Встреча в горах

Посвящается художнику Валентину Массову.

«И Свет во тьме светит, и тьма не объяла Его».
Евангелие от Иоанна (1:5)

Сюжет основан на реальных событиях.

Сон. Никто не знает, почему и главное, зачем мы видим сны. Говорят, что это подлинная реальность пытается пробиться через наше освобождённое сознание, предупреждая о будущем.
Это был сон. Или почти. Полуявь, где разум, как в детстве, с радостью воспринимает то, над чем обычно смеётся, погружённый, как в омут, в тусклую, непрозрачную обыденность дня. Свет сошёл во тьму, где плакал одинокий Адам, навсегда заблудившись в мире гаснущих звёзд….
Дорога от Иссык-Куля вела нас дальше, вверх, в горы, на красные скалы. Солнце стояло в зените, когда Володя, самый старший из нас, сказал, что можно устраивать лагерь.
- Всё, приехали! Дальше дороги нет.
Старый «уазик» охнул и замер, поддавшись тишине окруживших нас гор. Сашка вылез первым, растирая затёкшие ноги.
- Красота-то какая! – сказал он, щурясь на солнце. – Ну, товарищи-художники, за работу! Творческий сезон одна тысяча девятьсот семидесятого года, считаю, открытым! Ударим искусством по….
- Сначала палатку поставь, - перебил его Володя.
- Ну, вот, испортил такую речь! Эх, не романтик ты, Вовка. Брал бы с Вальки пример. Посмотри на него: он уже снова не на грешной земле. Эй, Валентин!
Свет, будто эхо, отражённый от гор, неба и даже самой земли, нестерпимо слепил глаза. Я задохнулся от счастья.
- Я помогу….
- Куда уж тебе, - Сашка лукаво улыбнулся. – Посмотри, дрожишь, как жених на брачном пиру. Это ведь твоё первое свидание с горами?
- Да….
- Ну, так иди, вкушай свой запретный плод, художник! Только не заблудись. Горы – они такие…
Последних слов я не расслышал. Ноги сами несли меня прочь, вверх от жизни, туда, где небо ласкает вершины могучей, бездонной синью.
Красота в каждом вздохе. Глаза ребёнка открыты. Он смотрит. Время не властно.
- Я перешёл черту, - подумал я, коснувшись ногою безмолвия. Или это кто-то другой эхом шепнул мне в ухо.
Там, внизу, - цвет солнца и запах альпийского луга, здесь, как последний вздох, - ледяное безмолвие гор. Ноги в ботинках промокли, но я не заметил, -  лишь звенящая тишина пространства, сошедшая из ниоткуда давила на уши раскатистым громом молчания.
Я стоял, не смея тревожить покой. Звёзды, холодной пылью, таяли на моём лице. Я чувствовал вечность, где времени нет: пустой циферблат на млечном пути – ни прошлого, ни будущего, – только сейчас. В начале было Слово(1)….
Очнулся я от присутствия. Передо мной, на камне цвета невинной крови, маленькой белой каплей, стоял горностай. Чёрные глаза-бусины смотрели на меня с любопытством, без страха.
- Зачем ты здесь?
Зверёк повернулся в сторону заходящего солнца, спрыгнул с камня и растворился на белом, ослепшем снегу. Пора было возвращаться.
Я быстро спускался вниз со снежных вершин к холодному, скучному щебню. Идти стало легче. Серый туманный сумрак гнал меня вниз к альпийским лугам. Я почти бежал, когда, впереди себя, услышал чистый, хрустальный звук: слева направо, не касаясь земли, бежали, а может, летели три белых оленя с золотыми рогами. В гордом величии плыли они над землёй – духи вершин спустились на грешную землю.
Поравнявшись со мной, троица остановилась: три головы, как одна, повернулись ко мне в величии славы незримого духа. Три пары глаз, недвижно, смотрели в меня и бездонное небо отражалось в них счастьем. Я замер. Что-то случилось….
Сон или явь, или древнее нечто проникло мне в душу. Передо мной открылась картина рая: альпийский луг с оленями, дальше степь до самого Иссык-Куля, озеро, за озером снова степь, за степью горы, гряда за грядой, - и так, в бесконечность. И всё это залито солнцем.
Красота, от которой упорно бежит человек в мир понятный, согласный с грехом, красота, наполненная Светом и Мыслью, говорила со мной гармонией и покоем.
Пространство входило в меня и я был пространством. Я увидел себя на берегу озера. Косые лучи заходящего солнца падали в воду, чтобы подняться над ней золотым, творящим туманом. Я пребывал в созерцании.
Настоящий художник подобен монаху, только в миру. Путь его ясен: «Будьте совершенны, как Отец Ваш небесный(2)». Всякая тварь под небом стремится к Свету, - всё, кроме человека, упорно бредущего к бездне. Тьму избрал он началом и тьма, его тень, множится вместе с грехом, заражая невинные души.
Я воспарил над небом. Всё выше, выше, пока не открылось иное пространство и в этом пространстве – наша планета. Я увидел, как чёрные клинья зла мечами вонзаются в Землю, - всё глубже. Одно движение и планета исчезнет. Ужас сковал моё тело. Я вспомнил молитву, что в детстве, тайно хранила меня: «Господи! Помилуй нас грешных…».
Я молился день, год и вечность. Постепенно, между клиньями зла стал появляться Свет. И чем больше я молился, тем Свет становился сильнее, и тьма отступила.
Я снова стоял на берегу озера. Свет приближался. 
Страха не было. Была любовь – надмирная, всепрощающая, дыхание Жизни, из которой всё и без которой ничто невозможно.
Свет приблизился ко мне на столько, что теплоту его невозможно стало переносить.
- Ещё немного и я не вернусь.
И вдруг я понял, я не хочу возвращаться. Голод, война, сиротское детство, зависть коллег: "Ты зачем эту чистоту людям показываешь? Ты зачем этой чистотой людей раздражаешь?"
Я вспомнил Аркадия Пластова, встречи с которым давали мне силы нести свой талант, не слыша злобных криков толпы: «Бездарен! Не наш!»
- Валька, - говаривал он, – Бог дал тебе драгоценный глаз. Работай так, как Бог на душу положит и никого не слушай. Сейчас много хулиганов в искусстве. Единственный мой тебе совет, не продавай своей души.
Художник как женщина, что больше не может в себе удерживать жизнь. Плод должен родиться. Что свяжешь на земле, то будет связано на небесах(3). Уйти не связав?
Я шёл по наитию, не видя дороги, на ощупь, в мир, туда, где был нужен…. Мне так казалось.
Вот и палатка. Возле костра Володя и Сашка о чём-то беседуют. Заметив меня, вскочили: объятья, расспросы….
- А мы уж решили, что ты потерялся, - выдохнул Сашка. - Хотели с зарёй идти искать тебя. В горах одному быть опасно.
- Я был не один, - ответил я тихо.
- Чай не с лешим общался? Тут кроме оленей да кабанов на сотню вёрст -  никого.
- Странный ты, Валька…, - Володя протянул мне кружку горячего чая, пахнущего дымом и мятой. – На, вот, согрейся.
Мы пили чай под звуки цикад. Огромные звёзды плыли над миром.
- Я был не один..., - я улыбался во сне.


Примечания:

1. В начале было Слово – Евангелие от Иоанна (1:1)
2. Будьте совершенны, как Отец Ваш небесный. – Евангелие от Матфея (5:48)
3. Что свяжешь на земле, то будет связано на небесах. – Евангелие от Матфея (16:19)

Пенза,
2015 - 2017