Грустный праздник

   Я никогда не любила свой день рождения. Даже в детстве, когда он волшебно начинался. Лето мы всегда проводили на даче, в актерском поселке Валентиновка, так вот дедуля, любивший внучку до невозможности, невзирая на свою астму,надувал сотни шариков. И уже к шести утра, когда я распахивала окна в наш густо зеленый сад, он весь оказывался увешанным синими, красными, желтыми  шарами. От самой калитки до дома (а это метров сто, не меньше) по обе стороны дорожки были протянуты нитки, к которым тоже крепились шарики. На стене в моей комнате висела стенгазета, нарисованная мамой-выдумщицей, в ногах кровати лежали подарки. Потом ждал огромный, сделанный на заказ в ресторане гостиницы "Украина", торт с шоколадными фигурками.Чудесные воспоминания!.. Но на этом, как правило, сказка заканчивалась. Хотите верьте, хотите нет, но я почти ежегодно 19 июля попадала в больницу, то с подозрением на апендицит, то на дизентерию, то еще на что-то. Так что торт съедался без меня, праздник мой продолжался совсем не в праздничной обстановке областной детской больницы, режим и условия которой, если кто не в курсе, сродни режиму исправительной колонии. Но даже если ангел-хранитель отводил от меня эту напасть, день, начавшийся "за здравие", неизменно оканчивался "за упокой". Наша многочисленная семья под вечер напрочь забывала, что праздник все-таки детский, и переходила на мощные выяснения отношений, заканчивавшиеся, чаще всего, скандалом, потом полночи сотрясавшем наш мирный подмосковный творческий поселок. А я, забившись где-то в саду, плакала. От обиды, от стыда - точно не помню, но соленое послевкусие дня рождения осталось с девочкой Катенькой на всю жизнь.
   Я никогда не любила свой день рождения. Особенно не любила его в школе. Все мальчики и девочки в день рождения приносили в класс конфеты и после уроков угощали одноклассников, а мы все дружно кричали "Поздравляем!", вручали имениннику какой-нибудь незатейливый подарочек, и вместе пили чай. Это нехитрое действо возбуждало во мне чувство не то чтобы зависти, но глубокой жизненной несправедливости, ведь у "июльской" девочки не было возможности попить чаю с конфетами в обществе одноклассников по случаю дня рождения. В мае меня не поздравляли, потому как было рано, а к сентябрю даже мудрая классная руководительница забывала о 19 июля или просто считала, что уже поздно и ни к чему. А еще были детские праздники! И почти на каждый была звана, будучи дружной практически со всеми. И, приходя на очередной день рождения своих друзей, я представляла, как бы сама устроила такой праздник: с конкурсами, сюрпризами, угощением... Но в июле одноклассники разъезжались кто куда. На дачу, в деревню, в пионерский лагерь. И некого было пригласить в гости из сверстников. И это было бесконечно грустно. Один раз, это было, наверное, классе в шестом, родители лучшей подруги разрешили ей приехать ко мне в Валентиновку на пару дней по случаю дня рождения. Я была счастлива. Но, увы, мои дорогие родственники опять-таки завершили посиделки разбором отношений, и это так потрясло мою подружку, что она тотчас ретировалась домой. Более того, после того праздника дружба наша пошла на убыль. Я не понимала, почему. Плакала, сердилась, выясняла отношения, а потом вдруг догадалась: люди сторонятся чужих проблем, как заразы. И разочаровалась в идеальной дружбе, которая, по моему мнению, должна проявляться в том, чтобы принимать друга и в горе, и в радости, в буднях. Так появился у дня рождения вкус разочарования.
   Я никогда не любила свой день рождения. Не полюбила его и тогда, когда стала жить самостоятельной взрослой жизнью, а это случилось уже в шестнадцать. Уайльд говорил, что очень опасно слишком рано встретить человека, который, казалось бы, предназначен вам самой судьбой. Со мной именно это и произошло. Из детской романтической безответной первой любви, минуя все нормальные стадии, я сразу шагнула в любовь семейную, без конфетно-букетного периода. Муж мой вырос в семье, где вообще не принято было внимание друг к другу, так что он просто не умел дарить цветы, подарки, не понимал, как важно женщине внимание, слова...Воздушные шарики на соснах и ёлках Валентиновки теперь вспоминались как настоящее чудо. Это и было чудом, но чтобы понять, нужно потерять. Первые годы замужества я напрочь лишилась дней рождения. Через год после свадьбы родился сын. А еще через год умерла мама. Чтобы понять, нужно потерять. И после ее смерти самонадеянная девочка поняла, что больше никто никогда не нарисует ей в день рождения стенгазеты, не положит в кровать подарки, не заступится за нее. Кроме мамы этого делать было некому. Но еще оставались друзья детства! Те, с кем, казалось, уже съеден пуд соли. Мамы не стало в мае. А в июне муж потерял работу. и мы втроем с грудным сыном жили на пособие в 35 рублей. Тогда, конечно, мясо стоило 2.20, и все равно означенная сумма пособия слабовато делилась на три. И вот не задолго до дня рождения пришли старые друзья проведать. Практически без прелюдий мне был задан вопрос, который запомнила на всю жизнь:"Дело вот в чем...мы уезжаем на дачу. так что пришли узнать, будешь ли ты отмечать день рождения, имеет ли нам смысл приезжать?" ИМЕЕТ ЛИ СМЫСЛ? То есть если финансы поют романсы, нечего к тебе, дорогуша и ехать! Как говорил мой папа, вот так мы теряем друзей...Так у дня рождения появился еще один вкус - потери.