Максим часть3

   Дошли тревожные и непонятные для простого народа слухи, что в столице восстание – царя скинули. Никто толком не знал, как это случилось – газет не было. Информация доходила до таких глубинок в основном от мужиков, которые ездили в город или от проезжающих через село обозов.

    Люди верили в Бога и милости царя, и было это всегда испокон века. А сейчас  был нарушен привычный для всех уклад жизни.
 Все с тревогой переговаривались меж собой, как теперь без царя, кто будет управлять государством. Люди не знали толком, что там, в далеком Петербурге, да и в остальных городах, кто смуту наводит и для чего.

     Для мужика всякие вмешательства в привычную жизнь пугает и вносит растерянность. Конечно, хочется жить лучше, но многовековой опыт подсказывает, что только свой труд да благоприятные условия для урожая улучшит его жизнь.
Прошло лето, урожай уродился хороший, зерна намолотили достаточно. Максим даже прикинул, что хватит уплатить налоги и оставшуюся часть продать.

    Он уже поднакопил деньги и сейчас, продав зерно, купил лобогрейку. Это, по тем временам, была очень серьезная покупка для крестьянина. Не у каждого в те времена была такая техника – убирали вручную серпом, косой. А лобогрейку имели только зажиточные, с крепким хозяйством мужики. Максим да Прасковья радовались покупке, так как не нужно теперь просить соседей помочь убрать зерновое поле. Это не картошка, где могли и сами справиться. В селе было принято помогать друг другу с уборкой. Так как это нужно делать быстро – погода не ждет. Теперь же Максим на лобогрейке мог и подзаработать, помогая соседям.


    Наступили холода, вечера стали долгие, порой скучные. Максим, сидя у печи, чинил сбрую, валенки подшивал. У Прасковьи дел было тоже невпроворот при такой большой семье: постирать надо, то ребятишкам одежду пошить из материала, что Максим на базаре купил, когда ездил овечью шерсть продавать. Как ни строжилась Прасковья на ребятишек, что бы берегли одежду, но все равно что-нибудь да порвут. С Ванюшкой – сорванцом доходило до ремня. Огнем горит на постреленке все.

 
      Максим из купленной кожи изловчился и сшил ребятишкам сапоги – не очень красивые вышли, зато добротные, прочные – на  долго хватит, думал он. В хате было тепло, печник так удачно сложил печь, что тепло долго держалось. На зиму запаслись хорошо. Кизяков наделали много – половина двора была, заняла ими. Попусту не переводили кизяки, экономили, чтобы на всю долгую зиму хватило.


    В один из вечеров зашел к Максиму друг Матвей, только что приехавший из волости, - Ходят слухи, в Петербурге какая- то  заваруха, революция называется. Власть переменилась. Никто толком еще не знает ничего. Народ волнуется, что будет при новой власти. Задумался Максим, но что для него власть, как крестьянствовал, так и дальше будет. Себя с семьей, ежели трудится, всегда прокормишь. А погода бы не подвела да здоровья хватило. Конечно, одно беспокоило Максима, как хозяина, какой налог будет при новой власти. Если поменьше, то хорошая власть, а если непомерный, то на хрена ему эта перемена власти.


    Не прошло и двух недель после разговора с Матвеем, зазвенел колокол на церкви по особенному – собирая народ на сход. Пошел Максим один, Прасковья отказалась, так как опара поспевала – надо хлеб печь, да и не интересно ей было, забот и так много. Сход собрал не староста, как обычно, а трое приезжих мужиков из волости и местная учительница начальных классов Надежда Ивановна Елизарова, которую в селе все знали. Один из приезжих мужиков представился Иваном Редько и объявил, что в Питере революция, власть отобрали у буржуев, она теперь перешла
к рабочим и крестьянам.

     Партия большевиков во главе с товарищем Лениным послали его сюда устанавливать Советскую Власть.  Долго он говорил об империализме  и какая хорошая будет жизнь теперь – при советской власти. Максим, как и все, стоял и слушал и узнал, что все теперь товарищи, и что Редько в селе впервые, до этого он работал в Барнауле, на заводе.


    Так установилась в селе Советская власть. Налоги, о чем переживал Максим, не то что бы увеличилась, а просто стали забирать все. Председатель сельсовета Иван Редько на митингах объяснял, что Советской власти очень трудно.  Только несознательные не понимают, что в стране голод, идет гражданская война и тех, кто будет прятать зерно, объявят саботажником и будут судить революционным судом.


    1919 год стал особенно тяжелым. Война дошла и до Сибири. Всех, кто подходил по возрасту, мобилизовали в Красную Армию. Оставшихся мужиков собрали в ополчение. Попал в ополчение и Максим. Ему в то время было 47 лет. Оружия не было, в основном пики, но до боевых действий дело не дошло. Бои прошли стороной. Прошло время трудное, лихое, постепенно все стало входить в более спокойное русло, если так можно назвать то трудное время. Вот тогда то и родился у Максима еще один сыночек – Миша.