Все они солдаты... Киноповесть. Гл. 39

      
      КИНОПОВЕСТЬ  "ВСЕ  ОНИ  СОЛДАТЫ..."

      39.
      ТО  ЖЕ  ВРЕМЯ.   ГОСТИНАЯ  В  ИМЕНИИ  КНЯЗЯ  ВЕЛЕСОВА.



      
      ... богатая  гостиная  помещичьего  дома  в  «Велесовой  роще».
      Однако,  она  не  совсем  обычна  для  барской  гостиной  потому,  что  просто  изобилует  зеленью,  словно  оранжерея.  Но  здесь  нет  места  растениям,  называемым  обычно  комнатными  цветами.
       Обращают  на  себя  наше  внимание  и  немаленькое  лимонное  деревце,  и  пара-тройка  таких  же  больших  мандариновых  деревьев  уже  без  плодов,  и  прекрасные  небольшие  миртовые  деревца,  и  маленькие  каламандинчики  на  подоконниках…  Невольно  притягивают  взгляд  и  два  больших  ананаса  в  кадках,  и  огромный  банан…  Трогательно  и  оригинально  смотрятся  горшки  с  кудрявой  зеленью  петрушки  и  сельдерея…
      Здесь  же  в  большой  клетке  множество  красивых  разноцветных  птиц...
      
      … Посреди  гостиной  на  мягком  ковре  разместились  сыновья  Родина,  трёхлетний  Горослав  и  пятилетний  Родоправ.
      Под  руководством  двух  своих  гувернёров  они  из    множества  кубиков  увлечённо  строят  огромный  замок...
      
      … У  одного  из  окон  гостиной  --  рояль.
      За  инструментом  подросток  и  девочка.
      Это  дочь  Родина  девятилетняя  красавица  Таня  с  пятнадцатилетним  сыном  Велесова   Родовелом.  Они  играют  в  четыре  руки  романс  Михаила  Ивановича  Глинки  без  слов  «Ностальгия».
       По  всему  видно,  что  молодые  люди  очень  давно  знакомы,  связаны  хорошими  взаимоотношениями  и  отлично  понимают  друг  друга. Таня  и  Родовел,  играя,  тихонько  переговариваются.
      Родовел:
      --  Давно  у  нас  не  были.  Скучал…
      --  Так  папенька  сейчас очень  уж   занят  по  службе  в  Петербурге,  а  маменька  полностью  погрузилась  в  хозяйственные  дела.
      Девочка  глубокомысленно  вздохнула, свела  бровки,  а  потом  с  очень  серьёзным  выражением  лица  подвела  итог:
      --  Весна.  День  год  кормит.
      Родовел  смеётся.
      Таня обижено:
      --  Ну,  что  вы  всегда  надо  мной  смеётесь,  князь…
      --  Вы  так  смешно  рассуждаете…о  хозяйстве…  Не  сердитесь,  не  смеюсь  над  вами,  как  можно,  Татьяна  Всеволодовна.  Я  просто  так  смеюсь.  Весело!
      Он  так   открыто улыбается  и  настолько  добродушен  и  искренен  при  этом,  что  сердиться  на  него  решительно  невозможно.
      Таня  моментально  перестаёт  хмуриться  и  отвечает  ему  радостной  улыбкой.
      
      … У  клеток  с  птицами  мы  видим  штабс-ротмистра  Всеволода  Велославовича  Родина  с  супругой  Верой  Владимировной.
      Они  любуются  птицами,  переговариваются.  Родин  тихонько  насвистывает  в  такт звучащей  на  инструменте  мелодии  и  легонько,  тоже  в  такт,  постукивает  пальцами  по  клетке,  привлекая  к  себе  внимание  птиц.
      Вера:   
      --  Обожаю  эту  зеленую  гостиную  Велесовых!
      --  Наша  не  хуже…
      --  У  нас  нет  птиц…  А  без  них  не  хватает …
      Вера  щелкает  пальцами  и  задумывается,  подбирая  нужное  слово.
      Родин  берет  её  руку  и,  целуя  только  что  щёлкавшие  пальчики,  спрашивает:
      --  Ощущения  настоящего  южного  леса?  Правдивости?
      --  Возможно.
      --  Но  мы  не  можем  завести  птиц…  Мальчики  ещё  очень  малы.
      Вера  смеётся:
      --  Помню,  какого  труда  стоило  убедить  их,  что  это  чужие  птички  и  трогать  их  нельзя…
      --  Знаю,  как  любишь  птиц,  но  не  скоро  они   ещё  в  нашем  доме  поселятся…
      Вера,  чмокнув  его  нежно  в  щёку,  собирается  повернуться  и  идти  к  хозяйке  гостиной,  сидящей  подле  Троянова.
      Всеволод  удерживает  супругу  за  талию  и,  нежно  прижав  её  к  себе  одной  рукой,  целуя  в  висок,  шепчет  в  розовое  ушко:
      --  Не  торопись.  Пусть  побудут…  вдвоём. Слишком  долго … Пересвент … ждал  этой  минуты.
      
