Гантенбайн. Любовь, длиной в мою жизнь

 “Гантенбайна” я встретила впервые в 1985 году. Это была любовь с первого взгляда. С этого момента я часто перечитываю его... вчитываюсь... и каждый раз "Гантенбайн" потрясает меня с новой силой.
Помню всё, как будто случилось вчера. Такая проза жизни... захожу к соседу за книжкой для мамы и вижу... Вижу большую, полную света, комнату и полки. Полки от пола до потолка. Лихорадочно, украдкой, разглядываю книги на полках... одновременно вижу улыбку на лице дяди Лёши...
Дядя Лёша был большим, добрым и светлым человеком. Он был библиотекарем. И коллекционером журналов и книг.
- Да ты проходи, дочка, проходи! Садись вот сюда и читай, а я заварю нам свежий чай... Я садилась в кресло-качалку у окна и читала... вчитывалась... перечитывала... А дядя Лёша ставил пластинку “Аранхуэсский концерт” в исполнении оркестра Франка Пурселя, тяжело опускался  на старинный диван и тоже читал...
Однажды мне в руки попал выпуск журнала “Иностранная Литература” за 1975 год... Вот так я познакомилась со швейцарским писателем и драматургом Максом Фришем и его романом “Назову себя Гантенбайн”. Произведением, которое - любовь, длиной в мою жизнь. Моё потрясение трудно передать...
 
“Каждый раньше или позже выдумывает себе какую-нибудь историю, которую он принимает за свою жизнь...”

А вы когда-нибудь придумывали себе альтернативную жизнь?
Альтер-эго  автора - сорокалетний доктор философии, потрясённый чудом неслучившейся автокатастрофы... Его темные очки становятся неким элементом, расщепляющим правду и ложь... Мир глазами слепого...
 "Я примеряю истории, как платья!.." Гениальный Макс Фриш! Он не дает "досмотреть" судьбы своих героев. Он примеряет им истории, как платья...

Рекомендовать этот роман сложно. Читается книга не легко и не быстро... кому она понравится? Пожалуй, тем, кто любит литературу, необычную по форме и качественную по содержанию. Тем, кто знает, что может отличить настоящую литературу от тоже настоящей, но плохой...

...Через год дяди Лёши не стало... Помню, как внесли ко мне в комнату кресло-качалку и увесистую стопку“Иностранной Литературы” за 1970-1985 год...
И до сих пор я улыбаюсь, вспоминая дождь за окном светлой комнаты этого большого доброго человека, “Аранхуэсский концерт” в огромных наушниках и стопку старых журналов у меня на коленях.

А чуть позже, в одном из выпусков “иностранки”я познакомилась с гениальным Жаном Кокто и его произведением “Человеческий голос”, в котором единственный персонаж, - Женщина, говорит с возлюбленным по телефону. Этот разговор последний, они расставались. Она положит трубку, и больше никогда не услышит дорогого голоса... Вся пьеса – Она, с её доверчивым, раненым, мучительно кровоточащим сердцем, перед которым рушатся все философии мира. Её отчаянный, обреченный монолог с телефонной трубкой. С пустотой...

Но это уже другая история...