Подменыш

Был пасмурный осенний день, небо закрывали огромные тучи грязно-серого цвета, с деревьев уже опадала листва. По дороге ехала небольшая карета, запряжённая парой лошадей. В ней ехала весьма хорошо одетая особа лет двадцати-двадцати пяти. Это была миссис Элизабет Уилкерсон. Две недели назад её племянница — Алиса - тяжело заболела. Сейчас она ехала навестить её и свою сестру — миссис Эмму Хенсли. Недавно был дождь, поэтому дорога была грязной и склизкой, и экипаж изредка застревал.
Спустя некоторое время она подъехала к особняку. Особняк был типичным, загородным домиком, который могли себе позволить богатые господа, построенный в стиле классицизма. Дом был покрашен в ярко-оранжевый цвет, что констатировало с общей унылостью местности и весьма скверной погодой. Спустя некоторое к ней подошёл кучер, чтобы помочь ей выйти из кареты. У парадного входа её ждал коренастый мужчина лет пятидесяти в относительно недорогом, но хорошо сшитом фраке. В его манерах удивительным образом сочетались почтительность и покорность, и одновременно невероятная заносчивость. Сейчас он излучал почтение, но будь она горничной, то он бы смотрел на неё с нескрываемым презрением. Это был дворецкий.
- Миссис Уилкерсон, — сказал дворецкий, протягивая руки, показывая тем самым, что он готов взять багаж, — миссис Хенсли ждёт вас в гостиной. Сэр Генри собирался сегодня вернутся из города.
- Альфред, как Алиса? — спросила миссис Уилкерсон.
- Мисс Хенсли плохо себя чувствует, — сказал он весьма безразличным голосом.— Сейчас с ней доктор Холлуорд.
Они вошли в здание и медленным, равномерным шагом шли до гостиной. Это была не слишком большая, но просторная прямоугольная комната. Посреди неё с одной стороны был большой, удобный и роскошный диван. С другой стороны была подобная ему пара стульев. На одном из них сидела тонкая, бледная, чем-то опечаленная дама.
- Миссис Элизабет Уилкерсон! — торжественно объявил Альфред. Было похоже, что по каким-то причинам он очень любил такие моменты. Дама взглянула на свою гостью, и, резко встав, обняла её.
- Лизи! — воскликнула она. — Как хорошо, что ты приехала!
- Я тоже рада видеть тебя, Эмми, — произнесла Элизабет.
- Можешь идти, Альфред, — облегченно сказала хозяйка дома.
- Как вам угодно, — с чувством ещё большего облегчения произнёс Альфред.
Он вышел, а сёстры уселись на диван.
- Расскажи, как ты. Как муж? Как дом? — торопилась Эмма.
- Артур в последнее время часто в разъездах: то дела, то друзья. Самой приходится за домом следить.
- Не тяжело тебе?
- Не очень. Основные распоряжения берёт на себя Саймон. Я больше от скуки помираю. Ну, хватит обо мне. Ты как? Держишься?
- Стараюсь. Дочке совсем плохо. Генри в последнее время то резко нервничает, то подолгу впадает в уныние. У меня плохое предчувствие. Кажется, должно произойти что-то плохое, что-то ужасное.
- Не переживай. Всё пройдёт, вот увидишь!
- Мы вас с нетерпением ждали, сэр! — кричал с явно поддельной радостью дворецкий.
Спустя пару минут в гостиную вошёл высокий, хорошо одетый мужчина с гордым, но то же время растерянным выражением лица и потерянным взглядом.
- Дорогая, — грустно произнёс он глядя на Эмму, — миссис Уилкерсон.
- Мистер Хенсли, — ответила Элизабет.
- Артур не с вами?
- Он в последнее время слишком занят.
- Ясно. Что ж, надеюсь, Алисе станет легче после вашего приезда. Думаю, вам лучше на неё взглянуть.
Все трое пошли в детскую. У её дверей стоял высокий, худощавый мужчина с чёрными волосами, тонкими руками и длинными костистыми пальцами. Он был одет в брюки, белую рубашку и помятый чёрный жилет. Несмотря на немного жуткий вид, его лицо было доброе, а глаза выражали интерес ко всему происходящему. Тем не менее, в данный момент он выглядел слегка растерянным и очень сильно опечаленным. Это был доктор Джек Холлуорд.
- Мистер Хенсли, — сказал доктор.
- Как она, доктор? — спросил хозяин дома.
- Очень слаба. Её состояние не обнадёживает. Выглядит она лучше, чем должна быть.
- Что с ней? — спросила его Эмма.
- Похоже на пневмонию или туберкулёз.
- Вы уверены? — взволнованно спросил Генри.
- На самом деле, нет. Но других вариантов тоже нет.
- Как это понимать?
- Главенствуют второстепенные симптомы: головные боли, частые боли в мышцах и недомогания. Тем не менее, у неё очень сильный кашель, и её лихорадит. Возможно, это только начало. Но есть ещё кое-что… Кажется, болезнь спровоцировала у неё умственное расстройство.
- Вы же не хотите сказать, что моя дочь сошла с ума?! — спросил Генри с явной ноткой гнева в голосе.
