Зацеп
Течет эта река из самых сокровенных глубин знаменитого партизанским прошлым Серболовского леса. Сначала это небольшой ручеек, то весело бегущий по камешкам, то медленно текущий через небольшие омуты, в которых вода темная, и малоподвижная, почти как ртуть... Бежит река все время строго на северо-запад, достигает опушки леса, вырывается на простор, принимает попутно в себя такие же ручейки и речки, становится уже солидным полноводным потоком. Добежав до старинного русского городка с замечательным названием Порхов, Шелонь как-будто спотыкается, немного раздумывает, двигаясь по инерции, затем круто поворачивает на северо-восток и устремляется к знаменитому Ильмень-озеру, по которому плавал былинный купец-гусляр Садко, и на дне которого он веселил водного царя своей игрой на гуслях.
В том месте, где Шелонь пересекает железную дорогу, бегущую из Петербурга в Минск, на ее высоком берегу притулился тихий и очень симпатичный поселок с не менее симпатичным и даже милым названием Дедовичи. Тут-то я и прожил целых два года, тут-то и познакомился с Шелонью на "ты". Был там у меня закадычный дружок, Кимка Ложкин, высокий, широколобый и темноглазый паренек, страстный рыбак, любитель бродить по окрестным лесам, заводила и фантазер, каких по жизни встречается не так уж и много. Вот вдвоем с этим пареньком мы избороздили просторы Шелони на лодке, которую брали у знакомого мужичка, вдоль, как говорится, и поперек. Само собой, главной радостью была рыбалка, а не созерцание красот Шелони, Судомы, старого парка и замка графа Воронцова, или высоченных сосен Серболовского леса. Ловили мы на разные снасти. Были у нас и обычные удочки, и донки, и жерлицы, баловались и ловлей раков в рачильни, но излюбленным методом был лов на дорожку.
Дорожка - это обычная леска, длиной около пятидесяти-шестидесяти метров, подходящей прочности, намотанная на дощечку, запиленную под углом с двух сторон. На конце лески привязывалась блесна, а перед ней крепилось грузило, чтобы блесна не выскакивала на поверхность воды. То есть, сама снасть во всем была похожа на спиннинг, но принцип лова был иной: мы, усевшись в лодку, выгребали на середину реки, направлялись вдоль по течению и, потихоньку разматывая леску, отпускали блесну в свободное плавание. Один из нас сидел на веслах, другой на корме. Дорожек, как правило, за лодкой пускали две, по обеим сторонам кормы. Сидящий на корме, распустив дорожки, держал леску снастей в руках, ощущая игру блесны в речных глубинах. Когда блесну хватала рыба, это хорошо чувствовалось. В этом случае приходилось, особо не мешкая, выбирать леску, снимать пойманную рыбу, и снова распускать снасть. При этом нужно было не упускать из виду и состояние дел на второй дорожке, приглядывая за ней. Иногда бывало, что блесна по ходу дела цеплялась крючком за какую-нибудь корягу. Тогда, чтобы леска не оборвалась, ибо лодка продолжала по инерции плыть, нужно было выбросить дощечку за борт, выбрать вторую дорожку, затем подплыв к плавающей дощечке, начать ее осторожно выбирать, табаня веслами, находить место, где леска отвесно уходила под воду, после чего нырнуть в речные глубины, держа леску в руке и, подобравшись к блесне, отцепить ее.
В тот день мы поднялись в четыре утра. Солнышко еще не встало, только на востоке блестела Венера и край неба окрасился в малину. Речка спала, на ее зеркальной глади не было ни движения, ни ряби, ни всплеска. Ближе к противоположному берегу над водой парили разрозненные клочья тумана, цепляясь за прибрежные кусты. Царила тишина, даже птицы не подавали признаков жизни. Я, вставляя весло в уключину, немного стукнул им о борт лодки - звук удара почти ощутимо видимым полетел-полетел куда-то вниз по-над водой, улетел, и снова воцарилась тишина. Мы с Кимом разговаривали шепотом - не хотелось нарушать эту царственную тишину.
Погрузились, тихо оттолкнулись от берега, лодка, бесцеремонно разрушив зеркало воды, направилась на середину. Я сел на весла, Ким неспешно стал распускать дорожки. Сначала поплыли вниз, затем развернулись, пошли вверх в сторону моста. И так начали сновать туда-сюда на отрезке километра в два длиной. Когда солнышко поднялось часам к одиннадцати, у нас в лодке уже можно было обнаружить с пол-десятка небольших, на килограмм-полтора щучек, и несколько крупных окуней. Притомились, решили посидеть на берегу с удочкой, поймать плотвичек, густеры и иной рыбки помельче для ухи - пора было обедать.
После обеда на весла сел Кимка, я же примостился на кормовой банке, распустив обе снасти. Опять направились вниз, туда, где река широко разливается, и становится очень глубокой, подпертая в течении плотиной межколхозной ГЭС. В послеобеденное время в этих местах всегда успешно ловилась довольно крупная щука, частенько попадались экземпляры килограмма на три - три с половиной.
Спустя минут сорок я почувствовал резкий рывок лески в левой руке, приподнялся, стал выбирать снасть в лодку, и в это время услышал, как струной зазвенела леска второй дорожки. Такое бывает, когда она сильно натягивается лодкой, если блесна попала в зацеп. Если прозевать, можно запросто лишиться блесны, ибо леска рвалась и...про блесну можно было только вспоминать, какая она была уловистая, да хорошая, поэтому я, не мешкая, выбросил дощечку на борт, и продолжил выуживать попавшуюся рыбину.
