Коучинговый человек. Книга первая. Глава 14

     Дефолт свалился на голову простого обывателя как снег на голову. В один день, 17 августа 1998 года, народ России обеднел в несколько раз. Несмотря на заверения президента Б. Н. Ельцина, выступавшего в пятницу по телевидению и говорившего, что он не допустит девальвации рубля, в понедельник, ставшим поистине «чёрным днём» для россиян, молодой и недавно назначенный председателем правительства С. Кириенко, заявил обратное: дефолт стал вынужденной мерой и неизбежностью для российской экономики. Недаром народ тут же дал кличку С. Кириенко — «киндер-сюрприз».
     Но для Виктора и Валерки, этот день стал действительно приятным сюрпризом. Они успели перевести рубли в иностранную валюту и золото, удержали часть активов в товарах, цены на которые сразу подскочили почти в четыре раза, приобрели ещё одну дорогую иномарку, и, самое главное, успели вложить немалые средства в недвижимость.
     Через неделю после дефолта Виктор предложил Валерию собраться у него, чтобы обсудить новую ситуацию на рынках сбыта и наметить пути дальнейшей предпринимательской деятельности. Для этого, с утра, они объехали торговые точки на рынке, посетили автомастерскую Геннадия, а затем поехали в офис «Эльдорадо», в котором хозяйничала Аврора в качестве директора агентства по купле и продажи недвижимости.
     Завидев въехавшую во двор машину Генерального, она бросилась к зеркалу, поправила волосы и одёрнула короткую юбку:
     — Ребята! Все по местам. Начальство приехало!
     Две девушки, работающие юристами, склонились над документами, поглядывая на дверь, а молодой парень  — шофёр и курьер  — покинул помещение.
     Аврора же выбежала во двор и пошла навстречу прибывшим хозяевам.
     Они сошлись на асфальтированной дорожке, обсаженной подстриженным зелёным кустарником и клумбами цветов. Хозяйка офиса подала руку Виктору, затем — Валерию.
    — А у тебя здесь красиво, — окинул взглядом небольшой, но чистенький двор Виктор. — И скамейку даже поставила.
     — В нашем инвентаре такие не числятся, — заметил Валерий, отвечающий за хозяйственную часть товарищества.
     — Я её украла, мужчины. Во-он в том скверике, напротив. Дала мужикам на бутылку,  — рассмеялась Аврора. — Всё равно они на ней пьянки устраивали да прохожих пугали. А здесь — вроде, к месту. Глядишь, клиент посидит, подумает и решится довериться нашему агентству.
     — Надо бы ещё столик к ней приставить с самоварчиком и пирожками. Тогда отбоя не будет, — подхватил Валерий.
     — Ну, а если серьёзно: как с клиентами? — поинтересовался Виктор.
     Аврора перестала улыбаться, немного помолчала.
     — Ну как? Сейчас же лето, Виктор Николаевич. Все в разъездах. Отдыхают, — вздохнула она. — А потом, сами понимаете, после дефолта люди ещё не пришли в себя. В основном стараются продать, но покупателей на недвижимость мало: цены сильно выросли. Вот до дефолта квартиры шли как пирожки.
     — Понятно, Аврора Дмитриевна. Закон рынка. Никуда не денешься. Надо ждать. Думаю, с осени спрос на квартиры повысится. Москвичи всегда нуждались в жилье.
     — И я так думаю, Виктор Николаевич. А может, на чай зайдёте? Коньячком угощу.
     — Нет, нет. Спасибо. У нас есть ещё дела...
     — До свиданья, Аврора Дмитриевна! — шутливо расшаркался Валерий и сделал жест рукой, как бы приподнимая шляпу. — В следующий раз столик всё-таки поставьте. Глядишь, и начальство будет сговорчивее…
   
* * *

     Оказавшись в квартире Виктора и отужинав, друзья ушли в его кабинет, оставив женщин, Наташу и Раю, на кухне. Валерка устроился в кресле, стоящем возле тумбового стола, хозяин — сел за стол.
     Немного покурили, помолчали, разомлев от вкусного ужина и выпитого вина.
