Большое песчаное плато

         
         Я слышал, что в августе в  полнолуние в определенном месте собираются те, кому кажется, что они звери.   В Москве — это Лосиный остров, а в наших краях — Большое песчаное плато.
         Меня уже давно интересовала гипотетическая трансформация человека в животное, духовное отождествление с ним,  соединение в одной личности двух разных самосознаний. Феномен этот называется териантропией. А люди, которые ощущают, что они являются животными  — териантропами.
         Видимо, у меня  было что-то общее с ними. Я себе  казался одиноким волком, которому пора уже  иметь  собственное логово с волчицей и волчатами.          
         Съезжаются на такие форумы участники со всей страны, даже из самых  отдаленных ее уголков. Жгли  костры, разговаривали, общались, находили родственные души.  В августовское полнолуние каждый, считавший  себя зверем, мог   найти там   «своих». Ходили слухи и о реальных превращениях людей в животных. Но в это я, конечно, не верил.
          В этом году отпуск у меня был в августе.  И появилась, наконец, возможность посетить интересовавший меня  форум. 

          * * *
           Вечерело…   Горели костры, около которых группами расположились   "териантропы".   Я пробирался  между этими «оазисами света», пока не остановился около одного из них. Мне понравилась  сидящая  у  костра  маленькая изящная блондинка с большими печальными глазами.
           — Можно приземлиться? — спросил я,  обращаясь ко всем  присутствующим.
           — Конечно, — с улыбкой ответила блондинка. И тут же задала вопрос:
           — А вы кто?
           — Одинокий волк,— сказал  я, не задумываясь. Ведь так оно и было на самом деле, так я ощущал себя в жизни.
           — А я — лань,— молвила  девушка, пугливо оглянувшись по сторонам. — Здесь впервые.  Зовут меня Олей.
           — Андрей,— произнес я свое имя.
           —  Сова, — сказала  вторая представительница женского пола, лохматая  черноволосая девушка в очках с роговой оправой. Она протянула мне свою маленькую, цепкую, как лапка хищной птицы,  руку и произнесла:
           — Алина. — Затем,  кивнув в сторону сидящего с ней рядом молодого человека, добавила: — А это Савва, он филин. Мы здесь уже третий раз. Клево!
           — Угу, — изрёк  её партнер.
           — Очень приятно,— проговорил  я.
            У костра была еще одна пара: молодой человек спортивного вида  с курительной трубкой в руках и очень красивая девушка. На моё появление  они никак не отреагировали. Возможно, что  даже и не заметили его, так увлечены были друг другом.
           — Регина и Артем,— представила их Ольга и с улыбкой добавила: — Присаживайтесь к нашему столу.      
            Стол представлял собой расстеленную на песке голубую скатерть с расставленными на ней алкогольными и безалкогольными напитками, разовыми рюмочками, бокалами и тарелочками с бутербродами. Я открыл  рюкзак и пополнил содержимое «скатерти самобранки» своими запасами. Затем стал расстилать спальник, «забивая» у этого «оазиса тепла и света» себе место.
            * * *
            Ночь наступала, потихоньку входя в свои права. На небе вспыхнули первые звездочки. И вот уже в окружении мириад звезд  засияла полная луна, погрузив в призрачный свет  горящие костры и сидящих около них людей, которые ощущали себя животными. 
           Заботу о нашем "походном очаге" я взял на себя. Поддерживать его жизнь было нетрудно. Тут уже лежала куча заранее заготовленных сучьев и сухих веток. Выбрав одну из них, длинную и прочную, я положил её рядом с собой. 
           Жизнь  шла своим чередом. Время от времени к нашему костру подходили люди, искавшие "своих".   
            — "Лисицы" есть? — спросил молодой человек с рыжим чубом и немного длинноватым носом.   
