Кёнигсфельдское перерождение - 5

                Поездка на Боденское озеро (Bodensee)

       Неделя прошла быстро. Наступила суббота, на которую мы с приятельницами запланировали новую экскурсию по родному краю. После завтрака на автобусной остановке нас уже ожидает туристический автобус. Для людей, находящихся в нём, путешествие началось ещё с городка Санкт-Георген, расположенного в шестнадцати километрах от Кёнигсфельда.

       С утра идёт дождь. Настроение ему соответствует. Боденское озеро прекрасно в солнечную погоду, но мы не теряем надежду на то, что жизнь внесёт коррективы в происходящее, и природа откликнется на них просветлением.
 
       Экскурсовод рассказывает о местах, мимо которых мы проезжаем. Буквально на  каждом шагу встречаемся с достопримечтельностями этого края.

       Я не впервые в этих местах, но в замке Меерсбург - символе Боденского озера - впервые. Это - старейший жилой замок Германии.

       Ты не поверишь, мой друг, но с первых же шагов мы окунулись в атмосферу старины в полном смысле этого слова. Сразу напротив исторических ворот замка нас встретило деревянное резное распятие пятнадцатого века. Слева - изображение отрубленной руки, служившее предупреждением всем врагам и нарушителям покоя в замке. Над воротами - огромное поворотное колесо для подъёма четырёхметрового моста. Около него останавливаемся и фотографируемся всей группой.

      Затем проходим через большое помещение под названием дюрниц. Оно служило местом собраний княжеской дружины, позже здесь размещалась стража. В одном из помещений, пристроенном к замку в 1710-ом году, находится своего рода оружейная палата. Наряду с охотничьими трофеями здесь представлены старинные ружья, арбалеты, копья, кинжалы... В нише - бюст историка Карла Майер фон Майерфельса, открывшего в 1878-ом году в замке музей. Проходим через Барочный зал, Палас, Готический покой, Ренессанский покой...

      В это трудно поверить, мой друг, но так мы посещаем одно за другим тридцать помещений замка. Волнение охватывает меня в рабочем кабинете знаменитой немецкой поэтессы Аннеты фон Дросте-Хюльсхоф. Он находится в башне с прекрасным видом на Боденское озеро и Альпы. В замке, есть и спальня, в которой поэтесса скончалась в 1848-ом году. Она словно живая смотрит на меня с портрета. А я думаю о том, что поэтесса - ровесница великого поэта Александра Сергеевича Пушкина. К сожалению, её имя мне стало известно лишь недавно.

     На душе становится грустно и как-то тревожно. Годы идут, века сменяют друг друга, а мы всё суетимся, никак понять не можем, что земная жизнь не вечна и что не надо её растрачивать на бессмысленные действия и пустые хлопоты. Но разве мы можем это понять сейчас? А, может, и хорошо, что человек не задумывается над этим до поры до времени? Получается, что каждый приходит к пониманию истин в своё время, под влиянием  событий и встреч, происходящих непосредственно с ним. По-видимому, и я неслучайно здесь? Кто знает, как увиденное и продуманное здесь, отзовётся позже?

      Панорама исторического города открывается перед глазами, когда, мы, пройдя под деревянным подъёмным мостом, спускаемся ступенька за ступенькой к Боденскому озеру. Потом в течение часа гуляем по набережной. Здесь всё рассчитано на туристов: лодки на прокат, причал для частных яхт, пляж с подогреваемым бассейном и много такого, что и во сне не приснится...

      А небо чистое-чистое, без единого облачка. Даже не замечаю, как дождь прекратился и облака растворились в синеве. В какой-то момент озеро засверкало на солнце, засеребрилось. Как здорово жить и творить в этом прекрасном мире, подумалось мне. Благодарю тебя, Боже, за подаренную мне жизнь!   

                Моббинг в действии

       В клинику вернулись к вечеру. Перед ужином состоялся неожиданный и неприятный для меня разговор с соседкой по столу, местной немкой Гертрудой, о которой я писала тебе, мой друг, в одном из первых писем. Не хотела тебя расстраивать, да и не знаю, как ты истолкуешь историю женского коварства, но всё же решила поделиться с тобой болью души. Начну рассказ о наших взаимоотношениях с Гертрудой по порядку.