     — Так вот, — продолжил Виктор, начатый ещё по дороге разговор, — расширяться, конечно, надо. Я не против предложения открыть два магазина: продовольственный и промтоварный. Однако спрос нынче  упал, потребитель — в шоке. Предлагаю пока открыть универсам, где бы одновременно был продовольственный отдел и отдел хозяйственных товаров. Универсам позволит нам сэкономить на ненужной в таком случае аренде для второго магазина. Одновременно можно начать строительство помещения для этого второго магазина. Вложенные в его строительство средства должны потом обязательно окупиться. Даже если мы передумаем открывать в построенном здании магазин, помещение можно будет сдавать в аренду или продать дороже годика через два. Как думаешь?
     — Насчёт универсама, идея правильная. И здесь я полностью согласен. А вот строительство — ещё как сказать. Смотри. Во-первых, сейчас сильно подорожали материалы, а, во-вторых, это совершенно новое для нас дело. Ты когда-нибудь занимался строительством? Молчишь. Я тоже не кумекаю в этом деле.
     — Когда-то, Валера, я и в торговле ни черта не соображал и даже стеснялся ею заниматься.
     — Торговля — простое дело: купил — выгодно продал. И всё. Простая арифметика. А для того, что бы строить крупный объект, знания нужны! Да ещё смотри, чтобы рабочие не разворовали материалы и прораб не обманул. А сколько инстанций надо пройти, чтобы утвердить сам проект, землеотвод под строительство и тому подобное... Нет, Витя, я в такие дела не хочу нос совать.
     — Конечно, насильно мил не будешь, но одно лишь могу возразить: подорожание строительных материалов и недвижимости только в самом начале. Уже через год-полтора цены на них поднимутся ещё выше. Я думаю, в несколько раз. Вот и выгода!
     — Дорогой ты мой! Подорожание больше коснётся жилищного строительства! А если мы ещё построим магазин на неудачном месте, то большой прибыли и вовсе не видать. Одна морока будет.
     — Ладно. Отложим этот вопрос до лучших времён. Слушай дальше. Аврора просит, что бы мы приняли её в соучредители нашего товарищества. Как ты на это смотришь?
     — Интересно! Мне она такого не говорила, хотя у нас с тобой равные учредительские права.
     — Да ты не ерепенься. Женщина не понимает структуры предпринимательских объединений. Сказала мне, как Генеральному. Я так и ответил, что этот вопрос решается на общем собрании учредителей товарищества, то есть мной и тобой.
     — Конечно, средства для доли уставного капитала в размере десяти тысяч рублей у неё найдутся, — усмехнулся Валерий. — Но что она будет делать в нашей компании уже не бедных людей. У неё что, есть капиталы?
     — Я так и сказал: без капиталов нам нет смысла делать её соучредителем.
     — Ну?
     — Знаешь, что она ответила?..
     Валерка скрестил руки и стал ждать.
     — Она сказала, что готова финансировать строительство нового магазина.
     Друг Виктора от удивления открыл рот, не глядя сунул догорающую сигарету в пепельницу, но промахнулся и воткнул её горящим концом в стол.
     — Осторожнее, чёрт! — смахнул Виктор дымящую сигарету в подставленную ладонь и стряхнул в пепельницу. — Что скажешь? — вернулся он к предмету разговора.
     — Откуда у Авроры такие возможности?
     — Сказала, что после развода у неё кое-что осталось из драгоценностей, подаренных мужем.
     — Хорошенькие подарочки! А почему она сама не раскручивается?
     — Говорит, боится.
     — Кого?
     — Видишь ли, как рассказала Аврора, её муж разбился прошлым летом во время полёта в Воронеж на собственном вертолёте. После его неожиданной смерти сын с родственниками всё прибрал к рукам, а ей пригрозили расправой, если она потребует свою долю наследства. Авроре пришлось покинуть дом погибшего мужа и перебраться к матери. Успела только прихватить подаренные ей украшения. Делить наследство через суд не стала: побоялась сыночка. Что-то он там мог ей подстроить. Вот и ушла домой в чём была.
     — Прихватив драгоценности.
     — Выходит так. И ещё сказала, что сама боится пускать их в оборот. А нам она доверяет.
     — Может, отмыть их хочет, Витя? А ты и губы развесил.
