношестве. Народ всё это стал воспринимать с большим интересом, что и не понравилась властям. Его – отца Гавриила(отец Габриэли – на грузинском), сильно избили сотрудники правоохранительных органов – милиции, отвезли без суда и следствия, как говорится, в следственный изолятор Госбезопасности Республики, где и обвинили в антисоветской пропаганде, а также в подрыве государственных устоев и еще во многих «грехах».
  Со слов очевидцев, когда его, сильно избитого, но духом не сломленного увозили на милицейской коляске(мотоцикле), он умудрялся на ходу, стоя  еле в коляске, вести пропаганду Веры и Христа. Старожилы - очевидцы тех событии помнят, как это было: сотрудник милиции в форме, который сидел за рулем трехколесного мотоцикла ехал не ровным ходом, то замедлял скорость, то рывком опять разгонялся, таким образом питался сбыть с ног отца Гавриила, который во время движении встал в пассажирской  коляске, уцепился крепко за поручни и держа в руке крест, ввел проповедь о Боге, Благословил и осенял крестом прохожих.
  Благодаря упорству и малому росту отца Гавриила милиционер, который  не добился желаемого результата, вдруг сбавил плавно ход и повел мотоцикл ровно, аккуратно, не на скоростях, как будто получил от кого-то установку на данное поведение. Это было похоже на знамение: «крейсерской» ехавший мотоцикл, как на параде и юродивый старик в веером раскрытом монашеском одеянии и с крестом своей проповедью привлекал внимание народа. Люди останавливались, каким - то удивлением долго смотрели вслед. Очень многие узнавали его и даже те, которые не ходили в церковь и не признавали также священнослужителей, к нему относились с любовью, большинство из которых не могли объяснить особые чувства и расположение к нему. Подъезжая к   зданию милиции, очевидцами всего этого, кроме прохожих, стали и другие сотрудники милиции со своим начальством. Снимая с коляски юродивого, кто-то из начальства строго спросил милиционеру, который доставил отца Гавриила:
    - Почему допустили такое, дали монаху возможность устроить весь этот «балаган»?
    Сотрудник некоторое время смотрел начальству с растерянным лицом и потом, показав пальцем на небо, с трудом вымолвил:
   - Так, Он же попросил меня.
   - Кто Он? – Переспросил озлобленный начальник
   - Ну, Он, … наш Бог. – Пояснил милиционер, водитель мотоцикла, не опуская при этом  указательный палец, направленный в небо.
    Начальство с недоумением долго смотрело сотруднику в лицо, а потом завопил на весь двор: - Уволить! Мне такие «больные» и умалишенные сотрудники не нужны.
   В наше время, когда церковь свободна и проповедь через юродивых уже не нужна,  многое, что и как тогда происходило, людям сегодня не понять, но тогда, в те времена,  личность и поступки отца Гавриила были своевременными, так как ныне святой монах был посланником Бога Иверскому  народу, в целом верующим.
   Он чувствовал, кто нуждался в спасении, находил и вел проповедь, чем и очень многим помог, особенно тем, кто питался залить горе вином. Большинство из тех, кто соприкасался с отцом Гавриилом, становились верующими.
   На допросе, когда его доставили к следователю, он заявил, что данный поступок он предпринял для того, что нельзя Боготворить человека, сотворенное самим Богом, так как это величающая ошибка человечества.
   Он пояснил следователю, что на месте портрета «вождя» революции – Ленина, должна висеть распятие Христа, так как человек не нуждается в Славе. Надо писать: «Слава Господу нашему Иисусу Христу!», а не – «Слава КПСС и Ленину!».
  За это он и поплатился – его поместили в психиатрическую клинику, где он был признан «сумасшедшим» и поставили диагноз: «Психопатическая личность, верит в Бога», что и сыграло, наверно, ему на руки, спасло от расстрела.
  С того момента и началось гонение на него и со стороны властей и со стороны церковных иерархов, которые в угоду светским властям, не разрешали ему посещать церкви, не допускали на службу, изгоняли. Все было под присмотром партийных чиновников. У отца Гавриила от этого было больно всего, так как без еды, он мог обходиться в несколько дней, даже больше,  а вот без духовной пищи, без службы, без церкви, без причастия, которого он желал всей душой, не мог.
  Он очень тяжело переносил это гонение, отчуждение от церкви было большим наказанием для него. Монах Гавриил часто от бессилия плакал. В 1980 году, прозорливый старец, обиженный, но не сломленный духом, поселился в вышеупомянутом монастыре Самтавро, не далеко от нынешней столицы Грузии.
  От отца Гавриила исходила,  какая-то необыкновенная  любовь. Он был строг, требовал от обитателей монастыря послушание, но обижаться на него было невозможно, так как он ко всем относился с любовью. Вел аскетическую жизнь и говорил, что: «Больше героизма, чем монашество, нет!».
  Он часто всем говорил еще такую фразу: «Когда не можешь решать вопрос и не знаешь что делать – доверься Промыслу Божиему и не думай об этом».
  Отец Гавриил умер 1995 году, 2 ноября. По его завещанию, старца, который потом, в будущем - 20 декабря 2012 года, Священным Синодом Грузинской Православной Церкви будет канонизирован – причислен к лику святых и будет почитаем в православном миру, обернули  циновкой и предали земле на том месте, где подвязалась Святая Нина – Просветительница Грузии, но это будет потом, спустя годы.
  Он будет уважаем и почитаем, а сейчас на дворе стояли 90-ие, мы ехали с отцом Георгием и я внимательно слушал рассказ своего путника, а в конце, когда он закончил, я ему сказал:
  - Благодарю отец Георгии!  Я многое, из того что Вы мне рассказали,  не знал. Вы меня во многом просветили.
   Мы ехали с нашим монахом - с отцом Георгием на поиски его приемного сына, Богдана, которого он любя называл «Мцыри». Я слушал его всю дорогу внимательно, не перебивая, не задавая лишних вопросов. При этом старался вникнуть и в его праведной жизни.
   Узнать и его самого как человека  интересного. Я понял одно, что он тоже не простой, а какой-то особенный, для мирян своеобразно святой. Ведь простой человек, просто верующий, просто сердобольный, не взял бы на себя такую миссию, не заменил бы ребенку отца и воспитателя. Не взял бы на себя  заботу духовника, не заботился бы так о судьбе Богдана и не волновали бы ему наши судьбы – судьбы мирян, а также не относился бы без осуждения  некорректным поведениям людей.