       Тогда, в первые дни нашего знакомства, она казалась мне то доброй волшебницей, то очень похожей на колдунью из Шварцвальда, из сказок братьев Гримм, то женщиной, умеющей видеть и ценить прекрасное, разбирающейся в людях и тонкостях движения души. Теперь же она напоминает мне пациентку с особенностями психического развития или человека злопамятного, жёсткого, умеющего манипулировать людьми. Да, мой друг, всё течёт, всё изменяется. Так и неожиданно для меня ухудшилось и её отношение ко мне. Не ожидала я, что здесь, посреди удивительного, особенного мира местечка Кёнигсфельд, придётся ещё раз испытать на себе давление психического механизма, называемого моббингом.

      Начиная с третьей недели пребывания на курорте между нами, как кошка пробежала. Случилось так, что, поняв друг друга на внутреннем, я бы сказала, ментальном уровне, мы разошлись во мнении о свободном времяпрепровождении. Я не думала о том, что это задевает её за живое. Узнав о том, что корнями я из России, она, казалось бы, тоже не изменила своего отношения ко мне, приходила в комнату, приглашала на чашечку кофе. Вместе с ней мы посещали концерты, танцевальные вечера. Вот только по состоянию здоровья она не могла, да и не хотела совершать дальние походы, экскурсии, вечерние прогулки.

       Она, как я уже тебе писала, была моей соседкой по столу в столовой. Места в ней были постоянными, закреплёнными на время проживания на курорте. Трижды в день, за завтраком, обедом и ужином, мы проводили более получаса за одним столом, среди ещё шестерых приятельниц. Те, другие, были молоды, имели свои интересы и разговоры, делились впечатлениями об услышанном и увиденном на занятиях, о личных проблемах. Нас в свои разговоры не вовлекали, да и мы им не мешали своим присутствием. Наши разговоры с Гертрудой не только за столом, но и на природе становились всё более краткими и редкими. И вдруг я заметила, что она сторонится меня, не разговаривает, делает вид, что не замечает или, привлекая словом, предложением что-нибудь предпринять - отбрасывает, меняет решение, занимается чем-нибудь другим.

       Честно говоря, я старалась не обращать на это внимание, потому что привыкла к тому, что не только в природе, но и в отношениях между людьми всё может измениться в один миг, да и дни, наполненные до отказа событиями и впечатлениями, пролетали довольно быстро. Может, всё бы так и осталось на этом уровне недопонимания с моей стороны поведения фрау Гертруды, но она начала меня донимать словами, действующими на сознание и чувства, одним словом - на психику.

       Так однажды, когда я её попросила помочь разобраться с тем, как функционирует стиральная машина, установленная в подвальном помещении клиники, она мило согласилась. Но когда я туда пришла, она, увлечённо разговаривая с одним из курортников, меня проигнорировала, на вопросы не отвечала, делая вид, что со мной не знакома. Мне оставалось только ретироваться. Время было перед ужином. И за столом, когда зашёл разговор о причине её отсутствия, я сказала, что она в подвале объясняет какому-то мужчине, процесс стирки белья...

      Только этот момент я считаю некорректным в отношении к ней. Только в этой бестактной фразе, которую, вероятно, соседки по столу ей сразу же передали, я вижу корень моих последующих внутренних переживаний. Слово - не воробей, вылетит - не поймаешь. Я не хотела её тогда высмеять или обидеть. Но когда впоследствии мы в столовой оказывались один на один, она донимала меня колкостями, молчанием или словами: "Я должна хорошо слушать, что ты обо мне говоришь", "ты про меня разносишь слухи", "ты из меня тянешь соки", "я не могу тебя видеть, слышать", "ты не та, за кого себя выдаёшь"... Потом, встречая в коридоре, понимая, что обидела, извинялась, доказывая, что она хороший человек, а я ей мешаю жить. Воспитатель детского сада по образованию, она выглядела в такие моменты скандальной бабой или героиней страшных сказок, прочитанных на ночь.

