Глава сорок вторая

 Катя жила с Максимом, словно в чудесном сне. Осенние дни страницами
листали вместе, а это прекрасно, мечта! Утром он уезжал на работу, Катя
провожала, вечерами ждала, с порога заключая в объятия. И Максим в
любом деле старался участвовать. Мыли посуду вместе, ходили в местный
магазинчик за продуктами. Даже по субботам стирали белье. Стиральной
машинкой Тамара не обзавелась, так что в бане стояли тазы. Катя по началу
жалела руки, а потом привыкла.
 Жарко в бане, влажно, натоплено. А пахнет просто чудесно -  веником, мылом и
теплым деревом. Катя стирает, Максим выжимает белье, руки - то сильные.
Бросит дело, обнимет Катю сзади. Смешно ей, горячо от объятий.
 - Максимка, прекрати!
 - Нет, не могу прекратить, ты меня соблазняешь, как сдержаться?!
 - Я люблю тебя, Буров. - Катя прижималась к нему, не верилось порой, что
счастье тут, в Максиме ее жизнь и судьба.
 - А я тебя еще больше люблю, Катюша. - Максим целовал ее влажные щеки, губы,
не мог остановиться. Каждая минута с ней, как целая вселенная! Он готов
на любой подвиг, изменить себя и мир вокруг, лишь бы Катя не разлюбила.
 - Все, выжимай белье, а то мы не закончим стирать!
 - Поцелуешь меня, тогда стану помогать.
 - А ты шантажист, Максимчик!
 - Конечно, не знала что ли? Я такой!
 Ждали выходных, Андрей с Женькой приезжали обычно, опять в доме кипела
жизнь, только Илья Тимофеевич реже ворчал, хотя привычка осталась. Вроде
смирился с шумом и вечным движением. Пусть гудят, Тамара радуется,
Катюха довольная ходит, командует. Илья Тимофеевич теперь смотрел на все
со стороны, не вмешивался. Как - то страшно становилось, а вдруг и его
схватит инсульт. Некому будет помочь, а так поднесут стакан воды хоть.
Тамара говорила ему, не дождаться помощи от детей, коли сам зол и нетерпим
к ним. Илья Тимофеевич стал терпеливее, пришлось. Утешал себя, хватит
раздрожений на его век. Врачи твердят, вредно нервничать в таком возрасте.
 С того разговора прошло время, Андрей вроде относился нормально к Илье
Тимофеевичу, но все таки с некой отстраненностью. Прав Андрей, думал Илья
Тимофеевич, а только  обидно. Ну, сказал глупости, ведь помириться хотел.
Андрей, он всегда казался отцу другим, а это как ни странно нравилось Илье.
Теперь стал понимать.
 Пару раз они оставались вдвоем, даже вышел разговор. Илья Тимофеевич
подумал тогда, ничего не знает о сыне. Как живет, чем дышит? Сидели на крыльце,
прямо на ступеньках, закурили.
 - Андрей, как в городе - то жизнь, давненько не был там.
 Андрей усмехнулся, вздумалось поговорить отцу с ним. День что ли особенный
сегодня?
 - Здесь лучше, Илья Тимофеевич, город утомляет.
 - А чего это ты меня по имени - отчеству зовешь?
 - Так сказал, не сын я тебе, вот и зову.
 Илья Тимофеевич начал злиться, сдержался еле - еле, чтобы не нагрубить.
 - Мать бы послушала, что говоришь!
 - Ты мать не трогай, она болеет. По твоей вине, кстати. - Андрею давно
хотелось высказать отцу в лицо, да все не было возможности.
 Илья Тимофеевич почесал уже совсем лысый затылок, ага, сынок жаждет ссоры,
поквитаться с отцом за годы общей войны.
 - Зря ты это, Андрюша, не справедливо!
 - Не называй меня Андрюша! Мать может только, да Женька, а ты нет.
 - Вот теперь вижу, весь в Володьку пошел, такой же баран! - Илья Тимофеевич
пожалел тут же, но слова вылетели, не вернешь.