                Глава 9. Витгенштейны – история и судьба рода

 
   Отец Георгии делал все, чтобы ребенок вырос, счастливим, всесторонне развитым, разбирающимся во всем, а кем быть и в чем себя прославить, пусть он бы выбрал сам.
  Ездили монах с Богданом много. Приезжали они и в Гатчину, как мы уже упомянули выше, отец Георгии знакомил маленького «Мцыри» с достопримечательностью исторического города и с его окрестностями. Конечно, ездили и в бывшее имение предков маленького Богдана – в село Дружноселье, в имение графов Витгенштейнов.
  За годы, пока отец Георгии воспитывал Богдана, он стал ему еще и своеобразным биографом фамилии и в целом рода. Ведь он читал всё сам, разбирался, а потом рассказывал ребенку всё, всю историю его предков и настраивал на то, что он должен выполнить просьбу предсмертную отца, должен написать обязательно книгу на основе фамильного архива и дневником своего отца, быть достойным им всем.
  В прошлый раз, посещая бившее имение графа Витгенштейна, ребенок был разочарован, так как он не увидел ту былую красоту и величие, которое было описано в трудах его предков. Всё было на лад современности – в  запущении. 
  От роскошного дворца, богатого отделанной фамильной усыпальницы и красивого парка с прудами почти не осталось былая красота, которая смотрела на него с картин знаменитых художников, таких как Брюллов и др. Данные господа состояли в родстве с его предками или дружили с ними.   Кто-то в знак доброй памяти с гостеприимных хозяев и  их усадебных построек писали картины. Также было много фотографии 20-го века, знаменитых фотографов Питера тех времен: на котором были запечатлены преедкие Богдана в красивых военных мундирах в длинных элегантных платьях.
   Отец Георгии рассказывал, что когда посетили фамильную усыпальницу -  разграбленную и полуразрушенную(знаменитое творение великого Брюллова) еще 20-ие годы ХХ века, ребенку стало по истине дурно, он заплакал. Так как на острове, в обители, на своих картинах которые он рисовал акварелью, он писал, изображал все как на фотографиях и на картинах художников – красиво и роскошно. Рисовал и самостоятельно пейзажи, обстановку, взяв за основу рассказы и исторические факты из родового архива, применяя при этом свою богатую фантазию.
  Чем он взрослел, тем больше понимал реальные моменты жизни, в смысле того, что и как на самом деле. При этом рядом с ним бил наш добрый монах – отец Георгии, который питался правильно объяснить тот факт, что в жизни не все устроено идеально, так как бы хотелось, но это не повод чтобы держать на кого-то зло, или опустить руки и не питаться исправить. Богдан все это усвоил, понял, что всегда надо стремиться к прекрасному и общими молитвами и с Божией помощью все можно уладить, а если что не по силу самому, то можно и надо доверить Самому Господу, который всё уладит и обустроит.
   Шли годы. Наставник монаха и его приемный сын – Богдан вырос. Выбор он свой сделал. Изъявил желание поступать в Духовную семинарию. Приехали они с отцом Георгием в Санкт-Петербург, в Духовную семинарию, чтобы подать документы и пройти собеседование, а потом готовится к экзаменам. У отца Георгия были важные дела и встречи в епархиях Ленинградской области, надо было еще задержаться в Санкт-Петербурге. Богдан попросил очень, чтобы его отпустили в имение старого графа – в Дружноселье. Отец Георгии отпустил его всего на один день, чтобы он сделал наброски для будущих картин. Наш монах, сперва противился, но потом согласился. Он подумал: когда еще у Богдана будет возможности, так как начинались новые будни в жизни маленького Мцыри - учеба в Семинарии, а там все строго!  Отпустил отец Георгии Богдана, отпросил его в Семинарии. Он не хотел оставить Богдана одного на Питерской квартире, пока он решал определенные церковные дела в поездке, в других епархиях. Собеседование в семинарии Богдан прошел успешно, хорошо готовился к этому, имел соответствующую рекомендацию с обители за многие церковные послушание. Потом Богдану, естественно, следовало переселиться в общежитие семинарии, готовится к экзаменам, а также нести общее послушание. С прошлой поездки у нашего монаха и «Мцыри» остались добрые друзья в поселке, семья учителя истории местной школы и если что, Богдан мог у них заночевать.
  Отец Георгии отдал определенную сумму на дорогу Богдану, собрал продукты и гостинцы и Богдан уехал в имение своих предков, в п.Дружноселье (Гатчинская волость), в бывшее имение графа Витгенштейна, где он намеревался сделать наброски для будущих картин, чтобы закончить задуманную работу – серию картин акварелью и устроит выставку на острове, в обители.
  Шли третье сутки, а от Богдана не было вестей. Он должен был позвонить на домашний телефон, в свою  квартиру, где все это время ждал звонка наш монах, который, что-то сердцем не ладное почуял и приехал с поездки раньше времени, так как не остался ночевать на подворьях других епархии, куда он и отправлялся по церковным делам.
  А утром рано, сегодня, монах встал и собрался в путь за Богданом. Для поездки ему  выделили машину с водителем в Санкт-Петербургской епархии, по его просьбе, но машина сломалась у подножья Пулковских высот. Водитель стал извиняться, и дал понять, что поломку быстро не исправить. 
  Тогда отец Георгии решил идти пешком, не смотря на преклонный возраст, он вышел на загородное шоссе, ведущее в Гатчинский уезд, направился пешком, с надеждой на что, что кто-то довезет, но что-то ему долго не везло. Он шел по обочине, оглядываясь часто назад, ожидая в основном машину с епархии, водителя, который обещал догнать чуть позже и подобрать, если удастся починить машину своими силами, но машины не была, и попутные не останавливались. Монах переутомился и решил чуть передохнуть.   
  Он выбрал подходящее место в полосе отвода, сошел с обочины и присел у дерево, где и встретились мы с ним. 
  Поесть мы не останавливались, он настоял вежливо ехать дальше, так как скорее хотел добраться к место назначения и по этому отклонил любезно мое приглашение. Он сказал мне, что не может в таком состоянии есть, в горло не лезет еда и если можно чтобы ми поехали без «привала», чтобы  скорее  увидеть своего Мцыри и убедится, что у него все в порядке.
  Дорогу в поселок, в имении старого графа я знал.  Пусть и не ухоженное, но всё – таки историческое место, а у  отца Георгия был еще и адрес учителя местной школы, у кого должен был остановиться на ночлег Богдан.
  Добрались мы по место назначения, подъехали к многоквартирному дому в поселке. Отец Георгии вышел из машины, поднялся в квартиру. Чуть спустя время, он  вышел вместе с местным учителем. Они шли к машине, то есть ко мне, медленно, задумчиво и  без Богдана. По выражению лица монаха было заметно, что он теперь еще больше переживает, чем по пути сюда и очень расстроен. Сели в машину, поздоровались мы с учителем вежливо, представились друг другу и какое-то время сидели  молча все. Не нарушая тишину и ход их мысли, я сидел с виду спокойно, но  волнительно и ждал, когда они заговорят. Я  понял, что какие-то проблемы в деле, что – то идет не так и данная ситуация теперь и меня задела по настоящему, стал и я переживать, но не спрашивал ничего ни у кого, дабы не усугубить смятение души моих спутников, а особенно отца Георгия.  Спустя некоторое время, монах сказал спокойно, не поднимая голову и не поворачиваясь ко мне:
  - Поедем, пожалуйста, Петр Васильевич покажет дорогу (!)
  - Хорошо, понял Вас отец Георгии! – ответил я ему и тронул машину с место.
  Пожилой учитель, Петр Васильевич, чувствовал какую-то вину на себя в происходящем, сидел спокойно, ничего не говорил, указывал только дорогу, куда нам и надо было попасть. Отец Георгии, понял что учитель переживает, стал его успокаивать:
  - Не переживайте так, Вы то тут причем?   - Вам наоборот, огромное спасибо, что приняли Богдана. Накормили, ночлег дали и своих родственников в помощь ему дали, чем я и спокоен, что он не один на территории имении, на развалинах усыпальницы.
   Мы ехали месту назначения, в имение старого графа Витгенштейна. Некоторое время все молчали, потом отец Георгии повернулся ко мне и  сам начал говорить:
  - Богдан, оказывается, приехал, добрался благополучно, переночевал, а утром рано вчера уехал в бившее родовое имение, чтобы сделать наброски будущих картин, рисовать, посмотреть еще раз окрестность – постройки и парк. Ночью он не приходил, - договорил монах после небольшой паузы.
   Богдан, оказывается,  не покладая рук, всю ночь вел творческую работу, под свет керосиновой лампы, так как освещение Белых ночей было все-таки ему мало. Ему было трудно работать, особенно в бывшей, разграбленной в 20- ие годы прошлого века, усыпальнице молодой графини, жены Льва Витгенштейна – старшего сына старого графа Петра Христиановича Витгенштейна - Стефании Витгенштейн - Радзивилл (1809-1832).
  Стефания - урожденная княжна Радзивилл, представительница великого знатного Рода Литовских и Польских магнатов. Она была единственной дочерью последнего несвижского князя Доминика Радзивилл, которая была единственной наследницей отца, владевшего несметными богатствами, множество роскошных замков, дворцов и домов, земель плодородных, лесов и более 160 000 душ крестьян в царстве Польской и Литвы, в том числе и родовым замком в городке Несвиж (Нине территория Республики Беларусь).
  Молодая княжна была не только красива, но еще и очень умна и редкостно щедра. Бедным и нуждающимся помогала, ежедневно раздавала милостыню. Горничным и служанкам могла дать преданное, когда они выходили замуж, слугам назначала пансион – полное содержание на старости лет.
  Стефания была свое время одной из богатых невест Европы, которая очень рано осиротела.
  Доминик Радзивилл, отец Стефани (так ее звали при дворе), 1805 году принес  верноподданническую присягу Российскому императору и служил при дворе Александра-1, при этом вступил во владение родовым Несвижским замком. Но после образование Наполеоном Герцогство Варшавского в 1807, с надеждой на то, что будет возрождена Речи Посполитой, что не возможно было без покорении России, Доминик с семьей уехали в Варшаву в 1811 году, где он «переметнулся» на сторону Французов, дав присягу верности Наполеону, предварительно разорвал отношение с российским императорским двором. В знак верности французскому императору и с надеждой на возвращения утраченной родовой власти и родового состояния, он создал и оснастил на собственные средства уланский полк, во главе которого и стал сам, не имея при этом военного образования и боевых заслуг. Затраты, на создание и развитие полка,  у него были баснословные по тем временам. Это обстоятельство и породило продолжение волнующей легенды Радзивиллов о скульптуре 12 апостолов, отлитых из серебра(десять скульптур) и  из чистого золото(две скульптуры), еще и инкрустированы драгоценными камнями. По легенде, так как нет исторического документа, последний князь Радзивиллов - Доминик, продал одну скульптуру из семейного сокровища и на эти средства оснастил свой уланский полк.
       Скончался храбрый князь в 1813 году, от смертельных ран, полученных на поле брани под Ганау,  когда отступающим, после поражении под Лейпцигом, французским  войска путь преградили австрийско - баварские союзные войска и к ним присоединявшие русские партизанские(летучие армейские кавалерийские) отряды, не давая  французам переправится через Рейн. Битва при Ганау(Ханау) – под  городом знаменитых немецких академиков науки и великих  сказочников – братьев Гримм, стала последним крупным сражением компании 1813 года.
       После смерти последнего князя, последующие владельцы их несметных богатств и родовых замков, были так называемые свояки, не прямые наследники.  Эти «вельможи – знатные и богатые сановники»,  были людьми далекими от истории Радзивиллов и   их  родовых амбиции.   
       Мать  Стефани - Теофилия Моравская, которая одновременно приходила кузиной своему мужу,  по природе своей не принадлежала к тем женщинам, которых кончина мужей погружает в безутешный траур. Она была красивая, умная, очень веселая и эмоциональная. Ее красота влекла к ней бесчисленных поклонников высшего света. Не прошло и полгода после смерти мужа, как она закрутила новый роман. Имевшая скандальную репутацию, отказавшись от дочери, занималась обустройством личной жизни, и поэтому Стефанию опекала дальняя родственница и крестная матушка ее – вдовствующая императрица Мария Федоровна, которая и заменила ей мать. Стефания, родившейся в 1809 году, была законнорожденным ребенком. Но у Доминика и Теофилии был еще и бастард Александр – так именовались в средневековой геральдике внебрачные или незаконнорожденные дети дворян, рожденный 1808 году.
     Ребенок был рожден от неожиданного эпатажного романа двух близких  родственников.  Это был внебрачный союз, так как на тот момент, Доминик и Теофилия уже имели свой законные семьи и ребенок считался незаконнорожденным. По этому поводу  Александр не имел право законно наследовать фамилию и состояние отца. Вот так окончилась прямая линия Несвижских  Радзивиллов, которая имела славную историю на протяжении почти трех веков.
     Богдан всю ночь рисовал и вел какие-то записи. Родственники Петра Васильевича отвезли ему еду, но не смогли уговорить придти домой, он сказал, что у него и так мало времени, а надо много успеть, так как не знает, когда еще побивает в эти прекрасные края. Тогда, чтобы не оставить его одного, остался с ним племянник Петра Васильевича, как собеседник и помощник гостью.
     Подъехали мы к зданию бывшей усадьбы, точнее говоря сохранившемся гостевому дому (Богадельной), бившему творения А.Брюллова,великого архитектора прошедшей эпохи, который чудом сохранился до наших дней, где в данный момент располагался закрытое медицинское учреждение(инфекционная больница). Вышли мы все с машины, отец Георгии и учитель направились в зданию. Двери были закрыты, но на стук открыла женщина в белом халате. Монах вежливо поздоровался и спросил про Богдана. Женщина заулыбалась и ответила:    
     - Славный у Вас маленький Мцыри! Много чего интересного он нам рассказал из истории края и бившей имений.  Просил так вежливо и настойчиво, что не могли отказать, впустили в зданию. Облазил, насколько возможности дали ему мы, ведь учреждение закрыто для посещения посторонних. Он так рассказывал интересные истории, будто сам участвовал в нем в прошлом.
    Потом попрощался и ушел, хотел порисовать на территорию усадьбы. Он и наше здание рисовал,  - продолжила женщина с улыбкой после некоторой паузой, - мы смотрели и диву давали: роскошный дом, карета подъехавшая, пожилые ветераны в красивых мундирах и с наградами, сестры заботливые вокруг них, … как будто он все это сам видел. – Восторгалась женщина и уловив восторг на лицо отца Георгия, она продолжила: - Мы, столько лет работая в это учреждение, находимся на территорию усадьбы, а столько и не знали, а теперь, благодаря Вашему Богдану, мы узнали, что в помещении здании нашего учреждения была Богадельная, для пожилых ветеранов первой отечественной войны 1812 года. Их лечили и за ними ухаживали, они были окружены заботой лечащих врачей и медперсонала. А также, оказывается, тут находился музей Отечественной Славы той же войны с богатыми экспонатами. Это был одним из благотворительных проектов, как бы сейчас сказали, старого графа, Петра Витгенштейна, участника и героя той войны, бившего владельца этой усадьбы.  Богдан нам рассказал, что его предок не просто воевал, а еще и командовал объединенными союзными войсками после смерти  М.Кутузова, и преследуя остатков отступающей армии Наполеона, в феврале 1813 года вступил в Берлин. Он также отличился в 1828 году, в очередной войне с Турцией, когда ему было вверено начальство над войсками в Турции. А самой большой заслугой его считают то, что он не пустил Наполеона в Питер, преградил путь, спас честь города, так как французы, во главе с Наполеоном хотели не просто завладеть Питером, а еще и унизить Российскую империю, забрать в качестве трофея «Медный всадник» -  скульптуру Петра-1 на Сенатской площади. Данная скульптурная композиция является  символом Величественного города, знак победы разума и волы человеческой над дикой природой, а также символом преодоленных трудностей цивилизованной государем нации, и победы над враждебными силами. Это дань благодарности Великой Екатерины великому Петру, чем она и подчеркнула свою линию преемственности и наследия между деяниями Петра великого и собственной деятельностью. Екатерина великая, сея замысел, доверила  знаменитому скульптору Этьена Фальконе и его ученикам, которые успешно справились, закончили шедевр 1782 году. 
  Богдан нам не только рассказывал, а целую познавательную лекцию прочел. Вот, сколько мы теперь знаем из истории  нашего края и  России, и это все благодаря Богдану и естественно Вам, его приемному отцу и наставнику. – Сказала женщина-медработник с улыбкой и закончила рассказ.
  - А где он сейчас, - спросил монах, - куда он пошел?
  - Ищите его около бившей усыпальницы молодой графини Стефании, он направлялся туда со своим другом - ответила женщина.
  Мы поехали дальше, на территорию усадьбы, точнее к каплице – это часовня, Божница, преимущественно у  не православных  христиан, у католиков и лютеран. Данное архитектурно-историческое сооружение считалось родовой усыпальницей  Витгенштейнов и в исторических документах именовалось как усыпальница  Стефании Витгенштейн(княжна Радзивилл),  в честь и память жены молодого графа Льва Петровича Витгенштейна. Усыпальница находилась не далеко, тут же, на территории рядовой мызы князей Витгенштейнов, когда–то историческому месту. Не смотря на то, что усыпальница давно была разграблена, осквернена и забыта, всё равно выглядела величественно и красиво.
  Подъезжая к усыпальнице, мы увидели Богдана и племянника учителя. Отец Георгии от радости, что увидел своего приемного сына, живим и здоровым, чуть засеял, появилась улыбка на лице. Вдруг, ничего не говоря мне,  стал монах  открывать двери на ходу, чтобы выйти с машины. Я, вовремя сообразив, остановил машину, давя этим возможность ему, чтобы он вышел с машины спокойно, но отец Георгии, забив на мгновение про усталость и свои хворы в преклонного возраста, вылетел с машины пулей и быстрым шагом, почти бегом, направился к Богдану. Вышли и мы с учителем, тоже направились следом за монахом.
  Богдан рисовал, был очень увлечен, он даже не заметил нас поначалу, ему подсказал племянник учителя, когда он увидел нас. Маленький «Мцыри» обернулся в нашу сторону. Он сидел около усыпальницы, можно сказать на ее развалинах и рисовал на обыкновенном планшете художника, делал наброски будущих рисунков – картин, на коленах, сидя на раскладном стуле, рядом складного стола, на котором лежало  много набросков окрестности: усыпальницы,  парка с прудом, богадельни, старого флигеля, деревянного господского дома -былую роскошь зодчества.  Что характерно, самая роскошная каменная постройка на территории усадьбы это вышеупомянутая богадельня для покалеченных солдат в воине с Наполеоном, где также был организован музей славы, а господский дом был более скромным – деревянным, который со временем пришел в негодность и находился в аварийном состоянии.   Я всё  это,  рассмотрел когда подошел мы ближе.   
  Увидев отца Георгия, он заулыбался, вскочил, положил планшет с эскизами на стол и побежал на встречу к монаху. Они обнялись и заплакали от радости встречи.
  Всё это время племянник учителя, Петра Васильевича, оберегал гостья, был рядом, создавал определенный уют для работы на правах хозяина, по отношению   гостью: привозил еду с дома, набирал воду с родника, ну и конечно разбил рядом усыпальницы туристическую палатку, где и они ночью отдохнуть успели с Богданом, поспали пару часов.      
  Племянник, которого звали Станислав, сверстник Богдана, быстро подружились, нашли общий язык.  Обе были любознательными, обе любили историю, рассказывали друг другу  много интересного. Станислав был чуть старше Богдана, он был студентом исторического факультета Питерского университета. Передвигались они с Богданом на старой «Ниве» Станислава.
       Отец Георгии увидел перевязанную руку Богдана и с нахмуренным лицом спросил:
       - Что это, Богдан?
       - Твой маленький Мцыри вчера столкнулся с «барсом». – Ответил с улыбкой Богдан и через мгновение добавил - Все как у М.Лермонтова  в своей одноименной поэме
- Вчера, у старого надворного флигеля, который на территории усадьбы, какой  - то пьяный и злой мужчина, - продолжил Богдан, -  справлял малую нужду у дерево, за что и я ему сделал замечание. Это ему не понравилась, и натравил на меня собаку, которую он выгуливал. Собака послушно исполнила команду хозяина – кинулась на меня. Она вцепилась в руку, мне стало больно, но превзойдя боль и смотря «зверю» в глаза, я заулыбался и вдруг собака, разжав пасть,  отпустила руку мою, заскулила, повернулась и убежала в глубине парка.
- Хозяин ему кричал властно и громко, - продолжил Богдан после небольшой паузы, - но она не вернулась, даже не обернулась.
  Богдан с чувством какой-то вини посмотрел на монаха и сказал ему:
  - Я впервые в жизни оскорбил человека, не удержался и сказал пьяному хозяину собаки:  «видите, собака и то больше ума и сердобольности имеет, чем Вы – человек. Побоялись бы Бога, ведь Православный человек, рас крестик нательный носите». При этом испытал стыд за свое поведение и  спустя пару минут, извинился перед ним. Он, бедный, остолбенел, как будто язык проглотил, посмотрел на меня с удивлением, оглянулся по сторонам, чем и убедился, что я перед ним извиняюсь и тихим голосом, с изумлением спросил мне:
  - "А ты-то что извиняешься, ведь это я тебе навредил, по моей команде моя собака тебя поранила?"
  -  Станислав рядом не находился,- продолжил Богдан, - он ездил за водой, а когда вернулся, я ему рассказал о случившемся. Мы промыли рану водой и перевязали, у Станислава была «аптечка» в машине и по его же настоятельному уговору мы ездили в больницу, где мне сделали какие – то уколы, как мне потом объяснили, это была вакцина  от бешенства, хотя собака, как мне показалась, была ухожена, домашняя и породистая.
  Отец Георгии аккуратно трогал руку Богдана, питался разглядеть рану, хотел как-то, убедится, что не большая беда,  рядовая травма бес последствии.
  - Этот человек, хозяин собаки, - продолжил разговор Богдан, - сегодня нашел нас, приехал трезвый и … извинился, хотя Станислав говорит, что он очень злой и скандальный, всем делает разные гадости, относится очень неуважительно к людям. Не знал, как со мной заговорить, долго стоял, молча, а потом мне сказал:
  - «Извините, бес попутал, я больше не буду никогда ни перед кем так скверно себя вести.  Я знаю, кто вы и зачем приехали, мне люди рассказали и постыдили. Мне, правда, стало стыдно перед Вами. Вы изучайте историю своего рода, нашего края, делая этим большое добро. Мне родственники и наши старожилы рассказывали, что местные владельцы поместий были добрыми, образованными и крестьянам относились хорошо, заботились о них. Строили церкви и школы, не оскорбляли крестьян. Я много рассказать не могу, но вы не прогадайте, если пообщайтесь с нашими старожилами, в том числе и с моей бабушкой, ведь как я знаю, с ее рассказов, мой прадед был у местного барона управляющим охотничьих  угодий». 
   Учитель - Петр Васильевич, узнав, о ком идет речь, сказал:
   - Это на него не похоже, с трудом вериться, так как он вес поселок терроризирует и в жизни ни перед кем не извинялся никогда.
   Богдан стоял спокойно, дал высказаться Петру Васильевичу, а потом медленно, складно и с  улыбающим лицом добавил:
   - Его зовут Борис, и я уверен, что еще одним добрым человеком  стало на свете больше.  Он исправился, в нем пробудился совесть, при этом, напрочь, с него вылетел бес. 
   Я слушал всё это, смотрел на них и подумал:  «Господи, как нам мало надо для счастья и мира, для взаимопонимания. Может быть и вправду, всего лишь надо подставить другую щеку, одолев при этом гордыню? Неужели вот так просто можно изменить человека и его отношение к другим людям, отвечая всего лишь добром на зло, и таким образом, вот так просто,  можно искоренить  зло?
   Подойдя ближе к раскладному столу, я из-за любопытства, с разрешением Богдана стал осматривать его наброски. Увидев мое воздержанное восхищение, Богдан мне сказал:
   - Я их потом «оживлю», когда раскрашу в цвета, когда дорисую, а сейчас хотел сделать как можно много «заготовок» -  набросков, так сказать на месте».
   Потом Богдан повернулся опять к отцу Георгию, и стал извиняться за то, что не позвонил ему, чем и очень обеспокоил его.  В усыпальнице, где Богдан на рисунках восстанавливал былое  величие, красоту, славу и память творение великого зодчего А.П.Брюллова, работал даже под светом фонаря - керосиновой лампы, так как в усыпальнице, не смотря на «Белые ночи», света ему было мало. А на улице, в парке, на территории усадьбы, около пруда – хватало освещение. Богдан предложил посмотреть окрестность усадьбы, но отец Георгии сказал ему:
      - Богдан, мы побеспокоили много людей, они нам и так помогли, отвлекаясь от своих насущных проблем, да и нам пара, нет у нас времени. Давай отложим на следующий раз, я думаю, сто у тебя будет еще возможности, а сейчас надо ехать. Вот твой «старший брат» вызвался опять помочь нам,  везти нас обратно, в Санкт – Петербург, - показал на меня отец Георгии, повернувшись ко мне.
  Спешно собрались, забрал вещи Богдана на месте: рисунки, наброски и эскизы, планшет рисовальный, фотоаппарат, дневники и заехали домой к учителю, за оставшимися вещами Богдана. Попрощавшись с семьей и с родственниками учителя, мы сели в машину и уехали. Я естественно не мог отпустить моих путников на перекладных и сам вызвался настоятельно вести их на машине, так было бы быстрее и уважительно, хотя отец Георгии поначалу был против, не хотел беспокоить меня, но я указав на позднее  время, напомнил ему, что по - другому никак, так как на общественный транспорт надеется – поздно,  а на перекладных – это сплошные муки, в чем отец Георгии  сегодня  убедился, когда долго шел пешком, оглядываясь часто назад, с надеждой добраться до места назначения с чьей - то помощью. 
  Поначалу ехали как – бы молча. Молчали от  усталости, которая домогала всех, но я был уверен, что на душе всем было радостно, так как данный «вояж» имел  благополучную развязку, в смысле того, что нашли маленького «Мцыри», и с ним было все хорошо.
  Чуть позже отец Георгии повернулся ко мне и сказал:
  - Спасибо Вам, что вызвались везти обратно нас!  Так будет быстрее. Богдан отдохнет, мы еще успеем пообщаться дома. Ведь мне уезжать обратно, на Остров, а ему оставаться, так как для него начинается новый отрезок в его жизни, очень ответственный. Он абитуриент духовной семинарии, с понедельника переселится в общежитие семинарии, будет там жить вместе с другими поступающими. Будет готовиться к экзаменам и нести послушания, как и другие семинаристы и абитуриенты, то есть: помогать на кухне, в библиотеке или по другим делам хозяйства. Собеседование он прошел успешно, показал хорошие знания, ведь он и там, у нас на острове принимал активное участие в церковной жизни, имел не одно послушание,  в том числе и пение в церковном хоре.
 - Не стоит благодарности, отец Георгии! – ответил я ему,  - мне очень приятно, что смог оказать эту маленькую услугу, считайте, что это тоже мое послушание, как православного человека, - сказал я с улыбкой, повернувшись к нему.
 - Хорошо, согласен, пусть будет так! – ответил монах мне тоже с улыбкой.
  Ехали ми на обратной дороге так же, через Гатчину, не по объездной дороге. Проезжая мимо Гатчинского храма Покрова Пресвятой Богородицы, отец Георгии заговорил со мной, повернувшись ко мне:
  - Мы с Богданом Гатчину знаем неплохо, особенно исторические места. Я  вам уже говорил, что мы посещали многие места, в том числе и данный собор, - показал он на Покровский собор, который в то время еще реставрировался, шли полномасштабные работы и внутри собора и на ее территории с участием волонтеров и местного прихода, одновременно велась и служба в то время.  – Я хочу поведать Вам один интересный факт из  истории строительства собора, - сказал мне монах.
  - Буду Вам очень признателен, отец Георгии, - ответил я
Моя просьба отца Георгия как то подстегнула, у него появилась на лице довольная и бодрая  улыбка. Он повернулся ко мне, прислонился к двери для удобства и начал свой интересный рассказ из историй строительства собора:
   
