Из сборника рассказов о греции записки афинского к

АРИС ВЫХОДИТ НА СВЯЗЬ
Этот рассказ Валида Будакиду написала не потому, что хорошо знает Агента 007.
С Джеймсом Бондом она даже не знакома. Зато она хорошо знакома с другим агентом,
которого зовут Арис. Он ее муж. И  как у всякой жены всякого агента, сердце ее уходит
в пятки, когда он должен выйти на связь. Даже если эта связь — по мобильному телефону…
— Да ладно, Арис! Кто бы говорил! Ты-то хоть помолчи! Какие у тебя проблемы?
Нацепил костюм, галстух, облился туалетной водой и почесал в аэропорт группу встречать.
Ты что, кирпичи по жаре таскаешь, или раствор в ведре мусолишь? Все вы, турагенты,
живете в свое удовольствие, и работа у вас — не бей лежачего. Опять жешь — одна
приятность: возить в пульманах балерин из донецкого театра, а по вечерам с ними виски
в барах потягивать. Это я целый день у себя в периптере, типа киоске, сижу, света белого
не вижу! Сам скоро форму ентого периптера приму. Ни поесть, ни поссс… ать вовремя. Вон
давеча жена замешкалась, так я чуть в пивную кружку не отлил. У меня ноги уже
атрофируются, зато руки, как у орангутанга стали: ловчее, понимаешь ли, даже длиннее,
что ли. И глаза на затылке прорезались. Ты знаешь, работа у  нас такая — как чуть
отвлечешься, так обязательно кто-нибудь что-нибудь и слямзит. А ты живешь, как у Христа
за пазухой! Сиди уж! Ари, ты вообще слышишь меня, нет?
— Хрю-ю-ю…
— Во гад, заснул! Даже с другом не поговорил! И комары ему не мешают, —
разочарованно вслух пробормотал Никос, хлопнув себя одновременно по обеим ляжкам.
***
Телефон начал исполнять первые ноты третьего куплета «Гимна Советского Союза», когда
Арис насилу продрал глаза, в которых все двоилось, и сел на кровати, пытаясь окончательно
проснуться и понять, где он. На это ушло еще полкуплета.
— Ой, да… Я в гостинице… Хороший все-таки звонок у моего мобильника, — подумал
он, — здоровый такой, бодрый… Респу-ублик Сове-етских… Прямо как в армии, когда
во время подъема радио включали… Хорошо там было в кочегарке… Какая кочегарка?!
Ответить же надо! — и он метнулся к ползающему по всему столу телефону.
— Алло! Арис! Ну Вы едете? У нас встреча через 15 минут.
— Конечно! Уже подъезжаю, — он постарался придать своему голосу спокойствие
и уверенность.
— Спасибо. Мы Вас ждем.
Куда «едете»? Кто это звонил? Кто — понятно — туристы. И раз звонили мне — значит
мои. Эта железная логика постепенно возвращала его из сна к действительности.
— У меня есть 15 минут. За это время надо одеться, умыться, выпить кофе, а главное —
вспомнить в какую сторону ехать.
Становясь под холодный душ (горячей воды давно не было), жуя из банки ложку
растворимого кофе и запивая ее водой, он ни на секунду не отпускал от себя мысль «кто это
звонил». И лишь засовывая ногу в туфлю, он на мгновение отвлекся, потому что внутри что-то хрумкнуло. Но смотреть времени не было, и Арис, оставив ревизию на потом, рванул
к двери, хватая на ходу сумку, папки и очки.
Через несколько километров, окончательно пришедший в себя после ложки кофе, турагент
заметил, что едет в сторону «Кассандры паллас».
— О! Точно, мне туда, — обрадовался он, — зря жена на меня ругается — у меня подкорка
(часть головного мозга, отвечающая за  рефлексы. — Прим. жены) еще ого-го, если я
на ней еду!
Подкорка не обманула: все четыре туриста, как один, стояли у входа в гостиницу и ждали
транспорта для переезда на вторую ножку Халкидики, чтоб попасть на экскурсию вокруг Св.
горы Афон.
Несмотря на ранний час, туристы выглядели очень бодренько, и их очень тянуло
на беседы:
— Арис, а правда, что туда женщин не пускают?
— Правда. И даже животных женского пола там нет.
— А почему?
— Там действующие мужские монастыри.
— А если переодеться?
— Не знаю, не задумывался.
— А если взятку дать?
— Не возьмут.
— А если много дать?
— Попробуйте.
Эта содержательная беседа помогла скоротать время в пути и крайне раззадорила
туристов. Решили ли дамы попасть на полуостров во что бы то не стало или отказались
от своей затеи, Арис уже не узнал. Он их высадил у трапа на корабль:
— Счастливого плаванья, до свидания. Мне надо ехать, а вечером вас заберет такси. Ну,
всего хорошего.
