Маленькие, но такие честные души

  Катрина и Эффи ничего не делали весь день. Мать уехала в город за покупками, поэтому девочки были предоставлены сами себе. Катрина сидела в шезлонге и читала какой-то любовный роман, какие читают девушки ее возраста, а младшая Эффи просто носилась вокруг нее, занимаясь своими мелкими шалостями, то и дело мешая и раздражая увлеченную чтением сестру.
  День стоял солнечный и теплый, пушистые белые облака висели на небе без движения, ветра не было. Издалека доносился шум моря, который придает любому дню определенную магию и прелесть, поэтому обе девочки были в хорошем расположении духа. В общем, это был один их тех дней, когда все идет так, как должно идти, когда все должно быть хорошо.
  - Поди и принеси свежих фруктов!
  - Катрина, ты всегда приказываешь, отстань от меня!
  - Эй, пожалуйста… Катрина улыбнулась той улыбкой, после которой невозможно что-то возразить. Даже упрямая Эффи, не сказав ни слова, но с надутой миной, поплелась в дом.
Дом был красив и прибран, конечно же, благодаря матери. Эффи прибежала на кухню, потянулась за блюдом с фруктами и, со свойственной ее возрасту неуклюжести и торопливости, задела рукой вазу с цветами, стоявшую на столе. Мгновение – и вазы нет. Остались только кусочки маминого любимого фарфора на полу, на которые Эффи было даже страшно взглянуть. «Боже, что же будет, когда мама вернется, мне конец» - такие мысли пронеслись в голове маленького ребенка, когда она представила недовольное лицо матери и возможное наказание. Нет, не возможное: мама точно ее накажет!
  Известно, что маленькие дети драматизируют все, представляют самое сильное наказание там, где его и быть не может. Так сделала и Эффи.
Тем не менее, она взяла фрукты и уже спокойно пошла на улицу.
  - О, спасибо, дорогая! – поблагодарила ее сестра, но Эффи уже ничего не слышала.
  Так они просидели еще полчаса: Катрина за книгой, а Эффи за мыслями о наказании.
  Вдруг девочки услышали знакомый скрип калитки: мама вернулась. Когда она проходила мимо девочек в дом, Эффи заметила, что она в дурном настроении, и ее страхи усилились еще больше.
  Через 23 секунды (а Эффи их считала) девочки услышали зов недовольной матери. Они обе поспешили на кухню, откуда и доносился ее голос.
  - Кто это сделал?
  - Что? - ответила Катрина, раньше вошедшая в комнату.
  - Ваза. Кто ее разбил?
  Катрина стояла и уже с недоумением смотрела на осколки фарфора на полу.
  Вдруг откуда-то сзади донесся тихий голос:
  - Это Катрина…
  - Катрина, это правда? Могла бы хоть убрать.
  - Мама, это не я! Как тебе не стыдно лгать?! – со злостью и обидой бросила Катрина сестре.
  Но Эффи даже не поднимала глаз от пола. Что она могла сделать? Подлость совершена, больше нечего. Она спасла себя и подставила сестру.
Девочка уже сейчас жалела об этом, ей хотелось заплакать и все исправить, но было поздно. Мама сказала все прибрать, конечно, разозлилась еще больше и ушла в свою комнату. Как только она вышла из комнаты, Эффи поняла, что не может оставаться наедине с сестрой, которую она подставила. Ей казалось, что она совершила великую ошибку в жизни, которую уже никак не исправить. Она чувствовала, как сильно противна сама себе. И убежала.
  Весь день она пропадала в саду, который находился неподалеку от их дома, и думала только о содеянном. Девочка понимала, что сестра ничего ей не сделала (ну, по крайней мере, сегодня), чтобы быть вознагражденной таким «добрым» поступком.
Кто знает, может быть, облака, к вечеру сгущавшиеся в дождливые тучи, а может быть и ветер, к этому моменту сильно усилившийся, дали Эффи совет: никогда не поздно все исправить, если ты действительно сожалеешь.
Ведомая своим крохотным, но таким ранимым и хрупким сердцем, она пошла домой. Катрина по-прежнему сидела в шезлонге и читала свою книгу.
  - Ка… Катрина, прости меня…
  Все. Этого было достаточно. Знаете, слово «прости» приобретает разные значения в связи с интонацией и чувством, которые вы в него вкладываете. Именно это слово и именно здесь было сказано с такой обидой на саму себя, с таким детским трепетом и сожалением, что сердце ранее очень злой на младшую сестру девочки сразу растаяло.
  В тот вечер уже ничего не было важно. Ни разбитая ваза, ни горькие слезы в саду, ни тарелка фруктов. Было только небо, синие волны, локоны девочек, развивающиеся на ветру, и маленькие, но такие честные души…