Усадьба

Клочок бумаги с телефоном длинноногой блондинки пребывал в сапоге. Сапог, увязнув в иле, так и остался стоять в поросшей заводе озера. Проклятая русалка!

Федя, упираясь в багажник машины, пытался натянуть напрочь вымокшие брюки. Тщетно. Тьфу, и водоросли в штанине! Крепко выругался. Наклонившись, попытался убрать озерную тину- только размазал. Закапало со взбитой шевелюры, попадая в нос. Отфыркиваясь, Федя со злостью швырнул моток брюк в траву.

Вот дрянь- проходу не дает!

Уже за рулем, чувствуя, как разогретый, немного душный салон с веяньем модного ароматизатора( восточный, пряный, девицы от него балдеют) забирает лишнюю влагу, согревая, возвращает в привычную среду, Федя успокоено вздохнул. Прежде, чем провернуть ключ зажигания, взглянул на озеро. Тишь вечерняя, рябь ленивая, мошкара, как пыль. Метрах в ста правее, показалось, что- то серое, крупное, поблескивая, бесшумно скользнуло в воду. Вот и рябь в том месте усилилась, немного крепче заплескались волны в берег.

Вот же привязалась! Словно впервые удивившись, Федя мотнул головой и, провернув ключ зажигания, дернул передачу.



А удивляться и вправду пришлось не впервые. Пусть  началось все банально и деловито.

Федя согласился на покупку почти не раздумывая. Во- первых, этот проклятые курс доллара- одна недвижимость имеет вес, во- вторых, сброс цены на хороших двадцать процентов из- за спорно настроенной деревни( и не таких уламывали!), в- третьих, озеро, сосновый бор, пусть разворованный, однако остов усадьбы. И капля мистики. Славилось это место некими там преданиями. Федя преданиями не увлекался, увлекался виски, рыбалкой, женщинами, само собой. Так и рассудил- настоящие ценители того же отдыха будут залетать в дикое место  и советовать другим.

Деревня спиртные напитки приняла сразу. С десяток телогреек молча подошли к ящикам у джипов, звеня содержимым и громко шаркая кирзовыми сапогами, унесли прочь по песчаной дороге. Один, правда, дед, скрутив самокрутку, сел поодаль, закурил, упершись локтями в армейские штаны, да все глядел с неким прищуром на довольных молодчиков, забирающихся в джипы.

Странный народ. Так подумал тогда Федя, поглядывая в зеркало заднего вида не столько на дорогу, сколько на старика. Балагурили довольные голоса в салоне, подпрыгивая на ухабах, а на сердце Феди по- прежнему неспокойно было. Уверен он был, что этим ничего не решится. Уверен был не каким- то там десятым чувством или пятой точкой, как говорят, а самым что ни есть первым и основным ощущением, которое сводит дебет с кредитом и знает толк в цифровой пользе.

Чувство сработало верно. Как бомба замедленного действия, когда спустя пару недель уже наступило успокоение. Был поставлен добротный забор, перегораживающий подход к половине береговой линии озера, а в усадьбе и на территории вовсю делался ремонт. Федя как раз осматривал окрестности, оставленные народу. Что он, зверь что ли. Ну, берег, конечно высоковат, да и зарос основательно, однако для бесплатного пользования- сойдет. С таким убеждением он хотел было ковырнуть ботинком  полосу, поросшую мхом, да тут вдруг нога словно по льду съехала, увлекая за собой и тело. Успел только охнуть Федя, и скатился в болотистую массу, переломав по пути камыш. Засуетился, забарахтался по жиже конечностями. Тут и ощущение пришло- тянет кто-то еще глубже, хватает крепче. Ощущение было не каким- то там надуманным, а тем самым от дебета с кредитом. Увидел Федя перед глазами взгляд чарующий, женский, спутанные волосы, да и потерял сознание.

