Ловец жемчуга

Жил-был Ловец жемчуга. Жил он на широкую ногу – его работа щедро оплачивалась. И лишь он один знал, что в свои сравнительно небольшие годы  у него уже проблемы со здоровьем. Но этого не было заметно.
Зато видно было, как он, великолепный пловец и ныряльщик, сумел сделать с десятилетнего возраста, из хобби профессию.
Тогда, в его детстве, хватало ныряльщиков. Они доставали не только жемчужины, но и устриц, угрей и других обитателей моря. И из них он очень быстро, ретиво взявшись за дело, стал первым. Ему не было равных ни по глубине погружения, ни по времени, которое он мог провести под водой. Весь в белом, по древней традиции, он уходил в глубину моря, искать и доставать раковины с моллюсками. И вот, когда его уже отчаивались дождаться, он резко выныривал, зажав в одной руке добычу. Он нырял, к тому же, чаще всех и его прозвали Амфибия. Говорили, что он на дне морском ориентируется лучше, чем в собственном городе. Он всю жизнь был атеистом - не верил в плохую погоду и духов, которых человек будит, ныряя в царство Нептуна. Он и белой одеждой пользовался при погружении, скорее уж по привычке, чем веря в то, что отпугнет акул. Ничто не могло сбить его с толку – или с глубины?

Время шло, в двери стучал прогресс. Люди научились жемчуг выращивать, столько доставать уже не нужно, профессия ныряльщика изживала себя, многие осваивали другие направления. Например, на плантациях того же жемчуга, бизнес, торговля – да мало ли? Да и тех, кто не состарился до времени, были единицы, новых было очень мало.
Только Амфибию все это не касалось. Под ложным насыщением рынка скрывалось то, что натуральный жемчуг стал гораздо реже, в разы дороже и желаннее. А он, лучший из ныряльщиков, как никто, ухитрялся в пучине, вотчине Нептуна, найти крупные самоцветы и достать их невредимыми. Юношеский азарт его давно прошел, и теперь он точно и быстро делал свое дело.
Но настал день, когда он решил, что следующая сотня жемчужин станет последней в его карьере и достатке. Большие деньги он уже давно заработал, это стало частью его обыденности, чем-то само собой разумеющимся. Период, когда он тратил все, что зарабатывал, остался позади. То, что можно купить, у него давно уже было. Деньги давно работали на него сами, и он мог не нырять всю оставшуюся жизнь.
Но в этом была вся его жизнь, во всяком случае, лучшая и большая ее часть. Нелегко давалось ему это решение. Он не знал, чем займется, но что-то подсказывало ему, что в праздности есть начало саморазрушения. Семья, дети? Не было у него таких желаний, только работа, хотя женским вниманием обделен не был. Лучше всего он чувствовал себя в одиночестве.