        Вот так, мой друг, неосторожным словом можно обидеть человека, сломать отношения и создать проблему, которую теперь приходится расхлёбывать, и никакие объяснения здесь уже не помогают. Сначала я ей пообещала, что через несколько дней перейду за другой стол, но после очередной реплики перед ужином, я не смогла больше выдержать этого давления и ушла на другой конец другого помещения столовой, попросив разрешения принять меня в другое общество сидящих за столом незнакомых людей.

     Мой верный друг, может, ты теперь поможешь мне ответить на вопрос: Что это было? Ненависть к иностранцам? Плач женщины по своей одинокой доле? Недопонимание из-за незнания тонкостей речи или умения вовремя что-то объяснить? Или тонкости и своеобразие менталитета? Я думаю, что всего понемногу, но местные не дали бы ей возможности так играть своими чувствами. Это тоже особенность менталитета. Хотя, кто его знает, мы все - только люди.

                Размышления о краткосрочности жизни

       Мой друг!
 
      Жизнь преподносит мне всё новые и новые уроки. Здесь, в Шварцвальде, где мы все находимся в одинаковых условиях существования, всё видится немного по-другому. Каждый имеет свои проблемы. Человек открывается не сразу и не каждому. Постепенно рождается доверие, и в какой-то момент души исповедуются. Судьбы похожи друг на друга, боль сердца одинакова, но каждый пытается с точки зрения своего понимания объяснить происходящие с ним события.

      Сегодня во время прогулки в Кёнигсфельд я услышала ещё одну исповедь мятущейся души. Это - типичная история жизни двух людей, которых судьба столкнула под одной крышей. Мужчина и женщина когда-то сошлись, может быть, и по любви, но он всё время пытался получить радость жизни на стороне. Конечно, не отказывал себе и в спиртном. Со временем стал вымещать свою неудовлетворённость жизнью на жене. Она терпела. Но в какой-то момент терпению пришёл конец, тогда приняла решение: уйти от него. Жить отдельно. В Германии в этим нет проблем. Сняла квартиру, социальные учреждения помогли материальными средствами. Зажила свободно, без вечной оглядки: что сказать, как сделать, чем угодить.
 
       Ему бы радоваться надо, что получил полную свободу ещё при жизни, тем более дети не отвернулись, навещали, звонили, было кому за кружкой пива рассказать о том, что наболело на душе. Зять навещал неоднократно, с ним тоже нашлось, о чём поговорить. 

        Но однажды, через год после ухода жены, он почувствовал себя плохо. Сердце билось не в такт, воздуха не хватало, подташнивало. Он позвонил дочери, рассказав о своих проблемах со здоровьем. Она попросила его успокоиться, пообещала позвонить в скорую или, когда приедет, увезти в больницу.

        Мужчина принял душ, надел свою любимую клетчатую рубашку и застыл в ожидании... Что произошло дальше, остаётся только предполагать. Когда приехали родные, он лежал неподвижно на кровати без признаков жизни. Вызвали и скорую помощь, и полицию для регистрации смертельного случая.

        Может быть, я бы не стала описывать эту судьбу, но передо мной живой свидетель этих трагических событий,- та самая дочь, которой он звонил перед смертью. Всё пытается понять, является ли она виновницей смерти отца:

      - Если бы я сразу приехала, а не перепоручила это своему мужу, а он не передал бы эту просьбу моей матери... Может быть, если бы кто-нибудь приехал на несколько минут раньше, ситуация бы разрешилась в пользу отца, и он бы остался жив?
 
       Её отец был к тому времени крепким семидесятидвухлетним мужчиной, никогда раньше серьёзно не болевшим, думавшим, что всё ещё впереди.

       Горе не приходит одно. Через несколько лет внезапно обнаруживается рак головного мозга у мужа его дочери. Крепкий высокий здоровый мужчина
пятидесятисемилетнего возраста, полный желания жить, трудолюбивый отец семейства умирает. Женщина принимает этот удар как наказание за нерасторопность в случае смерти отца. Удар прошёлся болью по сердцу и пошатнул психику.

      С ней прводят беседы. Психологи пытаются убедить, что её вины нет ни в том, ни в другом случае. Но слёзы душат женщину, каждый раз, когда что-то напоминает об этих дорогих сердцу людях.  Комок подкатывает к горлу в неожиданные моменты, когда воспоминания душат, а картины бывшей жизни всплывают из памяти. Ещё один момент отравляет её сознание. Когда муж уже не мог сам передвигаться, и ему стало совсем плохо, она дала разрешение на перевод его в госпиталь для утративших способность самообслуживания.

