Два сердца

В одном небольшом русском селении жил вполне себе обычный человек. Было ему что-то около сорока лет и звали его Кузьмой Тихоновичем. Односельчане звали его просто: Тихоныч. Работал он в местном фермерском хозяйстве у дальнего своего родственника – трактористом. Работа тяжелая не только, прямо скажем, физически, но и психически. В наше не легкое время (если вообще можно себе представить, что для человека бывает легкое время), время финансового анархизма под названием «капитализм», «рынок» -  вообще любое телодвижение в тягость. Все хотят урвать кусок побольше, чем у соседа и урвать даже у него самого, этого соседа. Все эти потуги и рождают постоянное неудовлетворение жизни и, что вполне естественно, напряжение и тела, и души. А сердце, как известно, не камень! Оно болит и ноет, когда психика не выдерживает такого давления. Но стучит и стучит с разным для каждого ритмом, пока в одно мгновенье не остановится. Это все так, но во всех правилах бывают исключения. Есть оно, это самое исключение и в сердце человеческом. Точнее в его ежесекундной работе. Тут нужно представить себе то утверждение, что у каждого человека на белом свете есть двойник. Это безусловно спорное утверждение, но проверить его не представляется возможным современной науке. Но вот то, о чем я хочу поведать тебе, дорогой читатель, то совершенно уникальный случай. Но обо всем впереди. Скажу лишь сейчас, что у нашего героя, этого самого Тихоныча был двойник. Жил он на противоположной стороне Земли-матушки, а именно в предместье Техаса, городке «Уон». Звали его Ник с фамилией Точески. Внешнего сходства между ними не было практически никакого, кроме того, что оба были мужчины средних лет, крепкого телосложения и любили жизнь во всех ее проявлениях.  Да и работали в разных сферах: Кузьма Тихонович трудился на земле, а Ник Точески в воздухе – он был пилот гражданской авиации, на легких воздушных судах. У «нашенского» жена померла три года назад от раковой опухоли мозга, а наш «американский партнер» только пару лет, как женился в третий раз и был этому несказанно рад.
Короче говоря,  общего, как кажется, у наших героев ничего и не было. Но это только так кажется. Все-таки они были даже больше, чем братья родные. Причиной тому – их сердца! Точнее режим их работы. Эти два органа, находящиеся на разных краях планеты, работали абсолютно синхронно! Если вы спросите: как я об этом узнал, то я отвечу следующим образом. Во-первых, я пишу это рассказ и мне видней. А во-вторых: анализ их кардиограмм дал повод к выводу о синхронности работы их сердечных мышц одному моему знакомому кардиологу. ( Если у уважаемого читателя остались вопросы о достоверности моего повествования, то могу сказать лишь одно: не ту литературу вы сейчас  созерцаете. Вам бы научную литературу в руки взять!) . Но, как бы то ни было, факт остается фактом:  в мире находилось как минимум два человека, чьи сердца бились в унисон. И это не аллегория. 
 Однажды, в неприятный погожий день Ник Точески почувствовал себя плохо. Обычный, стандартный для него полет его легкого «Ela»  мог окончиться трагически. Уже на предельной для этого аппарата высоте начались неполадки с двигателем. Тогда он чуть не рухнул с тремя пассажирами на огромный торговый центр. Сердце застучало так сильно и часто, что отдавало в уши и даже в горло! На противоположном конце-краю света Кузьма Тихоныч вдруг проснулся от сильнейшей тахикардии. Его трясло и кидало в холодный, липкий пот. Он совершенно не без оснований подумал, что умирает! Но через две-три минуты все прошло. Его cor(лат.-сердце) пришло в нормальное рабочее состояние. «Ведь неделю уже не пил!»-подумал Тихоныч и запил на три дня. Через три дня наш американец ввечеру маялся также от тахикардии, подумав грешным делом, что это недавний инцидент в воздухе напоминает ему о себе. Кузьма Тихонович же мучился похмельем. 
 Характерами наши герои тоже не сильно-то были похожи. Если Кузьма Тихоныч был, как и большинство деревенских трудоголиков, своенравен, но ужимист и покладист перед силой государства и женщины; то американский пилот гражданской авиации Ник Точески был крут как на словах, так и на деле. Всегда отстаивал свою точку зрения перед начальством и боялся только господа бога и вторжения русских (но насчет русских сильно не волновался, т.к. считал американскую армию сильнейшей в мире). Отчего же их сердца бились синхронно? Как их общий бог – Иисус ответил бы на этот вопрос? Часто ли подобное бывает в природе?.. Здесь можно только рассуждать безо всякого итогового смысла. Тут важно другое, а именно: нужно ли двум этим разным людям знать о существовании друг друга и об их странном братстве, похожести? И насколько, поэтому, они вообще не похожи друг на друга?..