  - "В то время, - начал свое повествование монах, - когда на своей мызе преедкие Богдана, потомки Витгенштейнов, строили Православную церковь, в Гатчине достраивали храм  Покрова Пресвятой Богородицы, который был заложен на  территории   подворья  Пятогорского Богородицкого (бывшего  Вохоновского Мариинского) женского монастыря. Данная  земля и строения (деревянный двухэтажный домик) подворья  в 1895 году были пожертвованы монастырю супругами Карповыми: Козьма Карповичем и Ириной Афанасьевной.
  В 1896 году настоятелем  Покровской церкви в Мариенбурге была совершена закладка временной церкви  в помещении  дома подворье, то есть  был переоборудован  данный дом под церковь. После окончания строительных работ была совершена освещение главного престола  во имя Покрова Пресвятой Богородицы и бокового придела св.Александра Невского.  В 1915 году, после завершения строительства  и освещения храма Покрова Пресвятой Богородицы, данная временная церковь была упразднена и разобрана.
   
  Работы над проектом храма шли трудно. Несколько раз менялась архитектура  комплекса и  строительный план самого храма –   переделывался неоднократно комплексный проект всего подворья. Но постепенно были преодолены все трудности подготовительного периода,   в результате чего в 1905   году  были начаты строительные работы, и после возведения церковного этажа,  в 1907 году, была совершена торжественная закладка  храма.

  В течение всего периода строительства  собора активное участие принимали  многие  жители Гатчины. Граждане, будущие прихожане  организовали  процесс  пожертвования   деньгами, строительными материалами. Кто-то на святой стройке отрабатывал трудовые дни как добровольная повинность.

  Народ жертвовал всем, чем мог, но основную и не малую сумму  по тем временам
 – более 100 000 рублей, на строительство  храма  пожертвовал  купец Козьма Карпов, по благословению  святого  праведника  Иоанна Кронштадтского.    
  Данный купец хорошо был известен в те время  как  порядочный торгово-промысловый деятель с купеческой гильдией. Исправно плативший в казну гильдейскую подать – процент с объявленного капитала, так как принадлежность к гильдии давала определенные сословные и хозяйственные привилегии. О нем люди отзывались хорошо. Ходила мольва о том, что он был добрым, не высокомерным и  относился с уважительно даже  к  «Подлым людям» - лицам обретающих в наймах и чёрных работах.      

  Надо отметить, что многие  живописные работы выполнялись руками монастырских сестер Покровского Богородицкого монастыря. Многие иконы были написаны сестрами Мариинского Пятогорского Богородицкого женского монастыря. Их  иконописная мастерская  была широко известна в то время, так как они занимались убранством и других православных храмов.
  В храме была много святых образов, но  особо чтимой  считалась  Икона Покрова Пресвятой Богородицы, пожертвованная  самим Козьма  Карповым, которая и была похоронено в притворе.
  Одой  из прихожанкой данного Храма  была  и  схимонахиня Мария Гатчинская, которая  проживала на подворье  с  монахинями, пока  в 1929 не закрыли подворье, а в последующем -  1939 году  был закрыт  и храм. В долгое время, к нашему всеобщему стыду и позору,  здание  использовалось под склад.
  Во времена, так называемой религиозной  «оттепели» -  в 1990 году, собор передан приходу, а спустя  еще  немного времени - в 1991 году,  состоялось первое богослужение, на радость людям и с Божией помощью. Совсем недавно, в 1996 году в подвальной части собора  был устроен нижний храм во имя св. Иоанна Кронштадтского.
  А я, лично горжусь тем, что  удостоился во время посещения собора  лично познакомиться  с  чудесным человеком - с настоятелем  данного собора,  протоиереем  Михаилом  , который  с  1994 года  руководит восстановлением храма и ведет службу параллельно с реставрационными работами.   Отец  Михаил  и  поведал нам  с Богданом  историю данного храма, во время нашего прошлого  посещения Гатчины.   
  Данный  храм по сей день остается самым большим храмом, посвященным празднику Покрова Пресвятой Богородицы  на территории  Санкт-Петербургской Епархии, который сотворен в исконно Русском тиле.
  Так вот, о главном, об одном немаловажном факте, который я   хотел поведать Вам и при этом сделал вот такой не большой экскурс – отступление от основной темы, чем и наверно,  я так думаю, не нарушил этику, а наоборот осветил и приукрасил  в целом  историю храма".  –  Сказал отец Георгий   с улыбкой и  продолжил свой рассказ:
  - "Данный собор и  церковно - приходскую школу на территории собора строили, как я уже говорил,  на пожертвовании тогдашнего купца - Козьмы  Карпова. Семья Графов Витгенштейнов – потомки  графа Петра Христиановича,  хотели оказать помощь. Предложили  профинансировать строительства, пожертвовать приличную сумму денег на безвозмездной основе, выступить, как бы вторим меценатом,  но купец вежливо отказался от со финансирования, ссылаясь на то, что это его обет перед Господом и он должен справиться сам, как бы это являлась делом его семьи.  Данный факт делает большую честь купцу, так – как он исполнил свое обещание перед Господом нашим. Самостоятельно, на свои средства, стараниями   прихожан и с Божией помощью, в 1914 году  купец Карпов достроил собор. В том же году были освящены главные престолы собора:  правый - Св. Александра Невского  и левый -  Свят. Николая.  В подвале  не успели  обустроить теплый придел во имя Святого  Иоанна Крестителя и Святой Мученицы Лидии Иллийской, олицетворяющее собой образ смирения преданности.
   Но, к сожалению,  достроенный и освещенный собор остался без внешней отделки, чему помешала первая мировая война и Октябрьская революция. Это прекрасное творение по проекту двух зодчих: архитектора - Л.М.Харламова и  архитектора, инженера путей сообщения -  Барышникова А.А."   - Закончил свой удивительный рассказ отец Георгии.
 
   Я внимательно, не перебивая и не задавая лишних вопросов, слушал отцу Георгию, и на упоминании фамилии великого зодчего Барышникова А.А., у меня появилась уважительная улыбка на лице, и с воздержанной радостью, дав ему договорить, я воскликнул:
  - А, Вот зодчих, Александра Барышникова и Леонида Харламова, я знаю хорошо. Барышников А.А. окончил Петербургский Государственный  Университете Путей Сообщение(Институт Корпуса Инженеров Путей Сообщения – основан 1809г.), строительный факультет которого заканчивал я в 1985 году, это мой родной ВУЗ. Петербургский институт путей сообщения свое время имела большую популярность. Основоположник гидродинамики и аэродинамики, отец современной авиации – Жуковский Н.Е. свое время мечтал поступить и выучится в данном институте, но огромный конкурс и скромный достаток  его родителей сделали желание невыполнимым, он поступил московский университет. 
  Питомцы данного ВУЗ-а прославились в истории на многих поприщах, чего стоит только письмо благодарности  генерала – фельдмаршала М.Б.Барклая - де Толли, видающегося русского полководца, который командовал всей русской армией на начальном этапе Отечественной войны 1812года,  адресованное руководству  института. В данном письме он выражал восхищение к выпускникам ВУЗа, которые прославились в наведении мостов и переправ, при прокладке коммуникации и восстановительных работ. В Отечественной войне 1812 года, основной состав инженерного корпуса Русских войск состоял из выпускников вышеуказанного ВУЗа. Мы изучали биографию и творение А.Барышникова.
  Он был не только архитектором-строителем, но еще и художником, литератором, театральным и общественным деятелем, членом государственной думы, комиссаром почты и телеграфа. По России много его прекрасных шедевров архитектуры. Другой зодчий, Леонид Харламов, оканчивал  Институт Гражданских Инженеров (Санкт-Петербургский Архитектурно - строительный институт, основанный в 1832г.).
  Эти два старейших в России, Высших Учебных Технических Заведении, стояли в основе подготовки высококвалифицированных инженеров, архитекторов, строителей. У Харламова много  и других проектов по Гатчине и в пригороде: особняки, часовня, костел, здание медно - литейного завода в Мариенбурге (исторический район Гатчины, назван по имени Марии Федоровны – супруги Павла-1), работал в Гатчинском дворце – музее. Вот  только жал, что уехал с России после Октябрьской революции, в 1919 году, вместе с войсками Юденича.
  - Ну, ты молодец, - похвалил отец Георгии, - эти подробности я не знал, так что и мне приятно, взаимно, узнать что-то новое из истории. Не зависимо от возраста, образование, сословия, занимаемого положения в обществе, вероисповедании и увлечении, - продолжил отец Георгии, - людям полезно учится друг у друга, это позволит нам богатеть духовно и умственно, чем и мир станет  красивым и уютным.

