Неудобно вышло. Конечная

- Чего пришёл? - донеслось из гроба, когда Мунк вошёл в комнату.

Уже полгода прошло с того момента, как он умер, а значит, и со смерти дочери прошло немногим меньше. Всё это время он тщетно пытался наладить с ребёнком контакт, но ничего не выходило. Последний месяц он уже было совсем прекратил свои попытки, но в конце концов жена настояла на том, чтобы он серьёзно поговорил со своим ребёнком.

Дочь совсем отбилась от рук. Мало того, что в этом году она и так плохо успевала в школе и постоянно шлялась где-то по ночам, так теперь она вообще перестала выходить из комнаты. На сэкономленные на школьных завтраках деньги купила себе гроб и лежала в нём, не вставая, уже четвёртый день. Ситуация требовала вмешательство отца, который к тому же и сам был живой мертвец.

- Поговорить хочу, - сказал Иван Петрович, присаживаясь на край гроба.

- О чём? - как можно более дерзко спросила дочь, глядя в потолок.

- Меня беспокоит твоё состояние. Зачем ты тут развела этот балаган?

- Как зачем, я же мертва.

Мунк посидел немного молча, подбирая слова.

- Ну да... Так и я мёртв, и ничего, мне это не мешает.

Дочь в ответ закатила глаза.

- Может всё-таки вылезешь из гроба? В школу пойдёшь?

- Ну пааап, ну какая школа? Это же смерть! Всё — конец!

- Это ты, дочка, преувеличиваешь. И не с таким люди живут, и ничего. Я-то вот живу.

Дочь вдруг села в гробу:

- Так вот я и не понимаю, зачем ты на работу ходишь? Лёг бы уже тоже в гроб, а то только людей зря смущаешь!

- Да кто эти люди? - рассмеялся Иван Петрович. - Иди и найди мне таких людей, которые бы менее странные были, чем мы с тобой. Да и потом, если я в гроб лягу, то кто же вас обеспечивать будет?

Дочь снова легла в гроб и отвернулась к стенке:

- А меня не надо обеспечивать. Я вот в гробу лежу и всё. Разве что похороните меня, и дело с концом. А то нашёл ради чего в гроб не ложиться.

Этот разговор с самого начало смертельно надоел Ивану Петровичу. Раздосадованный, он было хотел наговорить дочери всё, что думает по этому поводу, но не стал. Ещё немного посидев, он взглянул на наручные часы. Уже было пора идти на йогу. На этом занятии мастер обещал его научить с помощью силы воли заставлять снова биться сердце. Худая замена естественному биению, как полагал Мунк, но всё же что-то.

Пожелав дочери хорошего дня, он вышел из комнаты.

- Всё это юношеский максимализм, - резюмировал он перед женой, которая вытирала руки, стоя в дверном проёме кухни.

- Пройдёт. У всех проходит — и у неё пройдёт, - продолжал он, натягивая пальто.

И, поцеловав жену, он направился на вечерние занятия йоги. В лифте он повстречал большого крокодила в пальто. Рядом с крокодилом стоял чемодан на колёсиках.

- Оооо, Генадий Петрович. Давно не виделись, — дружелюбно заулыбался Мунк.

Крокодил в ответ вроде бы тоже заулыбался и притронулся лапой к кепке на своей голове в знак приветствия.

- Путешествовать направляетесь? - спросил Мунк, указывая на чемодан.

- Да, - клацнул крокодил. - Жена вот купила путёвку на Валаам, в монастырь. Глядишь, может за молитвой и физическим трудом у меня кожа станет помягче.

- Как бы она вас потом на сумочку не пустила, - пошутил Иван Петрович, и они со смехом вышли из лифта.