- Что, милая, ты привезла меня сюда умирать? - слышится ей часто голос мужа, который, зная о своей болезни, стал мягче, открытее, искреннее. Никаких упрёков не высказывал, спокойно дожидаясь своего последнего часа. И она всё ещё слышит его слова, которые он произнёс почти шёпотом:

- Как мне хорошо, тепло на душе... Но как ты будешь без меня?

       В дни совместной жизни не хватало времени на такие душевные излияния. Всё казалось тогда вечным.

                Духовное перерождение

       В последние дни я часто задаю себе вопрос: Почему я, приехав в Кёнигсфельд с целью - оздоровление организма, почти неосознанно для самой себя занялась психологическим анализом вопросов взаимопонимания людей, религиозными поисками, и даже осмыслением исторических событий? Я понимаю, как никогда раньше, что изменение обстановки проживания влияет на эмоциональное переосмысление воззрений и даже нравственных категорий. Встречи с различными людьми, давая пищу для ума, меняют уже давно сложившиеся стереотипы и заставляют думать и чувствовать неординарно в соответствии с ситуациями, в которые вновь и вновь попадаешь. Во мне постоянно происходит осмысление сложившихся представлений и переработка накопленного жизненного опыта.

      Одним из примеров этого явился нервный срыв, произошедший со мной на занятии под названием "нонвербальное творчество". Признаюсь тебе, мой друг, что я никогда в жизни не рисовала, а теперь должна была погрузиться в себя с целью – понять и осмыслить происходившее со мной в течение жизни и, как получится, отразить это на бумаге - символами, словами или образами-картинами. Сразу понимаю, что занятие интересно по вложенной в него идее.

      Под музыкальное сопровождение с первой минуты начался процесс переосмысления давно пережитого, и, казалось, забытого, но тяжёлым грузом давящего на психику. Перед каждым участником этого занятия, лежит чистый лист бумаги, и на него должно вылиться глубоко запрятанное в глубинах памяти и сердца, вызывающее тайные страдания души. Я, совершенно ни о чём не думая, в левой стороне листа нарисовала маму и папу с тремя детьми, объединённых словом "семья" в единое целое. Вокруг - тайга, сугробы снега, вдали - очертание дома, построенного отцом, а потом - ветер судьбы, выбивающий почву из-под ног и кресты, могилы, кресты...

      Слёзы полились из моих глаз, живые, солёные. Я пыталась сдержаться, но рыдание было ответом на попытки задушить эмоции. Наверное, я не плакала с детства, разучилась плакать и смеяться. И вдруг среди чужих людей открылся неожиданный поток слёз, который я не могла прервать, задушить, как ни старалась. А в комнате никто ни на кого не обращал внимания. Все находились в своём мире чувств и ощущений... На правой стороне моего листа непроизвольно появились вновь пять фигурок, идущих в сторону горизонта. Я поняла, что это- моя новая семья, создание теперь моей жизни... Слёзы уже не застилали мне глаза. Мир открывался другой, светлой стороной. Из облаков выглянуло солнышко, осветив землю своими лучами... И появилась радуга - в полнеба!

      В тот момент я не сразу поняла, что во мне идёт процесс духовного перерождения. Слёзы смывали остатки скорби, накопившейся в душе за долгие годы потерь. Мир засветился новыми красками.  И любовь возрождалась во мне, пробиваясь через многолетний страх, сковавший душу. Сквозь этот страх и вечную зажатость эмоций начинали пробиваться ростки светлого видения жизни.

      Очнувшись от пережитого, я, как бы включив сознание, с трудом вернулась к людям, окружавшим меня в этой комнате. Они уже не были чужими, как около часа назад. Некоторые из них вытирали украдкой слёзы, другие – робко улыбались каким-то затаённым мыслям. Процесс духовного очищения происходил в каждом. И мне даже подумалось, что в этом местечке Кёнигсфельд аура другая, что воздух здесь святой, и атмосфера лечит, что святой дух здесь проникает глубоко в людские души, выворачивая их наизнанку, помогая взглянуть внутрь себя и увидеть со стороны.
 