  Мы ехали, и некоторое время опять  молча, пока Богдан не нарушил тишину.
Он стал рассказывать о своих планах: как хочет привести усадьбу в порядок, восстановить музей славы, который был в гостевом доме когда – то.  Он, оказывается, долго ходил по зданию, представлял, где что было раньше и  как он это восстановит. Запоминал расположение комнат и внутреннее архитектурное убранство, для будущих рисунков, своих шедевров.

  О музее славы, Отечественной войны 1812 года, он знал по архивным документам  отца, деда, прадедушки и других сородичи, которые в свою очередь, на протяжении почти полтора столетии своей деятельности и службы на благо государственным интересам, по наследству получали от предков и передавали  потомкам рукописи, дневники и ценные для истории документы.
 
  По архивным мемуарам было видно, что перед тем, как уехать, покинуть имение, имея политическое чутье,  и зная, что с грядущей революцией им ничего хорошего не светит, были вынуждены проявить дальновидность.

  В связи с этим, часть родового архива, фамильных и музейные ценности Витгенштейнов, а так же определенные ценности  других знатных фамилии, состоящих сними в близком родстве или имевшие дальние связи  родовых линии,  были предварительно разосланы по родственникам в разных странах, в такие как  Германия, Румыния, Франция, Польша и другие страны Европы.
   
  Это было сделано с надеждой на то, что вся смута  скоро кончится, измениться все в хорошую сторону, и они вернутся на родную Российскую землю, заживут опять в достатке и в достоинстве, но этим мечтам, как показала история, не было суждено осуществиться.
 
  Достояния фамильного архива  состояли не только из рукописи, писем, мемуаров и ценных вещей, но и из раритетов (уникальных и редких вещей, имеющие древнее происхождение и историческую ценность), а также из реликвии (свято хранимых, почитаемых вещей, связанные с историческими и религиозными событиями прошлого). Было много ценных художественных полотен и скульптурных изваяния знаменитостей прошлой эпохи, которые можно отнести национальному достоянию Государства, которым относится и работы Рериха Н.К.- русского художника, философа и мистика, археолога и путешественника.  Так же Картины Великих Русских художников:  Репина И.Е. ( великого русского художника), Врубеля М.А. ( гениального русского художника, проявившего себя во всех видах и жанрах изобразительного искусства), Куинджи А.И. (художника, неповторимого мастера пейзажного искусства), Бенуа Л.Н.(великого Российского архитектора, происходящего  из знаменитой семьи Бенуа) и его сына – А.Н.Бенуа ( русского художника и историка искусств). В том числе и шедевры многих  других прославленной знати науки, искусства, литературы и публицистики.
  Старый граф, Петр Христианович – родоначальник Витгенштейнов на Российской земле, имел хорошую репутацию. Он был воспитанным, образованным, гостеприимным и говоря на современном языке, очень коммуникабельным человеком. Общение с ним всегда доставлял удовольствие не только людям своего круга, но и солдатам русской армии и  крепостным. Человек такого рода и с таким характером всегда пользовался большим авторитетом и доверием со стороны его окружения. Он всегда приходил на помощь в трудную минуту, как родным, так и простому люду. Очень часто, знать и свои офицеры, а также крестьяне, приходили к нему за советом, или просто так – за душевной беседой.
 
  Витгенштейны  состояли в родстве с такими  знаменитыми фамилиями, как:  Радзевиллы, Барятинские, Долгоруковы, Трубецкие,  Бестужевы-Рюмины, Багратиони, Дадиани, Салтыковы, Брюлловы,  Биллигхаймы, Лейнингены, Романовы, а также Рюриковичи -  первый  царского род Руси, идущий от потомков князя Рюрика, раздробившийся в последующем на протяжении многих веков на множество ветвей.  Они имели так же тесные дружеские  отношения  с  другими  представителями  дворянства,  которые  поддерживали   связи с семьей и с потомками старого графа.
   У старого графа и его потомков  на усадьбе всегда было многолюдно, приезжало много гостей. Бывала знать высшего общества, деятели науки и культуры,  промышленники. Приходил в гости и П.И. Пестель, руководитель Южного общества декабристов. Он просто гостил, не говорили они с графом о политике, о государственном обустройстве. Разговаривали на жизненную тему, вспоминали боевые походы, славных героев однополчан. Пестель тоже был героем Отечественной войны, также прославился в  Бородинском сражении, где был тяжело ранен и в знак за доблестную службу и храбрость был награжден золотой шпагой «за храбрость».  После  выздоровления, Пестель поступил в адъютанты к графу Петру Витгенштейну. Отличился также и в других сражениях компании 1813-1814 годов.  Обладал разносторонними познаниями, аналитическим умом, харизматичностью, а также  был хорошим оратором. Его отважный и горячий характер часто «заносило» его в разные общества: он состоял в  масонской ложе,  в «Союзе спасения» и в «Союзе Благоденствия». Возглавлял «Южное тайное общество» декабристов. Выражением своих взглядов он и составил проект «Русской Правды». Проект Пестеля, вместе с  Проектом Н.Муравьева - также члена масонов и руководителя «Северным Обществом Декабристов», можно считать  идейным выражением  «Тайного Общества Декабристов».  Данный Проект был  составлен в Республиканском духе.
   Пестель  был казнен в декабре 1825 года, вместе с другими членами Общества. Его боевой товарищ - Н.Муравьев, который являлся главным идеологом Общества Декабристов, одним из ее основателем и руководителем, одним из создателей «Союза спасения». Он являлся также автором Конституционного Проекта, а также героем Отечественной войны 1812года,  отличившимся храбростью и в других военных компаниях. Пестель был арестован в декабре 1825 года.  Приговорен к каторжным работам на 20 лет и в 1826 году,  сослан в Сибирь и умер на поселение 1843 году. 

   Считается, что всю эту концепцию «заразной» и пагубной идей Революционного обустройства Отечества, привез с заграницы  сам Н.Муравьев, когда он, в 1815 году, находился в Париже с официальной миссией, в составе Генерального штаба. Там он и познакомился со «специалистами» Великой Французской революции, бонапартизма и реставрации:  с Бенжаменом Константом,  Анри Грегуаром и  Аббатом Сиверсом. История потом покажет, что данные господа, которые пропагандировали свое «изобретение» революционного обустройства Государства  и стремились ее «экспортировать» в другие страны, будут сами и «прославлены».  За одну столетие сумеют организовать четыре революции «на благо народа», утопить в крови этот же народ, уничтожить две королевские семьи и расправиться со своими «сподвижниками», родоначальниками этих же переворотов, участниками Великих  Французских революции, таких как Максимилиан Робеспьер – ведущий деятель демократии, борющиеся за все общее избирательное Право,  сторонник отмени рабство и  смертной казни. Убедятся данные господа потом сами, что не легкий хлеб этот труд – менять империю на республику. 
      Пройдя время, Карамзин Н.М. – первый историк России скажет про Декабристов: «Заблуждения и преступления этих молодых людей суть заблуждения и  преступления нашего века». 
      Пестель, перед смертью, находясь в заключение в Петропавловской крепости, написал прощальное и извинительное письмо Петру Витгенштейну. Старый граф не смог помочь ничем, так как он всю свою славу и связи израсходовал на спасение старшего сына – Льва Петровича, который так же состоял в «Таином Обществе» и благодаря отцу, чудом спасся от наказания – каторги, а может быть и смерти.      
 
      Бывал и сам А.С. Пушкин, с которым семья Витгенштейнов имела тесные, приятельские связи. Сам Александр Сергеевич был свидетелем на свадьбе у Льва Петровича и Леониллой Барятинской, это второй брак вдовствующего  старшего сына Петра Витгенштейна. К стати говоря, Арина Родионовна – няня А.С.Пушкина, и кормилица его старшей сестры, крепостная семьи Ганнибалов, родом была из д.Лампово.  Данная деревня тоже входило в состав Дружносельской поместии, так называемого Майората – это Закон наследования недвижимости в Гражданском Праве, при котором наследуемое имущество переходит в целом своем составе, нераздельно, к одному лицу рода при старшинстве, то есть к старшему сыну или старшему в роде.



       9.1  История усадьбы Витгенштейнов,  судьба ее владельцев
                и их знаменитых гостей


   Из истории усадьбы можно сказать следующее: военные заслуги Петра Христиановича в те годы были славные и велики, они почитались наравне с подвигами других великих полководцев, таких так М.И. Кутузов, М.Б. Барклая-де Толли, П.И. Багратиони. Старый граф покрыл себя славой, когда в 1812 году, в чине генерал-лейтенанта, командуя отдельным пехотным корпусом армии Барклая – де – Толли, одержал блестящую победу над французами у села Клястицы, неподалеку от Полоцка. Можно сказать, что он это сделал в одиночку, в отрыве от основных сил Русской армии М.И. Кутузова, чем и очень огорчил Наполеона, так как французский Маршал Ундино, считался одним из самых опытных и «непробиваемых»  стратегов.
  Это была первая блестящая победа Русского оружия и духа в Отечественной войне 1812 года над французами. Эту победу можно было сравнить с Великой Сталинградской Битвой  во второй Отечественной войне, как переломный момент в масштабе войны, как начало Победы всей компанией. Тогда он и получил известность, как «Спаситель Петербурга». Ведь, промахнись он в стратегии тогда, на Псковской земле, и дорога на Петербург французам была бы открыта. Беда легла бы в другое русло, покатилась бы с разрухой и унижением по Псковской и Питерской губернии.
   В Гатчинском дворце и в других  имениях Императорской семьи, в панике поковали чемоданы. Санкт–Петербургская знать - дворяне, промышленники, известные купцы, также  искала пути отхода и свой спасительный «Ковчег». Чуть «легче» было только простому народу – крепостным крестьянам. Им особо  отступать было некуда: записывались в ополчение, по примеру крестьян прифронтовых губерний Псковской, Калужской, Смоленской и покрывали себя славой на поле брани, которые сражались отважно, под руководством дворян-офицеров. Часть из них  готовились направиться в родные леса, с настроем на партизанскую борьбу против  Наполеоновской наемной «Великой армии», костяк которого составляли потомки племен бешеных  Галлов - представителей Кельтской группы, не имеющих на протяжении веков свою письменность, но при этом, являющимся  основателями  Франции и «хозяевами» почти всей Европы. 
  Пример стойкости и мужества имелось и на сей раз:   после воззвания командующего 1-ой армии Барклай-де Толли, подняться на вооруженную борьбу, народ откликнулся горячо. В уездах Псковской губернии были созданы бикеты (караулы) –  вооруженные отряды крестьян, которые боролись с отрядами французских мародеров, грабивших населения при набегах для  пополнения  продовольственных запасов. Караулы  местных крестьян,  быстро освоившие военную науку,  совместно с дружинами казаков, также занимались разведывательной деятельностью в тылу врага. Французы особо боялись их отважных, дерзких, внезапных атак. Крестьянским отрядам, в борьбе с французскими захватчиками-мародерами, оказывала  большую помощь бойцы корпуса Витгенштейна.
 
  Земля, Псковской губерний и ее народ, прославились еще тем, что вся губерния была превращена в один большой лазарет, куда по приказу генерала Барклай-де Толли, с самого начало войны направлялись раненые. Госпитали действовали во многих городах: в Пскове, Великих Луках, Острове, Порхове, Опочке и в других населенных местах. Народ освобождал под это дело административные здания, уступали собственные дома и брали к себе домой раненых. А также собирали по всей губернии для спасительного корпуса Витгенштейна продовольствие – доставляли мясо в бочках, перегоняли  живой скот, снабжали  медикаментами, одеждой – шубами овчинными, обувью – валенками и сапогами, отдавали фураж и лошадей из дворянских конюшней и крестьянских дворов.

  Псковское купеческое общество, а также  преподнесло  более 2500 рублей для раздачи раненым из корпуса Витгенштейна, на их лечение и вознаграждение.
  Народ также помогал медикам сдерживать эпидемию и охранять пленных, которых считали уже не по головам, а целыми гектарами, так как «отважных» бойцов с «Священной армии» Наполеона, сдавших и захваченных в плен, было очень много. 
  Вот так, общими усилиями всего народа Российской империи, мужеством и отвагой этого народа, и была добита общая победа – враг был обращен в позорное бегство. Народ отдавал последнее и обрекал себя на голодную смерть, когда устраивал французам, по пути отступление, дорогу в «ад» -  сжигали хаты и подворье, уничтожали припасы зимние, применяли тактику выжженной земли.
 
  И как иначе, ведь война была Отечественная, Народная.  Народу ведь это  было не в первой. В истории Руси их преедкие не раз покрывали славой в борьбе с иноземными захватчиками.   
    
  За это граф Витгенштейн П.Х. удостоился, не только официальных наград и благодарностей, но и  признательности народа, точнее говоря разного слоя населения. Народ хотел увековечить эту победу и в знак признательности поставить отважному графу в строящемся тогда Храме святого Архангела Михаила, который строили в память  спасений Псково - Печерского монастыря и в целом Псковской земли от нашествия врага. Петр Христианович, по истину отважный,  но скромный по своей природе, от такой  почести отказался. Фельдмаршал много жертвовал на строительства данной церкви, где увековечены имена всех героев его прославленного корпуса.
  Народ Псковский – ремесленники, мещане, промышленники и купцы преподнесли графу денежную сумму в знак благодарности и признательности, на что и он купил имение в Санкт – Петербургской губернии, и  имел честь стать  помещиком в спасенной им губернии. Так он приобрел имение в Дружноселье – как дар от благодарного народа. А так же содействие в этом замысле  было оказано и со стороны царской семьи и с государственной казни. Со временем отважный граф их благоустроил, сделал частью организованного ландшафта.
 
