И то была Далила

Никто точно не знал, как это произошло.
Лето растворилось в небесах, уступив место ливню, но оставило, как напоминание о себе, удушающую сеть, стелящуюся по сломанному тротуару. Мох уныло сжался под облысевшими деревьями, склонившими свои ветви над дремлющей землей.
ЕЕ голубые глаза скользили по капелькам, застывших на холодных стеклах, покрывающих отражающиеся на ровной поверхности верхушки столь далеких синих елей. ОНА смотрела вдаль, всем своим существом пытаясь преодолеть решетки, ржавые тяжелые двери, и вырваться, со всех ног бежать туда, куда ЕЙ так хотелось, миновав страшное заточение, сковавшее ЕЕ юное сердце.
Три звонка, эхом раскатившиеся по глубине серых комнат, заставили ЕЕ вернуться из забытья.
Длинные темные коридоры заглушали звук ЕЕ шагов.
ОНА была босая.
Ощущение бетонного пола под ногами помогало ЕЙ здраво мыслить, покуда ОНА еще была на это способна.
Мы не знаем, как ЕЕ звали, ОНА никогда не называла своего имени.    


Толпы окоченевших людей примерно стучали деревянными ложками по переполненным тарелкам. В них покоился желтой лужицей остывающий суп.
Вновь раздавались три звонка, и скамьи отодвигались от столов. Комната пустела.  


ОНА была примерной пациенткой. Врачи и посетители провожали ЕЕ сочувствующими взглядами, словно Жанну, идущую на костер. Но они знали, что с НЕЙ все в порядке, еще немного,  совсем чуть-чуть-и она полетит к долгожданной, столь желанной свободе.
И ОНА поняла это. Сладкое предвкушение стянуло ЕЕ тело, словно мягкая, тягучая карамель. Осталась всего одна ночь, и ОНА воссоединится со своей любовью.
ЕЕ пальцы теребили блестящий серебряный медальон, висевший на шее-единственное что у НЕЕ было и единственное, что у НЕЕ осталось.


СТОИЛО ЛИ ОНО ТОГО?


Едва морозное утреннее солнце стянуло инеем чахлые деревья, ОНА уже стояла у ворот, покусывая тонкие, бледные губы.
Легкое движение руки часового, бродящего по павильону башни-и двери отворятся только для НЕЕ.
ОНА терпеливо ждала, еле шевеля промерзшими ногами. Казалось, что еще секунда-и счастье просыпется черным песком сквозь ЕЕ кожу.

Земля кипела и шевелилась. Другая ОНА позла змеей меж камней, впиваясь ногтями в гнилые листья. ОНА замерла в изумлении, глядя, как ЕЕ двойник проползает сквозь металлическое решето ворот, и, сделав рывок, оказывается по ту сторону ограды, на светлой стороне МИРА. Рот змеи искривляется в страшной улыбке, в победном жесте предателя.
Топот-и чужие руки хватают ЕЕ ладони.


ОНА очнулась на своей койке в все том же сером плену.
Три звонка, эхом раскатившиеся по глубине комнат, заставили ЕЕ вспомнить боль, пронзившую ЕЕ тело в тот момент, когда Далила своей ухмылкой отняла ЕЕ свет навсегда.
И ЕЙ ничего не остается, кроме того, как кружиться в лихорадке, касаясь пола кончиками пальцев.


В
ЕЕ
душе
погасло
бессмертие.