«Сою-юз не-еруши-имый респу-ублик свобо-одных»:
— Да. Я Вас слушаю.
— Арис, вчера Сергей нам говорил о пещере в Петралоне.
— Есть такая экскурсия.
— Скажите, а пещера под землей?
— Как ни странно, но да. Под землей. Честно говоря, я в жизни не видел надземных
пещер.
— Это неважно. Скажите, там потолки низкие? Там надо ползать?
Арис хотел ответить, что да, предварительно смазавшись вазелином, но культурно сказал:
— Что Вы! Она очень благоустроена и хорошо освещена. Думаю, Вам с Вашим
утонченным вкусом очень понравится.
— Тогда запишите меня. Я беру эту экскурсию.
«Союз нерушимых» сделал перерыв только на пять минут.
— Арис! Вы не забыли, что сегодня в Ассос Паллини конкурс красоты, и моя дочка там
обязательно займет первое место. Вы же ее видели? Так вот, мы еще со среды записались
в Салониках к парикмахеру, и сегодня в восемь вечера она должна быть уложена!
Арис хотел спросить «куда?», поскольку прекрасно помнил шестнадцатилетний
двухметрово-сутулый рельс с малюсенькой головкой и волосами, свисающими на глаза
по обеим сторонам носа, но он спросил:
— Во сколько Вам надо быть в Салониках?
— Мы бы прямо сейчас могли поехать.
— Прямо сейчас не получится. Как только освобожусь, я Вам позвоню. Договорились?
— Договорились.
На этот раз Арис ответил на звонок мобильника сразу после слова «Союз…»
— Здравствуйте, это Галя.
— О! Галя! Как отдыхается, Галя? — повторяя имя два раза, Арис пытался выиграть
время, чтобы сообразить, а хто такая эта Гхаля?
— Все было хорошо, только я сейчас купалась в бассейне, и меня укусила пчела. Рука
распухла и болит, но мне как-то плохо и кружится голова. Может Вы сможете подъехать
и свозить меня к врачу?
— Если не будет движения на дороге, я приеду минут через сорок. Вы пока не лежите
на солнце, а поднимайтесь в номер. Напомните мне, пожалуйста, название гостиницы.
— Авра…
— Все. Ждите.
Когда Галя на стук открыла дверь, Арис отшатнулся назад и, споткнувшись о палас, чуть
не упал: опухшие веки почти полностью закрыли глаза, губы как бы вывернулись наизнанку
и стали похожи на негритянские, по килограмму каждая: все лицо было чем-то средним
между мочалкой и кочном капусты. А уж рука…
— Галя, Вы что?! У Вас же аллергия!!!
— Правда? А я-то думаю: шо это со мной?
Переехав на Восточную часть полуострова, Арис самолично сдал туристку под строгий
надзор врачей в медцентре. Мысль «сколько воды из этой капельницы может вместиться
в такую мелкую?» была прервана очередным телефонным звонком:
— Арис, нас тут официант по-моему накалывает. Может ты приедешь, посмотришь что
делается?
— Извините, но я не могу. Я в больнице и занят.
— Тогда вечером отвезите нас в какую-нибудь таверну, где есть суп. Мы супчику хотим
и нигде не видели, чтобы его сервировали.
— Не обещаю, но постараюсь.
Подсветка телефонного табло не успела погаснуть, как загорелась снова.
— Арис! Ну, где ты там? Нам же в парикмахерскую нельзя опаздывать.
— Уже еду.
— Так, — лихорадочно думал Арис, выруливая на центральную трассу, — теперь надо
позвонить Сергею и уточнить на счет завтрашних экскурсий, потом сесть с ним вместе
и обработать информацию…
В Салониках было страшно душно и тесно, машины роились, как мухи на помойке,
обгоняя друг друга и показывая «мунджуру» (по степени обиды соответствует индейской
народной избы «фиг вам») мотоциклистам. В центре, около парикмахерской втиснуться даже
в третий ряд запарковавшихся авто было невозможно.
— Мы пойдем «уложимся», а Вы, Арис, делайте тут неподалеку круги вокруг квартала.
Как закончим — сразу выйдем.
— Интересно, — думал Арис, — что можно сделать с ее волосами, похожими на пучок
соломы, и почему эта дама говорит о своей дочке «мы»? Она, вроде, как не собиралась
завиваться. «Мы приболели», «мы займем первое место», «мы баиньки»? Мы, типа, Николай
Второй?
Домыслить опять не дали. На этот раз звонили из офиса:
— Арис, ты где?
— В Салониках.
— Это хорошо.
— Кому? — подумал Арис.