  Петр Христианович, также, всегда хранил и берег Икону св. благоверного князья Всеволода Псковского(во святом крещении – Гавриила.1092-1138) – сына благоверного князя Мстислава(Федора). После того, как Великий князь Владимира Мономаха дал Мстиславу древнерусский город-крепость  Белгород – Киевский, основанный для защиты Киева на правом берегу реки Ирпень, в десяти верстах  от Киева, который  являлся  временной резиденцией(замком) Великих Киевских князей, выдержавший свое время не одну осаду Печенегов и других врагов Киевской Руси, фактический сделав его своим соправителем. Молодой Всеволод остался наместником отца на Новгородском княжении. Князь Всеволод созидал храмы православные, чтил церковный и монашеский чин как братьев Божиих, приносил в дар храм Божий святые иконы, Евангелие, церковные – богослужебные  книги, а так же позаботился, чтобы законно, особой грамотой, из  пошлин со всех видов  торговли значительная сумма шла на содержании храмов и церкви. В жизни и воином был бесстрашным и доблестным, водил рать на Ям и на Чудь, но не раз не брал меч ради корысти и  власти.
 
   Вот такого святого Петр Христианович считал своим  небесным  покровителем.  Икону, подаренный ему благодарным народом Псковской губернии, хранил, берег, чтил, покланялся и  носил всегда собой.  Не смотря на то, что граф, по вероисповедание, был не православным, а являлся католиком – протестантом, так как всю жизнь он исповедовал лютеранство, с данной иконой не расставался.
 
   Если еще чуть подробнее, по поводу Дружносельской усадьбы Витгенштейнов, то основываясь на историческую справку, можно сказать, что:  когда-то,  в конце 18-го века, в 1796 году, в годы правления императора Павла-1, шесть деревень из Дворцовых владении Рождественской волости, были пожалованы учительницам воспитательного дома Общества благородных девиц, двум сестрам Зельберейзен. Две деревни новыми владельцами скоро были проданы, еще две были переименованы на свой лад, сестры назвали  своими именами: Елизаветгоф и Каролингоф. На их «базе» владельцы создали общую усадьбу, которую и назвали соответствующим образом – Дружноселье. Строили, обустраивали капитально, с немецкой педантичностью. Владели ими почти до середины 19-го года, до 1838 года.  Владельцем последующих еще двух деревень Большево и Лампово, стал граф Витгенштейн Петр Христианович.
 
   Граф приобретал поместье в основном для старшего сына Льва Петровича, так как у него уже имелось родовое имение в Каменки, Подольской губернии (ныне Приднестровье), куда он и удалился после отставки в 1829 году, когда испросив увольнение в связи с расстроенным здоровьем, сохранив при этом почетное жалованье.  Там и проживал последние годы своей жизни.

   Витгенштейны стали тоже обустраиваться капитально и искусно, приглашая знаменитых архитекторов и садовников - ландшафтных дел мастеров, которые гармонично соединяли характерные особенности местного ландшафта с искусственно созданным английским парком с прудами, системой аллеей, и архитектурными постройками – деревянными и каменными шедеврами великих мастеров тех времен. Были высажен так же лес, многовековыми  деревьями. Данное поместье превратилось со временем в образцовое творение русского усадебного садово-паркового искусства.
   
   После 1838 года, старый граф воспользовался возможностью расширения усадьбы,  приобрел продающие на тот момент владения сестер Зельберейзен и еще другие владения, принадлежащий также другой учительнице Воспитательного дома – А.Ф. Рошток, пожалованный в свое время, в 1796 году, тоже императором Павлом-1. Вновь приобретенные участки превратили в село Дружноселье. Витгенштейны изменили первоначальный облик этих земель и создали одну общее и гармоничное имение, которое стало называться Дружноселье – образовавший из  сельского поселения и  старой усадьбы, с церковью и начальной школой.
 
   Потомки старого графа владели поместьем до 1917 года. После революции усадьба была разграблена, костел - родовая усыпальница разрушена и осквернена. Пропали также фамильные и религиозные ценности, военные реликвии семьи, а также бронзовые пушки, преподнесенные старому графу в качестве трофей с турецкой войны, которые гармонично сочетались в садово – парковом ландшафте. Со временем вся территория усадьбы  пришла в упадок.
   
   Усадьба семьи Ганнибалов - предков А.С. Пушкина, было не далеко от усадьбы   Витгенштейнов, можно сказать по соседству.
 
   Витгенштейны сами не проживали постоянно на усадьбе, они приезжали на лето с Санкт-Петербурга. Может быть, по этой причине или по своему  великодушию, Петр Христианович на землях усадьбы первым делом построил каменную Богадельню, лечебницу для больных и искалеченных участников Отечественной войны 1812 года, а свой барский дом он построил тоже большой и просторный, тоже шедевр зодчество, но из дерева.
 
   Такому человеку, который имел понятие чести и совести на высоком уровне, дворянину, прославленному командующему, люди всегда доверяли свой тайны, он был своего рода хранителем, доверенным лицом многих во многом деле.
 
   Ему доверяли не только тайны разного рода, атак же  при этом просили дать совет по разрешению той или иной проблемы. Многие оставляли на хранение семейные и фамильные ценности, которые он мог надежно «пристроить» в своих тайниках и вернуть, при первом требовании владельцев, не рассчитывая при этом, ни на какое вознаграждение, что и приподнимало и укрепляло его репутацию. Он был хорошим воином, понимал психологию и стратегию войны и боя, был любим военными за благородного гуманного характера. Всегда отчитывал офицеров за грубого и жестокого обращение с низкими чинами.
 
   Таким был старый  граф, светлейший князь Витгенштейн, что и нельзя сказать про старшего сына -  о Льве Петровиче, который вел разгульный образ жизни и по манерам не дотягивал до отца. Лев Петрович «сорвался» особенно после смерти первой жени – Стефании Радзевилл(1809-1832). У юной красавица было подорвано здоровье, после сложных родов и в возрасте 22 года  ушла на тот свет, от болезни скоротечной чахотки, оставив двух малолетних детей вдовцу. Но в таком положении, в центре внимания и далеко непочтенного адюльтера – супружеской неверности и прелюбодеянии, Лев Петрович Витгенштейн, молодой князь, находился не долго. Вдовствующая императрица, Александра Федоровна, положила конец  похождениям вдового сына фельдмаршала. Она сосватала его со своей 18-ти летней Фрейлиной, княжной Леониллой Барятинской в 1834 году. Александра Федоровна как то по-особому опекала эту фамилию, особенно Льва Петровича. Что и послужила многочисленным рассуждениям и сплетням о том, что Лев,  приходится  внебрачным сыном,  самого Императора Александра – I (!?)
 
   Таким образом, получалось, что он приходится вдовствующей императрице, Александре Федоровне, незаконнорожденным внуком. В этом же году Витгенштейны закончили усыпальницу молодой княжны Стефании, которая как мы уже говорили, являлась фамильной усыпальницей Витгенштейнов. После свадьбы Витгенштейны покинули Россию и почти постоянно жили  за границей, в своем имении, неподалеку Вильнюса, или путешествовали много по Европе, даже стали свидетелями Французской революции в Париже – 1848 году.
  От первого брака со Стефанией, Лев Петрович имел двоих детей: Марию и Петра, который дослужился до чина генерал-лейтенанта, но умер бездетным. От второго брака, Лев с Леониллой родили четверо детей: Федора, Антуанетта, Александра и Людвига, который тоже умер холостым.
  Лев Петрович, не смотря на свои некоторые непристойные манеры, высокомерие и разгульную прошлую жизнь, можно сказать, что был  самым успешным из фамилии, из потомков князя Витгенштейна Петра Христиановича. Лев, бывший декабрист, свое время, благодаря честному имени и многочисленных заслуг отца, избежал наказание, за участие в восстании Декабристов. В последующем, являясь наследником громадного Радзевилловского состояния, в 1848 году, после смерти отца, возобновил прусский родовой замок. Приобрел развалин родового  замка Сайн и рядом построил новую резиденцию, за что получил княжеский титул от прусского короля. От него происходит княжеский род Сайн – Витгенштейн -  Сайн.
       Пять братьев Льва Петровича и одна сестра оставались жить и служить в Российской  империи. Вот только досадно, что счастливая супружеская жизнь  под конец жизни была омрачена частыми семейными ссорами из-за фанатичного увлечения Леониллой  католицизмом, а так же болезнью самого Льва Петровича. Последние  годы  он провел в умопомешательстве, в инвалидной коляске. После многочисленных неуспешных попыток вылечиться, 1866 году он скончался.

         

                9.2.  Вырица - от  поселения  беглых  крепостных  до 
                дачного  «княжества»    Витгенштейнов

 
    
   На Гатчинской земле, у Витгенштейнов было еще имение в Гатчинском районе, в   поселке Вырица. Об истории названия местности идет много споров, так как поселение  тут было еще в 15 веке, и при шведском владении называлось Wiritza, которое трансформировалось со временем от старославянского названия земного Рая: Ирий-сад (Вырий – сад),  но официально принято, что слово Вырица происходит от русского слово «Вырь», что означает пучину, омут на реке. Места эти относились в древности Новгородским землям, владела и этнокультура Шведов – была Ингерманландской губернией (Шведская Ингрия), доминион в составе Шведской империи, преобразованной потом в Санкт-Петербургскую губернию. Историки считают первым поселенцами деревни семей беглых каторжников и крепостных, которым было не посильно выносить все тяготы каторжного труда при возведении града Петра, и бежали в эти отдаленные, не освоенные и мало проходящие густые леса на берегу реки Оредеж. 
   Это не только живописное красивое место, с многовековой интересной историй и исторической достопримечательностью, со святыми местами. Всероссийским паломническим местом является  Храм Иконы Божией Матери – освященный 1914 году, где можно встретить паломников со всей России, так как место это связано с именем пр. Серафима Вырицкого( в миру Василии Николаевич Муравьев, в постриге Варнава), прозорливого старца, чудотворца, прославленного ныне в лику святых, где и покоится ныне сам святой, и по - этому широко известно по всей России. Храм чудом уцелел в годы войны, был открыт для прихожан даже в трудную годину, велась Богослужение, и там  молился св. Серафим -  за спасение земли нашей и народа нашего.
   При обустройстве дачной местности не забивали и о духовной жизни, вели параллельно строительства множество деревянных храмов, превращая поселение и окрестность  в своеобразный духовный центр дачного рая.
 
   Самим первым храмом в той местности суждено было стать храму св. апостолов Петра и Павла. Данный храм строили в основном на пожертвовании верующих: простого люда, богатых купцов и промышленников, известных  деятелей науки и культуры. Храм был построен и освещен в 1908 году. За свои годы, данный храм, как и многие другие храмы на наших землях, повидал и пережил ни мало плохих времен. Храм прошел много бед: закрытые, разграбление, осквернение, а так же арест и расстрел священников, пьяное веселые и танцы в учрежденном клубе – место храма, войну – уничтожение купола и звонницы, разрушение алтаря, повидал и конюшню – устроенное немцами в полуразрушенном храме во время войны.  В данном храме службу вели и священнослужители епархии, переехавшие с Александра -  Невской Лавры, после того как упразднили и закрыли территорию Лавры и устроили на его месте множество мастерских, клубов досуга, общежития и много других учреждении.
 
   В этих краях, и появился первый потомки Петр Христианович Витгенштейна на Русской земле, его дети, внуки и правнуки.  Начиная с 19 века Витгенштейны стали обосновываться в Вырице. Петр Львович Витгенштейн – внук старого графа, в 1862 году Вырицу присоединил к поместью «Дружноселье»,  к поместью отца – князя Льва Петровича и деда – князя Петра Христиановича Витгенштейнов, к той самой поместью, который  в свое время покупал старый граф за преподнесенные в знак благодарности купцами  денег.

   В последующем, Петр Львович – внук старого графа,  приобрел для дачной застройки «Княжескую долину» и «Бор», так называемые части Вырицы. Данная сделка была совершена с Федором Спиридоновичем Ракеевым, генерал-лейтенантом жандармерии. Ракеев в свою очередь принадлежал небогатому дворянскому роду и прославился в свою очередь  тем, что  участвовал в преследовании и аресте Николая Чернышевского - великого мыслителя, философа и писателя, а также Ракеев сопровождал тело А.С.Пушкина  в Святогорский Успенский Монастырь, для  погребения на фамильное кладбище.
 
   В дальнейшем, начиная с 1887 года,  владельцами Вырицы стали  Брат и племянник Петра Львовича – Фридрих Львович Витгенштейн и его сын Генрих – последний владелец этих мест из рода Витгенштейнов. Генрих обустраивал и развивал дачный поселок. Построил Контору по продаже земельных участков в Вырице  от Общества «Сайн-Витгенштейн», проложил конку – конную железную дорогу, от вокзала до своей конторы, с конечной станцией, которая находилась напротив конторы, чтобы потенциальные покупатели дачных участков в «Княжескую долину», приезжающие из Петербурга, могли уютно преодолеть путь от вокзала до конторы Витгенштейнов.
   Также построил на берегу Оредежа лесопильный завод по изготовлению пиломатериалов для  постройки дачных  домов. Эти места стали необычно популярными в 1904-1910 годах, после строительства  магистрали железной дороги и ввода в строй станции Вырица. А также надо отметить , что в создании и  развитии «Дачного рая», огромную роль сыграли и две другие ветки: это конка Британского промышленника М. Эдвардса, владельца стекольным заводом и так называемая «Ефремовская дорога»-разветвление подъездных путей лесопромышленника А.Х.Ефремова – отца великого ученого, философа и писателя Ивана  Ефремова. Эти ветки охватывали центральные части и  окраины Вырицы, включая существующие дачные постройки Витгенштейнов и строящийся новый дачный «Посёлок»,  который в то время быстро благоустраивался благодаря усилиям Ефремова и Эдвардса. Со временем была налажена бесперебойное сообщение с Царским Село и  Петербургом.