Пойманной рыбой оказался очень крупный для тех мест окунь. Когда мы его взвесили, оказалось, его вес - ровно килограмм. Такой вес для окуня - предмет гордости рыбака. Мы с другом бурно порадовались такой добыче и, развернув лодку, поплыли к плавающей в отдалении выброшенной дощечке второй дорожки. Обычно, если леска была прочная, мы в таких случаях, чтобы быстрее обнаружить место зацепа, выбирали леску таким образом, чтобы лодка следовала за леской, веслами не помогали. В этот раз поступили так же, я потихонечку потянул леску, лодка поплыла за ней, вдруг я почувствовал, что блесна соскочила с зацепа. Такое изредка бывает, и такое всегда радует, потому что не нужно нырять за ней в неизвестную глубину. Чего греха таить, мало приятного погружаться в темные неизвестные глубины, да еще туда, где на дне какая-то злополучная коряга, покрытая противными скользкими водорослями и тиной, за которую зацепилась блесна. Поэтому, почувствовав свободу хода лески, я обрадованно крикнул Киму, что блесна отцепилась.
Однако, через секунду все изменилось: леска снова натянулась, как струна, и я почувствовал, что там, на конце, не коряга, там что-то огромное и живое, и это живое сопротивляется со страшной силой, да так, что потащило лодку против течения на буксире. Мой лоб мгновенно взмок, а горло, наоборот, пересохло: удача! Редкая удача, мы поймали что-то невиданное!!!
Тут уже я, как опытный рыбак, не ослабляя натяжения лески, начал помаленьку стравливать ее, потом наоборот, натягивать, пытаясь таким образом и рыбу утомить, и не дать ей порвать снасть и уйти в свои глубины, растравив нам души. Несколько минут отчаянной борьбы, и вот уже видно, как метрах в десяти сзади лодки из воды выпрыгивает что-то огромное, и снова уходит в глубину, но каждый раз рывки становятся все слабее, леска помаленечку выбирается в лодку, рыба все ближе и ближе. Наконец она, вывернувшись от усталости кверху брюхом, распласталась у правого борта лодки. Это была огромная щука. Она тихо лежала у борта, жабры ее шевелились, я даже успел разглядеть на ее морде что-то замшело-зеленое, типа водорослей. Кимка, возбужденно прыгавший, пока я боролся, увидев ее, малость оробел и затих. Честно говоря, было отчего: во-первых, нам никогда не попадалась такая огромная добыча, во-вторых, мы оба отчетливо разглядели, что крючок блесны вот-вот отцепится от рыбы, потому что он разрезал ткани нижней челюсти щуки почти до конца, пока она отчаянно боролась за свободу, и было понятно, что всякая попытка вытащить рыбу в лодку за блесну - это просто самому добровольно отпустить ее в реку. Подумав, Ким предложил такой план: он стремительно хватает щуку руками за голову, стараясь вцепиться ей в глаза пальцами, а я, перегнувшись через борт лодки, попытаюсь ее намертво ухватить за хвост, и потом совместно выкинуть ее мгновенно в лодку, после чего Ким, как более крупный и сильный, набросит на нее фуфайку, накроет и придавит всем своим телом к днищу лодки.
Сказано - сделано: глубоко вдохнув от волнения воздух, мы проделали все это с почти ювелирной точностью. Все получилось, только мы малость не учли, что у щуки еще есть и хвост. Вот им она начала бешено наводить порядок в лодке, когда мы ее успешно втащили в свою маленькую посудину. Громадина успела несколько раз им взмахнуть, расшвырять другую рыбу, лежащую в лодке, пока я сообразил упасть на нее, и прижать хвост своим телом. При этом мне прилетела от щуки приличная плюха по щеке. Пара минут борьбы, и мы победили окончательно.
Нашему восторгу не было границ. Ни о каком продолжении рыбалки и речи быть не могло. Мы спешно смотали снасти, и направились домой. Когда подошли к поселку, на берегу, к нашему вящему удовольствию, было много пацанов и девчонок, которые, как всегда, купались и загорали. Мы с Кимом важно и неспешно, как бывалые рыбаки, которых ничем не удивишь, собрали пожитки, зацепили на кукан всю пойманную рыбу, я все это взял на себя, а Ким взгромоздил на спину щуку. Голова ее легла ему на плечи, а хвост потащился по земле. Надо было видеть зависть в глазах пацанов и восхищение в глазах девчонок, когда мы гордо и независимо прошествовали по тропе вверх, направляясь домой. Это был день триумфа и славы для нас, как удачливых рыбаков. Домашние наши тоже были в восторге. Рыбу взвесили, вес ее составил семь килограммов четыреста граммов. Вот такой однажды приключился у нас на рыбалке зацеп. Побольше бы таких зацепов...
Свидетельство о публикации №216072000244
Зюлёв Леонтий Михайлович 03.08.2018 08:08 Заявить о нарушении
Георгий Разумов 03.08.2018 11:19 Заявить о нарушении
Зюлёв Леонтий Михайлович 03.08.2018 11:29 Заявить о нарушении