«Офис» тем временем продолжал:
— Будешь ехать обратно, заедешь к Тасо на дачу, это в конце первого полуострова
на западной стороне. Он сделал нам проспекты и увез их с собой. Поднимись к нему, забери,
О’кей?
— Сто про.
— Пока.
— Ага.
«Уж полночь близится, а Германа все нет…, — декламировал Арис вслух Пушкина,
наматывая пятый или шестой круг по набитым улицам. — Что они там, подсадку волос
из волосатых частей тела в неволосатые делают», — философствовал он.
«Союз неруш…»
— Да.
— Арис, ну когда уже за мной приедут?! Я устала ждать!
— Простите, за Вами — это за кем и куда?
— Да здесь я, на второй ножке, что на корабле каталась.
Арис украдкой посмотрел на часы:
— Дело в том, что всех туристов давно забрали и развезли по гостиницам! Вы где?
Скажите мне точно Ваши координаты.
— Около киоска. Ем мороженое.
— Около какого? Что наверху написано?
— «Сатал».
— Не «сатал», а «кэмэл»! Но Вы же должны были ждать такси около другого киоска,
правого, где написано «Малборо»!
— Дык там солнце было, и я перешла к соседнему.
— Стойте там и больше никуда не ходите. За Вами приедут. Я закажу такси.
Солнце, устав от дневной жары, клонилось к западу. Все туристы были развезены
по местам приписки, прически сделаны, аллергия побеждена, такси и автобус заказаны,
информация об экскурсиях расписана. Оставались сущие пустяки: забрать проспекты,
посетить «греческий вечер», разобрать завтрашние «прилеты-улеты» и предупредить всех
туристов поименно. А потом — спать, спать, спать…
На светофоре в Калифее таксист явно хотел привлечь к себе внимание. Он сигналил,
мигал фарами, размахивал руками, что-то кричал. Арис приспустил стекло. Из  переднего
окна такси высунулась симпатичная белокурая головка знакомой туристки. Она дружески
улыбалась и что-то показывала руками:
— Ах, Арис! Как хорошо, что я Вас встретила! Мне сказали, где-то здесь недалеко есть
дельфинарий, и вот этот добрый водитель меня уже целый час возит и ищет со мной. Вы
не подскажите, где это?
— Девушка, кто Вас так просветил? Он сам? Вам повезло, что он с Вами не Пизанскую
башню ищет. Здесь два природных дельфинария: один — восточное побережье острова,
второй — западное. А искусственных нет и никогда не было. Вы из какой гостиницы? ***-палас? Вот и езжайте туда, а то на ужин опоздаете!
Следующие пять звонков звучали так:
— Как называется эта круглая рыба, которую мы вчера с мужем ели?
— Нам надо поменять шубы, отвезите нас в Касторью.
— Как называется эта речка в Касторье?
(Вчера пять раз им говорил, что это — залив!)
— Какая температура сейчас на Олимпе?
— Что такое «малакисмени»? (не скажешь же ей, что это как раз про нее!)
Арис уже почти подъезжал к дому Тасо, когда телефон запел снова:
— Это Арис?
— Да.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте.
— Это я — Елена Петровна из «Санни-бич Вилладж». Уже вечер.
— Я в курсе.
— У меня к Вам вопрос: Ваше турагентство предоставляет индивидуального гида?
— Этот вопрос решается с офисом.
— Я не об офисе. Я о Вас.
— ???
— Мне здесь так одиноко… Здесь все есть — прекрасный вид на море, утес в тумане,
но некому, понимаете, мне рассказать историю Греции, некому провести индивидуальную
экскурсию. Я бы хорошо заплатила…
Арис вспомнил тяжелую пожилую даму, которая два раза подсаживалась к нему за ужином
и заводила томные беседы, наступая ему на ногу под столом с длинной скатертью.
И по спине его побежали мурашки…
— Дело в том, что я сейчас очень-очень занят. Свяжитесь, пожалуйста, с  офисом, Вы же
знаете их номер телефона? Расскажите о своих затруднениях и, может быть, менеджер что-то
придумает.
— Но…
— Скажите, например, что Вы хотите индивидуальный тур в Касторью или в Афины,
и наша турфирма Вам закажет такси прям с таксистом внутри. Хорошо?
— Хорошо, — вздохнула Елена Петровна и отключилась…
— Счастливый Тасо, — думал тем временем Арис, поднимаясь на машине в гору и светя
фарами на незаасфальтированную дорожку, ведущую к дому типографа, — в этой части
полуострова всегда так хорошо, тихо, спокойно.
