Глава 14

Манька так и не звонила.
Но я твердо решила видеть во всем только светлые стороны и не давать плохому настроению шанса.
Одеваясь, я даже умудрилась немного развеселиться - все-таки сегодня мой день рождения. Кто, как не я поддержит меня в этот день, кто поддержит меня улыбкой? Кто?!
Хотя…
Я даже намеком себе боялась в этом признаться…
Но вдруг…
Вдруг утром я встречу соседа…
Иногда я сталкиваюсь с ним на лестнице.
Он, как всегда, поздоровается…
Улыбнется…
И пройдет мимо.
И это будет мой маленький личный праздник.
День можно будет считать удавшимся.
Уфф… Все, можно идти.
Робкий взгляд в зеркало - ничего нигде не торчит, и бегом в дверь.
Закрывая дверь, я услышала скрежет ключа в замке соседской двери.
- Доброе утро! - раздалось за спиной.
Я повернулась и почувствовала, что краснею от смущения и удовольствия, и робко улыбнулась соседу.
И вдруг… Я заметила за спиной выходящего соседа молодую красивую девушку.
Ужасно растерялась, как застигнутый врасплох кролик, беспомощно перевела взгляд с него на нее, испуганно пробормотала "здрасти" и поспешила к лестнице. От неловкости даже пальцы на ногах поджались, и моя походка, и так никогда не отличавшаяся красотой, стала просто чудовищно неуклюжей.
Наверное, это его дочь. Хотя где-то в глубине души, я подозревала, что это не так.
Но, спустившись на пару пролетов, я услышала диалог:
- Ты видел, как эта толстая корова на тебя смотрела? Интересно, давно она себя в зеркале видела?
Произнесено это было очень глумливо и ядовито.
Стало очень обидно и больно.
Я ужасно, просто ужасно надеялась, что сосед… ну… заступится за меня… ну или хотя бы промочит что ли.
Но вместо этого он умильно произнес:
- Ах, ты, моя маленькая стервочка! Вот за это я тебя и люблю! Это всего-навсего одинокая соседка, которая всегда готова мне услужить.
- Ручаюсь, что она была одинокой всю жизнь. Одинокой и умрет!
Эти слова прозвучали как приговор.
Я вдруг резко ощутила себя внезапно постаревшей, плечи опустились, и потяжелевшими шагами я сошла вниз. Машинально открыла дверь и вышла в дождь.
Я забыла взять зонт. Но вернуться туда я не согласилась бы даже под прицелом автомата.
Уж лучше смерть.
Все равно в этой жизни меня ничего не ждет.
Безнадежное влачение жалкого существования, никчемность, ненужность никому, крики матери, молчаливое безразличие отца, хамство людей в транспорте, вес, прирастающий с каждым годом, комплексы, растущие быстрее веса, никаких надежд на создание семьи, даже усыновить ребенка мне никогда не дадут - что я могу ему дать?
Уныние, серость, отсутствие перспектив, никаких надежд на изменения, никаких источников радости… Жалкие попытки убедить себя, что все у меня нормально, что многие живут намного хуже, что не под забором же валяюсь, а в собственной комнате живу одна, в родном доме, родители живы, подруги все-таки есть…
На этом месте я почувствовала, что закипаю, и впервые в жизги мне захотелось насладиться этим чувством, не останавливать себя, не убеждать, что все в порядке, а просто взглянуть правде в глаза, и признать, что она такая, как есть.
Подруги…
В каком месте они подруги?! Хоть одна из них когда-нибудь думала обо мне?!
Нет!!!
Каждая их них так или иначе использовала меня - этой корове, дескать, и так за счастье будет.
Одна нашла во мне свободные уши, другая - фон, на котором ее собственная жизнь казалась краше, третья няньку для ребенка.
Ребенок…
Да, Маньку я очень люблю.
Но нас насильно разлучили.
Нет надежд, что я смогу увидеться с ней...
Внезапно я ощутила себя стоящей у черты, за которой осталось только одно - смерть.
Уже второй раз пришло мне в голову это слово.
Я отпихивалась от него как могла, но оно упорно продолжало возникать в моей голове.
Чем дальше, тем более убедительно.
Манька…
Я должна еще хоть раз увидеть Маньку.
Не осознавая, что я делаю, я развернулась и пошла в обратном направлении, ускоряя шаг.
Я знала, что Маньку скоро поведут в школу и почти бежала, чтобы успеть.
Наверное, жуткое зрелище я являла собой - под дождем без зонта, с мокрыми спутанными волосами, бешеным видом, явно невменяемым взором, толстая дебелая тетка в очках с толстыми стеклами.
Я ужасно запыхалась, но даже не замечала этого. Я спешила как никогда.
И все-таки успела…
Танька как раз выводила Маньку из подъезда.
Манька увидела меня и замерла.
Нерешительно дернулась навстречу.
Танька ощутила движение, повернулась, взглянула на Маньку, которая смотрела на меня как загипнотизированная, перевела взгляд, увидела меня…
Она так резко дернула Маньку за руку, что я даже испугалась, как бы она не вывихнула ей руку.
Манька вскрикнула…
Танька дала ей подзатылки и зашлась в крике:
- А ну, пошла отсюда, корова очкастая! Не смей подходить к моему ребенку, сука проклятая!
Я набрала побольше воздуха в легкие и прокричала сквозь дождь:
- Манечка, я люблю тебя!
- Теть Энджи, - прокричала в ответ Манька и расплакалась.
Танька продолжала что-то кричать, но я уже повернулась и пошла прочь…
Со стороны, наверное, это смотрелось как латиноамериканский сериал в исполнении толстых неуклюжих теток, но для меня это была подлинная трагедия.
И конец всему.
Всей моей жизни.
Я угрюмо брела под дождем, и слово "смерть" уже не  казалось мне таким ужасным.
Напротив, оно, как дождь после засухи, несло облегчение.
С каждой минутой оно все больше и больше влекло меня.
В нем я видела свое спасение.