Новая глава

Я просыпаюсь от едкого дыма, витающего в пыльном сером воздухе. С трудом открываю опухшие глаза и пытаюсь оглядеться. Небольшая белесая комнатка в недостроенном здании, тусклый свет знойного полуденного солнца пробивается через заколоченные кем - то второпях окна. Встаю и, покачиваясь, медленно бреду из этого дома. Каждый шаг с тихим эхом отдается во всем этом странном здании. Странно, что в Комплексе еще есть недостроенные дома, ведь совершенным является то, что совершенно везде, всегда и навечно.. Прохожу один коридор за другим, неощутимый навигатор ведет меня вниз по разбитым ступенькам. Не слышно ни звука, лишь отдаленный шелест сухого горячего ветра. Один, два, три пролета остаются за моей спиной, и вот наконец впереди видна искореженная чем - то страшным, незнакомым массивная железная дверь. Вытянув вперед похудевшие руки (странно, вчера в палате они не казались мне столь безжизненными), прикладываю весь остаток сил, чтобы толкнуть вперед тяжелую дверцу. И вот она поддается.
Я грациозно вываливаюсь на абсолютно пустую улицу, осыпанную серым пеплом. Ветер приносит с собой едкие частички пыли и копоти. Дико озираюсь вокруг. Где я, черт возьми?!
Еще вчера все мое будущее было аккуратно расписано буквально по дням: назначение, пара, внешность, работа... Все казалось столь безупречным, мудрым и .. спокойным. Да, именно этого чувства я так яростно желала всю свою жизнь. Быть защищенной от ужасов темных уголков своего разума, необъяснимых страхов, апатии... И все это летит в пропасть и бьется мелким песком у меня на глазах, остается лишь с грустью рассматривать осколки ушедших надежд, планов и думать о будущем, которое возможно никогда не станет таким, каким ты задумала его много лет назад.
Бьются не надежды, а стекла очков, скрывавшие от меня истину.
Люди.. Вы живете, делаете что - то изо дня в день, следую жесткому расписанию.. Единый механизм суток, это серое действо, вращающее колесо установленного порядка. Да, кто - то решается на безумства, но является ли оно истинным безумием? Вы всегда недовольны своей жизнью. Ну правда, не лгите себе, вас устраивает то, что происходит сейчас, не в данный миг, а вообще? Мы сами следуем этому плану, твердой руке закона, воздвигнувшей нам стены коридора, по которому мы идем к намеченной цели, да и не известно, чья это цель на самом деле? Всегда вы вините кого угодно, но оказываетесь виноватыми сами лишь в крайнем случае. Ну а кто виновник всех бед? Власть, правительство? Да, они стали властелинами наших судеб. Они строят порядок; порядок, который должен удовлетворить все ваши потребности. Но так ли оно в реалии жизни? Нет, все же идеальный мир был явно не таким в вашем представлении. Что же мешает построить его вам самим? Люди, пассивно сидящие за экраном монитора и рассуждающие о политике и преступлениях. Недовольство: это не правильно. А что сделали конкретно вы, чтобы изменить это? Что это такое? Покорность? Повиновение вышестоящим уже в наших головах, мы строго следуем их указке, считая это правильным. А ведь могли бы сами сделать мир таким, чтобы хотелось его развивать и сохранить, чтобы он не убивал каждый день тысячи жизней, как кислота, разъедая безоблачные мечты. Но нет.. Мы подкидываем дров в этот костер, люди покоряются произволу. Так разжигается огонь, тепло которого идет тому, кто устроил существующую систему. И вскоре общество сгорит, испепелится в этом пламени дотла, а последнему человеку в мире останется поражаться, быть одному и искать виноватых.. Может быть, стоит посмотреть в зеркало?
Мир стал иным.. Безупречные живут в хороших домах, отвечающих человеческим потребностям. Они перестали хотеть большего, прошли Исцеление и остановились на данном этапе онтогенеза своих мечт и желаний.
Внезапно вырвавшийся из груди хриплый кашель заставил меня отвлечься. Я стою и рассыпаюсь под лучами безжалостного светила, не зная, куда идти дальше.
Город вокруг не похож на ухоженные домики моей улицы, до фантастического великолепия Комплекса он тоже мягко говоря.. Не дотягивает.. В общем, пейзаж типичного Пепла (Пепел - практически мистическое место, улицы городов, сгинувших в пламени ядерной войны).
Стоит вспомнить правила Современной Безопасности, о которых пару лет назад говорили в школе. Учитель каждый урок твердил нам, что предмет - просто формальность, которая никогда не пригодится нам в жизни. Да, он ошибся, ну, случается.. Кажется, было бы неплохо найти пальто, воду, йод и респиратор.. Хорошо говорить об этом человеку, на котором лишь оборванная майка и залитые какой то дрянью джинсы..
Со вкусом хрустнув костями избитой спины, я устало смотрю на катящееся закат зарево в далеком просвете забытых миром улиц...
Солнце палит уже не так сильно, лучи светила туманной пыльной дымкой мягко стекают с небесного свода, растворяясь в предвечерних сумерках у земли. Всюду витают мерцающие частички сероватой пыли, они жгут и сушат носоглотку, но, увы, я не могу найти воды в этом мертвом городе.
Вот я выхожу на широкую городскую площадь. Разбитые раковины фонтанов, порванные искореженные трубы, изуродованные радиацией растения, пробивающиеся через трещины во вспоротом асфальте.
Когда - то здесь кипела жизнь. Ничего не подозревающие дети бросали куски мягкого свежего хлеба уточкам в фонтане, молодые родители стояли неподалеку в тени деревьев и с радостью смотрели на играющих малышей. Добрые хлопотливые старушки продавали мороженое в своих деревянных будках; неловкий человек непременно уронит сливочный шарик на асфальт, разогретый полуденным солнцем, и вот уже он растекается теплой сладкой кашицей, которую непременно слижет сидящий у будки черный лоснящийся кот..