Участок земли прямо на горе над морем Тасо получил в наследство от своего деда. Дед,
любитель девственной красоты, расчистил только небольшой кусочек леса под постройку
дома и небольшой смотровой площадки. Вся остальная территория осталась засаженной
диким кустарником и огромными соснами. В качестве дизайна дед поставил деревянный
колодец с журавлем, ведром и веревкой и старую телегу с огромными колесами. Все
обитатели дачи, включая троих малышей, ходили босиком, и опавшая желтая хвоя заглушала
шорох шагов. Гости сюда поднимались нечасто, поэтому появление Ариса было встречено
яростными визгами восторга.
— Тасо, до чего у тебя здесь замечательно! — Арис шлепнулся на детскую трехместную
качалку. Хозяин, привыкший к похвалам, но от этого не менее остро их воспринимающий,
улыбнулся немного снисходительно:
— Да, неплохо…
Жена Тасо уже несла сок и кофе в маленькой чашечке, а три партизана — печенье
в коробке и нового «Бэтмена».
— Ты не обращай на них внимания, — улыбнулась хозяйка, — они здесь целое лето,
а гостей мало. Если кто сюда попадает, они готовы его жить тут оставить.
— С удовольствием, — засмеялся Арис, — я по своему скучаю, так хоть с вашими
поиграюсь.
Уже переложили в машину рекламные проспекты, сок со льдом выпит, а Арис,
завороженный ночной красотой, все никак не мог уехать. Словно угадав его мысли
и настроение, Тасо пригласил:
— Хочешь, прогуляйся с ребятами по участку, они тебе и нашу церковь покажут.
— Времени очень мало, но хочу, — Арис встал из-за стола.
— Ари, — самый старший из троих вступил в беседу, на вид ему было лет 7—8,
не больше. -Ари, хочешь свечки в церкви поставим? Ключ всегда в двери, пошли, — и они
вчетвером стали медленно подниматься к беленной церкви с желто-красными витражами.
Внутри она казалась меньше, чем снаружи. Большой иконостас вмещал два ряда икон.
Горящие тоненькие свечи отбрасывали мерцающие тени на  стенки и роняли свои прозрачные
слезы прямо в песок подсвечников. Пахло ладаном и еще чем-то сладковато-незнакомым.
Около иконостаса лежал какой-то предмет, похожий на домашнюю ручную швейную
машинку «Подольск» выпуска 1958 года с закругленной крышкой, но только чуть побольше.
— Господи, — прошептал Арис, — Господи, спасибо тебе за все, что ты дал мне
в жизни… — и непрошеные слезы благодати навернулись ему на глаза. Даже усталость как-то отступила, и все передряги сегодняшнего дня показались смешными и нелепыми.
К нему подошел самый маленький:
— Ари, — тихо сказал он, — кита, ке эзо ине о папулис мас (смотри, а здесь наш дедуля).
Арис повернулся на голос.
Малыш, сняв крышку со «швейной машинки Подольск», держал ее в левой руке, а правой
показывал внутрь…
— Ой, блин… — единственное, что смог выговорить Арис, отскочив от «Подольска»:
прямо перед его носом оказалась груда костей с самыми большими — берцовыми сверху,
на которых возвышался череп без нижней челюсти, но с зубным протезом.
— Ти? (Что?) — не поняли малыши.
— Ничего, ничего, — пробормотал Арис, — но я действительно очень спешу, —
и бросился из церкви к выходу.
Дальше по расписанию был «Греческий вечер» в каком-то из «Палласов».
— Арис, потанцуйте с нами на прощанье! Ведь мы завтра улетаем в Москву! —
и сильные, подогретые алкоголем руки втащили его в круг, где под музыку «Сиртаки» группа
туристов лихо отстегивала «Семь сорок»…
Дома Арис с трудом отклеивал туфли от ставших жидкими носков. Все слиплось — ноги,
носки, обувь… Но, несмотря на усталость, он заметил на носке огромное черное пятно.
— Так, а это еще что? — подумал Арис, разглядывая пятно. — Ногу вроде бы не натирал.
Он перевернул туфлю и постучал ею об пол. Что-то странное высыпалось на белую
плитку — крылья, какая-то чешуя и еще что-то. Последним усилием воли он попытался
рассмотреть «это». Ножки гигантского черного таракана развеяли все его научные
изыскания.
— Мама! — простонал Арис, откидываясь на кровать, — так вот что скрипнуло утром
в туфле, когда я ехал на второй полуостров и не смог посмотреть, что там! И я его весь день
носил в своей туфле!..
Но надо было успокоиться, взять себя в руки, встать, сесть за стол и расписать завтрашние
«прилеты-улеты». А потом позвонить Сергею для информации…
***
— Ну вот, Арис, что я тебе говорил? Какие у вас проблемы? Не работа, а малина! Слышь,
друг, с тобой же разговариваю? Слышь? Во гад, заснул! Даже с товарищем не пообщался…
Сочувствующая агенту жена
Валида БУДАКИДУ