Диалог о русском языке

Выражаю глубокую благодарность Владимиру Замбоулаанаи, отозвавшемуся серьезной научной работой на мое видение особенностей и достоинств русского языка (статья «О русском языке»  http://www.proza.ru/2015/04/08/619). Его статья «К вопросу о величии, могуществе и богатстве некоторых языков» (http://www.proza.ru/2016/07/02/1714), в которой раскрыты многие оттенки речевого общения людей, заставляет пересмотреть оценку русского языка и  относиться к другим языкам предельно деликатно. Но пересмотреть – еще не означает в корне изменить свои взгляды. Какие-то обсуждаемые моменты представляются дискуссионными, другие  требуют разъяснения.

Начнем с высказывания А. Толстого о том, что на русском будут разговаривать все народы мира, которое не следует понимать дословно, имея в виду, что они могут лишь дополнительно включать русский  в свой языковый репертуар, пусть даже на упрощенном уровне бытового общения. Склонность к русскому вызывается не только гуманитарными, но и политическими и экономическими факторами. Не потому ли английский получил статус международного языка, что Великобритания, владычица морей, в свое время была величайшей колониальной державой, что ее переселенцы захватили северную Америку? Так и сегодня, Турция и Египет, не способные обойтись без русских туристов, вынуждены учить русский. Но главное в другом: кладовая планеты на всех одна – это Сибирь и прилегающий к ней Север, и как получить к ней доступ, не зная языка владельца?  Это пример, когда своими деяниями великие народы поддерживают величие своего языка.

Далее, можно сомневаться в обоснованности высказываний русских «литературных гениев» о преимуществах русского языка над другими (европейскими), хотя Пушкину вряд ли для того требовалось быть полиглотом. Пусть даже они, русские гении, ошибались, но тогда как отнестись к утверждению о непревзойденности русского языка со стороны такого авторитета, каким является французский писатель Проспер Мериме?

По вопросу об отсутствии русских «литературных памятников» за период от «Слова о полку Игореве» и до 18-го века уместно привести информацию о том, что на смену летописи, библейских и других ранних форм повествования художественная проза зародилась и оказалась востребованной именно начиная с 18-го века. Поэтому следует удивляться не тому, что «литературных памятников» так долго не появлялось, а тому феноменальному явлению в русской художественной словесности, которое со «Словом о полку Игореве» опередило время на многие века. Это еще одно подтверждение величия русского языка.

В статье Владимира Замбоулаанаи приведены категории (признаки), определяющие величие, могущество и богатство языков. Оговорена принципиальная возможность объективного сравнения языков, для чего и существует такой раздел языкознания, как  «Сравнительная лингвистика», сходная с методикой подведения спортивных результатов десятиборцев. Основу «языковых соревнований» составляют примерно 14 условных подразделов, часть из которых рассмотрена уважаемым знатоком словесности. Возникает естественный вопрос, - если существует методика сравнения языков, то существуют ли какие-то итоги ее применения?

Короткое замечание по функциональному значению предлогов и послелогов, расцененное  как доказательство объявления  русского языка «лучшим» по отношению к другим. Столь категоричной формулировки с моей стороны не исходило. В данном случае речь идет о гибкости, точности и выразительности словообразования в русском языке, что не приравнивается к понятиям «плохого или хорошего» языка. Собственно, сама формулировка «лучшего или худшего» языка должна быть исключена из критических и аналитических трудов, что и следует из статьи «К вопросу о величии, могуществу и богатству некоторых языков».

Наибольшее количество вопросов относится к Разделу 1 (Фонетика), где в области фонетических ребусов, по выражению математиков, хотелось бы прийти к «единому знаменателю». 1.1.1: Почему бы русскому «х» не   придать полномочия английского «h»? По большому счету, эти буквы дают один и тот же звук (ага, бог), хотя и с присутствием английской «придыхательности», которую можно было бы списать на издержки диалекта.

Примерно те же выводы напрашиваются при рассмотрении усложненных звукосочетаний – аффрикантов (дж, дз) или носовых звуков (нг). Не совсем понятно, для чего нужно из двух звуков складывать третий, который пользователи будут произносить, как им бог на душу положит? В итоге мы получаем вывод 1.1, в котором утверждается, что русский алфавит не описывается хотя бы четырьмя согласными звуками. Но почему только четырьмя? Подобных «звуков» можно было бы насобирать не единицами, а десятками, комбинируя по паре те или иные согласные. И нужны ли такие «сорные» звуки в русском языке?