Прогремевший вдалеке взрыв напугал несчастных, они еще не понимают, что обречены. Последующая череда взрывов разорвала все в клочья: людей, живность, расписные деревянные будочки.. С тех пор прошло около 200 лет, и вот на этот Пепелище начали расти деревья.. Обвожу взором их хаотичную крону, бугристые узловатые корни.. Внезапно мой взгляд цепляет движущуюся с улицы тень. Она стремительно приближается и вот я уже слышу рычание автомобиля.
"Патруль!", - мелькает в голове запоздалая мысль и я бросаюсь вперед по разбитой мостовой. "Бежать, быстрее! Только беги!"...
Вот я уже слышу хрипящий металлический голос из динамиков:
- Это Патруль Комплекса Исцеления. Джули Уаетт, просим вас добровольно сдаться властям!

"Вот черт!"
Я бегу, не разбирая дороги. Дыхание учащается, висящая в воздухе густая пыль разрывает легкие ядовитым огнем, но я не могу остановиться. Автомобиль грузно следует за мной, динамики продолжают вещать мне о том, что я обречена. Добежав до конца площади, сворачиваю в узкий переулок. Но нет, автомобиль следует за мной, пробивая стены. Вот я уже слышу странный щелчок и автоматная очередь проходит по асфальтный плитам в паре метров от меня.
"Боже..."
Впереди вырастает чугунная ограда, я белкой взлетаю вверх по ее прутьям и, стараясь не повиснуть на кольях, падаю с другой ее стороны. Колени вспыхивают тупой пульсирующей болью, но я вскакиваю и продолжаю бессмысленный бег. За моей спиной лязг и вот калитка уже летит в другую сторону улицы. Я выполняю странный перекат и оказываюсь на другой стороне дороги. Шатаясь, встаю и бегу за угол дома. Автомат строчит, не переставая, но страх улетучился, в висках стучит лишь одна простая мысль: "Беги!".
Пулеметная очередь проходит по углу здания, отлетевшие крошки кирпича оцарапали мне плечи. Я бегу дальше, не замечая тонкий красных ниток, стремящихся вниз по дрожащей руке. Все сливается в один страшный гул: жесткий призыв динамиков, строчащий автомат, горячая кровь, бешено бьющаяся в венах.. Я вновь сворачиваю в какую - то темную улочку и бегу вдоль каменных стен.. Внезапно земля подо мной проваливается и я теряю сознание.
***
Глаза постепенно привыкают к темноте. Мне холодно, сильно кружится голова. Пытаюсь оглядеться. Темные обшарпанные сырые стены. Набросанные друг на друга тряпки, ошметки размокших в кислой жиже старых газет, съедающий оставшуюся на стенах краску грибок. В углу комнаты сидит молодая женщина, закутанная в вылинявшую шаль. Ее глаза, полуприкрытые растрепанными волосами, пристально смотрят на меня из - под респираторной маски. Вот она встает, ловко и грациозно изгибая худое тело и, покачиваясь, подходит к моей кровати:
- Ну как ты?, - ее голос невероятно высокий и нежный, как у ребенка.
- Все хорошо, - шепчу я сухими заплетающимися губами.
- Пей, - она протягивает мне приятно пахнущее пойло, от которого по всему телу разливается сладостное тепло.
- Что это?
Женщина молча стоит рядом, ожидая какого - то неведомого сигнала.
Я поспешно допиваю горьковатую жидкость и протягиваю ей склизкую замусоленную кружку. Кивнув, она отходит к своему углу и, отвернувшись, вновь садится на кучу серого тряпья.
Откидываюсь на подушки и смотрю в темный потолок, на котором уныло висит красноватая лампочка. Проходит около получаса, прежде чем я решаю нарушить затянувшееся молчание.
- Как ваше имя?
Слышится тихий шорох, но ответа мне так и не последовало. Уныло кивнув, я осторожно пытаюсь встать. Меня еще покачивает, но все вполне сносно. Шаркая обтертыми кроссовками по влажному полу, подхожу к женщине и плюхаюсь рядом с ней на кучу старой ткани.
- Джули. Джули Уаетт, - смущенно выдавливаю я.
Женщина издает хриплый смешок.
- Так это ты бежала от патруля? , - она поворачивается ко мне и я, вглядываясь в ее красивое лицо, согласно киваю.
- Недавно в Пепле?
- Не знаю..
- Сбросили? , - в голосе звучит нотка понимания. Вот жалости мне не нужно.
- Вероятно. Как вы сюда попали?
- Сбежала.
Мои глаза расширяются практически от суеверного ужаса. Неужели она - беглец? Сильва что - то говорила об ужасных экспериментах в стенах Комплекса, о чудом сбегающих оттуда людях, но тогда все это казалось полным бредом, и я пропустила ее пламенное речеизлияние мимо ушей.
- Вы Беглец?
Из ее красивых голубых глаз пропадают искорки улыбки. Вздохнув спертый застарелый воздух, она внезапно разражается таким потоком слов, что первые полминуты я не могла прийти в себя от изумления...
"..В Комплекс меня привезли на вертолете.. До сих пор помню его блестящий металлический бок и тяжело вращающиеся белые лопасти. Да.. Словно белый флаг в руках утопающего. Родители говорили, что все будет хорошо, я прошла успешно все тесты, меня направили на работу в Лаборатории. Осталось только одно - Нейросимулятический тест, для которого я и прибыла в этот безупречный храм Исцеления.
