I Червовая дама Пасьянс-Паук Пролог

«Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.
Зачем тебе Солнце...»

Иосиф Бродский
_____________________________________
От запястья до локтя тянулся рваный шрам, будто от укусов хищника. Лезвие стекла. На внутренней стороне локтя другой руки белел крест. Бритва. Плечо, усеянное непонятными точками. Затушенные сигареты. Тело, словно карта, носило и носит до сих пор на себе следы моего прошлого. Моих чувств, ощущений, ошибок — совершенных, нафантазированных и потенциальных. И даже, если мне удалось стереть эти мгновения из папки воспоминаний, то отражение в зеркале всегда будет мне напоминать. Напоминать о том, что скрывается за этими шрамами.
 
     Сейчас эти полосы, рваные и не очень, стали следами, цепочкой возвращающими меня домой. Назад, в Синеозерск. И против воли удаленные файлы переместились из компьютерной корзины в папку «Настоящее». Стали тяжелее, будто материализовались, запахли той самой клубникой и пломбирным кальяном. А еще запели мелодиями Линдси Стирлинг. Он включал ее, потому что знал: люблю. Люблю ее и скрипку. И вот сейчас эти песни лепестками устилают мне дорогу. Дорогу к зданию, который отныне должен стать мне домом.

     Существует такое растение — венерина мухоловка. Слышали о таком? Прекрасный, обворожительный цветок, заманивающий своей красотой и пожирающий жертву. Смертоносная ловушка-склеп. Я чувствовала, как на мне захлопывался такой же капкан, и его цепи спазмами душили мою шею. Ощущала себя глупой мухой, попавшейся в нити паучьей паутины. И эти нити обжигали ядом, словно карборановая — самая ядовитая — кислота. Я ощущала себя обезьяной, слепо идущей прямо в распахнутую пасть анаконды. Окунуться в омут прошлого с головой значило для меня то же самое, что и самой накинуть на себя петлю гильотины. В эти минуты я отчаянно надеялась, что мне удастся избежать встречи с Инквизитором, иначе смерти окажется мало. Ибо в пытках заключается вся Игра.

     Афиша, олицетворяющая Игру, хоть и выцветшая из-за времени и изрисованная черным маркером, но до сих пор, спустя столько лет, висела на стене кинотеатра главной улицы города. Плакат изображал гигантский Туз масти Пики, летящий прямо на тонувшую девушку. Нет, наша — и моя — история началась не с этого, совсем не с этого. Но афиша, как нам тогда казалось, служила предзнамовением. Предзнамовением наших великих судьб, того, что нас ожидает великое будущее. Мы считали себя командой, связывали друг друга клятвами, тайнами и даже чувствами, но всякий знает, что масти карт — ягоды разного поля.

     Буби — эрудиция, интуиция, ответственность, чопорность, мудрость. Светлые цвета, умеренность в эмоциях, тяга к стратегии, золотые тюльпаны. Аристократия карточной Игры. Крести — логика, рутина, математика, деловитость, честность. Эфемерность поведения, предпочитание классицизма в архитиктуре, белые гортензии. Буржуазия Игры. Черви — вспыльчивость, привязанность, отвага, бесстрашие, самопожертвование, сострадание. Оттенки красного и алого, горячий шоколад со взбитыми сливками, романтичные комедии, красные пионы. Армия карточной Игры Пики — гордость, эгоцентризм, обидчивость, лицемерие. Черный цвет, текила с солью и кусочком лайма, рубиновые ожерелья, черные розы. Монархия Игры.

      Сперва это была действительно Игра, она имела все положенные правила, ходы, закономерность. Но ни одна Игра не обходится без жертв. Когда все это переросло в более крупные масштабы, я не справилась со своей ролью. Мне пришлось покинуть Арену.