Теплоход Деспина-4. Масейо - Пирей

Окончание.  Начало читайте здесь -http://www.proza.ru/2015/03/20/2128

Согласно правил любого классификационного общества морских судов, будь то Ллойд, Французское Бюро Веритас или  Российский Регистр, каждое судно для безопасного плавания  обязано иметь на борту определённые запасные части, минимальное количество которых незыблемо. В этот перечень входили, конечно и  поршень главного двигателя и цилиндровая втулка.

Ни запасной втулки, ни запасного поршня  у нас  больше не было. Филиппинцы установили треснувшие детали на штатные места и обернули их промасленной бумагой от постороннего глаза.  А тут и портнадзор пожаловал,  сюрвейер сделал обход по машине, по палубе, стал смотреть судовую документацию.  Сидим в офисе, инспектор спрашивает, как у нас с запчастями. Сказать правду  - домой отправят в момент, компания не простит.  В море выходить мы не имеем права, а доставить новую втулку и поршень - очень  долго ждать придётся.

Думаю, что сейчас так бы и поступил. Но тогда - не осмелился. Старший механик считается человеком компании и действовать во вред ей не должен. Сказать, что всё хорошо, я тоже не мог. Молча достал с полки тостую папку инвентаризации запасных частей,  положил перед инспектором. Тот полистал с полминуты, остался доволен.

А я с каждым днём стоянки  всё больше понимал, что техническое состояние главного двигателя катастрофическое. Обнаружили мы с Иосифовичем, что на трёх цилиндрах деревянными пробками заглушены контрольные отверстия, призванные сигнализировать о состоянии резиновых уплотнений втулок. Попробовали вытащить эти чопики, и тут же заглушили вновь -  вода  из системы охлаждения под давлением выходила наружу . Мне стало плохо в буквальном смысле. Мы находились на пороховой бочке.

В любом случае, моменты топливоподачи нужно было проверять. Регулировка топливных насосов высокого давления на "Зульцере" - дело не так сложное, как трудоёмкое. Особенно, если опыт в этом небольшой. Пока я припомнил, как это делается, пока разыскал все необходимые приспособления, полдня прошло. После обеда  начал проверять моменты подачи топлива, и глазам не поверил: на первом цилиндре он оказался всего пять градусов до верхней мертвой точки.

Перепроверив своё сенсационное открытие, я изменил угол опережения подачи , установив его рекомендованным, не помню уж точно, четырнадцать градусов, или шестнадцать. На следующий день дело пошло веселее. Появился уже опыт, и помощник - второй механик. Одному очень этим неудобно заниматься,  практически невозможно. На оставшихся пяти цилиндрах угол опережения был  близко к паспортному, но всё же разница в пару градусов  была. Мы с Иосифовичем на всех цилиндрах выставили одинаковое значение.

Затем я составил радиограмму в компанию, дескать, в порядке наладочных работ проверили регулировку ТНВД и вот какие результаты обнаружены., таблица прилагается.  О том,  что мы уже все отрегулировали, писать не стал, понял уже, что в этой компании стармеху без разрешения ничего делать не дают.

Получаю ответ:  "ничего не предпринимайте". Я глазам своим не поверил: как же так, вы же сами говорили, что на меня надеетесь, а сами палки в колёса вставляете. Пишу опять: "работа мне знакома, и сделаю всё в лучшем виде".  Чуть ли не упрашиваю, дело-то уже сделано. Наконец, отвечают:  мол так и быть, регулируйте все цилиндры, кроме первого.

Оказывается, в первом цилиндре когда-то произошёл гидравлический удар, настолько сильный, что провернулся мотыль коленчатого вала. ( Такие большие коленвалы цельными не делают). Об этом, конечно, записей в официальной судовой документации  никакой не было.
 
Получается, что отметка верхней мёртвой точки первого цилиндра, обозначенная  на  маховике двигателя, уже не совпадала с реальной мёртвой точкой, то есть с крайним, самым верхним положением  поршня в цилиндре. Никогда я с таким не встречался. Ладно, на первом цилиндре вернули всё в первоначальное положение.

Наутро меня капитан спрашивает : -Когда вы будете регулировкой заниматься?
Не беспокойтесь, - говорю, - сделаю.
И на другой день опять напоминает: - Пора двигатель регулировать.
На третий: - А вы двигатель регулировали?
-  Регулировал.
-  Когда же это вы регулировали? Мне филиппинцы сказали, что вы совсем другим занимались.
-  Да я ещё три дня назад отрегулировал - не выдержал я, -  да ни один нормальный человек не будет дважды устанавливать три индикатора на насос! Всё это делается сразу!
-  Как? Без разрешения компании? - Он прямо подскочил от негодования и тут же умчался в радиорубку (тогда ещё на флоте работали радиоспециалисты).

Вечером, злой и ещё не успокоившийся, я нашёл начальника рации.
- Покажи, что там  мастер на меня написал.
-  Да там по гречески.
-  Всё равно покажи, - греческого языка я, конечно не знал. Но если в радиограмме двадцать раз повторяется слово "протос", ясно, что протосу - в переводе старшему механику пора собирать вещи.
Замена, однако, в Бразилию не приехала, но охота работать у меня уже пропала. Через полмесяца мы зашли в Пирей за запчастями. Встали на якорь, и я поднялся на мостик с рапортом об остатках топлива на борту.
Капитан поспешил мне на встречу с новостью:
-  Знаете, я и сам не в курсе был, но вам прислали замену. Вы уж передайте всё, пожалуйста, как положено, расскажите коллеге все нюансы...
-  Ну да, а вещи мои вы будете собирать? Что успею, покажу.
Стармехом приехал украинец. Времени на нормальную пересдачу у нас, конечно, не было. Через четыре часа , вместе с агентом, я сошёл на катер. Глаза бы мои не видели этого парохода, а особенно капитана. Я был очень рад уехать.
Радость моя была обоснованной. Через две недели мне позвонил Иосифович.

-  Ты откуда, Осипович?
-  Из дома. Списали меня.
-  Как? За что?
Осипович поведал мне трагикомическую историю о том, что за сутки до прихода в порт прорвало уплотнение на другой втулке, одной из тех трёх, где были заглушены контрольные отверстия.
-  Кое-как дочапали до Латакии. Встали к причалу. Стармех запросил трое суток для замены втулки. Но ему дали на работу сутки, сказали, что в море втулку поменяли за одиннадцать часов.
-  Вот сволочи!
-  Я, Иванович не знаю, кто так распорядился. Но дед нас всех поднял в шесть утра.
-  Ну, и за сколько вы управились?
-  За неделю. Чего ж меня и списали. Не пошла втулка, как ни тянули. Потом супер приехал со свежими греческими идеями.
-  Закупили в городе сухой лёд и поместили его во втулку. Она должна была, типа, уменьшиться в диаметре. Но не получилось. Потом он привёз машину кока-колы, стал её лить в зарубашечное пространство.
-  Так сколько же её надо, кока-колы той?
-  Много, Иваныч. Но тоже не помогло. Решили втулку резать.
-  Чем, автогеном? Вдоль?
-  Вот как раз не вдоль. Вдоль он побоялся посадочные места нарушить. Нет, поперёк, по кругу отрезными кругами. Ну, болгаркой по-нашему.
-  И что?
-  А то, что кусками вынимали, а втулка-то целая была. Хоть бы треснутая, не так жалко. Три дня резали. А потом меня домой отправили.
-  Ну, надо же было им козла отпущения найти.
-  Ох, Иваныч, как же я вам завидовал, что вы вовремя уехали!