 Андрей нахмурился, даже скулы сжал от ярости. Таким помнил Илья Тимофеевич
бывшего дружка.
 - Да пошел ты, старый черт, знаешь куда!? Ненавидел тебя взаимно, теперь еще
сильнее. Ты мать довел до инсульта, всю жизнь кровь пил ей и нам. Думаешь
Максим или Люда любят тебя? Терпят, деваться некуда. Не изменить тебя, Илья
Тимофеевич, могила исправит. Да скорее бы уже! - Андрей вскочил, в сердцах
пнул ведро, подвернувшееся под ногу, ушел в дом, хлопнув дверью с такой силой,
что стена затряслась.
 Илья Тимофеевич докурил, руки дрожали. Вот и поговорил с сыном! Потер кулаком
глаза, защипало что - то. Аж в жар кидало, показалось, давление подскочило.
 - Катюха, померь давление, что - то плоховато мне. - крикнул Илья Тимофеевич.
 - Опять поругались? Что не поделить вам?
 Илья Тимофеевич только рукой махнул с досады. Ах, Андрей, Андрей, и точно
саблинской породы.
 - Кать, Андрюха правду говорит, все ждут моей смерти? Ты, Люда, Максим.
 Катя померила давление, под сто пятдесят, высокое.
 - Илья Тимофеевич, не говорите ерунду. Вспылил он, отпустит потом. Сам
попросит прощения, увидите. Просто тяжело Андрею, не привык к обстоятельствам.
Дайте время, все будет хорошо!
 - Умеешь успокаивать, Катька, за что и люблю тебя, шельма такая! - проговорил
Илья Тимофеевич. - Лягу, посплю часок. Дай мои таблетки, худо!
 Андрею стало тошно, отец взбесил снова. Не стоило, конечно, говорить гадости.
Не сдержался. Андрей решил отвлечься, успокоиться. Женька в этот раз
осталась в городе. Сессия на носу, хотела позаниматься. Он приехал навестить
мать, лучше бы не приезжал!
 Вышел во двор, Максим там мыл свою " Ниву ".
 - Хочешь, помогу ласточку помыть?
 - Не надо, сам справлюсь. - Максим покачал головой. - Чего отца цепляешь?
 - Я цепляю?! Он меня довести пытается. Мечтает, чтобы уехал и не возвращался.
 Максим ухмыльнулся, но промолчал. Их война с отцом никогда не кончится.
Никто не хочет сделать шаг навстречу.
 - Макс, дай мне машинку на время, покататься.
 - Нет, не дам. Ты и водить толком не умеешь.
 - Ну, Макс, пожалуйста! - Андрей уперся лбом в плечо брата, знал, Максиму
всегда нравилось, когда он так делал.
 - Ладно, поехали прокатимся вместе. Поговорим заодно. Сейчас Кате скажу
только.
 Они выехали на шоссе, понеслись в сторону города. Позже Андрей пересел за
руль. Дорога делала поворот за холм, дальше петляла примерно километра два,
три.
 - Не гони! - Максим посмотрел на брата. - Я тебя прошу, не надо так с батей.
Мать заболела, и он стал беззащитным что ли. Переживает.
 - Поздно, надо было раньше переживать.
 - Надо, - соглился Максим, - старый стал. Вернемся, пойди и извинись. Понял?
 - Ага, понял. Ну ты и зануда, Буров, весь в отца.
 - И прекрати называть его по имени, глупо это. Он воспитал тебя, а значит и
отец.
 - Слушаюсь! - рассмеялся Андрей. - Больше ты воспитывал кулаками да
нравоучениями своими, чем отец.
 Дорога пустовала, за поворотом начинались дома. Андрей не стал притормаживать,
вылетел внезапно. Что - то большое мелькнуло перед капотом, а потом такой
глухой удар. Андрей затормозил, но " Нива " еще проехалась вперед на порядочное
расстояние, чуть не свалившись в кювет.
 - Ты сбил человека! - проговорил Максим враз охрипшим голосом, почувствовал,
как пот каплями выступил на лбу.

 
Продолжение - http://www.proza.ru/2016/07/19/1056