Барин и крепостная. Глава 28. Тепло

Переход к предыдущей главе – http://www.proza.ru/2016/07/16/579


Гувернантка оказалась весьма общительной девицей. В комнате, где она занималась с Аней, то и дело раздавался смех. Что же она там говорила? О чём? Бог её знает. Как то проходя мимо этой комнаты услышал, как говорила она в полголоса. Видимо пересказывала последние сплетни. Жила гувернантка в той же комнате, что и Аня, так что они вскоре и вовсе сдружились. Иногда к ним забегали девушки Маша и Даша, тоже там хихикали и затем в разговорах между собой что то обсуждали.
  На выходные гувернантка уехала домой, я пользуясь случаем разговаривал с Аней и развлекал её прогулками с детьми. Аня отпросилась у меня на вечерние посиделки крестьянских девушек, которые проходили в каком-нибудь амбаре летом или в какой– нибудь избе зимой, благо уже зачиналась весна и девки, собираясь вместе, прятали там же парней, приходивших с округи.

Я иногда гулял вечером мимо изб, и можно было угадать ту самую избу по раздающемуся иногда девичьему смеху, или звучащей песни. В тот вечер я так же решил прогуляться за Аней, испытывая всё же некоторое беспокойство. Из одной из изб послышалась песня.

Ах зачем же, зачем
отдали замуж меня,
ах в далёкие края,
где нет, милый, тебя?

Ты ж родименький мой,
ах как смотрел ты с тоской,
легче камнем на дно
от судьбины такой.

Меня барин отдал
во чужие края
и никогда больше ты
не увидишь меня.

Ах ты миленький мой,
расплету я косу,
ах будет муж меня бить
за любовь, за твою.

Меня звать величать
будет также как ты,
ах только голос не твой,
ах сердце рвёт от тоски.

Выйдут ножки мои
на крутой бережок
и лишь веночек волна
вынесет на песок.

Ах зачем же, зачем
дали замуж меня?
Ах не течёт жизнь моя,
милый мой без тебя!
Я прослезился. Песня звучала тоскливо и тянула чувством за самое сердце. «Да уж. Какие чувства. Как поют. И ведь в самом деле так.» Я представил себе всё окружное дворянское общество. «Ходят павлином, кланяются, этикет, а на проверку – кто они? Никто. Нет души – пафос один. Вот где душа то. В каком то захудалом домишке.» Нарочито громко кашляя, прошёл к окнам и постучал в ставни. В доме притихли.
– Кто?
– Это я, барин. За Анютой.
– Анюта – твой.
Через некоторое время показалась Анюта. В свете луны мне показалось, что она была в добром расположении духа.
–  Пойдёмте.
–  Барин, а то заходьте. У нас тепло, не застудитесь.– голос был похоже Матрёнкин. Девки прыснули.

–  Да нет уж, сидите, я мешать не буду.
Под руку чинно важно прошли к имению.
– Что ж, понравилось тебе?
– Да. Народ у вас другой. Больше радостный. Все говорят – добрый вы.
– Хм. А песни грустные поют.
– Так на то она и песня. Так и весёлые пели.
– Ну да, я только подошёл. Красиво пели.
– Да, голосистые.

Аня заглянула мне в лицо.
–  Не знаю-стоит ли?
– Что стоит? Ну спрашивай.
– Да здесь такое. Как объяснить то? Только вы не осерчаете?
– На кого? Тебе ж сказали – добрый. Ну уж на тебя уж точно не осерчаю.
– Не на меня.
– На кого ж?
– Обещаете?

– Ну обещаю, я повернулся к ней. Выкладывай.
– Ваша Аня, не я, из ваших. Хочет замуж выйти за Василия.
– За Василия? За которого?
– За соседского. Миклухина крепостного.
– Вот те раз. Что свои не нравятся? Что за Василий то? Я его не знаю.

