Глава 5

- Тань, привет! Как твои дела?
- О, Энджи, хорошо, что позвонила. Я как раз о тебе вспоминала. Ты сколько ложек сахара в капусту кладешь?
- Три… А что ты обо мне вспоминала?
- Так, как раз, о капусте думала. Давно уже у тебя рецепт хотела взять.
- А… понятно.
- Кстати, Энджи, приходи-ка ты ко мне в субботу пельмени лепить. Я сама это дело не люблю, ты знаешь, а у меня в воскресенье гости.
- Хорошо… Тань, я…
- Да, кстати, ты знаешь, что у меня Манька отчудила?! Она теперь себя называет Глазастик, а меня мисс… эта… ну как ее… в общем, забыла, чудно как-то.
Ой, Манька, подведет она меня под монастырь Одна радость – Танька книг не читает, считает это бесполезной тратой времени. Лучше, говорит, я бразильский сериал посмотрю, хоть погляжу, как люди живут, душой отдохну.
- Ну, давай, Энджи. Некогда мне. Не забудь – в субботу я тебя жду. Пока.
- Пока, а…
Ну вот, уже повесила трубку. С Танькой всегда так – позвонишь с чем-нибудь а она все за тебя скажет и мигом распрощается. С ее кипучей энергией ни словечка вставить не успеешь. А мне с ней так посоветоваться надо было…
Даже не то, чтобы посоветоваться. Поделиться, наверное.
Дело в том… Это все, конечно, ужасно глупо, но… Она, конечно, сразу бы сказала, что я все навыдумывала, а я… Да, нет, я, конечно, ни на что не рассчитываю, но, с другой стороны, я ж еще молодая, по сути, женщина… Конечно, я знаю, что я толстая, некрасивая и мне решительно нечем привлечь мужчину, но…
Впрочем, по порядку.
Несколько месяцев назад напротив нас поселился новый сосед. Очень приятный мужчина лет сорока пяти.
Конечно, я старалась особо в глаза ему не лезть – кому приятно иметь в соседках такую толстую корову.. Но он сам начал к нам заглядывать – то соль попросит, то спички, то пуговицу пришить нечем…
Он как первый раз зашел, я с перепугу вообще забыла, где у нас соль стоит. Весь разум отшибло… Еще бы, я в домашнем, и так-то толстая и страшная, а тут еще и мечусь по всей кухне, как слон в посудной лавке, впопыхах все роняю, а он стоит себе терпеливо в дверях и ждет, пока я эту проклятую соль найду. Неудобно жутко.
Наверное, он решил, что я белоручка и дома на кухню вообще не заглядываю.
В общем, когда я, вся красная и потная, протянула ему, наконец, эта соль, я думала, что прямо тут и умру.
А он так мило улыбнулся, спасибо сказал и ушел. Я дверь закрыла, прислонилась к ней спиной и, наконец-то, выдохнула. Оказывается, все это время я в таком диком напряжении была, что даже дышать толком не могла.
Я думала, он никогда больше не позвонит к нам в дверь. Однако ж, нет. Через четыре дня он пять пришел, попросил спички. Потом, смущенно улыбаясь пришел попросить нитку с иголкой пришить пуговицу. Даже не знаю, как я решилась предложить ему помощь. Сначала выпалила, а потом уже испугалась – сейчас он окинет меня презрительным взором и поставит на место. Но он только улыбнулся и сказал спасибо.
Потом, на правах хорошего соседа, занес ключи и попросил во время его отъезда поливать цветы.
Я пришла, а там такой ужас - холостяцкая берлога, везде мусор и пыль, и посуда немытая с остатками еды стоит. Походила несколько дней, не решаясь прикоснуться ни к чему, кроме цветов, а потом собралась с духом, зашла, вымыла всю посуду, вытерла пыль и помыла полы. А потом тихонечко, как преступница, прокралась к себе домой и затаилась, боясь, что он, того и гляди, нагрянет с криком, кто мне позволил у него хозяйничать.
Но все обошлось. Наоборот, он, очень мило смущаясь, посетовал, что живет-де один и развел страшную грязь, и спасибо мне, это было очень мило убраться у него. и вовсе не стоило, но все равно, большое спасибо.
С тех пор так и повелось - как только он уезжает по делам, я поливаю цветы, а заодно и делаю уборку в его квартире. Это очень приятно - помогать кому-то, зная, что никто не станет тебя за это ругать, а, может быть, даже и похвалит.
Он был так мил, что пришел однажды с коробкой конфет. Конечно, я сразу страшно засмущалась, принялась отнекиваться. А он так запросто взял и сказал, а давайте с вами выпьем чаю, есть у вас чай. Конечно, у меня был чай.
Я себе и в мечтах-то представить не могла, что он вот так просто может взять и выпить со мной чаю. Мне всегда казалось, что с такими как я чаю не пьют, и вообще, кому я могу быть интересна. Будь у меня подруга, которой было бы интересно, что у меня происходит, я бы, как бы невзначай, между делом, заметила назавтра в разговоре, что заходил-де вчера сосед с конфетами, попили чаю, поболтали о пустяках…
В результате я так разволновалась, что облилась-таки этим чаем, засмущалась, покраснела, принялась говорить "я щас" и делать нелепые попытки все убрать. А когда он ушел, сделалось вдруг ударно жалко себя, ужасно обидно, что вот был шанс хоть на часок окунуться в другую жизнь, ту, которой у меня никогда не было, да и тот я испортила, толстуха нелепая. Спряталась от родителей в ванной, будто бы постирать, и наревелась там всласть.

Нет, хорошо все-таки, что я Таньке ничего не успела рассказать. Наверняка бы она сказала, что я дура, а ему просто удобно иметь под рукой услужливую соседку.
Может, оно и так. Только человеку нужно ради чего-то жить. Конечно, я ни на что не рассчитываю…
Но я уже неделю не ужинаю, и иногда мне кажется, что я уже немножечко, самую малость, похудела. И к зеркалу я уже подхожу не со страхом, а с надеждой.