                Разговоры с соотечественниками

       В фойе всегда на одном и том же месте сидел мужчина средних лет и наблюдал за окружающими. Случайно я услышала несколько слов из его разговора с соседом. По акценту поняла, что он из России или Казахстана. Я подошла к нему и напрямую спросила об этом. Он предложил присесть. Сразу завязалась беседа. Я уже скучала по русской речи, и разговор доставил мне удовольствие.

       На следующий день он познакомил меня с женщиной, приехавшей в Германию из Челябинска. Так нас - русскоязычных - стало трое. Затем появился Сергей из Ростова. И, наконец, к нам присоединился Андрей из Казахстана. Да, мой друг, ты правильно подумал. Теперь я уже не чувствовала себя чужой в мире незнакомых голосов.  Мы встречались каждый день в паузах между процедурами, после обеда, а уж по вечерам - беседа затягивалась до темноты.

       Разговор строился на воспоминаниях. Каждый делился своими трудностями в первые годы жизни в Германии. Все прекрасно понимали друг друга, так как процесс интеграции в новую жизнь прошли с нуля, то есть, приехав в Германию с тремя чемоданами и двумя или тремя детьми.

      Нелегко приходилось в первые годы, а теперь, когда жизнь наладилась, болезни одолели. Лиля старше меня - ей уже 68. В Германии она нашла свой путь. Первое место жительства было в Дрездене. Здесь она приглянулась одной из социальных работниц, приняла участие в работе клуба для российских немцев. Меня поражает только то, что, находясь в Германии более пятнадцати лет, моя соотечественница очень плохо говорит на немецком. Но она не переживает по этому поводу. Громко говорит по-русски, гордится тем, что она из России и осуждает тех, кто стесняется своего прошлого. Её поддерживает Владимир:

     - Я горжусь тем, что жил в России, и каждому это говорю. Мы там неплохо жили. И люди были между собой дружнее, и жить было легче.

       Он - инвалид с детства, не понимает тех, кто разными путями пытается уйти на преждевременную пенсию. Сам работает на экскаваторе. Очень доволен работой и коллективом. Правда, подвёл организм. Прединфарктное состояние было распознано врачами, вовремя проведено шунтирование. На этот раз спасли, даже направили на курортное лечение.
 
    - Кажется, на этот раз обошлось, старуха с косой прошла мимо.

      Положение Сергея хуже. Полгода назад начались приступы сильного кашля. Обратился к врачу. Обследование показало сначала непроходимость бронхов. При повторном - обнаружилось тёмное пятно на лёгких. Через месяц - произведена операция, результатом которой явилось удаление части лёгкого. Состояние здоровья улучшилось, но тревога растёт. В клинике много лёгочных больных. Картина неутешительная, когда видишь, как они разъезжают с тележками, на которых стоят небольшие кислородные баллоны и на лице - кислородные маски. 

      Андрею - пятьдесят лет. Мне больно каждый день видеть его грустные внимательные глаза, ощущать его тревогу. Он молчит, никому не рассказывает о себе. Никто не знает, с каким диагнозом он в клинике. Когда я в последний раз пошла на церковную службу, он вдруг тоже засобирался. Посетил и музей, посвящённый Общине братьев. По дороге домой говорил о том, что в церкви был лишь в связи со свадьбой дочери и крещения внука. Потом надолго замолчал. Видимо, судьба поставила перед ним трудную задачу, думал - как бы с ней справиться?

      В таких случаях лучше промолчать. Сочувствием горю не поможешь, а только разбередишь рану. Уже хорошо, что мы держимся друг друга. Мужчины по вечерам совершают короткие прогулки. А я ухожу в свою комнату и пытаюсь описать впечатления прожитого дня.
 
                День рождение монахини Ренаты

     Утром в комнате неожиданно зазвонил телефон. С ресепшена позвонили и сообщили, что ко мне пришли гости. Я заволновалась, так как никого из родных не ожидала. И каково же было моё изумление, когда я увидела на проходной монахиню Ренату. Она пришла пригласить меня в гости.

     - Приходите к трём часам. Мы немного поговорим, выпьем кофе. Там будут и жильцы нашего дома.