Знаешь, видимо что - то пошло не так", - она грустно усмехается, словно вспомнила что - то веселое, - "Помню, как лаборанты грустно смотрели на меня из - под своих очков - половинок, эти раздражающие щелчки нейродиаграммы. Вижу, ты с ними знакома", - шепчет она, мельком взглянув на мое побелевшее лицо, - "Все начали суетиться. Милая девушка подошла и через катетер начала вводить мне что - то вену. Все стало сливаться, свет от ламп смотровой застилал глаза, и я уснула.
Пробуждение мне, мягко говоря, не понравилось. Ты подумай: Из богатых шелковых простыней моего дома оказаться на задрапанном полу камеры. Через полчаса меня отвели на мое первое Испытание..", - женщина замолчала, словно воспоминания перехватили ее за горло.
- И что же?, - со страшной догадкой осведомляюсь я.
- - Они резали мне руки, держали в холодильной камере ,прикрепляли на глаза половинки теннисных шариков. О, как же я их ненавидела.. Понимаешь? Это означает безумие. Они всячески пытались вызвать у меня галлюцинации, проверяя, к каким психическим расстройствам это приведет. В конце концов им это удалось..
- Что у вас обнаружили?
- Делирий, легкая форма. , - я молча киваю, давая понять, что не нуждаюсь в дальнейших объяснениях, женщина благодарно прикрыла глаза.
- Как же вы сбежали?
- Это был долгий план.. Делирий оправдал себя, я стала опасна для них, - она едко смеется, от чего по спине пробежал опасный холодок, - Вся это проклятая система- ложь, картинка для того, чтобы разыграть свой спектакль по написанному кем - то сценарию. Безумных выбрасывают в мистический пепел. А чистые? Тут нечто получше. Каждому человеку с чистым разумом задают всего один вопрос. Отвечают все, но кто - то говорит такое, что через пару минут уже оказывается в камере для испытуемых... Стирают память, обеспечивая частичную амнезию. Хорошая система, а?, - она в гневе разворачивается ко мне и прожигает меня ледяным взглядом. Я молчу, зачарованно вглядываясь в эту кристальную бездну, в глубине которой плещется синее пламя. Откинувшись назад, она все же мягко улыбается.
- Матти Саймон. Подумай над моими словами, Джули", - подмигнув, Матти вскакивает и скрывается в полумраке комнаты...
Что имела ввиду эта странная женщина?... С того момента, как я впервые увидела Матти Саймон, прошло совсем немного времени, но уже сейчас я ощущаю ее странное магнетическое действие... Что она знает, какие чувства гложат больную делирией? А Сильва?.. Что стало с подругой.. С вечера ее отправления не было никаких вестей, слово путник, утонувший в дышащим фосфином болоте, она исчезла, тихо и незаметно.. Неужели Сильвия , эта статная, хладнокровная и уверенная в себе личность не прошла нейросимуляционный тест? Болезненно тру зудящие от неприятной мысли виски. Нужно найти ее. Сглатываю вставший в горле холодный комочек липкого страха.
- Матти!
В ответ - тишина, но я знаю, что она слушает, сидя в другом углу комнаты, под защитой полумрака.
- Возможно вернуться в город?
- Когда я бежала, эта мысль не особо волновала, - в голосе слышится пренебрежение.
- Знаешь расписание патрулей?
- Утром они приезжают часов в 6 и катаются до полудня, не знаю, что им тут нужно,- она с иронией смотрит мне в лицо,- вечером обычно сбрасывают сумасшедших в районе городской площади, после чего разгоняют их на своей гудящей калымаге. Весь этот цирк Патруль сворачивает часам к 22.00, после чего город относительно чист.. Если, конечно, не найдешь милого дядечку с ножом, который оказался весьма не в духе после комнаты с мягкими стенами. Как повезёт,- она смеётся , будто сказала невероятно смешную шутку.
Город патрулируется два раза в день.. Отлично, будет время расписать более подробно часы их явлений . Главное - не попасться на поисковый радар, тогда все пройдёт гладко...
- Респиратор!,- от раздумий меня отвлекает настойчивый голос Саймон. Рассеянно поднимаю брови.
- Респиратор, йод, вода. Очищенная.,- своей привычной покачивающейся походкой женщина плавно выходит из своего сумрачного уголка и передаёт мне тряпичную сумку с min. снаряжением. Я благодарно принимаю бесценный кулечек и, оттянув потрепанные веревки, достаю на свет респираторную маску. Она большая, буроватого цвета. Всю поверхность покрывают многочисленные рытвинки, местами краска оплавилась и застыла светлыми подтеками на пластиковом корпусе. Провожу пальцем по сколотому носовому выступу: что стало с человеком, носившем ее?.. Пожары, пыль, радиоактивные бури, а он полз, сражался за жизнь, обессилено отодвигая оказавшийся на его пути древесный сук.. А может, человек просто упал в этот рыжий горячий песок. Упал, потеряв всякую надежду. Что же ты? Продолжай барахтать ножками, сопротивляйся, давай!... Но нет, ты решил быть униженным судьбой и низвергнутым этим беснующимся миром.
- Матти?
-Ну?