  Справедливости ради, надо отметить еще один интересный факт: «Княжеская долина» быстро застраивалась и заселялась. Отстраивали не только дома, но еще и      обустраивали сопутствующую инфраструктуру. Появилась потребность в храме, не хватало только духовной составляющей и решили построить в поселке Храм, в память 300-летия царствования дома Романовых. На общем собрании жителей было решено, под это дело начать подписку на покупку участка земли, выделенного правнуком старого графа – Генрихом Фридриховичем.
 
  Для покупки земли требовалось найти владельца, который бы мог приобрести земельный участок в общественную собственность. Такого человека среди участников Собрания дачного населения не оказалось. Тогда был найден выход: приняли решение создать Братство с определенным Уставом. Епархия одобрила ходатайство Верующих об учреждении в поселке "Княжеская долина" Братства в честь Казанской иконы Божией Матери.
  Торжественная закладка церкви Казанской иконы Божией Матери в Вырице состоялась  1913 году, а через год Храм освятили.
 
  Я подумал о том, что имея несметное богатство, от наследства и разных доходных дел, правнук старого графа – Генрих, не проявил щедрость благородную. Он не преподнес  землю в дар под храм,  как поступал свое время неоднократно его прадед - князь Витгенштейн Петр Христианович,  который строил на свои средства церковно – приходские школы, финансировал строительства церквей на Псковщине и Петербургской губернии, построил и содержал богадельню для раненых и искалеченных солдат.    
   А начиналась все когда – то, во второй половине 19-го века с красивого охотничьего замка Витгенштейнов, построенного прямо на берегу реки Оредеж, который являлся одним из старейших построек  Вырицких  дач. Дачная «лихорадка» охватила почти весь Петербург. Появилось много знаменитости: государственные мужи, военные, деятели науки и культуры, а также промышленники и купцы.

   Вся это красота, выстроенная в сосновом бору и на берегах Оредеж, радовало глаз своей красотою. Красивые деревянные дома, шедевр многих прославленных архитекторов, не повторялись. Это не была серийной постройкой, а скорее всего, походило на музей архитектуры под открытым небом. В «Княжеской долине», за короткий срок , всего лишь за пару лет, были построены более чем 300 участков. Это были красивые деревянные дома русского зодчества, украшенные деревянной резьбой, с причудливыми башнями, мезонинами, эркерами и ухоженными  садами.
         
   Октябрьская революция и гражданская  война нанесут большой урон и приведут в упадок данную красоту, созданную многолетним усердным трудом не одного поколения. Добавит не малых бед и разруху  период оккупации Великой Отечественной войны. Да и потом, в эпоху «строительства коммунизма» будет не легче.
 
   Так и не пришлось осуществить много прекрасного и генплана развития «Дачного рая», а именно: построить концертный зал, театр, парк, междугородную связь, переоснастить уже имеющую пожарную часть, расширить кинематограф, добавить торговые дома и лавки, проложить сеть  трамвайных линий. Все это мог дать дачному поселку, более своеобразный комфорт и красоту, который в 1917 году, перед революцией, уже пользовался не меньше славой и популярности чем другие курортные,  дачные местности гатчинской земли, такие как: Сиверский, Суйда, Тайцы.
 
   Так будет окончена боевая и «трудовая»  деятельность нескольких поколении рода Витгенштейнов на Петербургской земле, а именно в Гатчинском уезде.


       
            9.3 Славный путь и неспокойная пристань старого графа



  Витгенштейн  Петр  Христианович - представитель правителей графства Сайн – Витгенштейн – Берлебург. Сын  прусского  офицера,  плененного  во время семилетней войны (1756-1763г.г.),  когда Пруссия с союзниками была разгромлена Российской империей.
 
   После окончании войны первый представитель Витгенштейнов, бывший прусский пленный, поступил на службу в армии Российской империи, который потом 25 декабря  1768 года (по старому стилю) и родил в Переяславле, в городе  Российской империи( нине Киевская область Украины. Ранее столица Переяславского княжества, Полтавская Губерния), знаменитого Петра Витгенштейна(Людвиг Адольф Петер цу – Зайн – Витгенштейн), который дослужился от сержанта Семёновского полка до генерал – фельдмаршала, героя и храброго война, принадлежащего по линии отца древнему германскому роду Спонхеймов, а по линии матери – графам Финкенштейнам. (мачехой которого была урожденная княжна Долгорукова, вдова  графа А.А. Бестужева – Рюмина, тайного советника, сына канцлера А.П. Бестужева  -  Рюмина)

  Грамотой Прусского короля – Вильгелма-3, генерал – фельдмаршал, граф Римской империи, Петр Христианович в 1834 году был возведен  с нисходящим потомством, в княжеское королевство Прусского достоинство с титулом Светлейшего князя Витгенштейн – Сайн – Берлебург. В 1816 году императором Александром-1 был высочайше утвержден герб генерала от кавалерии, графа Римской империи Петра Христиановича Витгенштейна, а 1836 году император Николай – 1  дозволил ему с нисходящим потомством принять  и пользоваться в России титулом Светлейшего князя.
 
  Скончался Светлейший князь в 1843 году, по дороге в Львов, тихой и не мучительной смертью, на руках своей жены, Антонии - Сесилии Снарской, дочерью маршала Полоцкого князя, на которой он женился по любви, так как невеста была не знатна и не богата, которая по позже, в 1820 году, была пожалована в статс – дамы (придворный женский чин) Супруги прожили счастливую жизнь и в браке имели семеро детей: Льва, Станислава, Эмилию, Александра, Георгия, Алексея, и Николая. Судьбы у детей сложились по-разному, четверо из них  в свою очередь тоже оставили потомков, продолжателей рода, а вот двоим – повезло мало, умерли в молодом возрасте холостыми.

  Останки героического война и доблестного человека были погребены в родовом склепе, построении им же лютеранской церкви, в Каменке (нине Приднестровья, Молдавская республика). К великому сожалению, последствия развала империи и смутные годы не обошли стороной и прославленный род Витгенштейнов. Неблагодарные и не просвещенные потомки,  в начале сороковых годов, буквально перед самой войной, прах Великого князя и его семьи были выброшены из склепа.
 
  К слову говоря, такая же судьба была уготовлена и мемориалу на Бородинском поле, который был взорван и разобран на металлолом работниками ОГПУ в 1932 году вместе со склепом - памятником  князя Петра Багратиони, представителя грузинской царской семьи,  тоже прославленного героя Отечественной войны 1812 года  и соратника Петра Витгенштейна. При этом надо отдать должное руководству непризнанной Приднестровской республики, которые бережно хранят память гениального русского полководца.


         Глава 10. Как закалялась империя - Историческая дискуссия в пути

     Вот так мы и ехали: рассказывая  интересные истории, слушая друг - друга и не срываясь, аккуратно, дождавшись подходящего момента, дополняли рассказы интересными моментами и фактами.  Мы увлеклись историей, забив на время про усталость и насущные проблемы жизни. Время было позднее, но своеобразно красивый  алый закат белых ночей гасил тусклые светлые краски небес. Это были  своеобразные сумерки Белых ночей,  время между ночью и восходом, когда, говоря на простом обывательском языке, солнце вот-вот сядет, да не ту и было, вся это красота, рапсодия небес, продолжается до утра, до такого же красивого восхода, своеобразно алой зари, и всё  это зрелище белых ночей как – то  бодрило нас. Богдан даже вспомнил стихи А. Блока - «Белые ночи»:

 Белой ночью месяц красный
Выплывает в синеве.
Бродит призрачно-прекрасный,
Отражается в Неве.

Мне провидится и снится
Исполненье тайных дум.
В вас ли доброе таится,
Красный месяц, тихий шум?..

    
   Было весело и сдержанно шумно в машине. Рассказывали и  вели дискуссию на  разные темы:  про Бородинское  сражение - о Петре Багратиони и других героев,  про Москву - отданное французам на разграбление, про пылающий пожар, только вот неизвестно зачем и для чего, в знак безумия или военной тактики, а так же чьим приказом – императора, главнокомандующего или масонов. Рассказывали о том, какую беду принесли французы вере православной: про дочиста разоренные московские монастыри, про Высоко петровский монастырь, где французы устроили скотобойню и мясную лавку, про другие монастыри – где французы кололи иконы на дрова и лики святых использовали как мишени при стрельбе. А так же про то, как в Чудово монастыре, находящемся на территории Кремля и основанном в 1365 году наставником Дмитрия Донского - митрополитом Киевским и всея Руси, французы надели на себя и на своих коней митры и облачения духовенства и ездили, таким образом, по монастырю и окрестности. При этом, солдаты «Великой Армии», одурманенные спиртными напитками, громко и бессмысленно смеялись,  обсуждая весело превосходство русского самогона над французским коньяком.
 
  Вспомнили неприятный случай из истории, про  икону святого Иоанна Предтечи.  Про то, как французы использовали данную святую икону в качестве разделочной доски. А так же тот факт, как  «Великая армия» издевалась над священниками, которые не хотели пускать французов в храм - кололи штыками и забывали прикладами. Про отступление французов, про  выжженные дотла  деревень, умирающих от голода и оставшихся без крови крестьян, которые готовы были смириться с любой бедой, лишь бы прогнать французов с родной земли. Про то, как мародерство и издевательство французов окончательно озлобили народ, и партизанское движение сделалось повсеместным явлением. Про «жесткий» переход через Березино – когда французы не брали своих раненных, обессиленных и отстающих солдат, а также мелких торговцев при армии, своеобразное тыловое обеспечение – маркитантов, но при этом Наполеон позаботился о себе, он переправился со своей свитой «без очереди»,  и о много другом.
 
  Одновременно, как и полагается при любых познавательных беседах, мы сдержанно дискуссировали. Вспомнили еще один неприятный факт: Наполеон вторгся в Россию с общей численности 390 тыс. солдат, больше половина которых составляли наемный сброд – разложившийся люди, сбредшиеся вместе, в одну стаю со всей Европы,  с целью разбоя и наживы, а также так называемые союзники: Швейцарцы, Хорваты, Немцы из разных королевств, в том числе  Поляки и Литовцы, с численностью 80 тыс. солдат,  это так называемые вооруженные силы Великого Варшавского герцогства, созданные наспех Наполеоном на оккупированной территории Польши и Белоруссии, из числа Поляков и Литовцев.
   У данного контингента было только  огромное  желание  воевать против России, но не было больше ничего в достатке, кроме  амбиции. Не  хватало снаряжения, обмундирования, лошадей, командирских кадров, боевого опыта и боевого духа, зато у них была вдоволь злоба против русского народа. Они несли большие потери: в самом начале войны Польские дивизии регулярной кавалерии  были наголову разбиты конницей генерала М.И. Платова, прикрывавшее отступление генерала П.И. Багратиона. А так же в Бородинском сражении поляки потеряли более 40 процентов своего состава, Наполеон не щадил поляков во время боя.
    Надо только честно отметить и те факты, что они лучше всех сохранили лошадей к концу войны, и у Наполеона сохранившая кавалерия на 80 процентов составляла из Поляков. А также Поляки отличились на Березине, прикрывая переправу на обоих берегах реки, давая остаткам армии спешно покидать Россию. Враг покидал Россию озлоблено. Сумел  разграбить, но при этом, не смог покорить ее.
   При отступлении войска герцогство творило зверство, да такое что сам Наполеон, выдавшие виды ужаснулся и своей властью запретил карательные бесчинства. В составе отступающей «великой армии» были и русские пленные, которых конвоировали озлобленные, сломанные духом Поляки. Отступая, они за собой оставляли так называемое  «приветствие смерти»: строго через определенный отрезок пути, каждый 3 – 5 километров, оставляли трупы изощренно и хладнокровно истерзанных русских солдат с выпотрошенными животами, вспарённой грудью с вывернутыми за спиною ребрами. Особо любили отрезать конечности, да так, чтобы боец не умирал сразу, а через определенное время, при прохождении мимо русских войск Кутузова и Витгенштейна, которые буквально «дышали» в спину «Великой армии», сидели у нее на «хвосте».
  Но враг не понимал, какую злобу сеял он среды регулярной армии и народного ополчения. Узнав об этом бесчинстве, стали особо мстить казаки и партизаны, которые французов, сдающих в плен, еще могли пощадить, но Поляков – нет.

  В истории часто хают Россию – Российскую империю, его политику. Редко кто назовет его заграничные походы освободительными. Да, это была дальновидная политическая стратегия, которая исходила в целом из соображения безопасности своей империи, целостностью своих земель. Но никак не для захвата чужих территории, с последующим   порабощением этих народов и планомерным уничтожением  вместе  с их исторической культурой.
 
  Пример военный поход России 1813 – 1814 годов. Русский царь Александр-1 и главнокомандующий войск М. Кутузов, были уверены, что наполеон, после  поражении в войне 1812 года и бегства, быстро соберет новую армию, так как почти вся Европа была в его «распоряжении», и нападет снова на Россию. Цель русского похода была не дать опомниться бегущему врагу. Пока враг ослаблен, сломлен духом, надо было добыть его в собственном логове, поставить победную точку. В правильности своей стратегии Россия убедилась по ожесточенному сопротивлению наполеоновской армии, который, всё-таки, успел быстро оклематься, собрать более чем 300 тысячную армию и даже добиться успеха в отдельных сражениях, но войну на этот раз он проиграл, Париж капитулировал в 1814 году.
 
  Справедливости ради надо отметить, что в этом походе тоже отметился старый граф Витгенштейн, прославился своей храбростью. Об его отваге и амбициях знал давно и противник. Из донесение,   составленное французским агентом,  работающем под «прикрытием»  в Петербургском посольстве,  можно читать следующую  фразу, который относится графу Витгенштейну, на пути его военной славы: «Генерал Витгенштейн. Командует правофланговым корпусом Западной армии. Говорят, что это еще молодой человек, без средств, но полный честолюбия, много рассчитывающий на войну, чтобы составить себе и состояние, и карьеру».