***
Утро вспыхнуло ярким знаменем свободы и радости. Мистер Точески проснулся именно от этой яркости. Да и сам воздух был сегодня как-то особенно свеж и приветлив. Да как могло быть иначе, ведь сегодня первый день его законного, так ожидаемого им отпуска! Будничное, нервозное просыпание сегодня превратилось в приятное и неспешное пробуждение. Ник Точески очень легко поднялся с постели, поцеловал спящую красавицу-жену и прошел в ванную. Там также все происходило спокойно, медленно и непринужденно. На чистку зубов было потрачено не 3 минуты, как обычно, а целых пять! Далее был утренний кофе с булочкой, но на этот раз не было обжигания рта горячим напитком , да и вкус самой булочки Ник сегодня ощутил полностью, без отвлечения на циферблат часов на руке. Потом он вышел в гараж, завел свой старенький, но надежный «Роулз-Ройз» и покатил на базар, где намеревался купить любимой супруге букет шикарных цветов в честь своего отпуска и конечно же, в честь ослепительной красоты своей жены. 
 До городского рынка фермерских товаров было минут десять неспешной езды. Но уже минуте на третьей Ник был вынужден остановиться на обочине. Ему стало плохо. Его кинуло в липкий, холодный пот. Сердце сначала бешено заколотилось, а потом словно забарахлило, как-бы работая через раз. Голова закружилась, в глазах потемнело…
 Таким образом и начался отпуск пилота гражданской авиации США, Ника Точески. Точнее - начались его терзанья от врачей, лекарств, операций и белого больничного колора. Это был инфаркт. С этого момента жизнь нашего американского героя изменилась. Она превратилась в постоянную борьбу за свою жизнь, за свободу от болезни. Но он, несмотря на муки, хотя бы был жив. Этого нельзя сказать о его русском «брате». Именно в тот момент, когда Ник Точески почувствовал себя дурно в своем авто, именно тогда Кузьма Тихоныч, тракторист от бога и добрейшей души человек умер от разрыва сердца. 
***
Ближе к вечеру, часов эдак около пяти Кузьма Тихоныч заглушил свой трактор, т.к. почувствовал неладное. Не так уж и жарко было на улице, стояла вполне обычная майская погода. Но пот градом выступил на лбу, покатившись ниже, куда-то аж в пятки.  Сильное давление ощутил в грудной клетке, началась частое сердцебиение. Испугавшись, Тихоныч открыл дверцу кабины своего трактора и захотел было прокричать, позвать на помощь, но не смог этого сделать – рот лишь беззвучно открывался и закрывался. В полуобморочном состоянии несчастный мужчина вылез из машины и опустился на землю. Через некоторое время, минут через пять-семь его заметили и вызвали скорую. Медики приехали достаточно быстро для России данного исторического периода. Погрузили больного в свою «карету», но так и не довезли Кузьму Тихоновича до больницы живым. Он умер в машине скорой помощи, на середине пути. Так закончилась приблизительно сорокалетняя история отдельно взятого человека.
 На похороны приехала немногочисленная родня: племянник двадцати пяти лет от роду с девушкой, двоюродный брат покойного и еще пара дальних родственников. Гораздо больше было коллег по работе и односельчан. Плакали немного и не влажно как-то…  Директор совхоза сказал, как водится, трогательную речь о том, что данная потеря невосполнима и прочее. Но в конце, после похорон выпили и жизнь пошла своим чередом. Тем-более, что замену Кузьме Тихонычу в совхозе уже нашли.
 Дальнейшее существование Ника Точески вроде бы оказалось под угрозой. Но он все-таки продолжил жить, хоть и ушел на пенсию раньше положенного срока. Виной тому было  его больное сердце. Теперь оно ныло почти всегда. «Воистину говорят: нездоровое сердце – это тогда, когда ты его чувствуешь» - ни раз думалось несчастному американцу. Всевозможные пилюли и аптечные жидкости стали его постоянными спутниками. Он впервые начал чувствовать себя сильно взрослым человеком, почти стариком. Ник начал ужасным образом ревновать свою молодую жену к каждому молоденькому парню, устраивая по вечерам ей сцены ревности. Их до этого времени счастливый брак трещал по швам. Настроение катилось под гору. И неизвестно, что бы произошло с ним и его супругой, если бы не спасительная для их брака поездка в Европу, предоставленная Нику Точески профсоюзом гражданских авиаторов.  Хотя… Ну, обо всем по порядку.
