Объект

— Что это там, впереди?
— Кажется, диван... Да, точно — диван.
— Что он тут делает?
— Не знаю.
— А стулья стоят, как в зрительном зале.
— Да, жутковато.
— Чёрт! Колено! Вонючие стулья!
— Да тихо ты! Не ори!
— Кто нас тут услышит? Уже десять лет не охраняется.
— Просто эхо тут неприятное, по ушам бьёт.
— Просто ты боишься, хе-хе.
— Ничего я не боюсь.
— А диван роскошный. Присядем?
— На нём какой-то железный хлам лежит.
— А тут ещё и насрано.
— Фу, гадость! Хоть и давнишнее, но ещё воняет.
— Осторожно!
— Ой, с**а! Кто это тут поставил?
— Кто это не смотрит, куда идёт?
— А я тут при чём? Ко всем подлянкам готов не будешь.
— Ну да, рассказывай, умник.
— Кстати, интересная штука.
— Что это может быть?
— Не знаю, но интересно выглядит.
— Давайте унесём?
— Не получится: слишком габаритная.
— Ну, нас же достаточно.
— Ты представляешь, как мы её через забор перетаскивать будем?
— Ой, смотрите: она двигается!
— Обесь овичииинь! Ааатээ! Ничего себе! Да что это? Ооошт ад!
— Что ты сейчас сказал?!
— Отойди от неё! Ииидьйата! Тут что-то не так. Кхат!
— Какого хрена?
— Что она делает? Вы видите: всё кривится?
— Не знаю. Нам надо валить отсюда. Ааадю…
— И побыстрее! Там какая-то дверь!
— Что это было?
— Да я откуда знаю?

***

— Ещё один коридор. Сколько же их тут?
— А что там, в торце?
— Сраный фонарик: дотуда не достаёт!
— Подойдём ближе.
— Зачем там была эта штуковина? Кто её там поставил?
— Ты меня спрашиваешь?
— Здесь жутковато.
— Странный коридор.
— А тут уже протискиваться приходится.
— Что там дальше?
— Там почти клином сходится, а потом опять расширяется. В торце узенькая дверца, сантиметров десять шириной.
— Можешь открыть?
— Не дотянусь. Да и незачем.
— Поворачиваем обратно. Я тут видел несколько дверей в комнаты.
— А там всё шумит.
— Что?
— Ну, та дрянь.
— А может, можно через неё пройти?
— Ты рискнёшь?
— Почему сразу я? Сначала же проверить надо. Камень кинуть, железку, — и посмотреть, что будет.
— Не надо. Тут стопроцентно есть другой выход.
— А если нет?
— А если эта штука радиоактивная?
— Ничего себе комната!
— Прямо цех какой-то!
— Выход видно?
— Пока нет.
— А окна под потолком.
— Может, получится вылезти?
— Вряд ли. Ты или тут разобьёшься, или снаружи.
— Тут необычные станки стоят. Я таких не видел никогда.
— А что на них написано?
— Буквы странные какие-то.
— И правда. Может, корейские?
— На хангыль не похоже. Скорее, на глаголицу, но это не она.
— Ты в этом разбираешься?
— Ну, да, в принципе.
— Ловить тут нечего. Разве что переночевать, если не найдём выход.
— Типун тебе на язык!
— Мы вполне можем до утра отсюда не выбраться.
— Лучше не надо. Там ещё комнаты есть.
— Ну пошли.
— Идём.
— Наверно, это цех по производству тех штук.
— Тоже об этом подумал.
— Тут какой-то тамбур. Надеюсь, вторая дверь не закрыта. Оп! А за ней третья! Четвёртая! Ничего себе!
— Может, взрывобезопасный коридор?
— Не знаю. Восьмая, девятая, десятая...
— Да сколько же их там?
— Охренеть!
— Двенадцатая, тринадцатая, четырнадцатая, пятнадцатая...
— Не так быстро! Нам лучше держаться вместе!
— С ума сойти!
— Дурь какая-то.
— Мне здесь всё меньше и меньше нравится.
— Пятьдесят восьмая, пятьдесят девятая, шестидесятая... Да что это такое?
— Надо возвращаться.
— А вдруг в конце выход?
— Сомневаюсь. Похоже на издевательство.
— Меня уже тошнит от этого места.
— Восемьдесят восемь, восемьдесят девять... Я больше не могу. Нет смысла идти дальше. Идём обратно.