     — Недавно разговаривал с Самариным насчёт её желания пополнить наши ряды, навёл справки через базу начальника ОВД.
     — И что?
     — Самарин её хвалит. Сказал: «Вот и ещё одного хорошего помощника заимеешь».  По компьютерной базе в милиции — у неё всё в ажуре: судимостей нет, на учёте не состояла, из интеллигентной семьи. Отец, бывший главный конструктор военного завода в Питере, умер.
     — Та-ак, — устало потянулся Валерий, поднялся и заходил по кабинету. — Всё в ажуре говоришь? А вот лично мне она не нравиться! Как говорят, баба на корабле — быть беде. Вот всё, что я могу сказать о своём мнении.
     — Заявление она уже написала, — вытащил из папки Виктор исписанный ровным почерком лист бумаги и положил его на стол.
     — А я вижу, Витя, вы с ней время даром не теряли. Это что? Голосовать уже надо? А как же протокол? В повестке собрания этот вопрос у нас не стоял.
     — Да ладно, бумажная душа! Скажи прямо, что ревнуешь ко мне.
     — Может и так. Но что-то мне в Авроре подозрительным кажется. Даже Рая недавно, когда составляла отчёт, сказала: «Вроде правильно отчитывается она, но недостача есть. Отчего не пойму. Хитрая баба!»
     — Ну вот. И Раиса туда же. Давай тогда голосовать, а протокол потом составим.
     — Да что голосовать! Твой голос, как мною же выбранного руководителя, — решающий.
     — Вот и договорились, — жёстко ответил Виктор и тоже встал. — Поздно уже. Может, ночевать останетесь.
     — Нет, Витя. Ехать надо. Сынишка дома ждёт. Обещали сегодня вернуться. Нельзя пацана подводить.
     — Ну хорошо. Пойдём к женщинам. Пивка попьём. Между прочим, через день собираюсь дочь навестить. Звоню им: или никто не отвечает, или берут трубку чужие люди. Говорят, что я не туда попал. Ты давно видел моих?
     — Да с месяц, наверное...  Во дворе Ирину встретил. Платком прикрыла лицо. Что-то буркнула и заспешила. Видать, не захотела со мной разговаривать. Чудная какая-то стала. Ты бы съездил туда.
     — Да! Надо, Валера. Завтра поеду. Всё дела, а их никогда не переделаешь.               

* * *

     Утром Виктор выехал в Подмосковье. Для Машеньки он вёз подарки, которые купил ещё накануне, и приличную сумму денег, несмотря на то, что ежемесячно высылал их бывшей жене. Навстречу неслись на большой скорости машины. Они с шумом пролетали мимо приоткрытого бокового окна и растворялись где-то сзади в тумане начинающегося дня. Этот шум немного раздражал и мешал думать. Виктор пытался представить, как встретит его Ирина и уже повзрослевшая дочь. Последний раз он был у них три месяца назад. Тогда все вместе сходили на могилу Игорька, чтобы помянуть сына и возложить цветы. Однако, заметил Виктор, сама Ирина и Машенька как-то странно вели себя: они ни разу не перекрестились, а, находясь возле могилы Игорька, бормотали какие-то непонятные молитвы. Поминальное застолье, организованное Виктором, Ирина практически не поддержала, отказавшись от стопочки водки, и лишь разрешила Машеньке полакомиться сладостями.
     После той поездки Виктор не один раз звонил им по телефону, но чувствовал, что его звонки чем-то беспокоят бывшую жену. Их последний телефонный разговор проходил уже на повышенных тонах, а после того, как он сообщил, что собирается навестить дочь и везёт подарки, Ирина неожиданно заявила:
     — Витя! У нас всё хорошо. Машенька здорова… Так что можешь не отымать у себя время для поездки к нам.
     — А Машенька, что не хочет со мной повидаться? Кстати, позови её…
     — Маша! — крикнул он в трубку. — Как у тебя дела? Как в школе?
     Дочь, запинаясь, начала отвечать, но так, как будто бы ей кто-то подсказывал:
     — Я не болею... Помогаю маме по дому...
     — А в школе?
     Короткое молчание. Чувствовалось, что девочку кто-то пытается научить правильному ответу.
     — В школе всё хорошо… Учителя добрые… Там меня все любят.