- Где можно достать оружие?, - женщина склонила голову, с интересом наблюдая за моими действиями. Нервно ерзаю под ее напряженным взглядом. Найдя ответ на безмолвный вопрос, она прикрыла глаза:
- Сейчас мы находимся в подвале 8 дома на улице Крипта. Самый тихий переулок в городе, не просматривается камерами видеонаблюдения. Тебе повезло, что ты провалилась под пол именно здесь, - она лукаво улыбнулась, - выйдешь на улицу, иди к началу переулка, после чего поверни направо и ступай вдоль аллеи Придорожного шоссе. Вся трасса полностью просматривается патрульными, деревья тебя защитят. Через 400 метров кончится небольшая парковая территория, слева от тебя будет открытое пространство. Здесь проходи быстро, мало ли эти туристы захотят покататься... Дальше будет река. Она достаточно узкая, глубина небольшая, но течение очень быстрое и, я думаю, тебе не принесет удовольствия плескаться с гниющей рыбкой, - нервно передергиваю плечами, предвкушая купание, - Нужно ее переплыть; старайся перемещаться к левому углу, по диагонали, чтобы тебя не вынесло в наблюдаемую зону.. На самом деле, все не так плохо. Когда выйдешь на берег, соберись и как можно быстрее беги к лесу, чтобы не оставаться на открытой местности. Там пройди вперед метров 200 и можешь спокойно отдохнуть: поспи, смени одежду, поешь чего - нибудь, не знаю, какое там у вас хобби, - Матти присаживается рядом со мной, так ощущается ее безмолвная поддержка, - Долго не задерживайся, максимум через час нужно топать дальше. В общем, тут вспомни речку и иди вверх по течению. В лесу можешь перемещаться свободно, твой шелест никому не нужен, но все же.. Не рекомендую бегать с транспарантами.. В общем, когда пройдешь первый мост (его будет видно издалека), пройди немного вперед и сворачивай к реке. Нужно снова плыть, - женщина понимающе морщится, - Делай все быстрее раза в два, не шуми, это уже почти центр города. Когда вылезешь из воды, иди к улице Элисон, к закутку между домами 3 и 4(будут прямо по курсу). Никуда не сворачивай. Большинство домов, аллей и тротуаров находятся под наблюдением. Так, так.. Иди до конца переулка. Тут перед тобой предстанет ТЦ "Сияние", ты его узнаешь, эти стеклянные голубоватые башни великолепны. Самое высокое здание в Пепле. Зайди в него, можешь немного погулять по павильонам, главное - не задерживайся. Я не очень расстроюсь, если тебя прирежет какой - то заплутавший безумец. , - Саймон вдохновенно смотрит на меня, призывая оценить остроумный подкол, мне становится не по себе от ее искрящихся глаз - льдинок, - Не бойся. Ты сама как бомба замедленного действия, - это она так пошутила, да?, - Выйдешь с черного хода. Тут будет длинный переход между Центральным и Приграничным шоссе. Увидишь три здания, иди к крайнему слева. У тебя же нет дезориентации? Здесь тебе нужно подняться на крышу, всего 5 этажей, не устанешь. А вот тут уже следует быть осторожной. Тебя могут заметить с Центральной площади, да и у оснований окружных домов понаставили кучу камер.. Задача: перейти на крышу соседнего дома. Я там частенько бываю, так что это реальное действие. У бортика крыши будут навалены длинные строительные доски. Перекинь их и ступай. Главное - не свались; как только перейдешь, можешь пригнуться и спускаться в самый низ по лестнице. В подвале небольшой арсенал. Можешь взять там все необходимое. Пулемет, газовые гранаты, шипованые растяжки, дозиметр (в некоторых областях радиационный фон выходит далеко за пределы допустимого, будь осторожна), ножи, комплект защитной одежды, аптечка.. Все в твоем распоряжении. За мной можешь не возвращаться, я остаюсь здесь. Продуктами затаришься в Сиянии.., - звонкий голос Матти вдруг срывается на хрип, она замолкает и смотрит в пространство пустыми стеклянными глазами. Ее худую спину бьет едва заметная дрожь. Робко глажу острые, торчащие из - под одежды клинья тощих лопаток; женщина не отклоняется от прикосновения. Через пару минут дрожь постепенно стихает, лицо принимает более осмысленное выражение.
Я несколько отстраняюсь и пытаюсь запечатлеть в мыслях ее образ: вьющиеся каштановые волосы, прежний золотистый блеск которых сменился тусклым мерцанием сероватой пыли. Тонкое бледное лицо почти полностью закрыто маской, только пронзительные лазурные огоньки мягко сияют из - под светлых ресниц.. Вот она поднимает руку и рассеянно трет затекшую шею; сухая фарфоровая кожа покрыта многочисленными корочками царапин, от предплечья к большому пальцу тянется бугристый узкий шрам.. Ее хрупкое тело облачено в потертую походную одежду, на острых плечах - серая, проеденная молью, шаль. Но что скрывается за этой хрупкостью?.. В случае опасности она будет яростно бороться, зубами выгрызая свое право на жизнь. Она сильная и расчетливая. Безумная.
Женщина поворачивает ко мне просветлевшее лицо и ласково шепчет:
- Не сомневайся в себе, девочка, у тебя все получится!
Тяжело вздохнув, она встает со скрипнувшей кровати; оборачивается и подмигивает своим удивительно красивым васильковым глазом.
Прощай, Матти Саймон!
Сижу, прислонившись к холодной сыроватой стене, вдыхая терпкий едкий воздух. В конце переулка медленно растекается предрассветная дымка.. Люблю этот нежный цвет, он напоминает мне о детстве, когда рано утром, проснувшись, я бежала полакомиться лучшим блюдом матери - кусочками печеных засахаренных яблок в теплом молоке напополам со сливками. Помню, как таяла во рту нежная пенка, заполняя урчащий желудок согревающим теплом. Когда завтрак подходил концу, оставалось несколько капель сладкого сиропа, который я слизывала прямо с тарелки. Мама говорила, что это неправильно, неэстетично, но, тем не менее, продолжала смотреть на меня своим ласковым, умиляющимся взором, от чего рот растягивался в блаженной улыбке... Воспоминания ненадолго уносят меня в мир грез, отвлекая от реальности. Всем нам нужна перезарядка время от времени, а иначе и свихнуться недолго. Отпускаю руку и несколько раз сильно ударяю об асфальт, изъязвленный каплями кислотных дождей; боль пробуждает, и я всплываю из тихого омута утренней дремы. Потираю оцарапанные костяшки: огрубевшая бледная кожа, с багровыми корками на ранах. Откидываю назад волосы и пытаюсь завязать их каким - то засаленным обрывком веревки, который нашарила в полусне; надеваю респиратор, прекращая обжигающий ток химических испарений. Пора выдвигаться. Подхватываю тщедушный рюкзак и в последний раз оглядываю свое временное пристанище: дыра вблизи обшарпанных стен практически не видна, все завалено арматурой и обломками близлежащих строений. Где - то в десяти метрах под землей слабо посапывает Матти Саймон, изредка вздрагивая во сне и ежась от холода. Прикрываю веки и, кивнув, начинаю свой путь.
