Нянька и воспитатель

Когда у нас в семье родился второй сын Павел, Амуру было уже три с лишним года.
В день, когда Павлика принесли домой из роддома, собралась вся семья: родители, бабушки, дедушка. И, конечно, здесь был и Амур. Понятно, для того, чтобы он не мешался и не создавал напряженности, так как мы не знали как он себя поведет, он был отправлен в комнату Игоря и там заперт. Амур ничего не понимал, но чувствовал, что что-то происходит. Сначала он пытался возмущаться, карябая дверь лапами, но потом затих.
Вот и долгожданный для всей семьи момент: наконец, ребенка принесли домой. Его распеленали, начали осматривать и, конечно, разбудили. Раздался крик вновь прибывшего в дом члена семьи, который требовал к себе уважения, любви и внимания. Ведь с этими взрослым как? Не напомнишь о себе - и забудут покормить.
Услышав абсолютно незнакомые до сего момента звуки, Амур подпрыгнул и кинулся выламывать дверь из комнату. В какой-то момент ему удалось открыть ее и он бросился в зал, где в это время проводились «смотрины». На его дороге оказалась еще одна дверь. Он просто ломился в ее грудью и удержать его не было никаких сил. Все испугались, не зная, что делать.
Как всегда, сориентировалась жена. Голосом, не терпящим возражений, она скомандовала:
- Пропустите собаку к ребенку! Им жить вместе.
Двери открыли и Амур влетел в комнату. Сделав круг, он оказался у детской кроватки. Сквозь прутья просунул голову и уткнулся носом в запелененного малыша. Долго нюхал. Все вокруг стояли, боясь шелохнуться. Выяснив все, что ему было необходимо, Амур лег у детской кроватки, всем видом показывая, что это существо теперь под его охраной. И до конца жизни Амура так оно и было. Никто чужой не мог на Павлика ни замахнуться, ни толкнуть, а уж тем более ударить. В последствии мы были вынуждены даже гулять с ребенком и собакой в разное время, так как если в игре кто-нибудь из детей начинал около Павлуши махать руками, Амур бросался нейтрализовывать опасность.
Надо было видеть, как они возились, играя! Павлику можно было делать все. Амур был бесконечно терпеливая нянька.
Но когда ребенок подрос и начал ходить, в их отношениях появилась новая нотка. Я бы назвал это армейской дедовщиной. Амуру стало мало охранных функций. Он стал еще и воспитателем.
Часто можно было видеть по утрам следующую картину. Утром, едва проснувшись, сонный Павлик идет на кухню и просит кусочек сыра, который он очень любил. Взяв кусочек и начав его кушать, довольный ребенок бежал с кухни в комнату смотреть мультфильмы. В коридоре его уже ждал Амур. Тут надо сказать, что и Амур к сыру был тоже очень даже не равнодушен. Пашка поднимал руку с сыром вверх и держал ее. Понятно, что отнять силой сыр Амур не имел никакого права. Но и сыра хотелось. Тогда Амур носом заталкивает ребенка в угол и ждал, когда тот устанет держать руку, поднятой вверх. Простояв так несколько минут, ребенок опускал уставшую ручонку. Понятно, что сыр тут же исчезает в пасти Амура. Раздается плач и жалобы:
- У меня Амур сыр отнял!
Павлик бежит за новой порцией. И все повторяется заново. Обычно это кончалось
тем, что я отзывал собаку, а ребенок проскакивал в зал. Когда он оказывался на диване, Амур его уже не интересовал. Было такое впечатление, что они играли в салочки: добежал до дивана – и ты как бы «в домике».
Интересная была и такая история. Лежит Амур на диване и дремлет. Павлик проходит мимо, думая о чем-то своем и, абсолютно машинально или скорее по привычке, ладошкой хлопает несколько раз по голове собаку. Амур, повернув голову к нему, ворчливо зарычал. Павлик, возвращаясь обратно по своим делам, снова хлопает его. На этот раз Амур не только зарычал, но и лязгнул зубами. Увидев это, я  испугался за сына и наказал собаку. Амур, обидевшись, удаляется к себе на подстилку. Но через некоторое время он уже «забыл» обиду и снова оказывается на диване.
И опять Амур лежит, а Павлик, проходя мимо, хлопает по голове. Амур, покосившись на меня, молчит. Задумчивый ребенок проходит дальше, но вдруг останавливается как вкопанный и начинает озираться. Разворачивается и, проходя мимо Амура, снова хлопает его ладошкой. И снова пес мужественно молчит. Тогда Пашка подходит к нему, садится на корточки, пристально смотрит ему в глаза и снова несильно стучит ручкой по голове. Амур не выдерживает и, косясь на меня, уже рычит в мою сторону, мол: «Ты только посмотри на это издевательство! На меня ругаешься, а он вон, что творит!». А Пашка смеется и убегает с чувством выполненного долга.