     — Ну ладно! — разнервничался Виктор. — Позови ещё раз маму.
     — Ирина! — повысил он голос. — Ты мне чего-то не договариваешь? Что там у вас происходит?
     — Успокойся...  Ребёнок от тебя отвык, я — тоже. Неужели, ты этого ещё не понял? Будет лучше, если бы ты не ездил сюда и не мешал нам с Машенькой жить своей жизнью.
     — Какой это, «своей»! Я — отец и имею право видеться с дочерью.
     — Но нам, Витя, ты не нужен и деньги твои — тоже.
     — Как не нужен! — опешил Виктор — Ты что, хочешь лишить меня родительских прав?
     — Да причём тут родительские права! — заплакала Ирина. — Наш родитель на небесах и только он знает, как с нами поступать…
     — Ах, вот оно что?! Тогда придётся обязательно приехать… — и он бросил трубку.
     После того телефонного разговора прошла неделя, прежде чем Виктор сумел найти время для поездки в Подмосковье. И теперь перед ним стояла задача: поставить строптивую мать ребёнка на место. В конце концов, он — отец и не позволит, чтобы Машенька была лишена радостей нормальной жизни! А если Ирина будет по-прежнему «калечить» душу девочки, то придётся обратиться и в суд, чтобы решить вопрос о месте проживания дочери.
               
* * *
   
     Через час Виктор был уже во дворе когда-то своего дома. Он поставил машину и быстрым шагом поднялся на пятый этаж. Дверь не узнал. Деревянная, обитая чёрным дерматином, она была заменена на металлическую, покрытую светло-серой краской. Три месяца назад такой не было. Позвонил. Послышались тяжёлые шаркающие шаги, которые остановились возле дверного глазка с обратной стороны.
     — Кто ещё там? — раздался мужской голос.
     — Это бывший муж Ирины, хозяйки квартиры.
     — Её здесь уже нет.
     — Как нет?
     — Она выехала.
     — Куда?
     Лязгнул засов, и послышались щелчки открываемого замка. Наружу высунулась бритая голова молодого мужчины, крупного, судя по его большой волосатой руке с толстыми пальцами и широкому голому плечу.
     — Куда, куда? Откуда я знаю. Мне эту квартиру продали другие люди, и никакой Ирины я здесь не видел.
     Ответив, новый хозяин тут же захлопнул дверь.
     — Эй! Подожди! — застучал Виктор по металлической обшивке, но за ней уже послышались удаляющиеся шаги.
     Тогда он позвонил ещё раз, однако  мужчина так и не появился. В это время приоткрылась боковая дверь, и оттуда показалось лицо соседки.
     — Виктор Николаевич, здравствуйте! Зря стучите: Ирина подарила квартиру и выехала из неё с Машенькой. А это — уже новые хозяева. Зайдите ко мне. Я всё объясню.
     Когда Виктор вошёл, хозяйка пригласила на кухню и усадила за стол.
     — Сначала я вас чаем угощу. С вареньем. В этом году смородина уродилась, и я его столько наварила!
     Она достала из шкафа посуду и банку с вареньем.
     — Так что случилось? — с нетерпением спросил Виктор. — Где Машенька?
     — Она, видимо, с матерью. Где же ей ещё быть? — не торопилась рассказывать женщина.
     Виктор замолчал, почувствовав, что соседка затягивает разговор, по всей вероятности, не желая сразу огорчать нехорошими новостями. Он напрягся и стал ждать.
     — Пей, милок! — поставила она на стол чашку с блюдцем и вазочку с вареньем. — А я буду рассказывать.
     Но Виктор не притронулся к угощению, молча, весь в ожидании, смотрел на соседку.
     — Ну так вот, — села она за стол. — Ирина год назад связалась с местной религиозной сектой. Руководил этой сектой молодой мужчина лет под сорок. Звали его Гавриилом Мифодиевичом (господи, язык сломаешь, пока выговоришь это отчество!). Поэтому сектанты называли его просто — Гавриилом. Поговаривали, что он приехал аж из Сибири. Такой: среднего роста, с бородкой и худощавый. Интересно, что принимал Гавриил в секту только одиноких мужчин и женщин. Семейных не допускал. Объяснял это тем, что скоро конец света, и в рай попадут лишь те, кто сумеет отказаться от плотской любви и богатства. Вот так: ни больше, ни меньше!