      … у  окна -- круглый  столик,  вокруг  которого  четыре  небольших  удобных  кресла.  На  столе -- графин  с  водой,  четыре  хрустальных  бокала,  ваза  с  яблоками  и  грушами.  Горка  тарелок,  салфетки,  четыре  серебряных  ножа.  Большой  канделябр  с  пятью  свечами  хорошо  освещает  стол  и  сидящих  вокруг  него  людей...
      ...за  столом,  в  двух,  стоящих  вплотную  друг  к  другу,  креслах,  разместились  Людмила  Всеволодовна  Магошева,  хозяйка  поместья  «Велесова  роща»,  и  ротмистр  Пересвент  Владимирович  Троянов.
       Во  время  разговора  Пересвент  смотрит  на  лежащую  рядом  с ним  на  подлокотнике  соседнего  кресла  руку  Людмилы  и  с  трудом  сдерживает  желание  накрыть  её  своей  ладонью.
      Но,  как  только  он  всё-таки  на  это  отваживается,  рука  немедленно  ускользает  от  ладони  Персвента  на  колено  к  своей  хозяйке.
      Оба  взволнованы. 
      Говорят  с  трудом  и,  явно,  не  о  том,  о  чём  думают.
      Людмила:
     --  Ланской  выполнил  своё  обещание?  Увез  Наталью  Николаевну  лечиться?  Как  её  здоровье?
      -- Да. Увез.  Совсем  плоха  наша  драгоценная  Наталья  Николаевна. Провожал вместе  со  Всеволодом.  Сердце  щемило  от  её  больного  и  измученного  вида.
      --  И,  что  обидно,  как не  приглашала  её  к  нам,  сюда  в  «Велесову  Рощу»,  --  не  верит!
      --  Да,  здесь  помогли  бы  быстрее  и  надёжнее,  чем  европейские  доктора  и  воды.
      --  Будем  надеяться,  что  и  тамошнее  лечение  пойдёт  на  пользу.  Она  от  природы  человек  крепкий.  Должна  оправиться.
      Троянов  решительно  снял  руку  любимой  с  её  колена  и  поднёс  к  губам.
      Она  попыталась  отнять. 
      Рука  неловко  встрепенулась,  как  испуганная  птица,  в  его  ладонях,  но  взгляд  ротмистра  властный  и  требовательный  пресёк  эту  попытку.
      Пересвент  даже  не  целует  руку  Людмилы.  Он  едва  ощутимо  прикасается  губами  к  её  пальцам.  И  как  бы  вдыхает  эту  руку  и  всю  Людмилу,  сидящую  рядом  с  ним.
      --  Ни  одна  женщина  в  мире  не  пахнет  так,…  Людмила…  Людмила  Всеволодовна!
      Ротмистр  поднимает  на  Людмилу  ТАКИЕ  глаза,  что  та  пугается  и  быстро  говорит:
       --  Пересвент…,  прошу …  тебя…,  Пересвент  Владимирович,  не  нужно…  Пожалуйста!  Мне  Ярослав  сказал  о  своём  решении.  Пусть  сначала  он  спросит  у
Богов.  Давай…  Давайте  подождём,  …  прошу…  Вас…
      --  Но  это  не  отказ?
      --  Ещё  не  прозвучал  и  вопрос…  Ярослав  отложил  разговор  до  лета…
      Но,  не  выдержав  боли  во  взгляде  Троянова,  опустила  глаза  и  тихонько  сказала:
      --  Как  можно  отказывать  не  получив  предложения…
      И,  испугавшись готовому  тут  же  сорваться  с  его  губ  предложению,  очень  быстро  и,  пожалуй,  через  чур  громко  произнесла:
      --  Всеволод,  Вера!  Мы  с  ротмистром  скучаем  здесь  без  вас.  Что  же  вы  нас  так  надолго  покинули?