     Посмотрев план мероприятий и процедур, я приняла её приглашение, сказав, что приду обязательно, но с небольшим опозданием.

- Приходите, когда сможете, - сказала она в ответ.

     К сожалению, я не смогла пригласить её в гости, так как через несколько минут начиналась запланированная прогулка под руководством физиотерапевта.

     В половине четвёртого я позвонила в дверь знакомого мне уже дома монахинь. Рената встретила меня у порога, пригласила войти в большую комнату. Там был накрыт стол, вокруг которого сидели монахини. Было видно, что они уже отведали торта и попили кофе. Мне налили его из термоса, подали чашечку с куском пирога. Потом Рената представила меня и попросила рассказать о себе. Решив, что все собрались ради меня, я пространно начала отвечать на вопросы о родителях, их немецком происхождении. Они были заинтересованными слушателями, вопросы сыпались один за другим.
 
     В какой-то момент я почувствовала беспокойство фрау Ренаты. Она смотрела то на меня, то на часы. Я прервала рассказ о своей родословной, и в этот момент монахиня, сидящая рядом с ней во главе стола, прочитала слова поздравления. Только тогда я поняла, что у моей знакомой сегодня день рождения. Я была покорена её поступком: пригласить меня в такой круг гостей. На такое не каждый решится даже в день рождения. Спев несколько песен, монахини одна за другой покидали комнату, оставляя нас одних. Некоторые из них подходили ко мне, выражая слова благодарности за рассказ. Одна из них сказала по-русски: "Добрый день и спасибо". Я улыбнулась ей в ответ.

        Когда они ушли, я спросила Ренату, как она пришла к вере, и она поведала мне свою историю.

   - Я родилась в 1940-году.  Отец не вернулся с войны. Всегда чувствовала, что должна найти путь к Богу. Когда повзрослела, к нам в посёлок приехала группа миссионеров. Они говорили о помощи бедным и просили пополнить их ряды. Я приняла это обращение близко к сердцу и ответила, что если мама разрешит, то поеду с ними.
 
      Так уж случилось, что мама в тот день обслуживала этих людей. Один из миссионеров обратился к ней с вопросом, знает ли она нашу семью? Он назвал мою, то есть нашу с мамой фамилию. Так она узнала о моём решении уйти с миссионерами. Она не стала высказывать недовольство, и я через несколько дней покинула семью, присоединившись к этим людям. Год я была с ними. Потом устроилась на работу. Позже выучилась на медсестру. Замуж не выходила. Всю жизнь посвятила Богу и больным людям, оказывая им помощь".

     Монахиня Рената проводила меня до клиники. Она была очень взволнована. Не знаю, что ожидает меня впереди, но после этого разговора спокойствие поселилось в моей душе. Я не пытаюсь больше заполнять пространство душевной пустоты какими-нибудь действиями: например, посещением ресторана, или прогулками в магазины, или походами в лес. Мне не надо создавать иллюзию счастья внутри себя.  Стало спокойнее и надёжнее в этом мире тепла и добра, который меня окружает.

                *  *  *

    Ты, наверное почувствовал, мой друг, что душа моя успокоилась. Через несколько дней закончится время пребывания на курорте, и я уеду домой в свой родной город. Я очень соскучилась по дорогим сердцу людям, понимая лучше, чем когда-нибудь, что дом – это пространство, в котором живёт счастье, если тебя там ждут.

     Вот так, дорогой друг, казалось, всё началось на минорной ноте, а заканчивается   совсем другой - песней Жизни. Две подруги уже покинули клинику. С двумя другими - интересы разошлись. Уехали те, кто нас скреплял, соединял, организовывал. Но несмотря на это, время, проведённое вместе, было прекрасно. И я благодарна судьбе или случаю за то, что он дал мне возможность познакомиться с этими людьми, с Кёнигсфельдом, его культурой и историей.

     Надо же так – прожить четверть века в Германии и не слышать об этом курортном местечке, которое, оставило, и я в этом не сомневаюсь, след в моей памяти на всю дальнейшую жизнь.
 
До свидания, мой милый друг.
Спасибо тебе за то, что ты был всегда рядом.

Июль, 2016
Ирене Крекер
Германия