Зверь

...Ты доволен, м?
Посмотри что было сделано твоими руками, идиот!
Звук удара рассекает застывший в недоумении воздух...
Мои веки закрываются, объявляя этим затяжной антракт.

Знаете - бесчувствие является лучшим прикрытием.
Иногда бесчувствие представляет собой лучшую основу для нанесения поверх нее эмоций.
Безразличие, бесчувствие, холодность...
Называйте это как хотите - мне откровенно плевать.
Для меня это Tabula rasa, которая будет исчерчена углем ситуации.
Дайте мне этот "уголь" и я нарисую вам шедевр, серьезно.

Где мы?
Развяжите мне глаза, дайте реквизит...
Похороны?
Все скорбят и выдавливают из себя солоноватую на вкус воду?

Да, можете не объяснять...
Просто оставьте меня и я буду первым среди плачущих...

Что?
Двоюродный дядя троюродной сестры вашей прабабушки "отмочил" первоклассную шутку за трапезным столом?

Хорошо, я отыграю вам искренний смех, буду первым среди смеющихся.
Вам нужен шут?
Пожалуйста, даже не просите, не умоляйте, мне все ясно и без ваших слов - буду гримасничать изящнее самого отпетого арлекина.

-Хахахахахахахаха- я слышу свой заливистый смех откуда-то со стороны.
Горн моего рта изливает на аудиторию самые искрометные шутки, какие только был способен придумать Бог за тысячелетия существования Вселенной.
Холодный душ из острот окатывает тех наглецов что пытаются соперничать со мной на этом гнилом поприще...

Только эти наглецы в страхе шарахаются от меня по углам, едва заметив как я приподнимаю палантин демонстрируя им всего лишь кусочек своей истинной сущности.
Место, гиены!

Мало кого интересует то, что происходит после "выступления"....
Что?
Вы действительно хотите знать это?

Тогда накройте меня палантином когда все кончится, чтобы я мог смешаться с толпой и медленно уйти незамеченным.
Спасибо.

...Улица, холодный ветер обдает лицо своими ревнивыми поцелуями, отбирая у него последнее тепло.
"Стерва"- шепчу я ему в ответ на эту наглость.

Я совершенно неприметен. Мое пальто, мои кожаные перчатки, шарф - все это моя кожа. Черная кожа, защищающая меня от смердящей грязи человеческих эмоций.
Когда мимо меня проходят люди я лишь сильнее кутаюсь в шарф, как бы жарко мне не было...

Рука ложится мне на плечо.
Это тот интересующийся моим "искусством".

-"Продолжим?"
Моя голова едва заметно дергается, как у тех болванчиков с шеей из пружины.
-"После выступления я скрываюсь в утробе метро. В склизком пищеварительном тракте улиц. Так проще скрыться с глаз людей, смешаться с массой. Видите на мне солнцезащитные очки? Мне противно смотреть на людей неприкрытыми глазами... Или страшно...
Вы же так любите откровения, правда?"

Пальцы едва слушаются меня.
Этот человек вызывает во мне страх, отвращение, нервозную дрожь в пальцах. Я ощущаю растекающуюся по телу... Нет, нет! Не может быть!
Не сейчас!

"Я белый, бесцветный на фоне других людей...
После того, что мне приходится делать мой путь лежит домой.
Знаете, это забавно.
Мне всегда холодно."

В голове прокручиваются видения.
Скрежет ключа в замке, скрип открывающейся двери.

После "общения" с людьми мне не хочется ни есть, ни пить.
Люди отравляют меня, вызывают отторжение.
Наверное единственный созвучный со мной литературный персонаж это Жан Батист Гренуй.
Да, тот самый сумасшедший "парфюмер", который познавал мир просидев в пещере в полном одиночестве месяц или два.

Так вот.
Но у меня нет пещеры, где я мог бы отрезать человеческие контакты.
По этой причине я просто прихожу домой и горн рта, который так весело шутил еще каких-то сто с лишним минут назад, исторгает из себя вполне материальное отвращение перед человечеством.
Да...

А потом...
Потом я сажусь в дальний угол своей комнатушки и кричу в надежде на то, что когда-нибудь соседи вызовут специальные службы и они заберут одинокого сумасшедшего человека по нужному адресу.
В этом заключалось бы мое спасение.
Но...
Но службы все никак не приезжают.

Знаете, я очень стар.
Каждый день дается мне с болью и ощущением того, что смерть буквально разливается по моему телу.

Мой попутчик отстал от меня со своими вопросами.
С дрожащими руками я едва добираюсь до дома...
Открываю дверь, не раздеваясь, припорошенный снегом, как надгробие, прохожу в комнату и ложусь на пол.

Нет сил даже вызвать скорую, которая заберет мой будущий (?) труп...
Значит найдут позже...
По запаху....
Я умираю как загнанный зверь коим и являлся по жизни.
Из углов ко мне стекается тень, образуя в моей голове образ долгожданной старухи.

Ее лоснящийся холодом поцелуй касается лба...
Впервые в моей жизни мне тепло.
Рот, старый, сочащийся запахом старости, образует своим металлическим прутом ту фигуру, которая была недоступна ему всю жизнь- полукруг.

Улыбка застывает на мертвых, цепенеющих губах.
Я вспоминаю как однажды мне кинули в лицо:"Посмотри что было сделано твоими руками, идиот!" одним ударом убив человека и породив тот сорняк, что медленно умирал сейчас в рамках многогранного куба комнаты-гроба.

Смерть была для меня избавлением и я наконец-то мог бы уснуть счастливым, распрощавшись с этим миром зверем, каким и был всю свою жизнь.