Человек

(Поэма о смерти)

1. Приземление

Я иду по пустынной планете,
Мысль отчаянно гложет мозги:
Не пойму, что случилось на свете,
Почему нет людей и ни зги?

Почему увязают и тонут
Мои ноги в зыбучем песке?
Почему не кричат, а лишь стонут
Мои мысли в могучей тоске?

Почему же дышать мне без маски
Тяжело на Земле на родной?
Почему потускнели вдруг краски –
Нет зеленой и нет голубой?

Что случилось здесь? Солнце и ветер!
Вы ответьте на странный вопрос.
Что скрывается страшно за этим?
Шар земной слоем пыли оброс.

Тишина на огромном просторе –
В уши бьет звук такой немоты.
Неужель не увидеть мне вскоре
Многоликой людской суеты?

Здесь был город! Я вижу строенья.
Может, здесь кто остался живой?..
Но, однако, я взял под сомненье
Этот мир, этот час роковой.

Всё я понял – случилось несчастье:
Умер мир под названье "Земля".
Только я избежал той участи.
Впрочем, в этом вина не моя.

2. Озарение

Тридцать лет по Вселенной скитался
На космическом я корабле.
О планете, с которой встречался,
Я докладывал тотчас Земле.

Думал я, что внесу свою лепту,
Думал я, что летаю не зря.
И носил с собой веру я эту,
И гордился работою я.

Но однажды в далеком эфире
Не услышал я голос своих.
Страшно быть одинокому в мире!
Рвутся в страхе все мысли твои!

Я подумал: вдруг что-то сломалось?
Может вышла из строя деталь?
Но работа моя продолжалась,
Стиснув зубы, я "жал на педаль".

Хуже нет, чем мое положенье –
Неизвестность и мрак, ничего.
И не сразу я принял решенье,
Трудно было принять мне его.

Лишь теперь,  совершив здесь посадку,
Насмотревшись на вымерший мир,
Разгадал я простую загадку:
Почему не ответил эфир.

Но осталась загадка другая.
Суждено ль мне ее разгадать?
Где найдется душа хоть живая,
Чтоб могла обо все рассказать?

Обессиленный, я возвратился
В свой корабль, что стоял на горе.
Я сегодня весьма потрудился,
Но продолжу свой путь на заре.

Лишь прилег я – и в сон погрузился,
Что со мной не бывало давно.
Как ни странно, не сон мне приснился,
А чудное виденье одно.


3. Видение
 
Давным-давно, когда я жил, не зная,
Что вскоре буду в космосе летать,
Была на свете личность одна злая,
Такая злая – невозможно описать.

Она жила за морем-океаном
(а мне казалось – страшно далеко),
и пахла эта личность злым дурманом,
и рядом с ней дышалось нелегко.

Смертельный яд окутывал народы,
Заполонил собою города.
И было ощущенье, что природа
Упьется этим ядом навсегда…

Однажды времена настали злые –
Весь шар земной покрыл гигантский гриб.
Нам повезло: проснулись мы живые,
Но очень многим смерть принес тот гриб.

Грибная тень росла над всей землею,
Холодной дрожью покрывая свет,
И все казалось этою порою,
Что избавления от этой дрожи нет.

О, не одно людское поколенье
Скосила смерть безжалостной косой,
Но жизнь идет и все стирает время,
И уж не помнят истины простой:

Не поощряйте льва напрасным мясом –
Он все проглотит, сколько ни клади.
Но очень трудно уберечься часто
И тем, кто в этом деле впереди.

4. Хождение

Вставал рассвет, кровавою стрелою
Пронзая глушь умерших городов.
Я вышел в путь столь раннею порою,
Все ожидая, ко всему готов.

На этот раз решил я без привалов
Идти вперед, на сколько хватит сил.
Меня картина эта поражала,
Меня весь мир ужасно удивил.

Не буду здесь я говорить о мертвых –
Банальных истин старые слова.
Мой организм к недугам был притертый,
Но тут вдруг закружилась голова.

Я вижу под ногами дно морское,
Но моря нет. Не высохло ль оно?
Сказали б, не поверил я б в такое –
Где дно морское, там уже не дно.

Там лишь песок от жажды вспламенился,
Там лишь бездонных масса котловин,
И я едва в одну не провалился –
Оттуда я б не выбрался один.

Вот слева горы – вроде Гималаи,
Но не узнал всемирных я вершин.
А этих я не видел и не знаю
Огнем сожженных, высохших равнин.

А от деревьев черные скелеты
И обгоревшие остались пни.
Ужасно было видеть мне все это
Не день один, а дни и дни, и дни…

Я проходил планетой, словно адом,
Преодолел я все материки.
О! Это все глазами видеть надо,
Чтоб передать потом на языки:

Чтоб все народы головы склонили,
Застыв, как пред могилою солдат;
Чтоб никогда они не позабыли,
Как о погибших матери скорбят.

5. Второе видение

Опять я погружаюсь в омут
Воспоминанья черных дней.
Меня уносит мысль к другому
Из "представителей" людей.

Я был тогда уже ученый,
Стремился в космос я уже,
Хотел найти пейзаж знакомый
На незнакомом рубеже.

Наш мир казался слишком тесным,
Я рвался ввысь, к другим мирам,
К чужим планетам, неизвестным,
Чтоб сделать их поближе к нам.

Но далеко не всем хотелось
В мечте и мирном счастье жить,
И над землею завертелось,
Завыло, начало кружить.

"Дела есть поважнее мира, –
Тот "представитель" произнес. –
Я вам оружие вампира
Весьма гуманное принес.

Лишь людям жизнь оно калечит,
Уничтожает навсегда;
Творенья рук же человечьих
Оно не тронет никогда…"

6. Прозрение

 Так вот, что было! О, безумцы!
 Словам поверили пустым,
И в результате лишь остались
Следы пожарищ, черный дым.

Безумцы-люди! Не смогли вы
Отпор представить злой судьбе,
А в результате лишь могилу
Вы уготовили себе.

Кому нужны творенья ваши?
Ужель пришельцам из небес?
Ну что ж, следы цивилизаций
Для них представят интерес.

Да и потом, дома, как люди –
От одиночества умрут.
Зачем им жить, когда не будет,
Кому домашний дать уют?

О люди, люди… Ну зачем же
Вы не послушали совет,
Который был в мороз и стужу
Дыханьем теплым подогрет.

А мне куда теперь деваться?
Здесь был мой дом, моя земля…
Здесь БЫЛ… Не больше и не меньше.
Прости, несчастная моя.

Куда уйти от этой скуки?
От одиночества и тьмы?
Здесь лишь пустыня и разруха,
Здесь только "я", исчезло "мы".

7. Предположение

 Не стать ли мне Адамом-первородцем?
И не создать ли Еву из ребра?
Хотя не стоит. Незачем стараться!
Мой труд забудут. Вновь придет пора,
И люди снова будут убиваться,
И вновь не будет места для добра…

Стою я в этом мире инородцем.
Как будто зря я жизнь прожил свою.
Не стоит этой смерти удивляться,
Сам, человек, ты выбрал смерть свою,
Коль не сумел ты ей сопротивляться,
Коль робко преклонил главу свою.

Нет, я не буду больше петь о смерти,
Я лучше песнь о жизни запою!..
(1982)