Итак, он шел за своей последней сотней, не зная, чем он будет заниматься потом. Он был еще молод и уже стар, и этот выбор он сделал сам когда-то, осознанно и был ему верен. Он видел достаточно постаревших до времени ныряльщиков еще в детстве, чтоб понимать свою судьбу. И сейчас он ни о чем не жалел, ни в чем не раскаивался. Он наслаждался морем, царством Нептуна, понимая, что недолго этому осталось.
День шел за днем, жемчужины завершающей сотни копились быстро, одна крупнее другой, ему везло. И теперь он стоял посреди моря в лодке перед нелегким, почти между жизнью и смертью, выбором. Ему оставалась еще одна, последняя, сотая жемчужина. Но он понимал, что живым из глубин не вернется. Чем ближе к концу, тем неспокойнее и коварнее становилось море.  А последние несколько дней он попадал в шторм. Волны бросали день ото дня все сильнее и сильнее, а он, вчера ныряя на дно, поранился о какое-то животное до крови и чуть не задохнулся, выпрыгивая в волну.
С кровавой раной нырять в море – никакой белый цвет не спасет от акул. Да и дыхание с координацией подводят. Если он сейчас нырнет еще раз, то останется у Нептуна навсегда. Но и отказаться он не мог – слово, контракт обязывали принести последнюю жемчужину именно сегодня. Профессиональная честь, в конце концов.
Он  сидел в лодке, впервые в жизни, наверное, не решаясь нырнуть в воду. В голове крутилась прожитая жизнь, будто перелистывались картинки перед ее глазами. Веры в чудо у него не было, хотя по жизни ему везло. Он знал, что обходит все ловушки, но везение не может быть вечным… Если б он был верующим, он бы молился. Если б имел семью – боялся. Но не было ни того, ни другого, лишь знание того, что это погружение будет последним и он перед лицом безысходности. Его ждала бездна.
Он сел на дно лодки, чтоб не кружилась голова, ровно дыша. Вышло из-за туч Солнце, и он грелся в его лучах. Подумалось, что он давно забыл о нем, ведь с десяти лет его жизнь была отдана морю. Он смотрел на землю, на берег – и ничего не мог вспомнить такого, чтобы он ценил в жизни. Он смотрел на небо и воздух – и ничего не видел в нем, хотя птицы играли рядом с ним, кидаясь на рыбу с высоты.

  И вдруг к его ногам упала рыба, сверкая золотой чешуей. И во рту у нее была… жемчужина. Уж сколько он за всю свою жизнь доставал жемчужин, но такой красоты он никогда не видел. Чайки хорошо его знали, и не прыгали на его лодку. Ловец протянул руку к рыбе, и та выплюнула свою добычу. Что-то из детства шевельнулось в памяти Амфибии. Он слышал местные поверья, но про золотую рыбку там не было ни слова. Возможно, сказки… Но он рос сиротой и читать ему их было некому.
А рыбка молвила человеческим голосом:
 - Чего тебе надобно, старче? Отчего себе места не находишь?
 - Что мне делать дальше? Ведь этим заниматься я уже не смогу.
 - Да, ты все верно понимаешь. Скажи, а знаешь ли ты, что всего в паре километров от тебя есть лес и горы? Там только пресная вода в ручьях и Солнце прогревает землю, воду и воздух. Там есть все, что нужно для питания. В лесу много животных и дичи – все, что только может желать человек. Там великолепный воздух и прекрасно спится.
  - Ты предлагаешь мне стать отшельником?
  - Нет, ты итак всю жизнь отшельник. Я предлагаю тебе отдых. Ты знаешь, что человеку для хорошего самочувствия нужна сбалансированность? Ты всю жизнь внутри моря. Ты забыл о земле – только она сама и деревья дадут тебе устойчивость и спокойствие, это не заменишь материальным. Твой воздух пропитан морской солью, но есть другой, лесной, который даст расслабление человеческому уму. Ты с трудом помнишь о Солнце, которое, прогревая, дает жизнь, насыщает ею. Да и вода есть пресная, чистая. Она смывает и уносит то, что ты отпускаешь, и несет тебе новую информацию.
 - Но ведь ты живешь в море всю жизнь?
 - Я – рыба. А ты – человек, а не амфибия, как тебя кличут. И тебе нужна сбалансированность, прежде, чем определяться, чем заниматься. Как ты это поймешь, если ты не слышишь себя за шумом моря? И не знаешь другой жизни…
 - Я выбрал такую жизнь.
- Так теперь выбери другую. В этой жизни ты достиг многого, на нескольких хватило бы. Не позволяй этому тебя удерживать от другой жизни, которая даст тебе восстановиться и опять выбрать, но уже то, что подойдет тебе больше. Всему свое время.
И рыбка выпрыгнула в море, сверкнув на солнце чешуей.
 - Спасибо тебе! - Успел крикнуть он ей. И увидел, как она махнула хвостом и ушла в синее море.
Спокойствие пришло в его душу. Он теперь знал, что делать дальше. И направил лодку к берегу.