           Оля, Алина, Савва и я отрицательно покачали головами. Регина и Артём ни словом, ни жестом не отреагировали на этот вопрос. Они сидели, тесно прижавшись друг к другу. Сейчас, ночью, Регина была еще прекраснее, чем вечером на закате солнца. Вспышки костра внезапно вырывали из темноты её лицо с блестящими, мерцающими, как звёзды, глазами. Красота этой девушки притягивала меня, но в то же время чем-то и отталкивала.
           К нам подходили:  "львы" и "тигры", "собаки" и "кошки", "крокодилы" и "бегемоты", и даже один "жираф".  Мы вчетвером дружно отрицали принадлежность к этим видам животных.   
           Артём и Регина всё это время находились в состоянии какой-то напряжённой, болезненной отрешённости. "Странная пара,  — подумал я, глядя на них. — Интересно, каких зверей они представляют?"   
           Ещё немного побыв вместе со всеми, Алина и Савва, обнявшись, тоже пошли искать себе подобных.   
            — А мне не хочется уходить от нашего костра, — тихо сказала Оля,  посмотрев на меня своими фиалковыми, с поволокою, глазами. И тут же пугливо опустила  взгляд.      
            Идти искать "своих" у меня тоже не было никакого желания. Интуитивно, как зверь, я вдруг почувствовал, что нашел ту единственную, которая мне, наконец-то, встретилась на жизненном пути.    
            Оля сидела, обхватив колени руками и  приподняв голову, смотрела на луну. Я  подошел и пристроился  рядом. Меня переполняла буря чувств, проявить которые  мешали сидящие у костра Артем и Регина.      
            В полнолуние на волков находит непонятная тоска и непреодолимое желание повыть на Луну.  Что-то похожее случилось и со мной.
           "Что происходит с моей душой? — думал я. — Да и нужна ли мне, вообще, волчица? До чего ж  спокойно и  приятно рядом с боязливой ланью…" 
           Магнетизм луны завораживал... "Не упусти свой шанс", — шептал  внутренний голос.   
            Так, молча глядя на луну, каждый со своими невысказанными мыслями, мы просидели около получаса.
           — Спокойной ночи... — прошептала Оля. И, одарив меня  нежным взглядом, спряталась в спальном мешке.    
           — Приятных снов, — сказал я и, притянув свой спальник ближе к девушке, последовал её примеру.
           Стало грустно... Хоть волком вой. В душе появилось тревожное чувство потери чего-то очень нужного и важного. "Одиноким волком я бегал. И одиноким волком умру..."* - пришли на память строчки из песни.
           "Ничего, это не последняя ночь в моей жизни, - успокаивал я себя." И злился: "Да, Оля держалась, как робкая лань. Но куда делись мои волчьи повадки?"
           * * *   
            Ночь окутала  приятной прохладой, и с мыслями о славной пугливой лани я стал засыпать. Сколько проспал, не знаю. Проснулся от резкого чувства опасности.
            Открыл глаза и в пяти-семи метрах от кострища, в лунном сиянии, увидел полутораметровое чудовище, голову которого венчали огромные клешни. Грудь монстра состояла из четырех частей, и у каждой была своя пара ног. Восемь членистых ног были широко расставлены вдоль туловища. А грудь переходила в брюхо, которое заканчивалось длинным "хвостом". На конце его торчал шип в виде большого крючка.   
            — Да ведь это же скорпион. Только очень громадный...—  прошептал я в испуге. "Таких нет в природе. В воде Мирового океана обитали метровые особи... Но это же было 400 миллионов лет назад!" — промелькнуло в моем сознании.
           Моментально выскочив из спального мешка, заградив собой девушку и мысленно распрощавшись с жизнью, я все же, окинув взглядом наш бивак, стал искать оружие для защиты. 
           Как иголки,  пронзали мозг мысли: "Главное — не допустить, чтоб он ударил своим хвостом… Вот тогда это точно будет моя последняя ночь в жизни. Что ему паучки, ящерки и мышки, которыми питаются нормальные земные скорпионы...  Этот и человека сожрет».
