Под сенью сакуры. Глава 7

  Начало:

  http://www.proza.ru/2016/07/13/1372


  Предыдущая глава:

  http://www.proza.ru/2016/07/15/1652


                Молись о счастливых днях!
                На зимнее дерево сливы
                Будь сердцем своим похож.
                (Басё)

  Костёр, что остался гореть после того, как Красный дракон улетел, был очень кстати. В предгорьях было прохладно, и Карасума присел у огня. Сосновый лес источал аромат хвои и смолы, по ясному небу плыли белоснежные облака. Спокойствие и умиротворение ощущалось здесь, и Ворон задумался о том, часто ли приходилось ему вот так спокойно отдыхать, вдыхая ароматы леса. Наверное, только в те недолгие встречи с Акико, но тогда его мысли были совсем не о красоте природы.

  С возвышенности, на которой находился Карасума, просматривался горизонт. Вдали он увидел строения, и решил пойти туда. Нужно было запастись едой, и продолжить расспросы – быть может здесь слышали о демоне, и о том, где его искать. Воин отправился туда, где жили люди, с надеждой и ожиданием хороших вестей. Но, подходя к селению, Ворон почувствовал, как в воздухе будто ощутимо витает страх и настороженность. На улицах почти не было людей, а те, кто встретился на пути, спешили спрятаться в домах.
  Во дворе одного из домов Карасума увидел ремесленника, выстругивающего основу для стола-котацу.

- Приветствую тебя, добрый человек! – поклонился Карасума. – Не подскажешь, где можно найти еды в вашем селении.

- Здравствуй, воин! – поклонился в ответ мастер. – Лучше тебе не бродить по улице. Заходи, будь гостем в моём доме!

  Карасума с радостью принял предложение, и вошёл в дом вместе с хозяином. Хозяйка тут же принялась хлопотать, готовя угощения для гостя.

- Прости, что не можем предложить ничего, кроме риса и бобов! – посетовал мастер. – Мы давно не ели рыбы.

- Я видел совсем рядом с селением большое озеро. Там нет рыбы? – удивился самурай.

  Покачал печально головой мастер, и поведал воину историю озера:
- Рыба-то есть, да вот живёт там Гъюки. Обитает он в глубокой выемке под водопадом, что, расширяясь потоками воды с гор, образует озеро. Никого не пускает Гъюки даже приблизиться к воде! Смельчаки, что поначалу пытались наловить рыбы, уже ушли в лучшую страну. Гъюки выпил их тени, опустошил, лишил жизненной энергии. Человек без силы жизни чахнет, и умирает. С тех пор никто не ловит рыбу, забыли мы её вкус. Но Гъюки, оставшись без добычи, стал являться в наше селение. Бесшумными шагами приходит он и днём, и ночью, когда проголодается, и пьёт наши тени. Люди боятся ненасытного Гъюки. Чудовище крадёт и наш скот, что пасётся на лугу, питаясь мясом, когда не может выпить чью-то тень.

- Спасибо, хозяин, за обед! – поблагодарил самурай, и поднялся с татами. – Пойду-ка я в озере искупаюсь, надо смыть дорожную грязь!

- Постой! Не ходи! Там Гъюки! – округлил от страха свои глаза-щёлочки мастер.

- Вот и познакомимся! – усмехнулся Карасума.

  Ворон подошёл к озеру. Вода спокойно плескалась о низкий берег. Рыбы, которых было несметное множество, выпрыгивали на поверхность. Озеро было большим и глубоким. Воин направился в сторону водопада, что бросался вниз с вершины горы, разбивая водную гладь брызгами, оглашая окрестности гулом. Как только он приблизился, чудовище, похожее на быка, появилось из вод, и зарычало громко.

  Глаза быкообразной химеры налились кровью, ноздри раздувались, как у настоящего быка в ярости. Карасума почувствовал, что ноги ослабели, и закружилась голова. Монстр навис над самураем, увеличившись в размерах. Но заранее приготовленный острый меч, что держал наготове Ворон, из последних сил пронзил чудовище одним мощным ударом! Тут же туша осела на землю, а затем впиталась в прибрежную глину. Силы вернулись к самураю, и он омыл лицо в озёрной воде, а затем и искупался.