     Тут соседка замолчала, посмотрела на Виктора испытывающим взглядом, словно решая, стоит ли ей рассказывать дальше.
     Затем продолжила:
     — Об участии Ирины в секте я узнала от неё же, заметив, что к ней стали приходить какие-то незнакомые мне люди, в том числе, и этот бородатый. Чем уж они там занимались не знаю, но обычно, когда выходила на площадку, слышалось пение молитв. Потом как-то встретила днём Машеньку (она, по-моему, уже во втором классе учится), спрашиваю, почему не в школе. Молчит. Какие оценки — тоже молчит и отворачивается. Мне это показалось странным. Поговорила с Ириной, и она призналась, что забрала девочку из школы. Спрашиваю, зачем. Оказывается — по религиозным убеждениям. Ихний гуру или, как она сказала, наставник, приказал, чтобы дети сектантов перестали посещать занятия и готовились ко второму пришествию Христа у себя дома с родителями.
     Ну, я, конечно, первым делом, отругала Ирину и посоветовала не портить душу ребёнка и не оставлять девочку без грамоты. Она обиделась, ответила, что это не моё дело, и с тех пор стала обходить стороной. Ни здравствуй, ни прощай, как говорится! Хотела, Витя, тебе в Москву позвонить, да телефона у меня нет.
     Тогда я съездила на троллейбусе к её брату, Женьке. Он, бедный, выслушал, закачал головой и сказал, что обо всём уже знает, но ничего не может поделать с сестрой: она его и слушать не хочет. Вот так! Даже от брата отказалась ради своей секты.
     А недавно, с неделю назад, заметила, как она собирается переезжать куда-то. Вся их секта была в сборе — вещи помогали переносить в грузовую машину. И Гавриил всё бегал, покрикивал на них, подгонял. Видать, спешил незаметно спровадить Ирину с девочкой. Я подошла к ней. Хотела спросить, куда это она собирается переезжать. Так что тут было! Гуру ихний, как петух, подскочил, стал между нами и приказал Ирине сесть с дочкой в кабину. Так и не отошёл, пока машина не тронулась.
     Мне это, конечно, подозрительным показалось. Спрашиваю Гавриила, почему Ирина с ребёнком покинули квартиру. Так он аж весь передёрнулся. Посмотрел на своих сектантов и ответил: «Квартиру она Богу подарила», — и сразу отошёл. Видать, не захотел больше отвечать на мои вопросы. Так ругаю себя, что не набралась смелости, оттолкнуть этого проклятого гуру и, как следует, расспросить Ирину! Хотя бы узнать, куда она переехала. Это всё, Витя. Теперь сам действуй, а меня можешь в свидетели взять, если понадоблюсь. Да что я? Весь подъезд пойдёт!
     Виктор встал.
     — Спасибо, Наталья Владимировна, но мне надо идти.
     — А чай?.. Может, перекусишь чего?
     — Нет, нет. Ещё раз спасибо за рассказ. Поеду к Женьке. Поговорю с ним.
     — Это правильно. Поезжай. Может он ещё чего расскажет. Да и вдвоём будет легче Ирину отыскать. Если надо будет, заходи, не стесняйся. А я тоже начну опрашивать людей. Может, кого из сектантов встречу. Ты телефончик-то мне оставь. Вдруг что узнаю и сразу сообщу… Надо её нам всем миром искать. А в милицию заявление будешь подавать?
     Виктор приостановился и на вырванном из блокнотика листочке написал номер домашнего телефона.
     — Вот держите, Наталья Владимировна. Если что, звоните в любое время суток. А в милицию зайду, да только там начнут искать Ирину и Машеньку через три дня после подачи заявления. Такая у них инструкция. До свидания!
     Соседка заспешила к двери, открыла замок:
     — До свидания, мой дорогой! — ответила она, распахивая дверь.
     Виктор широким шагом вышел на лестничную площадку, побежал вниз.
     — Господи! Помоги ему… — тихо сказала Наталья Владимировна, успев перекрестить гостя за его спиной.



http://proza.ru/2021/01/07/788