До аллеи я добираюсь без приключений. Широкие, раскидистые кроны платанов скрывают меня от враждебных глаз. Изредка слышится отдаленный шум мощного мотора, шуршащий рокот громкоговорителей, вой сигнализации, разлетающийся по пустым улицам.. Давящее чувство присутствия враждебной сущности. Кажется, что ты, как подопытная мышка, находишься на виду увлеченных исследователей. Все хорошо, твой маленький животный мозг не смущает небольшая площадь пространства, в котором ты вынужден существовать. Все кажется нормальным, естественным. и вот, как обычно, большая добрая рука в указанный час кладет перед тобой комочек вкусной ароматной каши. Запахи пищи раздражают рецепторы в носу, выделяется слюна - маленький организм готов к приему пищи. Тонкие лапки берут склизкий кормовой кусочек, подносят ко рту; вот уже крошечные зубки пытаются перетереть остатки семенной кожуры. Глоток, пищевой комок на пути в желудок. Скоро придет чувство насыщения, по телу разольется живительная энергия. Но что - то идет не так. Там, где обычно старательно трудятся ферменты, перерабатывая пищу, вдруг зарождается неприятное, тяжелое чувство. Вскоре дикие боли разрывают твое маленькое тельце, тиздаешь непонимающий писк: когда же придет та сытость и тепло? Поднимаешь затуманенные глаза и замечаешь наблюдательный взгляд нескольких глаз. А человек - обладатель добрых рук что - то поспешно записывает в толстом блокноте. Вот уже яд разнесся по всему организму, ты медленно умираешь. Для чего ты жила, маленькая мышка? Каждый день был правильным, таким, как тебе наставляла провести его пропавшая однажды мышь - мама. Ты дышал, питался, крутился в этом пластиковом колесе, не пытаясь узнать, почему ты за стеклом. И оказался, в итоге, продуктом эксперимента кого - то другого. Каждый день ты, крошечное млекопитающее, проживало так, как было нужно. Вопрос только - кому? Так и мы все, следуем расписанному плану, не замечая невидимого купола. А вдруг именно ты окажешься частью чьего - то хитрого замысла? Каждый старается выбрать свой путь, вот и я, шагая по опавшим плодам величественных деревьев, стараюсь построить свой мир. Бедовый, неустойчивый, зато свой. За размышлениями я не замечаю, как вышла к реке. Темные, быстротекущие воды источают кисло - сладкий запах гниющего мяса: от вони из глаз брызгают слезы, а голодный желудок бьется в рвотных порывах... Ширина небольшая - всего около 10 метров. Больше пугают последствия купания в потоках зловонных помоев. Достаю из сумки обрывки какого - то тряпья, стараясь перевязать открытые раны на руках. Закидываю рюкзак на спину и подхожу к воде: вонь становится просто невыносимой, а быстрое течение обрекает на опасность попасть в наблюдаемое поле. Глубоко вздыхаю и прыгаю в это отвратное месиво; тело сразу же обволакивает холодными, грязными потоками. Сопротивляясь течению, стараюсь плыть по диагонали, мышцы начинает сводить от холода, а нестерпимая вонь не позволяет сделать глубокий вдох; нога заходится в неистовой судороге. Наконец кое - как вываливаюсь на берег. Устало дышу, легкие горят огнем, стучат зубы, угрожая прикусом языку. Бесформенной тушей лежу в смрадной луже гниющей воды. Через некоторое время дыхание восстанавливается, более - менее адаптируюсь к холоду. Внезапно по телу проходит судорога, меня рвет прямо в воду. Думаю, этой речке уже нечего терять. Отплевываюсь, пытаясь изгнать изо рта этот кислый привкус. Нужно бежать к лесу. По словам Матти там должна быть вода. Покачиваясь и дрожа, изможденно бегу к темнеющим вдали деревьям. Ноги хлюпают в тягучей кашице глины, это замедляет движение. Не хватало еще нарваться на патруль. Хороша буду: тощая, мокрая девчонка с волосами в блевотине. Усмехаюсь, представив реакцию Сильвы при виде этого зрелища.