Очнулся с жутким ощущением холода. Занемели руки- ноги. Мешало что-то дышать. Отмахнулся, разметав листья лопуха. Кто-то обложил им- как покойника, ей богу. Потом только пришла догадка- видно, от комаров позаботились. Кряхтя, поднялся, тут и заметил, рядом камешками выложено: « Любимый». Во как. Жутко стало, тотчас вспомнил Федя глаза те бездонные, волосы спутанные. К усадьбе добрался аллюром, но сдержанным, дабы не показать, что испуган до полусмерти. Глоток виски на балконе расслабил, почти вылечил. Тут и новая мысль завитала в голове- что ж, когда « любимый», вреда не должны причинить. Так все началось.

Дальше- больше. Любой поход к озеру заканчивался для Феди сюрпризом. То на мостике, выдвинутом на глубину, обнаружится пара лилий, скрученных в два обручальных кольца: одно больше, другое- миниатюрнее. Живописно, зараза,  выложит их на подушке из мха. То на рыбалке прямо в ведро набросает окуней- по самый верх. Уж прямо под носом ставил все атрибуты Федя. Только отвернется на секунду- слух уже улавливает копошение улова. Переваливается рыба из ведра, одна другой крупнее.

И жутковато было, и сомнения здравые, само собой посещали. Куда без них адекватному, разумному  мужчине. Только как тут поспоришь, когда ощущениями неведомыми и неземными однажды окутали напрочь…

Было лунно, тихо и компанейски. Пошли купаться с компаньоном после основательного застолья. Вода, набравшись за вечер легкой прохлады, и расслабила, и взбодрила. Активно рассекал Федя гладь озерную, вздымая волны. А тут вдруг явственно ощутил- трогает его кто-то под водой. Федя оробел-  даже не то слово, но что ж, кричать что ли?! Справился кое- как с онемением, сильно забарахтался, аж подпрыгивая над водой,  направляясь к берегу. Ощущения жуткие исчезли, вот и компаньон, поблескивая белесым телом, показался недалеко. Довольно крякая, направлялся он к выходу. Федя, коснувшись ногами дна, теперь расслабился, обернувшись, вгляделся в то самое место, откуда уплыл.  Глаза его снова округлились. Снова щупает кто-то, щупает, да еще наглее! Хотел было Федя кинутся на берег, да тут вдруг непередаваемая нега начала разливаться по телу. Успел он только взмахнуть руками, и нега, подобравшись к мозгу, отключила всякое сопротивление. Ласки скользили от самых  пальцев ног все выше и выше, не пропуская ни сантиметра. Доставали и тело над поверхностью озера, путаясь в волосатой груди, съезжали на вздрагивающий живот и, кажется, с легким всплеском воды возвращались снова ниже. Федя видел только луну- так высоко был вскинут его затуманенный взор, да и то мельком, да и то не постоянно. Часто глаза его просто закатывались от удовольствия.

Ерунда, почудилось? Погода, природа, виски, ночь? Федя готов был поклясться- было на самом деле. В усадьбу он вернулся под утро- измотанный, трезвый, без плавок.

Больше сомнений не возникало. Потому, наверное, и в воду Федя опасался с тех пор лезть, но приезжал в усадьбу с проверкой, аль отдохнуть все чаще. И чувствовал, чувствовал- смотрит, радуется, зараза, заслышав гул мотора, прислушивается к его строгому голосу, отдающему распоряжение и ждет, ждет, когда он спустится к озеру. Он и спускался. Оденет свежую рубашку, надушится, поправит прическу и словно бы осмотреть владения идет или в беседке посидеть. Мужская фантазия, разомлевшая после той памятной  ночи, видела обнаженную красавицу с пылким, страстным взглядом, которая прячется за прибрежной осокой, изнемогая от любви.

Вечерами в городе Федя тоже вспоминал ту памятную ночь. Как яркое и необузданное воспоминание, врывалось оно в мозг. В особенности легко подбиралось в минуты пятиминутной передышки от дел на балконе, выдвинутом в шумный центр. Федя закуривал, и взгляд его туманился, завиваясь недоступной тайной над банальной суетой города.
 