   Но на этот раз, в данном  военном походе, как и на Березино 1812 году, когда вовремя не подоспел к войскам адмирала Чичагова, чтобы окружить и уничтожить армию Наполеона, не обошлось без маленького «косяка».
 
   В этом походе он был главнокомандующим  войсками, занял этот пост после смерти М. Кутузова – 1813году. Выступали успешно, опередив Наполеона, не дав ему начать новый поход на Россию, в начало 1813 года Русские войска вошли в Польшу и начали поход. Успели осадить и взять Берлин, выиграть другие значительные сражения. В данном случае «Косяк» состоял в том, что  Наполеон, все-таки, перехитрил старого графа, обманул его в тактике и даже умудрился выиграть битву под Дрезденом. Пришлось старому графу уступить место командующего коалиционными войсками, куда входили  Англия, Швеция, Австрия. Этот пост занял Барклай – де Толли.
   
  «Венский Конгресс» 1814 – 1815 года завершил войну коалиции Евродержав против  Франции.  Русские и их союзные войска не стали сжигать и грабить Европу, насиловать и истерзать народ, в том числе и Париж, а наоборот – подписали «Священный Союз» с Европейскими монархами в 1815 году, в том числе и с Францией. Центральная и Западная Европа была очищена и избавлена от тирании  Наполеона.
  Границы Европы восстановились, вернулись границам 1792 года. Но скоро все забудут о благородности Русского царя и русского народа, которые оставили целыми и невредимыми европейские города, и не истерзав и не ограбив французский народ и народы  старого света, вернулись домой с честью. В подтверждении вышесказанному есть факты: Господа русские офицеры, из состава оккупационного корпуса, расквартированных в Париже 1814 – 1818 годах, были большими любителями погулять на широкую ногу – развлечься с местными барышнями легкого поведения, покутить, пошелестеть картами.
  Согласно неписаному офицерскому «Кодексу чести» карточные долги возвращались в обязательном порядке, а вот  с потраченными средствами на кутеж и с их оплатой – были проблемы. Обычно гуляли - развлекались и пьянствовали преимущественно в долг, на больше, чем имели средства, что и считалось обычным делом, своеобразной «нормой» у господ офицеров, особенно у гусар.
  Когда пришло время «закрыть лавку» - прекратить кутеж, карты и другие развлечения и готовиться к возвращению в родные края, тут и начались «маленькие бытовые» проблемы, после того, как вскрылись некоторые обстоятельства. К графу Воронцову М.С.,который был командующим оккупационным корпусом 1815 году, стали обращаться с жалобами хозяева многих развлекательных и питьевых  заведении, которые поведали командующему о непомерных долгах господ офицеров, как следствия  разгула.
  Граф Воронцов долго сердился, был в ярости, но  пришлось все-таки  продать собственное поместье и оплатить долги  своих «героев»,  чтобы выйти с честью из этой ситуации. Вот так то!?
 
  Не поджигая Париж, не разграбив монастыри, дворцы и людские дома, не истерзав тамошни народ,  русским «дикарям» и их многонациональной армии пришлось покинуть Европу. Предварительно расплатившись с долгами и оставив многочисленных «изнасилованных» обоюдной любовью прелестных француженок – галочек, а так же  подарив на добрую память русское национальное изобретение – кафе «быстро», превратившись со временем в гордость национальной кухни Франции, победители под аплодисменты народа гордо, но с досадой  покинули Европу.
   
  Если бы не Россия, не было бы сейчас Европы и европейских государств. Всегда невозможно было без России. Россия спасала то от  амбиции  Батыи и других восточных завоевателей, то от Гитлера и других тиранов.  Так же было в свое время с Великой Православной Украиной, когда вытаскивали из Речи - Посполитой, где они для католиков были не просвещенным народом а «быдлой». И забудут те времена, когда Москва  ввязалась на 13 лет в кровопролитную войну по просьбе Богдана Хмельницкого и его  народа, но этого тоже не оценит со временем никто, назовут «проклятых москалей» завоевателями.
   Образованную, но неблагодарную Европу всегда спасали в трудную годину, и не только Россия, но сама не приходила никому на помощь с добрыми намерениями. Ради справедливости можно еще отметить один факт, опираясь при этом на цитату известного Австрийского писателя, переводчика и путешественника Хуго  Хупперта, который сказал следующее: «Если бы не многострадальная Грузинская земля, со своей столицей Тбилиси, возможно в Вене бы стояли мечети  место соборов, так как веками, об цитадель данной столицы разбивались многочисленные орды Джалаледдинов, Чингисханов и других  Восточных султанов и шахов. Тбилиси стояла, как крепость Европы, откуда враги христианства, раненые и кровью истекающие, изрядно ослабевшие, ели дотягивали до Европы». Так что, Европе надо бы знать и чтить в целом Наших.               
   Потом разговор зашел еще и о так называемых «литовцев». Это так называемые литвины. Это термин в исторических документах подразумевало население Великого княжество Литовского в независимости от происхождения, а не только этнических литовцев, которые противопоставлялись «русинам». Под этот термин попадали в основном западные белорусы и восточные литовцы, когда они противопоставлялись народу другой этнической группы: русинам, волынянам, прусам, ляхам, мазурам и другим народам.
   А говоря открыто, честно, это тоже народ, имеющий свою историю становления, свой великие победы. Ведь когда то, в 15 веке, Королевства Польского и Великое княжества Литовского, одержали победу над войском Тевтонского ордена, около деревушки Грюнвальд, на территории Тевтонского ордена, что и отмечено в Белорусско-Литовской летописи. Также одолели литвины московские войска в 16 веке, в битве под Оршей. Это была самая крупная битва в Европе на то время. После этой победы пришлось уступиц литвинам ранее завоеванные Московией города:  Дубровно, Кричев, Друцк. Белорусский народ годовщину этой победу отмечает на широкую ногу, это День великой славы. Так что, надо чтить и уважать не только себя, свой народ и свой победы, но и надо считаться и с историей других народов, без злобы и уважительно.
 
   Историю надо помнить, относится бережно,  а не питаться переписать на свой лад. Надо питаться улучшить свою карму, обуздать свою судьбу,  а не искажать чужую историю и  калечить этим чужие жизни,  портить чужие судьбы. Ругать и осуждать надо меньше и осторожно. Не надо быть уверенным, что мы все происходящее понимаем правильно, и при этом во всем разбираемся. Достаточно, при таком случае, вспомнить как минимум содержание одной  цитаты, и познать ее суть, которая точно ни известно кому принадлежит,  Антуану де Сент-Экзюпери и или Станиславу Ежи Лец: 
    
    «В действительности все иначе, чем на самом деле».
 
  Любая правда имеет две стороны: одна,  какую ми знаем, и вторая, какая она есть. Любой человек имеет свою правду, которую надо выслушать и учесть.  Любая правда имеет право быть – надо только разобраться.
   
  Белорусскому населению бившего Литовского княжества надо отдать должное в том, что, не смотря на обещании Наполеона, по поводу благой и сытной жизни, и как бы ни ругал француз москалей и их империю, бульбашам, все - таки, было как – то не с руки, воевать с православными братьями. Они избрали в основном другой путь, стали отличными партизанами. Самые значительные и многочисленные потери от ополчения потомки галлов и их  наемные «собраты» несли на Белорусской земле, особенно в Витебской губернии.

  А Поляков после войны 1812 года опять ставили под ружье, но вот только на этот раз в составе Российской империи, и отправляли на Кавказ служить. Как когда то их отправлял Наполеон на Гаити, для усмирения негров.  Вот такая история, от судьбы не убежишь, все равно пришлось им послужить на благо России.
  Вообще то, говоря фактами истории им было всё равно с кем дружить, лишь бы с Россией воевать. В своё время водили «хоровод» с Черкессамы на Кавказе, чтобы воевать против России.
 
  Вот такие «чудные» дела  промысла человеческого ума, его менталитета. Живем на одной Земле, в одной стране, а всё грыземся между собой, дразним друг друга пошлыми историческими моментами. Прошли века, а «господа»  казаки  все еще вспоминают как показали «Кузькину мать» горцам, борющимся за свою свободу, как «потрошили» аулы,  поднимали на штыки. Но и в свою очередь, борющимся  за  свою свободу народам и фамильным кланам, надо было уважать и свободу других народов. Не надо было ставить «на поток» снабжение османской империи (и не только османской империи), детьми  христиан-иноверцев, в качестве рабов и будущих мамелюков(воинов – рабов).

  Обескровливая этим соседствующие народы Кавказа веками, прикрываясь монгольскими завоеваниями Средней  Азии Кавказа. Как показала опять история, Османская империя и другие завоеватели, забирали «официально» по системе девширме – это принудительный набор мальчиков-христиан из покоренных народов в регулярную армию, так называемый налог кровью, или выкрадывали для продажи в рабство  лучший генофонд многих народов, так как  только мамелюкам удалось превратиться из воинов – рабов в феодальных сеньоров, которые потом в течении 500 лет возглавляли сирийско – египетскую  империю. Они громили монголов, вытесняли крестоносцев из Палестины и Сирии, разбили ассасинов. Это были преимущественно выходцы из грузин, черкесов и других Кавказских народов. А костяк войск Османской империи, составляли янычары – которых набирали из покоренных турками народов.
 
  Вот так и ехали, с приподнятым настроением. Вели аргументированное обсуждение наболевших и спорных вопросов истории. 
  – А правда, что вы с отцом Георгием земляки ? - спросил мне Богдан, после окончания нашей  исторической  дискуссии.
  - Да! – ответил я, - это правда, мы с отцом Георгием  родом из одного и тоже региона.
  - О, надо же, - сказал Богдан, - Земля такая огромная, а все судьбы тесно связаны и переплетены.
   
   Мы все, посмотрев друг на друга,  дружно заулыбались. После опять продолжили путь на город  Петра. На некоторое время опять наступила тишина.


                Глава 11.  Пульковский  некрополь -  Пантеон героев

       
  Следуя на Санкт-Петербург, проезжая мимо мемориального комплекса «Пулковский рубеж», я обратился к отцу Георгию:
  - Так не красиво с моей стороны отец Георгии, давайте я угощу, приглашу Вас с Богданом в придорожное летнее кафе, ведь Вы не успели нигде поесть, да и мне спокойно будет как то на душе.

   Я почувствовал, что монах колеблется, чего-то смущается, но через мгновения согласился, наверно из-за вежливости. Решил все - таки не отказать на это раз, так как я ему неоднократно предлагал за день, и домой в гости заехать и по пути следования в кафе остановится, но он спешил, хотел скорее увидеть Богдана и по этой причине вежливо отклонял мое предложение, мою просьбу.

 - Хорошо, мне ни удобно отказать, так как вы не первый раз за день предлагайте. Уговорили все такт, - ответил он мне.

  Остановились на обочине, в метрах 50-ти от монумента Славы, где была придорожное летнее кафе. Помыли руки, сели за стол под навесом. Подошел официант принимать заказ, наизусть  назвал (перечислил) нехитрое меню – блюда, напитки и спросил:
  - что будете есть?
 
  Я знал о строгости кухни священнослужителей и монашество, Строгое сочетание с Православными Праздниками, постом и по этому, не знал что заказать, чтобы им пришлось по душе, было вкусно, чтобы ничему не противоречила, не нарушал этику православной кухни и приема пищи.  Я предложил отцу Георгию выбрать блюда. Он сидел задумчиво, что-то медлил, смотрел  в сторону монумента славы. Мне от этого стало как то неловко, почувствовал, что где - то  что -  то упустил, как говорится в народе в чем то «не догнал».  Монах медленно повернулся ко мне, оторвал взгляд от монумента героев-защитников, не далеко которого мы сидели и медленно и чуть прерывисто сказал:
 
  - Спасибо Вам! Но если можно поедем, я потом все объясню?
  Мы согласились, встали, вежливо извинились перед официантом за «нештатную ситуацию», и пошли к машине.
   
  Сели в  машину и продолжили путь на  Ленинград (Санкт-Петербург). Недолго молчали, потом я заговорил с Богданом, дал этим отцу Георгию время, чтобы «отдышался» морально, чуть успокоился, сосредоточился, а после бы сам рассказал о причине уезда нашего. Хотя и я переживал, нервничал, почувствовал, что  чем-то  «накосарезил», правду говоря не умышленно, но всё-таки, что – то не так пошло.  Стал я Богдану рассказывать вкратце  о монументе, о Защитниках Ленинграда, о стойкости жителей блокадного Ленинграда, о подвигах и тяжбе нашего народа в целом. Он внимательно слушал, хотя как я понял, он был начитан и наслышан обо всем этом, благодаря  своему наставнику, отцу Георгию, но Богдан не перебивал меня. А потом, когда я закончил рассказ, он ответил:

  - Я читал книгу   «Блокада», еще мне отец Георгии рассказывал много. Рассказывал и папа, но я мало помню о его рассказах, ведь я был в то время очень маленький.
  - Мне тоже рассказывали в детстве, - сказал я ему. Я узнал впервые от своей бабушки, а потом в школе проходили по истории, когда я  уже был взрослим, чтобы запомнить. – ответил я Богдану.
  - У меня дедушка пропал без вести на войне, - продолжил я рассказ, - моя бабушка, покойная, последнее письмо с фронта получила отсюда, с Пулковских  высот, с блокадного Ленинграда. Я взрослел и всё больше стал познавать, узнавать о войне Отечественной, о блокаде. Давно и долго мы  искали дедушку. Писали письмо в соответствующие организации, но четно, так и не нашли его могилу. А второму моему деду – Петру Габриэловичу, можно сказать, что повезло. Он был всю войну в числе защитников Москвы, а после войны еще 2 года служил и работа в народном хозяйстве – принимал участие в строительстве Московского метрополитена.
  - У меня была большая мечта, - продолжил я рассказ после небольшой паузы, - посетить героический город и монумент на Пулковских высотах. Поклонится героям-защитникам над общей братской  могилой, с надеждой на то, что где - то среди многих погибших  защитников, покоится  и дедушка мой – Красноармеец  Севастий  Иванович. Я этим хотел исполнить просьбу моей бабушки, которая считала место гибели моего деда и одновременно местом его погребения – Пулковские высоты, это как одна  братская могила павших героев-защитников. Ведь в братских могилах захоронены не только известные военнослужащие, но и  много неизвестных защитников.
 