Вскоре я добираюсь до первых деревьев: описанный женщиной лес оказался ни чем иным, как тисовой рощей. Бессчетное число мифических и реальных историй связано с образом этого древа. Всегда мечтала побывать в этом месте, но не при таких обстоятельствах. Вот она - ирония нашей жизни: мечтала увидеть тис - пожалуйста, только слюной восторга не подавись. Ветки слабо хрустят подо мной, лесная подстилка мягко пружинит, рассыпая капельки утренней росы. Все пространство, насколько хватает взгляда, занято бессчетным числом искусно изогнутых стволов, в просвете между деревьями клубится сизый изумрудный туман, разгоняемый слабым ветерком, что приносит с собой свежие запахи трав и древесины. Воздух наполнен самыми разнообразными звуками: шорохи, крики крапивника, клекот хищников сливаются в какой - то непередаваемый коктейль; природная музыка сочная, она пробуждает инстинкты, заставляет принюхиваться, шагать осторожнее, но ты понимаешь, что этот плод можно вкушать бесконечно, никогда не испытывая насыщения. Мягкая, пружинистая почва становится более влажной, под ногами появляются нежнейшие подушки зеленого мха. Вероятно, где - то неподалеку должен быть водоем. Останавливаюсь, пытаясь уловить звуки тихого журчания; скоро я найду воду. Иду медленно, наступая на кустарнички голубики. Голубые ягодки брызгают сладким благоуханием, оставляя на штанах следы маленьких пурпурных капель. Журчание становится громче, я перехожу на бег, спотыкаясь о переплетенные тонкие ветви. Бегу, ловя лицом освежающие воздушные потоки. Ветер бросает в лицо листья, насекомых, ароматы, где - то в груди зарождается неожиданное чувство детской, беззаботной радости, я улыбаюсь и сдавленно смеюсь, выталкивая сухую пыль из дыхательных путей. И вот ноги проваливаются в прибрежную муть. Дальше - струятся токи прозрачного ледяного ручья. На глаза наворачиваются слезы: обессилено упав, подползаю к этой ниспосланной мне небом влаге. Омываю руки, лицо от вони тысяч мертвых рыб, полощу рот, опускаю в ручей слипшиеся волосы. Недолго думая, сама скатываюсь в ручей и лежу, пока вода смывает с меня нечистоты прошедших событий времени. Небо словно овеяно сигаретным дымом, будто кто - то большой, взглянув на наш мир, и поразившись творящейся здесь чертовщине, решил выкурить сигаретку, дабы успокоить взволнованные нервы. Этот невидимый наблюдатель выпускает новые клубы призрачного дыма, отгораживая себя от катящегося в бездну человечества. Скоро он стряхнет пепел и очистит созданный им шарик от нашего мусора, чтобы создать новую жизнь, давая ей одну из множества миллионных попыток стать лучше...
Люди считают себя всемогущими. Кто - то заливается дорогим алкоголем, мчась по пустынному шоссе на Audi, кто - то открывает новые и новые миры, медленно умирая после в нескончаемых ломках, кто - то находит смысл жизни в доверчивых глазах своего счастливо смеющегося ребенка, кто - то считает, что контролирует жизнь всех людей, не подозревая, что вскоре может потерять свою, ведь где - то в организме уже переродилось несколько клеток... А в итоге человеческий род беспомощен перед лицом планеты. Один регуляционный фактор численности популяции - и люди захлебываются в фонтанах крови, кашле, воде... Быть может, стоит сдерживать свои аппетиты? Мы всего лишь один вид среди многих тысяч. И это только на нашей Земле. А Вселенная бесконечна. Действительно ли мы - венец творения?..
Облака медленно уплывали вдаль по своему бесконечному серому морю; на горизонте мелькает зарево надвигающейся грозы, медленно расходится лиловая свинцовая туча. Я медленно вдыхаю свежий воздух с примесью свежего озона, устремляя прозрачный взор в небо.
Небесные водопады с рокотом обрушились на потемневший беззвучный лес. Стена воды шла непрерывно, казалось, что весь мир залили пластиковой смолой. Недавно робкая гладь ручья теперь больше походила на испещренную метеоритами поверхность Луны. И я лежу на ней. Как в Космосе. , - из груди выбивается простуженный смех с намеком на истерику. Пора сворачивать водные процедуры. Приподнимаюсь, попутно разминая затекшую шею; зябко потягиваюсь, потирая руками омертвевшие ноги. Вся кожа покрыта маленькими пупырышками, между которыми, как по коридорам лабиринта, гоняют друг - друга дождевые капли. Выбравшись на берег, сбрасываю сырую насквозь одежду, поспешно заворачиваясь в сухие тряпки, которые по воле случая обнаружились на дне рюкзака. Горячий чай мне бы сейчас не помешал.. Здравый смысл дает легкий подзатыльник - мечтать не вредно, но не стоит этим увлекаться в избытке. Обиженно хмыкнув, пытаюсь выжать воду из промокших джинсов. С грехом пополам мне это удается, после чего я развешиваю мятую одежду на тисовых ветвях. Есть ли здесь логика? Извольте... Но я все же надеюсь на появление солнца... Глаза начинают закрываться, все же голод и истощение дают о себе знать. Забираюсь повыше, на развилку ветвей величественного древа. Здесь достаточно неплохо: хвоя защищает от ливня, окружая меня дивным свежим ароматом и фитонцидами. Бугристая, узловатая кора больно впивается в кожу, что мешает мне последовать за Морфеем... Опухшие веки закрываются, сужая панораму обзора, голова наливается болезненной тяжестью. Еще несколько минут я тяжело бьюсь в бессонных конвульсиях. Пытаюсь освободить сознание от беспокойных мыслей с горькой каплей параноидальных ведений. Усиленно представляю белый лист и вскоре проваливаюсь в чернеющую пучину.
Несколько минут сладкого забытья прерываются острым чувством тревоги. Рывком усаживаюсь на ветви, старательно вслушиваясь в звуки леса. Из этой симфонии удается различить отдаленный хруст ветвей. Стремительно скатываюсь с дерева, падая на размокшую от дождя землю; удар приходится на спину, после чего правый бок вспыхивает болью. До крови кусаю губы, пытаясь не закричать. Встаю на корточки, придавая телу состояние хоть какого - то равновесия. Хватаю рюкзак и куртку, висящую ниже всего. У меня совсем нет времени. Нужно бежать. Треск приближается, и вот я уже различаю быстрый размеренный шаг нескольких пар ног. Они не должны меня увидеть. Срываюсь с места и несусь в чащу, сквозь кустарник, по направлению к реке. Ветки разрывают остатки тряпья, нанося раны посиневшей коже. Метров через 300 такого марафона захожусь в лающем кашле, несколько сбавляя скорость. Облачное море еще не исчерпало себя, продолжая изливаться на поднебесный мир. Вода затекает в глаза, нос, рот, стремясь заполнить меня изнутри. Ожесточенно размазываю по лицу холодные струи.