В один из таких вечеров, листая на ноутбуке документы, Федя, словно даже со стеснительными паузами набрал в поисковой строке: « Что лю… ( любит)- помог интернет. Пальцы, дрожа, нажали еще несколько букв. « Ру- са…» ( русалка)- с удовольствием предложил гугл и не медля набросал свои познания.
« Яркие вещи», « сладкое», « щекотать до смерти». Тьфу, ерунда какая. Федя раздраженно захлопнул ноутбук и задумчиво уставился в безумную суету города.

На следующий день Федя приехал в усадьбу засветло. Все номера были заняты постояльцами. Спящими, само собой. Федя, казалось, наблюдал из окна, как работники убирают пляж после бурного отдыха. Фигуры наклонялись, звякали в пакетах бутылки, поблескивали в рассветном солнце фантики, прежде чем исчезнуть с поля боя. Но на самом деле Федя елозил взглядом по озеру, надолго зависая в прибрежных линиях. И все казалось, что вот там, в тишине под ивами, а может быть и под теми березами, виднеется любящий взгляд, не ведающий земных радостей. А копна волос, пахнущая озерной свежестью, едва прикрывает грудь, никогда не чувствующую нижнего белья- ох, тяжкие мысли, а томные губы улыбаются, и нежные руки смущенно касаются лица.

Когда пляж обновился и утих, Федя незамедлительно спустился к озеру. Конфеты он не решился положить в копну травы у кустов. Чес слово, это уже язычество какое-то получается. Однако яркие камешки, густо нанизанные на широкую и твердую основу, образующую браслет, с легким шелестом упали в кочку. Словно бы случайно. Федя смущенно откашлялся и побрел обратно.

Ну, а сегодня началось безобразие. Эта зараза явно расценила вещичку, как приглашение замуж- не меньше. Браслет ведь забрала! Отчитанный за недобросовестную уборку работник долго ковырялся в том месте, где, по словам Феди, кем- то из отдыхающих был утерян браслет. И еще что-то, кажется, лежало- поищи! Спустя час работник вернулся ни с чем. Развел руками- Федор Михайлович, ничего, кроме лягушек и тины.

Длинноногая блондинка, с которой вскорости после этого имел беседу Федя, была из числа отдыхающих. Вот это ножки! Пальчики, сверкая красным лаком, игриво перебирали песок, плавно перетекая в тонкие лодыжки, вздымались играющими мышцами голени, соприкасались аккуратными коленками ( поразительно!)- усыпанными родинками, и продолжались абсолютно аппетитными бедрами и ягодицами. Можно сказать, Федя влюбился не медля.

Пара невинных фраз о погоде положила начало знакомству. Федя деловито переминал сапогами( как раз решил расслабиться рыбалкой), она поправляла прическу, еще активнее перебирая песок.

Еще пара фраз посадила Федю рядом, предложила добавить к тону голоса немного дерзости, ее- пригласила красиво присесть, изогнув бесконечные ноги в сторону.

Плавно заключился интимный договор испробовать лучший кофе в ландшафтах города. Она тотчас изящно начеркала ряд цифр на вырванном из блокнота листочке и не менее изящно протянула его Феде. Тот принял его, ощутив аромат дорогих духов, пошутил серьезным тоном- истинные военные все самое дорогое носят в сапоге, вместе с оружием и ложкой. Кажется, она была в восторге…

Ведро оставалось пустым, озеро внушало покой, а мысли, прикованные к поплавку, слегка парили. Только проголодавшись, Федя засобирался к усадьбе. Скрутил удочку, набросил пиджак, тут нагнулся к ведру, и началось! Мостик пошатнулся раз- другой, а потом словно бы стряхнул упирающееся тело Феди, да еще и подзатыльник ему, падающему плашмя в воду, выписал. Чувствует Федя- на дно солдатиком идет. Страх аккумулировал, заставил побросать все атрибуты. Коснувшись дна, Федя изо всех сил оттолкнулся одной ногой, как спортсмен. Чудом, чудом спасся...