  Когда Ворон вернулся в селение, люди шарахались от него, думая, что это его дух. Но когда он заговорил, и даже чиркнул ножом по руке, доказывая, что он человек из плоти и крови, и поведал, что злобного монстра больше нет, радости селян не было предела! Люди кланялись тому, кто избавил их от ежедневного ужаса, приглашали в дома, пели и танцевали прямо на площади. Рыбаки тут же взяли снасти, что давно лежали без дела, перевернули лодки, что лежали на берегу днищами вверх, и вскоре прибыли с богатым уловом. В селении устроили настоящий праздник!

  Карасума сидел вместе с селянами, и сердце его наполнилось радостью. Он сам, по своей воле и желанию сердца, а не по приказу и во имя господина, совершил доброе дело для простых людей. И это заставило его но-новому посмотреть на мир, и своё место в нём – он может быть нужен людям, помогать и оберегать! Ведь он воин, и у него есть силы и навыки делать это! Впервые за долгое время суровому самураю захотелось улыбнуться...

  С рассветом нового дня Ворон удалялся от ставшего гостеприимным села с твёрдым намерением продолжить поиски. Селяне ничем не смогли помочь ему, лишь подарили на прощанье плетёный мизухики, как символ того, что они теперь накрепко связаны узами дружбы и благодарности. Самурай будто ощущал тепло, идущее от небольшого незатейливого плетения узелками. Оттеняя красным оранжевую чешую дракона, мизухики был надёжно спрятан рядом с ней.

  Карасума шёл по лесу, где дубы перемежались с туями и кипарисами, а в подлеске пышно цвели гардении и азалии. По лесу пробегал шепоток, становясь тише. Это ко-дама повторяли услышанные слова, сказанные людьми, и передавали их до самой глухой чащи.
  Уже чувствовалось, что тропинка идёт вверх, к горам. Впереди показалась поляна, покрытая нежной зеленью трав, по краю которой росли камфорный лавр и чайные кусты. На поваленном стволе отдыхал старик. Его пышная белая борода достигала пояса, а рука придерживала посох. Лицо старика было всё в движении - он то морщился, то недовольно кривил губы, то почёсывал свой длинный нос. Казалось, он готов прыгать от нетерпения.

  Старик смотрел на Ворона, будто ждал его здесь.
- Ну наконец-то! Долго же ты идёшь! – недовольно пробурчал старик. - Будто у меня забот других нет, как ожидать тебя на развилке путей! Дел по горло!

- День добрый, почтенный! – поклонился Карасума. – Я и сам не знал, что ноги приведут меня на эту поляну, неужели птицы рассказали, что я к ней приближаюсь?

- Сарутахико не нужны птичьи сплетни! Хранитель дорог сам ведает, кого встретит на пути! – недовольно ответил старик.

- Чем прогневал я тебя, сам того не ведая? – нахмурился самурай.

- Тем, что не торопишься к судьбе своей, тратя время! Тебе нужно поскорее попасть на северо-запад! – старик поднялся и стукнул посохом. - И почему люди такие медлительные, не ценят убегающего времени! И помни: "Небо и Земля, люди и вещи, которые поддерживают нас каждый день – все вещи в Великой Природе"!

  Хранитель дорог вновь стукнул посохом, и под ногами воина протянулась серебряная нить, чуть заметная глазу:

- Иди по цвету серебра! По пути думай над моими словами, найди в них истинный смысл, что поддержит тебя в решении, что собираешься принять! Да, и можешь торопиться медленно!

  Третий удар посоха – и Сарутахико исчез, оставив серебряную путеводную нить…


Котацу — традиционный японский предмет мебели, низкий деревянный каркас стола, накрытый японским матрацем футоном или тяжелым одеялом, на который сверху положена столешница. Под одеялом располагается источник тепла, часто встроенный в стол.

Гъюки — быкоподобная химера, живущая в водопадах и прудах. Нападает на людей, выпивая их тени.

Мизухики — это декоративные узлы, которые плетутся из крепкой тонкой бечевки, спрессованных бумажных шнурков, сделанных из традиционной бумаги васи.

Ко-дама — дух старого дерева. Любит повторять человеческие слова. Именно из-за ко-дама в лесу появляется эхо.

Сарутахико – японское божество, Хранитель дорог и перекрёстков. Может принимать облик обезьяны.


  Продолжение:

  http://www.proza.ru/2016/07/16/619

  Иллюстрация из Интернета...