  Я  исполнил просьбу бабушки и данное мною слово. Приехал после службы в Армию, посетил город и монумент, братские могилы на высотах, узнал еще больше о блокадных днях,  о стойкости жильцов блокадного Ленинграда и о героических защитников города и Отечество. Поразил город не только своей величавой историей, но и своеобразной красотой. Поступил в ВУЗ, закончил учебу успешно, по этому,  при  распределении и была учтена моя просьба – направить по месту работы в Гатчину. Мне было радостно и  гордо, проезжать часто мемориал и эту героическую высоту, покрытую славой героизма многих людей. За это я и благодарен покорно Господу и всем тем людям, которые оказывали содействие мне в осуществлении моей мечты. Для меня здесь не только монумент общей славы, но еще и  могила деда моего. Мы каждый Праздник Победы – 9 мая, посещаем всей семьей, с детьми, друзьями, отдавая этим свой дань погибшим за Отечество войнам, рассказывая при этом детям о всеобщем подвиге и стойкости народа в борьбе с фашистскими захватчиками. – Закончил я свой рассказ.

  Богдан, молчал,  внимательно слушал все это время, не перебивая, а потом он сказал:
   - У меня дедушка с бабушкой тоже пережили войну, прошли блокаду, работали на оборонительных сооружениях, что и отразили в своих дневниках, которые я потом читал с большим интересом. Мне много рассказывала  и бабушка София, тетушка моего отца.
  Всё это время, пока мы беседовали с Богданом, отец Георгии молчал, был погружен в своих думах и размышлениях, о чём - то  думал. Когда мы с Богданом закончили разговор, он повернулся ко мне и сказал:
  - Вы извините, но я не мог  иначе  поступить. По сути,  весь монументальный комплекс, вся прилегающая территория, это одна братская могила, тут гибли люди, это мемориальное кладбище героев, это как Пантеон героев, как священный Парфенон на Пулковский  акрополь, место поклонении героям – защитникам. Это я так считаю,  по - этому и не смог ужинать.
   Я так – то тоже задумался, стало при этом чего-то стыдно и неудобно перед монахом и перед самим собой, да и естественно и перед павшими героями, участниками оборони.
  - Времена нынче тяжелые, - продолжил чуть позже отец Георгии, - люди как могут, так и  выживают. Данная трасса «оживленная», идет с Санкт-Петербурга на Запад – в Польшу, Германию и другие страны Европы, в том числе и в Прибалтику, а также в Белоруссию и Украину,  ответвляется на Великий Новгород и  Москву, плююсь к этому и старые Питерские дачные места от Гатчины до Луги и дальше на Псковские земли.
 
  По - этому наш народ и «стоит» в дол дороги: кто торгует овощами собственного огорода, кто китайским ширпотребом-одеждой, игрушками и другой мелочью, кто шашлыки жарить на обочине, а чуть состоятельные, вот летнее кафе обустроили. Место конечно «удобное» нашли под кафе.  Это не обочина узкая, это площадь, большая территория монумента. Можно и машину поставит на площади перед монументом, поесть и передохнуть перед изнурительной поездкой, что – то  для  дому прикупить по – дешевле, ведь сейчас все дефиците: и еда и одежда.
 
  - Я считаю, что это кощунство, - сказал отец Георгии,–на маленьком «пятачке»   
  - на месте бывшего героического плацдарма, которая когда то была почти на три года кому то боевой цитаделью, а кому то стало еще и могилой, теперь обустроено: три придорожных кафе и более 20-ти торгующих точек, которые торгуют круглые сутки.
  Я их не осуждаю, понимаю, что не от хорошей жизни. Дай им Бог, чтобы всегда у них был свой хлеб на столе, семьи были здоровы, не голодали, жили безбедно, но это всё - таки – кощунство, нельзя так. – Закончил отец Георгии свои  рассуждения и выражение своего несогласия в происходящем. После небольшой паузы, обратился опять ко мне и  добавил: - Простите, если я не прав, если что- то я не так мыслю.
  - Да нет, отец Георгии, - ответил я ему, - Вы  правы!  Это Вы извините мне! 
  - Я как – то не подумал об этом. Я всего лишь хотел, чтобы Вы с Богданом чуть передохнули, поели.

  - Спасибо Вам! – ответил монах, - Вы и так много сделали для нас, уделили много времени. Я вот только хочу попросить об одном одолжении, если это Вам будет удобно: чтобы мы адресами обменялись. Хочу написать потом обязательно письмо Вам, да и вообщем, чтобы не потерять связи. Вы ведь теперь нам как родня!?

 - Спасибо Вам, отец Георгии! – Ответил я, - Я с удовольствием согласен.
  Да и Богдан не прочь будет общаться. – Добавил чуть спустя, отец Георгии, и посмотрел на Богдана, когда закончил разговор со мной.
  Богдан заулыбался, и подтвердил:  - Да конечно, если честно, то я хотел тоже об этом попросить. 
  Дальше мы ехали, молча некоторое время. Богдан  временами дремал, ведь он прошлую «Белую ночь» почти не спал, делал эскизы, наброски, «оживлял» поместье предков на картинах.
  Трасса была перегружена, в городе «пробки», не была  в то время еще объездной дороги.
  Отец Георгий предложил мне остановиться, при въезде в город, около станции метро, в начале центрального проспекта, так как на метро они бы гораздо быстрее добрались до дома и  как выразился отец Георгий, не мучили бы меня в «пробках». Так на машине потеряли бы больше времени. В данном случае он думал обо мне, чтобы я тоже быстрее добрался до дома и отдохнул. Я питался возразить, но он с улыбкой и твердо сказал:
 - Слово старшего,  это  закон для младшего! -Что забыл? -Так что, выполняй! 
   Я тоже улыбнулся и ответил ему:
   - Понял, отец Георгий, Подчиняюсь! - Но этим Вы мне решили еще пару часов наслаждения Вашим обществом.
 

                Глава 12. Окончание исторического вояжа



  Остановились при въезде в город, прямо у подземного входа в метро. Мы все вышли из машины. Отец Георгии достал со своего саквояжа  православные чётки, или, говоря на устаревшем, церковно-славянском языке – вервицу, это, как многим известно, определенное количество бус нанизанных на шнуре, который образует замкнутое кольцо с крестом, создание которого предание приписывает Василии Великому - архиепископу  Каппадокийской, святителю, церковному писателю и Богослову, жившего в 4 веке. Вервица, по началу, не замыкалась в кольцо,  напоминающее о молитве непрерывно.
 
  Это была веревка с навязанными на ней узлами, и служила для отсчитывания молитв неграмотным монахам. В наше время это молитвенные чётки, отсчитывающий количество и порядок прочитанных молитв, которые  служат также для сохранения внимания и концентрации.  Протянув монах мне чётки со словами: - Возьмите, пожалуйста! Пусть это будет Вам как память веры от нас с Богданом, и как оберег в жизни. Спасибо Вам и храни Вас Господь!

  Я забрал чётки, отблагодарил обеим при этом вежливо, сказал: - Спасибо и Вам, за то, что появились в моей жизни, просветили меня во многом и обогатили духовно.
  Мы, все вместе, будто по чьей-то команде обнялись втроем, при этом, не удержав слезы. Простояли, молча, некоторое время. Тишину нарушил отец Георгий, который обратившись ко мне, дал прощальное напутствие, он сказал:
 
 - В жизни у человека бывают  сложные моменты, которые ему не по плечо разрешать, от чего и люди часто падают в состоянии уныния, чем они совершают большую ошибку и большой грех. В сложную пору всегда помни слова моего духовника – отца Гавриила:
   
«Когда не можешь решить вопрос и не знаешь,  что делать, доверься Промыслу Божиему и не думай больше об этом ».  – Сказал отец Георгий и выдержал паузу. 
   
«Мы часто просим то, что по нашему мнению, нам необходимо, но только Господь знает, что нам нужно!»  – Добавил от себя отец Георги в конце напутствия, чем и дал от себя своеобразную религиозную догму, непререкаемую истину, доказательство  в теории Божественного вмешательства в сотворении нас – человека. 

               
  Попрощавшись, забрав вещи свой, обнявший друг друга, монах со своим «Мцыри» стали спешно удалятся от меня. Перед тем, как исчезнуть по ступенькам подземного перехода в метро, они остановились, обернулись ко мне и молча, смотрели несколько секунд в мою сторону. А потом, еще раз, мы махнули руками друг друга на прощание,  и они стали спускаться по ступенькам. Через мгновение две фигуры, теперь уже  дорогих мне людей в черном одеянии, слились во тьме слабоосвещенного подземного перехода.
 
  Для меня это было окончанием целой главы из моей жизни, написанное Всевышней силой наспех, но очень обдуманно и предназначенное в назидании облика и морали человека, в целом жизни, в качестве примера, своего рода Катехизиса.

  Я стоял долго, не садился в машину, смотрел им вслед и с какой - то детской наивностью думал, что они вот – вот появятся и помашут рукой мне еще раз на прощание.    Потом  кинулся  проверять машину, не остались ли  случайно вещи  отца Георгия и Богдана, что бы мне дало повода кинуться вдогонку  им и увидеть еще раз ненадолго их. Вещей не было, в суете и в спешке не забыли они ничего, собирались быстро и грамотно. Посмотрев в последний раз им вслед, и пожелав мысленно удачи обеим, я развернулся на машине  спокойно, не спеша и лег на обратный курс – на  Гатчину, по местам впечатлительных «боевых» приключении за текущие сутки.
 
  Я ехал медленно, находясь под огромным впечатлением произошедшего со мной и  с моими спутниками за текущие сутки, прокручивая при этом в голове всё происходящее,  думая и анализируя обо всём, делая выводы из поездки с монахом и «Мцыри». Иногда по несколько раз возвращался мысленно к тому или иному месту - эпизоду, диалогу с моими спутниками,  к их  поступкам, чем и хотел закрепить в памяти своем всё происшедшее со мной в этот будний, но необычный день.
 
  Проезжая мимо того место, где мы встретились с отцом Георгием,  я свернул с дороги и остановился на  обочине. На этот раз стал чуть поближе прежнего место остановки, ровно напротив того дерево, где он сидел задумчиво, увлекшиеся своими думами о Богдане и в целом о поездке, поглядывая при этом изредка на дорогу, в ожидании ведомственной машины или случайного  попутчика. Спустился с обочины в полосу отвода и сел на том же месте, где и сидел  монах при нашей встрече, прислонившись так же к дереву.
 
  Не чувствовал усталость, а наоборот, было ощущение какой – то душевной радости. Поглядывал на дорогу, на вереницу транспорта с суетливыми пассажирами и вспоминал своих спутников. Внутренняя усталость все - таки взяла верх, осилила душевное равновесие, я и не заметил, как задремал, уснул ненадолго. Находясь со своими спутниками в прошедшей обстановке и в происшедшей ситуации, на этот раз не  наяву, а во сне, я услышал голос отца Георгия: - Езжай домой, отдохни! Всё будет хорошо!
    
  Я, не разобравшийся в происходящем, действуя  осознано, но при этом механический, открыл мигом глаза и  вскочил на ноги.  Оглянулся при этом  влево, в сторону голоса. На лице появилась у меня улыбка, когда понял, что это мне послышалась во сне, чем и не оправдались мои радостные надежды увидеть опять рядом доброго монаха.
 
  Я с улыбкой, повернувшись в сторону голоса, ответил негромко: - Слушаюсь, отец Георгий, уезжаю! Ведь слово старшего -  Закон для младшего !?
 
  Доехал до дома благополучно.  Усталость не чувствовал,  но был  какой-то  осадок на душе.   Честно говоря, был расстроен, что и было вызвано  расставанием с моими спутниками. Не стал даже ужинать. Чтобы не разбудить домочадцев, тихо, не шумя,  помыв руки и лицо в ванной комнате холодной водой,  прилег на диван, не раздеваясь, и накрылся  пледом.
 
  Засыпая медленно, от мысли того, что во сне обязательно увижу опять своих недавних спутников, и этим придется еще раз, не  долго, окунуться в приятное и интересное общество, в их интересные и праведные судьбы с величавыми историческими моментами, мне появилась улыбка на засыпающее  лицо.
 
  Я заснул, как говорится: «без задних ног», то есть  крепко, беспробудно, без сновидения, не просыпаясь всю … Белую ночь. По поводу счастливой встречи во сне я ошибся. Сама жизнь – великий «драматург» судеб человеческих, по воле своей не прокрутил полюбившее мне «кино» про монаха и «Мцыри», но зато впечатления, которые получил в прошедший вечер в обществе отца Георгия и Богдана, у меня остались в доброй памяти навсегда, на все последующие годы жизни. Цитата – слова нине покойного святого архимандрита отца Габриэли, духовника нашего монаха, сказанное мне монахом на прощание, как бы в напутствие в сложную человеческую жизнь, оказалось золотой и универсальной.
 
  В трудные минуты жизни часто доверял Промыслу Божьему и данное напутствие «работало» - неоднократно выводила из тупикового положения, разрешала сложные вопросы, выводила из смятения, уравновешивало душевное состояние, и успокаивало сердечную боль, за что я ему отдельно благодарю.
 
  Больше в жизни не довелось встретиться с монахом и его воспитанником, но эмоции и впечатления  приобретение  при   прошедшей встрече и общении, с годами стали уравновешиваться и остались в  моей памяти, и в целом моей жизни -   навсегда.
    
  Но слово свое, данное мне при прощании, они сдержали: спустя некоторое время монах написал письмо.
 
 20.05.2016 год.
(Окромелидзе Олеги Сергеевич)

(11.06.2016 год - Редакция)
(16.07.2016 год – Редакция)
(Редактируется. До конца не вычитан, ИЗВИНИТЕ !)

Фото: п.Дружноселье. Территория усадьбы. Усыпальница,точнее  каплице – это часовня, Божница у неправославных христиан, у католиков и лютеран.  Архитектурно-историческое творение А.П.Брюллова - бывшая родовая усыпальница Витгенштейнов. В исторических документах именуется как усыпальница  Стефании Витгенштейн(княжна Радзивилл).