Пролежав в окружном кардиологическом центре почти три недели, далее -  пройдя двухмесячный курс реабилитации,  Ник отправился покорять Европу. Почти двухнедельное путешествие начиналось в Британии и должно было закончиться в России. Помимо Москвы и Санкт-Петербурга ему и еще пятнадцати пилотам-пенсионерам  предстояло оказаться и в глубинке этой северной страны, на берегах сильной русской реки под названием Енисей. Желания посетить эту холодную и, как он думал, недоброжелательную страну у Ника не было. Но привычка не откалываться от общества – этот некий элемент патриотизма заставил его повиноваться и согласиться на весь маршрут целиком. И вот, спустя десять дней незабываемого путешествия по достопримечательностям матушки-Европы, делегация американских летчиков-пенсионеров пересекла границу Финляндии на автобусе, въехав в пределы страны «вендов». Финский приятный сентябрьский холодок сменился промозглостью и серостью русских просторов. Сама дорога изменилась кардинально, превратившись в опасное для любого автомобиля место для движения. Даже как будто самая природа поменяла свое предназначение: была услужлива и радостна глазу, а стала натужна и скучна. Небо изменилось до неузнаваемости, наседая сверху на человека всей своей вынужденной тяжестью! Скорее всего все эти метаморфозы были исключительно работой человеческой психики. А может быть и нет…
 Посетили древний город Выборг, сам Петербург с историческими его окрестностями. Всем очень понравилось. Потом была Москва с ее Красной площадью, «Золотое кольцо». Все очень устали за это время от дурацких русских дорог и дешевых гостиниц. Но все  более погружались они в самый центр, в самую суть России, даже как-то потихоньку влюблялись в нее. И вот, впереди их ждало последнее пристанище, крайний пункт их путешествия – город  Абакан. Почему именно это место было выбрано конечной точкой европейского турне заслуженных летчиков США – трудно ответить. Но красотой этого города нельзя не восхищаться! Находящийся в устье одноименной реки, впадающей в Енисей, Абакан был прекрасен своей девственной красотой. Хоть промышленно он был достаточно развит, но природу не сумел подавить своим черно-смрадным  дыханием. 
Наши американские гости посетили храм равноапостольных Константина и Елены, памятник погибшим в Великой Отечественной Войне и ряд других местных достопримечательностей. Переночевали в местной гостинице  (достаточно неплохой для русской глубинки) и были отпущены аж до 4-х часов по полудни, пока не заберет их спецавтобус  до аэропорта «Абакан». А до этого времени можно было заниматься, так-сказать, индивидуально. Кто-то из туристов решил отоспаться перед отъездом, кто-то бесцельно бродил по городу и окрестностям. Ник Точески, прекрасно выспавшийся ночью, решил совершить речную прогулку – благо местные «бизнесменчики» рьяно его об этом упрашивали. На стареньком, обшарпанном катере «Енисеец», с пожилым, но вполне еще бравым «капитаном корабля», назвавшим себя Петром, Ник стал спускаться вниз по Енисею. У берега, где расположился поселок Селиваниха , ему вдруг стало дурно. Сильно заболела голова, закружилась. Сердце забарабанило с огромной скоростью и ощутимыми толчками в груди. Плохо понимающий по-английски, но понимающий вполне язык человеческого тела, капитан Петр сделал остановку на берегу этой самой Селиванихи. Усадили на скамеечку, близ пристани и пообещали, что скоро придет доктор. Также одна сердобольная женщина, проходящая  мимо по своим бабским делам, угостила американского «хворого» таблеткой валидола. Он вежливо отказался от подобной поддержки, т.к. употребил уже капсулу с нитроглицерином.  Через полчаса пришел молодой еще человек лет 28-ми в белом, но очень  грязном халате. То был местный ветеринар. На помощь пришел именно он, потому, что как узналось потом, фельдшер сам был на больничном. Опросив больного, врач скотины хотел вызвать скорую помощь, но больной отказался, сославшись на улучшение самочувствия. Какой-то местный житель, паренек лет 30-ти предложил Американскому туристу проследовать в пустующий с недавнего времени дом умершего тракториста, до оформления соответствующих документов родственниками, числившимся за администрацией Селиванихи. Ник Точески  согласился, и его, на УАЗике местного участкового отвезли в дом. Ехать было совсем недолго – минуты три, не больше, но и за это время больной чуть не заснул. Английское «Thank you so much» - звучало из его уст каждые пять минут, а то и чаще. Ника положили на широкую, старинную русскую кровать, на которой почивал в свое время, совсем недавно, Кузьма Тихонович. Да, вот так, совершенно случайно, волею судьбы или же проведением божиим (кому как удобней) оказался американец Ник Точески в гостях у своего «сердечного брата». Буквально через две-три минуты прошло с того момента, как совершенно разбитый, истерзанный сердечным приступом, Ник прилег на большую кровать, а ему уже стало намного легче. Он задышал полной грудью, ушла дрожь в руках и ногах. Тиски, сжимавшие его изнеможённое сердце, разжались.  «Чей это дом?» - спросил американец. Седовласый мужчина средних лет, находящийся рядом с больным, ответил лишь: «Нихт ферштейн», не уразумев английского вопроса. Больной повторил вопрос, используя силу языка жестов. Поняв на этот раз, о чем его спрашивают, седовласый мужчина ответил также на том же языке: «Здесь жил, а недавно помер тракторист здешний – Кузьма Тихонович Точески… Жили его родственники в америке когда-то, потом перебрались к нам, сюда… Остался Кузьма Тихонович совершенно один, потеряв детей в чеченской войне, а потом и жену от тяжелой болезни…»
 Не знаю, дорогой читатель, понял что-то из слов русского обывателя американский гражданин, но сначала,  после рассказа седовласого мужчины, у Ника Точески на щеку стекла суховатая слеза, потом ему стало снова дурно и он…скончался прямо на кровати. Приехавший врач скорой помощи, констатировавший смерть иностранного гражданина на территории государства российского, увидел на сникшем лице умершего подобие улыбки…
КОНЕЦ