В ответ доктор лишь отвёл глаза. На Эмму жалко было смотреть: она стала бледной как смерть. Элизабет тоже едва держала в себя в руках.
- На неё можно взглянуть? — голос мужчины стал тихим и печальным.
- Да, конечно, — ответил ему Холлуорд. — Она сейчас спит.
Доктор открыл дверь детской. В постели лежала бледная десятилетняя девочка. Она крепко спала.
- Я должен посетить ещё одного пациента, — сказал Доктор Холлуорд. — Завтра постараюсь прийти пораньше.
- Да доктор, — выговорил Генри. — Можете идти...
Следующее утро началось с громкого кашля маленькой девочки. Домочадцы начали суетиться. Спустя пару минут у её кровати собралось всё семейство. Внезапно Алиса стихла.
- Ты в порядке? — спросила её мать.
- Да, мне вроде стало лучше, — хрипела маленькая девочка. — Тётя Лиз!
- Как поживает моя любимая племянница? — спросила её Элизабет.
- Альфред, — сказала Эмма, подходя к дворецкому, — принеси дочке чай и что-нибудь поесть.
- Сию минуту, мэм! — с поддельной радостью сказал мажордом* (очевидно прислуживать девочке ему совсем не нравилось).
- Очевидно, вам нужно многое обсудить, — сказал Генри. — Идём, дорогая. От того, что мы здесь стоим, нашей дочери лучше не станет.
Генри и его жена с большой неохотой покинули детскую. Остались только тётя с племянницей.
- А где дядя Артур? — спросила Алиса.
- Он скоро приедет, — ответила её тётя. — Как ты себя чувствуешь?
- Не очень, — раздался лёгкий кашель. — Хочу гулять, а из дому не выпускают. Зато можно спать целыми днями. Если бы мисс Поттер не беспокоила.
Мисс Джоан Поттер была её гувернанткой. Это была типичная сорокапятилетняя дева, недовольная своей жизнью и слишком строгая со своими подопечными. Однако надо отдать ей должное: все превратности судьбы (особенно высокомерное поведение Альфреда) она переносила с достоинством и каким-то скрытым оптимизмом.
- Не переживай, — пыталась поддержать девочку Элизабет, — когда ты поправишься, мы с мамой угостим тебя самым большим мороженным, которое видел свет.
Судя по взгляду девочки, идея ей очень понравилось. В ту же секунду вошёл дворецкий с подносом и взглядом, явно говорящим: «Только попробуйте заказать ещё одну чашку чаю».
- Ваш чай, мисс Хенсли! — с чуть меньшим торжеством объявил управляющий.— Что-нибудь ещё?
На подносе были чашка чая, печенье и пара конфет.
- Нет, Альфред, спасибо, — хором ответили дамы.
Весьма удивлённый мажордом немедленно удалился. Дамы тихонько засмеялись.
- Почему Альфред такой зануда? — поинтересовалась Алиса.
- Не знаю. Тебе лучше папу спросить.
- Папа весь день занят. Мне кажется, что он совсем не любит меня и маму.
- Он вас очень любит, поверь мне.
- А тебя дядя любит?
- Конечно, дорогая, — солгала ей тётя.
На самом деле Эмме повезло: её любил завидный жених, богатый и красивый, с огромными владениями и из знатного рода. Элизабет же женили по расчёту. Её муж был богат, но некрасив. К тому же он был ворчливым и невнимательным к другим людям. Они с трудом научились ладить друг с другом.
- Тётя! — прохрипела девочка.
- Да?
- Кажется, я слышала шорох.
- Тебе показалось. Здесь никого нет.
- Ко мне во сне приходят страшные монстры. Они говорят, что заберут меня. Не дай им меня забрать!
Элизабет крепко обняла девочку. По какой-то причине она сильно переживала за нее. Своих детей у неё не было, и поэтому племянницу она любила так, как если бы это был её собственный ребёнок.
- Мисс Поттер! Вы опоздали на три минуты, — в очередной раз отыгрывался на гувернантке дворецкий. — Ещё раз такое повторится - я вынужден буду поставить вопрос о вашей замене перед сэром Генри!
Иногда Альфред совсем лишался чувства меры. Элизабет попрощалась с племянницей и вышла в коридор. Рядом с дверью стояла Эмма.
- С ней всё в порядке? — спросила она.
- Ей вроде лучше, но я за неё волнуюсь.
- Я не хочу её терять.
- Я тоже. Но мы должны надеяться на лучшее. Нельзя вечно жить в страхе. У тебя больше поводов для радости. Муж тебя любит. Хороший дом… Что ещё нужно?
Спустя несколько секунд в детскую вошла гувернантка. Элизабет ушла, а Эмма осталось рядом с детской (она часами стояла там, несмотря на прислугу).
Спустя пару часов гувернантка ушла, и пришёл доктор. Свой ранний визит он объяснил тем, что хотел взять у девочки кое-какие анализы. 
— Как себя сегодня чувствует моя любимая пациентка? - спросил доктор, открывая дверь детской.
Спустя несколько минут из детской послышался жуткий, хриплый, злобный, старческий крик:
— Железо! Он принёс железо!