Да, верно, телефон длинноногой блондинки остался в сапоге, сапог, ясное дело, остался стоять на дне. Федя же в одних плавках мчался в город, подпрыгивая на проклятых ухабах. Уже когда выехал на трассу и приятно зашумели шины, прося прибавить скорость, Федя заметил на обочине того самого старика из деревни. Шел он с котомкой за плечом, посох вбивая в каменистую почву. Федя припарковался, опустил стекло, подождал, когда дед добредет, поравняется с машиной. Тогда и крикнул:

- Подкинуть может куда?

Вот же странный взгляд у этого деда. Глянул сквозь густые брови, спадающие седой дымкой, как ушатом воды окатил.

- Я недалече. Камешков речных наберу, да назад.

- Что ж, дед, в деревне камней не хватает?- хмыкнул Федя.

- Хватает- то оно хватает, только она радуется  мелким, цветастым из воды бегущей.

- Кто это- она?- не понял Федя.

- Душа русалочья.

Федя заострил внимание, но виду не показал.

- Что-то, дед, заговариваешься ты. Какие русалки? Какая душа?

- Ну, городским, оно и понятно, куда там понимать о скрытностях мирских, не до того. Только гляди, дом у нее не выкупить, не отобрать. Это люд думает, что все разрезать можно, как буханку хлеба.

- Ой, ну, ты даешь, дед! Насмешил,- заржал Федя.- Что ж твоя русалка сделает, когда так?

- Ну, ничего громкого. Кого-то защекочет, кого на глубину затянет. Оно и не разберешь- первый вроде перегрелся, сердечко прихватило, а другой заплыл далеко. Однако последний раз рассерчала крепко. Браконьеры рыбу глушили, так она им назад в лодки вещички их и закидала.

- Ладно, дед, забавный ты, да некогда мне. В другой раз поболтаем,- кивнул Федя, отчего-то раздражение почувствовав.

- Ну, как скажешь, в другой, так в другой,- дед снова спрятался под бровями, а Федя с визгом помчался дальше.

Не успел он еще пятую скорость провернуть, а в голове уже с жесткостью укоренилась мысль: « Бред бредом! Хватит, порядок пора на территории навести!»


Через два дня бульдозер с остервенением разравнивал прибрежную линию, деревья по сторонам от пляжа активно выдергивались из земли, сети закидывались по всему озеру. Само собой, никаких русалок найдено не было. И вообще, решил Федя, опоенный такой шумихой, ничего вообще не было. Ряд совпадений и легкая тоска. Что ж, бывает- гормон взыграл, захотелось приключений. Пляж стал широким, исчезли заросли у береговой линии- залюбуешься. Несколько фотографий, реклама. Федя не прогадал- народ пошел, словно не было на земле ничего, кроме «Усадьбы Федора».
Бурлила усадьба и день, и ночь. Приезжали, уезжали и снова бронировали место. Федя и скидочки таким постоянным клиентам предусмотрел, и штат работников расширил, обязательно с опытом в подобных делах. Деревню теперь все чаще гонял- вид портили эти взлохмаченные тела в сапогах. Озеро-то небольшое, хорошо виден противоположный берег.

Еще Федя все чаще подумывал о том, чтобы все озеро выкупить. Деревенские пускай на реку ходят, а здесь такой отель можно оформить- получше заморских! И леса кусок, чтоб желающие охотились безотрывно, и бассейн с подогревом- жаль, погоду нельзя купить…

Мысли складывались, как намагниченные кубики. Федя только успевал их укладывать в дальнее плавание. И никакой шторм не мог нарушить эти планы!

