Мысли вслух. О меньшинстве

Я асексуал, да ещё и неверующий. Словом, то ещё меньшинство. Однако ради меня не проводят парады, не придумывают громкие лозунги, не кричат о нарушении прав и необходимости издать законы в мою защиту. Разумеется, ситуация в разных странах разная, да и в XXI веке многое изменилось. Как бы то ни было, я хочу просто поделиться своими мыслями и эмоциями, в связи с чем сказанное здесь относится далеко не ко всем и не ко всему, имейте это в виду.

Я не горю желанием заводить детей, чего порой требуют традиционные представления о семье, спокойно живу без секса и религиозной веры, несмотря на злобные высказывания отдельных личностей на ТВ и в Интернете. С другой стороны, мне глубоко противны некоторые агрессивные атеисты и некоторые представители так называемого “child-free” движения («свободные от детей», противно уже с названия). Отвращение к первым у меня возникает из-за их эмоциональности и безмерной едкости, а ко вторым – из-за их презрения к детям и родителям.

Не подхожу я и под современную пропаганду сексуальной озабоченности. Нынешняя, с позволения сказать, культура нередко изобилует данной темой и всячески использует её в своих целях. Стоит отметить, что это весьма банальный приём рекламы, потому что обладает некоей плохо осознаваемой силой притяжения, привлекая человека соблазнительными намёками. И сегодня хватает тех, кто жизнь без секса считает неполноценной, особенно учитывая повышенный интерес жёлтой прессы к личной жизни известных людей. Неудивительно, ибо спрос рождает предложение: жёлтая пресса всего лишь удовлетворяет любопытство похотливой публики.

Я каким-то чудом оказался и вне грызни по поводу сексуальной ориентации, где обе стороны до сих пор пестрят крайностями, хотя, насколько я мог узнать, главным, если не единственным, фактором формирования этой черты является генетический фактор. Общая истерия разделяется тут на два лагеря: всё запретить – всё разрешить, всё ненормально – всё нормально. И многие аргументы обоих кажутся мне нелогичными, а порой вообще омерзительными.

Несмотря на то, что между мной и другими людьми временами возникает недопонимание на почве таких тем, слово «меньшинство» и моя принадлежность к нему меня совершенно не смущают. Я не чувствую унижения в слове, которое отражает статистику, числа, то есть упрямые факты. Не знаю, однако, что до сих пор помогало мне избегать серьёзной неприязни. Хочется надеяться, что это зависит не только от везения, но и от меня самого.

Также я не понимаю той бурной реакции, которую у меньшинств часто вызывает юмор: им сразу мерещится дискриминация, какая-то неведомая сила делает вывод, что пошутивший человек – враг. Разумеется, это подмена понятий (якобы шутка = мировоззрению). Юмор не имеет границ. Но при этом не все шутки одинаково удачны и приемлемы, поэтому для их оценки нужны аргументы, которые, полагаю, вполне можно найти. Вопрос сводится лишь к силе найденных аргументов.

Стереотипы – другой вопрос, пусть и похожий. Они действительно имеют тенденцию отражать мышление человека. Однако здесь вопли и обвинения так же ничего не изменят. Сперва из всех стереотипов следует обоснованно вычленить действительно вредные. Затем борьбу с такими стереотипами нужно вести сразу двумя путями: во-первых, спокойно и аргументированно опровергать их, во-вторых, не соответствовать им.

А тем временем современная толерантность, увы, не столько способствует разумному диалогу, сколько позволяет «обиженным» выместить свои отрицательные эмоции. Я бы мог, подражая их риторике, назвать секс «социальным конструктом», созданным для манипуляции, веру – «уделом глупцов», а представителей большинства и прочих меньшинств – «нечеловеками». Но почему-то я так не делаю. Возможно, я ненормальный. Хотя уровень взаимной ненависти между «лагерями» порой заставляет меня думать иначе.