***

— Так, тут кладовка. Осталась ещё одна дверь.
— Уф, надеюсь, за ней окажется что-нибудь дельное.
— Ты прав! Это коридор.
— Ага. Который вовсе без дверей. Очень хорошо! И, главное, длинный какой, прямо в точку сходится.
— Ну что ж. Пошли.
— Стальные уголки.
— Что?
— Стальные уголки повсюду разбросаны.
— И что?
— Просто.
— Ну и коридор!
— Может, дальше будут двери? Или окна?
— А может, и не будут.
— Хватит ныть!
— Зачем мы вообще сюда припёрлись?
— Просто так.
— Что просто так?
— Пришли. Интересно же.
— Уже не так интересно. Выбраться бы отсюда!
— Хм...
— Вы заметили кое-что странное?
— Где?
— У нас.
— Ничего странного: мы просто не можем вернуться из-за неведомой штуки в коридоре, а тут нет ни одной долбаной двери, в то время как там их дофига и больше!
— Я не об этом.
— О! Впереди лифт!
— Ещё и в шахте придётся выделываться!
— Это лучше, чем идти обратно через ту хрень.
— Может, стоило дойти до конца по дверному коридору?
— Мы туда ещё вернёмся, если что.
— Возьми вон те уголки, сейчас мы откроем.
— Ага. Вот.
— Так. Подковыриваем. Теперь ты руками.
— Есть! Пошла!
— Теперь вторую.
— Давай-давай... А... Тут ещё и третья!
— Ну ладно. Сейчас мы и её...
— М-да. Похоже, то же самое, только с лифтовыми дверьми.
— Вы так и не заметили странность?
— Ну, какую?
— Мы не называем друг друга по имени. С того самого момента, как переступили порог этой заброшки.
— И правда.
— А я как-то и не заметил.
— Бывает.
— Конечно бывает, если не одно "но".
— Ну что ты загадками говоришь?
— Какое "но"?
— Я не могу вспомнить ни одно имя. А вы?
— Ну, меня зовут... Б***ь! Н***я себе!
— И я не помню.
— И я тоже.
— Как это?
— Я не знаю. Как отрезало. Я хотел обратиться к нему по имени и не вспомнил. Потом попытался вспомнить, как зовут вас — то же самое. Когда я не вспомнил своё имя, я испугался.
— А я уже не помню, как мы сюда шли.
— А я — откуда мы пришли.
— И я не могу вспомнить это. Дом, где я жил, прошлое — ничего. Секунду назад помнил, — по крайней мере, был уверен, что помнил, — а сейчас не могу сказать.
— Надо бежать отсюда!
— Причём как можно скорее!
— Бежим!
— Я не слышу топота ног!
— Где вы? Я вас не вижу!
— Куда все подевались? Я не чувствую рук и ног!
— Я здесь! Тоже как будто всё онемело. Что это?
— Не знаю. Ты где?
— Да тут я.
— Где?
— Прямо здесь.
— Да куда вы ушли?
— Мы тут. По крайней мере, я.
— Я не ощущаю тела! Что происходит? Я даже не вижу вас!
— Я вижу только свет от фонариков, но самих фонариков не вижу.
— Я тоже.
— Мы отсюда никогда не выберемся.
— Почему? Это всего лишь какое-то наваждение.
— Ничего себе наваждение!
— Мы никогда отсюда не выйдем, потому что тут уже никого нет.
— В каком смысле? Мы же здесь...
— Теперь здесь только голоса в пустом коридоре и затихающее эхо...

20.07.2016