А  в такой день, как сегодня, Федя особенно любил  оценивать свои достижения. Сидя на балконе, потягивая виски, наслаждаться видом. Глаз несомненно радовался. Представительно и чинно бродили фигуры по берегу, изредка кивали друг другу, держали бокалы с дорогими напитками. Особый смак представляли девицы с насиликоненными частями тела, ухоженные, томные. Сегодня был элитный день. В рекламе он назывался « Платиновый песок», что означало- цена будет не дешевая, а приемлемая, однако встретить здесь рабочего с литейного завода будет невозможно.
Федя разглядывал молоденьких длинноногих девиц в шнурках- бикини, поглядывал и на их благодетелей:  лысых, волосатых, толстых или худых- разных, однако обязательно имеющих тот крепкий вес положения и достатка, который буквально принуждает их не сметь представляться просто « Вася». « Василий Барашкин, замминистра»- только так.

Вскорости все отправились к шведскому столу, который Федя организовал, вобрав опыт зарубежного туризма. Шум переметнулся в здание, а закат лениво начал склоняться за комку леса. Федя собрался было тоже перебраться в номер, однако вдруг заметил в воде женское тело. Почему она не отправилась со всеми- загадка, однако не сверхъестественная. Ссоры, как и все остальное, присущее человеческим отношением, здесь были обычным делом.

Волосы девицы были светлыми, кажется, белыми, заколотыми наверх. Оголенная длинная шея походила на изящную ножку бокала. Даже отсюда Федя видел, как играют мышцы на ее спине от движения рук- она плавно проводила ладошками по воде. Не та ли это блондинка? Федя оживился, двумя большими глотками осушив остатки в бокале, ринулся на пляж. Уже по дороге  разглядел, что на женской фигуре нет даже минимизированных бикини. Обнажена! Брюки Федя снимал в сильной спешке. Так и бросил их вывернутыми наизнанку, втоптанными в песок. Разбежался, нырнул с воодушевлением. Вынырнул недалеко от дамы, отфыркиваясь, начал приближаться. Хотел было что-то сказать, да онемели вдруг мысли- все до одной. Женская фигура стремительно приближалась  к нему все так  же спиной. И пусть находилась по пояс в озере, гладь воды даже не шелохнулась. Словно обманная картинка, мираж! Почувствовал Федя- вот уже прижалась она к нему, руки его себе на талию положила, для поцелуя шею подставила, да и оттолкнулась. Только не от воды, а словно от воздуха, вниз потащила. « Хочешь, знаю, любимый, чего хочешь, по чему сердечко истосковалось. Будешь хозяином, будешь. Все в этом озере тебе послушно будет. Будет, будет…»

                ...


- Я- Маргарита Львовна, представить компании « ЙогаОм». Я вас прошу, очень прошу…  Детей к озеру не пускать! Никаких собак и иных тварей. Там будет медитативный центр, люди будут достигать гармонии, нирваны. Они платят за это деньги, приезжают издалека… Имеют они право на отдых или нет? Не шуметь, йога- это очень, очень тонкая наука. Очень…

Женщина старалась выражаться просто. От напряжения она часто поправляла деловой костюм, потом очки, и снова костюм. Стояла она на том самом месте, где год назад сюрпризом остановилась череда джипов. Ящиков не было, было много странных слов и чудная баба. Деревенские вскорости начали расходиться. Маргарита Львовна хотела было добавить еще пару слов о пользе йоги, однако рассказывать уже было некому. Несколько раз обернувшись по пути к машине, она угодила в коровью лепешку, смачно выругалась. Уже забравшись в салон, потянула носом и быстро распахнула все окна.
 
Дед скрутил самокрутку, глядя куда- то в даль полей, закурил. Рядом присел мужичок средних лет, вздохнул.

- Как думаешь, а это доколе?

Дед  кивнул седыми бровями:

- Да, как понесет в пень- колоду, так и закончится. Люд быстро срывается- как глаз начинает светиться голодным огнем, так верный знак- опустеет скоро берег .

- К тому ж баба,- добавил мужичок серьезно, опытно.

- Это да, у женской натуры друг на дружку особый прищур, что в юбке, что с хвостом,- кивнул дед зажатой меж пальцев самокруткой ……………………………18-07-2016.