Доктор поторопился покинуть детскую. Затем раздался громкий кашель, и вскоре Алиса крепко заснула. Доктор был в высшей степени озадачен. Эмма плакала...
Была ночь, все, кроме Элизабет, спали. Её что-то тревожило, было такое ощущение, что за ней следят. Вдруг пол заскрипел. Послышались тихие, осторожные шаги и голос… Голос был тихим, скрипучим, противным, напоминавшим одновременно рык волка и карканье ворона, иногда он срывался на фальцет и визгливый крик. Она вышла в коридор и огляделась: по лестнице шло коренастое существо омерзительного вида. У него были большие, чёрные, выпуклые глаза. Серая склизкая кожа была покрыта бородавками и нарывами. На кривых лапах были длинные и острые когти. Во рту был ряд гнилых, чёрных, как смоль, зубов.
— Ногти острые, шаги тихие, кожа в бородавках. От меня никому не уйти, от меня никому не спрятаться. Меня послали Короли и Королевы. Короли зазнайки, Королевы ворчат. Всех вижу. Всех найду. За девочкой пришёл, - бормотало оно себе под нос.
- Нет! — крикнула Элизабет.
- Стой и молчи! — крикнуло чудовище.
В ту же секунду девушка застыла, руки и ноги стали каменными, рот был словно зашит, а горло зажало между двумя брёвнами.
- Женщины! — проворчал уродец. — Женщины видят, женщины слышат. Горе тому, кто её тронет: придут королевы и превратят в жабу. Горе тому, кто тронет мужчин, которые видят: придут короли и голову с плеч долой! Где девчонка? А вот! Попалась! Никому не уйти от Бугимена!»
Бугимен неожиданно смолк и унёс завёрнутую в одеяло Алису. Как только он оказался у парадного входа, Элизабет снова смогла двигаться. Она побежала к выходу и попыталась догнать монстра. Она долго бежала, пока, наконец, не нашла их. Бугимен стоял около костра, который окружали трое огромных, толстых, с грубой кожей и огромными клыками существ. Один из них сидел к костру спиной.
- Фи-фай-фо-фам, Бугимен явился к нам! — пропел первый.
- Опять что-то нам принёс? — промычал второй.
- Не уж-то ужина один не снёс? — пропыхтел третий.
- Не еда это Вам, гиганты! — закричал Бугимен самыми высокими нотами своего диапазона. — Вечно Вы, огры и тролли, жрать просите. Неужели Королевы настолько слепы, что доверяют созданиям, чей мозг с горошину?!
- Кого это ты назвал слепыми?! — донёсся откуда-то мягкий, как ручеёк, и тихий, как ветер, женский голос, которому всё-таки удалось передать твёрдость и недовольство хозяйки.
Элизабет увидела, как из-за спины великана вышли две женщины. Обе были высокие, с белой, как мрамор, кожей и с заострёнными ушками. У одной, одетой в темное, сине-зеленое платье, были волосы цвета вороного крыла и зелёные, как изумруд, глаза. У другой, в зелёном платье, были волосы цвета пшеничного поля, а глаза сверкали, как ручеёк в солнечную погоду.
- Не стоит нас злить, Бугимен, — сказала дама в зелёном. — Мои слуги не слишком привередливы в еде.
- Ты принёс мне моё дитя? — спросила его дама в платье цвета морской волны.
- Да, о благороднейшие из благороднейших, и прекраснейшие из прекраснейших, — протараторил уродец.
- Бедная девочка! Так и не поправилась, — с нежностью и печалью сказала зеленоглазая. — Та, которую мне прислали недавно, и недели не продержалась. Не волнуйся, теперь мама рядом.
Элизабет попыталась ей помешать, но на что-то наткнулась. Какая-то невидимая стена была между ними. Тролли уставились на неё своими жадными глазами, крича при этом: «Еда!» Бугимен издал сотни звуков, которые можно было охарактеризовать, как крики, визг и рычание. Его когтистые лапы были готовы задушить её.
- Дочка, неужели это ты? Я тебя везде искала. Пойдём со мной! - сказала голубоглазая и дотронулась до щеки девушки...
Элизабет проснулась поздно. Было тихо, лишь откуда-то доносился плачь. Она пошла в детскую. Кровать девочки окружили её родители. Сэр Генри выглядел совершенно убитым, Эмма горько плакала, выражение лица доктора было крайне растерянным, а глаза — полны печали. А Альфред… Всего лишь опустил голову и выглядел не так помпезно. В кровати лежал труп маленькой девочки…
Началась суматоха и подготовка к похоронам. Элизабет замкнулась в себе. Она решила никому не рассказывать о своём сне, мало ли что кому приснится. Её привёл в чувство лишь вопрос дворецкого.
— С вами всё хорошо? Вы, кажется, изменились.
- Всё хорошо, — отмахнулась она. — Мне просто надо побыть одной.
Элизабет посмотрела в зеркало: ее кожа слегка побледнела, кончики ушей, скрытые волосами, слегка заострились, а в её карих глазах появились маленькие точки, голубые, словно капельки воды...