            Схватив длинную толстую палку, лежащую около костра, покрывшись потом от страха, я принял защитную позу.
           Потирая тело членистой ногой, монстр издал угрожающий звук,  напоминающий скрежет ножа по ржавому железу. Выставив перед собой клешни и размахивая из стороны в сторону высоко поднятым хвостом, он двинулся в мою сторону.   
            " Еще секунда, еще чуть-чуть...  — подумал я.— И не поможет никакая палка..."   
           В шоке пятясь от чудовища, я уронил в костер  свое  единственное орудие защиты. Жердина,  превратившись в огне  в черное обуглившееся копье, замерцала яркими искрами  и погасла…               
          — Все… Амба... Конец «одинокому волку»… — пробормотал я обреченно.
            Но в этот момент картина резко изменилась. Рядом с первым монстром появился второй, точно такой же. Разве что первая особь была чуть толще. Задрав высоко хвосты, они сцепились клешнями. И это выглядело так, как будто чудовища решили потанцевать друг с другом. Время от времени второй наступал на первого. Они двигались то вперед, то назад, будто исполняли какой-то церемонный бальный танец.
            Пока длилось это лунное "па-де-де", я с напряжением следил за взмахами и колебаниями их хвостов, от которых зависела моя жизнь, и с ужасом думал: " А что будет, когда этот танец кончится?"   
            Пританцовывая, они, наконец, к моей великой радости, начали удаляться в противоположную от кострища сторону. Немного отойдя, остановились.
           Я с облегчением вздохнул и огляделся. Оля всё также лежала, посапывая, в своем спальном мешке. Артёма и Регины у кострища не было. Когда и куда они делись, я не заметил.      
            Но, оглядываясь по сторонам, я пропустил часть ночного действа, увидев только его ужасную заключительную сцену.
          Один из монстров, высоко задрав свой "хвост", с размаха ударил им партнёра… И тут же клешнями стал расчленять свою добычу. Всасывающие движения его глотки втягивали в пасть соки и мягкие ткани жертвы. Чудище толстело на глазах…   

            ***   
            Луна скрылась в облаках. Исчезло призрачное сияние,  и вместе с ним пропала и ужасная картина.  Костер потух. Сквозь облака начали пробиваться первые лучи солнца.  На траве засеребрились нежные капельки росы.
         Все так же, свернувшись клубочком, спокойно спала Оля. Савва и Алина еще не вернулись. Спальники Артема и Регины были тоже пусты.   
            Но дальше, чуть дальше от костра... То, что я увидел там, привело меня снова в шоковое состояние. На расстоянии семи или восьми метров от бивака в утренней росе купалось ночное чудище. Интуитивно я тут же от испуга зажмурил глаза. А когда снова открыл их и посмотрел на это место, то никого там уже не увидел.      
           Оля, проснувшись, сидела на пеньке, расчесывая волосы. Сладко потягивалась на спальном мешке красавица Регина. Спальник Артема был пуст. На нем одиноко лежала его давно потухшая трубка. 
          Я почувствовал острое желание, как можно быстрее покинуть это место. Но соблюдая ритуал вежливости, спросил у девушек:
            — Завтракать будете?   
            — Да,— тихо сказала Оля и одарила меня взглядом, от которого перехватило дыхание. 
            — Спасибо, я сыта,— ответила Регина.   

            ***   
            Мне вполне хватило  неполных суток пребывания на Большом песчаном плато. Я возвращался домой, но не один, а с Олей.  Голова разламывалась от мыслей: «Снилось мне все это или было наяву?   Сожрала или не сожрала чертова баба парня?»
           И еще я думал:  "Совсем не плохо, если   женой будет не волчица или скорпионша, пожирающая того, кто только что одарил ее любовью, а нежная и трепетная лань».
  Примечание:*Александр Розенбаум. Одинокий волк.