Внезапно меня отбрасывает куда - то мощной ударной волной. Влетаю плечом в какое - то некстати выросшее дерево, медленно сползаю на землю; голова разрывается от страшного звона, кажется, что он уничтожает все вокруг. Раскрываю рот в беспомощных попытках произвести звук - я все равно ничего не услышу. Глаза застилает белой мглой, все тело просто взрывается болью - правая рука полностью избавлена от моей власти, мышцы изводит судорогами. Вдалеке возникает шум, напоминающий знакомый вой сигнала тревоги. Каким - то чудом пытаюсь ползти, загребая пальцами комья мокрой земли. Руки дрожат, словно у наркомана со стажем. Давай, ползи, мешок с костями. Хочется все - таки задержаться на этой планете. Стиснув зубы, поднимаюсь на ноги, начиная спасительный забег. Кажется, мне не удалось остаться незамеченной: за спиной слышится рев пламени и треск падающих веток, меня обдает волнами испепеляющего жара. Напоенная дождем куртка дает неплохую защиту. Из - за выброса адреналина боль отступает, я бегу все быстрее, практически не касаясь земли. Главное - не споткнуться... Горячий ветер приносит с собой запах тухлой рыбы - метрах в 10 я вижу бурую тяжело мчащуюся реку. Это дарит энтузиазм, и вот я уже проваливаюсь в помойные воды. Течение быстро уносит обессиленное тело куда - то вдаль. Хоть какое то спасение от смертоносного пламени... Вскоре крики и тяжелый топот затихают, пространство погружается во мрак беспокойных сумерек. В зловонном потоке натыкаюсь на какое - то препятствие: проеденная грибком коряга зацепила лямки изодранного рюкзака. Устало вздыхаю, поднимая глаза: несколько дальше по течению водная поверхность вспыхивает белым серебристым огнем, затмевая проносящийся над волнами лазер. Через несколько секунд все это стихает; стихает и повторяется снова. Наконец ошеломляющей простоты догадка приходит в голову: вот она - зона наблюдения. Обессилено обмякаю в крепких объятьях ветвей: благодаря этому куску дерева я все еще жива. Захожусь в беззвучном смехе: неужели и мне удалось победить в лотерее случая? Запрокидываю голову и рассматриваю лиловые тяжелые тучи. Ливень сбавил свою силу, ветер гонит мрачны е облака в непостижимую даль... Звон в голове постепенно стихает, но в замен этого приходит боль, она сдавливает грудь, не позволяя сделать ни единого вдоха. Задыхаясь, я переползаю на берег, опираясь на ту же пресловутую корягу. Болезненно корчусь на песке, вокруг меня расходится страшное багровое пятно. Дыхание учащается, я с надеждой ловлю все новые порции воздуха..
Небесный город очищается от копоти и дыма, в нем зажигаются огни первых звезд. Сознание вечного перфекциониста складывает их в созвездие Кассиопеи. Правее от него замечаю стремительно несущуюся белую точку - запоздалый метеор решает подарить мне последнюю надежду: хочу нормальный мир... Точка растворяется в пурпурном бархате, а я плыву куда - то в этом мерцающем облачном море...
«… Силуэты изумрудных елей, уносящиеся в смазанную даль. Освежающий запах мокрого после недельного ливня асфальта с вкраплениями терпких ноток разорванных ножами газонокосилки трав. Потоки прохладного ветра. Туманно – пыльный белый рассвет в дыму теплоцентралей... Я бегу по дремлющему в воскресное утро городу. Изредка по шоссе шуршат шинами автомобили, лениво мигая фарами в неизвестном направлении. Один, два, пять километров – и ни одной живой души; как мило сердцу это временное вымирание. Кажется, что Вселенная на мгновение остановила свой суетный бег, чтобы в полусне протереть шестеренки своего автоматизированного двигателя… Гаснут лампадки лавандовых небес, а вместе с ними - мутные огоньки овеянных туманом фонарей. На шестом километре легкие наливаются свинцовой тяжестью, разрываясь от невыполнимой задачи - спотыкаюсь о собственную ногу и с изяществом мешка с мукой падаю на услужливо проложенный тротуар. Голова встречает острые гребни неровного камня. На мгновение кажется, что череп изнутри разрывает ритмичной пульсацией повышенного давления и ударными волнами, сформировавшими коалицию с целью массового поражения несчастных нейронов. Перед глазами гаснут белые искры, а по боковой поверхности шеи разливается болезненное онемение - большой околоушной нерв решает сыграть в паралич. Приподнимаюсь на руках, с трудом находя в них опору. Крови на виске практически нет, содранная кожа и ушибленные мышцы отдаются лишь слабым покалыванием. Сознание несколько пошатнулось, в горле скапливаются склизкие рвотные массы. Резко встаю, пытаясь собрать воедино вращающуюся картинку мира. Опускаю взор, спасаясь от нового приступа головокружения. Два больших янтарных глаза с угрозой смотрят на меня из зарослей горькой полыни. На дорогу гордо выходит поразительной красоты палевый кот. Лоснящаяся шерсть мягко очерчивает стройный поджарый силуэт животного. Красавец садится чуть поодаль и продолжает испепелять меня магнетическим огнем своих очей… Этот взгляд переломил обыденное течение дня – и вот уже незнакомое раннее чувство необузданного страха расцветает у меня в животе. Рот искажается гримасой панического крика, а легкие начинают захлебываться потоками внезапно открывшейся рвоты…»
Выныриваю из темной реки коматозного состояния. Ослепляющий равнодушный свет белых матовых лам на потолке, писк электрокардиографа. Грузная фигура хирурга в серой одежде, меланхолично вглядывающаяся в мигающие мониторы. Врач устало вращает в руках скальпель, скользя взглядом по моему обнаженном телу. Встречаю глазами его взор. Можно было бы сказать дежурное «Искра. Буря. Безумие», - фразу старого фильма павшей эпохи, но сейчас просто хочется спать... Мужчина обеспокоенно хмурится, начиная поворачивать колесико полупрозрачной трубки, подающей смесь газов в мой организм, после чего отходит к блестящему столику с инструментами. И опять – затухающий писк приборов, свет, безвкусные препараты – комната растворяется в сладкой неге морфина.