 А вот англичане, у которых в алфавите дефицит на буквы (их всего-то 23), вынуждены составлять недостающие звуки не только из двух, но и даже из трех, а то и четырех, букв. Как видим, богатство английского языка (алфавита) остается под большим вопросом. Еще об аффрикантах в русском алфавите: букву «ц» (ацетон),  возможно, следовало бы рассматривать самостоятельным звуком, а не набором «тс», иначе из «ацетона» получается «атсетон».

По пунктам 1.2 с гласными та же история, что и с перечисленными выше согласными. Если в русском требуется произнести звуки «аэ» и записать их (аэродром), то взятые в отдельности эти буквы ясно и четко, без искажений, их воспроизводят. Далее, если у-краткое, существующее в некоторых языках, станет необходимым в русском звучании, то разве недостаточно его лишь кратко произнести?  Может быть,  монголам и белорусам для полноты обращения с буквами к другим гласным тоже приставить  их краткие варианты? Почему сделано исключение для буквы «у»?

Что до носовых «о» или «е», то сегодня следует отдать должное русистам, отказавшимся от них в древности и очистивших современный русский от звучаний, характерных степным народам. Ведь «язык» потому так и называется, что он воспроизводится не носом. Есть ли в польском, кроме носовой, еще и «нормальная» буква «а»?  Кстати, нечто подобное существует и в русских звучаниях,  относящихся к местным диалектам,  - москвичи акают, волжане окают. И надо ли ради них ломать алфавит в целях его «обогащения»?  Не проще ли москвичам, волжанам  или сибирским чалдонам постепенно освободиться от вычурных произношений? Ведь языки со временем изменяются, совершенствуются. Такие вопросы невольно возникают у наивного любителя родного языка. И вывод у любителя до наивности простой – богатство языка, скорее всего, определяется не количеством алфавитных знаков, а их рациональным содержанием.

Пункт 1.3.2. На первый взгляд, можно действительно не согласиться с тезисом о точности (соответствии) звуков и букв в русском языке и найти отдельные подтверждения тому (плод и плот, где разные буквы отображают один и тот же звук). Но только на первый взгляд. Русский язык настолько глубок (или богат), что за приведенным выше несоответствием, напротив, кроются убедительные подтверждения его цельности и «технологичности», проявляемые в цепочках словесных преобразований: плод - плодиться, плот -  сплотиться. Из них (цепочек) становится ясно, что «не гармоничные» звуки и буквы вдруг приходят в соответствие между собой. В других языках надо еще поискать подобные доказательства внутренней логики и совершенства. Кстати, даже в приведенных выше словах улавливается различие в мягкости и твердости звучания согласных «плоД» и «плоТ».

В заключение к Разделу 1 отметим, что носовые и гортанные звучания, более характерные для народов степного образа жизни, безусловно, хороши в фольклорном народном творчестве, но пока эти народы не заявили о себе убедительно в области  литературы, как наиболее совершенной формы общенародного языка. К тому же, на практике носовые и гортанные средства общения  имеют слишком малые зоны применения, чтобы их выдвигать на ведущие позиции в исследованиях и обсуждениях языков, а горловое пение еще и вредно для здоровья певца. Другие качества определяют красоту и силу языка.

Раздел 2 (Графика) несет с собой большое познавательное значение. В нем ключевой является фраза «Буква должна описывать имеющийся в языке звук», которая во многом является основополагающей. Отметил бы здесь замечания специалиста-языковеда об ударениях, применяемых в ряде языков, и другие.

О разделах 5 (Лексика) и 6 (Словообразование) хотелось бы также отозваться  положительно. В целом статья поражает широтой знаний автора в области не только русского, но и целого ряда языков мира, начиная от их истоков до современного состояния.

Еще раз выражаю глубокую признательность Владимиру Замбоулаанаи за преподнесенный мастер-класс по теме речи и слова, а также надежду на продолжение диалога и разъяснение перечисленных выше вопросов. Поделюсь также своими ощущениями укрепления приверженности к ценностям русского языка, возникшими в процессе изучения статьи Владимира Замбоулаанаи.