– Любят они друг дружку. К вам подойти боятся.
– Конечно боятся, тут волокиты столько, да и куда ж они хотят. К Миклухину?
– Нет. К вам хотят.
– Так Миклухин мне все бакены порвёт.
– Что? – сделала испуганные глаза.
– Да Бакенбарды, – я погладил щёки.

Аня прыснула от бакенбардов и, быстро сделав жалобное лицо, попросила, – Ну пожалуйста.
Ей, видимо, было хорошо от того, что она занялась прожектёрством по такому нужному, по её мнению, делу. Мне конечно это всё было как снег на голову. Я представил  себе Миклухина... как я прошу у него и как он выставляет цену.

Ну да. Сам факт просьбы вылился бы в длинный монолог Миклухина по поводу и без повода. Шансов что либо выпросить было маловато, так кроме того это же всё было бы ещё и за мои деньги. Но отказать в протекции для меня сейчас не представлялось возможным, Аня воодушевлена и мне это очень даже нравится.
– Ладно. Сделаю, что могу.

Снег похрустывал под ногами ледяной мартовской корочкой, немного дул прохладный, освежающий ветерок. Луны не было и на небе ярко светились звёзды, которым совсем не мешал блистать мой тусклый фонарь, который позвякивал в моей руке.
Что то изменилось в Ане за эту неделю. Она стала более весела наружно. Снова потеплел взгляд. Какое то непонятное тепло исходило от её присутствия. Мне стало необыкновенно хорошо.
– Хочешь, в церковь поедем?
– Да, хочу.  Давно уж не была. А большая у вас церковь.
– Увидишь... Хорошо да?
– Да.
– Смотри – какое небо. Какая звёздочка тебе больше нравится?
– Все нравятся.
 
Я взял её под руку. Она поменяла руку наоборот.
Где то залаяли собаки, в чьём то хлеву мукнула корова, и снова всё затихло, кроме шуршащего снега.

Мы подошли к имению, скрипнули калиткой, где поджидал, как выяснилось, конюх.
– Я тут стою, вас жду. Александр Силыч. Мало ли что.
– Да ты иди, Алексий. Иди. Спасибо тебе. Да... завтра в церкву поедем.
– Хорошо, Александр Силыч! Будет сделано.
Алексий удалился в темноту. Видно было, как где то поодаль он зажег огнивом свой фонарь и пошёл дальше покачивая тусклым светом.
Мы поднялись на крыльцо.

Я у двери, но не отрыл её, а как бы привалился на дверь, повернув к себе Аню. Она ткнулась в меня. Просунул руки под мышками и, взяв её за голову, слегка прижав ушки, стал играть платком, слегка, задевая за щёчки. Поднял её голову. Она мельком подняв глаза опустила их. Лицо было умиротворённым.
– Я хочу, чтобы ты спала сегодня хорошо. Чтобы тебе снились радужные сны.

Я поцеловал её, прижавшись сухими губами, сначала к правой её щеке, затем к левой, ощутив пьянящее тепло. Быстро задел за уголок прекрасных губок, почувствовав, сладкую искру, и отпустил её голову. Она склонившись, мягко задела прядью выпавших из платка волос моё лицо, стояла молча.

Я стал открывать дверь и пропуская её мимо себя, обнимая за талию, снова быстро поцеловал её в щёку. Мы вошли. Стали снимать верхнюю одежду. Вышла заспанная экономка. Посмотрела на нас, освещая дежурным фонарём.– Может поесть хотите?
– Нет, спасибо, мы спать. Хотя, Аня, может ты хочешь?
– Нет. Что там, Андрюша спит?
–  Да, Варька его угомонила вроде. Аня прошла к себе в комнату. Я проходя мимо открытой ещё двери услышал полусонное. – Ма-а. Я ждал тебя.
– Я пришла. Что ж ты не спишь то? Если б спал, я б быстрее пришла.
Подумал, – Может зайти? Нет. Сложится ещё. Теперь уже лучше. Много лучше!»
С благостными мыслями и прекрасным настроением погрузился в свою подушку.


– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
к следующей главе –  http://www.proza.ru/2016/07/18/522