- Имя?, - хриплый низкий голос срывает пелену химического сна.
- Джули… Джулия Уаетт.
- Возраст?
- 16…, - простые вопросы кажутся жестокой насмешкой над воспаленными остатками разума.
- Чистая?
Изображаю малоамплитудную конвульсию в попытках изобразить согласие.
- Ретто Кромберг. Ваш лечащий врач, хирург и подельник по совместительству. , - мужчина искренне старается улыбнуться, - Можете встать?
- Черт… ,- досадно шиплю в сторону уже поднадоевшего доктора, чья миролюбивая мордашка начинает действовать мне на нервы.
- Вам помочь?
Собрав крупицы гордости, давлю новую порцию едкой улыбки и приподнимаюсь на кушетке. Медленно отделяю тонкую пленку пластыря, вытаскиваю из вены иглу катетера. Заботливая, огромных размеров узловатая рука протягивает комочек смоченной в спирте ваты. Несколько смягчившись, киваю молодому человеку и смываю кровоподтеки с предплечья. Спирт, медленно испаряется, преподнося желанную прохладу истерзанной коже. Разжимаю ослабленные пальцы, и белый пушистый шарик скатывается на пол. Потрачено.
- Как вы себя чувствуете?, - господи, да у этого малого непростые отношения с голосовыми связками!
- Голова… Кружится, - лепечу в ответ. Можно отпустить кирпич ему на голову? Солнышко, дай поспать юной наркоманке!
- Хорошо. Прими это, - мужчина протягивает мне пиалку с горстью таблеток и стакан прохладной воды.
- Завтрак в постель?
- Пей, - доктор напряженно всматривается в глубины прострации. Кажется, у нас все серьезно.
- Спасибо, - стараюсь проявить некоторое дружелюбие, - Сколько я пробыла здесь?
- Пять дней. Я подобрал тебя у берега. Ты, детка, видимо уже успела потухнуть в луже крови и речных помоев... На месте же осмотрел. Перелом 7 и 8 ребра с правой стороны. Костные осколки задели перикард. Повреждены кожные покровы, широчайшие мышцы спины. В ране на спине началось нагноение, - парень передернулся, вспомнив о чем-то не самом приятном, - Я обработал ее, восстановил скелетную мускулатуру. Ввел интерлейкин 4, чтобы понизить риск воспаления. Взял анализы, ты в целом в порядке. Повезло, что инфекция не пошла гулять по организму… , - его мерный рокочущий говор внезапно обрывается.
- Что там с перикардом?, - взволнованно мямлю, вперив взор в лицо своего спасителя.
- Разрыв стенки, смещение верхушки сердца, повреждение проводящей системы. Остановка. Вынужденная пересадка. Знаешь, детка, тебе повезло, что оборвашка из города так яростно стремилась оказать тебе услугу, - Он ухмыляется.
- Оборвашка? Что… Что с ней?
- Да… Местная. Саймон, кажется. Знаешь, эта малышка спасла твою жизнь. Удивительное соответствие по гистосовместимости. Прокапал тебе иммуносупрессоров, чтобы снизить риск отторжения. Будь уверена, моторчик прослужит лет 10 как минимум. Если ты, конечно, не напорешься на очередное дерево, путешествуя на водном круизе, - вновь ехидство в раскосых синих глазах, - Полежишь пока в стерильной комнате, чтобы не умереть от первой попавшейся инфекции. Недели через 3 реабилитируешься... Детка, к слову… Правление не знает о твоем местонахождении, ты зарегистрирована как пропавшая без вести.
- А Матти?
- Саймон-то? «Ныне усопшая». Записал пару цифр в тетради и откатил тележку к Чистке, - молодой человек расстраивается еще больше. Не стоит добивать этого парня.
- То-есть… Ты из правительства?
- Да, хирург. Работаю в госпитале. Сюда частенько попадают экспонаты, поврежденные безумцами на улицах пепла. Знаешь, так живописно хлещут порой фонтанчики крови из бедренной артерии…, -внезапно выражение его лица теряет доброжелательную мягкость, - Сиди тихо, иначе мне не избежать наказания за сокрытие безумцев.
- Я поняла, Рупперт…
- Ретто, - парень снова миролюбиво растягивает губы. Думаю, мы сработаемся.
- Мне нужно попасть в Комплекс.
- А жареных гвоздей не хочешь?, - мужчина огрызается, вспыхивая внезапным раздражением, - Отлежись, как следует, чтобы твои мозги не размазали по стенке патрульные на первом же пункте контроля. Ты должна пройти короткий курс реабилитации после всех событий. Кроме того… Я отметил повреждение некоторых частей коры головного и нерва спинного мозга. Давнишняя травма?
- Да…, - обессиленно киваю головой. Лицо Ретто уплывает далеко в свете белых раскачивающихся на потолке ламп. Я медленно заваливаюсь на бок, не забывая свернуть непослушной конечностью стойку капельницы. Звон стекла - по полу разливается прозрачная лужица со странным эфирным запахом. Это дурманит мои мысли; сознание, сделав оревуар, выходит в отключку.
- Что ты мне дал?!, - мышца языка уже вне моей власти.
- Барбитураты. Это тебя успокоит, детка. Проспись.
- Чертов придурок, - мурчу я в ответ и окончательно выпадаю из реальности.